i know all sorts of things i don't believe

Тео просыпается через некоторое время; он утыкается носом в шею Лиама, обнаженной грудью плотно прижимается к такой же обнаженной спине, а рукой обвивает талию Лиама. Он немного моргает, а затем немного дует, чтобы убрать растрепанные волосы Лиама со своего рта, пытаясь понять, что его разбудило. Голоса. Его разбудили голоса прямо за дверью. И он узнает эти голоса, всю какофонию: Скотт и Малия, Стайлз и Дерек, Лидия, Нолан и Мейсон, Алек и Кори. Вся стая МакКолла — или, во всяком случае, младшие члены стаи, думает Тео, уверенный, что где-то и как-то Арджент просто раздражен и даже сам не знает, почему. Но вся стая МакКолла стоит перед входной дверью и очень явно собирается войти в его квартиру. Черт, думает он, широко раскрыв глаза. Не может быть, чтобы в квартире не пахло сексом и, вполне возможно, кровью, и Тео абсолютно ничего не может сделать ни с тем, ни с другим за несколько секунд до того, как дверь откроется. Кроме того, они с Лиамом оба голые, но никто не бежит вверх по лестнице — пока что, по крайней мере, — и это более-менее решаемая проблема. Секундой позже он доказывает свою правоту насчет запаха, потому что Скотт вдруг говорит: — Ох, блин... Стайлз, подожди! Но уже слишком поздно; Тео слышит, как открывается дверь, даже когда разговоры замолкают, потому что всем любопытно услышать предупреждение Скотта. — Подожди? Почему? — спрашивает Стайлз, хотя этот вопрос уже не актуален. Затем несколько минут длится напряженное молчание, и Тео задается вопросом, как сейчас меняется лицо Скотта — и Дерека, Малии, Алека и Кори — и чувствует, как Лиам рядом с ним наконец начинает шевелиться. Видимо, их лица все же как-то выдают их, потому что Стайлз внезапно восклицает: — Ты хочешь сказать?... Что они?... Боже, неужели они наконец-то переспали? — затем он повышает голос, видимо, для Тео и Лиама, которые прекрасно слышали его и на низкой громкости. — Вы, два придурка, понимаете, как долго мы все здесь задыхались в вашем шлейфе неразрешенного сексуального напряжения?! Итак, это Стайлз положил смазку в тумбочку Тео; по крайней мере, одна загадка была решена. Лиам оборачивается, чтобы посмотреть через плечо на Тео, на его лице смесь ужаса и невольного веселья, и Тео ничего не может с этим поделать; он морщится и начинает беспомощно смеяться. Лиам следует его примеру через секунду, переворачиваясь и утыкаясь лицом в плечо Тео; его смех быстро меняется на фырканье, когда он осознает истинную абсурдность ситуации. Тео наклоняет голову, зарываясь лицом в волосы Лиама и смеясь вместе с ним. Внизу раздается шквал шипящих перешептываний — Тео улавливает, как Скотт отвечает на предыдущий вопрос Стайлза: «Даже не знаю, может, так же долго, как и мы страдали из-за вашего с Дереком напряжения»; Малия добавляет: «Не говоря уже о вашем с Лидией»; в то время как Мейсон, Кори и Нолан хихикают, а Алек беззвучно смеется, и Тео прекрасно это себе представляет, потому что Алек очень часто пытался сдерживать звук смеха над самим Тео, когда приехал в Бейкон Хиллс. Что, оглядываясь назад, было вполне заслуженно, думает Тео, смотря на голову Лиама. — Ладно, слушайте, — наконец объявляет Тео достаточно громко, чтобы люди тоже могли его услышать. — Если вы, придурки, хоть на минутку проявите свои чертовы манеры и останетесь внизу, мы спустимся вас встретить. Единственный ответ — присвистывание Стайлза, после которого Дерек шлепает его по затылку. — Конечно, Тео, — с противоречивой смесью раскаяния и радостного веселья в голосе говорит Скотт. — Тогда мы начнем уборку, ладно? Тео соглашается и ждет, пока не слышит хлопок двери и топот вошедшей внутрь стаи, которая аккуратно обходит разбитое стекло и разбросанные на полу сувениры. Кто-то открывает шкаф со всеми чистящими