Лас Вегас.
Отель Мэндэрин континентал.
На рисовой циновке перед маленьким столиком сидит азиатка в ярком кимоно. В чугунном котелке на переносной плите мерно гудит вода, и белые облачка пара поднимаются вверх к потолку, где незаметно исчезают в пространстве. Янмин тихонько ставит чайные принадлежности перед хозяйкой и растворяется в огромных просторах гостиничного номера. Дан в растерянности замер за ширмой и с нескрываемым интересом наблюдал за манипуляциями Айко. Её движения точно выверены и чётко слажены, можно сказать отточены до полного совершенства. Складывалось впечатление, что она уже не в первый раз занимается этим делом. Завороженный барабанщик не переставал наблюдать за миниатюрными кистями японки, что так проворно совершали удивительный ритуал Чадо. Садо, или «путь чая» — одна из традиций Японии, пришедшая на остров из континентального Китая ещё в средневековье. Она глубоко укрепилась в жизни народа и обросла своими аутентичными традициями. Если Китайской чайной церемонии присуща императорская напыщенность, то для Японской напротив — скромность и слаженность. За чем сейчас с интересом наблюдал молодой человек. В глубокой тишине Иширо сосредоточилась на небольшом пространстве перед столиком. Сначала молодая протянула руки к маленькой лаковой шкатулке, более похожей на деревянный цилиндрический сосуд. Девушка поставила ларчик с заваркой слева от себя. Дан заприметил возле шкатулки неказистую шероховатую пиалу, из которой торчали деревянные предметы: какой-то крючок и что-то среднее между венчиком и помазком для бритья. Айко положила ладошки на пол перед предметами и низко поклонилась. Джошуа забавляла эта праздная суета, и он вышел из-за ширмы. Брюнетка покосилась на гостя и молча указала ему на циновку в углу возле ширмы. Чернявый тихонько, на цыпочках, прошёл к указанному месту и присел на колени, продолжая наблюдать за молодой. Та из-за пояса достала ярко-алый шелковый платок, в гробовой тишине комнаты раздался звонкий хлопок. Тонкими, гибкими пальчиками азиатка ловко его сложила, протерла крышку шкатулки и ложку-крючок. Девица потянулась к чугунку и сдвинула крышку, гудение затихло. Вновь встряхнула платок, словно в нём накопилось много пыли, и поспешно запихнула назад за пояс кимоно. Взяла бамбуковый ковшик с длинной ручкой и налила кипяток в чашу-пиалу, ополоснула её и бамбуковый венчик. Воду слила и тщательно протерла пиалу белоснежной салфеткой. Брюнетка открыла шкатулку и ложечкой наполнила пиалу зеленоватой пудрой. Проворно налила кипяток и принялась венчиком интенсивно взбивать лёгкую пену. Все свои манипуляции она выполняла в полной тишине. Музыканту казалось, что он может расслышать биение собственного сердца, такая спокойная атмосфера распространялась вокруг него. Айко протянула чашу с зеленовато-салатовой жижицей и тихонько произнесла: — Попробуй, выпей. — Дана притягивали эти мозаичные глаза, и он не мог с собой ничего поделать, чтобы не обидеть хозяйку и не казаться грубияном, он отпил маленький глоток. Темноглазый озадаченно приподнял одну бровь и с удивлением обронил: — Вкусно, где ты так восхитительно научилась готовить чай? — протянул пиалу. — Меня научила этому моя бабушка, — забирая чашу из рук молодого человека, произнесла Иширо, — Ясу обучалась мастерству в чайной школе Уросенке, которая находится в Киото, вот она и привила мне любовь к этому благородному напитку, — принялась более подробно разъяснять артисту, — раньше чайными мастерами были мужчины, но в современной Японии, в основном, этим искусством занимаются женщины. По всей стране расположены чайные школы. Уросенке одна из них, и в ней обучалась моя бабушка Ясу. К ним часто приходили любители «погонять чаи», — азиатка заливисто засмеялась, — таким любителем был Кодзима Хара — мой дедушка. Я даже не знаю, что ему больше приглянулось: бабушка или её мастерство заваривания чая? За ширмой появилась Янмин Вэй. Девчушка поклонилась госпоже и принялась собирать посуду, внезапно взглянула на розоволосого и дружелюбно улыбнулась. Вновь эти неприятные ощущения сковали барабанщика и по спине побежали мурашки. Иширо заприметила испытывающий взгляд музыканта, полный смятения, и как только подросток, весело позвякивая чашками, скрылся из