Иное решение

Для тех, кого не устроил оригинальный эпилог, его альтернативная версия. Двенадцать лет спустя. Первое сентября для Рональда Уизли началось, как и любой другой день вот уже на протяжении пяти лет. Он проснулся в своей комнате в доме родителей, с больной головой, сушняком во рту и мокрыми штанами. Ему было плохо, у него было жуткое похмелье. С тех пор как его уволили из аврората, затем погнали из министерства магии, он каждый вечер напивался вдрызг. А каждое утро начиналось одинаково. Первые годы матушка пыталась ему помогать, варила зелье, приносила еды и сменную одежду. Но, вот уже четвертый год, как она, подумать только, родная мать, берет с него плату за аренду его собственной комнаты и предоставляемые ею завтраки. Рон постанывая поднялся с кровати, кое-как, опираясь на стену, побрел в сторону ванной комнаты. Ему было безумно плохо. Сейчас, он не смог бы сопротивляться и ребенку, не говоря уже об использовании магии. Пока, он преодолевал гигантское по его меркам расстояние в семь метров до ванной комнаты, из дверей выбежал рыжеволосый мальчишка, скрививший нос при виде своего дяди, и тут же юркнул обратно. Рон так же неприязненно скривился. Вот еще один довод к тому, что в его родной семье его не любят. Джинни, принесла в подоле уже третьего, и спихнула все заботы по воспитанию детей на Молли, а та, ей даже слово против не сказала. Девочка видите ли работает, зарабатывает деньги. А он Рон, он победитель псов, убийца василиска, чем по ее мнению так долго занимался? Если бы эти ублюдки не подсидели его в аврорате, а затем не подставили на должности в министерстве. Он тяжело вздохнул, и неприязненно поморщился. Он был уважаемым человеком, он зарабатывал в месяц больше пяти тысяч галеонов. Даже когда его поперли из аврората, его заработок упал не сильно. Он мог позволить себе ту жизнь которой достоин. У него было все! Женщины, деньги, слава, народная любовь. Чертовы Гринграссы! Ну ничего он Рон еще отомстит этой темной семейке. С подобными мыслями и грезами о страшной мести, он добрался до ванной, и наконец-то смог напиться и даже сполоснуть лицо. Ему немного полегчало, и он даже смог применить на одежду высушивающее заклинание, а затем и очищающее. Он был горд собой, когда спускался на завтрак. Ему было плевать, что на штанах остались характерные разводы. Это ничего, мать отстирает, не зря же он платит за постой целых три сикля! Она должна за эти деньги молиться на него, только почему-то он все чаще и чаще ловил на себе ее задумчивые и неприязненные взгляды. За столом сегодня было людно. Видимо вчера, пока он работал, приехали и остальные родственники. Вот рядом с отцом, что по своему обыкновению читает за завтраком газету, сидят Билл и Флер, так же как и отец собранные, одетые и готовые к работе. Сегодня их младшая дочурка, Виктория поступает в Хогвардс. Рон непроизвольно сжал кулаки от гнева. Поскольку был уверен, что все его неприятности дело рук, той темной твари, что засела в качестве заместителя директора и преподавателя ЗОТИ. За своей ненавистью он не заметил, какими взглядами его встречало все семейство. Он не видел, что они смотрят на него с презрением и жалостью — А где Джинни? — усаживаясь за стол, и отдуваясь от столь тяжкого труда как спуск по лестнице, проговорил он, игнорируя всех собравшихся и их реакцию на его появление. — Нет ее. — коротко бросила Молли, поджимая губы. Ей было больно смотреть на своего младшего сына. Женщина, не могла не помогать ему, ведь очень любила всех своих детей. Ей даже пришлось ссориться с Биллом, когда тот требовал, чтобы она раз уж тянет на себе этот балласт, в виде младшего и кукушки Джинни, то пусть берет с них деньги на обеспечение и прокорм. И если Джинни, женская часть семьи хоть немного вправила мозги. То вот Рону было все как с гуся вода. Он никого не слушал, а только ныл о своей участи, и том что его подставили, подсидели. Во всем якобы виноваты другие, а не он, что пренебрегал и нарушал свое положение аврора. Не он, что брал взятки. Не он, что нажил себе множество врагов. Артуру в свое время пришлось сильно побегать, дабы его младшего сына просто уволили, а не посадили в Азкабан. А этот неблагодарный мальчишка, продолжает вести себя как будто ему все должны в ножки кланяться. Да если бы не его братья, устроившие для него хоть какую-то работу, у него бы даже денег на выпивку не было. Близнецы предлагали, за его труд платить напрямую Молли, но она отказалась, надеясь что сын поймет, исправится. Видимо, не поймет и не исправиться. Ей надоели его постоянные