Враг Хюррем номер один

— Это просто уму непостижимо! — неистово кричала Махидевран, направляясь в свои покои. — Аллах! За что ты так с нами?! — Аллах действительно наказывает нас. Сначала дурные вести о Сулеймане, а теперь ещё и это… — шипела Хюррем, направляясь следом за султаншей. Мы шли втроём в покои Махидевран Султан, чтобы хорошенько обдумать последние события, произошедшие в гареме. Прошло уже несколько недель с момента рождения двоих шехзаде, но нормально поговорить обо всём момент выдался только сейчас. В гареме был переполох в связи с пропажей падишаха, приходилось всё время находиться рядом с Валиде Султан и днями напролёт молиться о хороших новостях. Валиде не стала дожидаться вестей от сына-повелителя и дала шехзаде имена. Сына Садыки назвали Мурадом. А сына Гюльфем назвали Османом. Обе женщины получили титул султан, отчего Хюррем и Маха злились ещё сильнее. Атмосфера в гареме накалилась, казалось, одной искры будет достаточно, чтобы начался хаос не только в Топкапы, но и началось восстание в Стамбуле. Все ждали новостей и литрами пили успокоительное и лили слёзы по своей несчастной судьбинушке… — Госпожа! Госпожа! — Сюмбюль-ага плавно, но быстро выбежал из-за поворота и низко поклонился Махидевран Султан и остальным присутствующим. — Что случилось, ага? Куда ты так спешишь? Неужели вести о повелителе? — с надеждой спросила взволнованная султанша. — Да, госпожа моя! Султан Сулейман жив и идёт к победе! — Слава Аллаху! — выдохнули все одновременно. — И ещё новости, Махидевран Султан! — радостно воскликнул евнух. — Наша Хатидже Султан вернулась во дворец! Госпожа сейчас с Валиде Султан, просила вам передать, что скоро зайдёт в ваши покои, сказала, чтобы вы пригласили к себе Хюррем-хатун и Михримах-хатун… — Хорошо, спасибо за новости, Сюмбюль-ага. Ты можешь идти… — Хюррем отпустила евнуха и с азартом в глазах посмотрела на нас с султаншей. — А не рановато ли наша Хатидже Султан вернулась? — девушка жестом обвела мой живот и вопросительно посмотрела на Махидевран, предварительно отослав служанок подальше, чтобы те не грели уши. — Скоро всё узнаем, — Махидевран улыбнулась и продолжила путь к своим покоям. Не прошло и часа, как османская принцесса пришла в покои баш-кадины повелителя. — Приветствуем вас, Хатидже Султан, — мы с Хюррем и Махидевран одновременно поклонились. Но Хатидже сразу же усадила нас на диван и, тяжело вздохнув, произнесла: — Как видите, — молодая женщина указала на свой живот. — Всё прошло удачно. Рада видеть вас, очень рада, что все в здравии. Как только услышала дурные вести о брате, потеряла покой и… В общем, у Нигяр-хатун родился сын, ему дали имя Ахмед… — Как вы, Хатидже Султан? — заботливо спросила Махидевран. — Не жалеете ли вы о том… — Замолчи! Не хочу больше говорить об этом. Всё в прошлом. Просто хочу забыть и жить дальше, — уверенно сказала султанша и сменила тему разговора. — Слышала сейчас от своей Валиде, что Садыка и Гюльфем родили сыновей. Теперь у меня есть ещё два племянника, вот только я не рада этому, сама не знаю почему. Эти двое наворотили дел в гареме, но родив здоровых и сильных шехзаде в такой тяжёлый для династии момент, свои грехи они практически искупили. Это не мои слова, а слова моей Валиде. Сейчас рождение двоих наследников — очень хороший знак. Народ успокоился и в гареме воцарился мир. Боюсь, если бы родились султанши — враги брата воспользовались бы моментом, чтобы избавиться от династии османов. — Неужели, Сулейман забудет обо всём, как только увидит детей этих нечестивых? — взбесилась Хюррем. — Они столько зла принесли нам! Неужели все всё забудут в одно мгновение только потому, что эти змеи родили сыновей?! — Время покажет, Хюррем, — прошептала я. — Время покажет… — Кстати, как проходит твоя беременность, Михримах-хатун? — заботливо спросила Хатидже, взяв мои руки в свои ладони. — Я очень переживала за тебя, боялась, что ты потеряешь ребёнка из-за тяжёлых переживаний. — Я в порядке, султанша. Не беспокойтесь обо мне. Махидевран Султан и Хюррем-хатун обо мне хорошо заботятся, — я искренне улыбнулась и продолжила. — Лучше расскажите, как прошла ваша поездка? К чему мне готовиться?.. Я сидела в своей комнате и в очередной раз писала письмо Сулейману. Хотелось предупредить его об опасности, но я не знала как. Не могу же я просто взять и