***
Завтракая утром в особняке в полном одиночестве, Габриэль Агрест перелистывал новости и, открыв полицейский сайт, чуть не выронил планшет, увидев фотографию собственного сына в разделе «Розыск». Вернее, его Альтер Эго два с половиной года назад. Современных четких снимков Кота Нуара, к облегчению модельера, у полиции не было, но они и не нужны. Любой и так узнает обладателя кольца разрушения, хоть нынешний костюм, как и характер владельца претерпели сильные изменения. Мистер Агрест лихорадочно набрал номер на мобильнике и облегченно вздохнул, услышав голос Адриана. Но, все же, вспомнив, почему позвонил, сухо спросил: — Потрудись объяснить, Адриан, почему Герой Парижа в розыске и обвиняется в… чем-чем?! — прочитав внимательнее, опешил модельер. — Я скоро буду дома, отец! — раздраженно ответил Агрест-младший. — Выезжаю из полицейского участка. Давал показания против Кота Нуара, — невесело хмыкнул блондин, а у его отца от этих слов брови поползли вверх, — дождись меня и поговорим. Завершив вызов, Габриэль, устало потирая виски, крикнул на всю столовую: — Натали! Иди сюда, живо! Женщина явилась практически сразу на зов, нервно сжимая свой планшет до побелевших костяшек пальцев. Давно Габриэль Агрест с ней так не разговаривал. Мысленно проклиная себя за решение умолчать про ночную вылазку за Адрианом на вертолете, она никак не ожидала, что модельер, облокотившись на спинку стула, расстроено произнесет: — Ты видела новости, Сенкер? Помощница отрицательно помотала головой. Молча повернув ей свой гаджет, платиновый блондин раздраженно наблюдал, как Натали, упираясь на стол одной рукой и прикрыв рот другой, ошарашенно читает объявление. Переводя затравленный взгляд на начальника, женщина как на духу рассказала о том, что ей звонил Адриан сегодня ночью. Габриэль слушал с непроницаемым выражением лица, а после, снисходительно посмотрев на Натали, выдал: — Не нервничай, в этом нет твоей вины. Я предполагаю, в чем дело, но действовать нужно быстро и решительно. Ступай. Посмотри как… Эмили, — женщина кивнула и, облегченно вздохнув, быстро удалилась. Адриан появился через некоторое время, застав отца так и сидящим за столом в столовой. Перед ним стоял уже остывший завтрак. Не ожидая приглашения, парень подсел к родителю и, нервничая, рассказал обо всех событиях, какие были у него в ближайшее время, рассказав даже вкратце про активную сексуальную жизнь Кота Нуара. Габриэль слушал парня с тем же выражением, что и Натали, сложив руки перед собой в замок и периодически поглядывая на руки сына. И хмурился все сильнее с каждым произнесенным словом. — …и вот теперь я выступаю свидетелем против себя же! — закончил блондин, закрыв лицо руками. — Сказать, что я в шоке, пап, — не сказать ничего. Ума не приложу, что теперь делать и спросить не у кого. — Ты должен был не высовываться, Адриан, это было мое условие для помощи в дальнейших поисках Леди Баг! — сказал Габриэль. — Ты же видишь, как тяжело мне дается использование силы Нууру в наших целях? Адриан внимательно посмотрел на отца. Да, модельер еще сильнее осунулся и постарел. Неужели до этого он его довел? — Я знаю, — удрученно ответил парень, — я нарушил наш договор. — А где кольцо? — задал вопрос мужчина, уже понимая, что все еще хуже, чем он предполагал. — Вот, — быстрым движением руки выудив талисман из кармана, парень положил его на стол перед отцом, — только оно бесполезно, наверное… — Теперь это не твоя забота, — забирая Камень чудес, медленно проговорил модельер, — то, что произошло сегодня, лишь доказывает, что сейчас талисман тебе носить нельзя. — Это еще почему?! — гневно воскликнул Адриан, сжимая кулаки. — Именно поэтому! — поправляя очки, спокойно ответил Габриэль. — Ты потерял баланс