Враг Хюррем номер один

Вечером в мою комнату пришёл Сюмбюль-ага и помог разобраться с некоторыми главами из Корана*, я решила для лучшего запоминания, прочитать их Шуре, может, задумается… — «И говорите людям благое (хорошие слова) и не будьте грубыми»** — Я не грубая! Я не виновата, что девушки мне завидуют! — высказалась Хюррем. — «Воистину, добрые деяния удаляют злодеяния»***. — Я не собираюсь заискивать перед ними и покупать дружбу, как Махидевран Султан! — «Воистину, Он не любит высокомерных»****. — Я не наглая! — «Воистину, терпеливым их награда воздастся полностью без счета»*****. — Терпеть враньё продажных наложниц?! Я Хюррем-хатун — любимая наложница Султана Сулеймана! Не будет такого! — «Он с вами, где бы вы ни были. Аллах видит все, что вы совершаете»******. — Сколько раз можно повторять?! Не трогала я Разие-хатун! Она сама упала с лестницы! Так и живём…

***

Дни шли за днями, зима сменилась весной, приближалась летняя пора, а это значит поход и разлука на долгие месяцы… Всё это время я училась, общалась с Махидевран Султан, поучала Шурочку и стабильно посещала Сулеймана — минимум раз в неделю, что было совсем неплохо, для гёзде, совсем недавно попавший в Топкапы, и не имеющий полноценного гаремного образования и воспитания. Ночь с четверга на пятницу — был день Махидевран, так как она его баш-кадын (титул главной жены). Женщина была не очень довольна таким положением вещей, но прислушиваясь к моим советам, решила пока не нервировать себя соперничеством с фаворитками до рождения ребёнка. Султанша старалась вообще не общаться с Хюррем и остальными гёзде, чтобы не сорваться в такой ответственный момент. Беременность её протекала хорошо, предпосылок к выкидышу не было, чему я была очень рада. В той реальности, смерть ребёнка подкосила султаншу, ожесточила её сердце по отношению к Сулейману и Хюррем, заставила всю свою энергию направить в русло мести и злобы. Сейчас же, Махидевран Султан занимается своим сыном, читает молитвы, гуляет со мной в саду, общается с Хатидже Султан и проводит остальное время с повелителем. Раз или два в неделю, Сулейман звал к себе в покои Хюррем. Что её тоже совершенно не устраивало. Хатун хотелось больше времени проводить со своим возлюбленным и получить всю его любовь и время без остатка. Девушка использовала все методы для воздействия на повелителя, но свой рекорд — три дня, так и не побила. Остальные два дня Сулейман принимал у себя остальных наложниц, появлялись новые гёзде, фавориток становилось всё больше и больше, не знаю, куда так спешил султан, казалось, что перед войной он хочет испробовать всех наложниц в своём гареме. Я понимаю его опасения — война, несомненно, дело опасное, вернуться домой есть шанс не у всех, а османской династии необходимы наследники, и чем больше их будет, тем лучше будет для всех, с учётом детской смертности этого временного периода, логика в поступках султана была. Поэтому я не обижалась и не ревновала. У меня просто не было времени на это. Турецкий и арабский языки, танцы, каллиграфия, стихосложение, Коран, законы империи, история, кулинария, этикет и прочие предметы — занимали всё моё свободное время. Пару раз в неделю Сулейман позовёт в свои покои, несколько раз надо навестить и подбодрить Махидевран и поиграть с Мустафой, один раз провести занятие в танцевальном классе для одарённых наложниц, поболтать с девушками в гареме, поспорить с Хюррем-хатун на темы: «Роль наложницы в жизни отдельно взятого султана», «Почему одна женщина не может быть единственной наложницей падишаха вселенной?», «Кто имеет право останавливать Хюррем-хатун и не пускать в покои любви всей её жизни?», «Ибрагим-ага — раб, друг, приспешник и брат Султана Сулеймана, а не холоп её светлости Хюррем». Мне, как вы поняли, скучать и плести интриги, было просто некогда. В отличие от меня, Хюррем была уникумом, одарённым существом, сверхразумной рыжей субстанцией. Так как до Махидевран Султан её не допускали, девушка переключилась на Разие-хатун, которая благодаря своим талантам прокралась в покои султана и заполучила его расположение. Крики, драки, разбитые носы, выдранные с корнями волосы, непотребные ругательства — в гареме шла война между двумя гёзде, которые не хотели друг другу уступать ни под каким предлогом. Разие из-за принципа, а Хюррем из-за упрямства. Первую поддерживала одна половина гарема, которая не желала признавать правоту Шурочки, из-за её характера и отношения к людям. Вторую защищали все остальные сердобольные граждане гарема — такие как я (когда ситуация грозила перерасти в похороны одной из сторон, что случалось чуть ли не каждый день); Нигяр-калфа (надеявшаяся на то, что рано или поздно, Хюррем поумнеет и прекратит перепалки и драки); и Сюмбюль-ага (хитрый евнух, подозревающий, что Хюррем рано или поздно станет султаншей, не без основания). Дайе-хатун и Валиде Султан щедро раздавали наказания обеим. А пузатая Махидевран наслаждалась зрелищем и попивала айран, сидя на тахте. Сулейман готовился к походу и всё чаще на ночь никого не звал, государственных дел было слишком много, бывало, что он ночевал на своём пушечном заводе или на судоверфи. Он отдалился от дел гарема, и всё управление оставил на свою мать Айше Хафсу Султан. Хюррем продолжала жить со мной в одной комнате (к чему я не была морально готова, так как думала, что сожительство с ней — это временная мера), сколько бы я ни просила Дайе-хатун, сколько бы ни давила на жалость, сколько бы ни угрожала пожаловаться повелителю на этот произвол — результат один: «Нет. Это приказ Валиде Султан. Хюррем-хатун будет жить с тобой». Дайе знала, что я не стану беспокоить Сулеймана такими пустяками и была права. Отвлекать султана, помешанного на военном деле во время подготовке к походу? Ищите дураков… Мария по моей рекомендации перебралась на постоянное место жительство в танцевальный класс. Учительница местных танцев увидела в ней свою замену и вцепилась в хатун мёртвой хваткой. В прямом смысле — отработав пару месяцев, почтенная хатун отдала богу душу прямо во время репетиции. Теперь Мария учит новеньких наложниц под предводительством нескольких пожилых калф и евнухов, я тоже иногда прихожу на занятия и даю советы. Хюррем такая ситуация устраивает, Мария будет калфой и в покои Сулеймана вряд ли попадёт, а со служащей гарема дружить не возбранялось. Шура дарила ей подарки и украшения, укрепляя свою дружбу с девушкой. Вакансия личной служанки её светлости Хюррем-хатун освободилась. Список желающих занять её место ушёл в минус… Приближалось время похода, время, когда Сулейман покинет свой дом, чтобы завоевать для своей страны новые территории и принести величие всей Османской империи и её династии.