oh, what a life ; season 1: awakening

Кара видела странные сны. Словно десятки непохожих друг на друга вселенных перемешивались в её голове, мешая найти единственно правильный выход. Перед глазами проносились воспоминания, раздробленные между тремя её «я». Кара терялась среди ярких вспышек, сменяющихся сцен, сотен лиц. Всё казалось каким-то ненастоящим, будто придуманным; и она начинала сомневаться в том, что из всего хранящегося в её памяти является истиной. Кара, наверное, забывала что-то о себе, забывала что-то важное. Хотела ли она действительно помнить – неоднозначный вопрос. Что-то внутри неё, что-то скрытое и спрятавшееся во тьме заставляло её отворачиваться от правды – от той правды, которая могла бы причинить ей большую боль. Но Кара не боялась боли. И всё-таки страх, сковывающий её сердце, распространялся слишком быстро, поражая всё новые и новые фрагменты её сознания. Я не могу понять, что это за место. Не могу вспомнить, что произошло в тот день, когда… какой был день? Я говорила с… Алекс, Джеймсом… и Лена. Я помню тот день с Леной. Но… что случилось потом? Она не знала, где находится всё последнее время; где она, собственно, находилась? Здесь всё ощущалось иначе. Её слух, зрение, обоняние – все чувства находились в притуплённом состоянии, мешая в полной мере изучить окружающий мир. И можно ли было назвать окружающим миром искажённую серую массу, напоминающую смесь едкого дыма и тумана? Кара потерянно блуждала по необъятным просторам чего-то неестественного, отчаянно стараясь найти хотя бы что-то или кого-то. Иногда она слышала что-то отдалённое, что-то плохо различимое, но казалось, что чужой, настоящий голос в самом деле доносился с неизвестной стороны. И этот голос всегда был до боли знакомым, Кара была уверена, что человек, обращавшийся к ней снова и снова, был кем-то очень важным. – …ночи, Кара. Слышалось ей вновь где-то слишком далеко, чтобы успеть добежать. Кара начинала озираться по сторонам, стараясь расслышать что-нибудь ещё, но густая пелена преграждающей серой массы вновь удерживала её на одном месте. – Лена! Лена! Где ты, Лена! Кричала она так долго, как только могла. Была ли это в действительности Лена Лютор? Не играло ли с ней собственное воображение, исковерканное противоречивой атмосферой, растворённой словно в каждом сантиметре? Лена, безусловно, никогда не отвечала ей. Кара не слышала более ничего, погружаясь в самую сердцевину разрастающихся дыма и тумана. Становилось всё сложнее видеть, всё больнее слышать – и воспоминания продолжали путаться между собой, возможно, меняя содержание самой её жизни. Кара пыталась сдержать процесс, грозивший ей лишением чего-то важного; чего-то безумно важного, чтобы спокойно дожидаться участи быть стёртым из личной памяти. Ей необходимо было сохранить в себе растворяющиеся в пустоте частицы. Она должна была сдержать пустоту, способную заполонить собой всё внутри неё. Кара должна была. Она была обязана. Кажется, она уже плохо понимала, почему чувствовала нечто подобное, но… она знала. И это знание – единственное, что позволяло ей идти дальше. Среди сгущающейся серой массы, безжалостно окутывающей каждый её шаг. Ведь где-то там была Лена. И она звала её, Кару. . . . Лютор, возлагая остатки надежды на Алуру и этот город, больше всего желала солнечным утром заметить движение рядом с собой – первый признак, что Супергёрл наконец-то пришла в себя. Вот только брюнетка упускала одну из самых важных деталей – что наибольшая сила, способная вызволить её любимого репортёра из образовавшейся тюрьмы, была скрыта именно в ней самой. Несколько дней СЕО провела в родном городе Кары, непрестанно наблюдая за её состоянием и продолжая попытки с помощью технологий как-нибудь изменить ситуацию. Как и говорила Алура, в лабораториях Арго Лена была допущена ко всему, что вероятностно помогло бы в выздоровлении блондинки. Учёные, встретившие её в первый раз, оказались носителями крайнего профессионализма – они чётко исполняли все приказы. Благодаря их помощи Лютор в достаточно быстром темпе изучала основные принципы, на которых была основана наука криптонцев; многие устройства, увиденные ею тогда, становились всё более обыденными – Лена в самом деле начинала привыкать к тому, как была устроена жизнь в этом месте. Всё то, что казалось диковинным и необыкновенным поначалу, теперь отдалённо напоминало её личные разработки в лаборатории Л-Корп. И, может быть, развитие криптонцев опережало развитие землян на тысячелетия, но Лютор, обладая высочайшим уровнем интеллекта, справлялась со всякой задачей, что