в душе, и сила талисмана перестала подчиняться тебе, заставляя подчиняться ей, — бывший Кот Нуар сглотнул, нервно хрустнув пальцами, — думаю, толчком ко всему этому послужил я, рассказав тебе о матери. Агрест-младший снова закрыл лицо руками. — Послушай, сын, тебе действительно нужна помощь. Я смирился с потерей жены, в конце концов, а ты с потерей матери — нет, — Адриан стукнул кулаками о стол, злобно посмотрев на отца. Но тот и бровью не повел, продолжая говорить: — Я понимаю тебя. Но в таком состоянии, когда ты не можешь совладать с огромной силой и не видишь цели… — Какая тут может быть цель, если единственная надежда — чертова Леди Баг — в воду канула! — разъярённо завопил сын, но тут же замолчал под тяжелым взглядом мужчины. — И поэтому ты пустился во все тяжкие? — немного повысив голос, лаконично спросил Габриэль. Видя, как парень обреченно уронил голову на стол, он смягчился: — Я так и подумал. Но ты же знаешь, хоть я и отпустил ситуацию, но я всегда на твоей стороне. Сам же говорил: «с обладателем талисмана созидания можно попробовать хотя бы для начала решить все мирным путем»… — Если она вообще объявится, я уже потерял на это надежду, — буркнул Адриан. А модельер мысленно попросил Леди Баг вообще никогда не появляться, так как, судя по тону, в душе у сына наконец стало что-то меняться в лучшую сторону. Отпрыск начинал смиряться с потерей так же, как и он год назад. И отсутствие героини очень способствовало этому. — Да и не думаю я, что что-то из этого выйдет. Моя Леди, она… не отступает от принципов. Агрест-старший, не слушая сына, покачал головой, вспомнив пророчество: — Эта девушка, Маринетт, которую ты… обидел. Ты её любишь? Адриан уставился на него, как на ненормального. Но потом понял, почему собеседник спрашивает и криво ухмыльнулся: — Отец, ты веришь в эту ахинею? Именно после этого разговора с шаманом ты отказался от идеи воскрешать маму! — подскакивая и расхаживая тяжелой поступью по помещению, рыкнул он. — Потому что я понял — в погоне за мечтой могу я потерять еще и сына… И очень боюсь, что это уже случилось! Блондин картинно осмотрел себя, показывая, что он еще здесь. Но Габриэль не обратил на это внимание и удрученно сказал: — Ведь после оглашения моего решения ты в первый раз разозлился и, приехав в Париж, не совладал с собой, убив человека. Очень похоже на состояние патологического аффекта. Еще и усиленного магией. Ты ощущаешь себя, как будто смотришь со стороны, и не можешь что-либо сделать? Адриан кивнул. — Да, я даже не помнил этого толком. Пока не снял кольцо. Но не уверен, что это состояние аффекта… Больше похоже на смену личности. Будто все плохое во мне резко обостряется и подпитывается магией разрушения. Сейчас все воспоминания ожили в парне с новой силой, и эмоции по этому поводу сдерживать сложно. Он прекрасно помнил, как они с отцом ехали после встречи с шаманом и как Бражник долгое время молчал. Общение на обратном пути было сдержанным, каждый думал о своем. Когда они оказались в аэропорту, произошла первая серьезная ссора. Габриэль сказал, что стоит пока прекратить поиски и заняться семейным делом, на что Адриан просто взбесился, и, не желая больше слушать родителя, взял билет в Париж. Там он прямиком отправился к мастеру Фу, накрутив себя по пути в трансформации так, что, увидев, как старик пытается напасть, молниеносно вызвал катаклизм в порыве злости. Молодой человек всего лишь хотел припугнуть хранителя и выяснить, у кого талисман Леди, но, поняв, что тот ждал его, лишь разозлился сильнее и не совладал с гневом и силой кольца. Сейчас блондин понимал опрометчивость своего поступка и искренне жалел о содеянном. Но тогда… Тогда не было смысла отрицать, что хоть и усыпленный, но озлобленный