Враг Хюррем номер один

Я подскочила на кровати в холодном поту, сон начал стремительно забываться, но я отчаянно старалась зацепиться за мельчайшие подробности. Поднявшись с ложа, не обращая внимания на боль, подошла к рабочему месту Султана Сулеймана, нашла пергамент и чернила с пером, и начала записывать всё, что только смогла вспомнить из своего сна. Сна ли? Я точно знала, что это был не просто сон. Если уж я перенеслась в другую реальность, так почему всё что говорил мой отец, не может быть правдой? Какое-то объяснение у всего этого быть должно! — Госпожа! Вы проснулись?! Пожалуйста, не вставайте! — ворчал Сюмбюль-ага, пытаясь вернуть меня обратно в кровать. — Сколько я спала? — Уже обед, Михримах-хатун! Пожалуйста, выпейте лекарство и ложитесь! Вам нужен покой! — Главный Евнух отодвинул балдахин и попытался приманить меня на место и с ложечки поить лекарственной настойкой. — Я сама! — выхватив небольшую пиалу из рук аги, я залпом её выпила. — Гадость! Дай воды! Евнух поднёс другую миску. Вода утолила жажду и убрала изо рта противный лекарственный привкус. Я закончила записи и легла на кровать. После этого пришёл лекарь и сделал перевязку. — Через несколько дней уже сможете встать на ноги, а до тех пор, лучше лежите в кровати, Михримах-хатун, — сказал лекарь на прощание и вышел из главных покоев. — Моя дочь, как она? — спросила я агу, перечитывая записи с последними предупреждениями отца. — Султанша в полном порядке, госпожа. Я лично ходил проверять! — радостно бормотал евнух. — Пообедала совсем недавно. Вы не переживайте, Айше-хатун за Атике Султан хорошо присматривает! — Что-то у меня сердце не на месте, Сюмбюль. Пусть дочку ко мне приведут, я посмотрю на неё… — Как прикажете, госпожа. Я лично схожу и принесу вам Атике Султан! — евнух почтительно поклонился и вышел исполнять приказ. Служанка настойчиво предлагала мне поесть, но аппетит куда-то исчез. Все мысли были о дочери. Словно я нужна ей именно сейчас. Предупреждение ли отца так на меня повлияло, паранойя или же материнский инстинкт — не знаю. Уверена только в том, что дочь должна быть рядом со мной. Я чисто физически не могла к ней прийти, писанина лишила меня последних крох сил. Спустя пятнадцать минут Главный Евнух ворвался в покои и низко склонился, пряча взгляд. Я почуяла неладное и привстала. — Где Атике, Сюмбюль-ага? — надрывающимся голосом спросила я и поднялась с кровати. — Повелитель приказал вам отдыхать и не беспокоиться о султанше, Михримах-хатун! Она сейчас спит, вам позже её принесут! — в комнату вплыла Дайе, а за ней и Валиде Султан. Хюррем, Махидевран и Гюльфем с Садыкой вошли следом. — Мы пришли навестить тебя, Михримах! — Валиде держала лицо и старалась улыбаться, вот только все остальные смотрели на меня сейчас так, словно я — «самый больной в мире человек»! — Как ты, Михримах? — Хатидже присела рядом и приветливо улыбнулась, но красные глаза выдавали османскую принцессу с головой. — Сафие поступила очень подло, а ты благородно и самоотверженно, впрочем, как и всегда! Брат о тебе очень переживает… — Мы молились о вашем здоровье всю ночь, Михримах-хатун! — Садыка держала в руке какой-то сосуд. — Я принесла вам лекарство собственного производства, когда-то я увлекалась медициной на своей родине. Здесь травы тысячелистника, горькой полыни, багульника, пижмы, подорожника и пустырника, смешанные с чистым мёдом. Я проконсультировалась с твоим лекарем, он подтвердил, что тебе будет полезно принять это лекарство. Только нужно свежим выпить, так лечебный эффект лучше проявится, — девушка начала меня кормить своими снадобьями, когда остальные продолжали заговаривать мне зубы. — Не переживай, Михримах! Хандан и всех