Враг Хюррем номер один

Спустя месяц. Её светлость Хюррем-хатун, после того дня, как узнала о своём интересном положении, снова начала наглеть, и доставалось всем, кто не успел вовремя спрятаться. Беременная женщина для общества бывает опасна. Особенно, если она любимица падишаха вселенной, особенно, если вырвалась «из грязи в князи», особенно, если изначально характер хатун был не сахар. Мы шли с Александрой в баню, когда девушка с голодухи или просто из вредности накинулась на мимо проходящего евнуха. — Сюклюм-ага! Сюклюм-ага! Евнух сделал вид, что не услышал славянку и попытался прокрасться мимо, но нашу соотечественницу подобное давно перестало останавливать. «Если тебе что-то надо — подойди и возьми или заставь кого-то это принести». Хюррем подошла и схватила Сюмбюля за одежду, с силой потянув на себя. — Зачем зовёшь? Что тебе надо? — забавно вырывался евнух из «нежных» объятий хатун. Ага уже почти смирился, что Шура не может запомнить его имя, сейчас ему хотелось поскорее скрыться с глаз наложницы султана, которая получила статус икбал (икбал — это уже настоящая постоянная фаворитка Султана, которая пользуется благосклонностью Падишаха в течение долгого времени, и с ней он проводит не одну ночь. Этим статусом награждают гёзде, забеременевшем от Султана, но пока не родившей. У таких наложниц больший почет, чем у простых рабынь, но если они потеряют плод, дальнейшего пути в гареме у них не будет. Их могут перевести в одалык, поэтому беременным приходится быть очень осторожными. Для этого расширяют их покои, часто они начинают жить в отдельных просторных комнатах. Им прислуживают несколько служанок, в два раза больше, чем у гёзде), как только стало известно о беременности. Получив этот статус, Хюррем стала ещё более заносчивой с девушками в гареме и его персоналом. — Я голодная. Дай мне поесть! — не унималась моя компаньонка. — Мне-то что? Тебя что, забыли покормить? Ужин был совсем недавно. И ты в баню собралась, не время сейчас, — злился евнух на настойчивую барышню. — Мы с моим сыночком хотим ту птичку, которую ещё в плов кладут… — закатив глаза, сказала девушка. — Перепелов захотела, Хюррем-хатун? Приди в себя! Иди! Ешь, что другие едят! Сюмбюль пришёл в бешенство, что его отвлекают из-за таких пустяков, его, поди, Шекер-ага с шербетом на кухне заждался, а он здесь выслушивает пожелания хатун. — Сам приди в себя! Сынок Султана Сулеймана есть очень хочет! Ему что, птичку нельзя? — не унималась моя компаньонка. — Пойдём в баню, ваша светлость, — я начала уводить беременную девушку подальше от сердитого аги, пока все целы, я, Хюррем, Сюмбюль и перепела. — Сюмбюль-ага, помни про птичку! Хочу! — бросила напоследок хатун, прежде чем мы скрылись за поворотом, но я заметила, что глаз у евнуха стал нервно дёргаться. Вечером всё же перепелов евнух прислал, но передал поднос через Нигяр-калфу, во избежание… 29 августа 1521 года. Мы находились в комнате и делали гимнастику для беременных, точнее укрепляли мышцы влагалища для более лёгких родов, когда в дверь постучали, и вошла Нигяр-калфа. — Хюррем, идём. Ты тоже, Михримах-хатун. — Куда? Я беременная. Работать — не буду! — дала заднюю Шура, которая вовсю пользовалась своим положением при любом удобном и неудобном случае. — Ткани из бурсы привезли, выберите себе и тут же всё сошьют, — пояснила калфа. — Давно пора, я уже не в одно платье не влезаю! — поплелась вниз довольная Хюррем-хатун. — Михримах? Ты идёшь? — Скоро спущусь, у меня есть дело, иди без меня. Как только они ушли, я достала письменные принадлежности и начала писать письмо Сулейману, это было не первое моё послание, но ответа на мою почту не пришло, возможно, что письма не дошли до адресата. Хоть я посылаю их с гонцами, а не голубиной почтой (что тоже имеет место быть в это время), вероятность их получения Сулейманом резко снижается из-за военных действий. Короче, надёжнее бы было отправлять послания через Почту России, нежели с гонцами, которые мрут, как мухи в военные годы, или их перехватывает противник, или сбегают, или исчезают на средневековых дорогах. Но я не отчаиваюсь, пятое письмо и всё об одном. «Добрый день, повелитель. Пишет вам, ваша гёзде, Михримах-хатун. Я смиренно жду вашего скорейшего возвращения. О победах ваших мы получаем вести и очень рады, что вы в