Адриан был рад такому поступку Кота Нуара. Убийство принесло удовлетворение сущности разрушения, и взрастило силу в разы. Вернулся парень тогда к союзнику как ни в чем не бывало, обновленный, с новыми идеями. И Габриэль согласился помочь с небольшими корректировками плана. Вынырнув из своих мрачных мыслей, Агрест-младший воскликнул: — И вообще, ты говоришь, как этот маленький любитель сыра! И вспомнил Плагга, вечно жужжавшего о морали ему на ухо. Именно поэтому и «заслужившего» подчиняющее заклинание, поведанное Агрестом-старшим, у которого свой квами был так же подчинен. После этого черный квами почти не разговаривал с подопечным. Так было комфортнее: никакой самодеятельности от строптивого духа, никакой морали. До сегодня. — Тогда, может, пяти тысячелетнему духу все же виднее, чем нам, простым людям? — расстроенно ответил отец. Адриан прочистил горло, но промолчал. Габриэль погрузился в свои мысли. Это прекрасный шанс изолировать сына от кольца. Он сам наконец снял талисман. И сейчас просто необходимо воспользоваться этим и помочь Адриану. До настоящего момента невозможно было связываться с ним без серьезных последствий. Сила деструкции возросла настолько, что отпрыск был очень опасен не только для себя, но и для окружающих. Приходилось терпеть и выжидать. И вот, появилась возможность… Не без помощи бедного квами разрушения. И модельер бесстрастно произнес: — Ты уезжаешь из города. Немедленно. Видя, как сын снова закипает, Габриэль помахал ему рукой, чтобы дослушал. — Для всех Адриан Агрест будет занят под любым предлогом, чтобы тебя не было ни видно, ни слышно. Тобой займутся лучшие. Научишься контролировать свои эмоции и чувства вновь. Кольцо пока останется у меня. Кота Нуара не должны были видеть и теперь не увидят больше. По крайней мере, пока шумиха не утихнет. А если Леди Баг объявится, ты всегда сможешь быстро прилететь, отдам тебе частный самолет. Возражения… — Не принимаются? — задумчиво договорил сын, сначала толком не слушавший. По мере изложения плана отца Адриан понял, что это неплохой выход, ему действительно нужно развеяться. Придумав еще кое-что, он резко наклонился к отцу: — Послушай, а давай чуть-чуть переиграем? И изложил ему просьбу. Габриэль долго молчал, но, все же, произнес: — Хорошо, если все получится у тебя, можешь так и поступить. Адриан, с улыбкой хлопнув в ладоши, пожал руку собеседнику. Выходя из помещения и без сожаления оставляя злосчастное кольцо человеку, которому доверял больше всего, он повернулся, серьёзно сказав: — И да, папа. Я думаю, что люблю её. И исчез за дверью. А Габриэль покрутил в руках Камень чудес и, не испытывая при этом радости, хотя так страстно желал получить его всего несколько лет назад, сжал кольцо в руках, тяжело вздохнув. Что бы сказала Эмили, увидев сына в таком состоянии? Модельер нервно провел руками по волосам. Конечно, он хотел вернуть сыну мать, а себе — жену. Но прошло столько времени. Он уже не тот влюбленный мальчик. И научился справляться с болью утраты. Но сын… Сколько раз отец убеждал отказаться, но это стало целью, одержимостью Адриана. И Габриэль понимал, что сам его к этому привел. За время путешествия за талисманами парень изменился до неузнаваемости, просто бредя матерью и ее возвращением. И слова шамана сильно подкосили сына, хотя он виду и не подавал. Тогда Габриэль в первый раз услышал решимость и ненависть в речи Адриана о Леди Баг. До этого была нежность, благоговение и трепет. А теперь только она была способна помочь, одновременно являясь препятствием к цели. Оба знали, что найти и уговорить героиню будет не просто. Если вообще возможно. Они бросили все силы на поиски. И единственным условием Агреста-старшего было, чтобы сын не использовал кольцо в Париже. Габриэль хотел сохранить в тайне возвращение Кота Нуара, считая это стратегическим преимуществом. Но девушку так и не нашли до сих пор. Может, и к лучшему. Вспоминая только что сказанные слова сына, модельер задумчиво произнёс: — Любишь, значит. Тогда, может, еще не все потеряно.***