пьянки и сомнительные собутыльники, которых он настойчиво тянет в дом когда выпьет. Если бы не сыновья, установившие защиту, она боялась бы спать. Близнецы тем временем, тихо переговариваясь между собой, решали, что надо что-то делать с Роном. Он им не нужен, и держат они его только и исключительно ради матери. Да только, похоже, младший, все берега попутал. Пора принимать жесткие меры… Пару часов спустя довольные близнецы Уизли и Флер занимали свои места за столом преподавателей в Хогвартсе. Младший получил по заслугам. Осталось надеяться, что он усвоил урок. Близнецы сели рядом со Снейпом, что вернулся на пост декана Слизерина более семи лет назад, поскольку они из-за дел с магазином не могли занять этот безусловно важный пост. Молча кивнув друг другу, они сели по левую руку от него. Снейп же, в этот момент переживал настоящую бурю, уже второй его ребенок идет в Хогвардс. Мог ли он когда-нибудь помыслить что у него вообще будут дети? Война, кому-то она принесла горе и страдание, а он по ее завершении обрел счастье. То счастье, что всегда искал. Молодая ирландская волшебница, что занималась его ранами, после битвы за Хогвардс, та что была так похожа и одновременно, так отличалась от той кого он всегда любил. Он почти лишился возможности говорить. Но ей казалось не нужны были слова. Ей было плевать на его внешность, прошлое, ей было достаточно его восхищенных, наполненных обожания взглядов. Снейп не признался бы никому, что не ждал от жизни подобного счастья. Более того, он боялся его, боялся, что может его лишиться, потерять, и от этого оно было для него только еще более ценным. Пока близнецы переговаривались между собой, Снейп был занят своими размышлениями, Флер подошла к своей подруге и коллеге, преподавателю трансфигурации Гермионе Грейнджер. Флер улыбнулась, заметив как та сидит, любовно поглаживая свой животик. Она задорно улыбнулась, и присела рядом, зашептав той на ушко. — Я все понять не могу, вы решили побить рекорд Уизли по количеству детей? И почему, вы до сих пор официально не поженились? — Флер было весело, ведь она одна из первых узнала о паре, что сформировалась в этих стенах. Такой разной, и такой, домашней и уютной. — Сколько раз тебе говорить, мы женаты, просто не уведомляли об этом министерство. Ни к чему это, — улыбнулась ее подруга. — Ты лучше расскажи, как лето провели, — Флер решила не заострять тему брака. Хочется ей думать что они женаты, пусть так и будет. Тем временем, в зал входили все новые лица. Флитвик шел что-то обсуждая с Гринграссом, за ними Спраут яростно доказывающая Скамандеру и Лонгботому, что-то, а они так же яростно, возмущались и доказывали обратное. Зал постепенно наполнялся учителями. Многие из которых давно оставили свои посты молодым, но продолжали оставаться в стенах Замка, дабы передать свой опыт и знания. Ну, или просто не в силах заставить себя покинуть старый замок, в котором провели большую часть своей жизни. Буквально через минуту, после того как все учителя собрались, в зал стали входить дети. Первыми шли старшекурсники. Две девочки с факультета змей, о чем-то оживленно переговаривались. Зеленоглазая, блондинка, и черноокая брюнетка. У блондинки в руках была колдокамера, и она отбивалась от расспросов своей лучшей, заклятой подруги. Но та не сдавалась, и всячески пыталась вызнать, зачем ей понадобился данный агрегат. Но блондинка упорно отшучивалась и коварно улыбалась. Затем в зал вошел примечательный пятикурсник, он был словно потерян для всего мира. Его глаза смотрели куда угодно, но только не на собеседника. Рядом с ним, держа его за руку шла белокурая девушка с седьмого курса. Она улыбалась ему, и складывалось такое впечатление, что им не нужны слова, для понимания. За ними в зал вбежала рыжеволосая девочка с факультета барсуков, увидев строгий, нахмуренный взгляд Невилла за преподавательским столом, она пискнула, что-то невнятное, и попыталась скрыться за своим столом, в компании шебутных третьекурсников. Вот все расселись, и зал наполнился шумом и гамом. Многие, встречались со знакомыми, радостно обмениваясь летними впечатлениями. Преподаватели сидели за столом, и молча, взирали на творящуюся в зале суету. Гермиона сидела недалеко от директора МакГонагл, и круговыми движениями поглаживала заметно округлившийся животик, счастливо улыбаясь каким-то своим мыслям. Флер сидевшая между ней и директрисой, только умилялась и посмеивалась над своей подругой. Сама она предпочла остановиться после третьего. Вот двери зала распахнулись, и внутрь вошел среднего роста