виду, принялась спрашивать у артиста: — Я вижу, малышка Янмин пугает тебя, — пристально всматривается в черты молодого. — Да, они оба выглядят странновато, — вырвалось у Джошуа, и он невольно покосился на ширму, — расскажи, что с ними такого случилось, почему девчонка осталась без языка, а парень без пальца. — Понимаешь, Джоши, — брюнетка закачала головой и продолжила посвящать барабанщика в подробности, — на Востоке свои порядки и традиции, — показала на только что убранный столик. — Изаму нарушил закон — неуважение к старшим, и поплатился за это, с Янмин всё гораздо печальней, — в мозаичных глазах появились слезинки, но она их тут же смахнула, — иногда дети расплачиваются за опрометчивые поступки родителей, — японка задумалась о наболевшем, во взгляде проскользнула обречённость… — Я уже тебе говорила, что Изаму полукровка, а полукровок не сильно любят. Сасаки стал изгоем в семье своего отца — «правой руки» местечкового мафиозного босса. У этого криминального элемента имелась красавица-дочка Эмори. Девчушка с раннего детства дружила с Изаму, ведь их отцы и семьи всю молодость и взрослую жизнь общались. И не удивительно, что дети криминальных авторитетов стали заядлыми друзьями, найдя общие интересы. Когда юная Эмори повзрослела, Сатору решил отправить дочь на учебу в Европу. Молодым влюблённым не хотелось расставаться на долгое время. Девушка-подросток принялась упрашивать отца, чтобы он не отправлял её в Итонский колледж. Кенджи Сатору оказался непреклонным, как камень, и вообще, учеба за границей — лишь повод. В последнее время якудза заметил пристальное и совсем не дружеское внимание своей дочери в сторону Сасаки. Мужчина недолюбливал этого полукровку-выскочку, смотревшего на него свысока. Когда наступил день отъезда в Европу, юная Эмори проявила свой взбалмошный характер и сбежала из-под пристального наблюдения охранников отца. Запыхавшаяся брюнетка прибежала к своему ненаглядному Сасаки. Изаму приютил беглянку у себя. Понимаешь, Джош, у нас на Востоке, ослушаться старшего — это большое проявление неуважения. Обескураженные охранники доложили начальнику, что девочка сбежала из аэропорта, и они не знают где она. Якудза догадывался, где прячется дочурка. «Этот щенок-полукровка плохо влияет на малышку, надо что-то делать!» — размышлял Сатору, поднимаясь в квартиру молодого человека. В голове Кенджи созрел гениальный план — он выдаст дочь замуж, как раз это укрепит его союз с соседним кланом и попутно избавит его от головной боли под названием «Изаму Сасаки». Эмори проявила протест и не захотела добровольно возвращаться в дом родителей. Охранникам пришлось применить силу: девчонку волоком утянули из уютной квартирки. Сатору высказал все претензии в лицо юноши. Изаму не понравился тон беседы с якудзой. В голове звенела брошенная в пылу разговора фраза: «Ты плохо влияешь на Эмори, а чего ещё ждать от полукровки», вскользь и невзначай вырвавшаяся: «Ах, да, я отдаю дочь замуж». Последняя фраза вывела Сасаки из себя и он, не сдержав свой пылкий нрав, врезал по лицу криминального авторитета. Нерасторопные телохранители не ожидали такой прыти от молодого и не среагировали, опешившие парни стояли в сторонке в полной растерянности, не зная как поступить. Секьюрити боялись вмешиваться в семейные конфликты двух авторитетов. На щеке японца заалела яркая оплеуха, та контрастом выделялась на побледневшем лице. Мужчина гневно заскрежетал зубами, желваки заходили по лицу и, обозлившись, он бросил испепеляющий взгляд на блондина. За такое Изаму должны были бы убить на месте. Ито Сасаки долго извинялся перед старым другом и пообещал, что накажет сына по всей строгости закона якудза… — Джошуа, ты, наверное, знаешь, что у японских мафиози есть свой устав, так сказать, внутренний кодекс клана, по которому они живут. Ты, наверное, видел всевозможные фильмы, когда якудза отрезают себе мизинец. Этот обряд называется юбицумэ. В Японии во все времена в основном использовалось холодное оружие, и якудза — не исключение. Айко достала из-за широкого пояса небольшой кинжал. Солнечные блики заиграли на острие оружия и отразились в её красивых глазах. Барабанщик зачарованно следил за происходящим, впитывая каждое произнесённое слово. Точеная ручка с