Брюнетка сидела в одиночестве на берегу лазурного моря, утапливая пальцы босых ног в белоснежном песке и листая новостную ленту на мобильнике. Прошло полтора месяца после того, как она сбежала, и в Париже уже потихоньку начала утихать волна поисков Кота Нуара. Нашлось около сотни (сотни!!!) девушек, подтвердивших сексуальную связь с ним, но ни одна не жаловалась на принуждение со стороны Героя Парижа. В связи с этим дело хотели замять, следователь уже несколько раз звонил и говорил об этом, также намекнул, что это в интересах самой Маринетт. Явно кто-то усиленно способствовал. Но это уже не так сильно волновало. За время отсутствия девушки в городе любви произошло столько событий, что все просто комом налепилось, распутываясь только сейчас. И только сейчас Маринетт решилась в первый раз поговорить с Лукой после своего побега. Алья сказала, он отсутствовал в городе, но вчера вернулся в Париж. Откидывая копну черных длинных волос за спину, девушка набрала на телефоне заветный номер, с замиранием сердца слушая гудки. Наконец на том конце ответили. — Привет, — выдохнула она, вырисовывая тонким указательным пальчиком узоры на песке. — Привет, Ма-ма-Маринетт, — тепло сказал хранитель, заставив собеседницу улыбнуться и вздрогнуть от воспоминаний о нем. У неё пошли мурашки по телу, будто сейчас она не на маленьком уютном островке на Мальдивах, а на Аляске. — Прости меня, — пробормотала девушка в порыве чувств, — я такая никчемная. — Я уже передавал через Алью, что не злюсь на тебя, — спокойно сказал Лука, игнорируя её последние слова, а Маринетт вновь испытала дрожь в ногах от его голоса. А у хранителя тем временем сменился тон на более жесткий: — конечно, так скоропостижно бежать, да еще и с… ценными артефактами очень опрометчиво с твоей стороны. Тебя спасла от моего гнева только новость, что ты имеешь возможность быстро вернуться. — Прости, — снова повторила Маринетт, — я не должна была так поступать. Мне просто было настолько тяжело, я запуталась и просто поддалась возможности исчезнуть из города, давая себе передышку. И очень хотела разобраться со своими чувствами… — Ну что, разобралась? — усмехнулся брюнет, а у девушки вспотели ладони от прохладности его голоса и стыда перед ним. Возбуждение как рукой сняло. Ведь он знает… — Думаю, да, — быстро сказала она, закусив губу, — но все будет понятнее, когда я вернусь. — Мне кажется, и так все понятно, Маринетт. Это все, что ты хотела сказать? Почувствовав в голосе Куффена стальные нотки, девушка поежилась. И услышала на фоне женский голос, который позвал его завтракать. Сердце ухнуло вниз, пропуская несколько ударов. — Да, извини, что помешала, — воскликнула брюнетка, бросая трубку и сглатывая подступивший комок в горле. Через несколько минут, вытирая белоснежным платьем лицо от слез, она почувствовала теплую ладонь на плече. — Все в порядке? Опять воспоминания о той ночи? — Да, — слабо улыбнулась Маринетт. — Не волнуйся! Я очень благодарна, что ты со мной. За прошедшие шесть недель она научилась искусно врать. Особенно о своих чувствах и мыслях. Но только не себе, как ни пыталась. Парень улыбнулся и, поставив девушку на ноги, притянул к себе, завлекая в горячий поцелуй. Она, замешкавшись, мягко отстранила его. — Пойдем обедать? — прошептал блондин, нежно поглаживая её бедра. — Пойдем, — с улыбкой уворачиваясь и беря парня за руку, повела его к отелю девушка. «Только не сейчас. Чуть позже, Адриан. Я