Враг Хюррем номер один

Этот же вечер. Коридоры Топкапы. Анна шла в свои покои злая и раздражённая. «Ну, почему Тим поддался на мои уговоры и пригласил в главные покои эту Михримах?! — размышляла хатун. — Михримах не отослала, так ещё и с мужем поссорилась! — девушка прокручивала в голове разговор с первой женой султана. — Эта Михримах слишком умная! Мудрая и дальновидная! Раньше я хотела, чтобы Хасеки просто выдали замуж и отослали из дворца. Но, теперь моя душенька успокоится, только если эта женщина покинет вселенную! Слишком опасная конкурентка! Тимуру такие нравятся… — к своему неудовольствию подметила Анна. — Прочистила мне мозги, убедила-таки в необходимости наложниц и гарема, надавила на жалость и ушла! Манипуляторша хренова! — хатун пнула стену и продолжила путь, размышляя о несправедливости. — Как теперь с Тимом мириться? Как объясняться? Как признать поражение перед Михримах?! А! Гр! — Анна сжала кулаки и зубы. — Опять, будет подкалывать меня!» — Госпожа! — голос Дайе-хатун окликнул Анну почти у самого ташлыка. — Валиде Султан вас видеть желает. Прямо сейчас. Войдя в покои матери султана, Анна поклонилась и спрятала свой гнев глубоко себе в… душу. — Султанша. Вы хотели меня видеть? — Да, дочка. Подойди и присядь. В твоём положении нужно больше отдыхать и меньше нервничать. — Спасибо за заботу, госпожа. — Сюмбюль-ага сообщил мне, что ужин у повелителя не задался. Мой сын рассердился на вас с Михримах? — Вы правы, госпожа, — Анна выпила немного воды. — Мы… а точнее я, грубо себя повела. Разозлила Михримах-хатун своими неподобающими речами, и мы с первой женой султана поругались. Повелитель нас выгнал. — Какой позор! — причитала Валиде Султан. — Законные жёны моего сына-повелителя ругаются в присутствии султана! Надеюсь, слуги и рабы вас не видели?! — Михримах обо всём позаботилась, мама. Не переживайте. — Так чем закончился ваш разговор? — более спокойно спросила женщина, устало потирая виски. — Хасеки мне всё объяснила, я поняла, что была неправа, требуя от Султана Тамерлана невозможного. Мне тяжело признавать, но это правда, Валиде. Я думала только о себе, думала, что теперь Тамерлан будет любить только меня, что отныне повелитель не посмотрит ни на одну женщину. Это было очень эгоистично. Мне стыдно, что я не подумала о благополучии наших подданных. Простите меня, мама. Я больше не повторю подобной ошибки. Валиде Султан была в замешательстве. Женщина за годы своей жизни в гареме многое повидала. Айше Хафса Султан ждала криков, оскорблений, упрёков и слёз. Но неожиданно, её вторая невестка оказалась очень благоразумной особой. Это и настораживало и радовало одновременно. «Определённо, у моего сына хороший вкус! — не без гордости подумала султанша. — Уж женщин он выбирать себе умеет!» Анна-хатун покинула покои Валиде в более спокойном состоянии, чем когда вошла туда. Хатун ничего не утаивала и рассказала своей свекрови правду, не видя смысла скрывать и изворачиваться. Для себя девушка решила последовать совету своей конкурентки. Тамерлан никогда не переносил бабских ссор и интриг, терять мужа Анна не собиралась. «Пусть ты выиграла бой, Михримах! Но я выиграю эту войну!» — решила для себя Анна. В это же время, счастливая Валиде Султан решила поговорить ещё и с первой невесткой. — Хасеки Михримах-хатун Хан Хазретлери! — объявил евнух, и в помещение вплыла жена султана. — Доброго вечера, Валиде Султан. Вы хотели видеть меня? — Михримах, как всегда сама вежливость. — Присаживайся, дочка. Я бы хотела