остервенением обхватила серебряную рукоять в форме божества Они с жутковатыми красными глазами из рубинов. — Видишь, весь упор приходится на последний палец, и когда провинившемуся бандиту отрезали его, он становился уязвимым. В последующем, такой воин становился зависимым от товарищей по оружию. Поверь, потеря одного пальца не идёт в никакое сравнение с положением постоянного унижения. — Да, но у Изаму отрезан правый безымянный, — парировал розоволосый. Хоть Ито и злился на сына-полукровку опозорившего их род, но всё-таки он его сын! Отец проявил милосердие, и, когда пришло время совершить обряд, бандит предложил сыну сделать свой выбор… — Джоши, положи ладонь на стол, — попросила азиатка, пристально посмотрев на гостя. Дан покосился на кинжал. Заметив его испуганный взгляд, девушка заливисто засмеялась и быстро спрятала кайкэн за пояс. Музыкант неуверенно положил пятерню на гладкую поверхность. — А теперь приподними каждый палец и скажи, что было для тебя самым сложным, — попросила та артиста. Крашеный покорно распластал ладонь на столешнице и принялся приподнимать пальцы по очереди. Большой он отрывал от поверхности с лёгкостью, указательный — тоже не составило особого труда, а вот дальше. Средний едва смог приподнять, приложив немало усилий. Дошёл черёд до безымянного: сколько не старался темноокий, палец еле-еле сдвинулся с места. — Теперь ты понимаешь, почему Изаму выбрал именно его, — молодая с заботливостью провела ладонью по руке барабанщика, в её сером глазе заплясали чертики. Артист в согласии завертел своей розовой копной… Сасаки посчитал его своей слабостью и пообещал отцу, что больше никогда не посрамит честь семьи… Через неделю, после того, как рана зажила, Ито отправил опального сына в Гонконг для решения проблем клана. Старик боялся, что сын заявится на свадебную церемонию и, нарушив клятву, ещё что-нибудь учудит, а он пообещал Анне, что их сын больше не пострадает от этих варварских обрядов. Хоть Анна и прожила в Азии более двадцати лет, но до сих пор с трепетом поглядывала на эти средневековые ритуалы. Ей, жительнице старушки-Европы, были чужды эти ужасные традиции. — А сейчас, Джошуа, я поведаю вторую часть этой драматической истории, которая произошла на противоположном берегу — на Коулунском полуострове, — японка продолжила говорить… Гонконг — большой портовый город, и оттуда каждый день, во все концы планеты, отправляются фрахтовые суда. И вот, в один прекрасный день, из порта Сянган должен был отправиться неприметный сухогруз с огромным трюмом. Его пунктом назначения значился город Сан-Франциско. Вроде бы, обычное рутинное дело. Но, увы, Джошуа. Принципиальный работник порта не дал разрешения на выезд, и корабль задержали в доках. Потому что таможенник обнаружил в трюме партию нелегалов, отправляющуюся в Америку. Местной мафии уже давно не нравился этот работник, но они ничего не могли поделать: взяток тот не брал, в чем-то подозрительном замешан не был — в общем, на хорошем счету у начальства. Мужчину не на чем было подловить. Триада решила проучить нерадивого работника порта, ведь из-за него они понесли огромные убытки. Мелкие шестёрки похитили его детей. Через неделю пойдёт следующая партия товара в Фриско, смотри, будь паинькой, а иначе… На телефон Лао пришло сообщение, а к нему прилагалась фотография детей. Янмин не вернулась с младшей сестрой из школы, взбудораженная женщина побежала в ясли, надежда ещё тлела в её израненной душе. Запыхавшись, брюнетка вбежала в помещение. Но, увы, поздно. Заплаканная воспитательница поведала, что ворвались люди в масках и похитили малыша Бо. В истерике китаянка прибежала домой и, набросившись с упрёками на мужа, попросила, чтобы он выполнил все требования бандитов. Джоши, понимаешь, есть люди, которым сложно переломить себя и свой характер: таким человеком оказался Лао — работник порта. Ему было тяжело переступить через свои принципы. Но на чаше весов жизнь его детей! Целую неделю Лао с женой ходили, как чумные, и тогда пришёл черёд досматривать судно. Таможенник, скрепя сердце, дал добро на отправку сухогруза в Сан-Франциско. Вернувшись с работы домой, с нетерпением стал ожидать возвращения детей. В дверь позвонили. Посыльный принёс коробку из-под кроссовок. Молодая открыла ящичек и, обомлев, повалилась замертво; материнское сердце не выдержало. Внутри находились отрезанные окровавленные органы: язык, глаза и детские уши. На небольшом клочке бумаги, сквозь пятна крови, виднелись нарисованные три обезьянки. «Это тебе урок, а если рыпнешься — станешь четвёртым», * — приписано чуть ниже. Кровавая пелена безумия застлала глаза Лао, и тот отправился в кофейню, где обедал один из бандитов, курировавший порт. Китаец нахрапом заскочил в заведение и принялся палить из старенького Дигла, «птичка» не подвела и не дала осечки.