Иное решение

Гарри стоял напротив Воландеморта, казалось, весь мир замер в ожидании их финальной дуэли. Мышцы были напряжены, реакции организма - выкручены до предела, а сознание старалось сфокусироваться на предстоящем противостоянии. Он буквально заставил себя выбросить все лишнее из головы. Ведь если он сейчас умрет, то и думать ни о чем ином уже не имеет смысла. Для всего остального будет потом. А значит, даже если он умрет, то он должен сделать это максимально эффективно, дабы следующему, кто займет его место, было легче. Вот его противник вскидывает палочку, странно вывернув при этом кисть. Нелепая мысль проскальзывает в его стремительно пустеющем сознании, «Он словно актер в театре». Как это ни парадоксально, но именно данная мысль выводит его из ступора и заставляет начать ответное движение. Казалось их синхронные выкрики сливаются воедино, и пусть выкрикиваете вы совершенно отличные заклинания, с совершенно иными эффектами. В случае попадания заклинания Гарри, Волан-де-Морт будет обезоружен, побежден мальчишкой. В случае попадания Волан-де-Морта, Гарри будет мертв, и третьего шанса пережить смертельное проклятие ему никто не даст. Заклинания сталкиваются, образуя два противоположных полюса силы. Всем окружающим слышится треск, словно сама реальность стонет. Гарри кажется, что их противостояние длится целую вечность. Но на самом деле, их схватка не занимает и пары минут. Никто даже толком опомниться не успевает, как красный луч переборов зеленый врезается в самого страшного и кровавого маньяка всея Британии на данный момент. Палочка вырывается из его рук, и по дуге летит в сторону победителя схватки. А все окружающие с замиранием сердца наблюдают, как тело Волендеморта начинает корчиться, усыхать, а затем и рассыпаться пеплом. Многие надолго запомнят ужас в его нечеловеческих глазах и раскрытый в немом крике отчаянного вопля рот. В этот момент происходит невероятное. На месте где еще пару минут назад стоял Гарри Поттер, уже дважды победитель Темного Лорда, раздается взрыв и вспыхивает пламя. До слуха окружающих доносится отчаянный рев боли, который вскоре затихает. На месте где стоял Гарри теперь, только видны его обугливающиеся останки в разорванной одежде. Откуда-то со стороны замка, где сейчас собрались все защитники слышатся отрицающие вопли. Никто не может поверить, в подобный конец. Больше нет ни Волан-де-Морта, нагоняющего страх на всю магическую Британию, ни его врага, Гарри Поттера, надежды всея магической Британии. Волшебники растерянны, ни та, ни другая сторона подобного исхода не ожидала. Что делать в случае, когда победителей нет? Они нерешительно переглядываются между собой. Еще секунду назад, враги, яростно сражавшиеся каждый за свою фракцию, идеалы и идеи, сейчас были словно потерявшиеся дети. Никто из них был не в силах поднять палочку, дабы продолжить противостояние, поддержать пик конфликта и вырвать победу у обескураженного происходящим противника Так закончилась кровавая эпоха Темного Лорда Волондеморта, и Мальчика-который-выжил Гарри Поттера. Так думали многие, кроме самого Гарри Поттера, что в этот момент старался как можно незаметнее скрыться с места схватки. Ему были безразличны те, кто остался за его спиной. Он сделал, то, что они все от него так ожидали. Больше Волондеморт их не потревожит. Остальное его не касалось. Он не хотел более иметь никаких дел с этими людьми. Да, среди них были и те, ради кого он собственно и старался. Но, проблема в том, что с той болью в душе он более не мог смотреть им в глаза и видеть их счастливые лица. Они буквально разрывали его и без того истерзанную душу. Сейчас, когда ему уже не надо было сражаться, его голову как обычно начали занимать посторонние мысли, и было их необычайно много. Он невольно вспоминал, с чего решил инсценировать свою смерть и сбежать от всех окружающих. Все началось на четвертом курсе, когда окружающие его предали. Единственная, кто не отвернулся от него, была подруга Гермиона Грейнджер. Нет, возможно, были и еще люди, что верили ему, но он о них в силу своего ограниченного круга общения не знал. Тот момент стал переломным для него. Он перестал доверять окружающим. Точнее, он более не мог никому из них верить. Он вполне понимал, что его обида напоминает ребячество. Но ничего не мог, а главное не хотел с собой поделать. Единственная ради кого он старался сохранять образ прежнего себя, была Гермиона. Потом был пятый курс и Амбридж. Тот год был тяжелый, он озлобил его. Единственное, за что он был благодарен розовой мрази, это то, что он нашел истинных друзей. Многих, из которых к данному моменту уже нет в живых. Они погибли, сражаясь за чужие идеалы. За чужую свободу и чужие жизни. Где все те, кто был ему так дорог? Тонкс, Люпин, Сириус, Дамблдор, Колин Криви и многие другие. Каждый из них со своей смертью забрал частичку его души. Перед его глазами до сих пор стоят их тела, в тот момент когда он шел к Волондеморту. Нимфадора и Ремус, лежат вместе в длинной череде трупов, их лица бледны и безжизненны. Но более всего его пугало спокойное выражение на их лицах. Лицах, дорогих для него людей. Людей, что поверили ему, и доверили самое дорогое, что было в их жизни, сына. А вот, Фред, баюкает Джорджа, тот весь в засохшей крови, голова разбита, тело покалечено. Или еще более ужасающая картина, мертвый и растерзанный Колин Криви и его седой младший братишка Денис. Мурашки и холодный пот пробирают его, Гарри, до сих пор. А ведь подобных картин, пока шел на смерть он видел в достаточном количестве. Он оглянулся на полуразвалившийся замок, что виднелся за верхушками деревьев, и постарался прибавить шаг. Ему не хотелось там находиться, и он спешил оказаться как можно дальше от того места, места ставшего могилой для многих дорогих ему людей, могилой его мечтам, надеждам и душе. Там он оставил лучшую часть себя. Помотав головой отгоняя дурные мысли, он продолжил путь и прерванные ранее размышления, стараясь отогнать видение тел дорогих людей. Шестой курс, ознаменовался разрушением его чаяний и надежд. Гермиона, его друг, его тайная и скрываемая от всех любовь. Он хотел ей признаться, давно хотел. Но она выбрала другого, его якобы лучшего друга, Рона, Рона Уизли. Это было больнее всего. В тот день ему едва удалось удержать лицо и продолжить играть привычную роль. Кто бы знал, чего ему стоило ни единым жестом не выдать той бури, что бушевала в его душе. Он заставил себя смириться, отпустить, отступить, все лишь бы она была счастлива. Он даже был согласен жить с Джинни, сестрой Рона, лишь бы быть рядом с любимой и хоть так, изредка любоваться ей и наблюдать за ее счастьем. Он был готов переступить через себя, и принять эту маленькую, рыжую шлюху, что казалось бы, поимел весь Хогвартс. Как бы ему не было противно, он был согласен сделать этот шаг, лишь бы сохранить тот немногий кусочек счастья, что дарило ему наблюдение за ней, за ее счастьем. Ему было невыносимо больно наблюдать за тем как Рон играл с чувствами Гермионы. Как он издевательски наигранно заигрывал с Лавандой. Как он, зная, что Гермиона наблюдает за его похождениями, раз за разом, с садистским удовольствием имел Лаванду на глазах у Гермионы. Единственное, что он не позволял себе это поиметь саму Гермиону или воздействовать на нее заклинаниями и зельями. Один раз попытался, после чего ему пришлось неделю провести у мадам Помфри отлечивать отбитое достоинство. Он так и не узнал, что это не Гермиона, а он Гарри, отбил ему причиндалы, за то, что он хотел сделать с Гермионой. Гарри весь год наблюдал за развитием их отношений, попутно пересиливая себя для постройки отношений с Джинни. Играть влюбленного идиота, не замечающего, как эта шлюха крутит своим задом перед кем только возможно. Благодаря мантии отца, он видел, как ее имел Дин, с которым та в тот момент встречалась. Но чего он, никак не мог ожидать, это того, что после встречи с Дином, она пошла не к себе, а к МакЛагену и двум его дружкам. В тот день, он едва сдержал позывы рвоты, презрения, ненависти, брезгливости и прочих чувств. Наблюдать, как девушка, сама, по доброй воле, приходит, а затем трахается сразу с тремя, при этом при каждом оргазме крича твое имя, было выше его сил. И ведь подобные развлечения для нее были не редкостью, а скорее постоянством. Это было, на его взгляд, омерзительно. Но он заставил себя смотреть, зачем, он и сам не знал. Это не доставляло ему удовольствия, наоборот, это скорее выжигало в нем остатки души, позволяло и дальше играть выбранную для него роль. Кто бы знал, как он был счастлив, когда вместо седьмого курса, они ушли на поиски крестражей. Он смог порвать с Джинни, не обидев при этом никого из ее многочисленной семьи. Как бы он не относился к младшим Уизли, он слишком ценил то что они для него делали столько лет, даже если это была всего лишь игра, постановочная сцена. Эти люди, дали ему то, о чем он мечтал большую часть детства, иллюзию семьи. Он слишком переоценил себя. Даже того немногого времени, что он разыгрывал пару с этой шлюхой, ему хватило за глаза. Единственное, что примиряло его с таким положением, это искреннее счастье Гермионы. А уж как он был счастлив, когда Рон сбежал. Он втайне надеялся, что друг никогда не вернется, и Гермиона заметит его, того кто всегда был рядом с ней, поддерживал, сочувствовал и старался дарить тепло. Но, она так и не заметила его, сосредотачивая все свое внимание на Роне, оправдывая любые его действия и не желая видеть очевидного. Это было больнее всего. И вот последняя битва, точнее события перед ее началом. Пока Гермиона и Рон добывали клыки василиска, он успел посетить кабинет МакГоногал и взял из ее стола Маховик времени. Гарри оглянулся. Пора. Он достал Маховик времени, и три раза прокрутил. Теперь у него есть немного времени, дабы разыграть побег и сцену своей смерти. Он вернулся назад. Прокрался в Визжащую хижину, и скрывшись под мантией невидимкой, стал ждать. Пока другой он вместе с «друзьями» собирали воспоминания Снейпа, он успел вытянуть из сумочки Гермионы кое-какие вещи при помощи Акцио, при этом оставшись незамеченным. Вот они убежали, и он сразу двинулся к почти мертвому зельевару. Противоядие, рябиновый отвар, безоар, а затем заклинания стазиса. Гарри не знал, поможет ли хоть что-нибудь из этого, но очень надеялся. Затем левикорпусом вынести тело из Визжащей хижины, и поджечь ее. Тело, пока есть время, постараться незаметно доставить в подобие госпиталя. Теперь бегом, в другой конец замка. Там сейчас сражаются спина к спине Тонкс и Люпин. Гарри искренне надеялся спасти их. Он не знал, удалось ли это в прошлый раз или нет, слишком был, занят и ни на что не обращал внимание. Быстрее, быстрее, у него есть лишь немного времени. Поворот, коридор, лестничный пролет, еще поворот, вновь коридор. Хорошо, что по пути встретилось всего двое пожирательских выродка. Вот он практически у помещения, где сражается семейная пара. Заклинание в дальнего из пожирателей, и врезаться всем телом в ближайшего, толкая его на третьего. Прокатиться по полу, гремя костями, и из положения лежа, в неудобной позе, поразить четвертого. С остальными справляются Тонкс и Люпин. — Спасибо. — Ты встаешь и улыбаешься им. — И простите, если сможете. — Еле слышно шепчешь ты, не вербально кидая на них заклинания стазиса, а затем подновляя и усиливая его палочкой. — Простите, но я не могу оставить крестника без родителей. — Гарри выдавливает из себя улыбку. Внутри его поедает боль, горло душат слезы, но уверенность, что он все сделал правильно, не дает ему отступить. — Простите. И бегом покинуть помещение. Вновь гонка со временем. Коридоры, лестницы пролеты. Ты чувствуешь, что едва успеваешь. А ведь еще приходиться очищать путь заклинаниями. Врагов слишком много, но Гарри чувствовал, что если успеет, то, ни один из близнецов не умрет. Попутно спасти двух студенток, кажется это одна из его одногодок с сестрой. За следующим поворотом, три оборотня насилуют и заживо пожирают маленькую девочку. Не раздумывая, кидаешь авады. Плевать, ты для всех сегодня умрешь, а подобные твари не должны жить. Подходишь к девочке, и добиваешь ее, она не сможет после подобного нормально жить, и ты берешь грех ее убийства на себя. За следующим поворотом слышатся голоса, Фреда и Джорджа. Отлично ты успел, у тебя есть еще пара мгновений, а может и целая минута. Гарри успел, но только кинуть заклинание щита. Если повезет, то Джордж, а кажется это был он, выживет. Они совместно с Фредом добили остальных нападающих, и тот бросился к брату. А Гарри побежал дальше, разыскивать и помогать другим сражающимся. Вплоть до момента, пока Волан-де-Морт не отозвал своих приспешников. Он успел спасти еще как минимум семерых, и словно карма, ни одного друга ему более не попадалось на пути. Даже так, он был рад, что смог помочь хоть кому-то. Дальше он, скрываясь под мантией невидимкой, мог наблюдать, как во время данного перерыва, собирают трупы или пострадавших и всех несут в сторону, где устроили госпиталь. Вот, кто-то принял за мертвых Тонкс и Люпина, положив их рядом с покойниками. Вот Фред, сидит над Джорджем, прижимая его разбитую голову к своей груди, плачет и гладит волосы своего близнеца, не замечая, как сам по уши вымазался в крови брата. Вот девушки, что ты недавно спас, помогают какому-то младшекурснику с наполовину разъеденным заклинанием лицом. За ними, мадам Помфри пытается спасти жизнь Снейпу. А вот ты сам, спускающийся по лестнице, уже принявший решение. Наблюдаешь, за суетой вокруг. Проходишь мимо Фреда и спрашиваешь, где это случилось, тот же вопрос задаешь у тела Тонкс и Люпина. Проходишь дальше и видишь растерзанное тело Колина и его вмиг постаревшего и поседевшего брата Денниса, что горько плачет над телом брата. Вот какая-то маленькая девчушка, обнимает другую, постарше, старается прикрыть на ней разорванное на груди платье. Судя по виду, большего напавшим сделать, не удалось, но той и этого хватило, чтобы на всю жизнь испугаться. Другой Гарри, сейчас отводит взгляд и плотнее стискивает кулаки, ты же стараешься следить за теми, кто сейчас в помещении. Зачем? И сам не знаешь. Ты остаешься и ждешь, пока другой Гарри, сходит к Волан-де-Морту. А пока у тебя есть время выбрать место, где ты сможешь понаблюдать за битвой и вовремя вмешаться. Осталось только немного подготовиться. Вещи, что ты взял из сумки Гермионы, легко поддаются трансфигурации, а наскоро переодетый труп какого-то несчастного пожирателя облачается в них и закапывается под тем местом, где в будущем будешь стоять ты, и сражаться. Осталось немного подождать. Время тянется словно патока. Как же это тяжело ожидать. Но, ты Гарри Поттер, тебе подобное привычно. Ты сидишь, под тенью одной из колон, и ждешь. Вот происходит генеральное сражение. Вы с Волан-де-Мортом бегаете по всему замку, раскидывая заклинания налево и направо. Ты спасаешь друзей и вступаешь в финальную битву. Сейчас, твое тело, как и тело, твоего прошлого я напряжено до предела, мыслей нет. Пора. Ты кидаешь заклинание под ноги прошлому себе, тем самым поднимая море пыли и давая шанс, скрыться ему под мантией невидимкой и тут же поджигаешь чужой труп и заставляешь его встать. Нет, не некромантией, обычной левиоссой на голову. Подожженный тобой труп, невербально произнесенным заклинанием, разрывает твой двойник, при этом изображая страшный крик. Все дело почти сделано. Осталось уйти незамеченным. Пока твой двойник скрывается и удаляется как можно дальше от замка, ты прокрадываешься в главный холл, где в истерике бьются Гермиона, Джинни и многие другие. Ты незаметно забираешь у Гермионы ее сумочку, она тебе нужна. И снимаешь чары с Тонкс и Люпина. Затем ты отходишь подальше и вытряхиваешь все лишнее из сумочки подруги. Закидывая обратно только книги и немного еды и зелий. Все остальное, пусть лежит тут. Поднимаешься наверх, в библиотеку, и пока все заняты, стараешься набрать книг. Ты не знаешь что тебе необходимо, и у тебя не так много времени. Ты стараешься действовать при помощи Акцио. При этом, не зная, что же в итоге выйдет. Собираешь книги, набивая сумочку почти под завязку, и берешь сверху еще пару приглянувшихся томов из запретной секции. Все, больше времени нет, тебе пора уходить. *** Гарри брел по дороге, стараясь не совершать аппараций, разумно опасаясь, что по ним его могут вычислить. Голова раскалывалась от боли, да и вообще плохо соображала. Но он упрямо брел вперед, надеясь, что вскоре, доберется до обжитых мест. Пусть его одежда не очень подходила к подобном местам, а женская сумочка в руках могла привлечь только лишнее внимание. Ему было все равно. Часть его души осталась там, в Хогвартсе. Ему не хотелось возвращаться. Инсценированная смерть, позволит ему уйти, покинуть Британские острова. Возможно, он даже забудет о волшебстве, как страшный сон. Единственное, что он знал точно и наверняка, это то, что он никогда не сможет забыть ту единственную, что забрала его сердце и тех, кто погиб в сегодняшней битве. Да его поступок эгоистичен и мало подходит герою. Но ведь, он давно уже не тот мальчишка, бросающийся спасать всех и каждого. Он еще на первом курсе разочаровался в мире и во взрослых, он и так сделает что возможно, даже если для этого придется умереть. Но, ему больше не хочется спасать неблагодарных тварей, что легко и просто меняют свое мнение. Он устал от их многоликости. Устал терпеть боль и душевные терзания. Именно поэтому он решил уйти. Уйти, дабы не возвращаться. Он не будет загадывать на будущее, он просто постарается жить. Просто жить, без славы, пророчеств, фальшивых улыбок, без любимой, и фальшивых друзей. Гарри, никому и никогда еще не рассказывал, но Снейп хорошо обучил его оклюменции, а вот легилеменцию выучил уже он сам. Это был порыв души, после того как он увидел Джинни и ту тройку парней. Он, тогда не раздумывая, бросился к Снейпу, в надежде, что этот сальноволосый ублюдок поможет ему. Нет, не избавиться от воспоминаний, а своим мерзким характером и поведением. Он был прав на все сто процентов. А еще, Снейп дал ему книги по легилеменции, и сказал вернуть их к следующему занятию. За ночь, ты прочитал все, а на занятиях маскировал книги под учебник при помощи трансфигурации. Единственная кто могла бы заметить несоответствие, была полностью поглощена Роном и его отношениями с Лав-Лав. Гарри, помотал головой, опять ему посторонние мысли в голову лезут. Почему именно сейчас? Почему именно, те, что ему более всего неприятны? Он закусил нижнюю губу, пока не почувствовал металлический привкус крови на языке. Огляделся по сторонам, и, выдохнув, решился аппарировать. Он не хотел более идти, поглощаемый лишними мыслями, легче рискнуть. Тем более уже начинало темнеть, и в случае чего, он успеет спрятаться или убежать. Он уже почти переместился, как его поразила одна единственная мысль, которая сильно его напугала. — Кикимер. — Едва удалось совладать с голосом. — Кикимер, обо мне кто-нибудь интересовался? — После раздавшегося хлопка, спрашивает Гарри. — Нет, хозяин… — И вновь начинает, что-то бурчать себе под нос. — Отлично. Никому ни говори, что я жив. Для всех, я умер. Ясно? — Ты стараешься говорить короткими фразами. Кикимер что-то отвечает, как ты продолжаешь давать ему указания. — Возьми несколько домовиков, под свою ответственность и приведи дом в порядок, а так же закрой вход всем посторонним. — На этих словах домовик необычайно оживился. — Войти могут только Андромеда Тонкс, ее дочь Нимфадора и ее внук Теодор. Ясно? — Да хозяин. Кикимер все выполнит. Кикимер доволен, что хозяин взялся за ум. — Начал брюзжать старый домовик. — От меня что-нибудь необходимо для новых домовиков? — Спрашиваешь ты, и получив ответ старого домовика, что он и сам все сделает, продолжаешь. — Сейчас перенеси меня в немагический Лондон, и займись предыдущими распоряжениями. И присматривай за моим крестником. — Приказывает Гарри. Домовик только закивал, беря тебя за руку и перенося в Лондон. Там, Гарри его отпустил и направился в сторону аэропорта. Он еще не знал куда направится, и что будет делать, лишь бы подальше от Британии и всего, что так дорого, и что причиняет боль. Гарри, замер, осознавая, что он что-то не учел в своем плане. Как он мог забыть о документах?! Ведь дядя Вернон часто их упоминал. Пришлось вновь звать Кикимера, а так же давать дополнительные указания. Такие как найти Андромеду Тонкс, и сказать, что во время его отсутствия дом в полном ее распоряжении, и попросить передать, чтобы она никому не рассказывала, что он жив. Подумав еще пару минут, Гарри пишет письмо к Андромеде, не до конца доверяя старому домовику. А так же, дать Кикимиру дополнительное указание, не разыскивать его пока он сам не позовет домовика. Получив документы. И откуда, только старик их взял? Гарри направился в сторону аэропорта. Теперь, кажется, он учел все. По крайней мере, Гарри на это очень надеялся. Пока шел, наступил вечер, и Гарри при помощи старшей палочки, что умыкнул, пока его никто не видел, наколдовал акцио на деньги. Хорошо, что вначале додумался установить щит. Прилетевший кассовый аппарат, едва не размозжил ему голову, а банкомат, разминувшийся с ним в каких-то сантиметрах и вовсе мог покалечить. Но главное сработало, он Гарри получил деньги. Он не будет строить планов, ведь они у него никогда не удавались. Лишь импровизация, именно на нее он и положится. Гарри пришел в аэропорт и замер, не зная, что делать дальше. Если так посмотреть, то единственный раз, когда он был в особенно многолюдном месте было одиннадцатилетие Дадли. Их тогда вывезли в зоопарк. С тех пор, он Гарри Поттер, был оторван от мира обычных людей, и обитал больше среди волшебников. Он знал многое, как и любой маглорожденный, но сейчас он Гарри, был потерян и растерян, просто не зная, что и как ему делать. Впрочем, его растерянность быстро прошла, как и обычно. Он оглядел свою потрепанную одежду, невольно усмехнувшись собственному виду. Грязный, потрепанный, всколоченный, скорее всего с бешенным, потерянным взглядом. Первым делом Гарри нашел туалет, и постарался привести себя в порядок, без помощи колдовства. Получилось скверно. Одежду только менять, а его внешность, которая и так всегда была не самой удачной, сейчас, после недавней битвы вызывала только чувство брезгливости. Если бы ему не надо было покинуть Британию, он бы наверное еще долго не решился посмотреть в глаза собственному отражению. А посмотреть было на что. Из его глаз исчез тот задорный блеск, появился оценивающий прищур, да и сам взгляд как-то потяжелел, стал давящим что ли. Гарри умылся, вновь оглядел свою одежду, скинул толстовку, ополоснул шею и руки, подхватил ворох своей одежды и направился на поиск какого-нибудь магазинчика, благо деньги у него имелись. Джинсы и кроссовки он менять не стал, а вот майку, рубашку в красную крупную клетку и матерчатую куртку с капюшоном он себе приобрел. Так же он купил себе рюкзак, в который свалил документы, сумочку Гермионы, и толстовку с прошлой майкой. Гарри не привык разбрасываться одеждой, особенно если ее еще можно привести в порядок. И только совершив данные манипуляции, он направился в сторону касс. Как это не удивительно, но решение ему подсказало табло, на котором отражались рейсы готовые к вылету. Словно сама судьба по прежнему благоволила беглецу. Рейс во Францию был готов улететь через два часа, и на него уже объявили предрегистрацию. Что это за зверь такой, предрегистрация, Гарри не знал, но думал, что времени у него осталось не так много. Почему именно из всего разнообразия, он Гарри выбрал Францию, кроме того, что это один из ближайших рейсов? Так все до банальности просто. Это единственная страна, кроме Болгарии, которая находится за пределами Англии, о которой Гарри вообще хоть что-то слышал. Спасибо Флер, что так любила вспоминать свою родину. Гарри едва не замер на месте, от неожиданно пришедшей ему в голову мысли. Они - долгое время жили у Билла и Флер, при этом, Рон и вся его семья ранее говорили, что за всеми ними следят. Гарри - аж головой помотал, от догадок посетивших его мысли. Семья Рона не скрывалась, Артур даже продолжал работать в захваченном пожирателями министерстве, и при этом их никто не трогал. Рон - якобы болел, Джинни в Хогвардсе, Билл и Флер живут как молодожены. И все спокойно. По телу Гарри пробежала крупная волна мурашек, а в груди встал ком, стало трудно дышать, а на душе так больно, что хотелось выть от отчаянья. Его размышления были прерваны улыбчивой девушкой за кассой. Гарри попытался выдавить из себя подобие улыбки, отбрасывая все мрачные мысли. Их он обдумает позже, в самолете. А сейчас ему необходимо купить билет. Он улыбнулся уже более искренне, мысленно благодаря оклюменцию и Снейпа, что пусть и грубо, но научил его ей. — Добрый день, мне, пожалуйста, билет на ближайший рейс во Францию. — Произносишь ты. После пары вопросов от девушки, и предъявления паспорта, ты расплачиваешься и становишься счастливым обладателем билета. — Простите, — произносишь ты, — я впервые летаю, не подскажете, что требуется делать дальше. — И растерянная улыбка, этот образ ты давно натренировал, и он дается тебе легко. — Да, конечно, вам необходимо… — Ты внимательно выслушиваешь указания девушки, и сердечно поблагодарив ее за помощь, направляешься по указаниям. Сидя в самолете, ты не можешь расслабиться, твою голову вновь посещают мысли. Довольно неприятные, но отчего-то так стройно укладывающиеся в картину такого известного тебе мира. Уизли, семья, что всегда принимала тебя. Семья, которую ты считал едва ли не своей собственной. Семья сторонников Дамблдора и противников Волондеморта. И эта семья, оказалась совсем не такой, как ты о ней считал. Они жили относительно спокойной жизнью, пока ты скитался в поисках крестражей, пока другие бегали и скрывались от пожирателей. Пока другие умирали, в противостоянии, они жили, ходили на работу, у них практически