средствами, и Лидия — Боже ее храни — начинает разрабатывать план наиболее эффективной уборки. В целом Тео остается достаточно доволен тем, что никто из этой стаи идиотов не устроил засаду им с Лиамом, так что он сперва откидывает голову назад, а потом наклоняет обратно, мягко улыбаясь Лиаму. Тот улыбается в ответ, скрестив руки под подбородком, а потом наклоняется и целует Тео. Он, видимо, хочет короткий поцелуй, но Тео ловит его голову, удерживая, и углубляет поцелуй, скользнув языком в рот Лиама. Звуки стаи внизу затихают, а Тео уже почти теряется, Лиам двигается, частью тела ложась на Тео, когда что-то сильно лязгает о перила лестницы на второй этаж; они оба подпрыгивают, разрывая поцелуй. — Нет, — слышит Тео твердый голос Малии. — Абсолютно нет. Они с Лиамом замирают, а потом оба тут же снова заливаются смехом. Тео слышит, как внизу начинаются комментарии, когда стая делает очевидные выводы, и в конце концов Лиам поворачивает голову и кричит: «Боже, хорошо, вы испортили нам праздник», а затем поворачивается, чтобы ухмыльнуться Тео. После этого они встают и идут в ванную. И если бы им нужно было беспокоиться только из-за случившегося секса, то Тео чувствовал бы себя нормально, просто натянув одежду и спустившись вниз, чтобы даже поиздеваться над остальными сверхъестественными членами стаи в отместку за то, что они в который раз ворвались в его квартиру. Но его плечо, живот и шея покрыты тонкими полосами засохшей крови, и, хотя Тео сделал все возможное, чтобы убрать следы от укусов со рта Лиама, в уголках его губ все еще были намеки на кровь. Тео первый заскакивает в душ и кладет руку на грудь Лиама, когда тот пытается присоединиться. — Малия правда нас убьет, — с сожалением говорит он. — Ладно, — фыркает Лиам, но затем пробегается взглядом по телу Тео и медленно усмехается. — Но ты загладишь эту вину передо мной позже. О, Тео мог бы загладить. Он рискует вызвать гнев Малии, но все же притягивает к себе Лиама для быстрого и развращенного поцелуя, после отталкивая назад, проигнорировав возмущенный протест, и принимает душ. Он выходит через пять минут, оставляя воду включенной, так что Лиам может зайти сразу же после; но тот сперва решает отомстить, толкает Тео к раковине и глубоко целует. Член Тео уже начинает твердеть и дергается у живота Лиама, но тот с усмешкой отходит и направляется в душ. Тео стонет и закрывает лицо ладонями, желая как-то избавиться от эрекции, а потом идет одеваться и заодно ищет что-нибудь (включая нижнее белье) для Лиама. Когда через десять минут они спускаются по самой непрактичной лестнице в мире, то вызывают бурные аплодисменты и одобрительные возгласы. Тео только закатывает глаза, но Лиам поднимает оба средних пальца, хотя ухмылка, которую он не может сдержать, портит все впечатление. Когда они добираются до первого этажа, Лиам делает несколько шагов вперед и ловит за шею в захват Кори, который невыносимо хлопает больше всех. Кори со смехом протестует, и ему на помощь приходит Мейсон, прыгая сверху на спину Лиама. Они падают все вместе, Нолан и Алек уклоняются назад; второй ловит первого, когда тот спотыкается. Нолан смотрит на Алека с теплой и невероятно одурманенной улыбкой. Тео оставляет Лиама на произвол судьбы и направляется на кухню, где Дерек выбрасывает в мусорное ведро осколки стекла. Дерек смотрит на него, когда Тео входит и направляется к шкафу со стаканами, и даже он не может скрыть своего веселья. — Черт возьми, — бормочет Тео, — мы все равно обогнали тебя со Стайлзом минимум на год. Дерек смеется и просто хлопает его по плечу, после чего возвращается в гостиную с метлой в руке. Тео берет свой стакан воды и пьет, прислушиваясь к шуму стаи снаружи, в главной комнате. Он на мгновение закрывает глаза, смакуя; там, на складе Монро, задыхаясь