** Положил ничего не подозревающего криминального авторитета и его разленившихся охранников, те даже не удосужились проверить служебный вход и поплатились за свою халатность. Телохранителей не уберегли даже бронежилеты. Лао вернулся в свою квартирку и присел возле трупа жены, дожидаясь приезда полиции. Китайца арестовали, а ещё через пару часов в взбудораженном квартале появились три измождённые фигуры. Точнее две девочки, спотыкаясь, шли по улице, а Янмин несла хрупенькое тельце четырёхгодовалого братишки. Слепая Ксу намертво вцепилась в руку старшей сестры. Вся эта картина вселила страх в жителей квартала. Вперёд вышел седой старец и, взяв труп ребёнка, спросил о случившемся. Девчонка расплакалась и замычала. Ксу принялась объяснять старейшине общины. Детей долго держали в каком-то складе, затем били. Слепая разволновалась и, нервно сминая подол платья, зарыдала. Затем произошло самое страшное. Начались пытки. Явился огромный толстяк в черном кожаном переднике, он нёс небольшой чемоданчик, в котором что-то позвякивало. Сначала садист выколол глаза Ксу, превозмогая адскую боль, та вслушивалась в душераздирающие крики. Завязалась возня и что-то гулкое отлетело к стене, раздался голос Бо: — Подлец, отпусти сестру! Детские вопли, сводящие с ума… И всё, девочка потеряла сознание… Янмин мычала и с мольбой смотрела на морщинистое лицо старца, в отчаянии пытаясь что-то сказать. Община негодовала, столь резонансное событие вселило в их пытливые умы первобытный страх. Да, Триада умела закрывать рты, уши и глаза неугодным. Приехали родственники из деревни, они похоронили мать и ребёнка на местном кладбище. Когда пришёл черёд решать судьбу девчонок, родня растерялась, у них самих много детей и потянуть ещё двоих им не под силу. Китайцы приняли нелёгкое решение: взять на попечение младшую Ксу. Так Янмин оказалась на улице и превратилась в бродяжку. Подросток поселилась под мостом в полуразрушенной джонке. Джоши, знаешь как тяжело выжить бездомному в огромном городе? А представь себе немую сиротку. Ей было вдвойне тяжелей выживать в этих жестоких каменных джунглях мегаполиса. Янмин не сдавалась и не впадала в отчаяние. Девушка ходила по рынку, и иногда находилась сердобольная душа, которая сжаливалась над бездомной. Однажды, в голодном полуобмороке, Вэй бродила среди многочисленных таверн и кафе. Запахи, доносящиеся до её обоняния, будоражили изголодавшееся нутро, где жутко урчало. Желудок сводило судорогой, глотая ком, подступивший к горлу, темноглазая пошла на пленительный аромат еды. Ноги приволокли её к огромной витрине. Девчушка с жадностью глазами стала поедать публику, что непринуждённо поглощала свои яства. Хозяину заведения не понравилась оборванка, которая своим неопрятным видом отпугивала клиентов. Мужчина принялся прогонять сиротку. Но неожиданно на пороге, словно каменное изваяние, вырос симпатичный юноша с копной белоснежных волос. Янмин заворожено поглядывала на статного красавца. Изаму протянул свёрток банкнот ворчливому старику и попросил к его столику принести ещё похлёбки. Тот молча пересчитал деньги и, спрятав их в засаленном кармане передника, скрылся в подсобных помещениях. Сасаки взял немую за руку и провёл к столу. Одичавшая Вэй, точно коршун набросилась на дымящуюся чашку супа и зажмурившись с наслаждением стала хлебать его. Малышка с упоением посасывала каждый жирный пальчик, смакуя едой. На следующее утро молодой японец вышел из своего гостиничного номера и, споткнувшись о что-то, остолбенел. На коврике у двери лежала бродяжка и преданным щенячьим взглядом поглядывала на своего спасителя. Изаму вспомнил слова, некогда сказанные его дедом: Если