ставала перед ней ради спасения Кары. В лабораториях Арго она продолжала разрабатывать наброски нового костюма Супергёрл – прототип не был совершенен на тот момент, но Лена была уверена в том, что сможет довести проект до конца. Обеспечить безопасность Кары, когда они вернутся, – было не менее важно. Технологические же возможности криптонцев оказывали неоценимую помощь в усовершенствовании той базы, что была создана Уинном. Безусловно, Лютор признавала его талант, но данный факт не мешал ей видеть десятки улучшений, которыми можно было дополнить костюм Кары. Периодически связываясь с Брейни и Алекс, брюнетка узнавала о ситуации в Нэшнл-сити. Конфликт между людьми и пришельцами не утихал, но после распыления криптонита в атмосфере деятельность близнецов Грейвз значительно уменьшилась; как и таинственного агента справедливости, за которым продолжал следовать Дж’онн. Может быть, им непомерно везло, ведь сохранить мир до возвращения Супергёрл – самая сложная задача. Лена знала, что ей стоит торопиться. Но что ещё она могла сделать? И, возможно, постепенно СЕО начинала привыкать к жизни в этом городе намного больше, чем стоило. Её всё ещё удручало состояние Супергёрл, однако, Алура была доброжелательно к ней настроена, в исследовательском центре Лена могла работать над необходимыми проектами, и в целом – Арго принял её на удивление спокойно; так, словно она не являлась частью семьи Лютор. В один из таких вечеров, вернувшись из лаборатории, Лена, как и всегда, первоначально проверила жизненные показатели Кары, выводившиеся на установленные в комнате экраны. Тело светловолосой героини продолжало функционировать, как у совершенно здорового человека. И брюнетка начинала задаваться очередным вопросом: помогает ли Каре голос её матери, звучащий на протяжении долгих часов, когда та приходит провести время с дочерью? помогает ли атмосфера родного города, где каждая улица должна ей напоминать о чём-нибудь? Если ничего не изменится, то… нет, она не хотела думать о подобных вещах. Было сделано слишком многое для возвращения Кары – сдаться на половине пути абсолютно не вариант. Лютор, впрочем, и не собиралась сдаваться. Сколько бы не понадобилось времени – она была готова провести с Супергёрл что-то сравнимое с вечностью. – Здравствуй, Кара. Надеюсь, что я не надоела тебе постоянными разговорами. Ты, конечно, не можешь возразить мне, но и вряд ли сделала бы это, если бы и могла, правда? Это же ты. Лена нежно улыбнулась, забравшись на мягкую кровать рядом с Карой. Сначала она думала, что в данной ситуации необходимо только присутствие Алуры, но время продолжало идти и Лютор… скучала. Она скучала по улыбке Супергёрл, по её голосу, по её смеху, по всем нелепостям, которые она произносила. Ей не хватало Кары. Жутко не хватало. – Я столько всего узнала. Ты права, ваша цивилизация – кладезь научных открытий. Даже представить не могу, каково было величие Криптона прежде, до катастрофы. Мне так хочется гулять по городу вместе с тобой и расспрашивать обо всех мелочах. Кара, ты же обещала мне, помнишь? Брюнетка сжимала тёплую ладонь Супергёрл в своей, поглаживая пальцами кожу намного увереннее и ласковее. Зелёные глаза неотрывно следили за возможными проявлениями реакций тела, но блондинка сохраняла безмятежную умиротворённость на лице. – Алура подарила мне несколько платьев. Такие свободные и удобные. Я, конечно, полностью привыкла к деловым костюмам, которые приходится надевать перед посещением Л-Корп или КэтКо. И всё-таки в одежде криптонцев такое… простое очарование. Я хотела бы показать тебе, как они сидят на мне. Интересно, тебе понравилось бы? Или ты даже не узнала бы меня теперь? Лютор тихо рассмеялась, сжимая ладонь светловолосой девушки немного сильнее. Она придвинулась к ней ближе, убирая с её лица несколько непослушных локонов. – И я очень хотела бы увидеть тебя в одном из этих платьев. Думаю, тебе точно подошло бы. У тебя ведь прекрасная фигура. Было бы замечательно вместе отправиться гулять в этих лёгких нарядах. Я заставила бы тебя угостить меня чем-нибудь особенным. С каждым словом душащая тоска сжимала грудь Лены, и, склонив голову ниже, она ощутила, как несколько тёмных прядок выбились из-за уха. Теперь её волосы не были собраны в идеальные пучки или высокие хвосты. Здесь, в Арго, СЕО позволяла себе небольшую небрежность – длинные и такие густые локоны бесконечно чёрного оттенка спадали на её плечи и дальше – по спине. – Алекс со всем справляется. Можешь не переживать. Вместе со всеми ей удалось организовать пусть и хрупкий, но всё-таки мир среди