молодой мужчина, его длинные волосы и борода были заплетены во множество косичек. Этого мужчину многие знали как Гарри Гринграсса, заместителя директора и преподавателя ЗОТИ. Он шел уверенным шагом, но не размашистым и не быстрым. За ним стайкой испуганных цыплят тянулись будущие первокурсники. Дети немного испуганно оглядывались по сторонам, в их глазах горело любопытство и азарт. Вот мужчина подошел к стулу, на котором лежала большая остроконечная шляпа. Он выстроил первокурсников в ряд, дождался, когда шляпа закончит петь. Развернулся, дождался, когда в зале установится тишина, и только после этого развернул список имен первокурсников. — Абрамс Артур, — зачитал он первое имя из списка. Белобрысый паренек вышел из толпы первокурсников, сел на табурет, после чего мужчина надел на его голову шляпу. Которая буквально через пару секунд выкрикнула «Гриффиндор». Парень подскочил и если бы не реакция мужчины, то он бы убежал к столу своего нового факультета вместе со шляпой. Заместитель директора зачитывал имена первокурсников, они садились и шляпа решала дальнейшую их судьбу на ближайшие семь лет. Все шло тихо и размеренно, как и сотни раз до этого. Никто даже не заметил, как заместитель директора, подал знак своей дочурке, что училась на последнем году на факультете змеек, приготовиться. И красавица блондинка, с невообразимо зелеными глазами приготовила колдокамеру. Ее подруга, черноокая брюнетка, сразу насторожилась, ей хотелось понять, что же должно случиться. Ей не давала покоя эта колдокамера, с тех пор как ее лучшая и заклятая подружка достала ее из своей сумочки. — Блэк Сириус. — Прогремело имя очередного первокурсника. Никто из детей так и не заметил изменения, произошедшие после произнесения этого имени. И только блондинка, задорно улыбнувшись, начала снимать вытянутые в удивлении лица преподавателей. Она то знала, чего ожидать и не упустит момент заиметь столь значимые и дорогие снимки. Ее, подруга непонимающе переводила взгляды с преподавательского стола, на блондинку, и не могла понять, что же собственно такого случилось. А преподаватели пребывали в разных чувствах, ведь каждый из них, так или иначе был знаком или слышал о полном тезке, только что названного мальчика. Особенно поражен и обескуражен был декан Слизерина. Для него это имя было хорошо знакомо, и он просто не мог, не хотел верить тому что услышал. Наверное, поэтому он все же не удержал лицо, и истинные чувства на мгновение отразились на нем. Темноокая красавица, была в шоке, она впервые видела чтобы ее отец терял лицо, в людном месте. Дома, среди семьи, пожалуйста, но не в таком людном месте. Тихий щелчок камеры, вывел ее из прострации, и она поймала на себе ехидный взгляд подруги, понимая, что этой фотографией ее минутной слабости, ее будут шантажировать до окончания дней. Тем временем, мальчишка отделился от еще двух, похожих на него как две капли воды, и направился к табурету со шляпой. Он знал что должно сегодня произойти, родители инструктировали его, и все же он нервничал. На секунду он поймал одобряющий взгляд матери, и теплый взгляд отца, что все так же невозмутимо стоял держа в одной руке список в другой шляпу. Паренек уверенно сел на табурет, и шляпа закрыла ему обзор, чтобы уже через секунду выкрикнуть свой приговор «Слизерин». Мальчик встал, дождавшись когда шляпа покинет его голову, и направился к столу, своего факультета. Он присел рядом с признанными красавицами, школы, игнорируя взгляды других учеников, и тихо обратился к блондинке. — Развлекаешься сестренка? — та не ответила, только сфотографировала вытянувшееся лицо своей подруги, подавив смешок, но не улыбку. А темноволосая, осознала, что это был контрольный удар. Распределение продолжилось, и многие удивлялись, почему остальные двое близнецов, продолжают стоять вместе с другими первокурсниками. — Грейнджер Грегори. К стулу подошел мальчишка с каштановыми, непослушными волосами, улыбнувшись окружающим, он сел на табурет и стал ждать распределения. Шляпа думала не долго, отправив его на Гриффиндор. Мальчишка радостно улыбнулся, и побежал к столу ало знаменного факультета. — Грейнджер Римус. К табурету направился второй брат из тройняшек. В этот момент все профессора непонимающе переводили свои взгляды с мальчика, на преподавателя трансфигурации, что все так же поглаживала свой округлый животик и улыбалась. Никто из них не обращал внимания, как со стороны стола Слизерина, их продолжают снимать на колдокамеру. Как зеленоглазая блондинка коварно улыбается, поймав насмешливый взгляд своего