ничего не поменялось. Отчего так? На ум приходит только одно. Они договорились с пожирателями смерти. Договорились, чтобы их не трогали. Он Гарри, не знает, что именно и как происходило. Но, их семья, смогла даже прикрыть отсутствие Рона, который якобы болеет. Ему очень, не хочется верить в предательство дорогих ему людей, но иного объяснения у него нет. Билл и Флер жили обычной жизнью молодоженов, и им было плевать на войну вокруг. Да что там, даже они смогли некоторое время пожить в спокойной обстановке. При этом Билл, продолжал ходить на работу, а Флер заниматься хозяйством и домом. Он закрыл глаза, и по его щеке скатилась одинокая слезинка. Неужели, все, что он думал и видел, лишь мираж? Иллюзия с плохими декорациями? Где были его мозги? Ах, он искал крестражи. Повелся на радио, что постоянно слушал Рон. Кретин, болван, дурак. Хотелось побиться головой о нечто твердое и прочное. Рон же сказал, что когда ушел от них, встречался с матерью и отцом. Рассказывал, о семье. А потом, вдруг, неожиданно, он же рассказывает о том, как украл палочки, как пробирался и искал их с Гермионой. — Ох, если задумываться о подобном, то возникает столько вопросов, несостыковок и прочего. — Произносит Гарри вслух. — Словно всех нас, кто-то обработал конфундусом. Причем так качественно, что мы продолжали вытворять всякую хрень. — Тебе плевать, что рядом сидящие слышат твое бормотание, и едва ли не шарахаются в сторону. Плевать на все. Твои мысли сейчас заняты совершенно другим. Можно сказать впервые в жизни, твоя голова мыслит настолько ясно. Взять к примеру поход в министерство за крестражем. Зачем они туда поперлись? Ведь до этого они вполне справились с помощью домовиков. Но нет, повторить подобный трюк, они не желают, и вместо этого, бегут совершать подвиг. А кто вообще предложил эту идею? Гарри попытался вспомнить, и не смог, словно у него отсутствовало это воспоминание. Он задумался, буквально по крупицам перебирая воспоминания своей жизни, стараясь найти такие вот скрытые моменты, о которых он ничего не может толком вспомнить. К его удивлению, подобных моментов в его жизни было довольно много. Начиная со второго курса, и вплоть до битвы с Волондемортом. Это сильно пугало его. Пугало до трясущихся рук и дрожи в коленях. — Простите мистер, вы пугаете окружающих, у вас что-то случилось? — Подошла к Гарри стюардесса. — Я впервые лечу в самолете, и мне немного страшно. — Ты не сказал и слова лжи. Да только страх у тебя совершенно по иной причине. — Могу предложить вам спиртное, некоторым помогает успокоиться. — Продолжая улыбаться, предложила стюардесса. — Буду премного благодарен. — Выдавливаешь ты, продолжая затравленно оглядываться вокруг, наблюдая на окружающих лицах следы, недавнего напряжения. Остальной полет проходил в менее напряженной обстановке. Гарри пил, какое-то спиртное, продолжая обдумывать свою жизнь и поступки. И чем больше он задумывался, тем больше она напоминала ему театральную постановку. Словно кто-то выдал актерам сценарий, и обязал ему следовать. Точнее не так, всем кроме некоторых. И Гарри это очень не нравилось. Но и поделать он ничего не мог. Все уже в прошлом. Стоило ему покинуть аэропорт, как мысли с новой силой навалились на него вперемешку с воспоминаниями, причем одними из самых неприятных. Захотелось завыть, грудь опять разрывало болью. И он не придумал ничего лучше, чем найти волшебный квартал, снять номер и напиться. Что может быть проще, особенно, если Флер рассказывала где именно находится вход. Он бы не заморачивался подобным, если бы его брало обычное спиртное, которого он в самолете выпил пару литров. Сейчас он был трезв, что ему категорически не нравилось. Найти магический квартал, обменять фунты, оставшиеся с призыва денег. Он купил несколько бутылок магического алкоголя, а вот комнату, предпочел снимать в обычной гостинице. Защитил ее магией, что научила его Гермиона, во время их скитаний. Налил себе стакан, и заплакал. Затем его плач перешел в истерический, гомерический хохот. Он не понимал, что с ним творится. Но с каждым мгновением, чувствовал себя все лучше и лучше. Алкоголь был забыт, и полный стакан так и остался стоять на маленьком кофейном столике. Сам же Гарри Поттер, впервые за долгое время спал. Спал, спокойно, без кошмаров, без угрызений совести, без болезненных выкриков. Просто спал, сном сильно вымотавшегося физически и морально человека. Он спал более суток, и если бы не бурчащий желудок, принявшийся, казалось, пожирать сам себя, он бы так и продолжил морально расслабляться. Он проснулся, вошел в ванную, и едва не ужаснулся своего разбитого и потерянного вида. Осунувшийся, со впалыми щеками, бешеным взглядом загнанного зверя. Поплескав холодной водой на лицо, он принял душ, оделся в свои вещи, попутно подмечая, как это неприятно одевать не очень свежую одежду. Глядя на свое отражение в зеркале, он неожиданно спросил себя, когда в последний раз ел. И к собственному неудовольствию, не мог вспомнить. Поскольку, последнее что он помнил, это как они собрались за крестражем. Он тогда был так взволнован, что незаметно для окружающих, дабы не обижать впервые за долгое время хозяйничавшего у плиты Билла, попросил Кричера подкинуть еду Рону. А рыжий, кажется даже не заметил добавившегося. И тут, Гарри замер, как громом пораженный. Он подкинул свою еду Рону. Он не ел приготовленное Биллом. Это ел Рон. Рон, что за время их обитания в доме Билла и Флер, ни разу не обеспокоившийся о своей младшей сестре, который вдруг начал о ней переживать. Вот и еще один пазл в копилку его фактов, что не все так просто, как он изначально думал. А сколько таких еще впереди? Задумавшись, Гарри не заметил, как его тело практически без участия сознания принесло его в какое-то подобие булочной и кофейни. Заказав несколько разных видов выпечки и кофе. Объясняться пришлось буквально на пальцах. Он расплатился, занял один из непопулярных, по такой погоде столиков на улице. Механически пережевывая, и запивая довольно вкусную булочку кофе, он думал, думал и еще раз думал. Когда у него начали прочищаться мозги? Когда он принялся думать? Рон ушел и где-то месяц они с Гермионой жили в другом месте. Откуда она брала еду? Если так задуматься, то готовили они по очереди, а то количество провианта, что должно было им хватить на более долгий срок, им и на двоих было мало. Почему так? Они с Гермионой жили едва ли не впроголодь. Он, зачастую отдавал ей свою порцию, притворяясь, что поел сам. Но даже тогда его ума не хватило позвать Кикимера. Кикимера, что мог бы добыть еду и так необходимые им вещи. Почему никто из них не подумал, о таком простом варианте? Что им мешало? И почему, он так зациклился именно на еде? Нет, понятно, что соображать он начал именно потому, что давно ничего не ел. Он даже от чая у Аберфорда отказался, не до того ему было. А когда все завертелось, его мозги неожиданно выдали этот план с побегом. Неужели умный организм сообразил раньше глупого хозяина? *** Долго размышлять у него не получилось - булочки и кофе закончились. А он так и не наелся. Пришлось повторять заказ. На этот раз он с куда большим удовольствием поедал свежую выпечку, а посторонние мысли мало его беспокоили. Он хотел именно наесться, кто знает, когда он сможет отведать столь потрясающую выпечку в следующий раз. И без этого опостылевшего привкуса плесени. Стоп! Вот оно! Привкус плесени. Он чувствовал его практически на всех продуктах, из которых они с Гермионой готовили, и при этом, он ни разу не видел ни единого испорченного продукта, ведь все они были под чарами стазиса. А у Била и Флер в доме, все продукты были свежими, и готовила в основном именно Флер. — Ох, я болван! — Простонал Гарри, схватившись за голову, и уронив ее лбом на резной деревянный столик. — Мог бы и раньше сообразить. Откуда взяться привкусу, когда его ни при каких обстоятельствах быть не должно. А этот побег из безопасного дома в неизвестность? Что, мы с одним Яксли бы не справились? Так нет, надо геройствовать. Что-то я на тот момент вообще соображал плохо. Да и до самой битвы при Хогвартсе, единственный кто подавал относительно здравые идеи, был Рон. Додумать и продолжить рассуждения, у него вновь не получилось. На этот раз его прервал ястреб, спикировавший прямо на стол. К лапе птицы было привязано послание. Задумавшись на минуту, Гарри, достал палочку и наколдовал перчатки: какая никакая, а защита. Он отцепил письмо и предложил птице, кусочек выпечки. Дождавшись отказа, он развернул письмо и вчитался в его содержимое. По мере чтения, его лицо мрачнело все больше и больше. А под конец, в его зеленых глазах, зажегся настоящий огонь ненависти, которую он с трудом давил в себе. Его натура, требовала, бежать вперед, рваться на передний край, помочь тем, кому еще можно. Гарри стоило огромных усилий удержать себя в руках и не рвануть в неизвестность. — Кикимер, передай, что я согласен на встречу. — Гарри говорил в пустоту, не сомневаясь, что ушлый домовик все прекрасно слышит. Тем более, что Андромеда в письме, толсто так намекала, что лучше надо инструктировать домовика. Спустя буквально полчаса, к Гарри за столик присела женщина лет тридцати. Одета она была в строгое, вычурное платье с корсетом на груди, который только подчеркивал ее выдающиеся достоинства. Распущенные каштановые волосы, спадающие по плечам. Но вот лицо, и редкие вкрапления седины в волосах, показывают, как нелегко пришлось этой женщине. — Добрый день Гарри. — Она выдавила из себя улыбку. — Вначале, хочу поблагодарить тебя за то, что спас мою Дочь и зятя. — Она смахнула с глаз выступившие слезы. — Мне нелегко это говорить, да и вообще не очень приятно выступать в роли горевестника. Ремус погиб. — К-как? Что произошло? — Гарри едва не подскочил с места. — Авроры. Подожди, я расскажу. — Остановила она готового разразиться проклятьями Гарри. — После твоей мнимой смерти, и гибели Волондеморта. Битва прекратилась. Но, вот пострадавшие от оборотней из стаи Сивого, им было все равно. Главное уничтожить оборотня. Ему удалось вырваться, и спасти Дору, но сам он погиб. Прости, я не знаю большего. Дора сейчас в довольно тяжелом положении, но ее жизни слава магии более ничего не угрожает. — Вы сами, и Тедди в безопасности? — Гарри, решил уточнить, как он считал, наиболее важное для него сейчас. — Да. — Она слабо улыбнулась. — Твой дом, доставшийся от Сириуса, нас здорово выручил. — Она отвела глаза. Было видно, что она не договаривает. Гарри, поддаваясь какому-то наитию, взял ладонь женщины в свою, и крепко сжал, выказывая свою молчаливую поддержку. — Они аппарировали за Дорой, и нам пришлось бежать. — Решилась она рассказать больше. — Кикимер и двое других домовиков, нам здорово помогли в этом. Я не знаю, что сейчас происходит в Англии и особенно в ее магической части. Поговаривают, начались чистки. — Она прикрыла глаза, восстановила дыхание, а когда открыла, это была уже не растерянная, а полностью собранная и готовая к действию женщина. — Но, я искала тебя не за этим. Мне необходимо серьезно с тобой поговорить. — Обратно я не вернусь. — Отрезал Гарри, тоже становясь более серьезным. Что примечательно, женщина так и не убрала своей руки из его, и он свою не отдернул. — Я не для этого искала встречи. — Она слабо улыбнулась. Гарри видел, что она хочет еще что-то сказать, но решил спросить, то что было важно для него именно сейчас. — Почему авроры напали на Ремуса, раз война закончилась? — Ему было больно, но он держал себя в руках. Последний из друзей отца погиб, и он винил в этом именно себя. — Выслуживаются. — Женщина криво улыбнулась. — Как я уже сказала, многие озлобились на оборотней, к тому же сейчас идет борьба за власть в министерстве. Оборотней объявили вне закона, независимо от того на какой стороне те сражались. — Ясно. — Протянул Гарри, сжимая в кулак свободную руку. — Гарри, — привлекла его внимание Андромеда, — я не собираюсь просить тебя вернуться. Наоборот, я полностью поддерживаю твое решение исчезнуть. Уж прости за откровенность, но тебе бы не дали спокойной жизни. Тебя бы превратили в идола, в фигуру, в ширму, за которой бы пряталась истинная власть. — Было видно, как тяжело ей даются эти слова, и теперь уже ее ладонь стискивала его. — Именно это было одной из причин. — Признался ей Гарри. — Я рада, что хоть у кого-то мозги работают. — Она тяжело вздохнула. — Дора, она по-прежнему верит в те сказки и идеалы, которыми ее заразил Дамблдор. Но, я пришла поговорить не об этом. — Она вновь, постаралась стать более серьезной, собранной и деловой. — Как бы мне было не противно об этом говорить, но нам нужны твои деньги Гарри. Нет не так. — Она помотала головой, закусила губу, что показывало, насколько она волнуется. — В общем, Гарри, давай я попытаюсь объяснить все, а уже ты решишь сам. — И она опустила голову. — Для начала, давайте я возьму нам кофе и немного выпечки, а вы соберете мысли в порядок. — Гарри встал, стараясь не замечать, как женщина благодарно ему кивает. — Гарри, — после глотка кофе, начала женщина, — официально, ты числишься мертвым. Я хочу отомстить, тем, кто напал на мою дочь и зятя, и тем, кто стоит за ними. Пусть изначально я не была в восторге от выбора дочери, и тому как он себя вел. Но, он показал, что вполне неплохой человек, достойный и я ошибалась на его счет. Это особенно проявилось, пока он был рядом с нами, пока мой муж был вынужден скрываться, чтобы не подставлять нас, свою семью. Я хочу наказать его убийц, а для этого нужны деньги. Ты не знаешь, но все твое состояние, как и состояние Блэков попыталось изъять министерство, еще в то время когда правили пожиратели. Но что-то у них не сложилось. — Я кажется, понял. Я должен буду написать завещание, на Тедди, что в случае смерти оставляю все ему? — Уточнил Гарри. — Ты правильно меня понял. Я могу поклясться, — спохватилась женщина, — что не претендую ни на что, а только хочу отомстить за зятя, ну и обеспечить нормальную жизнь внуку. — Не надо клятв. Я вам более чем доверяю. — Остановил ее Гарри. — Если у вас есть документы я готов их подписать. — Спасибо. Но, не стоит так безоговорочно верить, лучше внимательно прочитай. Извини, за прямоту, но ты слишком доверчив. — Произнесла Андромеда. — Мне это уже говорили. — Гарри невольно улыбнулся. — Но, я ничего не могу с собой поделать. Тем, кого я считаю своими, я безоговорочно доверяю. — Спасибо. — Женщина смутилась, подобного ответа она не ожидала. — Но и это еще не все. Я бы хотела, чтобы ты позволил Кикимеру, пускать в дом тех, кого я приглашу. Не волнуйся, я объясню, для чего мне это необходимо. И кроме всего прочего, я хочу попросить тебя наложить на дом еще один Фиделиус, и стать его хранителем. — Кажется, я понимаю, для чего фиделиус. Но вот остальное, не очень. — Признался Гарри. — Я объясню. — Пообещала женщина. — Начну издалека, не знаю, будет ли это способствовать пониманию или еще больше тебя запутает, просто мне будет так проще. Ты не знаешь, но я являюсь мастером ритуалистом. — Она глотнула кофе. — Так вот, изучать ритуалистику я начала не из праздного любопытства. Все началось еще в Хогвартсе. Ты никогда не замечал, что там словно отказывает мозг и тормоза? — Вы это говорите человеку, что сражался мечом с тысячелетним василиском? — Гарри поднял обе брови, поскольку не умел, как Снейп управлять одной бровью. — Человеку, кто по доброй воле терпел пытки от заместителя министра, даже не думая жаловаться? — Я поняла. — Прервала его женщина, выставив вперед ладонь. — А ты никогда не задумывался, как в подобной обстановке, большая часть девушек, еще умудряется сохранять невинность? Судя по твоему лицу, я угадала. И еще вижу, что тебе пришлось столкнуться с обратной стороной медали. — Вы что-то знаете? — Решил уточнить Гарри. — Только догадываюсь. Это лишь мои наблюдения за время учебы моей дочери, моего собственного и некоторых знакомых. — Сразу предупредила его женщина. — Как, по-твоему, должны вести себя подростки, — она заметно смутилась, — во время, когда у них начинается тяга к противоположному полу? Когда даже оголенное плечико, уже повод для, скажем так, эрекции? И почему, в Хогвардсе этого не заметно? — Гарри лишь головой помотал. — Поверь тогда на слово, они ведут себя более развязно. Лично мое наблюдение, высокоморальные, те, кому с самого детства вбивали, что девушка до свадьбы не должна отдаваться избраннику, остаются девственницами до самого окончания Хогвардса. И поверь, ничего, даже непростительные, не помогут это изменить. Судя по твоему виду, ты и сам до сих пор девственник. Не стоит отвечать, я по твоему лицу все вижу. Как и почему так, я до сих пор не знаю. И противопоставленные им, девушки и юноши, что поддаются своему плотскому зову. Если, у них есть постоянный партнер, то будут они исключительно с ним. Но есть и те, кто меняет партнеров как перчатки. Не знаешь? — Нет, у вас есть предположение? — Гарри решил подать голос, хоть и был несколько выбит из колеи, тем, куда повернул их разговор. — К сожалению, нет, только предположение, что все дело в директорах. Я еще до этого дойду. Просто, видишь ли, есть и еще скажем так, незадокументированное воздействие. Я, и еще пара моих знакомых, прямое подтверждение этому. Как бы, выразиться, — она явно замялась. А затем, решившись, продолжила, — скажу прямо, как есть. Есть те, кто выбирает не душой и сердцем, нет, не так. Это сложно объяснить. Не знаю, как сказать. Будто что-то, откуда-то извне, давит на сознание, заставляя совершать странный выбор, порой противоречащий как логике, так и внутреннему, душевному, скажем так, образу самого человека. Мне проще привести пример. Я. Меня с самого детства готовили, что я должна буду выйти замуж, за человека на которого укажет семья. Можно, отказаться, если человек уж совсем противен. Ну, в нашей семье, это можно было бы сделать еще при прошлом главе. При Орионе, все поменялось. Так вот. По такому договору, именно я должна была стать женой Рудольфуса, а не моя сестра Беллатрикс. Не скажу, что в то время я была так уж против. — Она подняла руку, ладонью останавливая готового разразиться кучей вопросов Гарри. — Но, попав в Хогвартс, я заметила, что начала меняться. Постепенно, и незаметно для себя и окружающих. Заметила я это случайно, когда решилась изучать легилеменцию и оклюменцию, это… — Я знаю что это, сам владею. — Перебил ее Гарри. — Хорошо. — Женщина улыбнулась, более открытой улыбкой. — Мне меньше объяснять. Так вот, во время изучения, я сливала самые дорогие воспоминания в думосброс. — Увидев кивок Гарри на незаданный вопрос, она продолжила свой рассказ. — И из-за Нарциссы забыла о них. Приехала в Хогвартс, а на зимних каникулах обнаружила забытые воспоминания. Вот тогда-то я обнаружила изменения происходящие со мной. Завела дневник, в который ежедневно записывала все, что считала важным, а главное свое отношение к чему-либо. Представь, мое удивление, когда перечитывая его, я замечала, как день за днем, месяц за месяцем, год за годом, я постепенно менялась, менялась внешне, внутренне. У меня менялось все, вплоть до предпочтений в еде. Естественно, я проверялась на зелья, заклинания, еще какие-то влияния. Представь мое удивление, когда не обнаружилось, чего-то, чтобы способствовало таким изменениям. Да что там, я целыми днями скрытно носила диагностирующие амулеты. Ударилась в колдомедицину, стараясь понять, что же со мной происходит. Ничего. Абсолютно ничего понять не получалось. Не было этого влияния, или я просто не знала и до сих пор не знаю как его определить. Единственное, что у меня получилось в тот момент, это скорректировать данное воздействие. Меня неудержимо тянуло совершать глупости, тянуло к маглорожденным. Тянуло полностью и безоговорочно поддерживать и доверять им, и только им. Понимаешь, к чему я веду? — Честно говоря, не очень. — Признался Гарри. — Нет, я догадываюсь, к чему вы клоните, но в это сложно поверить. — Понимаю. — Она кивнула. — Гарри, ты не против пройтись, сидеть тут и говорить, становиться несколько неудобно. — Она оглядывает собравшийся народ, и Гарри согласно кивает. Медленно, они идут в какую-то одной Андромеде известную сторону, и она медленно начинает дальнейшее повествование. — Сложно в такое поверить, у меня самой был немалый шок, едва до истерики не дошло. В общем, мне удалось скорректировать свое поведение. Для этого, правда, пришлось углубиться в ритуалистику. Просто, я посчитала, что если меня, по неизвестной причине так тянет к маглорожденным, то я попытаюсь хотя бы выбрать того, кто сможет дать что-то если уж не мне, то моему ребенку. — Вы хотите сказать, что выбор Теодора, вашего мужа был, не только осознан, но и просчитан? — Решил уточнить Гарри. — Совершенно верно. — Согласилась женщина. — Родители меня не слушали, и пожаловаться кому-то на свое состояние у меня не получалось. Уже гораздо позже, я разобралась, почему во мне начались такие изменения. Если кратко, то я не поддерживала тетушку Вальпургу, поскольку неплохо знаю историю нашей семьи. Проще говоря, я не была ярой фанаткой чистоты крови, у меня были более свободные взгляды. И это неизвестное воздействие, доводило эти взгляды, едва ли не до абсурда. Как ты понимаешь, мне удалось скорректировать свое поведение. Скажу даже больше, мой муж, знал об этом. Я сразу его предупредила, и даже привела доказательства. Он меня поддержал, и даже согласился помочь. Так мы стали встречаться. Так, постепенно мы стали семьей и у нас родилась Дора. После ее рождения, нас словно отпустило. Как оказалось, на Теодора, так же было это неизвестное воздействие. Что это до сих пор не знаю. Я потратила более семнадцати лет, упустила воспитание дочери, и многое другое, но нашла если не выход, то, как минимум некоторую силу способную ослабить это влияние. Ритуалистика. Именно ритуалистика, помогла мне. — Гарри вновь удивленно посмотрел на женщину, рассказывающую довольно неожиданные и странные на его взгляд вещи. — Так же, помогает сильное моральное, духовное, психическое потрясение. Уверена, твоя смерть, на многих оказала влияние, и они если не полностью, то большей частью смогут скинуть это неизвестное влияние. — Честно говоря, я не совсем понимаю, к чему вы мне все это рассказываете. — Признался Гарри. — Для того чтобы ты имел более полную картину. Ты, самостоятельно скинул это влияние с себя, иначе, ты бы не инсценировал свою гибель. Ты бы скорее всего, просто продолжил бы жить дальше, стал бы ширмой для министра. Устроился в аврорат и попытался сделать мир лучше. И так никогда бы и не узнал, что на твое поведение и жизнь, что-то влияло. — Закончила она рассуждение. — Как ни странно, вы в точности повторяете мои мысли. — Признался Гарри. — Этого от тебя все ждали, поэтому предположить или угадать что-то не составило труда. — Признавшись, она бледно улыбнулась. — Так вот, я тебе уже говорила, что люблю историю, это мое хобби. Ты знаешь что это такое. Хорошо. В периоды отдыха от поисков средств, оградить себя от неизвестного влияния, точнее не себя, а детей, я читала историю. И именно история натолкнула меня на мысль, что во всем виноваты директора. Я не буду углубляться и пересказывать все факты. Просто, заметила из мемуаров, многих директоров, что каждый из них описывает Хогвардс по своему. Естественно меня это очень заинтересовало, и я находила мемуары их современников или на тот момент учеников и сравнивала. Ты представить себе не можешь, каково было мое удивление, когда, я поняла, что каждый последующий директор это своеобразная, своя эпоха. У каждого директора, все было отлично от другого. Просто поверь на слово. Естественно мне стало интересно и я решила углубиться в более подробное изучение. Но, так ничего и не поняла, и не смогла найти большего. Пока в один момент, знакомая, из другой страны, не рассказала мне одну теорию, которую она почерпнула пока училась в другой стране. — Простите, вы меня несколько запутали. Дайте несколько минут, обдумать и разложить ранее сказанное вами. — Попросил Гарри. — Можешь обращаться ко мне на ты, так нам будет удобнее беседовать. — Попросила Андромеда. — Так вот, моя знакомая, рассказала мне, о теории которой придерживаются русские, финны, норвежцы, и еще некоторые другие народы. Эта теория, меня очень зацепила, а благодаря ритуалистике, я смогла ее даже проверить. Эта теория, которой придерживаются волшебники в названных мной странах заключается в том, что рассматривает энергетику человека, точнее волшебника. В чем-то она, теория подтверждается и у нас в Англии. Если кратко и без подробностей, то женщины более податливы в энергетике, чем мужчины. Женщина, в отличии от мужчины, может перейти из одного рода в другой. У мужчин же энергетика более агрессивная и менее гибкая. Мужчина, не может перейти из одного рода в другой. Вот тут мне вновь пригодились мои знания истории. До семнадцатого века, у нас Блэков, женщин рода не сговаривали, они сами были вольны делать выбор. А вот после семнадцатого века, когда директором Хогвардса стал Рафаэль Алзоор, все начало меняться. Не сразу постепенно, и уже через поколение, принялись заключать браки только между семьями, что насчитывали несколько поколений. Затем был Азор Лейстрейндж, при нем маглорожденные стали товаром. Рабами безправными (не опечатка специально через «з»). При нем же появилось прозвище грязнокровка. Кто-то словно заделался целью уничтожить магов в Британии. Когда директором стал Финиас Блэк, тот еще ходок. В общем, при нем, многие девушки лишились невинности. Любил он понимаешь с ученицами со старших курсов время проводить. А дабы скрыть свои похождения и подвиги, скажем так, разрешил отношения между учениками. До этого времени, как ни странно, в Хогвардсе о разврате и свободных отношениях ни единого упоминания. Потом появились другие директора, начали запрещать предметы, и каждый последующий выстраивал в школе то, что нравилось ему, не особо запрещая прошлое. Так собственно мы пришли к преемственности поколений, Ларс, Диппет, Дамблдор, все трое двигали и продолжают продвигать единую политику, любви и всепрощения. Тотального запрещения «черной» магии. А то, что это боевая, а не «черная» мало кого из современных волшебников волнует. Только старые семьи, еще помнящие или хранящие что-то из прошлого, продолжают что-то сохранять. Плюс Альбус пропагандировал любовь и равенство к маглорождденным.