подобрать голодную собаку, накормить и обласкать её, то она тебя не укусит. Предупреждающим голосом азиатка произнесла: — Запомни, Джошуа, Янмин, та «собака», которая за своего хозяина порвёт глотку. Она своеобразная девочка, все эти испытания оставили неизгладимый след в её психике, она никого не слушает, кроме Сасаки, поэтому будь с ней осторожен, — Айко с заботой провела рукой по щеке крашеного. Внезапно двери с грохотом распахнулись и в комнату влетел разгоряченный японец. Янмин-верная-собачка следовала за ним. Белоснежные локоны разметались по плечам, что от негодования тряслись. В исступлении помощник заорал: — Госпожа, эти америкашки водят тебя за нос! — Разговор происходил на родном языке, и Джош недоумевающе разглядывал азиатов. — Мне доложили, что его друг в тюрьме! Малышка Вэй пристально всматривалась в розоволосого, от её пытливого взора не ускользнуло, как хозяйка поглядывает на пленника. Сасаки продолжал лепетать на японском: — Брендона арестовали, и вместо него часы привезёт Тайлер, — отчитался телохранитель. Дан ничего не понимал в речах крашеного, но, услышав родное имя, оживился и, приободрившись, подошёл к Изаму. Блондину не понравилось улыбчивое лицо барабанщика, и он с презрением сплюнул на кроссовки артиста. Тот ошалело замер и, часто моргая, посмотрел в медово-карие глаза, горящие ненавистью. Иширо зашипела, подобно змее, и выпалила: — Ко’Хай! — азиатка отвесила увесистую оплеуху, нечаянно зацепив щеку перстнем. На скуле помощника заалели капельки крови. Тот поостыл, но только не подружка. Запах крови пробудил дремавшее безумие, в бархатистых глазах заплясали сумасшедшие искорки, заскрежетав зубами, она сцепила побелевшие губы, пуще прежнего вгрызаясь испепеляющим взглядом в музыканта. Юноша не обратил на неё внимания, сосредоточившись на Айко. Дан стал уверять, что на Джозефа можно положиться, певец обязательно привезёт часы хозяйке. Ведь шатен его единственный преданный друг и он за него ручается. В мозаичных глазах отразился внутренний свет. Иширо верила этому розововолосому мальчишке, её интуиция ещё не подводила. Японка невольно улыбнулась и невзначай кивнула в знак согласия. Сасаки, покидая апартаменты, с затаенной обидой напоследок обронил: — Глупая доверчивая девчонка, этим людишкам нет доверия, — презрительно фыркнув, в отчаянии, замахнулся на брюнетку, — ты забыла о данной тобой клятве, — Дан среагировал молниеносно и, перехватив кулак блондина, за шкирку вытолкал того из номера в коридор. Пробулькав, Янмин поспешила за помощником Айко. Её тёмные глаза превратились в две узкие щелочки, а щеки налились пунцовым румянцем.Трасса№10
Мотель «Парадайз Плэжер».
Внедорожник подкатил к парковке одноэтажного строения. Здание выглядело запустелым, и только светящаяся неоновая вывеска заманивала своей наигранной слащавостью. Молодые вышли из авто и направились к голубоватой двери с облупившейся местами краской. Из-за двери с надписью администрация доносились громкие звуки работающего телевизора. Аризона и Тай вошли в шумное помещение. За небольшой конторкой расположился мужичок неопрятного вида, его майка-алкашка покрыта буроватыми пятнами и разводами от пота. Тот, поцеживая пенное, с азартом поглядывал на голубой экран, где развернулось душещипательное действо. Коротышка, даже не взглянул на незнакомцев, продолжая вытрещаться в телевизор, где людишки с задором зачёркивали очередные комбинации цифр. — Бинго! — загорланил хозяин и на радостях облил себя из жестянки. Нервно провёл рукой по засаленным волосам и, отрыгнув, неряха взглянул на непрошеных гостей. — Вам чего, — недовольно рявкнул мужчина и своим скользким взглядом посмотрел на девчонку в камуфлированной куртке, что стояла за спиной шатена. Певец прокашлялся, привлекая к себе внимание. Хозяин почесал своё пивное брюхо и, расправив складки на майке не первой свежести, взглянул на долговязого. Аризона направилась к холодильнику, что мерно гудел в углу помещения. Администратор не прекращал бросать похабные взгляды в её сторону. — Нам нужен номер на двоих, — исполнитель протянул кредитку и поправил лямку рюкзака. Рыжеволосая потянулась к стопке стаканчиков, юбка приподнялась, открывая взору мужчины больше, чем следовало. — Куда вылупился, мудила, — загробным