Письма к вдохновению

Вечер воскресенья. Я сижу перед пустым тетрадным листом и задумчиво грызу карандаш, ожидая момента, когда в голову придёт хоть пара строчек. Но где-то на задворках моего сознания ветер гоняет перекати-поле по бескрайней пустыне. Оно разбивается об острые камни и разлетается в разные стороны, как все мои мысли при попытке написать хоть что-нибудь. Я откладываю карандаш в сторону и роняю голову на руки. Это безнадёжно. Встаю из-за стола, чувствуя, как отвратительный комок в горле мешает дышать, и некоторое время бесцельно брожу по пустой квартире, пока не начинает казаться, что голые стены вот-вот сдвинутся и навеки заключат меня в эту тесную коробку. Быстро натягиваю ботинки, хватаю с вешалки свою куртку и выбегаю на лестничную площадку, вдыхая воздух глоток за глотком, пока паника не сменяется ужасной усталостью. Вторую неделю я вру своему редактору, что точно начну следующую книгу и закончу её в назначенный срок. Ровно столько же вскакиваю по ночам из-за очередного кошмара и делаю вид, что не замечаю пустой вордовский документ, который маячит в углу рабочего стола и постоянно напоминает мне о том, насколько всё плохо. Если так будет дальше, я не только не смогу закончить книгу вовремя, но и окончательно померкну в собственных глазах. Тем более, после того скандала, который сопровождал выход моей первой книги, это не заставит себя ждать. В подъезде воняет сыростью и сигаретным дымом. Воздуха снова начинает катастрофически не хватать, и я выхожу на улицу, решив прогуляться до ближайшего парка. Раньше подобные прогулки меня вдохновляли, но сейчас приносят лишь раздражение и грусть. Они напоминают о том, какой я была когда-то и какой становлюсь сейчас. Дёрганной и депрессивной, словно бы потеряла не способность к писательству, а смысл жизни. Смешно, но иногда кажется, что именно писательство и есть мой смысл. На часах половина двенадцатого вечера. Я брожу по тёмным улочкам города в домашних джинсах и кожаной куртке, вдыхаю прохладный воздух и мысленно прокручиваю в голове строчки любимых песен, потому что все мысли о персонажах наводят тоску. Мне плевать, насколько опасно в это время в моём районе, ведь где-то в глубине души верю, что неприкасаемая. Это девчонку из соседнего подъезда убили, потому что она гуляла поздно, но со мной такого не будет; это мой сосед заработал рак лёгких из-за курения, но меня это точно не затронет; это мою одногруппницу изнасиловали в ночном клубе, но разве подобное может произойти со мной? Это есть в голове у каждого на самом деле, и мы будем верить в это до тех самых пор, пока лично не столкнёмся с опасностью. Но мы спихнём всё это на нелепую случайность, дурацкое невезение, только явно не на тот факт, что судьба предупреждала нас тысячу раз и нужно было прислушаться. Мы будем совершать ошибки бесконечное количество раз и верить, что где-то там на небесах на это закроют глаза и подарят нам ещё один шанс, даже если на самом деле не верим в бога. Каждый в тайне верит в какую-то сверхъестественную силу, которая ведёт его по жизни, и вечно на неё полагается, снова и снова попадая из-за этого впросак. Вот и я верила, что никогда не утрачу способность писать. Я посмеивалась над всеми этими сказочками о мифическом вдохновении и была искренне убеждена, что достаточно просто желания и волевых усилий, чтобы создать что-то стоящее. Я совершенствовалась на протяжении многих лет, тратила всё свободное время и никогда не сдавалась только ради того, чтобы однажды выпустить собственную книгу. Я горела каждым своим творением, вкладывала всю себя и одновременно растворялась в них, но в итоге, кажется, перегорела… Теперь передо мной только пустые страницы и ощущение отчаянья, которое с каждым днём всё больше охватывает мой уставший