с тобой кое-что обсудить. Михримах устроилась напротив своей свекрови, ожидая дальнейшего развития событий. — Я хочу обсудить сегодняшний инцидент, дочка. Что случилось между тобой, Анной и повелителем? Я переживаю за вас. Хасеки, было видно, не очень-то и хотела делиться переживаниями, но всё же начала говорить: — Мы повздорили с Анна-хатун на тему «необходимости наложниц в гареме падишаха». Повелителю не понравилось то, как мы ругаемся и он выставил нас из главных покоев. После мы с Анной спокойно… почти спокойно поговорили и всё обсудили. Я попросила хатун обдумать мои слова. Я не хотела расстраивать вас и повелителя, тем более не хотела потревожить покой Анны, она всё же носит ребёнка династии, и я должна была быть более сдержанной. Мне жаль, что мы вас потревожили, матушка. Простите, я постараюсь впредь быть более благоразумной. Валиде Султан улыбнулась, словно Чеширский кот. Обе жены её сына оказались разумными и послушными, более того ничего не утаивали от своей свекрови. Были вежливы и способными учиться на своих ошибках. Это ли не радость для престарелой госпожи — видеть, что в семье сына есть такие мудрые и благопристойные женщины? — Рада, что вы с Анной поняли друг друга, — Валиде гордо посмотрела на Хасеки. — Ты молодец, Михримах! Анна только недавно в гареме и ей трудно смириться с тем, что династии нужно больше наследников. Нам всем пришлось смириться, того требуют обычаи. Этот порядок вещей позволил избежать вырождения рода Османов, благодаря девушкам в гареме, в семье рождаются сильные и здоровые дети. Великие завоеватели и реформаторы. Аллах показал нам этот путь, и мы должны ему следовать. Тогда и подданные наши будут жить в достатке, и не будут знать войны, и нужны. — Вы как всегда правы, матушка… — Атике Султан и Фериде-хатун! — спешно объявил евнух. В комнату вошли две девочки. Фериде держала за руку старшую сестру и с интересом взирала на женщин. Латифа и Изабелла стояли рядом с девочками, словно цепные псы. — Бабулечка! Это мы! — Атике улыбнулась и подбежала к султанше. — Моя внучка! Как ты подросла со вчерашнего дня! Должно быть, всю кашу с утра съела! — радовалась султанша приходу девочки. Михримах пыталась жестами подозвать Фериде, но та лишь застеснялась и спряталась за юбку Латифы. — Конечно, бабушка! Всю съела! И Фериде заставила всё съесть, а то посмотрите, какая она худая! Одни кости да кожа! Я слышала, что Шекер-ага сказал, что женщина должна быть в теле, чтобы хорошо выйти замуж и чтобы муж был доволен! — с откровенностью ребёнка говорила Атике. — Но Фериде такая костлявая! Кто же её возьмёт замуж, если она будет такой тощей?! — возмущалась маленькая принцесса. — Вот я и кормлю её! — Молодец, Атике! Какая заботливая сестра! — нахваливала Валиде свою внучку. «Вот странно, — проносилось в голове женщины в этот момент. — Ребёнок от насильника живёт в гареме и растёт среди законных детей моего сына. Народ лишь недовольно ропщет, но ничего против не имеет. Если бы такое произошло при моём покойном муже? Бастарды всегда беспощадно умертвлялись вместе с матерями, умудрившимися родить на стороне. Но вы только посмотрите на нас сейчас! Фериде, незаконнорождённая дочь самой Хасеки Михримах-хатун Хан Хазретлери, спокойно живёт рядом с матерью и сводной сестрой. Как быстро меняется всё вокруг, род Османов стал так силён, что способен выдерживать на себе косые взгляды, способен растить среди своих наследников бастардов. Были бы живы янычары, так от нас и места бы живого не осталось! — с