голосом процедил кареглазый, на лице заиграли желваки. Бойл взяла большой лазурный стакан с изображением забавного пингвинёнка в ярко-красной шапочке и в шарфе того же цвета, тот пытался из пушистых снежинок составить слово ice. Отворив дверцу, зеленоглазая с наслаждением окунулась в манящую прохладу, освежающие потоки воздуха, что так приятно холодили обгорелую кожу, обволокли подростка. Длинноногая грациозно наклонилась и принялась совочком загребать льдинки, что так желанно шуршали. Слизкому взору мужичка открылось гораздо больше, чем в первый раз. — Я сказал, прекрати пялиться на мою… — Джозеф осёкся, — девушку, — более тихо проревел он. Хозяин мотеля перестал таращиться на Аризону, встрепенулся от наваждения и испуганно уставился на военного, его живенькие глазёнки часто забегали. Он боялся представителей закона. — Мы сдаем номера почасово, только за наличные, — вернул карточку и с ехидцей, зубоскалясь, указал на банкомат. В это время, ведущий в азарте прокричал и на радостях обнял очередного счастливчика, выигравшего поездку на белоснежном лайнере по Средиземному морю. Покосившись на экран с затаённой завистью, неряха продолжил следить за посетителями. Тайлер взглянул на чернеющий монитор терминала, где алела надпись, предупреждающая нерадивых клиентов, что денег нет. Артист полез в недра рюкзака и, смяв купюру, швырнул её в лицо хозяина. Тот, поспешно вытерев пальцы-сардельки об майку, взял деньги и стремительно запихнул в ящичек бюро. Продолжая зубоскалиться, протянул ключ с брелком со слащавой надписью в стиле неоновой вывески мотеля. Исполнитель мгновенно схватил протянутый жетончик и, взяв рыжую под локоть, потянул прочь из помещения. Неопрятный хозяин уставился на мерцающий экран и прокричал вслед уходящим: — Приятного отдыха, голубки! — Прибавил громкости и продолжил таращиться в телевизор, где уже начался очередной вестерн о похождениях бравого шерифа. Ребята подошли к двери с витиеватыми цифрами: один-ноль-один***. Шатен вставил ключ в замочную скважину и, услышав тихий щелчок, легонько толкнул дверь от себя. Раздался протяжный скрип несмазанных петель, и первое, что ощутил артист — запах. Аромат терпкого табака и ещё чего-то приторно-слащавого забивался в рот и ноздри. Молодчик переступил порог и погрузился в сумрак занюханного номера. Кареглазый ступил на сероватый потёртый ковёр, местами покрытый подпалинами от сигарет. Он замер и, после яркого солнечного дня, стал привыкать к полумраку помещения. Пообвыкнув, приступил изучать скудный интерьер. Заскользил взглядом по синевато-сероватого оттенка стенам, увешанных картинками в скромных рамочках с изображениями пустыни Мохаве. Унылые серые пейзажи не дополняли интерьер, а наоборот, делали его сиротливо отталкивающим, вгоняющим в беспробудную тоску. В центре разместилась огромная двухместная кровать, покрытая цветастым покрывалом, которое не вписывалось в общую цветовую гамму номера. Наверное, кто-то из бывших постояльцев забрал прежнее и хозяину пришлось дополнять обиход номера тем, что попало под руки. Впрочем, никто не жаловался, всех всё устраивало. Аризона незаметно прошмыгнула за спиной и подошла к небольшому столику, где прежние обитатели нацарапали непристойные выражения на обшарпанной поверхности. Рыжеволосая опустила на столешницу бутылку с плещущейся жидкостью и примостила рядом с ней стаканчик со льдом. Тут же с шумом плюхнулась на широкую кровать, та под её тяжестью страдальчески застонала. Аромат ванили обволок подростка, и сладко потянувшись, она зажмурилась, наслаждаясь долгожданной прохладой. Джозеф, задрав голову кверху, взглянул на мерно жужжащий под потолком вентилятор. Тот едва справлялся со своими обязанностями, гоняя сухой воздух по кругу. Скривившись, недовольный паренёк подошёл к окну и захотел поднять жалюзи, оно заскрипело, и молодой замер с отломанной пластинкой в руках. Облачко пыли заплясало в спёртом воздухе номера. Исполнитель прошёл к постели и принялся осторожно открывать дверцу прикроватной тумбочки. На удивление, та оказалась прочнее роллетов и с лёгкостью поддалась. Заглянув в зияющее нутро, певец смахнул рукой пыль и пристроил свой туго набитый ранец поглубже в нишу. Бойл бойко подорвалась с места и, звонко затараторив, скинула с плеч камуфлированную курточку. — Мне надо срочно охладиться, чур я в душ, — стягивая на ходу рваный топик, направилась к двери в ванную комнату. Раздался мерный плеск воды. Джозеф повалился на кровать и, о чем-то задумавшись, зажмурился. Все эти события жутко его измотали, он стал проваливаться в небытие… как внезапно раздался до боли родной голос: — Ти, братишка, выбирай… (ся?)