No more tears

<...>В этот же день он съехал... Домой Юнги пришел далеко за полночь. В квартире тихо и пусто, ведь обычно(ну как обычно? вообще-то один раз) Чимин его дожидался. Но Пака не было ни в гостинной, ни в спальне, ни на кухне. Нигде не было, как будто омега Пак Чимин здесь даже не появлялся и не находился ранее, был лишь небольшой клочок бумаги, исписанный неаккуратным почерком, словно его хозяин писал это второпях. "Мин Юнги, знаешь каков один из моих страхов, о котором я никогда не рассказывал. Я боюсь предательства, и, по иронии судьбы именно этого мне стоило бояться. Ты предал меня, Мин Юнги, и пусть мы знакомы чуть больше недели, я успел привязаться к тебе и полюбить тебя. Как же слеп я был, когда поверил в твои слова о том, что я тебе дорог. Мне очень тяжело терять любимых людей: папу, а теперь и тебя. Обещаю тебе, что ты больше никогда не услышишь об омеге по имени Пак Чимин. Мне будет тяжело видеть тебя, поэтому, прощай, Мин Юнги. Когда-то любивший тебя Пак Чимин. " На этом письмо заканчивается, а вот истерика альфы, по глупости потерявшего любимого, только начинается. Ваза, стоящая на столе, уже через секунду валялась осколками около стены, в которую, собственно, и прилетела. Альфа выл, кричал, бил посуду, кидая стопку прямо на пол. Сдирал костяшки пальцев в мясо о стены . Больно. Больно не только Чимину, больно и Юнги. Не столько физически, сколько морально. Слезы. Теперь они текут не только по щекам омеги, что сейчас сидит, прижавшись к Тэхену, но и по щекам альфы, что размазывает их, стыдясь. И ближе к началу 3 ночи, оба истинных проваливаются в беспокойный сон: Чимин на руках Тэхена, альфа среди осколков, прижимая к груди цветную фотографию еще счастливого омеги, обнимающего своего, теперь уже бывшего, альфу. <...>На часах было 11 часов утра, когда в дверь квартиры Юнги позвонили. Ну а как вам откроет дверь человек, который даже глаза открыть не в состоянии. Правильно, никак. Казалось, что позвонив минут 5 в дверь, некто успокоился и понял, что дома никого нет, но нет, через минуту послышалось звяканье ключей и их поворот в замочной скважине. -Шугарь, ты где? Спишь, что ли? Ебаны в рот, чо за хуйня...-прошипел Хорс, едва не наступив на осколки. Разумного ответа не последовало, точнее, вообще не последовало, Юнги лишь сильнее прижал к груди фото. -Твою ж налево. Хен, вставай. Хен, хе-о-о-он.-Чон старательно тыкал Мина в бок, а после, решив, что это ему конкретно так надоело, пнул "любимого" хена под зад. Вообще, Хосок ожидал любую реакцию: Юнги истерить начнет, изобьет на худой конец, но никак ни то, что увидел. Хен поднялся на локтях, растерянно оглядел комнату и спросил: -Где Чиминни~? Сказать что Хосок не удивился-ничего не сказать. Если бы у его мозгов была воля двигаться, то скорее всего, они уже давным давно вытекли бы из всех известных в человеке отверстий(рот, нос и уши, мои миленькие извращенцы). -Кто ты такой и где мой Юнги-хен? Какой нахуй 'Чиминни~'? -Завались, Хорс. Мой Чиминни где?-Юнги устало потер переносицу, усиленно шевеля мозгами и пытаясь вспомнить все, что происходило вчера(а если быть точнее, то сегодня). -А я ебу? Только куча битой посуды, разбитая ваза, которую, кстати, тебе подарил я, да мы с тобой, а вот твоего Чимина нет. Омега твой? -Ага, был.-старший грустно посмотрел на фотографию и поставив ее на столик, встал с пола, стараясь не задеть осколки. -Мда, ничему тебя жизнь не учит, да, хен?-Хорс улыбнулся своей фирменной улыбкой и подмигнул. -Так, я уже говорил тебе завалить ебало? Если нет, то самое время?-Мин зло оскалился и принялся разминать кулаки. -Ну, хе-о-о-он, я ж люблю тебя.-совсем уж со странной интонацией произнес Чон и как-то похабно взглянул на альфу перед ним. Но Юнги не Юнги, если ничего не заметит. -Ах, любишь хена, да? Тогда прямо сейчас ты своему 'любимому' хену поможешь убрать дом, а после, хен угостит тебя выпивкой. Хорошо?-елейно протянул Юнги и окинув любимого тонсэна взглядом, торжественно вручил ему метлу. -Ащщщщ, хен. Ты совсем меня не любишь.-обиженно протянул Хосок, надувая губы и беря метлу из рук Юнги. -Люблю, но раз пришел, будешь убираться.-улыбнулся старший альфа, собирая крупные осколки. Младший поворчав минут 5, принялся помогать хену. <...>Чимин плакал весь вечер и ночь. Тэхену пришлось очень долго успокаивать его, и в конце концов, он подсыпал ему снотворное в чай с ромашкой и мятой. Жестоко, конечно, но ради своих нервов и нервов Чимина можно нарушить обещание. Чонгук тоже пришел за полночь и увидев плачущего Пака на руках Тэхена, ничего не понял. Объяснять ему никто ничего не стал, омега просто отправил его отсыпаться, а сам пошел к Чимину. Хена Ким очень любил, ведь еще бы-дружат с самого детства. Flashback Тэхену 6 лет. Он знаком с Чимином уже 2 года и более солнечного и открытого омеги, он не встречал никогда. Но жизнь не такая радужная, как казалось тогда еще маленьким мальчикам: удача и везение, а также белая полоса помахали старшему омеге рукой. Когда Чимину исполнилось 5, у его папы нашли туберкулез почек, а значит жить ему осталось всего лишь несколько месяцев. Отца, что впрочем был отчимом, ответственность пугала, а потому за 2 месяца до смерти омеги, он подал на развод. На примере отца, Чимин понял, что не все альфы именно альфы, то есть не способны защищать и оберегать свою омегу. Истнный папы Пака, его настоящий отец погиб в автокатастрофе, когда младшему омеге было 9 месяцев. Понимая, что ребеноку нужен отец, папа Чимина вышел замуж второй раз. И вот уже омега Пак Чимин держит за руку Тэхена и смотрит на гроб, в котором вечным сном спит его любимый папа. Он не плачет, он сильный. Тут даже Тэхен разревелся, а Чимину хоть бы хны. Нет, он папу любил и до сих пор любит. Просто он попросил сына не плакать, а омега папу слушался всегда. Он обещал ему, что когда вырастет, найдет истинного, который будет любить и защищать его, на что старший омега потрепал его по волосам и счастливо улыбнулся. Но все его мечты рушатся о скалы собственной беспомощности...