слуг, что ей и Сафие прислуживали, казнили вчера ночью, больше тебе в этом дворце никто навредить не сможет! — уверенно сказала Махидевран Султан. — Я принесла тебе свой любимый лимонный и клубничный лукум, — сказала Валиде Султан и передала сладости через Дайе. — Наши вкусы с тобой совпадают. Попробуй скорее, очень вкусно! — женщина демонстративно взяла из вазочки десерт и засунула в рот, вот только было видно, что ей сейчас кусок в горло не лезет. — Тебе уже лучше? Что лекарь говорит? Когда пойдём гулять? Мустафа всё время меня спрашивает… — Хюррем старалась меня развеселить и начала рассказывать какую-то смешную историю из гарема. Я крепко сжимала в руке пергамент и сдерживалась из последних сил. Терпение лопнуло, и кое-как поднявшись с кровати, я встала и посмотрела в глаза каждой из этих женщин. — Я чувствую, что что-то случилось. Каждая из вас мать и понимает мои чувства. Лучше правду скажите, прошу… — сказала я тихо, придерживаясь за балдахин. — Михримах… — Валиде тяжело вздохнула, подошла и взяла меня за руки. — Атике Султан… Её… Мою внучку похитили из дворца… Я села и пыталась вдохнуть немного воздуха, но ничего не получалось. Боль от потери ребёнка ни с чем не сравнить, как сказала мне однажды Гюльфем. И я не собираюсь хоронить Атике! Моя дочь не умрёт! Я не позволю! — Кто-то вынес её из дворца этой ночью, — скорбно говорила Хатидже. — Айше связали, а кормилицу убили. Твою дочь ищут, Михримах! Повелитель лично отправился на её поиски, как только выяснилась пропажа. Мы не должны были тебя беспокоить и говорить тебе всё это. Но сердце матери не обманешь, ты почувствовала отсутствие Атике, но не печалься! Аллах обязательно защитит мою племянницу и вернёт к нам, к тебе… Как было глупо и самонадеянно спихивать большую часть забот о ребёнке на слуг! Никто и никогда не сможет приглядеть за чадом лучше родной и любящей матери. А я? Самая ужасная и эгоистичная мать во всём мире! Шлялась по городу ради каких-то «золотых», рисковала собой ради чужих людей, была так далеко, когда янычары окружили дворец и в любой момент могли уничтожить весь османский род! Моя дочь всё это время была в опасности, но я понадеялась на слуг, на султанш, на Валиде. Айше-хатун мне дорога и я ей полностью доверяю, но она не мать Атике и не может ей быть по определению. Моя крошка страдает из-за моей беспечности и глупости… Хватит! Хватит себя накручивать! Главное сейчас не это… Я собралась с мыслями и стала искать своё платье, но ничего не нашла. Только лёгкие туфли у кровати и тонкая ночная рубашка на теле. — Где моя одежда? Сюмбюль! Принеси одежду! — в бешенстве кричала я. — Михримах! Так нельзя! Твоё здоровье важнее! — Валиде взглядом остановила евнуха. — Султанша! — я говорила чётко. — Жизнь моей дочери важнее всего! Если с ней что-нибудь случится, я себе не прощу! Вы знаете, что я немного долбанутая и всегда лезу на амбразуру! Всегда встаю на сторону слабых и нуждающихся! Если кому-то угрожает опасность, я жертвую собой, раз за разом! Неужели вы думаете, что что-то остановит меня от того, чтобы пойти сейчас искать моего единственного горячо любимого ребёнка?! Я пойду за ней хоть голышом и на последнем издыхании! Моя дочь не станет жертвой и не умрёт! Тем, кто её похитил, нужна я и только я! Атике слишком мала, чтобы умереть, она не заслужила этого, не ей расплачиваться за мою беспечность… Если моя дочь умрёт в таком раннем возрасте, очевидно, что в исламский рай и ад её не пропустят. А значит что? Куда забросит её душу? Она не узнает, на что способна, если я ей не расскажу то, о чём поведал мне мой отец! Она станет жертвой обстоятельств и рабыней какого-нибудь божества. Путь перерождений для неё может быть