! Музыкант резко распахнул свои карие глазёнки и уставился в угол комнаты, где под абажуром настенной лампы раскинулась паутина. Изумрудная муха отчаянно жужжала, пытаясь вырваться из ловушки, но только хуже увязала в липких сетях. От навязчивого шума проснулся огромный жирный паук и начал осторожно подбираться к жертве… Над Тайлером нависла тень, заслонив от взора животрепещущую драму. Капельки воды скатывались с раскрасневшейся кожи и собирались в небольшие лужицы у ног зеленоглазой. Аризона бодренько встряхнула огненной шевелюрой, да так, что обрызгала исполнителя, Бойл ослепительно улыбнулась. — Тай, сходи в душ, тебе станет легче, — схватила кареглазого за руку и принялась стягивать его с постели, — нам крупно повезло, что в этой дыре работает душ. От нечего делать, молодой человек подорвался с места и поплёлся к двери, где до этого скрывалась рыжая. Подросток осталась в одиночестве. Девчонка решила промочить горло и принялась шариться в поисках пресловутого стакана. Милашка полезла в тумбочку и обнаружила забытую кем-то косметичку. Заглянула внутрь чехольчика: в недрах кошелёчка примостились початые тюбики и флакончики. Внимание подростка привлёк маленький серебристый конвертик, в изумрудных глазах появились живые искорки, и девушка улыбнулась уголками губ. «Хорошая находка», — пронеслось в рыжей головке, и она поспешно спрятала свой трофей. Девчушка пристальней всматривалась в недра шкафчика и заприметила припыленный рокс, поблёскивающий тусклыми боками. Аризона извлекла сосуд на белый свет и плеснула в него немного виски, ополоснув его, налила выпивку и с наслаждением закинула горсть льда, что так соблазнительно постукивал о стенки стакана. Девуля, закатив свои бездонные глазки, с упоением попивала напиток, что так приятно обжигал её нутро. Задумавшись, нечаянно бросила свой пытливый взгляд на дверцу, нахмурилась и собралась уж было её закрыть, как в глаза бросился рюкзак артиста. Праздное любопытство посетило юную головку. Она вспомнила с каким остервенением музыкант схватил её за руку, когда она потянулась к школьной сумке. Длинноногая извлекла ранец, её так взволновало, что секретного прячет Тай в нём и не расстается ни на секунду. Красотка выудила коробочку, обмотанную скотчем, но не это привлекло её внимание. В зеленых глазах загорелся алчный огонь, а ручки, перебирающие тугие пачки банкнот, затряслись. Бойл ещё никогда не приходилось держать в руках столько денег. С испугом покосилась на дверь ванной комнаты и быстро спрятала рюкзак на место. Аризона захотела завладеть сумкой, но как это осуществить? В буйной головушке зрел отчаянный план, она готова пойти на всё ради денег. Абсолютно на всё! Попивая виски, молодая молниеносно соображала, как ей усыпить бдительность мальчишки. Полезла в нагрудный карман и, достав серебристый квадратик, ехидненько заулыбалась. Красотка знала, как поступит: она сыграет на его слабостях. «Эти мужчины такие предсказуемые!», — размышляла девица, пряча квадратик назад в карман. Внезапно раздались хлюпающие шаги и в комнату вошёл артист. — Ты чем тут занимаешься? — хищным взглядом уставился на подружку. — Да вот, пью, хочешь? — протянула рокс с плещущейся жидкостью. — Спасибо, но я не употребляю горячительные напитки, — отталкивая стакан, не прекращает пожирать зеленоглазую своим кровожадным взглядом. — Выпей-выпей, станет легче, — пленительно зашептала красотка, наливая алкоголь, подав стакан, соблазнительно облизала свои полноватые губки. Джозеф взял из её рук прибор и залпом выпил его содержимое, поморщившись, вытер выступившие слёзы. Музыкант закашлялся и недовольно покосился на милаху, та, обворожительно подмигнув, обвила его плечи и, зарывшись пальчиками в густую шевелюру, страстно поцеловала. Девушка наивно пролепетала: — Тай, лапочка, помоги мне, пожалуйста, — стягивает