Уходя, закрывайте дверь

Раньше Наташа редко приходила на работу рано, но теперь, за проведённые на Аляске три года, она привыкла вставать почти на рассвете, чтобы в одно и то же время снимать показания с многочисленных приборов, название которых она уже успела забыть, и теперь никак не могла избавиться от этой привычки. В это время на её этаже почти всегда тихо: мало кто также, как и она, рвётся на работу. После своей ссылки Наташа начинает ценить обычные трудовые будни в грустном Детройте. Даже в Лос-Анжелесе, где она проводит почти полгода, Наташа чувствует себя немного чужой. Там оказывается слишком жарко, даже после её морозных каникул — и она, не выдержав, просится назад. Ник долго мнётся, потом тянет с документацией, но в конце концов всё же торжественно объявляет, что больше её не разыскивают, а потому она может с полным на то правом вернуться в Детройт. Наташа не выясняет, как именно директор очистил её имя, а просто с благодарностью возвращается на работу. Сперва она только и делает, что ходит в бары и рассказывает друзьям, как она провернула две сложнейшие миссии; как целых три года разыгрывала из себя русского метеоролога; как провела почти месяц в больнице, когда из неё достали пулю, чудом не задевшую важные органы. О последнем Наташа распространяться не любит и всегда переводит разговор на другую тему или же рассказывает смешные истории из больницы про своих соседей по палате. Никто не настаивает: у всех когда-то да бывали секретные или же не очень приятные миссии, о которых лишний раз не вспомнишь. И всё же в мыслях Наташа часто возвращается к тому самому дню. Она вспоминает растерянный взгляд Джеймса, его дрогнувшие губы, ледяной снег под ногтями и пожар в животе. Набор не самый приятный — и крайне мучительный. Иногда ей хочется избить себя за то, что она не воспользовалась такой замечательной возможностью; что дала своим эмоциям взять над собой верх; что отпустила Джеймса и покорно, словно агнец, легла на жертвенный алтарь. И в то же время ей так хорошо снова и снова представлять себе, как Джеймс о ней думает. Ведь он настолько хорошо её запомнил, что даже вопреки стёртой памяти смог её узнать. И вопреки дурацким платиновым кудрям, которые так медленно смывались с её волос, что в конце концов она не вытерпела и отстригла белые пряди, решив, что лучше ходить с короткими волосами, но хотя бы полностью рыжей. Со смешной стрижкой под названием «пикси» Наташа чувствует себя увереннее, чем когда бы то ни было. И Джеймс её запомнил. Она долго прикидывала, как же анроид так рассчитал свой выстрел — наверное, в чём-то эти машины всё-таки лучше обычных агентов. Он совершенно точно сделал это специально, не хотел её убивать. Даже потом бросил ей устройство, чтобы она связалась с «ЩИТом» и не умерла от потери крови посреди пустынного шоссе. От того, что произошло после, у неё остались лишь смутные образы: она приходила в себя только в какой-то машине, а потом уже после операции, через два дня после происшествия. Никто к ней так и не приехал, а по протоколу Наташу Уварову подстрелили какие-то браконьеры, которых, к её сильному удивлению, позже даже поймали, а она их без всяких раздумий опознала. За решётку она усадила не только нечестных охотников: Нокс тоже попался на создании какой-то необыкновенной бомбы, действующей на систему андроидов. Наташины данные, собранные в крайне опасных условиях, поспособствовали быстрому ходу расследования, и в итоге военного магната приговорили к сорока годам заключения — грехов у него набралось немало. Что случилось с андроидом-горничной, которую они подставили в деле с Коппером, Наташа точно не узнаёт, но даже не сомневается в её судьбе, а потому предпочитает не углубляться в подробности: ей и так переживаний хватает, вон даже нервы сдают. Фьюри она рассказывает только самое главное. Она не упоминает, что напавший на них андроид был модели SW570, а описывает его очень расплывчато, оправдываясь, что было темно и она плохо его разглядела, только диод и мелькнул. Это её личное дело, решает Наташа, и она сама с ним разберётся. Определится, кто же Джеймс больше — робот или человек; почему «Киберлайф» стёрла его память, словно какому-то секс-андроиду, и было ли у них на это право. На последний вопрос она уже почти определённо отвечает отрицательно, но пока рано выдвигать кому-то свои обвинения, ей нужно время — обдумать всё самой и собрать доказательства. А ещё найти Джеймса и поговорить с ним. Если ему, конечно, не стёрли память после той операции. Интересно, что же он рассказал начальству на этот раз? Если её ещё не схватили, значит, он солгал? Вряд ли сценка с сейфом была настоящей, наверняка всё шло по плану, так что, наверное, врал он впервые. Наташа до сих пор не совсем понимает, почему «Киберлайф» вдруг решила подставить её в первую очередь, но намеревается прояснить и этот вопрос тоже. К полудню в офисе становится так шумно, что Наташа собирается уйти на обед пораньше, чтобы спокойно подготовиться к предстоящей миссии: ей предстоит лететь с Клинтом в Филадельфию, где, как известно, всегда солнечно (и этот сериал они с ним обязательно посмотрят на борту самолёта). Она собирает все документы на следующую цель — предстоит начать наблюдение за Сергеем Горновым, с которым она так и не увиделась во время миссии в особняке Коппера. В последнее время он начал вести дела с Кубой, и американскому правительству такой «привет» советским временам совсем не нравился. Но уйти она не успевает, её вызывает к себе Фьюри. Наташа говорит, что поднимется через минуту, и попутно думает об обеде.

