Письма к вдохновению

Суббота, девять утра. Я лежу на неразложенном диване и сверлю взглядом настенные часы, пытаясь вспомнить, как здесь оказалась. Да, это только в книжках героям напрочь отшибает память после бурной ночи, но я, тем не менее, никак не могу припомнить, как преодолела расстояние от испорченного коврика до этого дивана, на котором уснула лицом в подушку, оставив на её поверхности следы вечернего макияжа. Пытаюсь сесть на постели, но каждое движение отдаётся болью в висках, и я укладываюсь обратно на подушку. Невольно тянусь в карман брюк, чтобы отыскать мобильный телефон, но осознаю сразу два факта – мобильный украли и… я без штанов. Рывком откидываю одеяло и замечаю, что одета только в мужскую футболку белого цвета и, слава богу, своё нижнее бельё, что не делает ситуацию менее странной. Вновь приподнимаюсь на локтях, но в этот момент в гостиную заглядывает Дмитрий с двумя чашками кофе в руках. Честно говоря, когда продумываешь в своей голове образ наглого ублюдка с завышенной самооценкой, никак не ожидаешь увидеть его лохматым и сонным в идиотском халате в крупную синюю клетку. Впрочем, учитывая, что от этого он не становится менее смазливым, я могу сделать вывод, что стала первооткрывателем нового жанра, где ублюдки хоть и не выглядят всегда идеально, но всё равно таковыми себя считают… Правда, следуя мужской логике, это уже открыл кто-то за меня. Дмитрий ставит на журнальный столик чашки с кофе и достаёт из кармана халата упаковку аспирина, которую протягивает мне. Я натянуто улыбаюсь в знак благодарности и быстро глотаю сразу две таблетки, залпом опустошая чашку кофе. Горло сушит неимоверно, что я понимаю, едва мои губы касаются жидкости. Поэтому, долго не раздумывая, я беру вторую чашку кофе и допиваю его в пару глотков. - Всегда пожалуйста, - бормочет мужчина, окидывая меня хмурым взглядом. Я виновато улыбаюсь, укутываясь в одеяло. – Я вызвал мастера. Уже к вечеру тебе поменяют замок. Что касается телефона… Проще будет купить новый, чем ждать каких-либо действий от полиции. Но заявление напиши на всякий случай. - Непременно, - вру, потому что меньше всего хочу связываться с нашими доблестными правоохранительными органами. Первое время попользуюсь стареньким кнопочным мобильным, а через пару месяцев, возможно, смогу позволить себе простенький новый. Жаль только, заметки уже не восстановить… - Спасибо, что разрешил остаться у тебя на ночь. - У меня не было выбора, - фыркает он, усаживаясь в кресло напротив. Я вопросительно приподнимаю брови, что отзывается тупой болью в висках. Лучше бы так не делала. – Иначе бы ты завывала на весь подъезд ночь напролёт и не дала бы мне нормально выспаться. Я хмыкаю, решив оставить при себе едкое замечание о его гостеприимстве, и натягиваю одеяло почти по подбородок, запоздало вспомнив об одном вопросе, ещё не озвученном вслух. - Это ты меня раздел? – интересуюсь, стараясь, чтобы голос звучал максимально строго. Но получается спутано и хрипло. - Ты сама разделась. Чуть не разбила мне люстру, когда запустила в неё свои штаны. Я едва успел остановить тебя, пока ты не начала снимать лифчик, - усмехается Дмитрий, и я краснею. С этого дня только кофе с ликёром и вино по большим праздникам. – А ты не помнишь? В курсе, что это признак алкоголизма? Молчу, закатив глаза и поморщившись от боли. Кажется, жизнь меня ничему не учит. Впрочем, наверное, даже к лучшему, что я не помню этот неудавшийся стриптиз и свои пьяные бредни. - Так у тебя творческий кризис? – вдруг задаёт вопрос мужчина, и я невольно поднимаю на него взгляд. Откуда он знает? – Ты говорила вчера об этом. Что мучаешься уже третью неделю