– Она остановилась переводя дух, и давая Гарри обдумать сказанное. Она молчала, смотря на какое-то неизвестное Гарри строение. Затем вновь пошла, но разговор продолжать пока не спешила. Давая время Гарри все обдумать, и разложить по полочкам. — И вот тут, — заметив что Гарри выжидательно на нее смотрит, продолжила она, — как это не поразительно, теория с энергетикой начинает прояснять некоторые моменты. Даже маглы если ты не знал, доказали наследственность и передачу генов от родителей к детям. В той же теории, говорится не только о физическом, но и энергетическом наследовании. В общем, первый мужчина у женщины оставляет свой след. Даже если связь была давно, это ни на что не влияет, нужно минимум лет десять, чтобы этот след исчез естественным путем. Ритуалами, и еще кое-какими специфическими средствами этот срок можно сократить едва ли не на две трети. Не больше. — Я все же запутался. — Признался Гарри. — И не очень понимаю, зачем вы мне это все рассказываете. — Пока просто слушай. — Сказала женщина, продолжая медленно двигаться по городу. — Мужчинам в этом плане проще. Их энергетика не сохраняет женских следов. И вот теперь мы подошли к тому, откуда собственно появилось поверие о чистоте крови и о заблуждении связанном с ним. Начались обмены, договорные браки, инцесты, все ради получения силы. Наиболее выделившиеся Гонты. Дошли до того, что едва не выродились, заработав слабоумие и омерзительный характер. Да, волшебники, якобы становились сильнее. Но, посмотри на нас сейчас. Где вся эта сила и могущество? Что большинство может без палочки? Нет этого всего. Ритуалистика, помогает раскрыть чувствительность к магии. — Неожиданно переключилась Андромеда. — Точнее к энергетике. Правда, только в одном случае, надо быть либо рядом либо одним из тех, кто занимается сексом. Не красней, это вполне обычное физиологическое явление, во многом необходимое как мужчинам, так и женщинам. В идеале, энергетика мужчины, должна быть намного сильнее женской. Вполне неплохо если уходит в ноль. То есть ни мужская ни женская, энергетика не перевешивает или уравновешивает так, что взаимно гасят друг друга. В начале наших с Теодором отношений, он энергетически был немного сильнее меня, что позволило нам родить Дору. Но впоследствии с каждым годом, он отставал все сильнее, и даже обучение и попытки развития, не помогали. Я стала сильнее, и уже ни о каких детях и речи быть не может. И так со многими. Это не заметно. Но именно мужской энергетики в волшебном мире не хватает. Раньше, один мужчина мог тянуть на себе от одной до семи женщин. Это было в норме вещей. Сейчас же, хорошо если сильный маг двоих потянет. — Это вы к чему? — Настороженно спрашивает Гарри, резонно подозревая, что его хотят во что-то втянуть. — Просто рассказываю расклад. Не беспокойся, на твой счет, я ничего не планирую. — Сразу открещивается она от твоих подозрений. — На чем я остановилась? Ах да, к настоящему моменту в Англии сложилась следующая картина. Все более или менее сильные семьи давно породнены между собой. Остались только некоторые, браки с детьми которых не приведут к деградации волшебников. Точнее к еще большей деградации. Девочек в несколько раз больше мальчиков. Даже среди маглорожденных. Если раньше, мужчина с сильной энергетикой мог позволить себе несколько женщин, и минимум тройку детей от каждой. То сейчас, хорошо если один ребенок на семейную пару. И как ты понимаешь, чем дальше, тем больше будет уменьшаться это соотношение. Именно по этой причине, ну еще и из-за дочери, я не поддерживала взгляды пожирателей. А теперь просто задумайся, если все так и дальше будет, что собственно от волшебников останется? Мне не нравится, что запрещают знания, мне вообще многое не нравится, и я планирую это поменять. И твое завещание, на моего внука мне в этом окажет значительное содействие. — Вы хотите разыграть карту, что вам я безоговорочно доверял. Вам и вашим взглядам, и поэтому оставил наследство? — Решил уточнить Гарри, то до чего додумался. — Не только это. — Согласно кивнула женщина. — Я не хочу становиться министром, или ударяться в политику, у меня есть внук, и забота о нем для меня важнее всего. Я хочу, чтобы те, кто будут прикрываться твоим именем, такие как Кингсли, не делали это просто так. Я хочу, чтобы они хоть так, действовали во благо магического мира. Я могу и ошибаться, но мое мнение таково, нельзя бездумно запрещать знание. Надо учиться, и помнить об ошибках или опасностях которое оно несет. — Вы могли не рассказывать мне всего этого. Зачем вам это? — Гарри искренне не понимал мотивов этой женщины. Да и честно говоря запутался. — Чтобы ты думал своей головой. — Жестко припечатала его она. — Думай. Я не лгала, и говорила только о том что считаю правдой. Но, тебе надо думать и своей головой. — Я подумаю над вашими словами. — Согласно кивает Гарри. — Но вы так и не рассказали, для чего доступ в дом должны иметь и другие люди? — Я рада что ты не забыл о начале нашего разговора, это хороший знак. — Произносит она. — Это значит, что и весь последующий разговор ты обдумаешь. Обдумаешь тщательно, разберешь по косточкам. И я только надеюсь, что решишь и сам во всем этом разобраться. А доступ в дом, — неожиданно переключилась на интересную тебе тему она, — необходим, дабы помочь тем кого будут подвергать репрессиям. Есть семьи, которые состоя в рядах пожирателей, спасали и помогали маглорожденным. А новое правительство, не будет толком разбираться, оно всех загребет под одну гребенку. — Гарри только и оставалось, что кивнуть. Уж это он понимал. Дальнейший их разговор обговаривал детали. *** Гарри уже несколько месяцев кряду как проклятый изучал ритуалистику, по настоянию Андромеды, у ее знакомой. Учился он не просто потому, что ему сказала Андромеда, совсем нет. Учился он, для того чтобы забыть, забыться. Только тяжелая мысленная и физическая работа помогали ему не вспоминать о тяжелых временах, о той, что любил, о тех, кто погиб. Только полная отдача и труд, позволяли ему спать без кошмаров. Что творилось сейчас в Британии, он не знал, да и не хотел знать. Он искренне опасался, что если получит хоть какую-нибудь информацию, то не удержится и совершит глупость. Единственным выходным у Гарри был вторник. Почему именно вторник, он и сам не знал. А выходной ему назначила его учитель, дабы парень в порыве погони за знаниями, не загнал себя в могилу. В этот день, ему запрещалось, что-либо читать, или заниматься тренировками. Он должен был именно отдыхать, раз уж в другие дни он себя загоняет. Гарри приходилось подчиняться, ведь несколько раз он уже попадался учителю, за самостоятельным изучением, и тогда выходной длился не один день, а значительно дольше, в зависимости от степени нарушения указаний учителя В один из таких вторников, Гарри лежал на пляже лазурного берега, и старался ни о чем не думать, а отдыхать, загорать, наслаждаться жизнью. Не получалось. Мысли его постоянно возвращались к прошлому или к словам сказанным Андромедой при той встрече. Он так и не понял и не осознал их смысл, слишком запутанным и не логичным казался ему тот разговор. Вот и сейчас, его обуревали воспоминания. Не о битве при Хогвардсе, а о собственных ошибках совершенных им. Если бы можно было вернуться в прошлое и исправить их, все бы пошло иным путем. Он думал, долго думал. И каждый раз приходил к мысли, что не хотел бы ничего менять в прошлом, без всего пережитого он был бы уже совсем не он. Это был бы уже другой Гарри. — Неожиданно. — Раздался над ним чей-то женский голос, заставив его едва не подпрыгнуть от той самой неожиданности. — Ему памятник посмертно собираются воздвигать, а он на пляже загорает. Гарри, пересилил себя и не вскочил. Вместо этого он медленно задрал голову вверх. В положении лежа, это было сделать не так-то просто. Над самой его головой стояла молодая девушка. И первое, что бросалось Гарри в глаза длинные, стройные, изящные ножки. Обладательница ножек, гуляла босиком по мелкому, белому песку пляжа, отчего собственно эти прекрасные ножки были в песке по самые щиколотки. Гарри, медленно стал поднимать взгляд, скользя по столь прекрасным изгибам женского тела. До самых коленок ножки были ничем не прикрыты, и Гарри, мог спокойно ими любоваться. Но ему было интересно, кто его собеседница, отчего его взгляд скользнул выше. На какую-то ткань, прикрывающую остальную часть ножек и все что выше. Ткань была легкой, почти воздушной, но не прозрачной, заканчивалась на пояснице завязанная узлом. Гарри, удалось разглядеть, ровный белоснежный животик, прежде чем его взгляд задержался на округлостях, что привлекали его внимание, даже более чем оголенные ножки. — Насмотрелся? — Прозвучал тот же голос, наполненный каким-то ехидством. — Нет. — Честно признался Гарри. — До лица еще не добрался, грудь отвлекает. — Постарался не менее ехидно отозваться Гарри. — Так лучше? — Ехидства в голос только прибавилось. Сама же девушка склонилась над ним так, что теперь стали видны ее белокурые волосы, а вот лицо из-за этого осталось в тени. — Лучше. Лицо по прежнему не видно, а вот грудь вполне неплохая. — Гарри и сам не понимал, что на него нашло. Еще каких-то пару часов назад, он и подумать не мог что сможет так легко с кем-то разговаривать, не говоря уже о том что этот кто-то окажется девушкой. Да еще к тому же, так нагло. Это было для него очень нетипично. — Ты совсем обнаглел Поттер? — Раздражение, вот те нотки, которые он раньше не замечал в голосе девушки. Причем, она точно его узнала. — Нет. — С протяжным вздохом выдал он, и вернулся в изначальное положение, закрыв глаза. — Как же вы все меня достали. Нигде от вас не скрыться. — Это был крик души высказанный, совершенно ровным тоном, вконец уставшего от жизни человека. — И не надейся Поттер, мне ты интересен не более чем тот краб, что сейчас ползает в приливе. — В ее голосе он уловил усмешку, и что-то еще, доселе ему редко встречавшееся, отчего он и не смог этого опознать. Он промолчал, продолжая лежать с закрытыми глазами. И только шум набегающих на берег волн, крики чаек, свист ветра, и тихие шаги девушки, что узнала его, но что не узнал он, были ясно слышны. Он улавливал каждое ее движение, несмотря на то, что в шуме окружающей природы оно почти терялось. Он слышал, как песчинки осыпаются с ее ступней и медленно, скатываются и падают на песок пляжа. Она обошла его и присела рядом. Она молчала, молчал и он, подозревая, что ей от него как и остальным, что-то нужно. — Знаешь, а ведь, я бы хотела поблагодарить тебя за наше с сестрой спасение. Да только слов не нахожу. — Говорила она как-то потерянно, можно даже сказать отстраненно. Да только слышалось в ее голосе нечто такое, что заставляло молчать Гарри и даже не задумываться о том, чтобы перебить девушку. — Надгробному камню нашла. А вот тебе живому не могу. Простым спасибо не выразить всех тех ощущений и чувств, что обуревали нас с сестрой в тот момент. Да и после, глядя на трупы или изнасилованных девушек. Ты тогда спас нас с сестрой от страшной участи, а я даже не знаю, как поблагодарить тебя. — Она замолчала, и ты решил вмешаться, и помочь ей. — А ты ничего не говори. — Посоветовал Гарри. — Молчи. Мне благодарности не нужны. Я делал это только для собственного спасения. Ни ты, ни твоя сестра мною специально не спасались. Я даже не помню, чтобы вообще кого-то спасал. Видимо вы просто под руку подвернулись. — Гарри продолжал лежать с закрытыми глазами. Он хотел бы поверить в сказанное, хотел всей душой. Зачем и сам не знал. Да и осознавал, что никто не поверит в такую наглую ложь. — Поттер, ты и раньше врать не умел, не стоит и начинать. — В ее голосе вновь послышались ехидные и даже немного издевательские нотки. Даже больше, ему чудилось, что она сейчас улыбается. Он не видел ее лица, но был в этом уверен. Так они пробыли довольно длительное время. Он лежал на песке, она сидела рядом. Они молчали. Это молчание не было тягостным, гнетущим, в нем не сквозила недосказанность, напротив, оно было каким-то особым, уютным, домашним что ли. Гарри, лежащий и наслаждающийся звуками природы и солнца, впервые за почти восемнадцать лет своей жизни оказавшийся у моря не мог подобрать определение этому молчанию. Ему было просто хорошо от близости этой, так и оставшейся неизвестной для него девушки. Может, увидь он ее лицо, он бы и вспомнил, да только не хотелось ему нарушать этого уютного молчания. — Знаешь Поттер, — Она неожиданно решила прервать тишину, и заговорила, — мне сейчас кажется, будто родители, отправляя меня сюда, если не знали, то уж точно догадывались, о том что я могу тут встретить. — Гарри открыл глаза, немного повернул голову и увидел сидящую подле него девушку, она сидела, прижав колени к груди и обхватив их локтями. Ее голова покоилась на руках, и была повернута в его сторону. А ее пронзительно, невероятно синие, словно чистое небо глаза, смотрели на его тощее, нескладное тело. На ее губах играла легкая улыбка. — Знаешь, а я ведь тебя даже не помню. — Признался Гарри. Точнее сказал не всю правду, он помнил ее сидящую рядом с сестрой, прикрывающей более младшую своим телом. И как он походя разобрался с каким-то пожирателем, что на них напал. — Лицо вроде знакомое, а ни имени, ни даже фамилии не вспомню. — Не удивительно, — улыбка так и не сошла с ее губ, — ты вообще на окружающих мало внимания обращал, общаясь в основном только со своими Грифами. Это ваша заучка имела кучу связей на всех факультетах, а ты носился с Рыжим, словно он для тебя самый родной человек. — Вот в ее голосе вновь прорезались ехидные нотки. — У нас даже считали, что вы пошли по пути однополой любви. — Кажется, я догадываюсь, на каком ты факультете училась. — Произносит Гарри, переворачиваясь на живот и давая возможность загореть спине, и скрыть начавший набухать член, уж больно красивой оказалась его собеседница. — А чего тут догадываться, на Слизерине. — Подтверждает она твои мысли. — Хотя твои мыслительные изыскания поражают. Да и способности к запоминанию. — Поменьше яда, а то отравишь. — Беззлобно отзываешься ты. — Признаю, не обращал внимание на окружающих. Да и чего на вас смотреть? Либо безумная фанатка, либо презирающее и недолюбливающее меня очередное семейство. — Ты нас под одну гребенку с Малфоем не ровняй. — Казалось она даже обиделась на твои слова. — Не все такие, да и Малфой, враждой с тобой пытался тем самым утвердиться на факультете в главенствующих ролях. — Возможно. — Гарри не стал спорить. Не хотелось ему этого. Ему хотелось только тихо, незаметно и совершенно законно, никого не опасаясь любоваться фигуркой и лицом своей собеседницы. — Да только кроме Малфоя и ему подобных, я с вашего факультета никого и не видел толком. Остальные словно декорации были настолько незаметны. — Ну знаешь Поттер, — в ее голосе слышно не только раздражение, но и злость, — а вот это было уже обидно. — Гарри на эти слова мог только пожать плечами. — Правильно о тебе говорили наглый выскочка. — Она схватила пригоршню песка и кинула ему на спину. Гарри не остался в долгу, и также бросил в нее пригоршню песка. Он не знал, что на него нашло. Как и не понимал ее мотивов. Казалось, брошенная тобой пригоршня только распалила, доселе дремавший в ней азарт. — Ах так, получай! — С этими словами она подскочила на ноги, и пинком отправила в твою сторону песок. — Тоже мне нашелся победитель Темных Лордов. — Кто бы говорил. — Гарри так же вскочил на ноги. А затем все завертелось. Они начали гоняться друг за другом. Казалось бы ее ехидные, насмешливы комментарии и реплики всегда точно находили цель. А вот у Гарри это получалось редко, он едва сдерживал и постоянно обрывал себя, чтобы не перейти на оскорбления. Они несколько минут перебрасывались песком, пока девушка совершенно не вымоталась. Как подметил для себя Гарри, слишком быстро. Он не успел вовремя притормозить, отчего они оба полетели на песок пляжа. При этом от всей души смеясь. — Нет, Поттер, ты точно обнаглел без меры. Даже имя не узнал, а уже внаглую пристаешь. — Она лежала на спине, а Гарри восседал на ее бедрах. Парень смутился и поспешно встал на ноги, помогая подняться девушке. — П-прости. — Выдавил он смущаясь и отводя глаза. В детстве, ему не доводилось веселиться, и сейчас, он не знал что на него нашло и почему ему было так хорошо. — Ай, — она махнула рукой, — успокойся, не злюсь я. Но имя мог бы и вспомнить, все же в один год поступали. — Как будто ты помнишь всех поступивших с тобой в один год. — Попытался перейти в нападение Гарри, но стушевался под ее насмешливым взглядом. — Конечно помню, тебе по именам и на какой факультет попали перечислить? — Гарри после этих слов окончательно потерялся. — Ладно, — она словно королева снизошедшая до простого народа проговорила. — Дафна, Дафна Гринграсс. Ну вспомнил?! — Ледяная королева Слизерина! — Осенило его. Она на это прозвище лишь поморщилась. — Ну, хоть так. — Произнося это, она криво улыбнулась, а Гарри стало еще более стыдно. Дальнейшего разговора не получилось. Девушка упала на песок раскинув в стороны ноги и руки, а Гарри остался стоять, не зная куда спрятать взгляд. Он впервые в жизни видел настолько открытый наряд на девушке. Ткань, что прикрывала ее бедра и ноги, сбилась и немного задралась, открывая ему вид на девичьи трусики. Откуда ему было знать про раздельный купальник, когда он никогда его до этого не видел. Он хотел в смущении отвести взгляд и не мог. Хрупкая женская фигурка приковывала его глаза, похлеще чем узников железная цепь. Хрупкая, тонкая, изящная. Длинные прямые ножки, округлые бедра, тонкая талия, высокая, как на его взгляд, объемная грудь, тонкая шейка. Гарри невольно сглотнул набежавшую слюну. Впервые в жизни он пожалел, что на нем не надето каких-то из вещей Дадли, за которыми можно скрыть его возбуждение. Не выдержав, он поспешно присел, одновременно стараясь незаметно поправить возбужденный орган. Естественно пока он это делал, он смотрел в ее красивое лицо, удостоверяясь, что ее глаза все так же закрыты. Только сейчас он смог рассмотреть его во всей красе. Лицо девушки было поистине красиво, прямой, аккуратный нос, чувственные губы. Он любовался девушкой и ее красотой. Он буквально заставил себя отвернуться от нее и перевести взгляд на море. Смотреть в даль, на гладь воды, а не на столь прекрасную и соблазнительную девушку. Он заставлял себя смотреть вдаль, но взгляд упорно не хотел оставаться на месте, норовя вернуться к соблазнительной фигурке. — Тебе наверное это тысячу раз говорили, но ты красивая. — Он и сам не понимал, что на него в очередной раз нашло. Он вообще себя сегодня слабо узнавал. — Говорили. — Призналась та. — Да все как-то иносказательно, постоянно с чем-то сравнивая. То глаза с драгоценными камнями, то зубы с жемчугом. — Мне не с чем сравнивать. Поэтому, я просто говорю тебе, что ты действительно красива. — Он встал, стряхнул песок, и направился к своим вещам. Подобрав их, он тут же аппарировал в свой гостиничный номер. Зачем и по какой причине сбежал, он не смог бы объяснить это даже себе. Он прекрасно понимал, что именно сбежал. Но именно причины своего поспешного бегства он не осознавал. Просто сбежал. Впервые, за все то время, что он находится во Франции, ему вновь, как и в первый день его тут нахождения, захотелось напиться. Он откупорил початую бутылку, наполнил стакан. И как и в первый день, не смог поднести его ко рту оставив стоять на месте. Всю следующую неделю Гарри занимался как проклятый, стараясь загнать себя, еще сильнее, чем вначале обучения. Он старался вымотаться, устать, чтобы забыться коротким сном без сновидений. Иначе он мог увидеть во сне ее, а поутру проснуться с мокрыми от переизбытка чувств трусами. Ему было стыдно за собственную беспомощность и несдержанность. Ему казалось, что каждый раз, как он просыпается с насквозь промокшими от спермы трусами, он таким образом оскверняет образ и красоту Дафны. Во вторник, он аппарировал на пляж, с диким, необузданным желанием и надеждой, которую пытался гнать от себя. Он хотел вновь увидеть ее, и в то же время безумно боялся их новой встречи. Желал увидеть ее, и одновременно мечтал о том, чтобы ее там не оказалась. Он не понимал сам себя. Он запутался в собственных чувствах и ощущениях. С его души свалился камень, когда он увидел, ее лежащей под зонтиком на шезлонге. Он не знал, чего в нем больше радости, предвкушения, опасения или еще каких-то чувств. Сейчас, в данную минуту, он весь состоял сплошь из противоречий. Пересиливая себя, он заставил собственное тело сделать первый шаг, затем второй. Он подошел на расстояние пары шагов к отдыхающей девушке, и ни слова не произнося, начал раздеваться, а затем устраиваться на песке. Было неудобно. Он стеснялся своего тела, и еще более стеснялся ее тела. Кто бы знал, чего стоило ему оставаться спокойным. Благо он в прошлый раз сгорел на солнце, и теперь легкая краснота на коже скрывала его румянец. Он уже почти устроился на песке, когда раздался ее чарующий и бархатный голос. — Поттер, как был необразованным и некультурным быдлом, так им и остался. Но, поздороваться для приличия-то можно? — Он поднял лицо от песка и посмотрел на нее. А она повернув голову к нему, разглядела его лицо, и немного груди после чего зашлась смехом. Он был не обидным, скорее даже красивым, словно журчание горной речушки или звон колокольчиков. Но Гарри искренне не понимал, отчего вызвал такую реакцию. — Пот… Поттер, ты похож на облезлую ящерицу или змею. — Сквозь смех выдавила она, продолжая им заливаться. — Ох не могу. Поттер, ты чего зельями не воспользовался? — Какими зельями? — Буркнул Гарри, скорее играя. чем в действительности обижаясь на ее смех. — А, ну да, я и забыла, что ты с зельеварением не дружишь. — Произнесла она, ничуть не обманутая его игрой. — Но, есть же еще и магловские средства. — Что за средства? — Ты недоумеваешь, не столько от того что ты о чем-то не знаешь, а скорее об осведомленности чистокровной девушки. — Средства для загара, против загара, после загара, для тех кто обгорел. Поттер, ты словно неандерталец выбравшийся из леса, а не воспитанный маглами ребенок. — Произносит она, а ты только тут замечаешь, что ее оттенок кожи, с вашей прошлой встречи сильно изменился. Если раньше, у нее была молочно белая кожа, то теперь она приобрела какой-то нежно коричневый оттенок. Словно какао с молоком, которое так любил пить Дадли, и которое ты так ни разу и не попробовал. — Скорее домовой эльф, избавившийся от рабства. — Еле слышно, так чтобы девушка наверняка не услышала шепчешь ты. — Чего ты там бормочешь Поттер? Ай, ладно. — Она оборачивается к своим вещам и после пары минут копошения достает склянку с чем-то. — Лови, а то на тебя без слез и смеха не взглянешь. — Сквозь улыбку произносит она, кидая в твою сторону этот флакончик. — Что это? — Непонимающе спрашивает Поттер. — Это зелье, для обгоревшей на солнце кожи. Надеюсь объяснять, что с ним делать не надо? — Ехидно спрашивает она. Вместо ответа, Гарри, откупоривает зелье и уже собираеться его выпить единым глотком. Благо Дафна вовремя соображает, что Поттер действительно не знает, что с подобными зельями делать. Ее нежная, но сильная ладошка перехватывает его руку, и удерживает на самой грани. — Поттер, это зелье применяется не во внутрь, а на кожу. — Рассерженной гадюкой шипит она. А вот Гарри становиться по настоящему стыдно. — Не знал. — Только и смог, что произнести он. — Оно и видно. — Ехидно подмечает она. В ее голосе нет злости, лишь сарказм, ехидство и обещание припомнить данный случай. — Кстати, я была уверена, что ты уже перебрался в другую страну, тебя неделю видно не было. — Занят был, учусь. Выходной только по вторникам. — Бурчит Гарри, натирая лицо и грудь, выданным Дафной зельем. — Почему по вторникам? — Она удивленно смотрит на парня. — Потому, что так сказал учитель. Не обращай внимания, мне так же ничего не объяснили. — Честно признается он ей. Остальной день они провели вместе. Они практически не разговаривали, им хватало и молчания. Порой они изредка перебрасывались какими-то фразами, или спрашивали вдруг пришедшую в голову идею. Дафна дала Гарри, еще одно средство, на этот раз для загара и чтобы не обгореть. А Гарри продолжал украдкой любоваться соблазнительным телом своей собеседницы. Стараясь уловить и запомнить каждый его изгиб, каждое движение. Ему было противно за свои мысли, но он просто ничего не мог с собой поделать, эта девушка безумно возбуждала его. Следующая их встреча была так же во вторник, и так же на пляже. Гарри решил придти пораньше, но просчитался, Дафна так же пришла рано. Как-то так получилось, что они вновь разговорились, как и вначале каждой их встречи. Поттер даже не заметил, как его вытащили на откровенный разговор. — Поттер, давно хотела у тебя спросить, как так вышло что ты связался с Уизли? — Она даже поборола свое отвращение, произнося эту фамилию. — Он был первым моим другом. — Простодушно пожимая плечами, проговорил Гарри. — Ха, не смеши. — В ее голосе слышалось ехидство и нечто еще. — Другом. Может на первом курсе так и было, но, а дальше? Заметь, даже я, не сильно то и вовлеченная в конфликт между факультетами или иные противостояния, замечала, как он использует тебя и твое имя. Сколько раз он от тебя отворачивался и предавал? — Это было один раз на четвертом курсе. — Постарался искренне возмутиться Гарри, разумно стараясь не вспоминать о том моменте, когда Рон оставил вас с Гермионой одних и сбежал. — Да