***

— Меня зовут Джеймс, я андроид, присланный «Киберлайф». Жду ваших указаний. У Наташи немного кружится голова от странного чувства дежавю. Те же самые слова Джеймс говорил в прошлый раз; так же отрешённо смотрел на неё, так же ровно стоял за спиной Фьюри. — Агент Джеймс, вам поручено работать с агентом Наташей Романофф, — как по сценарию представляет он сотрудницу. — Выполняйте всё её поручения беспрекословно и защищайте в ходе выполнения задания. Вам ясно? — Да, сэр, — холодно отвечает Джеймс и смотрит на Наташу. Ей кажется, что он её вот-вот узнает. Не скрытый повязкой глаз хитро блестит, и Ник почти улыбается. Видимо, надо притвориться, будто она не совсем понимает, что происходит: она ведь не должна знать, что у Джеймса стёрли память; так что Наташа пытается придать своему лицу спокойное, но немного обескураженное выражение. — Подождите за дверью, агент Джеймс, нам необходимо обсудить кое-какие детали, — приказывает Ник, и андроид выходит, аккуратно прикрыв за собой дверь. Наташа выжидающе смотрит на начальника, но тот, как и в прошлый раз, не спешит ничего ей рассказывать, поэтому она заговаривает первой: — Это тот же самый андроид, что и в прошлый раз? — Да, — ожидаемо отвечает Ник, и кажется, теперь Наташе придётся вытягивать из него каждое слово клещами. — Ну давай ты сейчас надо мной посмеёшься как следует, а потом всё объяснишь, —ворчит она, впрочем, без всякого недовольства. Ник улыбается и садится в кресло, складывая руки на груди. — Ему всё подтёрли, так что теперь он — чистый лист бумаги. Делают это для того, чтобы секреты не попали куда не надо, а больше тебе знать ничего не нужно. Наташа молчит, чуть наклоняет голову на бок и мысленно надеется, что работать они будут не над следующим заданием, а над каким-нибудь другим. — Я назначаю агента Джеймса вместо Клинта, — рушит все её надежды Ник, и Наташа недовольно морщится. — Да, опять. — И какой смысл? — не сдерживается Наташа. — Ты помнишь, чем в прошлый раз закончилось наше плодотворное сотрудничество? Ник кивает. — Именно поэтому я хочу, чтобы ты доказала им, что ты лучше. На Наташу вдруг наваливается страшная усталость: сколько ещё испытаний ей предстоит пройти? Какие-то бесконечные конкурсы и состязания, конца-края им не видно. И Ник почему-то думает, что только она может защитить честь «ЩИТа», словно какая-то отличница. — На этот раз, — продолжает Ник, — и ты, и мы будем умнее. Мы будем следить за Джеймсом, а ты узнаешь побольше об этой «Киберлайф». Наташа внимательно смотрит на Ника. — Ты хочешь сказать… — …то, что я говорю — ты узнаешь о них побольше, — перебивает её Ник, и она не верит в свою удачу: она сможет расквитаться со своими обидчиками почти что официально. — Но как я узнаю больше на какой-то миссии в Филадельфии? Подружусь с ним? — Придумаешь, — отрезает Ник. — Тут я предоставляю тебе полную свободу действий. В прошлый раз ты доказала, что вполне способна тягаться с андроидом, так что я тебе доверяю. — И чем это я доказала? — фыркает Наташа. Ей очень хочется услышать, как Фьюри скажет это вслух и лично ей. — Ты не растерялась. И ты сделала больше для операции, намного больше, чем этот андроид. Я, конечно, не стал в открытую высказывать «Киберлайф» все свои претензии, как ты понимаешь. Но просто так позволить им творить, что их левая пятка захочет, я не позволю, тем более если это касается мои агентов. Думаю, тебе самой есть о чём с ними поговорить, не так ли? «Ты даже не представляешь». — Конечно, — с улыбкой соглашается она. — И мне, конечно же, льстит оказанное доверие. — Язвить потом будешь, а пока работай с Джеймсом и постарайся не вызвать у него подозрений. Наташа думает об андроиде и, встав с кресла, смотрит сквозь прозрачные стены офиса на его неподвижную фигуру. Вспомнит ли он её на этот раз? Вполне возможно: в прошлый раз прошло два года, а сейчас — всего лишь полтора. От усталости вдруг не остаётся ни следа; она уступает место бешеному азарту. Так много путей добраться до него, до «Киберлайф», и она обязательно выберет самый лучший и, следовательно, сложный. И обязательно разбудит в Джеймсе человека, потому что по-другому нельзя. Кивнув на прощание Фьюри, она выходит из офиса и громко хлопает дверью.