отца. Тем временем, шляпа вынесла свой приговор мальчику, и он отправился к столу воронят. Мальчишка улыбался, каким-то своим мыслям, а присев за стол, тут же достал книгу и принялся читать. Мало кто заметил, как при виде подобной картины, Гермиона Грейнджер, мило и по доброму улыбнулась, узнавая в мальчишке саму себя в его возрасте. — Принц Сельвина. К табурету пошла красивая, черноволосая и черноокая девочка, которая спустя секунду, как на ее голову опустилась шляпа, слушала ее крик «Слизерин», вставала и направляла свои стопы к указанному столу. Она подошла, к красавицам старшекурсницам, и мальчишке первокурснику, что вызвал такой переполох у преподавателей. Присев рядом со своей более взрослой копией, она мило улыбнулась мальчишке, что задорно подмигнул ей в ответ. И только блондинка уловила и успела запечатлеть момент истинного ужаса, отразившегося на лице ее декана. Такой реакции она не ожидала, о подобном отец и мачеха ее не предупреждали. Что же, его так насторожило и напугало? Задуматься ей не дало новое прозвучавшее имя. — Поттер Джеймс,— и вновь, только блондинка, смогла уловить всю гамму чувств, выразившуюся на лицах преподавательского состава, и в особенности ее декана. Последний из тройняшек подошел к табурету, и присел на него. Он не видел, какие взгляды бросали профессора на него, и его матушку. Как ползли вверх брови, тех кто слышал его фамилию от родителей, или тех, кто читал дурацкие книжки о его отце. Он всего этого не видел, поскольку уверенно смотрел на белокурую девочку, что еще не распределили на факультет. Они познакомились в поезде, и с тех пор, он не мог и не хотел отрывать от нее взгляда. Профессора же лихорадочно пытались унять хлещущие через край эмоции и понять, что же собственно происходит и как такое возможно. Наиболее удивленной из всех выглядела Флер Уизли, сидящая рядом со своей подругой. Для нее было поистине шоком, сегодняшнее представление. Невольно она переосмысливала все разговоры со своей подругой, и мозаика постепенно собиралась, складываясь в целостную картину. В которую было сложно поверить. Шляпа отправила мальчишку к львятам, где его уже ждал его дядя по маминой линии. Он присел рядом с ним, и что-то зашептал тому на ухо. А за столом змеек, одна черноокая красавица недоверчиво смотрела на брата с сестрой, что сидели напротив и задорно ей улыбались от всей широты души. Она впервые видела свою подругу такой живой и веселой, обычно та представляла из себя ледяную глыбу, оправдывая свое прозвище Ледяной королевы. — Уизли Виктория. Вышла та самая девочка, с волосами цвета первого снега, от которой не мог оторвать взгляд один из тройняшек. Она изящной походкой, молодой покорительницы сердец направилась к табурету. Под конец не удержавшись и посмотрев на свою мать, что подбадривающее ей улыбнулась, находясь по прежнему среди своих мыслей. На голову девушки опустилась шляпа, минута тишины, и словно приговор «Гриффиндор», звучат слова шляпы. Девочка встает улыбаеться, и радостно бежит к столу с алыми знаменами, едва не бросаясь в объятья своему новому другу. Она тут же начинает засыпать его вопросами, а тот глупо улыбаясь, усаживает ее между собой и дядей, при этом не выпуская ее ладошку из своей руки. Дальнейшее распределение идет своим чередом, не вызывая более ни удивления ни иных реакций у окружающих. Вот заместитель директора закончил с последним ребенком, взял табурет и шляпу, и куда-то унес их, вернувшись буквально через пару минут. Мужчина словно не замечал той атмосферы, что царила за преподавательским столом. Он игнорировал задумчивый взгляд его коллеги, что машинально потирал когда-то сломанную челюсть. Перелом, что изменил его жизнь навсегда и безвозвратно. Мужчина машинально потирал его, и не знал, как ему быть, сломать челюсть другу в ответ или забыть и поблагодарить, за поставленные на место мозги. Тем временем, заместитель директора занял свое место за столом, подле своей супруги, и склонился к ее уху зашептал, так чтобы его могла услышать и другая особа, сидящая рядом с его женой. — Смотри, это, похоже, судьба, — он улыбнулся. — Мы видим формирование нового золотого трио. Эх, как жаль, что они не заняли все факультеты. — Ничего дорогой, — ответила ему женщина, перекладывая его руку на свой животик, — в следующем году девочки поступают, уверена, Петунья попадет на Хафлпафф, с ее то характером. — Да дорогая, ты полностью права, — улыбнулся ей в ответ мужчина, послушно поглаживая предоставленный животик. — Как думаешь уже пора сбривать бороду и менять линзы на простые?