Controlled

В голове пустота. Кроваво-алым лишь одно слово выжжено — «убей». Убей, произносит ледяной механический голос, эхом отдаваясь от стен. Убей. Он — угроза. Он мешает планам господина. Его нужно устранить. — Я не хочу драться с тобой. Гамора, прошу… Глупец. Впрочем, ей же проще. Она выхватывает клинок и бросается на него, целясь в беззащитное горло. Он успевает отбиться, так… знакомо? — Ты опять поддавался. — Не смог устоять. Твоя красота обезоруживает. …она знает его… откуда? Неважно, вновь алой вспышкой в голове. Неважно. Должна убить. Она нападает снова и снова, но не достает. Внутри словно что-то зацепляется за неожиданное ощущение узнавания, рождая в противовес ярости и жажде крови нечто иное, мягкое и трепетное. Нежное. — Я знаю, ты слышишь меня. Откуда это ощущение? Ощущение, что она не просто его знает, что он — до головокружения, до сбивающегося дыхания дорогое, близкое. … дороже всей вселенной… Алая пелена и механический голос вновь напоминают о себе. Убей! Ей все же удается задеть его. Клинок с размаху рассекает плечо, и он морщится от боли. Этой секундной заминки ей хватает, чтобы наброситься на него и завалить на пол. Сейчас все закончится. Господин будет доволен. Она замахивается, чтобы перерезать ему горло, и на мгновение их взгляды встречаются. Глаза у него голубые, невероятно чистые и такие глубокие, что сердце замирает от знакомого чувства… … он словно создан из солнечного света, надежный, монолитно-спокойный и сияющий улыбкой так, что внутри бархатистым цветком нежность распускается. Она пальцами зарывается в пшенично-золотистые волосы, пока он поцелуями неторопливыми, жаркими след прокладывает от подбородка к шее… — Ты должна вспомнить! Нет… она не может… Не может убить. — Гамора! Ты должна, почти кричит механический голос и захлебывается в нахлынувшей горячей волне. Алая пелена исчезает. — Тор… — выдыхает она. Такая родная лучезарная улыбка. Теплая ладонь на щеке. — Красавица моя… Клинок выскальзывает из рук, так и не угодив в цель.