мозг. Я брала выходные, много читала, слушала музыку, смотрела кино и проводила сеансы психологической разгрузки, но всё это оказалось таким же бесполезным, как и попытки начать что-то новое или оживить старые работы. Просто я… стала бесполезной. Нахожу в кармане куртки пачку сигарет и, помедлив, закуриваю, хоть тысячу раз клялась отцу, что брошу… Но отца нет уже почти год, и обещания с каждым новым днём теряют былую силу. Я выпускаю в морозный воздух облако дыма и слежу за тем, как огонёк сигареты тлеет в темноте. Это всегда было моей самой дурацкой привычкой, не считая любви спать с открытыми окнами и гулять по ночам. Кто знает, что из этого может в итоге забрать у меня жизнь. Дохожу до конца улицы и только сейчас вспоминаю, что собиралась пойти в парк. Впрочем, это уже не имеет значения. Помедлив, разворачиваюсь и бреду в обратную сторону, всё так же перебирая в голове строчки из песен. Я собирала их годами, каждый раз связывая с одной из своих работ. В моей памяти проносятся обрывки сюжетов, словно бы в идеальном трейлере, где каждый актёр соответствует своей роли, а композиция подобрана настолько гармонично, что невольно прошибает на слезу. Наверное, каждый писатель мечтает, чтобы по его творению сняли фильм, и даже держит под рукой список актёров, если вдруг позвонит известный кинорежиссёр. Жаль только, что актёры с каждым годом становятся старше, а телефон всё так же молчит… Домой дохожу быстрее. Поднимаюсь по лестнице на четвёртый этаж и едва не сталкиваюсь на лестничной площадке с незнакомым мужчиной, который курит, опираясь на перила. Он окидывает меня задумчивым взглядом, и я молча прохожу мимо, пытаясь отыскать в кармане куртки ключи от квартиры. - Не поздновато ли для прогулок? – неожиданно интересуется он. Его голос звучит равнодушно и хрипло. Я пожимаю плечами и нехотя оборачиваюсь, продолжая рыться в карманах, забитых бумажными чеками, которые вечно забываю выбрасывать, мелочью и ещё какой-то бесполезной ерундой. - Мы знакомы? – отвечаю вопросом, наконец, выуживая из джинсов злополучные ключи. Не то, чтобы я была в прекрасных отношениях со всеми соседями, но этого не видела ни разу. Впрочем, даже если он живёт в этом доме со дня его основания, что маловероятно, ведь на вид ему не больше тридцати, пустые разговоры с незнакомцами «за жизнь» меня никогда не вдохновляли. - Разве что в прошлой жизни, - отшучивается мужчина, выдыхая облако дыма. Так вот из-за кого так воняет в подъезде. Я тоже не святая, но курить выхожу на балкон. – Возможно, я был в вас влюблён и бросал цветы к вашим ногам… Но сейчас я простой преподаватель и ваш новый сосед. - Были бы вы в меня влюблены, знали бы прекрасно, что цветы я ни в каком виде не переношу, - хмыкаю, прислоняясь к дверному косяку. Сама не знаю, почему решаю поддержать этот разговор, ведь в нём явно нет никакого смысла. – Они только собирают пыль на подоконнике, а ещё вянут, наполняя мою квартиру запахом смерти, которого там и так достаточно. - А вы романтичная натура, - замечает он с усмешкой, и я фыркаю. Скорее просто странная и склонная к никому не нужным размышлениям, но никак не романтичная. Романтик во мне умер лет так в семнадцать. Его место занял закостенелый циник, который просто не сможет угомониться, если его едкие замечания оставят без внимания. - А вы достаточно посредственный слушатель, если делаете выводы обо мне по одной шаблонной фразе, - произношу, поворачивая в замке ключ и толкая дверь с тёмной кожаной обивкой. На часах уже почти половина второго, и я мечтаю лишь о том, чтобы поскорее улечься в свою постель. – Спокойной ночи. - Добрых снов, - отвечает он, бросая окурок в пепельницу. Я уже почти закрываю дверь, когда за спиной снова раздаётся его голос: - Может быть, встретимся в другой жизни…