возьму себя в руки, и снова все будет хорошо» Шагая легкой поступью по песку, Маринетт обвела глазами местность, пытаясь уцепиться за что-нибудь взглядом, чтобы перевести тему и скрыть неловкость. Посмотрев на своё белоснежное легкое платье, она повернулась к парню. — Адриан, как там дела с платьем Альи? — Отлично, завтра окончательная примерка, она в восторге. Отец не стал ничего добавлять к твоему эскизу, наши швеи справились с задачей за неделю, так что все под контролем, — проговорил собеседник, оглядывая брюнетку. — И тут у тебя все слажено! Хорошо, что я все же вспомнила о нем, — засмеялась Дюпен-Чен и невольно поморщилась, представив, что бы сделала с ней подруга, если бы платье не было готово в срок. Да, если бы Алья в последнем разговоре как бы невзначай не поинтересовалась им, то вообще неизвестно, как бы все сложилось. А бывший одноклассник ее и в этом выручил. Быстро организовал доставку всех наработок Маринетт в мастерскую Агрестов, и вуаля: платье практически готово. — Это все благодаря тебе! — снова прижимая к себе, чмокнул её в щечку Агрест. — Но я ничего не делаю! — удивилась Маринетт и, посмотрев на Адриана, покраснела и отвела взгляд. Только сейчас девушка поняла очевидное: все это время, пока они вместе, в действительности она просто эксплуатировала его. С самого начала, как только бывший одноклассник явился с новым телефоном в то утро. После того, как хранитель привез её домой, прошло действие успокоительных, и Дюпен-Чен, оставшись наедине с собой, испытала вновь весь ужас пережитого. Решимость надрать Коту задницу за то, как он поступил с ней, поубавилась в разы. Принятый душ не смыл всех переживаний, хотя она исполнила свое желание и растерла все тело практически до крови. А больше всего хотелось исчезнуть. Пропасть и не возвращаться. Чтобы дорогие сердцу люди не видели её такой. Тогда Маринетт думала лишь о Луке, который ей признался. Девушка так этого жаждала. Но как принять эти чувства, ответить на них, зная, что она не сможет быть с ним рядом морально? Маринетт тогда даже не чувствовала сил стать Леди Баг, несмотря на то, что серьги приняла. Хранитель явно надеялся, что они вскоре возобновят тренировки, и все будет по-прежнему. Но о каких тренировках могла идти речь после того, что было? Если брюнетке было стыдно просто смотреть ему в глаза. Такому доброму и идеальному, любящему её не понятно за что. Она была недостойна. Ни находиться рядом с ним, ни носить талисман Леди Баг. И тогда появился Адриан на пороге квартиры. Он пришел, переминаясь с ноги на ногу, и был так не похож на того уверенного в себе парня, который был здесь две недели назад. Бывший одноклассник говорил о том, как это все печально и какой сильный стресс ей пришлось пережить. Потом неожиданно предложил уехать и любую помощь по восстановлению морального состояния, лишь бы она согласилась. И Маринетт, поддавшись порыву, так и сделала. Собирая вещи, она видела, что Лука звонил ей несколько раз на новенький сотовый. Но так и не решилась с ним поговорить. Адриан уладил все проблемы с полицией и для неё, обозначив, что она в любой момент сможет появиться в Париже. И им разрешили уехать из страны. Девушка сообщила только родителям. Не слушая их возмущений на этот счет, она в этот же вечер уже стояла на белоснежном песке, на котором плакала несколько минут назад. — Делаешь. И за это спасибо, — промурлыкал парень ей на ухо, отвлекая от воспоминаний. — И я тебе благодарна… — вновь улыбнулась ему Маринетт и закусила губу. «Ведь я уже несколько раз повторяла себе: Адриан действительно добрый... Еще и красавчик. Любая бы на моём месте прыгала бы от счастья. Но я снова и тоскую по другому…» Она тряхнула головой, отгоняя мысли о хранителе. Была