Письма к вдохновению

Семь утра. Я смотрю на своё отражение в зеркале и пытаюсь придумать, что делать с этими дурацкими синяками под глазами, которые смотрятся ещё ярче на фоне бледной кожи. Я провожу по ним пальцами и втираю слой тонального крема, которого, кажется, придётся потратить не меньше тюбика, чтобы скрыть проявления моей разгорающейся депрессии. Я не спала до пяти утра. Засыпала на несколько минут и тут же вскакивала от кошмаров, бродила по тёмной квартире и даже выходила на балкон, но холодный воздух только развеивал остатки сна и совсем не приводил меня в чувство. Я пила тёплое молоко и слушала успокаивающую музыку, но только ещё больше запуталась в собственных мыслях, пытаясь успеть за нитями сюжета, которые зарождались в моей голове под звуки голоса Сии. В итоге я проворочалась до утра и проснулась через два часа под громкую трель будильника, оповещающего меня о начале нового дня и необходимости идти в университет. Без пяти восемь я стою под дверью аудитории филфака и сжимаю в руках стаканчик обжигающего кофе, которого в последнее время пью так много, что, кажется, стала состоять из него на треть. Одногруппники о чём-то перешептываются между собой, и я почти не вслушиваюсь в их разговоры, смешанные с задорным хихиканьем и негромкими возгласами. Я почти завидую их способности сохранять трезвые головы в такое ранее время. Ровно в восемь приходит преподаватель. Не успеваю рассмотреть его лицо, поскольку он сразу же поворачивается спиной, чтобы открыть аудиторию. Я только окидываю беглым взглядом его коричневое пальто и отмахиваюсь от романтичных образов поэтов прошлого века, которые возникают в моей голове. Захожу в аудиторию одной из последних и занимаю своё любимое место на задней парте, пристроив стаканчик с кофе на подоконнике. Я сижу тут с первого курса, и ещё ни разу об этом не пожалела. Здесь удобно спать и прятаться от лишних вопросов, ответы на которые время от времени всплывают в голове, но я редко произношу их вслух, вечно боясь сделать ошибку. Дурацкая привычка стремиться к совершенству. - Добрый день, - голос преподавателя заставляет меня поднять взгляд от телефона, в который я пыталась незаметно пялиться, спрятавшись за спиной одногруппницы. Я смотрю на мужчину в строгом сером костюме, и с удивлением узнаю в нём своего нового соседа. Признаться, так он выглядит гораздо лучше, чем в домашних спортивных штанах и серой футболке, и всё равно не производит на меня особого впечатления. Бывают же такие стечения обстоятельств. – Меня зовут Дмитрий Александрович, и с этого семестра я буду преподавать у вас литературу. Его голос частично заглушает галдёж моих одногруппниц. Я невольно фыркаю, услышав от девчонки с соседней парты, что она считает его красивым. Вполне обычный. Высокий, темноволосый и сероглазый, как я вчера успела заметить. Острый подбородок и прямой нос, который делает его похожим на какого-то аристократа, что совсем не сочетается с расстёгнутым воротником рубашки и лёгкой щетиной. Классический персонаж дамских романов, но, тем не менее, довольно посредственный, если не считать уверенной и чуть высокомерной ухмылки, которая появляется на его лице, когда он смотрит на студентов. Глядя на неё, я сказала бы, что он ещё может проявить себя в ироническом жанре, ну, или комедии на худой конец. - Начнём наш курс с современной литературы, - продолжает Дмитрий Александрович, словно бы его не заботят разговоры в аудитории. Наверняка он знает, о чём идёт речь и наслаждается повышенным вниманием к своей персоне. Или же, наоборот, настолько привык к нему, что уже не замечает. В таком случае, я бы описала его словами «тщеславный ублюдок», что снова идеально вписывается в концепцию дамского романа. – Сперва я хотел бы поинтересоваться у вас, каких современных авторов вы знаете? Одногруппники наперебой тянут руки, называя знакомые и незнакомые для меня фамилии, и я невольно перебираю в голове всех известных авторов, которых читала в последнее время. Но в памяти почему-то всплывает только