неужели? — В ее голосе было полно яда. — Ладно, допустим. Но на кой тебе такой друг? Я еще могу понять твое стремление общаться с Грейнджер, она хотя бы умная. Но он же словно балласт или даже гиря, тянул тебя на дно. — Дафна, что ты хочешь услышать? — Не выдержал Гарри. — Правду? Так вот тебе правда, не знаю я почему держался так за Рона. Возможно потому что он стал первым моим другом. Которого у меня никогда не было. А такому человеку прощают все. Не мог я иначе. Он стал чем-то вроде моей семьи. Той семьи которой я был лишен и которой никогда не знал. — Гарри понимал, что вспылил, и едва не накричал на девушку, а так же, что возможно наболтал лишнего. Но, Дафна удивила его. Она ничего не сказала, а просто взяла его под локоть. Это, казалось бы такое простое движение и действие, с ее стороны совершенно успокоили его. Раньше, простым прикосновением его могла утихомирить только Гермиона. И Гарри был поистине удивлен, что кто-то кроме его подруги способен на это. — Давай не пойдем сегодня на пляж, а прогуляемся по городу. — Предложила Дафна, меняя ваш курс движения. А ее легкая улыбка, отбила у Гарри любое желание возражать. Они впервые гуляли по городу. Дафна что-то рассказывала о том, или ином строении. Несколько раз они посещали кофейни или магазинчики с домашней выпечкой. Она, показала несколько входов на магическую аллею Франции. Вы прогулялись и по ней. И вот к вечеру, вы вновь вернулись на пляж. Они стояли все так же под ручку и смотрели на закат. Душа Гарри в этот момент пела. Он ощущал себя фениксом, возродившимся из пепла. И сам не осознавал, почему. Ведь когда-то он был влюблен в Чжоу, но не испытывал и десятой доли тех чувств, что испытал с Дафной всего за три дня встреч. Он любит Гермиону, и эта любовь никуда не ушла. Но почему ему так приятно и уютно рядом с этой девушкой? Он не знал, он запутался. Гарри уже собирался аппарировать, как и два предыдущих раза не прощаясь, когда Дафна неожиданно толкнула его ставя одновременно подножку. А затем заливисто смеясь побежала прочь от отплевывающегося песком Поттера. Усмехнувшись, Гарри побежал за ней следом. Он совершенно не понимал зачем она это сделала, но тем не менее, ему было весело. Он впервые за эти долгие месяцы после войны смог смеяться, и искренне радоваться. Гарри довольно быстро догнал Дафну. Ему даже удалось ее довольно аккуратно повалить на песок. Они оба смеялись, катясь по нагретому за день песку. В очередной раз перекатившись Гарри оказался сверху, нависнув над Дафной. Он был счастлив, и ему абсолютно не хотелось себя контролировать. Для себя он решил, что если она будет против, он отступит и постарается больше с ней не встречаться. Наклонившись, он поймал ее губы своими. Это был довольно неуклюжий поцелуй, ведь у него было так мало практики. Каково же было его удивление, когда она, довольно умело ответила на его неопытные попытки. Она втянула его в долгий поцелуй-противостояние, и явно брала в нем верх. Гарри перенес весь вес на одну руку, начав другой оглаживать тело девушки сквозь одежду. — Ты редкостный тугодум Поттер. — Оторвавшись от Гарри прошептала Дафна, и не давая ему и слова сказать, вновь приникла к его губам. Ее пальцы зарывались в его отросшую шевелюру и поглаживали щеки и шею. А он тем временем, оглаживал ее бедра и талию. — Я надеюсь ты не планируешь переходить дальше на пляже? Гарри не мог ничего сказать, у него просто не было слов. Вместо них, он подхватил девушку на руки и совершил парную аппарацию в свой гостиничный номер. Он не выпуская девушку из рук, сразу приник к ее губам, не обращая внимание, на негативные ощущения оставшиеся от перемещения. Девушка, довольно быстро отошла от способа транспортировки, и так же включилась в поцелуй, вновь перехватывая инициативу. — Поттер, осторожней! Не сжимай так. Ты что впервые щупаешь девушку?! — В ее голосе, слышалось как возмущение так и ехидная насмешка. Гарри только и мог, что покраснеть. — Да ладно! — Она была явно удивлена. — Тогда слушай мои команды, и старайся им следовать. Может хоть чему-то научишься… 18+ Для тех кому не интересно могут и не читать, особо на сюжет не влияет. Она вновь целует Гарри, и каким-то неведомым образом, пребывая в его руках, ведет его к кровати. Заставляет его наклониться, и аккуратно уложить ее на одеяло, которым горничная отеля заправила белоснежные простыни. Поцелуй прерывается и она шепчет, что должен делать дальше Гарри. — Целуй шею до ключицы, затем вернись обратно чуть изменив маршрут и до ушка. — На этих словах, она отклоняет голову, подставляя шею. Гарри послушно следует ее указаниям. — Да, вот так, молодец. — Она поглаживает его по голове, зарываясь пальцами в его густые, чернильно черные волосы. — А теперь прикуси кончик ушка, это одно из моих чувствительных… ах! мест. Да молодец, не увлекайся. Ох, потрясающе, ты все правильно понял. Гарри слушал ее нежный и обворожительный голос, и старался не сорваться на сплошные инстинкты. Следуя ее указаниям, он не забывал двигать руками, которые в этот момент оглаживали ровный животик и бедра через ткань сорочки. Не прерывая своего занятия, он расстегнул первую, самую нижнюю пуговку. Она советовала ему как действовать, а Гарри словно неразумный телок на веревочке, послушно следовал ее указаниям. Расстегнув рубашку, он невольно залюбовался ее загорелым прекрасным телом. На ней был верх от купальника, и Гарри решил избавиться от столь ненужной сейчас вещи. Он поцеловал вначале одно плечико, за ним другое, аккуратно поглаживая ладонями такое манящее тело, подбираясь к завязкам лифа. Он приподнял ее, замечая, как она судорожно сжимает ноги, в момент когда его рука прошлась по ее спине. — Да хорошо, но и сам не забудь избавиться от рубашки. — Советует она. И Гарри послушно следует ее указанию, скидывая рубашку и лиф с нее, а затем и с себя. Гарри впервые увидел, обнаженную женскую грудь, благо ее слова, позволяют продолжить, а не застыть пускающим слюни истуканом. — Не замирай, проложи дорожку поцелуев и попробуй ее на вкус, и о руках не забывай. Гарри, послушно опустился, и начал прокладывать дорожку из поцелуев к груди. По ее совету, он не забыл о руках, и левая легла на ее правую грудь, которая оказалась чуть больше его ладошки. Он нежно погладил ее, наслаждаясь мягкостью и бархатистостью кожи. Его правая рука, проведя по талии, погладила животик, и вот еще один не высказанный ею момент. Он провел ноготками по ее животику, а она застонала в голос, и ее ножки опять сомкнулись поерзав между собой. Он не стал сразу набрасываться на грудь, ареолы или соски. Напротив, он старался, как можно медленнее растягивать момент, тем самым сдерживая себя, стараясь добавить удовольствие партнерше. Он поцеловал вначале одну грудь, затем убрал руку и поцеловал другую, чувствуя, как затвердевает сосок. Пока он губами прикусывал затвердевающую горошину, его рука добралась до края юбки, и начала медленными поглаживающими движениями спускать ее с пояса. Гарри следуя советам своей любовницы, не увлекался и не зацикливался на груди и сосках, подарив каждому всего по паре поцелуев, продолжил свой путь из поцелуев. Он спускался все ниже, стараясь уделить внимание, каждому кусочку так манящего тела. Его руки, продолжали медленное движение спускающее ее юбку все ниже и ниже. Гарри довел дорожку из поцелуев до границы бедер, на которых все еще были ее трусики. Ему хотелось рычать словно зверю, схватить этот лишний, мешающий лоскуток одежды зубами, разорвать его и отбросить подальше. Но он не поддался, своим звериным порывам. Завместо этого, он аккуратно проскочил его и принялся целовать так привлекшие его в первую встречу ножки. Оглаживая руками внутреннюю сторону бедер, мимолетно касаясь набухших половых губок сквозь ткань купальника. Поцелуй под коленку заставил Дафну закричать, а затем протяжно выдохнуть. Гарри переключился на другую ножку, и повторил свой путь, на этот раз снизу вверх. Да, он не дошел ни до щиколоток, ни до пальчиков, он был уверен, что у него еще будет шанс добраться до них. Он оторвался от поцелуев, вновь добравшись до трусиков. Он разогнулся, смотря на разгоряченную девушку. Подхватил край ткани и медленно с наслаждением, избавил девушку от последнего элемента одежды. Его восхитил, небольшой и аккуратный треугольник белых волос. Было видно, что девушка следит за собой. Ему ни разу не доводилось лицезреть подобного, и у него едва не перехватило дыхание. Дабы придти в себя побыстрее, он наклонился и поймал губы девушки своими. Положив правую руку на упругую грудь, а левую на паховую область девушки. Своим поцелуем он поймал ее восхищенный выдох. После поцелуя, он отпрянул от лица и приник к груди, выводя языком замысловатые фигуры на ореоле и играя с соском. Пальцы его правой руки, нежно прошлись по коже и несильно сжали сосок. — Гарри, опустись и попробуй облизать там. — Он не видел ее лица, но уверен, она сильно стеснялась произнося эту фразу. Гарри последовал совету, вызвав восхищенный стон девушки. Но Гарри не остановился на этом, и продолжил свои изыскания. Он запустил язык внутрь, пытаясь таким образом распробовать вкус девушки. Это вызвало новый приглушенный стон девушки. — Гарри, — она уже тяжело дышала, — у девушек, там есть такая небольшая горошина, обращайся с ней осторожно, это одна из самых чувствительных точек. — Гарри кивнул, не вынимая языка из складочек, чем вызвал новый стон удовольствия. Он чуть поднялся и лизнул клитор девушки. Затем еще, и еще раз, затем так же как и сосок ранее прикусил его губами. А в это время его руки, не останавливались ни на секунду. Огладить бедро, пройтись по животику, огладить половые губки. Он чувствовал как девушка с каждой пройденной минутой, становилась все влажнее. И тогда он решился, медленно ввел в нее указательный палец. Девушка резко и прерывисто задышала, а Гарри наконец оторвавшись от манящей горошины, вернулся к лицу и вновь поцеловал девушку. Сейчас ее клитором, занимался большой палец правой руки, то прижимая, то отпуская, то проходясь по нему легкими движениями. При этом его указательный палец продолжал двигаться в девушке. Гарри и сам не заметил, как не отрываясь от губ девушки и лаская ее тело, он умудрился скинуть лишние на данном этапе штаны с трусами. Девушка неожиданно протяжно выдохнула, закричать ей не позволили губы и язычок Гарри. Она вцепилась своими ноготками в его плечи. Ее выгнуло дугой, и затем она мелко затряслась. А Гарри ощущал, как медленно расслабляется ее тело, и насколько влажно, жарко и тесно было у нее внутри. Пока она переводила дыхание, он продолжая осыпать ее тело поцелуями, раздвинул в сторону ее ножки, и постарался пристроиться поудобнее. Он, наклонился и помогая рукой, провел членом по ее влажным губкам. А затем попытался войти. С первого раза у него это не получилось, как и со второго, головка не хотела проникать внутрь. Тем не менее он напрягся, и смог протолкнуть. Девушка, часто задышала, а он продвинулся дальше, почувствовав очередную преграду. Не понимая что это собственно такое, он одним резким толчком вошел в нее почти полностью. — Стой! — Едва не закричала она, а ее прекрасное личико исказила гримаса боли. — Подожди не двигайся. — Попросила она. Гарри хотелось наслаждаться ощущениями, что дарило это единение, но он, видя капельки слез на ее глазах был не в силах заставить себя двигаться дальше. Он склонился над ней, стараясь быть как можно более осторожным, не двигая при этом тазом и стал сцеловывать прозрачные капельки, расцеловывая ее лицо и шептать слова извинения. — Все хорошо, можешь начинать двигаться. — Она улыбнулась, поймав его голову в свои ладошки, тем самым останавливая поток излияний Поттера, и поцеловав его в губы. — Правда, так бывает. Начинай двигаться. — Гарри лишь согласно кивнул, чувствуя облегчение, что она на него не сердится, за судя по всему его ошибку. Он разогнулся, слегка отстранившись от нее, и сделал первое осторожное, медленное движение тазом, почти вынимая член из ее влагалища. Благодаря этому, он мог видеть кровь на своем приборе. Это его несколько обескуражило. Зато, Дафна понимая, что парень ничего не смыслит и туго соображает, сама сделала движения бедрами. Это привело его в чувство, и он начал двигаться, стараясь попасть с ней в единый такт. Он старался не думать, о крови на своем члене. Он хотел загладить, свою как он считал ошибку, и подарить девушке как можно больше удовольствия. Для этого он вновь начал целовать ее тело и двигать руками, вспоминая, какое именно движение вызывало в ней наибольший отклик. Одну ладонь на спину, другую на живот, рот занят соском левой груди. И вот девушка издает стон удовольствия, что придает ему сил. Он продолжает двигаться в ней, ощущая невиданные ранее удовольствия. Он буквально ощущает, как тело девушки плавится от удовольствия, под его неумелыми ласками. Он сам не понимает зачем делает, то что делает, но он старается раскрыться как на уроках по ритуалистики. И к своему собственному удивлению, он ощущает, что девушка раскрывается ему в ответ. Он буквально чувствует ее магию своей, как они смешиваются. Он ощущает какие именно действия доставляют Дафне наибольшее удовольствие. Вот его рука проскальзывает по спине, проходит по ягодицам и опускается по бедру к коленке, обхватывает ее и нежно поглаживает. Это приносит девушке очередную порцию удовольствия. И Поттер улавливает, что-то странное в ее магии. Он старается вытянуть это на себя взамен отдавая свою магию. Девушка не сопротивляется такому действу. В этот момент они словно единый организм. Он забирает ее магию, отдавая ей свою, и напротив, она забирает его, отдавая свою. Та неправильность, что он ощутил, попадая в него, начинает бесследно растворяться. Он не понимает, что между ними происходит. Он давно потерялся в ощущениях. Ему слишком хорошо, как впрочем и ей. Она кричит от удовольствия, впиваясь коготками и расцарапывая его спину. А затем теряет сознание. Ему хочется продолжить, он не дошел до пика. Но девушка, лежит без сознания, и он не смеет так поступать с ней. Он вынимает стоящий колом член и пытается с помощью рук довести себя до излияния. Куда там. Он так взволнован, но уже выдохся и устал, а до сих пор не может кончить. Словно что-то мешает это сделать. Он обессилено приваливается к телу Дафны с боку, прижимая ее к себе, стараясь таким образом отвлечься от боли в эрегированном члене, и от мыслей о том, что ему очень хочется сделать. Немного отдохнув и успокоившись, он смог все же довести себя до оргазма. Чем окончательно себя обессилил. Прежде чем заснуть, он крепко прижал обнаженное тело девушки к себе. *** Первыми словами которые услышала Дафна проснувшись были: — Выходи за меня. — Она растерялась от подобного. — Поттер, ты совсем дурак? — Она постаралась скрыть растерянность, за привычной маской едкой и острой на слова стервы. — Совсем глупый? Не понимаешь, что я тут оказалась совсем не случайно? Или что наш секс был давно спланирован? — Ей самой было неприятно это слышать, но ведь это было почти так. Ее действительно настоятельно отправляли сюда. И только тут она осознала зачем и для чего. — Да все я прекрасно понимаю. — Он пожал плечами, а затем твердо продолжил. — И тем не менее, выходи за меня. — Поттер… — Она устало выдохнула, покачав головой, уже привычно входя в роль фригидной стервы, способной на все. — Зачем мне это? Вот просто для чего? Да, мы переспали. Но я тащила тебя в постель не для того, чтобы в последствии женить на себе. Ты мне в этом плане не интересен. Мне просто хотелось секса, так почему я должна себе в этом отказывать? А-а-а, ты наверное подумал, что первый у меня, раз увидел кровь. Наивный. Есть множество способов, как имитировать девственность, так и вернуть утраченное. Банальное заклинание заживления, и девственная плева в порядке. Хочешь, я прямо сейчас продемонстрирую тебе это? — Не стоит. Я тебе верю. — Остановил ее порыв Гарри. А затем, все тем же твердым, и словно не терпящим возражения тоном, заявил. — Выходи за меня замуж. Дафна едва не подавилась заготовленной репликой. Она впервые сталкивалась с подобным бараньим упрямством. А Поттер, словно не замечая ее растерянности, склонился над ней, и начал целовать. Она попыталась отбиваться, или сопротивляться. Но он словно скала, продолжал упрямо ее целовать, игнорируя удары, а его руки ласкали ее тело, даря удовольствие своими прикосновениями. У нее болело в паху, ведь чтобы она не говорила, и как бы не бахвалилась, это действительно был ее первый раз. Нет, были игры с Трейси, просто чтобы узнать чувственные места своего тела. Было и самоудовлетворение. Но вот мужчину к себе настолько близко она подпустила впервые. Это не были советы родителей или доброжелателей, как она пыталась продемонстрировать это Поттеру. Это было ее личной инициативой и желанием. Все мысли выбило из ее головы, когда парень, одними только ласками и прикосновениями довел ее до оргазма, при этом не разу не коснувшись побаливающего влагалища. За первым последовал второй. За вторым оргазмом третий. И она вновь отключилась. Тело девушки мелко затряслось, выгнулось дугой, из ее промежности ударила струя, а затем она в очередной раз потеряла сознание. У Гарри в тот момент проскочила мысль, «Ну вот, опять я что-то не так сделал». Он дотянулся до своей палочки и убрал следы неприятности приключившейся с девушкой. А затем, перевернулся, и положил ее бессознательное тело к себе на грудь, обняв ее за талию. Пусть он опять возбужден и не удовлетворен. Плевать. Ему просто нравилось так лежать, с ней в обнимку и купаться в ее магии, которую девушка неосознано выпускала во сне. Он, лежал и нежно поглаживал ее спинку и ягодицы, вдыхал аромат ее волос, и просто наслаждался ее компанией. Ему нравилось купаться в ее магии, еще больше ему нравилось, когда его собственная магия, словно окутывала нежную фигурку девушки. Тогда он словно становился с ней единым целым. Он ощущал и купался в ее магии, и купал ее в своей. Это было потрясающее ощущение, словно единение двух половинок одного целого. Обычными словами такого не выразить. Именно поэтому, он предложил ей выйти за него. Плевать, даже если все подстроено, плевать, даже если он у нее не первый, на все плевать, лишь бы почаще ощущать ее в своих объятьях и купаться в той силе, что она ему дарит. Потому, как постепенно стали пропадать ощущения единения, Гарри понял, что Дафна просыпается. Он вновь стал ласкать ее тело, стараясь не дать ей закрыться. Сейчас ему нужна была ее полная открытость, дабы она поняла причины его предложения. Все остальное его волновало мало. — Ты, что ты со мной делаешь? — Она попыталась голосом изобразить свое возмущение, бесполезно. Ей было слишком хорошо. Тело еще не отошло от нескольких оргазмов подряд, и было ватное, податливое словно пластилин. — Хочу показать тебе, почему предложил выйти за меня. Просто прислушайся к себе, своей магии. — Начал медленно говорить Гарри, не прекращая своих ласк. Он учился, и старался быть как можно более нежным с ней. — Ох! — Только и смогла выдохнуть она, после пары минут лежания без движений, и наслаждаясь ласками. Гарри заметил, как она испугалась, попыталась закрыться, но он пресек это, лаской и поцелуем. — Что же ты со мной делаешь? – Как-то враз растеряв задор и волю к сопротивлению, проговорила она, опуская свою голову ему на грудь, и едва не мурлыча от удовольствия, когда его руки проходились по ее спине. — Так ты выйдешь за меня? — В очередной раз спросил парень. — Да. — Тихо, почти неразличимо ответила она, пряча лицо за своими роскошными волосами на его груди. И лишь покрасневшее, словно помидор ушко выдавало ее, как впрочем, и бурлящая магия, которую они оба ощущали. Они лежали и наслаждались близостью друг друга еще какое-то время. Гарри было безумно хорошо, даже несмотря на его неудовлетворенность. Сейчас рядом с ней, он словно познал семью, которой у него никогда не было. И он наслаждался этим ощущением. В какой-то момент, все начало прерываться. Какие-то скверные мысли поселились в симпатичной головке Дафны, из-за чего их контакт стал разрываться. Гарри не хотелось этого, и он продолжал дарить ей свое тепло, поддержку, и магию. Он перевернулся на бок и заставил поднять голову Дафну. В ее глазах стояли слезы. И он просто не понимал, что опять пошло не так? Где или что он сделал не так? Почему она плачет? А в том, что именно он причина ее слез, Гарри не сомневался. — Эй, ты чего, что случилось? — Забеспокоился Гарри. — Ничего, — она помотала головой, но видя что Гарри это не убедило, да и чувствовала она его. — Просто… — Она замялась, а Гарри ощутил ее нерешительность, обнял ее и поцеловал, стараясь подарить мужество, дабы она продолжила. — Просто, я приехала сюда чтобы не видеть печальных лиц родных. А тут ты! — Она обвинительно стукнула его кулачком в грудь. — Ничего не понимаю. — Признался Гарри. — Она закусила губу, в нерешительности и прикрыла глаза, а затем словно бросаясь в омут выпалила. — Мне осталось полгода, год от силы. А тут ты! — Гарри только плотнее обнял ее, прижимая к себе, и нежно провел по волосам. — Еще в школе, все окружающие парни смотрели на меня как на кусок мяса перед голодными псами. Все, начиная с третьего курса. И только очень немногие, кто на меня вообще не обращал внимание. А тут ты, со своим восхищенным взглядом. Ты, кто меня раньше даже в упор не замечал. Ты, кто не помнил моего имени. Ты, тот с кем было так уютно просто молчать. — Она плотнее прижалась к его груди, словно пытаясь слиться с ним воедино. Гарри ощущал, как она тихо плачет. И просто старался молча ее поддерживать и внимательно слушать. — Я приехала сюда по совету Андромеды, дабы не видеть взглядов бросаемых на меня родными. Битва при Хогвартсе не прошла для меня даром. У какой-то малышки, из-за всего пережитого случился выброс, и мое магическое ядро пострадало, когда я закрыла сестру. Знаешь, в тот момент, я даже не думала, просто действовала. Ведь сестра самое дорогое, что у меня есть. Если бы мне тогда вовремя оказали помощь, то все бы обошлось. Но, все колдомедики были заняты ранеными. А потом, как-то не до того всем было. Пока я не потеряла сознание. Тогда-то и выяснилось, что тот выброс не прошел для меня бесследно. Знаешь, есть специалисты, что могли бы мне помочь, да только они никогда не возьмутся за мой случай, и дело не в деньгах. Ты наверное не знаешь, — она говорила уже спокойным, немного отстраненным голосом, и слезы уже не бежали из ее глаз. И только по тому, как плотно она к нему прижималась, Гарри понимал, сколь сильны ее переживания. — Моя семья была одной из тех, с кем Гриндевальд начинал. Но это самое малое из препятствий, ведь мы, наша семья, когда он попытался завоевать русских, эмигрировали в Британию. Просто дедушка, который собственно и начал завоевывать Европу совместно с Гриндевальдом, всегда повторял, что историю надо знать, и русских, так просто не завоевать. А специалисты, способные мне помочь сейчас остались только у них. Она ненадолго прервала повествование, переводя дух, и устраиваясь поудобнее в кольце рук парня. Их ноги как-то незаметно для Гарри переплелись. И девушка оказалась, чуть сверху, а ее голова на его плече. Она одной рукой выводила, какие-то только ей ведомые узоры на его груди. Прошло не меньше пары минут, прежде чем она продолжила. — Ты, скорее всего не знаешь, поскольку в Хогвардсе этого не проходят. Но русские издревле не делали различий, между темной и светлой магией. Они изучают все. И как ни странно, преступлений связанных именно с темными, или даже чернушными последствиями, у них намного меньше чем в той же Британии. — Она приподняла голову и посмотрела ему в лицо своими невероятно синими глазами. — Раньше, такие специалисты были и в Британии, поэтому дедушка выбрал ее для эмиграции. Но с приходом к власти Дамблдора, все поменялось. Мало кто знает, но в первую очередь от законов принимаемых с его участием страдали колдомедики. Магия крови, могла бы спасти тысячи жизней, но ее запретили. И так со многими дисциплинами. Демонология, благодаря которой добывались очень редкие ингредиенты для зельеварений или ритуалов. Все это в первую очередь било именно по колдомедикам. В результате, специалисты могущие оказать мне помощь остались только и исключительно в магической Руси. У всех остальных, просто не хватит опыта. Те же японцы, они специализируются исключительно на демонологии и ритуалистике. Китайцы, в области колдомедицины вообще не котируются, у них там практикуют всякую ересь. Америка, как и большая часть Европы, следует политике запретов темного направления. Индия, да и вообще Ближний Восток, и раньше не блистала колдомедиками, а сейчас проще самолечением заниматься. — Она вновь перевела дух. — Вот только, русские очень обижены на британцев из-за Дамблдора. За его поступок с Гриндевальдом. За ту, показушную дуэль, которую он устроил дабы спасти того от их кары. Вот в результате, мне и осталось единственное, ждать смерти. И я решила сделать это подальше от родных. А тут ты со своим предложением. Вместо слов, Гарри наклонил голову и поймал ее губы своими. Он так хотел выразить свою поддержку, поскольку просто не знал, что сказать. Банальность не подходила моменту. Да и не умел он никогда планировать. А вот импровизация ему удавалась. Сколько раз она спасала ему жизнь. И даже сейчас, он делит кровать с красивой девушкой, не потому что составил план по ее завоеванию. А потому, что просто плыл по течению, и доверился интуиции и судьбе. — Сейчас в Британии проходят чистки, и всех кто так или иначе относится к аристократии трясут и пробуют предъявлять обвинения. Оставаться там было выше собственных сил. Наблюдать как на нас пытаются нажиться так называемые победители. — Она помотала головой, точнее попыталась. — Хорошо, что отец никогда не поддавался этим бредням и старался держаться от всего в стороне. А благодаря знакомству с Андромедой Тонкс, наша семья смогла