***
Рассудок с сердцем в вечном споре. Мне от их разлада — горе. «Его любить я не хочу!» — Волге с берега кричу. Но напрасны все старанья, И иду я на свиданье. Это просто наважденье — Нет от глаз его спасенья. Сердце плачет, ум смеется. Счастье в руки не дается. Завтра все решу иначе! А сегодня… чуть поплачу!
***
Самолёт удачно приземлился в аэропорту Чанги города Сингапур. Снова этот жаркий климат и душный воздух. За те недолгие два месяца в родной России Даша поняла, как она любит эту страну. Пусть суровый климат, пусть мороз, но зато ты чувствуешь себя дома. А тут… Здесь ты не чувствуешь этого, тут все не для Даши и ей было крайне неприятно возвращаться туда, откуда с радостью сбегала. Несколько лет назад девушка мечтала съездить в Сингапур на отдых, а сейчас ей наоборот хочется домой. Петр держит Дашу под руку и ведёт на выход из аэропорта, сзади и впереди них идут телохранители. Романов широко улыбается всем прохожим, изображая порядочного человека, а Даша идёт словно мраморная статуя — не единой эмоции. На ее глазах надеты темные очки, которые скрывают опухшие и красные от слез глаза. Она плакала весь перелёт, ну как сказать «плакала», скорее всего лишь тихо всхлипывала, ведь муж не давал ей права выставлять свои «нюни» на всеобщее обозрение. Наконец, спустя час, они добрались до дома. Заходя в идеально чистый дом, как с обложки интерьерного журнала, Даша не почувствовала теплоту родного дома, даже несмотря на то, что после свадьбы она сама выбрала этот дом. Она вспомнила то, как приходя в квартиру, где она жила с Юлей, ей приходилось вечно подбирать фантики с пола на кухне, или вытирать воду с пола в санузле. Но это все и прививало любовь к дому, где ты сам наводишь уют. А какой уют может быть в голых белоснежных стенах и мебели с последних выставок крупных мебельных компаний? — Даша, иди в нашу комнату и разбирай свои вещи, — приказал Петр, даже не взглянув на жену. Ничего нового. Девушка молча поднялась на второй этаж огромного коттеджа и, заперев дверь, упала на идеально застеленную кровать. Из глаз лились слезы, всхлипы она скрывала подушкой, а все душевные переживания вымещала на одеяле, которое она ногтями сжимала со всей силы. Как же ей больно сейчас, а защитить и спасти ее просто некому. Даша Канаева была так рада, когда Петя сделал ей преложение руки и сердца, что витала в облаках от счастья, даже не успевая разбираться в своих чувствах к нему. Она мечтала о заботливом и любимом муже и идеальной семье, а получила супруга-диктатора и жизнь, где и руку протянуть для тебя некому. Какая же жизнь ждёт ее дальше? Опять сбегать, чтобы тебя опять ловили? Не вариант. Петр найдёт тебя везде, если ему это надо. Ручку двери начали дергать. — Даша, открой дверь! — послышался голос Романова. Девушка медленно встала и смахнув слезы открыла дверь. — Ты плакала? — с подозрением и злобой в глазах спросила шатен. Даша промолчала и опустила глаза в пол. — Дарья, сколько раз тебе повторять? Не нужны мне твои нюни и сопли! Даже не смей реветь при мне. Мне нужна красивая жена, а не заплаканная и опухшая девочка! — Петр подходил к Даше, а Даша отходила от него. Девушка чувствовала, что мужчина вновь начинает сильно злиться и от него можно ожидать что угодно. — Какая же ты жалкая, когда плачешь! — воскликнул Петр, посмотрев на жену, как на самое убогое создание в мире. Он осмелился, он подошёл к Даше и размахнувшись, ударил ее по щеке. Романова могла увернуться, но она устала уворачиваться от всего. Ей было уже глубоко все равно. Но боль и красная пощёчина заставили ее вновь скривиться и тихо заплакать, но продолжать