людей и пришельцев до твоего возвращения. Ты нужна Нэшнл-сити, Кара, ты нужна своим друзьям. Лена шумно вздохнула, не скрывая глубокой грусти, укоренившейся в её сердце. Она могла бы дать волю нескольким слезинкам, не беспокоясь о макияже, – и в этом она делала поблажки себе самой. Времени для нанесения косметических средств не было, и всё, что делала Лютор – лишь выделяла пухлые губы. – И ты нужна мне, Кара. Очень нужна. Брюнетка приложила вторую ладонь к груди Супергёрл, туда, где билось её сердце. Размеренный, ровный, правильный ритм. Спокойное и глубокое дыхание. С ней ведь всё было в порядке. И Лена начинала ненавидеть саму себя из-за невозможности повлиять на ситуацию. – Я готова ждать тебя, сколько понадобится. Но люди… те люди и инопланетяне, Кара. Запутавшиеся и нуждающиеся в помощи. У них нет столько времени. Никто не сможет справиться с проблемой, кроме тебя. Лютор склонилась чуть больше над телом Супергёрл – её лоб соприкоснулся со лбом светловолосой героини, и Лена закрыла глаза, чувствуя, как беззвучное дыхание Кары касалось кожи её лица; ощущения нервными импульсами отдавались во всём теле, заставляя сердце темноволосой биться с бешеной скоростью. – Я так хочу обнять тебя. Хочу ощутить твои руки, обвившие моё тело. Я просто хочу… быть с тобой. Кара, я хочу… Лена закусила нижнюю губу, обрывая фразу. Даже сейчас, когда она наверняка понимала, что Супергёрл не разберёт её слов, даже сейчас ей было страшно произнести нечто подобное. Ей было страшно признать собственные чувства, раздирающие её изнутри. Лютор вновь сосредоточила взгляд на лице блондинки – их разделяли сантиметры, разрушающие последние крупицы её самоконтроля. – Я хочу поцеловать тебя. Всё-таки прошептала она. Пальцы её дрожали, ведь самый большой страх – услышать, как Кара отвергла бы признание. Лена убеждала себя, что нет ничего плохого в испытываемых чувствах: она ведь любила её, что вообще может быть плохого в таком чистом и искреннем чувстве? Лютор ценила их дружбу, дорожила теми отношениями, что были у них на протяжении этих лет – и правильно ли теперь желать чего-то большего? когда Кара так беззащитна? когда тысячи жизней зависят от того, проснётся ли она? Лена понимала, что поступает эгоистично; она знала, что эгоизм рано или поздно пробьётся сквозь все стены, возводимые с таким усердием. Какой был смысл в отношениях с Джеймсом? Что значили отношения между Карой и Мон-Элом, если в конце концов им суждено было остаться в разных временных отрезках? Для чего были все пролитые слёзы и глупая боль, создаваемая из-за собственной трусости? Ей всегда лишь хотелось быть с Карой. Неважно, Супергёрл она или одна из последних частиц инопланетной расы. Лютор не волновал ни один из существующих аспектов, так как Кара была выше всего; она была самым важным, что существовало в жизни Лены. Возможно, в ней она наконец-то нашла тот дом, ту семью, что-то родное, о чём мечтала с самых ранних лет. – Прости меня, Кара. Прости меня за то, что люблю тебя до безумия сильно. Брюнетка обе ладони приложила к щекам Супергёрл, медленно, очень медленно сокращая те миллиметры, что всё ещё оставались между ними. Дыхание Кары становилось ощутимее, вызывая незаметную дрожь в теле СЕО. В какой-то момент Лютор потерялась среди кричащих о чём-то мыслей – она резко подалась вперёд и её губы соприкоснулись с губами светловолосой героини. Поцелуй был недолгим, но полным всплесками необратимых эмоций. Лена, наверное, окончательно лишилась здравого мышления, когда почувствовала столь запретный привкус губ Кары – всё ещё сладкий, сотканный из самых приятных ароматов. Она задержалась в таком положении несколько минут, будто боясь, что вся вселенная разрушится, если отпрянет от Супергёрл. Но вселенная не разрушилась. И Кара до сих пор мирно спала. Только сердце Лены желало разорвать грудную клетку и вырваться наружу. Была ли она счастлива? получила ли сокровенное? всё ли должно было случиться таким образом? Лютор хотела бы увидеть смущённую улыбку репортёра после их первого поцелуя; ничего на свете она не пожалела бы ради этого. – Хороших снов, Кара. Но всё произошло по велению случая, и размышлять о правильности у неё не было сил. Лена лишь улыбнулась, проведя пальцами по щеке и скулам Супергёрл, а после – легла рядом, обняв её так крепко, как только могла. Кара всё-таки была рядом. Живая, здоровая, тёплая. Лютор прикрыла глаза, погружаясь в мирные сны благодаря теплоте тела блондинки. А следующим утром первое, что она услышала, было нечто невероятное – голос, который она узнала бы всегда и везде. – Лена?!