сожалением подметила султанша. — Убили бы и Михримах и Фериде. Атике… и её бы не пощадили, изуверы! Дай, Аллах, моему сыну сил и терпения. Продолжай вести его за руку по этой жизни! Защити от происков врагов и защити этих прелестных детей и их родителей!» В это же время. Главные покои. Султан Тамерлан разгромил половину своих покоев, пытаясь выместить гнев и раздражение. То, что произошло здесь некоторое время назад, заставило мужчину по-другому посмотреть на своих жён. — Анна-хатун затребовала выдать Михримах-хатун замуж, не посоветовавшись со мной! Да как она вообще посмела! — злился мужчина. — Я, конечно, люблю и глубоко уважаю свою вторую жену, но это уже слишком! Я был готов отказаться от наложниц и всю жизнь посвятить Анне и нашему с ней ребёнку! — Тимур запустил чернильницу на террасу. — И Михримах-хатун, тоже хороша! Султан устало опустился на стул, после того как в его покоях не осталось целых предметов. Мужчина не знал, что теперь делать, он был в отчаянии. — Анна непременно разозлится и будет требовать избавиться от Михримах. Михримах же уезжать не захочет и будет вместе с Валиде Султан настаивать, чтобы я оплодотворял наложниц. А мне что прикажете делать?! Разорваться?! — Тамерлан сжал кулаки и решительно поднялся. — Саид Эфенди!!! — Слушаю, мой повелитель! — хранитель покоев появился в то же мгновение. — Седлай моего коня! Я еду в бордель! 23 января 1527 года. Покои Михримах-хатун. — Впустите меня! Я должна увидеться с Михримах-хатун! — Вы не можете, Анна-хатун. Хасеки отдыхает и никого не принимает сегодня. — Изабелла, свали с дороги! Иначе пожалеешь! — Анна-хатун, держите себя в руках. Михримах-хатун не желает с вами видеться сегодня. Приходите в другой день… — Я предупреждала! — Да пусть уже войдёт, — устало отдала приказ первая жена султана и кивнула Гюль-аге. Евнух в тот час же открыл двери, и внутрь буквально ввалилась Анна. Михримах изумлённо подскочила и подбежала к лежащей на полу женщине, помогла бедняжке подняться и усадила хатун на диван. — Что за срочность, Анна-хатун? И пожалуйста, не стоит больше штурмовать мои покои. Я уже собиралась открывать… — начала разговор Хасеки. — Да? Неловко вышло… — вторая супруга повелителя прокашлялась. — Я уже и не знаю, к кому за помощью идти. Ты моя последняя надежда, Михримах. — Помогу, чем смогу. Так в чём дело? Анна посмотрела на слуг присутствующих в покоях, после того, как те удалились, продолжила: — Тимур после того дня так и не появлялся в гареме. Я переживаю. Где он? Что с ним? Когда вернётся? — Это нормально для Султана Тамерлана. Повелитель может на несколько недель уехать по государственным делам. Не нужно переживать и носиться так по гарему, Анна. И вообще, разве мы с тобой не договорились? Ты теперь главная женщина Тимура, так и следи за ним сама. — Михримах! — хатун рассердилась. — Я уже с ног сбилась в поисках мужа! Никто ничего не знает, никто ничего не видел! Я не могу покинуть гарем в своём положении! — Я не твоя прислуга и не нянька Тамерлана, Анна-хатун! Вы, в конце концов, взрослые люди! Разбирайтесь сами! — Ну, Михримах! Ну, пожалуйста! Найди и приведи Тимура домой! Он тебя послушает! А я за это… за это я… — девушка занервничала. — Что угодно проси! Всё сделаю! Только верни мужа домой! — Хорошо, — Михримах величественно встала и посмотрела на вторую супругу повелителя. — Я найду и приведу Тамерлана домой. За это ты оставишь свои попытки уничтожения полигамии в отдельно взятом гареме. Наш муж будет, как и прежде, принимать в своих покоях наложниц. Что скажешь, Анна-хатун? Согласна ты на такие условия? Анна в ярости подскочила с места и не глядя покинула покои Михримах-хатун, в коридоре раздался лишь хмыки и фырки второй жены государя. 