стоять ровно перед мужем. — Я же сказал тебе не плакать! — закричал мужчина и ударил ее ещё раз, но теперь сильнее. От этого Даша упала на пол без чувств, а Петр ушёл, потерев свою руку и вновь взглянув на супругу без капли сочувствия и раскаяния. И когда он успел превратиться в такого человека? Его и мужчиной теперь сложно назвать, ведь настоящий мужчина никогда не поднимет руку на женщину, тем более на СВОЮ женщину, свою жену. Ровно с этих пор Даша потеряла доверие ко всем людям в мире. В ее голове пронеслись тысячи кадров всех их моментов с Петром. Как долго он ее добивался, искал, как потом ухаживал и какие необычные подарки преподносил. Он казался таким идеальным и проницательным, что даже бабушка Канаевой увидела в нем самого хорошего мужа для своей внучки.***
«Привет, как твои дела?» «Здравствуй, как поживаешь?» «Чем занимаешься?» «Почему снова так долго молчишь?» И ещё очень много сообщений от пользователя анонимного чата, в который его собеседница так долго не заходила. Сказать честно, у неё не было возможно что на это, ведь телефон был забран Петром ещё перед вылетом из Москвы. А Даше и не было бы времени и сил отвечать этому неизвестному парню из другой страны, ведь все ее мысли теперь были заняты другим. А парень ждал. И ждал прилично. Но каждый вечер, вновь и вновь заходя в сеть чата, он проверял их диалог с «DK-R», надеясь на то, что она хотя бы прочитала его сообщения, но увы, девушка даже не заходила в сеть. Постепенно прошло целых три недели с тех пор, как он последний раз писал интернет-другу, со временем Павел стал забывать проверять диалог и вообще перестал заходить в чат. Он совсем забыл ту, с кем общался и все его мысли об отеле «Белград» и временных развлечениях полностью вытеснили эту игрушку на телефоне.***
А как же жила эти три недели Даша, в своей личной двухэтажной тюрьме рядом с мужем-тираном и отката ором и его армией мордоворотов? Звучит довольно иронично, но это была реальность. Ни дня девушка не прожила спокойно. Каждый раз, когда рядом с ней проходил муж, девушка даже затаивала дыхание, в предвкушении того, что он может сделать ей на этот раз. Мужчина избивал ее буквально за каждое слово, или даже простой всхлип носом. А Даша постепенно привыкала к этому. Как это ужасно, привыкать к тому, что доставляет тебе боль! Но что поделать, девушка не могла ответить ему ударом или нормальным словом, потому что боялась. Боялась его, боялась его охранников. Боялась жить, что уж тут сказать. Действительно, она уже давно не жила как нормальный человек. Нормальная жизнь — это когда человек может свободно говорить, выражать свои мысли, умеет искренне улыбаться и плакать только иногда по незначительному поводу… Но не в этом случае. Избиения, усилительные слова и вечные приказы стали нормой для Дарьи Романовой. Бывало вечерами, Даша заходила в ванную и пропуская воду громким потоком, тихо плакала. Это скрывало все звуки ее слез. Бывало, снимая с себя всю одежду перед зеркалом в душе, девушка рассматривала множество синяков и гематом на своём молодом теле. Приглядываясь к лицу, она замечала лишь сухую и тусклую кожу лица, опухшие глаза и сухие губы. Она вовсе не выглядела на свои 25.***
Мне в 23 — вся жизнь казалась лугом. И по нему бежать так просто и легко. С прекрасным верным близким другом, Кругом светло — так солнце высоко! Теперь я старше. Уж исчезли грезы, Тот луг в дождь зыбок, ветер бьет в лицо. Смахнув с лица украдкой слезы, Смотрю я на свое кольцо. Теперь я знаю — жизнь сцепленье буден. В ней есть обман, и есть кривая ложь. И счастлив тот, наверно, будет, Кому с тем примириться не пришлось.