от собственного разжижающегося пищевода, Тео был уверен, что у него никогда больше не будет такой возможности. Когда он открывает глаза и поворачивается, чтобы вернуться в гостиную, в дверях, держась одной рукой за косяк, стоит Алек. Тео останавливается и пристально смотрит на него, чувствуя горячий запах Алека и учащенный пульс. — Алек, — начинает Тео, совершенно не зная, что сказать, но Алек его перебивает. Он бросается вперед, и Тео ловит его, обнимая так же крепко, как и Алек в свою очередь обнимает его. Он не плачет — по крайней мере, Тео не чувствует запаха слез, — но трясется, ткнувшись головой в грудь Тео. — Я никогда не прощу то, что ты заставил меня оставить тебя там, — ругается он, но запах и пульс выдают ложь в его словах. — Я знаю, Алек, — бормочет Тео, крепче сжимая руки, и прижимается виском к макушке Алека. — Я знаю, прости. Они стоят так еще несколько долгих минут, но в конце концов дрожь Алека утихает, и он отстраняется. Его глаза красные, но сухие, и Тео ничего не может с собой поделать; он протягивает руку и обхватывает шею Алека сзади, притягивает его так, что упирается лбом в его лоб, так же, как и тогда, перед тем, как Тео захватили; перед тем, как Тео заставил Алека бросить его на несуществующую милость Монро. — Подумай вот о чем, — говорит он Алеку, и у него не получается звучать беззаботно, — теперь, когда Скотт отнял у меня возможность притворяться, будто я не в стае, ты сможешь заставить меня компенсировать это тебе весь остаток моей жизни. Алек прерывисто смеется. — О, уж поверь. Я заставлю. Тео отстраняется, но держит руку на его шее, смотрит на него несколько долгих секунд, а затем просто тихо говорит: — Хорошо. Тео на кухне ждет, пока Алек исцеляется: краснота на глазах спадает, пульс успокаивается, а запах возвращается к норме. Тео рискует — и искренне радуется — и небрежно спрашивает о Нолане, а потом расплывается довольной улыбкой, когда Алек просто краснеет и наклоняет голову, счастливо улыбаясь. Тео снова притягивает его к себе, обнимая, но в этот раз тепло и удовлетворенно поздравляет. Алек смеется и обнимает его в ответ, потом отпускает и говорит: — Наверное, мне лучше вернуться к нему, а? — Думаю, да, — с тихим смехом соглашается Тео, а Алек усмехается и отходит. Но когда Алек выходит, в дверях появляется Нолан вместе с Мейсоном у плеча. Видя их искаженные лица, Тео сам мрачнеет и прикусывает губу. — Боже, идите сюда, — наконец указывает он, и они бросаются к нему. Тео ловит обоих, обнимая руками за плечи. Он кладет ладони на их затылки, прижимается лбом сперва к наклоненной голове Мейсона, а потом — Нолана; они с обеих сторон сжимают его так крепко, что Тео становится трудно дышать, но его это не волнует; ему правда, по-настоящему все равно. — Всю дорогу до Вайрики мы умоляли Алека развернуться, — хриплым голосом говорит Нолан, уткнувшись лицом в плечо Тео, — но он только твердил, что если мы повернем, то нас схватят, и тогда ты умрешь зря. Тео крепче обнимает их обоих, и его глаза начинают жечь. Он опускает руку, которую держал на затылке Нолана, к его шее, нащупывает тонкий, ощутимый шрам. Они стоят так добрых несколько минут, а потом Мейсон с мокрыми щеками немного отстраняется. Он слегка надломленно усмехается, но в голосе можно услышать неподдельное веселье, когда он говорит: — Между прочим, Шохре очень зла на тебя. Когда мы рассказали ей, что случилось, она ответила, что это глупый способ умереть, и пошла кричать на всех своих бет, чтобы они готовились к поездке в Бейкон Хиллс. А когда Скотт позвонил и сказал, что ты у них и с тобой все будет в порядке, она... Он замолкает, выглядя немного смущенным, но Тео только усмехается: — Нет, прошу. Что она сказала? Мейсон тоже усмехается, и даже Нолан, который немного отстраняется от