15 февраля 1527 года. Все те же покои Хасеки. — Ну, Михримах! Ну, заклинаю тебя! верни Тимку домой! Я согласна с твоими условиями! — Да что ты говоришь, Анна? Ты согласна? — Хасеки выдернула своё одеяние из рук Анны и отошла на несколько шагов. — Я повышаю ставки. Отныне ты должна будешь слушаться меня во всём, не пилить мужа по пустякам и не доставать повелителя своими феминистскими заморочками. Запомни — Султан Тамерлан в этот дворце и в этом гареме — главный мужик, и только он решает, с кем ему кувыркаться в своё свободное от государственных дел время. Ему по статусу положено. Как-никак для империи старается, на благо её и династии. — Да я уже давно на всё согласна, Михримах-хатун! Верни только Тимура домой! Прямо сейчас отправляйся за ним! Мне удалось выяснить, что повелитель в греческом борделе время проводит. Вместе с Кимраном, Ибрагимом и Саидом… Спустя час. Бордель в греческом районе Стамбула. — Госпожа, вы уверены в своём решении?! — Бали-бей не сдавался и уже в который раз пытался отговорить Хасеки от посещения столь сомнительного заведения. — Может лучше не надо? — Надо, Малкочоглу. Надо. Жена султана решительно вошла в публичный дом, носящий красивое название «таверна», и тут же прикрыла рот платком. Но, не потому что хотела спрятать лицо и быть инкогнито. Нет! Госпожа прикрыла рот и нос по причине удушающего перегара стоявшего во всём помещении. Ритмичная музыка, красивые гурии, множество посетителей, выпивка. Ничего не меняется из века в век. Выпивка и женщины по-прежнему стоят на первом месте в списке развлечения мужчин. — Гюль-ага? Шекер-ага? — Михримах-хатун подошла к служащим гарема. — Можете не вставать. У вас выходной и как вы его проводите, меня не касается… — мужчины с облегчением выдохнули. — Я ищу мужа. Он здесь? — Да, моя госпожа! — Гюль-ага встал и поклонился, но покачнулся из-за выпитого накануне хмельного. — На втором этаже вместе с Эленикой-хатун! Я с радостью вас провожу! — Сиди уже, ага! — Бали-бей усадил евнуха на место. — Знаю я, где это. Сам госпожу провожу… Хасеки и бей поднялись на верхний этаж и прошли коридор. — Это здесь, Михримах-хатун, — мужчина указал своей госпоже на дверь. — Может быть, сначала я войду? — Это семейное дело, бей. Не вмешивайтесь. — Как прикажете, моя госпожа, — Малкочоглу нахмурился и, не стуча, отворил двери в комнату гурии, отослав охрану султана прочь. Мгновение спустя. Михримах-хатун. Мне «посчастливилось» лицезреть картину в стиле ню. Султан лежал на спине с закрытыми глазами, в то время как Эленика-хатун в позе наездницы удовлетворяла своего посетителя. Я повернулась и закрыла дверь перед расширившимися глазами Бали-бей, дабы не травмировать его расшатанную психику ещё больше. На звук обернулась хозяйка комнаты. Молодая девушка, ничуть не смутившись, вопросительно на меня уставилась. — Ты кто? Что тебе нужно? — Простите, что отрываю от работы, Эленика-хатун. Я бы хотела поговорить с мужем наедине, — о, я сама невозмутимость! Услышав мой голос, Тимур подскочил и ударился головой об косяк кровати. Я старалась держать лицо и не заржать. Но с каждой минутой было всё сложнее и сложнее. Мужчина прикрыл срамные места одеялом и жестом приказал хатун выйти из комнаты.  — Ну, знаете! — прокомментировала ситуацию куртизанка и вышла из помещения.