oh, what a life ; season 1: awakening

Прошёл один день с того момента, когда пострадала Супергёрл. Лена смогла создать необходимое устройство – барьер, который сдерживал проникновение криптонита в защищённое помещение. Следующим шагом стала очистка воздуха – Лена справилась и с этим. Она приложила все усилия для того, чтобы создать оптимальные условия для жизнедеятельности Кары. Только совершив сотни тестов и проверок, Лютор смогла убедить всех в ДЭО, что организм Супергёрл более не подвержен внешнему влиянию зелёного вещества. Осталось лишь вывести инородный элемент из её тела. Тогда в организме Кары сможет начаться регенерация, которая излечит все её физические травмы – после этого появится шанс на то, что блондинка действительно выживет. Алекс абсолютно доверяла Лене. Ей удалось убедиться в том, что её младшая сестра в надёжных руках. И как бы сильно Алекс не хотелось остаться рядом с Карой, сидя у её кровати и держа её за руку, на неё всё ещё были возложены обязанности директора ДЭО. Помимо прочего, старшая Дэнверс сгорала из-за желания найти виновников всего произошедшего, и наказать их со всей строгостью действующего закона (но, если была бы такая возможность, – она даже убила бы их). Джеймс старался уберечь КэтКо от общего хаоса, рождающегося на улицах Нэшнл-сити. Как и просила Александра, он делал всё возможное, чтобы образумить жителей города – людей и инопланетян. Сэм возглавила руководство Л-Корп в отсутствие Лены. Ева ввела её в курс происходящих дел, предлагая любую помощь. Саманта понимала, что ей, как и Джеймсу, необходимо удержать корпорацию Лютор в стабильном состоянии, так как сторонники Лекса могли устроить всё, что угодно, дабы нарушить планы брюнетки. Дж’онн, попавший на собрание таинственного «агента справедливости», рассказал обо всём Алекс. Вместе они начали разрабатывать данную теорию, считая, что эти сборища противников инопланетян могут быть напрямую связаны с деятельностью близнецов Грейвз. И стоит сказать, что все улики, которые они продолжали находить, стопроцентно указывали на это. Супермен продолжал свои попытки проникнуть в Нэшнл-сити, но каждый раз оказывался остановлен Олсеном и старшей Дэнверс. Каким бы сильным не было желание Кларка защитить Кару – он не мог рисковать собственной жизнью. Брейниак держался рядом с Леной. Он продолжал исполнять задачи главного координатора всех миссий, он всё ещё собирал и обрабатывал терабайты всевозможной информации, однако, при такой загруженности Брейни всё равно оказывал максимальную помощь в продолжающихся исследованиях Лены, которая вовсе не покидала оборудованную комнату Кары. Лена же… она в самом деле не покидала Кару ни на секунду. Состояние блондинки до сих пор нельзя было назвать улучшившимся; отсутствие криптонита в воздухе, безусловно, положительно сказалось в общих чертах, но, если углубляться в детали, процесс регенерации в теле Кары всё ещё был заморожен – сколькими бы солнечными лампами она не была окружена. Лютор почти не спала. Она и ела только в те моменты, когда Алекс что-нибудь приносила ей. СЕО в самом прямом смысле не отходила от Кары ни на шаг. Круглыми сутками Лена вела наблюдение за процессами её жизнедеятельности, чтобы в любой момент успеть сделать что-то… что-то, что кардинально повлияет на шансы Супергёрл прийти в себя. И сколько бы директор ДЭО не пыталась уговорить брюнетку хотя бы на несколько часовой отдых в соседней комнате – Лена решительно отказывалась. Каждый раз она говорила: – Я не оставлю её одну. Со мной всё будет нормально. Я должна быть с ней. Я хочу быть с ней. И каждый раз Алекс сдавалась, прекрасно понимая, что убедить темноволосую – непосильная задача. Так что она перестала отвлекать Лютор подобными разговорами. Александра просто следила за тем, чтобы СЕО не забывала питаться, иначе та совсем свалилась бы с ног – ещё один больной сейчас был не нужен. В такой атмосфере наступил новый день. Все названные лица были заняты расследованием и попытками спасти не только жизнь Супергёрл, но и мир в целой стране. В центре ДЭО находились лишь Брейниак, охрана и Лена, сидящая у кровати Кары. Сегодня она впервые ввела вакцину в её тело, которая, по мнению Лютор, должна была начать обратный процесс извлечения криптонита. У неё, конечно, не было непоколебимой уверенности в успехе, но, если она наконец-то не попробует, – время Супергёрл может оказаться на исходе. Возросшая обеспокоенность Лены была абсолютно понятна: меньше всего на свете ей хотелось навредить блондинке ещё больше. – Пожалуйста, пусть это поможет тебе… я уже не знаю, что делать. Если бы сейчас брюнетка взглянула на себя в зеркало – она не поверила бы увиденному. Тёмные круги под глазами, впадины на щеках, потускневший взгляд, посеревшая кожа, взъерошенные волосы, помятая одежда, невероятная усталость, грубо высеченная на каждом миллиметре её прекрасного лица… в подобном состоянии находился каждый, кто дорожил Карой. Однако сильнее всего это отразилось именно на Лене. Лютор придвинула стул ближе к кровати. Не выпуская прохладную ладонь Супергёрл, она слегка наклонилась