скрыться в ее доме, пока все не уляжется, как и многие другие. Ее дом, стал неким убежищем для семей подобных моей. И вот она, узнав о моей проблеме, зачем-то посоветовала Францию. Только встретив тебя на том пляже, я начала осознавать зачем. — Честно призналась она. Она замолчала. Молчал и Гарри, просто не зная о чем говорить. *** Они провели свадебный ритуал через неделю, на его следующих выходных. Гарри продолжал изучать ритуалистику. Только теперь, Гарри, каждый вечер торопился вернуться в отель, где его дожидалась Дафна. Еще до их свадебного ритуала, он поведал ей о том, что все деньги оставил в Британии, а так же рассказал о своих приключениях и похождениях. О том, как он видел битву при Хогвартсе. И почему именно сбежал. Как это ни странно, она не отвернулась от него, их отношения стали даже крепче. Ведь в них не было недосказанности. А через месяц Гарри узнал новость от которой пришел в дикий восторг. Он скоро станет отцом. Да, он осознавал, что еще сам ребенок, но был вне себя от радости. Женщина, которую он любит, да именно любит, пусть не так как свою первую любовь, которой стала его лучший друг Гермиона, и тем не менее. И вот эта женщина скоро станет матерью его, Гарри, ребенка. Он был на седьмом небе от счастья. Носить ее на руках, сдувать пылинки, и вообще делать ради нее все возможное и невозможное тоже. Еще большим удивлением, стало для них обоих, что колдомедики Британии ошиблись, и у Дафны куда больше чем полгода или год. Вот только, беременность, уменьшает ее срок жизни. Как ни странно, но они тогда поняли друг друга без слов. Дафна была согласна прожить меньше, но стать матерью. А Гарри, очень хотел ребенка именно от нее, дабы ее частичка еще долгое время была рядом с ним. Родители Дафны, не знали о свадьбе дочери, до самого рождения внучки. Девочка была очень похожа на Дафну, и лишь цветом глаз в Гарри. По их общему решению, у девочки не было крестного отца, зато были две крестные матери. Нимфадора Люпин и Астория Гринграсс. Именно только после того как младшая дочь, стала часто пропадать у сестры, родители решились навестить дочь. И каково же было их удивление, когда они узнали о внучке. Внучке, по настоянию Гарри названной в честь двух самых дорогих для него женщин. Лилиана Дафна Гринграсс. Именно фамилию Гринграсс, оставил своей дочери Гарри, дабы не прерывать род своей жены, и чтобы никто так и не узнал о том что он до сих пор жив. Естественно между ними были и споры, и разногласия. Но за пять лет совместной жизни, они настолько привыкли друг к другу, что удивлялись, как раньше обходились без поддержки другого. За это время, Гарри успел изучить ритуалистику, демонологию и боевую магию. Они ездили в магическую Русь, и вопреки ожиданиям, их приняли и даже оказали посильную помощь. Но поскольку случай был слишком запущен, приди они раньше, еще во время беременности, все можно было бы поправить. Гарри тогда сильно расстроился, сильнее чем Дафна. Именно в магической Руси Гарри изучал боевую магию. Все ее аспекты, как темную так и светлую. Дафна, также не сидела без дела, и ради интереса изучала колдомедицину и занималась их общей дочкой. Потом они перебрались в Японию, где Гарри изучал демонологию. Да и просто им хотелось мир повидать. Именно в Японии Дафна нашла свой конец. Ей оставалось еще около двух лет, когда судьба сыграла с ними злую шутку. Один из избежавших наказания пожирателей случайно наткнулся на нее в магическом квартале. Он побоялся, что его узнают и убил ее. Гарри, нашел его буквально через час после смерти жены, и отдал демонам, таким образом завершая свой проект на звания магистра. И вот сейчас, он стоит с дочерью на руках, над могильной плитой, под которой покоится прах его жены. Он стоит, переживая вновь и вновь все моменты их короткой супружеской жизни. Дальше ему предстоит идти без нее. Без той, которая наполнила его жизнь смыслом. Той кто подарила ему семью и любовь. Той, кто стала для него самым родным человеком. Той, кто был его половинкой долгих пять лет, которые казалось пролетели за единый миг. — Не плачь доченька. Не думаю, что маме понравилось бы если ты плакала. Ведь ты помнишь как она любит когда ты улыбаешься. — Гарри произносил эти слова, вытирая слезы своей маленькой принцессе. — Лучше улыбнись, покажи маме, что ты сильная, и со всем справишься. Поверь мне, она сейчас наблюдает за нами. Не расстраивай ее своими слезами. Ведь она их очень не любит. — Как ни странно, но его слова помогли. — Правда? — Наивно спросила малышка. — Я когда-нибудь тебя обманывал? — Удивленно спросил Гарри. Девочка замотала головой, отчего ее белоснежная косичка, задергалась слово живая. — Я когда-то видел дух твоей бабушки, моей мамы, и она мне говорила, чтобы я не печалился о тех кто ушел. Не стоит их долго оплакивать, ведь им от этого только больнее. Улыбнись. Ведь частичка мамы всегда будет с тобой. Вот здесь, — он указал ей пальцем на сердце, — и вот здесь. — На тот раз палец указал девочке на голову. — Помни о маме, помни не забывая. Ведь она всегда незримо рядом с тобой. Так зачем ее расстраивать твоими слезками? Девочка постаралась успокоиться, и даже улыбнуться. На что Гарри улыбнулся ей в ответ. Похвалил и поцеловал в щеку. После чего, развернулся и пошел в сторону от могильной плиты. Он не знал, как быть дальше, и что делать. Ведь его смысл жизни остался за его спиной. Единственное, в чем он был твердо уверен, так это в том, что он должен достойно воспитать дочь. На выходе с кладбища, их уже ждал Генри, отец Дафны. Он стоял с немного потерянным и отрешенным взглядом ожидая их. Гарри, наклонился к ушку дочери и зашептал. — Дедушке сейчас очень плохо, как и нам. И только ты сможешь ему помочь. — На что девочка с серьезным видом кивнула. — Как вы? — Тихо, и практически бесцветным голосом спросил Генри, когда Гарри дошел до него. — Нам обоим больно, но мы держимся. — Ответил он. — Лили иди к дедушке на ручки, ему сейчас твоя поддержка нужна больше чем мне. — И он передал дочку на руки Генри. Девочка, тут же вцепилась в его шею, поцеловала в щеку и проговорила. — Дедушка, не грусти, папа говорит, что маме от нашей грусти так же больно и грустно. — С детской непосредственностью, проговорила она. — Я постараюсь. — Мужчина криво улыбнулся. — Да и твоему папе виднее, он ведь дважды ходил по грани. — Как это? — Удивилась девочка. — О, — Генри был рад, переключиться на иную тему, — твой папа довольно знаменит у Британских волшебников. Единственный человек, дважды переживший смертельное проклятье. Ты уже знаешь, что такое смертельное проклятье? — Да, мне мама, — она подавила всхлип, — рассказывала. Но как он это сделал? — Никто, кроме твоего отца не знает. А какие еще заклятья ты знаешь? — Так отвлекая себя и внучку, они втроем шли от кладбища в сторону откуда можно будет переместиться порталом в дом Гринграссов. Гарри, шел и думал, чем ему заняться дальше, как быть, и как воспитывать дочь. — Гарри, сынок, ты не против, погостить немного у нас? — С надеждой в голосе спросил Генри. — Аделаида будет рада внучке. Да и Астория тяжело переживает утрату сестры. — Хорошо. Думаю, Лили не откажется помочь бабушке и тете. Ведь не откажешься? — Обратился Гарри к дочери, на что та, с серьезной моськой помотала головой. — Да, и думаю, женщины лучше справятся с правильным воспитанием, чем я. — Это ты верно подметил. Кстати, как твои крестники? — Переключился Генри на еще одну тему. — Тедди, сейчас с Нимфадорой, она проходит обучение на ритуалиста. Андромеда, их порой навещает, но в основном занята делами. А Скорпиус еще маленький, да и вы с дочерью общаетесь чаще. Думаю, она о сыне вам расскажет по более моего. Он лишь бледно улыбнулся. Затем они вместе переместили в их поместье. Где Лили перекочевала к заплаканной Аделаиде. Девочка тут же начала, что-то рассказывать бабушке, сосредотачивая все ее внимание на себе. Мужчины же прошли в кабинет главы дома, и сели за стол. Генри достал две бутылки одну с соком другую с огневиски. Гарри так и не начал пить, предпочитая сок алкоголю. — Чем планируешь заниматься в Британии? — Решил сразу взять дело в свои руки Генри. — Пока не думал. А есть предложения? — Ответил Гарри, наливая в стакан сок. — Преподавателем в Хогвартс. Проклятье с должности профессора ЗОТТИ ведь так и не сняли. — Он налил себе из другой бутылки и сделал глоток. — Думаете? — Гарри не был так уверен в данном решении. — Понимаешь, нам всем сейчас тяжело. А Лили будет занята Адой и Асти. Девочкам необходимо быть вместе. Я постараюсь уйти в работу с головой. И тебе советую то же самое. Понимаешь? — Он сделал еще один глоток. — И при этом, ты всегда будешь рядом. А если сможешь снять проклятие с этой… — он проглотил бранные слова, так и рвущиеся с языка, — то и дальше сможешь приглядывать за дочерью, даже во время учебы. — Ей еще и пяти нет. До поступления далеко. — Вяло возразил Гарри. — Поверь моему опыту, дети растут быстро. Особенно девочки. — Он грустно улыбнулся. — Еще вчера, ты нянчишь их на руках, а уже сегодня, у них собственные дети, мнение, и вообще… — Он залпом опрокинул стакан. Затем посмотрел на бутылку, и молча, встал, дабы убрать ее, чтобы не искушала. — Ты подумай, над моими словами. — Думаю. — Послушно кивнул Гарри. — Не возражаете, если я под вашей фамилией преподавать буду? — Нет. Не возражаю. Даже понимаю, почему ты не хочешь для общества оживать. Да только лицо у тебя уж больно приметное. — Проговорил Генри. — О, а вот и Астория с мужем прибыли. — Он грустно улыбнулся. А Гарри невольно вспомнилась первая встреча с четой Малфоев. Они с Дафной уже более двух лет были женаты, дочке было полтора года. Гарри тогда как раз закончил первый круг обучения боевой магии у наставников, а Дафна проверилась у целителей. Они тогда приехали к Генри и Аделаиде, дабы сообщить хорошие вести, ну и просто немножко отдохнуть. Дафна очень хотела сестру и родителей повидать. Гарри же хотел встретиться с крестником. Да и как бы он не рвался с островов, Британия его родина. Порой его просто сюда тянет. Здесь он чувствует себя намного лучше, чем где-либо еще. Здесь он прожил большую часть своей жизни. Здесь были его друзья. Те кого он считал семьей, да и чего греха таить, до сих пор считает. Именно здесь он впервые полюбил, и до сих пор любит. Нет, он любит и Дафну и дочку. Просто первая любовь, до сих пор теплится в его сердце, и Дафна об этом прекрасно осведомлена. Они тогда решили не путешествовать портключами, а добираться до островов магловскими средствами. Полюбоваться красотами природы, посмотреть Европу. Ехали на поезде, поскольку водить автомобиль ни Гарри, ни Дафна не умели. Как ни удивительно, им даже понравилось такое путешествие. Дочка так же была в восторге, пусть и капризничала порой. Путешествовали они через Швецию, поездом и морем. В Швеции они зашли в магический квартал, Дафне понадобились какие-то зелья. А он, Гарри, пошел с дочкой посмотреть на животных. Там их встретил молодой улыбчивый продавец, представившийся Ральфом Скамандером. Молодой парень был не навязчив, но столько знал о животных которыми торгует, что Гарри невольно задержался в его магазине, пока не пришла Дафна. Почему-то глядя на этого паренька, ему вспоминалась Полумна и ее кизляки, мозгошмыги и прочие выдумки. Ему показалось, что если свести этих двоих вместе, получиться прекрасная пара. Потом они прибыли в Британию на частной яхте. Лили как ему показалось, очень понравилась морская прогулка. А вот Дафна напротив, болела морской болезнью, но ради дочери держалась и не соглашалась на применение портключа. И вот они прибыли в Британию. Сразу же, направившись в поместье Гринграссов. Какие глаза тогда были у Драко. А как он растеряв всю спесь стоял с раскрытым ртом. И ведь еще долго поверить не мог, что он, Гарри, жив, да еще женат на сестре его невесты. Все тогда изрядно повеселились. Уже после, Драко сам подошел и заговорил. Он словно изливал душу, рассказывая, что было в последний год в Хогвардсе. Как они ходили патрулями, все такие из себя важные. Что творили, о чем думали и мечтали. Поттеру казалось, он хотел выговориться. К тому же, Драко многое сделал дабы испортить ему в свое время жизнь. И теперь, просто старался быть открытым и наладить хоть какие-то отношения с будущим родственником. — О чем задумался? — Прервал его воспоминания Генри. — Да вспомнил первую встречу с вашим вторым зятем. — Гарри улыбнулся. — В особенности его лицо. — Да, — ностальгически протянул Генри, — есть что вспомнить. Так они и вышли встречать прибывшую семейную пару. Астория со слезами бросилась на шею к Гарри. Спрашивала как он, не нужно ли чего. Гарри уверил, что он впорядке, а вот Лили необходимо женское внимание, и он опасается, что Аделаида одна с ней не совладает. В итоге, Астория забрала Скорпиуса и умчалась к матери и крестнице, оставив мужчин в своем кругу. — Знаете Генри, я думаю все же согласиться с вашим предложением. — Проговорил Гарри, пока они медленно шли в сторону сада. — А что касается узнаваемости, так бороду отпущу. Меня с ней мало кто узнает, да и линзы, что ношу последние годы, помогут. — Это да. — Протянул мужчина. — Вы о чем вообще говорите? — Уточнил Драко. В кругу семьи он привык обходиться без своих аристократических замашек. Отучили. — Да вот предложил Гарри пойти работать в Хогвартс. Как думаешь потянет он работу с детьми? — Ответил блондину мужчина. — Насколько мне помнится, он уже пробовался на роль учителя. Кажется это было на нашем пятом курсе, если не ошибаюсь. — Проговорил парень, задумчиво оглядывая Гарри. — Думаю, он справится. — Ну спасибо, на добром слове. — Пробурчал Гарри. — Сам-то ты чем сейчас занят? — Бизнесом. — Уклончиво ответил Малфой. *** Гарри немного мандражировал, наблюдая как с каждым его шагом приближается громада замка. Он подходил ближе, и воспоминания словно лавина накатывали на него. Сейчас в этом подтянутом, хорошо одетом молодом человеке, с густой бородой и длинными волосами заплетенными в множество косичек, мало кто узнал бы того Гарри, который учился в школе волшебства и чародейства Хогвартс. Тогда он носил потрепанную одежду, на несколько размеров больше его самого. Сутулился, и был худым и тощим, словно тростинка. Сейчас он набрал мышечную массу. Его отучили горбиться, довольно болезненно, зато действенно. Прямая словно он проглотил палку спина, которой его покойная супруга могла бы поистине гордиться, была ее и только ее заслугой. Линзы, что Гарри заказывает по знакомству в Японии, не только помогали ему видеть, но еще и скрывали истинный цвет его глаз. Отпущенные при помощи зелья волосы и борода, которые заботливая Лили заплела в множество маленьких косичек, делали его совершенно неузнаваемым. Внешне, он был совершенно иным человеком, а вот внутренне, он и сам не знал. Ему хотелось верить, что не очень, но он знал, что жизнь с Дафной многое в нем поменяла, заставила иначе смотреть на вещи и расставлять приоритеты. — А вот и первое испытание. — Невольно проговорил себе под нос Гарри, заметив, как от ворот замка в сторону Хогсмида идет молодая пара. Невилл и Ханна Лонгботомы. И вновь накатили воспоминания. Он помнил словно вчера тот день, когда он пришел к дому Полумны и ее отца. Луна тогда очень обрадовалась его приходу. Еще больше она была счастлива, увидев брачный браслет на его запястье. О, сколько восторгов было когда она узнала кто стал его женой. Она тогда многое рассказала, о послевоенных годах. Ее отец, едва не попал в Азкабан, но из-за того что дом был разрушен, он скитался по знакомым, что помогло ему избежать поимки. За Ксенофилиуса Лавгуда, тогда вступилась Гермиона, и его не тронули. Потом, она вместе с отцом восстанавливала дом. Луна болтала обо всем, рассказывая кто женился, а кто так и не смог оправиться после войны. Она много о чем тогда поведала Гарри. К примеру то, что Джинни закончив Хогвардс, пробовалась стать квидичисткой. Но ее взяли только запасной в Пушки Педдл, любимую команду Рона. И пока ее карьера не очень удачная, но иногда ее все же выпускают на поле. Гарри, почему-то в тот момент показалось, что он определенно знает, каким образом, она договаривалась, чтобы ее выпустили. Рон так и не женился на Гермионе, и они расстались. Насколько знала Луна, это все из-за того, что он не поддержал ее когда она захотела вернуть родителей. Ему было все равно на маглов, и это очень не понравилось Гермионе. Фред и Джордж женились на Кетти и Алисии. Они совместно держат магазинчик, и живут все вчетвером. Невилл женился на Ханне Аббот, после того как Джинни ему отказала. На этих словах Луна расстроилась, и поведала, что видела несколько раз их семью. Ханна очень любит своего мужа, а тот до сих пор не может забыть свою первую любовь. Из-за этого девушка несчастна, да и детей у них нет. Луна еще много о чем рассказывала, а потом с радостью слушала рассказ Гарри. А тот, беря пример со своей жены, старался исподволь подтолкнуть Луну на поездку в Швецию. Рассказывал о том, какие там виды, и о том каких животных видел. Рассказал о чудесном магазинчике, с его продавцом. Он видел как у нее загорелись глаза, и надеялся что план удастся. Что Луне действительно понравится молодой продавец. Он желал ей только счастья. Взяв на последок с нее обещание, что она никому не расскажет, что он вернулся, и что она обязательно заглянет познакомиться с его женой и дочкой, Гарри попрощался с подругой. Он не стал аппарировать сразу домой. Вместо этого, он трансфигурировал свою одежду, в ту, что была на нем когда он уходил с места последней битвы. Навел иллюзию, при помощи чар гламура и отправился в поместье Лонгботомов. Он остановился подле ворот, отправляя хозяевам сигнал о присутствии гостя. Ворота открылись, но никто так и не вышел. Гарри снова отправил сигнал, все это время продолжая невербально наколдовывать густой туман. Только на третий раз, появился хозяин поместья, чтобы тут же без лишних разговоров получить сокрушительный удар в челюсть. Невилл упал навзничь, потерянно смотря в туманное небо, его палочка выпала из рук и откатилась в сторону. — Невилл, Невилл, — укоризненно проговорил Гарри. — Что же ты делаешь. Разве ради этого мы сражались? Умирали, отдавая свои жизни? Почему ты живешь прошлым? У тебя такая потрясающая жена, разве ты не видишь как она тебя любит, заботится? Почему ты делаешь ее несчастной? Почему ты не можешь забыть ту, кто тебя отвергла? Посмотри, оглядись вокруг. И подари ей счастье. Ты всегда был лучшим из нас, не разочаровывай. — И скрылся в тумане, а затем и под мантией отца. Наблюдая, как ошарашенный Невилл вначале садится, смотря пустым, потерянным взглядом в пустоту. Как он, медленно поднимает руку, и потирает пострадавшую челюсть. Как на его лице расцветает недоумение пополам с улыбкой, а во взгляде проявляется решимость. Как он твердо встает на ноги, невербально призывает свою палочку, и как он решительно направляеться обратно в сторону дома. И вот сейчас, Гарри видел результат своих стараний. Невилл и Ханна, шли под ручку, о чем-то весело болтая. У них были глаза счастливых людей, и они словно не замечая никого вокруг, смотрели только друг на друга. Гарри был рад, что смог поставить мозги другу на место. Пусть и таким экстравагантным способом, притворившись зомби, что им недоволен. — Простите, — Окликнул пару Гарри, только сейчас замечая небольшой животик у Ханны. Но, окликнул он их специально, ему было необходимо проверить, узнают ли его в подобном виде или все же нет. — Вы тут работаете? — Да, все верно. — Настороженно отозвался Невил, пряча жену за спину. Видно привычка оставшаяся с войны. Ханна, же достала палочку, за его спиной. Гарри этого не видел, просто знал что так оно и есть. — О, в таком случае, вы не подскажете директор сейчас у себя и как к ней попасть? — Гарри не напрягался и держал руки на виду, стараясь не провоцировать собеседника. — А вам для чего? — Все еще настороженно уточнил Невилл. — Хотел на работу устроиться. Слышал, есть свободная должность. — Честно ответил он, а затем словно спохватившись, представился. — Простите, долгое время жил за границей и совсем растерял манеры, Гарри Гринграсс. — Невилл Лонгботом, — Представился в ответ Нев, значительно успокоившись. — Моя жена Ханна. Простите, если не секрет, а кем вы приходитесь лорду Гринграссу? Я знаю Генри уже несколько лет, а о вас слышу впервые. — Пояснил он свой интерес к собеседнику. — Зятем. — Помрачнел Гарри. — Я был мужем его старшей дочери Дафны. — Был? — Ухватилась за слово Ханна. — Ее недавно убили. — Еще более мрачно проговорил Гарри. — Простите. — Пискнула Ханна. — Пустое. Лучше скажите, как попасть к директору, а то я от жены слышал, тут довольно запутанные проходы. — Постарался перевести неприятную для него тему, в необходимое русло парень. Пара с радостью ухватилась за этот шанс, не желая бередить чужие раны. Гарри поблагодарил молодую пару и направился дальше к замку. Он не видел, зато чувствовал как Невилл долго провожал его спину взглядом. И тем более он не слышал состоявшийся разговор, между супругами. — Невилл, все в порядке? — Ханна взяла супруга за руку, заставляя отвернуться от спины их недавнего собеседника и обеспокоенно смотря ему в глаза. — Что-то случилось? — Нет. — Он помотал головой, и успокаивающе улыбнулся супруге, а затем и вовсе обнял ее. — Просто мне кажется, что я его где-то уже видел. И даже более, что мы раньше были знакомы. — Он невольно потер рукой перелом на челюсти, даже не замечая этого жеста, продолжая говорить. А ведь обрати он внимание на непроизвольный жест собственного тела, и мог бы догадаться. Но обеспокоенная супруга была для него важнее. — Не уверен. Лицо вроде вижу впервые, а вот ощущения говорят, словно старого знакомого встретил. — Не беспокойся, — супруга, потерлась о его грудь щекой, — если вы раньше были знакомы вспомнишь. Тем более если он будет работать в Хогвардсе. — Да, думаю ты права. — Произнес Невилл и наклонился к супруге дабы поцеловать. Ханна была счастлива. Она была на седьмом небе от заботы мужа. Еще три года назад, она даже мечтать о подобном не смела. Ей казалось, что будет достаточно толики его внимания, которое он ей уделял. Она знала о его любви к Джинни Уизли, и когда та началась. А три года назад, супруг вышел ненадолго дабы встретить гостя, и вернулся со сломанной челюстью. Она сильно за него испугалось. А он схватил ее суетящуюся, в охапку, и еле выговорил из-за челюсти слова извинения. Он просил прощения, и говорил что-то еще, а она утешала его, и старалась подбодрить. С тех пор их отношения сильно поменялись, и она по праву считала себя самой счастливой девушкой если не на земле, то во всей Британии или ее магической части точно. Тем временем, Гарри уже подошел к замку. Он узнавал эти стены. Эту брусчатку, колонны и даже двери. Казалось ничего не поменялось. И в то же время перед его глазами стояли разрушения той последней для него битвы. Груды обломков и камней, кровь, и трупы. В его душе поселился росток боли и холода. Он грустно улыбнулся шепча одними губами слова извинения, и сделал следующий шаг, перебарывая себя и заставляя забыть тот росток боли и холода в собственной душе. Он жив, и надо жить дальше, заботясь о живых, а не оплакивать мертвых. Их уже не вернешь. Но можно сделать, так чтобы ошибки прошлого не повторились. Он прошел холл, поднялся по лестнице, прошел еще несколько коридоров, свернув на еще одну лестницу. Он знал замок как свои пять пальцев. Выучил за шесть лет учебы. И тем не менее, он старательно придерживался маршрута, что посоветовал ему Невилл. Зачем? Он и сам не знал, просто хотелось пойти именно так как ему посоветовал его друг. Пусть он об этом и не знает. Дойдя до дверей, где раньше вход сторожила гаргулья, Гарри обратился к женщине на картине, что нынче закрывала вход в обитель директора. — Добрый день. Не могли бы вы передать директору, что пришел Гарри Гринграсс, на собеседование по поводу должности преподавателя ЗОТИ. — Минутку подождите. — Ответил портрет статной дамы и скрылся за своей рамой. — Можете войти, директор МакГонагалл вас уже ожидает. — Вернувшись проговорила она, и чуть отошла в сторону. Гарри заметил, как на портрете появилась ручка и взялся за нее. — Добрый день госпожа Директор. — Вошел Гарри, после предварительного стука. — Добрый день молодой человек. Проходите, присаживайтесь. Чаю? — Его встретила пожилая леди. Он помнил ее совершенно иной, более молодой и более живой наверное. Сейчас перед ним сидела, побитая жизнью женщина, с совершенно седой головой, морщинками, и усталым взглядом пронзительно карих глаз. — Спасибо, не откажусь. — Гарри прошел в кабинет. С тех пор как он был в нем последний раз, тут многое поменялось. Очень многое. Над головой директрисы висел портрет со спящим Альбусом Дамблдором. — Простите мне мою бестактность, но у вас здесь уютно. Не то, что в том месте где я обучался. — И ведь не соврал. Когда хозяином был Альбус, Гарри всегда чувствовал себя в его кабинете неуютно, да еще весь тот шум, что создавали те приборы. А тут и сейчас, была поистине домашняя обстановка. — Благодарю. — Слабо улыбнулась женщина. — А теперь простите мою бестактность, но вы не слишком ли молоды для должности профессора ЗОТИ? — Ничего, вполне понимаю и даже разделяю ваш скепсис. — Улыбнулся Гарри. — Можете не верить мне на слово, и проверить. — Он достал их внутреннего кармана, две цепи означающие его мастерство. — Я мастер боевой магии, мастерство получал в магической Руси, и мастер демонолог, это можно проверить в магической Японии. А также являюсь подмастерьем в ритуальной магии. — Вы темный? — Прямо спросила она, настороженно смотря на него. От Гарри не укрылось, как напряглась ее рука, скрытая от его взгляда документами. — Да. — Спокойно ответил он пожимая плечами. — Не волнуйтесь я ознакомлен с законами вашей страны, и не собираюсь их нарушать. К тому же, по рассказам моей покойной супруги, я был уверен,что война