добром здравии. Пусть всевышний пошлёт вам удачу и терпения в вашем нелёгком и опасном деле». Короче, нагни скорее этих венгров и возвращайся! Я уже с ума схожу от скуки! «В гареме всё спокойно. Хюррем-хатун готовится подарить вам ребёнка, с чем я вас и поздравляю». Представляю, как ты рад! Немного завидно, но да ладно… «Валиде Султан выдала замуж Разие-хатун за Батур-бея, сына визиря Касыма-паши, слышала, что у них всё хорошо в браке, наша Валиде подобрала удачную партию гёзде». Надеюсь, когда вы вернётесь, никто наказан не будет. Особенно я. Но-но-но! Я вообще-то Хюррем от свадьбы отмазала, мне простительно. Да? «Махидевран Султан во здравии, ребёнок в её утробе пинается, ему не терпится поскорее выбраться на этот свет». Я уже устала слышать нытьё Махи! Пусть уже разродится скорее! «Хатидже Султан очень грустит, переживает о вашем здоровье. В гареме мир и порядок. Всё, как вы и хотели, повелитель». Ваша сестра по Ибрагиму выплакала все глаза, гарем затоплен, передвигаемся на лодках. «Ваша рабыня, Михримах, с нетерпением ждёт скорейшего вашего возвращения, ваши победы придают мне силы жить дальше. Лик ваш день и ночь светит перед моими мокрыми от слёз глазами. В каждом тревожном сне только ваш блистательный образ. Сегодня я видела, как вы захватываете большой город, люди приветствуют вас с радостью в сердце, падишах гор и морей». Немного красивых слов и лести, для образности и передачи чувств. «Великий завоеватель, господин моего сердца, опора и смысл моего существования, будьте спокойны в чужих краях. Дом ваш полон счастья. Мы ждём вас. Обязательно возвращайтесь. Ваша Михримах». Закончив с письмом, я спустилась вниз. — Я рожу Сулейману сына! Это было первым, что я услышала, когда спустилась в главный зал наложниц. Голос Хюррем-хатун звучал уверенно, вероятно, хочет устроить очередную перепалку. С кем интересно на этот раз? — С чего ты взяла, что у тебя будет мальчик? — спросила Махидевран Султан, стоящая напротив своей конкурентки. — Откуда такая железная уверенность? — Я знаю. У меня будет сын. Потом снова будет сын. И снова будет сын, — бодался взглядом рыжеволосый колобок. Женщины стояли друг напротив и пытались силой мысли заставить друг друга сдаться и признать поражение. Но это было похоже не на борьбу до последней капли крови, а на здоровое спортивное соперничество. — Да пошлёт Аллах тебе… Дочку, ещё одну дочку и снова дочку, — не остался в долгу главный и законный колобок Сулеймана. Женщина, аккуратно придерживая пузико, величественно удалилась из помещения под восхищённые взгляды простых наложниц. Будем считать, что моё появление в гареме сбило градус напряжения… — Из-за чего спор? — я подошла к девушкам и посмотрела на предложенные ткани. — Это что такое? «Деревня 1521»? «Мисс колхоз весна-лето»? Нигяр?! Что за ужас? Ты ради этого меня позвала? — Ты поздно пришла, все красивые ткани девушки уже разобрали, хатун, — ответила за неё торговка тканями. — «Вырви глаз», как ты можешь такое во дворец приносить? Безвкусно и нелепо, — вслух, ругалась я на женщину из-за того, что пользуясь своим положением, хатун тащит во дворец безвкусный ширпотреб, мало того, что тащит, так ещё и втридорога берёт за это! — Не ругайся, Михримах-хатун, на вкус и цвет… Сама же знаешь, — защищала женщину Нигяр-калфа. — Я тебе отдельно на рынке ткани подберу, если хочешь. — Хочу. Если тебя не затруднит, — согласилась я на заманчивое предложение Нигяр. Рынок на востоке, это нечто потрясающее, описанию не подлежит, найти можно всё, что угодно, если постараться, жаль, что мне туда пока хода нет, возможно, когда-нибудь меня выпустят прогуляться по торговым улочкам Стамбула. Через несколько дней Нигяр-калфа, как и обещала, подогнала мне ткани, каких и в самом дворце Топкапы не сыщешь, заплатила я конечно очень много. Нет, не так. ОЧЕНЬ МНОГО ЗАПЛАТИЛА!!! Три тысячи акче! Пришлось продать большую часть своих украшений, чтобы расплатиться за заказ. А за пошив не отдала ни единой монетки. Если не срочно, то будут шить бесплатно, за это портные тоже жалование получают. Но заказ будет готов только к концу осени, так как шили одежду ещё и по моим эскизам. Но сейчас гарем пуст, Сулеймана нет, для кого мне наряжаться? Разве что девушек в гареме дразнить, но этим Хюррем занимается, не будем отбирать у неё хлеб.