Тео, но только настолько, чтобы видеть их лица, улыбается. — Она сказала, что ты должен приехать к ней, и она даст тебе пару уроков коррекции и научит, как не быть, ну... гребанной стратегической катастрофой, — повторяет Мейсон слова Шохре, слегка краснея. — Отлично, — бормочет Тео, но, произнося эти слова, он понимает, что говорит искренне, и почти уверен, что это заметно по его голосу. Мейсон смеется и делает шаг, чтобы вернуться в объятие, и Тео снова прижимает его к себе одной рукой; как и Нолана, который делает то же самое. Но Стайлз есть Стайлз; он портит момент. — Вы, трое, вы не можете избегать уборки, всю ночь устраивая трогательные воссоединения на кухне! — кричит он; почти сразу же после раздается вздох Лидии, и кто-то — Дерек? Скотт? — бьет Стайлза по руке. Тео закатывает глаза, но отпускает Мейсона и Нолана, мягко улыбаясь, когда они отходят. Мейсон трет мокрые щеки, стирая следы слез, а Нолан быстро прижимает ладони к глазам, после опуская. Они еще раз оба улыбаются Тео, а потом разворачиваются и возвращаются в гостиную; Мейсон ненадолго задерживается в дверях, чтобы поцеловать зашедшего в какой-то момент Кори, который прислонился к кирпичному проему. Он смотрит, как Мейсон и Нолан присоединяются к остальным в гостиной, а затем поворачивается к Тео. Увидев, как Тео вскидывает бровь, Кори усмехается. — Я слышал, тут устраивают трогательные воссоединения, — беззаботно говорит он, но его запах коротко подскакивает. Тео тихо смеется и протягивает руку, чтобы притянуть Кори к себе, когда тот берет ее. Эти объятия не такие отчаянные, как с Алеком, Мейсоном или Ноланом, и, возможно, есть часть Кори, которая всегда будет видеть Джоша и Трейси каждый раз, когда он смотрит на Тео. Но объятия крепкие, и этот факт приносит облегчение. Примерно через минуту Кори отстраняется и криво улыбается. Какое-то мгновение он смотрит в глаза Тео, сжимая челюсть, а затем сильно прикусывает нижнюю губу, отпускает и, кажется, все же принимает решение в своей собственной внутренней борьбе. — Альфа из тебя и правда был хреновый, — прямо говорит ему Кори, и Тео морщится, хоть и не может сдержать короткий смешок — это он еще преуменьшил; но Кори не закончил. Его губы чуть дергаются, будто он сам пытается не улыбнуться от реакции Тео, но все же он добавляет, мягко и честно: — Но я на самом деле не представляю, что бы мы делали сейчас без тебя. Тео чувствует тиски на груди и улыбается, немного сломлено, отвечая: — Я сделаю все, что в моих силах, чтобы тебе не пришлось этого представлять. — Хорошо, — говорит Кори и, озорно улыбнувшись, чуть громче добавляет: — Потому что иначе Лиам был бы просто невыносим. — Да пошел ты, — доносится из гостиной ответ Лиама; Тео и Кори фыркают от смеха. Кори рассматривает Тео еще несколько секунд, а тот неподвижно стоит под пристальным взглядом; в итоге он еще раз улыбается и разворачивается, чтобы уйти. Тео закрывает глаза и откидывается к стойке, а через полминуты вздыхает и приоткрывает один глаз, чтобы посмотреть на Стайлза. — Значит, устраиваем исповедь на кухне, а? — спрашивает Стайлз. Тео только косится на него: — Почему все, что ты говоришь, звучит грязно? — Эй, — властно говорит ему Стайлз, указывая на него, — мы оба знаем, что ты должен благодарить меня за тот маленький подарок, который я тебе оставил, не делай вид, будто не ценишь мою проницательность. Но Тео просто скрывает свое веселье, серьезно спрашивает Стайлза: — Как много времени ты уделяешь мыслям о моей сексуальной жизни? Стайлз кривит лицо. — Не так много, только когда мне приходится месяцами наблюдать за самым неловким в мире брачным танцем. Серьезно, вы оба были жалкими. Тео только смеется, качает головой и комментирует: — Это трогательное воссоединение какое-то не трогательное. Стайлз