бушевавшая у вас пять лет назад, наглядно продемонстрировала вам, что незнание, может быть фатально. А кто, если не темный, может научить защищаться от различных заклинаний? — Гарри старался говорить спокойно и даже в некотором роде размеренно, дабы не провоцировать старую женщину. — Я не собираюсь давать вашим ученикам противозаконные заклинания. Я хочу донести до них, что темная магия опасна для изучения. Что если уж собрались изучать, то сперва надо понимать последствия или к чему может привести их изучение. Что необходимо в первую очередь думать. — Что ж, я поняла вашу позицию. — Ответила она спокойным и ровным голосом. — Как бы мне не нравилась, и не устраивала ваша причастность к темным, выбора у меня попросту нет. И я более чем уверена, что выбора у меня не будет. Аврорат уже отказал. — Она грустно покачала головой. А затем, словно решившись произнесла. — Вы приняты. Но, план работ будете согласовывать со мной лично. — Спасибо. Я и не ожидал иного решения. — Гарри, откинул полу плаща, в котором был и достал из внутреннего кармана список составленный ранее. — Тут книги, которые я бы хотел советовать к прочтению каждому из курсов, а также учебник, на мой взгляд наиболее соответствующий для данной темы. Так же, вот расписание, которое я бы хотел видеть у учеников с третьего по седьмой курсы. — Он передал ей бумаги. — И можно небольшую, личную просьбу? — Что именно? — Не отрывая взгляда от полученных только что документов, спросила женщина. — Возможно ли, иногда приводить дочь в Хогвардс. — И тут же посчитал необходимым успокоить директора. — Не волнуйтесь, это будет в дни, когда будет проводиться опрос выученных знаний. Просто не хотелось бы, бросать ее на дедушку с бабушкой, у них ведь и своих дел полно. — Я не против подобного. — Впервые с тех пор, как Гарри сказал, что является темным, женщина улыбнулась. — У вас есть дочь? И сколько ей? — В голосе женщины слышался неподдельный интерес. — Скоро будет пять. — Гарри невольно улыбнулся. — Простите, если влезаю не в свое дело, но что случилось с вашей женой? Я слышала, от лорда Гринграсса, что она погибла? — Было видно, как ей неудобен этот вопрос, и как задавая его она косилась на его цепь мастера демонолога. — Не секрет. Ее убил один из избежавших наказания Пожирателей Смерти. — Честно ответил он. — Жалко его поймали власти магической Японии. — Гарри помрачнел. — Уж слишком легко он на мой взгляд отделался. — И видя интерес в глазах оторвавшейся от документов МакГонагл, сказал. — Его отдали демонам, за постановление редких печатей защиты. — Вам кажется это не достаточно жестокое для него наказание? — Несколько удивленно спросила женщина. — Я потерял жену. Моя дочь потеряла мать. Ее родители потеряли дочь — Он говорил спокойным, ровным, почти мертвым голосом. — А ее сестра, соответственно сестру. Естественно, я считаю и буду считать, что этот человек легко отделался, какое бы наказание ему тогда не избрали. — Что же, я поняла вас. И сочувствую вашей утрате, поверьте, искренне сочувствую. Я знала Дафну, преподавала у нее. — Она прикрыла глаза. — Как же это больно, терять учеников. Надеюсь, вы никогда этого не узнаете. — И резко переводя тему. — Что же, я ознакомилась с представленными вами документами. Но, мне необходимо ознакомиться с указанными книгами, прежде чем одобрить их к прочтению детям. — Само собой. — Кивнул Гарри. — Я надеюсь, что после ознакомления с данной литературой, вы поймете почему я выбрал именно ее. — Хорошо, с этим разобрались. Теперь вот этот момент, зачем вам утренний урок, еще до завтрака? — Она указала на переданное ей Гарри расписание. — Для занятий спортом. Видите ли, я считаю, что физическая форма для волшебника не менее важна, чем умение махать палочкой. Уверен, умение вовремя сбежать, может спасти не одну жизнь. — В голосе Гарри, больше не было холода, каким он говорил после того как зашла речь о смерти его жены. — М-м-м, у нас подобного раньше не практиковалось. Но, думаю в чем-то вы правы. — Дала свое согласие директор. — Что же, если ничего не изменится, жду вас вечером первого сентября в большом зале Хогвардса. Поговорив еще немного и обсудив детали, Гарри попрощался с директрисой, и направился домой. Точнее в дом тестя и тещи, ставший ему домом. О своем он пока еще не задумывался. Да и не хотелось ему встречаться с портретом Вальпурги. Насколько знал Гарри, дом пустовал с того времени, как прекратились волнения в стране и оттуда съехала Андромеда, последняя кто хоть как-то заботился о доме. Ему не хотелось в него возвращаться, он подозревал, что слишком часто будет вспоминать в этом доме, так и не ставшего ему родным Сириуса. На обратном пути, Гарри неожиданно столкнулся с Луной и ее мужем Ральфом. Луна держала на руках маленького мальчишку, который был очень похож на нее. А так же у нее был небольшой, но явно видимый животик, свидетельствующий, что женщина беременна. Она только Завидев Гарри, тут же ему помахала, затем взяв мальчишку за руку, помахала и его ручкой, что-то говоря малышу. Стоило подойти Гарри поближе, она проговорила: — Привет, Гарри. Отлично выглядишь. Особенно эта борода. — Улыбаясь и беспечно проговорила Луна. — Привет, Луна, — искренне улыбнулся Гарри, — здравствуй Ральф. — Гарри протянул ему руку для рукопожатия, и вновь улыбнулся Луне. — Ты всегда узнавала меня, как бы я не маскировался. — Ему вспомнилось, как она нашла его под мантией невидимкой в поезде. На что Луна только счастливо улыбнулась. — Тоже устраиваешься преподавателем? — Гарри лишь поднял бровь. О, сколь долго он учился этому жесту перед зеркалом. Сколько выслушал едких комментариев от Дафны, подначек и просто шуток на данную тему. — Я уговорила Ральфа, из него получится отличный преподаватель по УЗМС, как из тебя преподаватель ЗОТИ. — Спасибо Луна. — Вновь улыбнулся Гарри. — Как второго назовете? — Мы еще не решили. — Луна вновь лучезарно улыбнулась. — Ой, мы же опаздываем. Гарри, ты заходи, будем рады тебя с дочкой видеть у нас в доме. — Обязательно зайду. — Пообещал он, улыбнувшись ей в ответ. Они разошлись, и Гарри направился к дочери. Через два месяца, ему пришло уведомление из Хогвартса, что составленная им программа принята без изменений. Все книги рекомендованные им к изучению, проверены и оставлены. Гарри был рад этому. Ведь это были действительно полезные книги, из которых можно многое почерпнуть, и более того, он был уверен, предостеречь юные умы от бездумного изучения темной магии. Предостережет, а если кто и заинтересуется, то у них будет осознание, что изучать в одиночку ее не стоит, только под строгим надзором наставника. Первого сентября Гарри нервничал, словно в первый раз едет в Хогвардс. В какой-то мере так и было, ведь будет он там не как ученик, а как преподаватель. Если бы не Лили, старательно отвлекающая его и рассказывающая о подарке Ральфа, хвастающаяся достижениями своего питомца, Гарри не знал бы куда себя деть. Его дочка, помогла ему успокоиться, а так же заплела косички как в прошлый раз. Гарри невольно улыбнулся такой заботе. Генри и Аделаида посмеивались глядя на него. За эти месяцы они отошли от смерти дочери, в какой-то мере смирились с ее утратой. Немалую роль в их психологическом самочувствии сыграла Лили. Они очень привязались к девочке. Намного сильнее, чем к внуку. Гарри улыбнулся дочери, растрепал ее светлые волосы, и поцеловал в лоб. И только после этого направился к камину. Зайдя в него и взяв порох, он вновь улыбнулся дочери, и обнимающей ее со спины Аделаиде, после чего кинул порох и назвал адрес. Выйдя из камина в кабинете директора, поздоровался со всеми собравшимися, и занял указанное место. В кабинете директора было довольно людно. Гарри знал всех собравшихся людей. Ральф, новый преподаватель УЗМС, друг его небольшой семьи и муж Луны. Невилл, когда-то они вместе учились. Теперь же он преподаватель гербологии. Спраут, декан Пуффендуя, сильно постарела как и МакГонагл после битвы за Хогвартс, наставник Невилла. Флитвик, декан Райвенкло и преподаватель чар. Рядом с ним сидит белокурая красавица Флер Уизли, судя по всему, декан Райвенкло так же готовит себе замену. Слизнорт, декан Слизерина и преподаватель зельеварения, рядом с ним нет никого, видимо еще не нашел себе преемника. Гермиона Грейнджер, декан Гриффиндора и преподаватель трансфигурации. Много разных людей, но именно эти самые знакомые и запоминающиеся. — Все на месте, приступим к первому совещанию перед новым учебным годом. Господа и дамы, позвольте представить вам, новых преподавателей. Флер Уизли, она будет работать помощником Филиуса Флитвика, и преподавать младшим курсам чары. — Девушка приподнялась и лучезарно всем улыбнулась. — Ральф Скамандер, преподаватель по УЗМС, очень хороший и компетентный специалист. — Ральф так же поднялся, и улыбнулся окружающим. — И Гарри Гринграсс, преподаватель по ЗОТИ. Мастер боевой магии, мастер демонолог, и подмастерье ритуалистики. — Перечислила она, пока Гарри поднимался и склонял голову, здороваясь с присутствующими. — Остальные представятся вам сами. Сейчас же, нам надо обеспечить безопасность и контроль над детьми, а так же заранее утвердить и составить график ночных дежурств. Дальше было простое обсуждение важных вопросов. Гарри сидел и тихо наблюдал за собравшимися людьми. Он не собирался ни во что вмешиваться, ему было просто интересно пронаблюдать, как изменились те кого он раньше знал, или как они ведут себя в иной, отличной от привычной ему обстановки. Затем их всех пригласили в большой зал. Его, Гарри, попросили присмотреть за путешествием первокурсников через Черное озеро. В его задачу входило контролировать, чтобы дети благополучно добрались до замка. Затем Гарри вернулся обратно в большой зал, и вместе со всеми смотрел за распределением. Он помнил как впервые пришел в Хогвардс и как МакГонагл надела на него распределяющую шляпу. Теперь ее место заняла Гермиона. Рядом с ним оказались Ральф, по правую руку и Слизнорт по левую. Затем слово взяла директор, представила новых преподавателей. Дала детям поесть, после чего отпустила их в свои гостиные. Гарри дождался окончания торжества, попрощался с Ральфом, извинился перед остальными, и сославшись на дочь покинул замок. На следующий день, у него были назначены первые уроки. Гриффиндор и Слизерин, шестой курс. Гарри пришел заранее, и установил над входом безобидное шуточное заклинание, которое на время перекрашивало волосы. Таким образом он хотел показать, что необходимо быть постоянно начеку. — Добрый день, меня зовут Гарри Гринграсс, и я ваш новый преподаватель. — Начал он свою речь, сразу после колокола. — Я не знаю, что вам преподавали раньше и ваш нынешний объем знаний по моей теме, поэтому я приготовил для вас своеобразный опросник. Он лежит на моем столе. Вот вы и вы, — он указал на двух девушек одну с зеленым другую с красным галстуком, — раздайте пожалуйста всем эти листы. Они покажут, ваши знания. А пока, заранее предупреждаю, чтобы не было в последующем криков что вы не знали, или что вас не предупредили. Со следующей недели, вы до завтрака, ежедневно, будете собираться на стадионе для квидича. Если уж я не смогу научить вас защите, то я хотя бы научу вас бегать. Поверьте моему опыту, бег спасает больше жизней, чем сражение. Кто не хочет, можете подать свой отказ в письменном виде директору. Предупреждаю, отказ должен иметь под собой обоснование. А теперь приступайте к ответам. Гарри, тем временем, вышел из кабинета, направившись в свою комнату, дочка уже должна была проснуться, и сегодня был один из тех немногих дней, когда он мог спокойно привести ее в замок и провести с ней немного времени. Весь поход, в том числе перемещение через каминную сеть не заняло и семи минут. Тем не менее, к моменту его возвращения, в классе царил бедлам. — Вот доченька полюбуйся, псевдо разумные обезьянки в среде естественного обитания. — Довольно громко проговорил Гарри. И уже к собравшимся. — И что же вы не поделили? — Они темные маги! — Выкрикнул кто-то из Гриффиндорской толпы, собравшейся с правой стороны кабинета. — Кто? Они? — Гарри приподнял одну бровь. — Не смешите меня мистер, простите не успел узнать вашей фамилии. Так вот, минус десять баллов Гриффиндору за ложные обвинения и наветы. Среди этой толпы школьников, нет ни одного моего коллеги. Я не вижу среди них темных магов. А теперь займите свои места и продолжите отвечать на вопросы. Гриффиндорцы после этой отповеди, стояли раскрыв рты, никто из них не ожидал, что их новый преподаватель окажется темным магом. Слизеринцы же послушно начали занимать свои места, продолжив отвечать на вопросы, подготовленные для них Гарри. — Сядьте я сказал. — Голосе Гарри послышались повелительные нотки, которым никто не смел возразить. — Если вам, что-то не нравится, можете подать жалобу директору. Но, только после того как закончится урок. Не раньше. Ясно? Вот и хорошо. Пойдем, доченька, покажу тебе почему папа решил все же стать преподавателем. — Гарри улыбнулся, и повел Лили к своему столу. — Вот смотри. Никто из них, даже не подумал проверять входную дверь или как-то насторожиться входя в незнакомое помещение. Это отличает обывателя от подготовленного или знающего человека. Экс. — Произнес он кодовое слово, и прически сидящих детей поменяли свой цвет. Девочка радостно заулыбалась и начала хлопать в ладоши, рассматривая прически всех оттенков и цветов. Школьники попробовали возмутиться, но Гарри пресек их поползновения одним только взглядом, и заявил, что это им первый урок, который они обязаны были усвоить, если бы читали дополнительную, рекомендованную литературу. А так как никто с ней не удосужился ознакомиться, значит будут ходить так в течении недели, дабы в следующий раз учились думать. Весь остаток урока, он самозабвенно играл с дочкой. А вот ученики, начинали осознавать, что спокойной жизни им в этом году не видать, как собственных ушей. И что преподавать будут сурово, и так, чтобы даже до самого тупого доходило. Гриффиндорцы еще отходили от того, что их преподаватель оказался темным, и даже это не скрывает. Прозвенел колокол и помещение почти моментально опустело. Остались лишь несколько учеников Гриффиндора, заканчивающие отвечать на вопросы, и медленно собирающиеся ученики Слизерина. Что удивительно, девочка из Гриффиндора, что раздавала листовки подала голос: — Простите профессор Гринграсс, вы говорите что вы темный маг, а по каким направлениям? — Было видно, что она стесняется, но любопытство сильнее. — Подмастерье ритуалистики, мастер боевой магии и мастер демонолог. — Перечислил Гарри. — Это все в Британии и Европе считается темным направлением. Но если в Европе, еще есть какие-то разграничения и понимания, что не все знания стоит поголовно запрещать, то в Британии этого почему-то нет. Кстати, представьтесь юная леди, дабы знать, кто умеет в первую очередь думать. — Лаесса Физ. — Вновь смутилась девочка. Гарри только кивнул. Тем временем ученики, уже собрали свои вещи и покинули кабинет. Гарри махнул палочкой собирая оставшиеся на партах листы. Затем снял с дверей наложенное заклинание, и повесил иное на чистые бланки с вопросами. Он надеялся, что следующие ученики сделают правильные выводы, и что Вороны, в любом случае прочитали рекомендованную литературу. Он оказался полностью прав. Вороны оправдали его ожидания полностью, а так же помогли своим коллегам Барсукам. Урок прошел в гораздо более спокойной обстановке. И Гарри, играя с дочкой, даже называл их людьми, поскольку они умеют или думать головой, или доверять тем, кто умеет это делать. В общем урок прошел гораздо спокойнее и без эксцессов. Стоило прозвонить колоколу, а ученикам покинуть класс, как в него влетела разъяренная Грейнджер. Которая споткнулась, увидев насмешливый взгляд маленькой девочки, сидящей за учительским столом. — Кхм, — прочистил горло Гарри, — мисс Грейнджер, я понимаю, что чем-то вызвал ваше неудовольствие, но вы могли бы в следующий раз не срывать мне воспитательную мотивацию учеников? — Что? — Опешила девушка. — Мисс Грейнджер, я проверяю, ознакомились ли ученики с рекомендуемой литературой, за тот месяц, что у них был. — Спокойно пояснил Гарри. — Пока это продемонстрировали только Воронята, и некоторые ученики Барсуков. Все остальные, посчитали, это пустой тратой времени. А ведь это может в будущем спасти кому-то из них жизнь. Что вы хотели? — Переключил он тему, даже не думая снимать эффект от заклинания, в которое влетела разъяренная чем-то женщина. — Мне ученики пожаловались, что вы их оскорбляете и вы темный маг! — Обвинительно заявила она. — Мне казалось, директор МакГонагл, это обозначила еще при нашем знакомстве в учительской. Разве нет? — Гарри насмешливо поднял одну бровь. Он специально вел себя похожим со Снейпом образом, только был менее уродом и мудаком. — Вижу вам нечего сказать. Так вот, и я, и директор считаем, что если знания преподаваемые мной помогут или спасут жизнь ученикам, то не важно кто их им преподаст. Я надеюсь, что вы сможете донести это до своих Львят. А теперь прошу покинуть класс, у меня сейчас свободное время, пока все находятся на обеде, и я планировал провести его с дочерью. Гермиона буквально выбежала из класса Гарри, не замечая, как на ее спине переливается разными цветами, довольно крупная надпись: «Жертва собственной невнимательности». Последнее слово в предложении заканчивалось на ее попе, и многие невольно оглядывались на преподавателя, читая строки. — Гермиона, что случилось? — Обеспокоился Невилл, увидев разозленную подругу и коллегу в одном лице. — Этот, этот человек! Да ты сам посмотри, что он вытворяет. — Она, частично повернулась, обводя своих львят и змеек с шестого курса. Тем самым она дала возможность прочитать всем преподавателям надпись на своей мантии. Флитвик прыснул в кулак. Флер отвернулась. Многие из преподавателей заулыбались. — Мисс Грейнджер, — позвала ее МакГонагл, — все происходящее заранее согласовано со мной. Это воспитательный процесс, и мистер Гринграсс, предварительно согласовал его со мной. Поверьте мне на слово, он полностью обосновал причину, своего поступка. — А-ам? Что? — Растерялась Гермиона, на что МакГонагл полностью повторила свою речь. — Но как же так?! — Мисс Грейнджер, это не опасное заклинание, поверьте мне как преподавателю чар. — Отозвался Флитвик. — Оно само сойдет через неделю. Снять его нельзя. Зато, теперь каждый раз смотрясь в зеркало, ученики будут задумываться о защите и превентивных мерах безопасности. Вы не находите, что это довольно важно для преподаваемого мистером Гринграссом предмета? Гермиона окончательно сникла, осознавая, что чересчур поддалась собственным эмоциям, и действовала не подумав, как в молодости. Ей было стыдно, хотелось провалиться сквозь пол, осознавая свою ошибку. А когда Невилл сообщил, о надписи на ее спине, ей захотелось убить наглого преподавателя. Так ее опозорить, перед всем Хогвартсом! Гермиона кипела от злости, и в то же время понимала, что сама виновата. Не подумав вбежала в помещение, которое новый учитель оборудовал под ученический полигон, в воспитательных целях. В это время, Гарри заливался смехом вместе с дочерью, в красках представляя реакцию старой знакомой. Особенно когда она поймет, что надпись не зависит от одежды. Он даже с дочкой поспорил, придет ли она снимать ее или попробует сама избавиться. Ставками в споре было мороженое, если Гермиона придет снимать надпись, со стороны Гарри. Если же Гермиона не приходит, и пытается избавиться от надписи самостоятельно, то Лили, за каждый день что Гермиона ходит с надписью, обещалась читать по новой книге. Гарри, понимал, что не хорошо обманывать собственную дочь, но, он просто не придумал, как привить ей если не любовь, то интерес к книгам, точно. Гарри был уверен, что подруга так к нему и не подойдет, зато найдет способ снять заклинание за дня два-три, наверняка. И каково же было его удивление, когда она только на четвертый день избавилась от надписи на спине. К этому времени, Гарри уже успел провести уроки у всех детей. Первым трем курсам он не делал подлянок, рассказывая, в основном о монстрах, что могут их поджидать и как с ними бороться. Он старался разнообразить свои уроки практическими занятиями. Показать чудовищ если не в живую, так их иллюзии. Он учил детей полезным, с его точки зрения заклинаниям. Так, для второго курса он воспользовался идеей Локхарта и принес корнуэльских пикси. После чего наглядно продемонстрировал заклинание, которым в свое время остановила их Гермиона. Затем, показал еще несколько других или похожих. И дал задание выучить их к следующему занятию, поскольку будет практика. Тем у кого не получается, он настойчиво советовал обращаться за помощью, если не к нему то к профессору Флитвику, поскольку тот мастер чар. В общем первая неделя, для Гарри прошла легко и даже в определенной степени весело. Дочка дулась, на недогадливость преподавателя, но упорно читала книги, которые проспорила отцу. Даже от мороженого отказывалась, обещая, что в следующий раз отыграется. Гарри и все остальное семейство забавлялось с дующегося хомячка, ведь в эти моменты Лили так забавно и мило выглядела, что ее так и тянуло затискать. Гарри старался давать дочери книги, интересные, и в отличии от Гермионы, не поленился подойти и спросить совета. А девочка, тем временем, осознавала, что проигрыш, не так уж и страшен, ведь в книгах был поистине интересный сюжет, и ей нравилось их читать. Вот только демонстрировать это отцу не хотела. И это было еще одним забавным моментом в семье Гринграссов, в которой Гарри был своим, пусть и носил другую фамилию. Медленно и постепенно, Гарри вливался в преподавательский коллектив. Он сдружился с Флитвиком, и заразил его идеей показать детям разницу между магической дуэлью и боем. Главным критерием этой демонстрации была безопасность, и они могли часами после занятий сидеть и обсуждать, что же для этого необходимо. Дети тем временем, все чаще попадались в ловушки коварного преподавателя ЗОТТИ. Теперь все курсы регулярно посещали библиотеку, дабы взять какую-нибудь книгу, чтобы избежать участи клоуна. Не ходить с цветной головой, носом, не переливаться цветами радуги, дымить или коптить. Никому подобной участи не хотелось. И уже к началу следующего года, все уяснили, что безопасность и предосторожность-необходимость. Теперь, посещая его уроки они, проверяли буквально все, еще даже не догадываясь, что Гарри переключился с одного кабинета на всю школу и в этом ему помогают многие преподаватели. Никому из них, прошедших битву в Хогвартсе, не хотелось больше видеть смерти своих учеников. Все курсы, так или иначе стонали от нравов нового преподавателя. Особенно от обязательной утренней пробежки. Многие пытались ее игнорировать, но зелья которыми их обливали домовики, пока те нежились в своих кроватях, не позволяли им отлынивать. Ничего опасного, лишь забавное, но в то же время довольно обидное. Ведь это сразу выдавало кто попытался отлынивать. С появлением Гарри, Хогвартс будто обрел новую жизнь. Не приходилось никого заставлять сидеть в библиотеке, все сами туда стремились, ведь как доказали вороны, знания реально помогают. А вот Гермиона, еще несколько раз попадалась на шутки преподавателя. Да и вообще, ее факультет терял множество баллов, что ей категорически не нравилось. К ее огорчению, она осознавала, что в этом вина лишь ее львят, и более ничья иная. Ей было обидно, но еще больше это ее злило и выводило из себя. К Хеллоуину, Гарри собрал все курсы в одном кабинете, и стал зачитывать лекцию, о том, что нежелательно делать в этот день. И что делали предки, как его отмечали. Что это им давало. Он не агитировал, просто рассказывал о празднике с разных точек зрения. Хотя был бы рад, не проводись этот праздник в стенах школы. Он его не любил, ведь в этот день часто что-нибудь случалось. И этот Хеллоуин не стал исключением. В этот праздник, в замок пожаловали некоторые его знакомые, которых Гарри с радостью бы забыл. Рон Уизли, Дин Томас, Захария Смит, Финниган, и Фин-Флетчи. Оказалось они стали аврорами, и пришли с обвинениями в сторону нового преподавателя. Кто-то из студентов написал в аврорат анонимку, о бесчеловечном отношении преподавателя к студентам, и что он вообще темный маг. На этих словах, весь преподавательский состав, посмотрел на стол Гриффиндора, а Гермиона густо покраснев, спрятала лицо в ладонях. Гарри задержали, и даже посадили в камеру предварительного следствия. Пока не подоспели Генри Гринрасс и Андромеда Тонкс. Был скандал. Авроры, пытались прикрыться анонимкой и славой лучшего друга Гарри Поттера. Ничего не помогло. Особенно после принятием Гарри веритасерума. От него отстали, но как говориться, осадочек остался. А Гарри лишний раз уверился, что очень не любит Хеллоуин. Вечер Хеллуина для Гермионы начался с очередного позора. Этот, Гринграсс, вновь поиздевался над ней. Ославил на всю школу. Да еще как! Он выставил стенд с заголовком, «Они не учатся на своих ошибках», и фотографии. На них были изображены все кто слишком часто попадался в ловушки преподавателя ЗОТИ, все кто так или иначе не хотел учиться. И самое обидное, ее фотография, была среди них. В основном конечно стенд был заполнен фотографиями ее львят, но попадались и барсуки со змеями, а вот воронов ни одного не было. И ведь фотографии подобрал самые противные, где только такие нашел? Ей было больше стыдно, причем за себя, нежели обидно. Но, не успел начаться пир, как в зал ворвались авроры, с Роном во главе. Они попытались скрутить Гринграсса. А тот наглядно показал, что данное действие против него малоэффективно. Ей в тот момент вспомнилась битва за Хогвардс. Как оказалось, преподаватель в первую очередь защищал не только себя, но и учеников, оказавшихся на линии атаки. Он, непостижимым для нее образом обезвредил авроров, а ведь Рон далеко не худший, пусть и не лучший их представитель, и он довольно силен. После чего