закрыт. Нет! Моя дочь не попадёт в клетку иллюзий из веры «в хорошее и в плохое». Я её мать, я та, кто привёл эту душу в мир. Не позволю никому воспользоваться её невинностью и верой! — Ты не можешь покинуть дворец в таком состоянии! — Валиде была непреклонна и начинала злиться. — Ты еле на ногах стоишь, Михримах! Я всё ещё Валиде Султан в этом дворце! Я не позволю! — Вы Валиде Султан, госпожа, — тихо сказала я. — А я всего лишь рабыня вашего сына, неверная, еле живая, но всё же… Но сейчас я прежде всего мать, для которой не важны титулы и власть, когда дело касается её ребёнка! В этот момент в главные покои проскользнула Айше-хатун, девушка принесла мне одежду и помогла заплести волосы, несмотря на возражения матери государя и присутствующих султанш. Я не обращала внимания на косые взгляды Валиде, она поймёт меня и простит за эту выходку. Одев принесённое хатун платье и платок, я кое-как направилась на выход из дворца. — Далеко собралась?! — мужской голос окликнул меня, когда я собиралась забраться в карету. — Повелитель… — я поклонилась и опустила голову. — Я приказал тебе лечиться и не покидать моих покоев! — злился султан. Он подошёл ко мне и попытался силой отвести обратно в Топкапы, но я резко и уверенно выдернула руку. — Ты здесь ПОВЕЛИТЕЛЬ и всё такое прочее! Но сейчас, важнее всего — ЖИЗНЬ моей дочери! — И чем ты поможешь султанше в таком состоянии?! — взревел Сулейман, с силой схватив меня за запястье. — Ты не знаешь где искать! Куда ты поедешь?! Хочешь, чтобы тебя прибили приспешники Алаэддина, Мехмеда Паши и недобитые янычары рыщущие по округе?! Мне нечем было крыть, пауза затянулась. — Повелитель! — Нико-Саид в спешке подбежал к государю. — Мы выяснили, где держат вашу дочь! Брат Ибрагима был у Сулеймана на подхвате: выполнял личные поручения, временно заменял Хранителя Покоев и имел право в любое время прийти к государю с докладом касательно государственных и семейных дел. Как говориться, один Ибрагим хорошо, а два лучше… — Говори! — отдал приказ султан. — На окраине Стамбула есть заброшенная ферма. Мой человек видел там Атике Султан! Вот только… Только враги его заметили и передали послание лично вам! — брат Ибрагима протянул небольшой клочок пергамента султану. Сулейман быстро прочитал его и зарычал: — Это неприемлемые условия, Саид Эфенди! Должен быть другой выход! — Алаэддин сказал или так, или Атике Султан умрёт! — испуганно сказал эфенди, стараясь не смотреть на меня. Я нагло выдернула бумажку из рук государя и прочитала: «Отдай мне в жёны Михримах-хатун, взамен верну твою дочь. Рабыня или султанша? Кто дороже тебе, Султан Сулейман? Решай до вечера. Если к восьми не приведёшь хатун по указанному адресу, твоей милой дочурке не жить. Дай Михримах свободу и объяви о нашей свадьбе во всеуслышание, а мои люди проведут Никях. Поторопись, если дочь дорога. И ещё, кинжал, которым ранили твою наложницу, был отравлен редким ядом. Но ты это вряд ли заметил. Отдай мне женщину, или она умрёт к завтрашнему утру и никакие лекари ей не помогут! Алаэддин» — Почему? Почему я нужна ему в качестве жены? К чему эти сложности? Не легче убить меня своим бездействием? К чему давать мне свободу и брак? — рассуждала я вслух. — Я вообще-то всё ещё здесь!!! И почему мы должны вестись на эту уловку с ядом? — Сулейман вырвал листок и разорвал его на части. — Это не уловка, повелитель. Отец предупредил меня… — я указала на исписанный мной пергамент. — Я чувствую, что яд во мне. — Так что нам делать, повелитель? — нарушил паузу Нико-Саид. — Я не пойду на подобные условия! Этот сукин сын не получит ни мою женщину, ни моего ребёнка! — рычал султан. — Если у тебя нет плана, то это всё пустые слова! — я не