вперёд, поднеся пальцы пострадавшей девушки к своим губам. Лена зажмурила глаза, когда оставила на коже её рук невесомый поцелуй, измученный бурей скованных эмоций. Она молила о том, чтобы репортёр открыла глаза. Лена молила всех богов, в которых прежде никогда не верила. Как учёный она испытала почти все возможности. Ей не оставалось более ничего, кроме как взвывать к чему-то высшему в надежде, что её близкий человек откроет глаза. – Прошу тебя, Супергёрл, не оставляй нас… СЕО без конца шептала ласковые слова, растворяющиеся среди холодных пальцев Кары; она пыталась согреть замёрзшую кожу своим тёплым дыханием. Прижимая ладонь блондинки к своим губам, Лена из последних сил сдерживала слёзы, рвущиеся наружу. И, наверное, она тихо заплакала бы в тот момент, если бы не мимолётное движение пальцев, которые она так бережно сжимала и пыталась согреть. Не веря случившемуся, брюнетка ожившим взглядом впилась в пробудившуюся – пусть и ненамного – Супергёрл. – Лена… Лена… Голос светловолосой героини был таким хриплым, таким пересохшим, таким сломанным – Лютор едва узнала его. Но всё-таки это был голос Кары, это был её голос, голос, который она желала услышать больше всего на свете. – Я здесь, о боже, я здесь, я рядом. Посмотри на меня, пожалуйста, Супергёрл. Как ты себя чувствуешь? Блондинка попыталась повернуть голову в сторону СЕО чуть сильнее, но даже для этого у неё не оказалось сил. Репортёр лишь легко улыбнулась – и от этой улыбки сердце Лены разбилось на тысячи маленьких осколков. – Не Супергёрл… Кара… Я – Кара. Пожалуйста… Это было тем, что… Лютор хотела бы услышать в самую последнюю очередь. Она… знала. Она, безусловно, знала; даже если и отказывалась замечать такие чёткие факты, – Лена всегда знала это. Может быть, она не хотела признавать единство двух сущностей по определённым причинам, но глубоко в подсознании она понимала, что Супергёрл и Кара – были одним человеком. Эти её летающие автобусы. Сломанные устройства для определения представителя другой расы. Все эти совпадения, когда Кара и Супергёрл находились рядом. Все эти случаи, когда мгновенное исчезновение Кары заменялось прибытием Супергёрл. И этот последний день в Л-Корп, где Кара совершала невозможное: сбои в системе безопасности и заклинившая многотонная дверь? ни единой попавшей пули? несуществующая аллергия? и её неестественное желание скрыться от чужих глаз? Как-то Уинн сказал, что Кара Дэнверс – невероятно трусливый человек. Так он хотел убедить Лену в том, почему репортёр исчезала так быстро, словно её и не было в те опасные моменты. Правда же была в том, что… Кара всегда была рядом. Кара всегда защищала её, Лену, в обоих своих обличьях. Но самое главное – её глаза. Эти бездонные глаза такого чистого и кристально-голубого оттенка. Эта доброта, заключённая в них, этот вечный огонь, сияющий в их глубине. Разве могла Лютор игнорировать что-то столь ценное для неё? И эти письма… как она могла не замечать тех кусочков души, что оставляла Кара в каждом слове? Теперь же от осознания этого было ещё тяжелее. СЕО почти не дышала. Кара смотрела на неё так туманно, так отстранённо, будто могла провалиться в небытие в любой момент. Голубые глаза, всегда искрящиеся невероятной жизнерадостностью и состраданием, сейчас тонули в океане безмолвной грусти. – Кара… конечно же, Кара… это всегда была ты. По бледным щекам Лены потекли горячие слёзы, которые она сдерживала все последние дни. Она не просто заплакала, она дала волю отчаянным рыданиям, склонившись над беззащитным телом блондинки. – Конечно… это всегда могла быть только ты… только ты, Кара. Лютор приложила дрожащую ладонь к щеке Супергёрл, нежно поглаживая пальцами покрытую царапинами кожу, и глаза её растерянно блуждали по лицу напротив, теряющему проблески вернувшегося сознания. Глаза светловолосой героини закатывались, веки её опускались и дыхание выравнивалось – словно она погружалась в глубокий сон. – Кара, нет… пожалуйста. Не оставляй меня, Кара, я не смогу без тебя снова. Пытаясь сдержать непрекращающиеся всхлипы, пытаясь остановить льющиеся по щекам слёзы, Лена испуганно всматривалась в заснувшую Супергёрл, не убирая руки с её лица. – Ты нужна мне, Кара… умоляю, вернись ко мне. Брюнетка наклонилась ещё немного – теперь её губы коснулись лба репортёра. Она задержалась в таком положении ненадолго, оставив на коже её… любимой подруги трепетный поцелуй. Лена отстранилась на несколько сантиметров, но затем – поцеловала лоб Кары снова, с такой же лаской. Не имея сил сделать хотя бы ещё один шаг, СЕО опустилась на колени перед кроватью Супергёрл. Не выпуская её руку из своих ладоней, Лена крепко сжимала её, переплетая их пальцы. А после – положив голову на одеяло, соприкоснувшись с телом Кары, слыша её размеренное дыхание и ощущая небольшое тепло, возвращающееся на кончиках её пальцев, – в таком положении Лютор наконец-то заснула. Впервые с того самого момента, когда Алекс позвонила ей. Впервые с того дня, когда вся их спокойная жизнь была жестоко разрушена. Но они всё ещё были вместе. Кара всё ещё… была с ней. И Лена не собиралась отпускать её.