поинтересовался, целью их визита, а когда узнал, тут Гермионе стало по настоящему стыдно. Он вызвал патронуса, что-то ему нашептал, и его ласка скрылась в стене. После чего он развязал авроров, и передал им свою палочку, спокойно направился с ними в аврорат. Гермионе было стыдно за своих львят, ей хотелось провалиться сквозь землю. Этому помешала развившая бурную деятельность МакГонагл. Она оставила за старшую Спраут, а сама направилась в свой кабинет, приказав Гермионе, позвать близнецов Уизли и вместе с ними идти в аврорат, вправлять мозги Рону. Так же попросила Флер, позвать Билла с той же целью. Когда Гермиона аппарировала к дому близнецов и объяснила в чем суть, они загорелись идеей помочь Гринграссу. Как сказал один из близнецов, он воплотил их мечту в жизнь. Когда они совместно прибыли в аврорат, МакГонагл уже ругалась с их начальником, рядом с ней были лорд Гринграсс, Андромеда Тонкс. Флер с Биллом подошли одними из последних. В итоге, после полуторачасовой нервотрепки преподавателя отпустили. И тут близнецы, прям посреди аврората выдали: — О, великий! — Закричали они в голос, картинно падая на колени. Гермиона покраснела, поскольку стояла рядом. — Ты исполнил нашу мечту! Безнаказанно шутить над всеми обитателями Хогвардса. О, величайший! Мы не достойные, твои последователи… — А преподаватель не слушая их выдал фразу, от которой близнецы ушли казалось бы вообще в экстаз. — Ну, вообще-то не просто так, и не так уж и безнаказанно. Это моя работа, мне за нее деньги платят. — И спокойно, игнорируя зависших близнецов, пошел дальше, благодаря всех собравшихся ему помогать. А вот Гермиона, заметила, каким ненавидящим взглядом Рон смотрел в их сторону. Что же с ним такое случилось, ведь раньше он таким не был. А тут, словно иной человек. Когда же он стал таким? Невольно задумалась Гермиона. Близнецы отмерли, и бросились догонять Гринграссов. А потом, как-то неожиданно для себя, она оказалась в числе приглашенных отмечать Самайн, так как это привыкли в волшебных семьях. Следущие несколько месяцев прошли спокойно, даже можно сказать привычно. Ну если считать привычным, периодические ненавидящие взгляды, которые Гарри чувствовал спиной. Хорошо, хоть проводить время с дочкой Гарри никто не мешал. Работа помогала Гарри забыть, о том, что он потерял. А непоседливый характер Лили доставшийся ей видимо от Гарри, вкупе с любознательностью, хитростью и изворотливостью, доставшимися явно от Дафны, не давали ему заскучать. Лили придумывала новые шалости и споры, порой подавала идеи для заклинаний или зелий. Гарри, часто стал работать с близнецами Уизли, отдавая им те из идей которые ему не пригодились, или которые не сработали. Близнецы, же, решили последовать примеру Гарри, и Гермионы. Они устроились на поочередную вахту к Слизнорту. Тем самым, один из них постоянно был в магазине, другой в Хогвардсе. Слизнорт, был счастлив, ведь у него появилась возможность спихнуть с себя часть обязанностей. Хогвардс, больше не напоминал тот неуютный замок, где еще пять лет назад гремела война. А вот школьники выли, ведь каждый раз приходилось искать новую подлянку, да еще и постоянные утренние занятия. Они уставали, как никогда ранее. Младшие, первые вторые курсы, держались нормально, поскольку иного почти не знали. А вот старшим приходилось сложно. Особенно семикурсникам, у них ведь на носу экзамены. Гарри понимал это, и сильно на них не налегал. Но, свой предмет спрашивал строго. И тем не менее им хватало. *** Гарри сидел в кресле, напротив Генри, и внимательно смотрел на него. Мужчина же в свою очередь не торопился, и медленно потягивал огневиски, наблюдая за пламенем в камине. Гарри, продолжал молча буравить взглядом своего тестя. И тот сдался. Со вздохом поставив ополовиненный стакан на столик возле кресла, так же медленно достал сигару, отрезал кончик и раскурил от волшебной палочки. И только совершив все эти действия, он повернулся окончательно к своему собеседнику, и выдыхая дым произнес: — Спрашивай. — Короткая фраза, а воздух казалось загудел от напряжения царившего в помещении. — Зачем на самом деле, ты отправил меня в Хогвардс? — Произнес мужчина. — А ты еще не догадался? — Удивленно поднял брови Генри Гринграсс. — У меня есть несколько предположений, но хотелось бы быть уверенным. — Отозвался Гарри. На этот раз, уже он налил себе в стакан янтарную жидкость из стоящего на столике кувшина. Гарри так и не смог оценить прелесть алкоголя, поэтому пил он яблочный сок. — Я обещал дочери, что позабочусь о тебе. — Тяжело выдохнул Генри. — Еще во время ее беременности. Дальше продолжать? — А Лили? Как она на это отреагирует ты подумал? Да даже если и согласится, то я что по твоему на столько бездушный урод, что сразу после смерти жены, брошусь в объятья другой женщины?! — Едва не прорычал Гарри. — Пусть и когда-то любимой? Да, даже если бы старые чувства вновь вспыхнули. Неужели я на твой взгляд, настолько моральный урод? — Гарри понимал, что врет. Чувства к Гермионе у него не пропадали, просто он научился их игнорировать и жить с этим. — Успокойся. — Генри, тяжело выдохнул, затем несколько раз затянулся сигарой и вновь выдохнул. — Я не считаю тебя таким. И понимаю, что тебе больно. Нам всем больно. Но, у тебя есть шанс преодолеть эту боль. Есть шанс, жить дальше. Так почему ты должен губить себя, свою молодость? И да, о Лили я подумал в первую очередь. Ей нужна мать. Понимаешь, мать. Пусть не родная, но та кто будет о ней заботиться, помогать, ругать. А не только балующая ее сверх всяких мер бабушка и тетя. Поверь, прежде чем поступить как поступил, я все тщательно обдумал. Гарри промолчал. Вместо этого он откинулся спиной на кресло и закрыл глаза. Ему было больно. Морально больно. Он осознавал, что Генри в чем-то прав. Но, не хотел в это верить. — Послушай совета старого человека, сынок. — Тем временем продолжал говорить Генри, а табачный дым заполнил помещение окончательно. — Не цепляйся за прошлое, живи настоящим. Ты сам дал похожий совет Лили. Просто сделай шаг дальше. Ты, давно стал частью нашей семьи, и мы с Аделаидой в любом случае тебя поддержим. К тому же, ты уже давно должен был понять, что воспитание волшебников, сильно отличается от обычных людей. У нас во главу ставят род. Нет никакой родомагии, есть особенности, которые пестуют поколениями. Те же Малфои, они отличные финансисты. Да чего я тебе об этом рассказываю, Драко уже давно и надежно занимается твоими, моими и своими счетами. Блеки, сплошь и поголовно боевики. Поттеры, вообще едва ли не универсалы. Мы Гринграссы отличные руководители. Это все есть, и именно это понимают под так называемой чистой кровью. Да что я тебе объясняю, ты же ритуалист, и должен сам разбираться в энергетике. Ты пойми, сынок, нас с детства воспитывают, что во главу всего ставиться первоначально род. Его особенности. Очень немногие из нас, могут себе позволить, после потери жены, не взять новую. И ты, в это число не входишь. — Жестоко припечатал он. — Да понимаю я все. — Устало выдохнул Гарри. — Дафна рассказывала, о воспитании, и что им сразу и поголовно все это объясняли. Но и ты пойми, я вырос среди обычных людей, мне этого никто не объяснял. Мне тяжело перешагнуть через себя. — Вижу. — Он встал, подошел и крепко сжал плече Гарри своей рукой. — Вижу. — Повторил он. — Но, ты должен. Я понимаю, ты смог полюбить мою дочь. Ты сделал ее счастливой. Так сделай счастливым и себя. — Я был счастлив рядом с ней. — Запальчиво вскинулся Гарри. — Был. Так стань вновь счастливым. — Он пристально посмотрел ему в глаза. — Только если Лили согласится. — Так же пристально смотря в глаза своему собеседнику ответил Гарри. — И ты, или кто-то еще не будут давить на нее. Она сама должна принять решение. Нет, значит нет. — Хорошо. — Генри вновь затянулся и выдохнул дым, внутренне ликуя. Он смог достучаться до этого упертого барана. С внучкой было проще, она все же воспитывалась изначально в традициях волшебного общества. — Пойдем, а то Аделаида, опять будет недовольна, что мы пропускаем ужин. — Он улыбнулся. Генри всегда улыбался при упоминании имени жены. Как бы не воспитывали их, что бы не внушали, он, Генри женился по любви, а не по расчету. Как и его дочери. Генри посмотрел в спину парню, туша сигару в пепельнице. Он обещал старшей дочери помочь этому парню. Помочь обрести счастье, и он поможет. Ведь он стал для него действительно сыном. Сыном, которого у него не было. Глупым, в чем-то наивным, совершающим ошибки. И Генри искренне желал ему счастья, ведь кто как не этот парень, вынесший на своих плечах возложенную ответственность, которую на него скинули они, взрослые, заслуживает быть счастливым. Еще до окончания рождественских праздников, Гарри доказали, что он крупно просчитался. Генри, не откладывая в долгий ящик, обратился к его дочери, с вопросом, о мачехе. И каково же было удивление Гарри, когда дочка, согласилась, на это. А потом еще и отшутилась, на тему, что ее папа похож на слепого щенка, как и тетя Гермиона. Ведь, видно же что они как минимум друг другу нравятся. Гарри было стыдно. Еще больше ему в тот момент хотелось побиться головой о нечто твердое. Все проходит, все заканчивается. Закончились и рождественские каникулы, пришло время возвращаться на работу. До марта, Гарри ходил задумчивый, и действовал больше на автопилоте, чем осмысленно. Он что-то делал, разговаривал, объяснял. Но, все ни как не мог успокоиться. Он просто не знал, как подойти к Гермионе. Сколько бы он не думал, все упиралось в то, что он просто не знает, что делать в подобных ситуациях. Его скудный опыт пасовал перед данной преградой. Все его отношения развивались спонтанно, неконтролируемо и странно. Чжоу, которую в его объятья подтолкнула Гермиона. С китаянкой, у Гарри ничего не сложилось. Джинни, что буквально сама на него вешалась, видимо от недостатка секса и чрезмерного обожествления образа Мальчика-который-выжил. И Дафна, с которой все было вообще странно. Встречались раз в неделю, молчали, или язвили, а потом, бах! постель и предложение жениться. Вот и весь его скорбный опыт в попытках создания отношений. Что делать после их создания, Гарри благодаря первой жене знал. Но вот как начать? Это была серьезная такая проблема. — Лили, доченька, ты поможешь папе? — Гарри понимал, что это не то, что странно, это вообще за гранью. Но, больше ему в голову ничего не пришло. — Все так печально? — Его пятилетняя дочь посмотрела на него странным взглядом, на что он мог только кивнуть. — Конечно помогу, куда же я денусь. — Копируя интонации бабушки, со вздохом произнесла она, затем подошла к нему и обняла за шею. — Ты мое солнышко. — Гарри обрадовано, поцеловал ее в макушку. — Рассказывай, что ты там напридумывал. — Деланно серьезно потребовала девочка. Гарри не удержался, и начал ее тискать и обнимать, ведь она в этот момент была такая милая, что удержаться он не смог. После того, как немного успокоился, он все же поведал идеи, которые крутились в его голове. — Нет. — Безапелляционно отвергла она все его идеи. — Тут, надо сыграть на ее чувстве злости. — У Гарри после подобного заявления дочери, глаза на лоб полезли. Его пятилетняя малышка, рассуждает намного более здраво чем он сам. Это был удар. — Ты с первых дней, так или иначе злишь ее, вот на этом мы и сыграем. Надо довести ее до ручки, а затем я тебе помогу. — Ну, довести не проблема. Мы как раз с Флитвиком закончили зачаровывать полигон, для демонстрации, отличий дуэлей от сражений. Думаю, там мне удастся это провернуть. — Задумчиво произнес Гарри. — Хорошо. — Покивала Лили, и вновь ее вид, едва не заставил Гарри все бросить, и начать ту тискать. — А дальше мы поступим так… В этот субботний, относительно теплый, мартовский день, перед полигоном, собрались все школьники, с первого по седьмой курсы. Пришли все любопытные, ведь, им обещали продемонстрировать отличие дуэльного боя от сражения. Различия, между дуэлянтом и боевым магом. Всем им было безумно любопытно. — Добрый день. — Завел речь, самый нелюбимый ими учитель. Не любили они его только потому, что он вот уже как год, выставляет их дураками перед всей школой. Не все испытывали к преподавателю неприязнь, первые, вторые, и третьи курсы обожали его уроки, ведь над ними он не шутил и не делал гадостей. — Сегодня вы увидите, как профессор Флитвик, будет раскатывать меня в пух и прах, на дуэльном помосте. Для тех кто не знает, профессор Флитвик неоднократный чемпион Европы по дуэлингу. И он любезно согласился продемонстрировать вам свое мастерство. Затем, мы с профессором, если я к тому времени еще конечно буду в состоянии, покажем вам, чем отличается бой, от поединка. Прошу профессор. Гарри уважительно поклонился полугоблину, предлагая ему пройти на помост для дуэлей. Профессор Флитвик испытывал предвкушение. Он был рад, что сможет продемонстрировать молодому поколению мастерство владения палочкой, а так же то, что молодой преподаватель ЗОТИ, хочет донести до умов юных магов. Он всецело разделял его идею. Ему невольно вспомнился другой преподаватель, этого предмета, более самодовольный и напыщенный, постоянно хвастающийся, советующий и сующий нос не в свои дела. Флитвик невольно сравнивал этих двух преподавателей. Они в чем-то были похожи, но их методы кардинально отличались. А так же, нынешний преподаватель, знал пределы своих возможностей. Вот они заняли положенные места. Затем соблюдая протокол дуэлей подняли палочки, поклонились в знак уважения к оппоненту. И собственно дуэль началась. По предварительной договоренности, они не использовали сильные чары, или те, что могут навредить, в особенности боевые. Лишь условно боевые, такие как экспелиармус и ступерфай. Бой начался стандартно, с прощупывания защиты. Первые заклинания поглотили щиты. Флитвик подметил, что молодой профессор, с трудом стоит на месте, удерживая себя в рамках дуэльного поединка, и все его атаки, старается не принять на щит, а избежать их. Затем в дело вступили более изощренные заклинания. Подножка, связывание/развязывание шнурков, лед под ногами, сильные удары по защите и щитам. Это был поистине интересный поединок. Они использовали лишь школьный курс, но даже он был очень зрелищным. В конечном счете, как и предсказывал профессор ЗОТТИ, он проиграл, поскольку у Филиуса Флитвика было гораздо больше опыта. Школьники ликовали. Подобного они не видели никогда. А вот затем, был бой между практически всеми преподавателями и одним единственным профессором ЗОТТИ. И в этом сражении, он наглядно продемонстрировал, то о чем собственно и говорил. Филиуса профессор Гринграсс вывел не заклинанием, а рукояткой ножа в голову, полугоблин просто не успел сориентироваться. Профессора гербологии, помогли вывести наколдованные манекены. А Близнецы Уизли, помогающие Слизнорту, попались в странную ловушку, созданную буквально на коленке, после чего попали под действие ступерфаев. С преподавателем трансфигурации, профессор ЗОТТИ позволил себе немного поиграть, причем довольно жестко. Несколько раз жалящие проклятья, прилетали той пониже спины, чем вывели ее из себя, и та разразилась потоком мало кому знакомых проклятий. Но, это ей мало помогло. Сперва ее окатило водой сверху, а затем обезоружило экспелиармусом. На этом демонстрация боя была закончена. И вновь слово взял профессор Гринграсс. — Теперь, вы должны понимать разницу, между дуэлью и сражением. Даже обычный бой один на один, может закончиться для вас плачевно. Именно поэтому, я учу вас быть осторожными, думать, оставаться спокойным — насмешливый взгляд в сторону профессора трансфигурации, — и главное убегать, если понимаете, что противник намного сильнее или опытнее вас. Надеюсь вы задумаетесь над тем, что сегодня увидели. — Закончил он свою речь, а затем развернувшись ушел из зала, не забыв подхватить дочку, что была на сегодняшнем представлении. Ученики же не спешили расходиться, живо разбившись на кучки по интересам, и обсуждая прошедшие бои. Многие из них сегодня задумались, над словами молодого преподавателя. Многие сегодня усвоили продемонстрированный урок. Особенно будущие авроры. Дуэль и сражение, это разные вещи. И надо это знать, понимать и помнить. Гермиона была в ярости. Ее в очередной раз опозорили перед всей школой. Выставили вспыльчивой дурой. У нее внутри все кипело и клокотало от ярости и обиды. В большей степени, на себя. Ведь, можно же было понять, что те жалящие заклятья, ни что иное как провокация, и она ей слепо поддалась. С тех пор как этот профессор появился в Хогвардсе, не проходит и месяца, чтобы она не ощутила себя дурой. Он вечно выставляет ее на посмешище, и каждый раз она осознает, что он то по сути в этом не виноват. Это все она сама. Но как же обидно! Она решилась высказать, наглому преподавателю, все что думает, все что накипело. Ей надоело быть посмешищем. И она собиралась прекратить это. Именно поэтому она сейчас едва не срываясь на бег, шла в сторону кабинета преподавателя ЗОТТИ. Она подбежала к двери, и уже собиралась ее распахнуть, как услышала детский голос, а фраза произнесенная им, заставила ее замереть. Дверь была прикрыта, а не закрыта, и едва различимая щель, позволяла слышать, что происходит в кабинете, но не видеть. — Папа, зачем ты так с мисс Грейнджер? Она ведь хорошая. — Гермиона не могла видеть, склоненную над картой школы белокурую головку, маленькой девочки сидящей недалеко от дверей. — Хорошая. — Послушно согласился Гарри, так же стоящий недалеко от дверей. — Тогда зачем? — Девочка изобразила расстроенный голос. — Не знаю, — Гарри изобразил нервные шаги по кабинету, — все слишком запутанно. Она красивая, молодая, привлекательная девушка. Наверное поэтому. — Изображая задумчивость проговорил Гарри. — Не понимаю. — Призналась девочка. Они не планировали этот разговор, лишь его начало, и сейчас оба импровизировали. — Я сам себя с трудом понимаю, солнышко. — Ответил Гарри, подходя к дочери, целуя ее в макушку, и забирая карту мародеров. — Как бы тебе сказать. Наверное, это от того, что мне нравится мисс Грейнджер. — Гермиона за дверью, замерла, и вся обратилась в слух. — И во мне борются противоречивые чувства. С одной стороны, мисс Грейнджер красивая, умная, меня к ней безумно тянет. Я любым способом хочу привлечь ее внимание. — Он ненадолго замолчал, а Гермиона буквально чувствуя недосказанность в его словах, едва не зарычала, одергивая потянувшееся к дверям тело. — С другой стороны, все сложнее, чем кажется. Я любил твою маму, и эти новые чувства, не будут ли они предательством по отношению к ней? И я делаю все, дабы оттолкнуть ее от себя. Вот такие вот противоречия казалось бы на пустом месте. — Признал Гарри, поглаживая дочку по волосам. — А ведь у меня еще и ты есть. — После этих слов, Гермиону словно ледяной водой окатило, но она так и не смогла себя заставить двинуться с места. — И твое мнение, солнышко, для меня важнее всего. — Тогда я считаю, что тебе необходимо перед ней извиниться. — Твердо и уверенно заявила девочка. — И признаться в своих чувствах. — Ох, мой светлый лучик, если бы все было так просто. — Грустно заметил Гарри. — А что сложного? — Удивилась девочка. — Подойди, да скажи ей все прямо. — Уверенно, как может только ребенок, проговорила она. Гарри только рассмеялся, не обидно, по доброму. Послышалась возня, он явно обнимал и целовал дочку. А Гермиона стояла без движения, боясь спугнуть момент откровения. Когда она спешила сюда, она даже не подозревала что может услышать. И в то же время, она пыталась разобраться в себе. — Пап, ну ты прям как маленький. — Заявила она. — Упустишь шанс, уведут ее, и что будешь делать? — Гермиона, едва не поперхнулась воздухом, от столь здравых рассуждений казалось бы маленькой девочки. — Понятия не имею. — Честно признался Гарри. — Если это сделает ее счастливой, то буду только рад за нее. — А если нет? — Провокационно спросила девочка. — М, да, и ведь сказать нечего. Не знаю я. — Потерянно произнес он. — Зато я знаю. — Категорично заявила Лили. — Ты рассказывал, что маме ты сделал предложение, на третьей встрече. Что сейчас тебе мешает? Хватай ее в охапку, и делай счастливой. И не смотри на меня так. Если ты счастлив, то и я рада. — Честно призналась девочка. — Ты порой меня пугаешь своими чересчур взрослыми рассуждениями. Я в твоем возрасте таким не был. — Гарри, действительно сильно удивился подобному ответу дочери, а так как он был открыт миру, как перед подготовкой к ритуалу, то чувствовал, дочка действительно говорит правду. — Не уходи с темы. Ты извинишься перед мисс Грейнджер, а потом признаешься ей. — Вновь категорично заявила девочка. — Ты где такому тону научилась? — Преувеличенно строго спросил Гарри. — Бабушка, она говорит, что иногда с вами мужчинами, только так и надо разговаривать. Иного языка вы не понимаете. — Честно призналась та, чем вновь рассмешила Гарри. — Раз бабушка, то надо слушать. Она женщина умная, плохого не посоветует. Пойдем отведу тебя к ней с дедушкой. — За дверью послышалось, как мужчина встал и куда-то направился. Шагов девочки слышно не было, и Гермиона решила, что он взял ее на руки. Она панически оглядывалась в поисках места, куда бы спрятаться, и не находила таковое. Она едва не обливалась холодным потом, боясь, что ее застукают тут за подслушиванием. — Обещай что извинишься. — Потребовала девочка. — Хорошо, вот отнесу тебя к деду, и сразу пойду извиняться. — Покладисто согласился Гарри. — И признаешься. — Вновь потребовал детский голосок. — Подумаю. — Уклончиво ответил Гарри. Гермиона вся обмерла. Она не ожидала услышать подобное откровение. К тому же, это заставляло ее задуматься, а что она сама испытывает к Гарри? Вот уже даже мысленно по имени его называет. Что она к нему испытывает, кроме злобы? Он симпатичный. Ей он сразу понравился. А вот его шутки, ее оттолкнули от него. Но, зато он добрый и заботливый. Переживает за школьников, дочку. Она запуталась в своих чувствах. Казалось раньше, когда она училась, все было легко и понятно. Есть Гарри, Она и Рон. На шестом курсе, она думала, что любит Рона. И весь следующий год оправдывала любые его поступки. Ей казалось, что он непогрешим, и ему можно простить все. А потом, как-то внезапно не стало Гарри, и все начало рушиться. Как-то так оказалось, что без него, нет, ее любви к Рону. Рон начал портиться. А когда он отказался ехать вместе с ней за ее родителями, она окончательно поняла, что теряет его. Так и вышло. Вернувшись, она узнала, что Рон без нее совсем не скучает. Лаванда, Фей, Элизабет, Мариэтта, и это только малый список его похождений, о котором она узнала сама. Миссис Уизли, сама пришла извиняться за сына и его поведение. И вот, как-то так получилось, что она Гермиона осталась одна. Она не знала что делать и как ей быть. Помогла МакГонагл, ей был нужен преподаватель по трансфигурации. И Гермиона ухватилась за этот шанс. Она учила других, попутно обучаясь сама. Ей удалось за год стать мастером трансфигурации, и овладеть анимагической формой. Она поистине гордилась своими достижениями. А еще, ей нравилось преподавать, делиться своими знаниями. И вот появился человек, которому она симпатична. Человек, казалось полная ее противоположность. Она теоретик, он практик. Она требует знать теорию и неукоснительно следовать написанному, он напротив требует творческого подхода и умения мыслить. Она одинока, у него есть дочь. Гермиона, так углубилась в свои мысли, что не заметила, как едва не до крови прикусила собственную губу. Что она ощущает к Гринграссу? Что? Она совершенно не осознано пришла в свой кабинет, и принялась разбирать документацию. Что она чувствует? Задавалась вопросом Гермиона. Ей определенно хочется, закрутить роман, она ведь молодая девушка. А видит как оказалось это только один единственный человек. Что она к нему ощущает? Ей определенно нравиться, когда он рядом. С ним, она чувствует себя как в детстве, защищенной от всех напастей. Словно Гарри, ее лучший друг Гарри опять рядом с ней. У них даже имена одинаковые. Гермиона вновь закусила губу. Она совершенно потерялась. Как было просто, пока она не услышала этот разговор. Она даже не задумывалась о личной жизни, запретила себе думать. И вот, она совершенно разбита и потеряна. Она не знает как теперь вести себя с ним рядом, а если не дай Мерлин они окажутся наедине? И словно отвечая на пугающие ее мысли, раздался стук в дверь, и в помещение вошел человек, о котором она только что думала. Человек, которого она меньше всего хотела сейчас видеть. Человек, что растревожил ее дремлющее женское я. — Мисс Грейнджер. О у, простите. Не думал, что вас так расстроит моя выходка на полигоне. — Гермиона не понимала, как себя вести, слишком неожиданно тот пришел. — Простите меня за это, и за все остальные выходки тоже. Не хотел вас расстраивать. — Он словно заговаривал ей зубы, подходя все ближе и ближе. А Гермиона, словно кролик на удава смотрела на приближающуюся фигуру, и все больше паниковала. Вот он подошел совсем вплотную, взял ее дрожащую руку. «Когда он успел преодолеть стол?», проскочила в ее мозгу паникующая мысль. — Простите, и поверьте, дочка уже отчитала за мое к вам поведение. — Она совершенно не слышала, что он ей говорит, кровь билась в ушах, сердце заглушало его слова. — Еще раз простите. Просто дело в том, что вы мне безумно симпатичны, и я не знаю как рядом с вами себя вести. — Она не верила своим ушам, услышав эту фразу. Она растерялась, и совершенно потеряла дар речи и возможность мыслить связно. — Вы слишком красивы, рядом с вами так уютно, что я порой совершенно забываю о покойной супруге. И это меня пугает, поэтому я веду себя рядом с вами так по идиотски. — У Гермионы затряслись коленки, и если бы она не сидела, то точно упала бы после таких слов. Она невольно покраснела. — Рядом с вами я чувствую себя словно мальчишка, получивший самый желанный подарок. Позвольте мне загладить свою вину перед вами, и куда-нибудь вас