никнейм автора, чьи работы я иногда просматриваю на одном интернет-ресурсе. - А вот Ида наша – чем не современный автор? – произносит вдруг моя соседка по парте, и я невольно морщусь. Именно от неё я меньше всего ожидала подвоха. Пусть мы не подруги, но иногда общаемся на переменах, и я, кажется, упоминала, что не особо люблю внимание к своей скромной персоне. Хотя это, возможно, звучит нелепо, учитывая моё желание публиковаться. Но одно дело, когда тебя читает человек, которого ты никогда в жизни не встретишь, а совсем другое – люди, имеющие возможность сказать в лицо всё, что думают о твоём творчестве. – Она уже, вон, книгу свою недавно опубликовала. Теперь всё внимание одногруппников приковано ко мне, и я уже жалею, что недостаточно бледная, чтобы просто слиться с белой стеной в аудитории. Я пододвигаю ближе телефон и упираю в него взгляд. - Любопытно, - улыбается Дмитрий Александрович, присаживаясь на краешек своего рабочего стола. Кажется, он только сейчас замечает меня среди других студентов. – В каком жанре пишите, если не секрет? - Романтика, - отвечаю, не задумываюсь, и тут же жалею об этом, заметив его ухмылку. На самом деле, направление моего творчества несколько сложнее охарактеризовать, но у меня нет никакого желания объяснять это сейчас, - с элементами драмы и ещё кое-чего… - Где же можно ознакомиться с вашим творчеством? – продолжает допытываться он, и это начинает раздражать меня. Я мысленно добавляю «наглый» к сложившейся в голове характеристике. Его персонаж становится всё более отвратительным. Совершенно не в моём стиле. Я отдаю предпочтение глубоким героям с ярко очерченной жизненной драмой. - В данный момент нигде, - вру я, хотя точно знаю, что даже при условии ограниченного тиража не все мои книги раскупили. Редактор уверяет меня, что не стоит расстраиваться, ведь прошло не больше месяца. Но я, кажется, ничуть не удивлюсь, если узнаю, что те жалкие пара сотен экземпляров разошлись по рукам знакомых и подписчиков в моей группе Вк. - Жаль, я бы с удовольствием уделил этому пару вечеров, - произносит Дмитрий Александрович с неподдельным сожалением. Я равнодушно пожимаю плечами. – Мне на самом деле интересно, как ваше поколение смотрит на наш мир и выражает своё отношение к нему. Иногда мне кажется, что я мог бы многому у вас научиться. - Я принесу вам книгу, - неожиданно произносит моя соседка по парте. Либо она стремится ему понравиться, либо я не заметила, как где-то перешла ей дорогу, и теперь она из кожи вон лезет, чтобы мне отомстить. – Я приобрела экземплярчик одной из первых. Ида на самом деле очень талантлива! Я закатываю глаза, и до конца пары пялюсь в телефон, почти не вслушиваясь в речь преподавателя, который свободно болтает со студентами о современной литературе. У меня есть несколько мыслей, которые хотела бы озвучить, но я решаю, что и так привлекла к себе слишком много внимания. - Ида – это сокращение от… - заговаривает со мной Дмитрий Александрович, когда я прохожу мимо его стола. Я останавливаюсь, и он смотрит на меня, ожидая ответа. Я невольно вздыхаю. - Ираида, - отвечаю нехотя, потому что терпеть не могу своё полное имя. Его словно бы достали с покрытой пылью полки и бессмысленно попытались вдохнуть новую жизнь. Оно досталось мне от прабабушки, и мама, кажется, испытывает неподдельный восторг, когда произносит его вслух. Иначе я не могу отыскать объяснения тому, почему она произносит его так часто. – Перед вами список группы. Там всё указано. - Да, я знаю, - он кивает, и я вскидываю брови. Тогда какого чёрта? – Просто не придумал другого способа начать разговор. Увы, я пока не успел запомнить имена других студентов, поэтому, может быть, вы окажите мне услугу и покажите, где находится четыреста седьмая аудитория. - Она в соседнем корпусе, - отзываюсь, невольно выдыхая, потому что мне не придётся работать экскурсоводом. Не может же он заставить меня тащиться в другое здание. – А я, увы, опаздываю на следующую пару. Желаю вам не затеряться во временных петлях по дороге…