и, кажется, потеряла способность писать. Ещё какой-то бред про вышивание. - Я просто была не в себе, - лепечу, желая оставить эту тему. Его это не касается. – Вот и наговорила глупостей. - Это не было похоже на глупости, - хмыкает он, и мне хочется снова закатить глаза, но я сдерживаюсь. Боль понемногу утихает, но голова всё ещё кажется тяжелой. – Я читал о проявлении кризиса у некоторых знаменитых авторов. Они описывают это как настоящую муку. - Только не говори, что мне следует обратиться к психологу, - бурчу, мечтая накрыть голову подушкой. Кажется, он оседлал свою любимую коняшку. Снова начнёт говорить, что мне требуется помощь, и если я не получу её в срочном порядке, точно сойду с ума. А я не хочу лечиться, даже если больна. Я просто хочу, чтобы меня оставили в покое и перестали говорить, как дальше жить и что делать. - Я бы посоветовал тебе отвлечься, - возражает Дмитрий, и я усмехаюсь. Будто бы я не пыталась. – Забыть о той книге, которая у тебя не получается, и попытаться переключиться на что-то другое. Можно даже не книгу… - Я не собираюсь лепить из глины и вышивать крестиком, если ты об этом, - выдыхаю, ворочаясь в постели. Мне хочется куда-нибудь деться от этого бессмысленного разговора. - Тогда, может быть, тебе… писать письма? – предлагает он вдруг, и я замираю от удивления. Может быть, мне ещё в пещеру уйти? – Я не знаю, как это работает, но некоторые писатели в процессе написания писем осознавали свою проблему и вдохновлялись на новые творения. Я читал письма Пушкина и… - Это было в том веке, когда ещё не изобрели интернет и смс, - хмыкаю, думая о том, что сейчас Пушкин наверняка бы пользовался голосовыми или, по крайней мере, строчил бы письма в Мэил. – Кому мне писать? Все мои знакомые скажут, что я уж точно тронулась, если получат от меня хоть одно бумажное письмо. Да и не так уж много людей, которым я могла бы написать. Разве что Дэн, но у него даже нет постоянного адреса, не то, чтобы энтузиазма писать друг другу письма. - Ты могла бы писать мне, - возражает он, и я искренне пытаюсь это представить. Получается странно, как минимум. «Здравствуй, дорогой Дмитрий. Пишет тебе твоя соседка по лестничной площадке. Ты не мог бы сменить этот чёртов халат на что-то более приличное и, наконец, расчесаться? А ещё прекрати вести себя, как зануда, и сделай мне ещё кофе, потому что я прикована к твоему дивану, и меня мучает жуткое похмелье. С уважением пренебрежением, Ираида». - Я думаю, что в переписке с помощью писем есть особая атмосфера, и именно она вдохновляет, - продолжает мужчина, очевидно, не замечая мою глупую усмешку. Преподавателя в нём видно за версту. – Ты продумываешь, что написать, описываешь свои чувства, и тем самым тренируешь свой стиль и писательские навыки. - Если бы всё было так просто, - отзываюсь, усаживаясь на его диване. Голова уже почти не болит, а вот в туалет хочется ужасно. – Ты не мог бы отвернуться, я встану? - Я вчера успел рассмотреть всё, вплоть до цвета твоего белья, - отвечает он равнодушно, и это звучит почти оскорбительно. Будто бы он видел всё и не заметил ничего интересного. – А что касается моего совета, попробуй. С тебя не убудет, но это может стать самой настоящей ниточкой к поиску себя. - Если ты сейчас же не прекратишь свои нотации, я испорчу тебе ещё и диван! – обрываю, резко откидывая одеяло. Натягиваю футболку пониже и устремляюсь к выходу. Уже выходя из ванной, я бросаю беглый взгляд в зеркало и замечаю своё жуткое бледное лицо с потёкшей тушью и смазавшейся помадой, и искренне задаюсь вопросом о том, как Дмитрию не было страшно так долго находиться со мной в одном помещении? Поистине благородный рыцарь…