пригласить? — Э-э-это, все так неожиданно. — Смогла выдавить из себя Гермиона. — Для меня тоже. — Признался он. — Прошу, не отказывайтесь? Ведь простая прогулка или совместное принятие пищи вас ни к чему не обязывает. Не отказывайтесь. — Его голос, он сводил ее с ума. Зачем? Зачем? Зачем она подслушала тот разговор? Если бы не он… — А как же ваша дочь? — Гермионе казалось, что она нашла выход из сложившейся ситуации. — Она то мне мозги и вправила. — Она же все и сама слышала, но не ожидала, что он так прямо об этом скажет. — И если бы не дочка, я бы наверное так и не решился к вам подойти. — М-м-мне необходимо подумать. — Смогла она подобрать нужные слова. — Я подожду. — Спокойно сказал он, и поцеловал пальчики на ее руке, которую все еще держал в своей. Гермиона залилась краской. — Решение, и выбор времени и места оставлю за вами. — Он улыбнулся, и Гермиона едва окончательно не растеряла остатки самообладания и самосознания. Он ушел, а она осталась сидеть в своем кабинете, потеряно глядя в стену, и глупо улыбаясь. Она наверное бы так просидела до самого вечера, если бы к ней не заглянула Флер. Француженка сразу развила бурную деятельность. Гермиона даже не заметила, как оказалась сидящей в теплом уютном кресле с чашкой горячего чая в руках, и рассказывающей о произошедшем. Француженка слушала молча, а по ее блестящим азартом глазам, Гермиона понимала, что та, что-то задумала. — Ты обязана согласиться на его предложение. — Категорично заявила Флер. — Но как же… — Растерянно спросила Геримиона. — А вот так. И не спорь. Ты давно в зеркало смотрелась? И если он посчитал, тебя вот такую красивой, то ты просто обязана вцепиться в него всеми конечностями и не отпускать. Особенно, если как ты утверждаешь его дочка не против. — Она назидательно покачала головой. — Хватайся за предоставленный шанс, иначе как наша директриса до самой старости в девках ходить будешь. — Гермиона покраснела. — И не красней ты так. — Н-но, я не могу! — Едва не закричала Гермиона. — А что тебе мешает? — Удивилась Француженка. — Ты свободная, молодая девушка. Что не так? Или ты все еще любишь Рона? — Гермиона спешно покачала головой. — Может у тебя есть кто-то еще на примете? — И вновь повторное покачивание, даже пару прядей выбилось из туго пучка. — Тогда что? — Не знаю я! Не знаю! Мне надо в себе разобраться. Что я к нему чувствую, если вообще что-нибудь чувствую. — Попыталась соскочить Гермиона. — Если задаешься такими вопросами. значит что-то есть. — Твердо заявила Флер, задорно при этом улыбаясь. — Не теряйся. А действуй. Под строгим и неустанным надзором Флер, Гермиона написала записку в которой предлагает встретиться завтра, после полудня в обычном Лондоне, и передала ее с помощью домовика. А Флер тем, временем, потащила ее примерять новую одежду, и подбирать комплект для свидания. Гарри нервничал. Он впервые шел на свидание не с женой, а с девушкой. Он не ожидал, такого быстрого согласия, и едва не потерялся. Он нервничал словно впервые шел на распределение к шляпе, если не сильнее. У него потряхивало руки, коленки, а в груди был холод Арктических льдов. Что если он ей не понравиться? Что если она откажет? И еще множество подобных мыслей. Которые разбежались словно тараканы, стоило ему увидеть ее. Длинное почти в пол платье, небесно голубого цвета. На плечах какая-то кофточка. Ножки в туфельках, на среднем каблуке. Прическа, из которой уже выбилось пару непокорных, вьющихся прядей. На лице практически отсутствовала косметика. На его взгляд, она была прекрасна, у него даже слов не находилось, дабы описать насколько. — Гермиона, вы прекрасны. — Она и так это видела, по его глазам. — Вот это вам. — Он передал ей корзинку, в которой на подобии букета цветов лежали уменьшенные книги. Приглядевшись, Гермиона едва не ахнула. Все это были произведения, написанные либо авторами с цветочной фамилией, либо у книг были цветочные названия. Это был настолько оригинальный и нестандартный подход, что она не знала как быть. А тем временем, ее сердце трепетало словно пичуга в небольшой клетке. — Спасибо. — Девушка смутилась. — И спасибо. — Сказала она принимая, небольшую корзинку с книгами, которая тут же превратилась в изящную заколку. Как поняла Гермиона, чтобы руки остались свободны. — Позвольте предложить вам руку? — Проговорил не отводящий от нее восхищенного взгляда Гарри. Как это не удивительно, но им быстро нашлось о чем поговорить. Они сходили в театр, затем поужинали, и завершили свидание, небольшой прогулкой по набережной. Гермиона была счастлива, ведь ее кавалер мог не только поддержать разговор, с ним было приятно даже просто помолчать. Она не заметила момента, когда обняла его за руку и крепко прижалась. Ей хотелось, чтобы этот миг длился вечность. Но как и всякая сказка, он завершился и им пора было прощаться. Стоило ей появиться возле собственного дома, как к ней тут же вышла Флер, с ехидной улыбкой и так и читающемся во взоре женщины, взгляд матерой хищницы. Ей безусловно было интересно как прошло первое свидание подруги. Гарри, повезло не больше. Его лично вышла пытать дочурка. Все же остальные обитатели поместья, делали вид, что их нет и подслушивали под дверью. Всем же интересно, что и как происходило. Роман Гарри и Гермионы, развивался стремительно. Гарри и сам не ожидал подобного. А Гермионе казалось, что она знает его уже всю жизнь. Им не нужны были слова, чтобы понимать друг друга. Находясь рядом, они ощущали, спокойствие и домашний уют. Им просто было хорошо вместе. Гарри старался, каждое новое их свидание, чем-нибудь приятно удивить Гермиону или выдумать нечто неординарное. Продемонстрировать то, чего она еще не видела. Март пролетел за единое мгновение, за ним последовал Апрель. Наступил Май. Гермиона расцветала на глазах. Из чопорной, следующей каждой букве правил, она становилась красивой, молодой девушкой. Многие невольно дивились этому преображению, особенно парни. А вот девушки, догадываясь в чем причина, все чаще улыбались молодой преподавательнице. В один из майских дней, когда вся школа была занята приготовлениями к предстоящим экзаменам, члены попечительского совета, решили устроить урок истории. Зачем и кому это было необходимо никто так и не понял. Как не безосновательно считала директор МакГонагл, они этим днем памяти только студентов от учебы отвлекают. К ее сожалению, решение этого вопроса продавили через министерство и самого министра. Устроили какую-то церемонию. К детям выходили признанные герои прошедшей войны, и рассказывали, как они обороняли старинный замок. Точнее, планировалось, что будет именно так. Да только, министерству почти все герои битвы при Хогвардсе отказали, едва не послав самого министра в грубой форме. В итоге, выступали только те, кто работал в министерстве, и кому попросту было некуда деваться. Чаще и громче всего о своих подвигах рассказывали авроры. Они расписывали как свои подвиги, так и свою работу в аврорате, агитируя молодое поколение устраиваться к ним на работу. Гарри, сидевший рядом с Гермионой, тихо похихикивал над этим цирком. Его стараниями, многие старшекурсники осознавали, что нет в работе аврора, той романтики, которую те им описывают. Особенно старались в этом фарсе Финч-Флетчи, Смит, Томас, и естественно Рональд Билиус Уизли. По его рассказам выходило, что во время битвы за Хогвардс, он уничтожал насланного Волондемортом Василиска. Затем он рассказал как в одиночку сражался с ордами пожирателей, и в конце уничтожал крестраж темного лорда. Чего у него было не отнять, красочно врать парень умел. И вот стоило ему закончить, и попытаться насладиться благоговейной тишиной, как выяснилось, что тишины то собственно и нет. В тишине был прекрасно слышен шепот, одного из преподавателей. — Гермиона, я слышал вы так же участвовали в той битве, как и большинство преподавателей, неужели все так и было? — Гарри говорил тихо, будучи уверен, что все кому необходимо, и так его услышат. — Нет, — смущаясь ответила Гермиона, — Рональд склонен приукрашивать некоторые моменты. Василиск к нашему приходу был уже более чем пять лет как мертв. — Она хотела еще что-то сказать, но Рон прервал ее. — Чушь! Эта тварь была живее всех живых! Пока ты пряталась и скрывалась, Я сражался с ним. Я победил его. — Он говорил что-то еще. А Гарри, в это время удерживал готовую взорваться Гермиону за руку, и тихо шептал. — Гермиона, спокойнее. Не уподобляйся ему. Лично я верю вам больше, чем данному рассказчику. Во время моего обучения, мне демонстрировали, воспоминания об убийстве подобных тварей, и поверьте, в них нет и доли того, что описывает данный индивид. — И как назло, в зале продолжала стоять тишина, и все прекрасно слышали его слова. — Ах ты темная Тварь! — Ревел Рональд брызжа во все стороны слюной. Гарри, его игнорировал, стараясь успокоить Гермиону. Ему было безразлично, что там орет его бывший лучший друг. Возможно все закончилось бы дуэлью или еще хуже, но Рона прервал сам министр, и принялся толкать речь. Многие студенты, сегодня передумали поступать в аврорат, если там хотя бы есть еще парочка подобных индивидуумов. Гарри же, тем временем, предложил Гермионе, сбежать и прогуляться по Лондону, дабы девушка смогла взять себя в руки. Она согласилась. — Гермиона, так что вас так расстроило? — Присев за столик, в одном уютном заведении задал вопрос Гарри. — Просто этот человек, когда-то был моим другом. — Расстроено откликнулась она. — Скажу даже больше, я была в него влюблена. — Она помрачнела еще больше. — Раньше, мне казалось, что он был другим. Более благородным наверное. — Мы склонны идеализировать дорогих нам людей. — С грустной улыбкой заметил Гарри. — Ты прав. Так и есть. — Она так же грустно улыбнулась. — Но сегодня он перешел все дозволенные рамки и границы. В той битве, погибло много хороших людей, большинство из которых я знала лично. — К ним подошел официант, и Гарри сделал заказ, но Гермиона попросила так же бутылку вина. — Одним из погибших был мой хороший друг. Точнее наш с Роном общий друг. Это именно он убил василиска, еще на втором курсе. И не смотри так, это правда. Как ему это удалось, я до сих пор не знаю. Двенадцатилетний мальчишка, сразил огромную, ядовитую змею. Я когда увидела костяк, едва за сердце не схватилась. А он сражался с ней в одиночку, мечом. — Им принесли их заказ, и на какое-то время воцарилась тишина. — И сегодня Рон, опошлил и присвоил его подвиг себе, именно это меня более всего и разозлило. — Сказала она делая глоток из бокала. — Наш друг умер, отдав жизнь за нас. А он так с ним поступил. — Она огорченно покачала головой, и сделала еще один глоток. — Гермиона, не стоит принимать все так близко к сердцу. — Попытался успокоить ее Гарри. — Не стоит. — Повторил он, с грустной улыбкой. Гермиона хотела сделать еще один глоток, но передумала. После этого они покинули ресторан, и направились на прогулку. Гермиона заметно успокоилась. К вечеру вино выветрилось из ее крови, но из-за пережитого ей не хотелось оставаться одной. Гарри ощущал это, особенно во время их поцелуев. Им обоим не хотелось покидать друг друга. И тогда Гарри, решил пойти так сказать ва-банк. Он предложил Гермионе посетить его дом. И о чудо, она согласилась. Гарри был счастлив, и тут же поцеловал Гермиону. Так в поцелуе, он и аппарировал их обоих прямо в дом. Не разрывая поцелуй, Гарри, подхватил Гермиону на руки и понес наверх. Они продолжали целоваться, когда он остановился возле одной из комнат, и попробовал открыть запертую дверь. Гермионе пришлось отвлечься и помочь ему в этом нелегком деле. Ей показалось, что она уже видела этот дом, но новый поцелуй переключил ее мысли на совершенно иной лад. 18+ Для тех кому не интересно могут и не читать, особо на сюжет не влияет. Гарри, уложил свою ношу на кровать, не разрывая поцелуя, он принялся за исследование тела девушки, постепенно избавляя ту от одежды. Он ласкал ее руками, медленно и неотвратимо выискивая самые чувствительные зоны на ее теле. Он оторвался от губ и поцеловал тонкую шейку, затем, опустился чуть ниже, и так до самой ключицы. Гермиона слегка хихикнула, поскольку борода Гарри ее щекотала, и тем не менее ей было приятно. Гарри, не стал постепенно раздевать свою любовницу, вместо этого он использовал заклинание, превратив одежду в ленты ткани. Это было намного эффективнее, и давало более широкий доступ к телу. Гермиона от такого обращения со своей одеждой хотела возмутиться, но новый поцелуй в подключичную впадину не дал ей этого сделать. Вместо слов возмущения из нее вырвался стон удовольствия. Гарри, же продолжал руками искать чувствительные точки на ее теле. Провел ладонями, по ровному и подтянутому животику, это не возымело эффекта. Зато, когда его пальцы, коснулись пупка, он почувствовал, как напряглось ее тело. Левая рука, пошла на бедро девушки, в то время как правая, принялась, осторожно наступать на красивую, объемную, пусть и небольшую грудь. Гарри оценил ее как почти второй размер, спасибо Дафне просветила. Тем временем Гарри не останавливаясь продолжал, дарить телу девушки восхищенные поцелуи. Он спускался все ниже. Вот он заметил, что девушка реагирует на его ладонь под ее грудью. Он проводит ладонью под грудью и обхватывает ее ладонью. Грудь девушки, полностью помещается в его ладони, которой он ощущает ее набухающий сосок. Гарри тем временем, довел дорожку из поцелуев до второй, свободной от его ладони груди. Вначале он, поцеловал саму грудь, затем ареолу, сосок, прикусил его губами и провел по нему языком. Все это время девушка сдавлено постанывала, выражая свое возбуждение. Левая рука, в это время, одними кончиками пальцев проходилась по бедру девушки, и медленно ползла ниже, к коленке. Гарри еще помнил, что у Дафны там было одно из самых чувствительных мест. Он не надеялся, что ему улыбнется удача, но был обязан проверить. Правая рука, почти оставила грудь девушки в покое, еще немного поиграв с ее сосочком, и поползла к спине. Он обласкал поцелуями и вторую, освободившуюся грудь, двинулся ниже. Он ласкал тело девушки, стараясь доставить ей как можно больше удовольствия. Для него это было важно. Он хотел, чтобы девушка запомнила их первый секс на как можно больший срок. Поэтому, он продолжал ласкать ее тело всеми известными ему способами. Вот он убедился, что ни на коленке, ни под коленкой, у Гермионы нет особо чувствительных мест, и его ладонь поползла обратно, пройдясь по внутренней стороне бедра. Гермиона вновь сдавленно застонала, а Гарри ощутил насколько она возбуждена. Он уже спустился поцелуями до ее пупка, и немного поиграл с ним языком. Затем продолжил свой маршрут. Невольно улыбнулся, на ровный треугольник каштановых волос. И спустился еще ниже, проводя языком по ее половым губкам. Девушка не выдержала и застонала в голос. А он, тем временем, принялся целовать внутреннюю сторону бедер. Затем проник языком между складками, нашел глазами горошину клитора, и практически сразу подарил ей поцелуй. — Тебе больше нравятся ласки внутри или снаружи? — Впервые, Гарри спросил ее что-то. — Внутри. — Сквозь стоны удовольствия проговорила Гермиона. Гарри лишь кивнул, раздвинул пальцами, и проник внутрь языком, вызвав громкий крик девушки. Он начал проникать языком внутрь, исследуя все доступное его языку пространство. Один пальцем проник внутрь, и стал помогать его языку. Девушка, стонала, извивалась, ее пальцы не выпускали крепко сжатые простыни. Гарри продолжал доводить девушку до оргазма, подключив уже два пальца к языку. Не прошло и пары минут, как Гермиону выгнуло дугой, и она бурно кончила. Гарри оторвался от ее тела и принялся быстро скидывать с себя одежду. Скинув все лишнее, он вернул одну руку на паховую область девушки, второй взял ее грудь. Сам же Гарри наклонился, и поймал ее губы своими. Их поцелуй был долгим, страстным, их языки словно боролись за главенство, за власть. А Гарри все не забывал ласкать ее тело руками. — Гарри, я больше не могу! — Простонала она, на секунду оторвавшись от его губ. Он промолчал, лишь кивнул, и начал пристраиваться между широко раздвинутых ног. Помог себе рукой, несколько раз проведя по набухшим половым губам девушки вставшим членом, тем самым смазывая его ее соками. Он уже был готов войти в нее, когда услышал ее слабый шепот: — Только осторожно, у меня еще ни кого не было. — Я буду нежен. — Пообещал Гарри шепотом на ее ушко, прикусывая то губами. Как и обещал, он медленно проник в ее лоно головкой, и немного подвигал той, давая девушке возможность привыкнуть. Затем медленно стал продвигаться дальше, пока не почувствовал преграду. Тогда он остановился, и дождавшись ее кивка, немного отстранился и одним движением проник внутрь. Девушка вскрикнула, из ее глаз выступили слезы. Она глубоко задышала, пытаясь придти в себя. Гарри вновь поцеловал девушку. Дождавшись ее разрешения на продолжение, он принялся медленно двигаться в ней. Наслаждаясь ощущениями, что дарило ему ее влагалище. Постепенно он стал ускоряться, а девушка подмахивать ему. Ее ноги сцепились за его бедрами, тем самым как бы вжимая его в себя. А Гарри буквально почувствовал, как его член достает ей до самой матки. Они двигались словно в унисон. Гарри, привычно открылся миру, и почувствовал, как она повторяет его действо. Это позволило ему, находить самые чувственные ее места. Гарри склонился, над ней и поймал ее грудь своими губами. Он поймал ее сосок в захват своих губ и немного оттянул его. Девушка застонала. Гарри, не прекращая движения бедер, повторил ту же процедуру с другой ее грудью. А затем, переключился на шею и ключицы девушки, ставя на них засос за засосом. Его руки, ласкали ее спину и ягодицы. Девушка вновь выгнулась дугой, получая оргазм. А Гарри не останавливаясь продолжал наращивать темп. Он буквально вбивался в ее матку головкой своего члена. Девушка еще не успела отойти от второго по счету оргазма, как ее настиг третий, Гарри почувствовал как его член буквально обволакивает, столь приятное и неповторимое влагалище, его женщины. И он не выдержал, кончил внутрь нее. Ему хотелось еще, но он прекрасно понимал, что девушке нужен отдых. Длительный отдых после ее первого раза. Поэтому он вышел из нее, и прилег рядом переводя дыхание. Он обнял ее, и вжался лицом в гриву каштановых волос, вдыхая столь приятный и манящий запах. *** Гермиона, лежала в объятьях любимого человека. У нее немного саднило в паху, и тем не менее все тело было наполнено негой и расслабленностью. Она ощущала, что ее любят, уют и тепло, что дарил ей этот человек. Она буквально грелась в лучах излучаемой им магии. — Выходи за меня. — Медленно и размеренно проговорил он, выводя ее из такой приятной, расслабляющей неги. — Когда? — Она не хотела сопротивляться, и была согласна. Ей действительно дорог этот человек. — Сегодня, сейчас. — Она уловила в его голосе лукавые нотки, а так же заботу и любовь. — Хорошо. — Она думала, что он пошутил, поэтому сильно удивилась когда он подхватил ее на руки и пошел на выход из комнаты. — Ты что серьезно? — Конечно. Не волнуйся, это мой дом, и тут никто нам не помешает. А брачный ритуал, довольно прост, так что уже через пару минут, мы будем женаты, останется только зарегистрировать брак в министерстве. — Свою первую жену ты так же заполучил? — Хотела съехидничать Гермиона. — Не совсем. Она сдалась только на следующий день, после двойного оргазма. — С совершенно серьезным лицом ответил он. Она удивленно посмотрела в его лицо, ища на нем следы шутки. Но он был предельно серьезен. Из-за этого, она не обратила внимание на убранство дома, оно просто прошло мимо ее сознания. А потом был действительно не долгий ритуал, после которого она начала ощущать его, словно они с ним одно целое. — Поздравляю, наконец-то за ум взялся. — Проскрипел недовольный, но до боли знакомый Гермионе голос. Она от неожиданности, едва не вырвалась из рук своего любовника. Вывернула шею, и все более удивленными глазами смотрела на портрет Вальпурги Блэк. — Что уставилась, на мне узоров нет. — Огрызнулся портрет. — Ты! — Гермиона обвинительно ткнула пальцем Гарри в грудь. — Я. — Спокойно признал Гарри, то что было не высказанно. — Почему? — Из ее глаз брызнули слезы. — Если пообещаешь не плакать, расскажу все подробно. — Пообещал он. — Не хотел становиться марионеткой при власти. одна из главных причин. Вторая, и более главная, девушка что я любил, была влюблена в моего лучшего друга. — Гермиона, опешила от подобного заявления, и удивленно посмотрела на него. — Если ты еще не поняла, я о тебе говорю. — Но… — она не нашла слов, дабы спросить о том, что хотела. — Почему молчал? — Она кивнула. — А что бы это в то время изменило? Ты любила Рона, и я решил отойти в сторону и не мешать вам. — Почему сбежал? — Она продолжала плакать, слезы просто не хотели останавливаться. — Потому что, меня бы просто сделали политической фигурой. Дали бы должность в аврорате, которая по сути ни на что не влияет. Или еще как использовали. Я попросту не смог бы жить той жизнью которой хочу. — Он слабо улыбнулся ей, а затем неожиданно спросил. — Поможешь избавиться от бороды, хотя бы на сегодня? — Она улыбнувшись кивнула ему, и он сменил маршрут направившись в ванную. Сидя в воде, она прижималась спиной к его груди, а он обнимал ее прижимая к себе. Они сидели молча, наслаждаясь близостью друг друга. Гарри тихо рассказывал ей свою историю, и свои мысли, что были у него все эти годы. Гермиона слушала, молча, к ее досаде, она была согласна с мыслями Гарри. Он действительно должен был исчезнуть из жизни магической Британии. Это было необходимо. Так же она понимала, что если бы он не разыграл свою смерть, она бы осталась с Роном. Она прижалась щекой к его плечу, продолжая слушать его историю. — Вот так я и оказался преподавателем. — Закончил Гарри свою историю. — Поттер, не дай магия тебе выкинуть нечто подобное в будущем. Я тебя сама съем. — Он улыбнулся ей и поцеловал в губы. Сейчас, сегодня, в эту минуту, они были самыми счастливыми людьми если не на планете, то в Лондоне точно. *** Эпилог: Двенадцать лет спустя. В Хогвардсе было шумно. Сегодня начиналось обучение, первое сентября. Многие, встречались со знакомыми, радостно обмениваясь летними впечатлениями. Преподаватели сидели за столом, и молча взирали на творящуюся в зале суету. Гермиона сидела недалеко от директора МакГонагл, и круговыми движениями поглаживала заметно округлившийся животик, счастливо улыбаясь каким-то своим мыслям. Вот двери зала распахнулись, и внутрь вошел среднего роста молодой мужчина, его длинные волосы и борода были заплетены во множество косичек. Он шел уверенным шагом, но не размашистым и не быстрым. За ним стайкой испуганных цыплят тянулись будущие первокурсники. Дети немного испуганно оглядывались по сторонам, в их глазах горело любопытство и азарт. Вот мужчина подошел к стулу на котором лежала большая остроконечная шляпа. Он выстроил первокурсников в ряд, дождался когда шляпа закончит петь, развернул пергамент, и стал зачитывать имена будущих студентов. — Абрамс Артур. — Белобрысый паренек вышел из толпы первокурсников, сел на табурет, после чего мужчина надел на его голову шляпу. Которая буквально через пару секунд выкрикнула «Гриффиндор». Парень подскочил и если бы не реакция мужчины, то он бы убежал к столу своего нового факультета вместе со шляпой. Распределение детей продолжилось, пока не прозвучала одна фамилия. — Блэк Сириус. Все окружающие замерли. Точнее, замерли только и исключительно преподаватели. Все они так или иначе были знакомы с полным тезкой только что названного мальчика. Особенно поражен был мужчина с длинным носом, сальными волосами, одетый весь в черное. — Слизерин! — Выкрикнула шляпа, и мужчина едва не застонал, не видя улыбки на лице другого мужчины, что держал распределяющую шляпу. Его взгляд был сосредоточен, на еще двух точных копиях только что убежавшего мальчишки. — Грейнджер Грегори. К стулу подошел мальчишка с каштановыми непослушными волосами, улыбнувшись окружающим он сел на табурет и стал ждать распределения. Услышав свой приговор, парень радостно убежал к ало знаменным. — Грейнджер Римус. — Вышел второй из тройняшек и направился к табурету. А все професора не понимающе переводили свои взгляды с мальчишки, на преподавателя трансфигурации, что все так же поглаживала свой округлый животик и улыбалась. Никто из них, не замечал, как в это время, со стороны стола Слизерина, раздавались вспышки камеры. Паренек в итоге отправился в Райвенкло. А мужчина, тем временем, продолжил называть имена поступающих, словно не замечая, реакцию преподователей. — Принц Сельвина. — Вышла красивая, черноволосая и черноокая девочка, которая спустя секунду направилась в Слизерин и села рядом с мальчиком, который первым распределился на зеленый факультет. — Поттер Джеймс. — Произнес тем временем мужчина, и последний из тройняшек направился к стулу. Вот теперь брови всех присутствующих преподавателей поползли вверх. Они пытались понять, что вообще происходит и как это возможно. Тем временем парень побежал в сторону ало знаменных. — Уизли Виктория. — Вышла девочка с волосами цвета снега и направилась к табурету. После распределения она подбежала к мальчишке, с фамилией Поттер и стала у него выспрашивать что-то. А тем временем распределение продолжалось. Вот он закончил распределение, взял табурет и куда-то отнес его, затем вернулся за стол и сел рядом с преподавателем трансфигурации, словно не замечая настороженной атмосферы и взглядов бросаемых на женщину. Он взял ее за руку, привлекая тем самым свое внимание. — Смотри, это похоже судьба. — Он улыбнулся. — Мы видим формирование нового золотого трио. Эх, как жаль, что они не заняли все факультеты. — Ничего дорогой, — ответила ему женщина, перекладывая его руку на свой животик, — в следующем году девочки поступают, уверена, Петунья попадет на Хафлпафф, с ее то характером. — Да дорогая, ты полностью права. — Улыбнулся ей в ответ мужчина.