фыркает, отмахиваясь от заявления Тео взмахом руки: — Может быть, тебе нужен кто-то, кто уменьшит твое эго. Чтобы ты больше не пытался в одиночку уложить двадцать с лишним охотников, как дурак. Какая-то часть юмора уходит из ситуации, Тео слегка трезвеет и серьезно смотрит в глаза Стайлзу. — Возможно. Стайлз с секунду смотрит на него, а затем бормочет: «Господи»; он делает шаг вперед, хватает Тео за плечо и притягивает к себе для короткого, но крепкого объятия. Но затем он делает шаг назад и бьет Тео по плечу. — Ты же понимаешь, что теперь у тебя есть обязанности? Как моя временная замена на посту главного стратегического гения стаи МакКолла, ты не можешь продолжать вести себя так, — говорит он. Тео кривит лицо, не зная, какую часть заявления Стайлза он хочет оспорить в первую очередь, и скептически повторяет: — Твоя замена? — Да, моя замена, — повторяет Стайлз. — Эта твоя карта просто капля в море по сравнению с моей доской расследований. — Ты бредишь, — уверяет его Тео, но его широкая, веселая улыбка, вероятно, несколько портит весь эффект. — Ты ущемляешься, — язвит в ответ Стайлз. — А теперь давай, я не шутил насчет того, что ты не можешь прятаться здесь с трогательными воссоединениями, пошли. Он хватает Тео за руку, протаскивая, а сам становится за спиной и толкает его вперед. Тео намеренно сводит колени и стоит на месте, просто чтобы доказать, что он так может, просто потому что он хочет; и когда Стайлз пыхтит и закатывает глаза (Тео не видит его лица, но очень хорошо представляет), то Тео начинает двигаться, позволяя Стайлзу вытолкать его из кухни обратно в гостиную. Комната выглядит значительно лучше; большинство окончательно сломанных вещей уже в мусоре, а те, которые хорошо сохранились или подлежат починке, выставлены обратно на книжные полки. Алек, Нолан, Мейсон, Кори и Лиам ведут оживленный спор по поводу оптимального размещения мелочей; Лиам говорит что-то про фэн-шуй*, будто что-то в этом понимает, но Мейсон, судя по выражению лица, ему не верит. Увидев, что Тео выходит из кухни, Лиам замолкает и широко ему улыбается; Тео отвечает тем же, не обращая внимания на Стайлза, который за его спиной нараспев протягивает: «Жал-ки-е». Как только они отходят достаточно далеко от кухни, Стайлз его отпускает, чтобы Тео, видимо, не побежал туда снова, и направляется к Дереку, который вытаскивает из шкафа чистящие средства и мокрую швабру. Стайлз совершенно не помогает Дереку, когда тот прикрепляет к основанию швабры чистящую губку, и начинает к нему приставать. Дерек останавливается, чтобы дернуть Стайлза к себе, жестко поцеловать и снова оттолкнуть от себя; тот усмехается, будто так и было задумано. Но все же он оставляет Дерека убирать остатки разбитого стекла специальной шваброй и сам садится на пол к Скотту, который занимается стаей проволочных койотов, осторожно выгибая их конечности и возвращая фигурки в нормальное состояние. Тео наблюдает, как Стайлз берет одну из фигурок и начинает исправлять ее, а когда поднимает взгляд, то видит рядом с собой Малию. У нее в руках кучка маркеров, и она ищет, куда бы их деть — они были разбросаны по всему полу, видимо, одним из охотников, которые скинул с полки кружку с канцелярией. Тео собирается предложить бросить их на кухонный стол, пока он не придумает, что с ними делать — возможно, ему больше и не пригодятся маркеры, ведь Монро мертва; но Малия перекладывает их все в одну руку, а второй притягивает Тео в несколько неловкое, слегка агрессивное объятие. Он моргает, будучи немного ошарашенным, но обнимает ее за талию. Малия опускает руку, но не отстраняется, а хмуро смотрит на него. Тео стоит неподвижно и ждет. — Больше так не делай, — наконец просто говорит она. «Старая добрая Малия», — думает Тео, сдерживая усмешку; всегда переходит прямо