написать, мол, «тебя попытаются убить в мечети, когда ты возьмёшь Родос, и сделает это священник по приказу твоего родича, которого ты так отчаянно пытаешься спасти из лап неверных». Я скомкала очередной лист пергамента и выбросила его в сторону. — Всё в порядке, Михримах-хатун? — обеспокоенно спросила Айше. — Не знаю, как подобрать правильные слова для падишаха, вот и злюсь на себя. — Находясь так далеко от любимых, в гареме, мы только и можем, что писать письма и надеяться, что они хоть как-то помогут вернуться им домой целыми и невредимыми… — тихо сказала девушка и глубоко «ушла» в себя. — Что с тобой, Айше? — я усадила её рядом с собой и посмотрела в глаза. — Переживаю за повелителя и за Ибрагима-пашу, говорят он получил ранение… Ведь это паша когда-то привёл меня во дворец, помог стать фавориткой падишаха, даже чуть было не взял меня в жёны… Не подумай, Михримах-хатун, я не люблю его… Просто… Просто, он очень много сделал для меня. Понимаешь? А я так и не отблагодарила его, даже спасибо не сказала… А теперь даже не знаю, выпадет ли мне такой шанс. Я ненадолго задумалась и с уверенностью продолжила беседу. — Я бы очень хотела навестить Нигяр-хатун и её сына, вот только Валиде Султан мне запрещает любые путешествия вне дворца. Поэтому, хочу, чтобы ты съездила во дворец Ибрагима и отвезла подарки для молодой мамочки и сына паши. Узнай, надо ли ей чего-нибудь? Нигяр наверное сейчас тоже нелегко приходится… Останься у неё на время, Айше-хатун, если будет нужно помогай и служи, если она позволит. — Спасибо, Михримах-хатун! — девушка сделала поклон. — Я не задержусь долго! — Айше благодарно улыбнулась и, не откладывая на долго, пошла собирать свои вещи и готовиться к предстоящей поездке. Я взяла в руки перо и чистый пергамент и хотела продолжить сочинять письмо Сулейману, когда калфа вошла в комнату и доложила: — К вам пожаловала Садыка Султан, госпожа. Мне впустить её или сказать, что вам нездоровится? — Садыка? Ей-то что нужно? Впусти… — я отдала приказ и встала с тахты. Новоиспечённая султанша важно вплыла в комнату, я поклонилась, как и положено, по статусу, и вопросительно уставилась на наложницу-фаворитку. — Я тут мимо проходила и решила к тебе заглянуть, Михримах-хатун, — она снисходительно улыбнулась, оглядела мои покои, нахмурилась, фыркнула и продолжила. — А ты тут значит — письма пишешь? — Садыка наклонилась и подняла ближайший пергамент. — Ну-ну. «Сулейман, моя любовь, мои небо и звёзды…» Бла-бла. Пропустим лирику, если ты не против? Так. А вот то, что я искала. «Твой родич уже давно отказался от османских корней и желает тебе смерти. В Родосе тебя ждёт убийца. Не спрашивай, откуда я это знаю, просто поверь своей Михримах…». У тебя от гормонов совсем крышу прорвало? — наложница звонко рассмеялась и подошла ко мне вплотную. — За такие слова, тебя, моя милая и невинная, Михримах, могут и в сговоре обвинить. Станешь соучастницей? Или признаешься Сулейману, откуда такая информация у его наложницы, что носа из гарема не высовывает? Расскажешь про прошлую жизнь, попаданство и сериал? — Чего ты от меня хочешь, Садыка? — я разозлилась и резко её оттолкнула. — У тебя есть шехзаде, Валиде Султан тебя почти простила, Гюльфем на твоей стороне, Сулейман увидит сына и смягчит твоё наказание. Если он вернётся… — я села на пол и закрыла лицо руками. — Понимаю, смерть султана тебе не выгодна, но у меня теперь есть шехзаде. Поэтому, я вряд ли смогу понять твои чувства. А вот ты кого родишь? И родишь ли вообще? Садыка лениво разгуливала по моей комнате, чем неимоверно меня подбешивала. — Если Сулейман не вернётся, трон займёт Мустафа, твоего сына казнят, рано или поздно, таков закон. Ты ведь это понимаешь, Садыка? — зло бросила я. — Пока у Мустафы не появится наследник, моего сына не тронут, Валиде Султан сказала так, когда пришли дурные вести о возможной смерти Сулеймана. Моего ребёнка не убьют, а кто там, в будущем, будет править страной, время покажет, Михримах… — Садыка хищно улыбнулась и повернулась ко мне спиной. — Но если Сулейман вернётся, то я могу впасть в немилость. Меня снова могут запереть, а я этого не очень хочу. Понимаешь меня, хатун? — Зачем ты пришла? — Сразу к делу? Хорошо. Хочу, чтобы ты отправила письмо одному влиятельному человеку с Родоса. Он устроит так, чтобы Сулейман не пострадал, и никто ни о чём не