камуфляж и, с мольбой посматривая в глазёнки юноши, протягивает флакончик с ароматическим маслом, — моя кожа пылает, мои ожоги болят, — кажется, минута и в этих прекрасных глазах появятся слёзы. Рыжеволосая вспомнила, с каким исступлением тот поглаживал её кожу, и решила сыграть на этой слабости. Подошла к старенькой стереосистеме и включила музыку, из динамиков полилась приятная мелодия. Красотка присела на край кровати и, стянув с плеч свой топик, соблазнительно повела точеными плечиками. — Ну, чего притих? — прокричала девица, пристально поглядывая на шатена, который замер в ступоре посередине номера. Тот, отогнав наваждение, взял флакон и принялся намазывать обгорелые плечики подростка. Эта эротичная музыка, её кожа, запахи сладкой ванили — вновь вернулось влечение, распаляя его плоть. Прикосновения к разгоряченной коже дразнили его, маня в шелковистую неизвестность, откуда он только недавно вернулся. Рыжая красотка развернулась и, наивно взглянув на артиста, захлопала изумрудными глазёнками, произнесла: — Давай я и тебе намажу плечи, не помешает, — приступила тонкими пальчиками поглаживать смугловатую кожу молодого. Стайка мурашек с неистовством пронеслась по спине и замерла внизу живота, собираясь в приятную пульсирующую истому. — Прикольные татушки, — проронила подросток, с нежностью поглаживая грудь кареглазого и плавно спускаясь к прессу, осеклась. В зеленоватых глазах проскользнуло удивление, она нащупала три ровных рубца и, пристально всмотревшись, заметила три бледных полоски, которые равномерно пересекали живот Джозефа. Девушка наклонилась и начала с трогательностью целовать белеющие шрамы и тихо шептать: — Тебе было больно, мальчик мой, — голос задрожал, во взгляде появилась печаль. Тай резко отстранился от рыжеволосой и неохотно произнёс: — Глупышка, ты ничего не понимаешь! — шатен выглядел уязвимым, каким-то обречённым. Бойл подошла вплотную, горячее дыхание обдало музыканта, с мольбой зашептала на ухо спутника: — А ты разъясни глупой, — с жалостью заглядывает в бархатистые глаза, где проскальзывает сокрушение. — Это неудачная первая любовь, тебе не всё ли равно, — отмахивается от назойливой Аризоны. — Нет, не всё равно, расскажи, кто она, причина твоих шрамов, — взмолилась подросток. — Не она, а он, — поправил собеседницу исполнитель, — моя первая любовь. — Ух ты, как интересно, — рыжая приподняла одну бровь, — ты «Би», — подтолкнула певца, тот упал на пёстрое покрывало, и продолжила свои каверзные вопросы. — Нет, Аризона, я не «Би», я «Пи».**** Заметив, как в её взгляде застыло любопытство и растерянность, приступил к разъяснениям. — Понимаешь, если мне кто-то понравился, я не задумываюсь о его поле, это происходит само-собой, — молодой человек развалился на кровати и уставился в потолок, длинноногая пристроилась рядом, — у меня было много отношений с девушками, но мой первый опыт произошёл с парнем, ещё в колледже, — исполнитель погрузился в воспоминания бурной молодости. Бойл оседлала его и заинтриговано обронила: — Поведай, кто он, этот загадочный парень, из-за которого ты оставил на своём теле эти жуткие отметины, — девица с материнской заботой провела по левому запястью, — расскажи свою печальную историю, — не унималась милашка. Джозеф находился в приподнятом настроении, он решился всё ей откровенно рассказать. Сработал «Синдром попутчика» — когда ты делишься чем-то сокровенным с незнакомым тебе человеком, зная, что больше не увидишь его. Чужим говоришь то, что даже родным боялся доверить. Ведь эти откровенные разговоры ни к чему тебя не обязывают, и потом ты не будешь чувствовать угрызений совести. Такой синдром часто встречается у людей, долгое время находящихся за баранкой (таксисты, дальнобойщики, и тд). Они ещё те любители поболтать с попутчиками. За столько лет молчания кареглазого прорвало и он решил излить душу новой подружке, которую больше никогда в жизни не увидит. Под мерный шум вентилятора, работающего под потолком, артист окунулся с головой в былые воспоминания: — Это произошло, когда мне едва исполнилось девятнадцать, я обучался в Уоргтинтоне и играл в баскетбольной команде… Тогда Тайлер Джозеф умер… … И родился… Он… В глазах заплясали чёртики и, обнажив хищный оскал, он продолжил…