сдержалась. — Жизнь султанши ценнее рабыни! Что тут думать?! Проводи обмен и всё закончится! — Ты готова стать его женой?! — тяжело дыша, задал вопрос султан. — У меня нет выбора, ты ведь это знаешь! Хватит истерик, я прошу тебя, государь! Спаси мою дочь! Я не могу позволить ей умереть! — я была на грани нервного срыва. — У тебя ещё будут дети, Михримах… — тихо сказал Сулейман. — Дети от меня, много султанш и шехзаде. Не рискуй своей жизнью… Я прошу тебя… Я найду противоядие… Мне не нужен для этого Алаэддин… Никогда. Никогда этот новый султан не говорил со мной в таком тоне. Никогда не был таким… — Ты меня терпеть не можешь, государь, — я перешла на русский. — С нашей первой встречи в этом году. Ты никогда не проявлял ко мне симпатии и человеческого отношения. Я твоя наложница, твоя рабыня. Но дочь — самое ценное, что я принесла в этот мир. Атике не может умереть ребёнком, ты знаешь, что ждёт её по ту сторону? — О чём ты? — Как тебе удалось попасть в эту реальность? — задала я вопрос. — Я умер, самолёт разбился. Потом за мной пришла мёртвая мать и стала уговаривать пойти с ней к Богу и Христу, а после пришёл какой-то неизвестный чёрт, в прямом смысле чёрт, и стал тащить меня вниз, я чувствовал жар и ужас. Мать моя завопила в тот момент, и вцепилась в адское создание. Мне удалось вырваться из тоннеля в самый последний момент. Я попал в какую-то комнату, там было много дверей, я вошёл в одну из открытых и очнулся уже в этом теле, — поведал свою посмертную историю вселенец. — Твоя мать спасла тебя от ужасной участи. Ты не оказался в христианском аду, более того, получил здоровое тело самого Султана Сулеймана и самое главное, ты сохранил память о прошлой жизни. Если моя дочь умрёт, у неё ничего не будет. Рай ей не светит, как и ад. Душа её не помнит прошлых жизней, если те были. Куда её забросит? В какой мир? В каком качестве? Повезёт, если в богатую семью здравомыслящих людей, а если нет? Если в какую секту? Её душа будет отдана в рабство религии и после смерти попадёт в клетку, которой тебе чудом удалось избежать! Я протянула ему клочок пергамента, в котором записала слова отца о мироустройстве. Он прочитал всё внимательно и удивлённо на меня посмотрел. — Это же не просто сон? Как? Как такое возможно? Значит, после смерти, душа моя будет передана в исламский ад? Или христианский ад… — государь задумался. — Или рай. Нет разницы. Твоя душа становится чьей-то собственностью с твоего на то согласия. Но думаю, в твоём случае, всё можно изменить. — Как?! — жадно спросил султан. — Одной лишь верой, полагаю. Верой в себя, в свою божественность и уникальность. Свобода в голове! А маленькому ребёнку так легко внушить, что он должен во что-то верить! Заразить его религией легко! Атике повезёт, если со временем она начнёт задавать вопросы и выйдет из-под влияния окружающих её «божеств». А если нет? Если она глупая от природы своей? Если попадёт в мир, где религия — это культ жизни?! Сейчас я могу спасти её душу! И я это сделаю, Султан Сулейман! — Рай. Ад. Бог. Христианство. Ислам. Кто главный? — проигнорировал меня повелитель. — Кто сильнее, у кого больше последователей в той или иной реальности, полагаю. Или кто пришёл за душой раньше. Если человек ни во что при жизни не верил, этим тоже могут воспользоваться, сущностей много, много «Сильных», готовых взять душу «под крыло» после смерти, наобещать с три короба или силой увлечь в свои ряды рабов и последователей. Сила воли и свобода, самостоятельность — всего этого у моей дочери пока нет, и не будет, если ты не пойдёшь на условия Алаэддина! — Ладно! Если так хочешь, будь по твоему, но если ты умрёшь там! Я тебя убью! Найду в другом мире! В другой реальности! Убью…