догадается. Твоего участия в этом деле никто не проследит. Могу гарантировать. — Почему ты пришла с этой просьбой ко мне? Отправь письмо сама, соверши доброе дело, хоть раз в жизни… Я была в недоумении. У этой мадам есть возможность спасти султана, но она этого не делает. Зачем? — Я бы это сделала, вот только мне запрещено вести любую переписку, сам Сулейман и запретил. Или ты забыла? Какая ирония, ведь только я сейчас могу спасти жизнь султану, отправив письмо своему агенту. Может, это судьба и Сулейман должен умереть? Я в принципе не против… — Садыка рассуждала об этом так спокойно, что и в правду казалось, что ей безразлично, что будет с отцом её ребёнка. — Ибрагим спасёт его. Возможно, нам и не стоит вмешиваться… — я аккуратно прощупывала почву, боясь, что венгерская наложница задумала очередную пакость. — Ибрагим-паша? Ты в этом так уверена? Зря. Ибрагим получил серьёзное ранение в последней битве, он будет восстанавливаться очень-очень долго. Думаешь, в таком состоянии, сможет он закрыть собой нашего повелителя от кинжала предателя? Я в этом сомневаюсь, Михримах-хатун… — Нет-нет… Ты врёшь! Рана не настолько серьёзная. До декабря он восстановится и приступит к своим обязанностям! Он спасёт султана! — я резко вскочила с пола и схватила Садыку за руки. — Ты отдала ему в жёны Нигяр-хатун, отвадила Хатидже, возможно, что-то из твоих поступков послужило причиной ранения паши. Ты станешь смертью Сулеймана, Михримах! Ты убьёшь его! — Замолчи! Замолчи!!! — я резко отвернулась и закрыла рот руками, чтобы не закричать. — Хочешь спасти своего любимого? Делай, как я говорю… — султанша довольно улыбнулась и присела на кровать. — А взамен? Какую плату ты возьмёшь с меня? — спросила я тихо. — Ты поможешь мне вновь стать любимицей Султана Сулеймана, не станешь чинить препятствий наших встреч, поможешь мне получить доверие падишаха, чтобы, когда придёт время, именно мой шехзаде занял трон Османского государства!!! Жизнь Сулеймана того стоит. Или ты не согласна? — Я помогу тебе завоевать доверие султана, но кто займёт трон, решать не мне. Если твой сын окажется достойным, он сам станет падишахом, а если нет… — Госпожа! — в комнату ворвалась Айше и, смерив Садыку презренным взглядом, сказала. — Пришёл приказ повелителя! Садыке Султан надлежит в течение двух дней покинуть дворец Топкапы и переехать в Старый Дворец! Ваш сын, госпожа, шехзаде Мурад, останется в гареме повелителя. Садыка покрылась красными пятнами и закричала: — Нет! Нет! Он не мог так со мной поступить! Не верю! — Айше, оставь нас… Я подошла к Садыке и дала ей стакан воды. Султанша тяжело дышала и хотела кричать и крушить всё на своём пути, её руки дрожали, а тело не слушалось. — Я родила сына! Я султанша! Мой сын, кто о нём позаботится? Я не могу оставить его… — женщина заплакала, но тут же взяла себя в руки и зло посмотрела на меня. — Ты будешь растить его! — Гюльфем справиться лучше, ведь именно она твой соратник, готовый по первому твоему слову меня убить… — Гюльфем Султан не знает того, что знаешь ты! Она всегда была на вторых ролях, Сулейман не видит в ней женщину, френдзона — лучшее, что ей светит. Роди она, хоть десять сыновей — Сулейман никогда не взглянет на неё так, как смотрит на тебя, Михримах… — женщина грустно улыбнулась и продолжила. — Ты, Михримах, воспитаешь Мурада как собственного сына! Будешь любить и оберегать! Махидевран и Хюррем будут его ненавидеть и всячески мешать пробиться в жизни, ты станешь его щитом! Научишь всему необходимому! Это моё желание! Жизнь Сулеймана в твоих руках! Поторопись, хатун, через два дня меня уже здесь не будет и спасти жизнь повелителю будет некому! — Садыка стремительно вылетела из комнаты и скрылась в неизвестном направлении. Айше вошла в комнату с улыбкой на лице. — Так-то ей! Пусть теперь во Дворце Слёз хорохорится! — девушка была на седьмом небе от счастья. Айше искренне ненавидит Садыку и никогда этого не скрывает. Я молчала, думала, пыталась найти другой выход, но время утекало. Мне придётся пойти на это… — Догони султаншу и скажи, что я согласна на её условия. Пусть пишет письмо, я его отправлю… — я села на пол и закрыла глаза. Возможно, сейчас я совершаю огромную ошибку и взваливаю на себя непосильную ношу, но если Сулейман останется в живых, я согласна обременить себя ребёнком венгерской дьяволицы.