надежда, что сегодняшний разговор внесет хоть какую-то ясность. Но стало еще запутаннее. Конечно, Маринетт не ожидала ничего сверхъестественного. Но уж точно не думала, что полтора месяца с Адрианом так резко выветрятся всего лишь одним разговором с музыкантом. Что всего лишь его голос заставит пожалеть её обо всем, что было здесь. Девушка была благодарна за то, что Агрест так все устроил. Этот парень действительно делал все, что она просила. По приезду сюда оказалось, блондину тоже нужна была психологическая помощь, как он пояснил: «сложности на работе и личной жизни». Поэтому семейный психолог Агрестов тоже прилетела сюда, хотя Дюпен-Чен сначала была против, чтобы ради неё кто-то летел за тридевять земель, даже на Мальдивы. Реабилитация с мадам Таллен была относительно проста и легка. Девушка со временем научилась открыто говорить о проблемах, конечно, умалчивая свое геройское прошлое. И научилась справляться со стрессом и чувствами. А главное: приняла себя такой, какая есть, и обрела уверенность в себе. Через некоторое время Маринетт робко попросила нанять ей учителя по боевым искусствам и была приятно удивлена: Адриан тоже с ней начал тренироваться. Бывший одноклассник был быстр и ловок, особенно когда сражался с шестом. Порой он настолько сильно напоминал девушке Кота Нуара, что подозрения на этот счет всплывали в сознании, тут же отгоняемые фактами, что этот добрый, милый парень никак не может быть тем исчадьем ада. Они интенсивно изучали техники, но несколько уроков Маринетт проводила наедине с преподавателем, когда узнала, что он может обучить ее искусству владения йо-йо. Эти тренировки начались три недели назад, когда занятой Адриан начал летать по своим делам на континент. Блондин трепетно относился к бывшей однокласснице, терпеливо выслушивал ее и успокаивал все это время. И ждал. Сначала, когда Маринетт станет лучше. Потом, сказав, как сильно полюбил ее, ответа на чувства. Ждал до сих пор. Но их отношения уже невозможно назвать дружескими. Беседы с психологом закончились пару дней назад, Маринетт уже около месяца могла спокойно говорить и мыслить об интимной близости. Когда ее первый раз поцеловал Адриан, она не испытала ничего, кроме нежности и благодарности. Но не смогла ему отказать и дальше ухаживать за собой. Девушка видела, как менялся парень рядом с ней. Адриан был окрылен и радовался каждому мгновению, проведенному вместе. Маринетт даже льстило внимание главного красавчика Парижа и то, как он смотрит на нее. Но, как бы она ни пыталась заставить себя полюбить его, все равно относилась к нему, как к брату. К брату, с которым две недели назад впервые проснулась в одной постели. Как это произошло в первый раз, Маринетт даже сначала не осознала. Просто они снова сидели за ужином, выпили немного вина, а после Адриан проводил девушку до ее номера. Потом поцеловал так страстно, что брюнетка поддалась чарам прекрасного вечера и не сопротивлялась его дальнейшим действиям. Она думала лишь о том, какой Адриан прекрасный парень и как помог ей. И что это меньшее, что она может для него сделать. Тогда же в сознании вспыхнул в первый раз образ Луки, мучительно являясь и при следующей близости с Агрестом, напоминая о своем существовании и заставляя испытывать стыд. Будто она изменяет ему. И после этого девушка избегала Адриана, благо, он отсутствовал практически всю неделю. Вернулся только что, и, возможно, разговор был сейчас неуместен, но… Но теперь, после сегодняшнего разговора с Лукой, брюнетка поняла, почему образ хранителя преследует в такие интимные моменты с другим. И ей нужно его увидеть. — Послушай, Адриан, — начала Маринетт, когда они уже добрались до отеля и сели пообедать, — как насчет того, чтобы вернуться в Париж?