к сути дела. На этот раз он сам тянется к ней, обнимает по-настоящему, хотя ее рука со всеми маркерами застревает между их телами, и колпачки неприятно впиваются в грудь. Он довольно скоро отпускает ее и отстраняется, чтобы улыбнуться. Малия резко, но явно довольно кивает и идет на кухню; очевидно, они сходились с идеей о том, куда положить маркеры. Он понимает, что Скотт наблюдает, и слабо улыбается ему; Скотт улыбается в ответ и опускает взгляд на фигурку в своих руках. Остается только один член стаи. Тео садится рядом с Лидией за стол, на котором лежит куча стеклянных разноцветных осколков разной формы: остатки странной изогнутой статуэтки, которую Скотт привез с какого-то ремесленного рынка после одной из охотничьих вылазок. Тео поставил эту фигурку на стол, осознав, что ему нравится вертеть ее в руках, когда он работал с картой. Лидия аккуратно собирает осколки вместе, у ее локтя лежит тюбик суперклея. Когда Тео садится рядом, она поднимает одну идеальную бровь, но не отводит взгляда от своей работы. — Что, моя очередь? — сухо спрашивает она, и Тео мог бы принять этот тон на свой счет, но он понимает, что это не из-за него. Вместо этого он просто тихо смеется себе под нос и отвечает: — Думаю, да. Она фыркает и ничего не отвечает, просто берет тюбик клея и выжимает немного на стеклянный кусочек, сопоставляя его с одним из собратьев. Тео ждет, довольствуясь тем, что может молча наблюдать за ее работой; вокруг него звуки стаи, ее запах наполняет легкие, и руки Лидии выглядят завораживающе грациозно, когда она собирает фигурку вместе. — Ты уже второй раз заставляешь меня смотреть, как ты умер, — наконец говорит она. Тео прикусывает губу. — Знаю. Вы с Лиамом можете открывать свой клуб. — Нет, — неожиданно жестко говорит Лидия; она осторожно, но уверенно собирает осколки в руках, поворачивается к нему и ждет, пока он не посмотрит на нее с некоторым удивлением. — Лиаму пришлось смотреть, как ты умираешь. Мне пришлось смотреть, как ты умер. Ох, думает Тео, теперь понимая: предсказания банши. Она видела все возможные сценарии, включая тот, где он умирает. Запах Лидии становится горячее, и она отводит взгляд, хотя ее лицо остается безмятежным; только между бровями есть намек на морщинку. Тео снова чувствует тиски на груди и ощущает, как вина растекается по венам. Но Лидия скоро берет себя в руки, глубоко вдыхает и выдыхает, собирает кусочки статуэтки и возвращается к работе. Они еще несколько минут сидят в тишине, и этого достаточно, чтобы Лидия собрала воедино всю фигурку; практически идеально, только тут и там не хватало пары осколков. Тео смотрит, как она осторожно кладет статуэтку на стол, а потом поднимает взгляд. Лидия задумчиво разглядывает его в ответ, а затем говорит: — Так ты готов перестать быть идиотом и признать, что ты — незаменимая часть этой стаи? Тео не может ничего с собой поделать; он отводит глаза от ее проницательного взгляда. Но он смотрит не на стол и не на пол; он смотрит на стаю. Скотт и Стайлз исправляют фигурки; Малия забирает у Дерека швабру, чтобы убрать другую часть пола; Кори и Мейсон почему-то расставляют его книги по алфавиту; Нолан и Алек сидят, прижавшись друг к другу, и Нолан смотрит на него, а потом быстро целует Алека, который счастливо краснеет. И Лиам, который замечает внимание Тео и улыбается ему, и все его лицо светится. Тео кусает губы, пытаясь сдержать ответную улыбку, но это не помогает, наоборот, он щурится еще больше и беспомощно улыбается; его пульс учащается, а тело покалывает от тепла. Затем Лиам отворачивается, возвращаясь к разговору с Алеком и Ноланом; Тео какое-то время наблюдает за ним, а потом поворачивается обратно к терпеливо изучающей его Лидии. — Да, — говорит он ей, и огонь под его ребрами разгорается сильнее. — Да, я готов.