Хроники Научного Сотрудника

Прошел ещё один день. Доктор Анборо решил перед операцией дать Мартину отгул поэтому он провел его дома. Дома родители постоянно расспрашивали его про работу, им было жутко интересно следит ли ФБР за людьми, существуют ли инопланетяне и когда он найдет себе девушку. Слова родителей его заинтересовали и он решил, что было бы неплохо влюбиться в кого-то, но вот незадача — он никогда никого не любил. Он не считал себя хмурым, злым или что-то в этом роде, но ему просто не доводилось чувствовать это ощущение. — Мам~ — сказал он отрываясь от еды. — Что, мой юный чекист? — А когда ты поняла, что любишь папу? Она отложила поварешку и принялась мечтательно говорить: — Ну это такое непередаваемое ощущение, как бы тебе сказать, ну это типо похоже на бабочек в животе… — Началось. — перебил её Мартин. — что ж вы все со своими бабочками в животах! — воскликнул он. — Дорогой, что случилось? Неужто ты влюбился в кого-то? Мартин закатил глаза. — Кто она? Она из ФБР? ЦРУ? Как вы познакомились? — Да в том то и дело, что не люблю я никого! — крикнул он. — а мне уже 24 года! Розенкранц встал из-за стола и отправился на улицу. Он пошел в книжный магазин, где приобрел книгу «Любовь по-научному». К его удивлению на улице он встретил доктор Райтс в слегка веселом состоянии. — Какой милый у тебя хвостик. — он обратил внимание на её прическу. — Ты правда так думаешь *ик*. Плохая координация движения, пошлый голос и икание, о боже, передо мной пьяная девушка, да ещё и та, которая меня знает, я не могу просто пройти мимо! — Тебе нужна помощь? — Мне *ик* определенно нужен ты. — после этих слов она качнулась и упала ему на грудь. Без паники, без паники, я не паникую, но почему сердце так бьется? — Только не думай заснуть! В ответ он услышал лишь тихое сопение. — Адрес хоть скажи свой. — когда ответа не последовало вновь, он взял её на руки и понес домой. Он понимал, что нести пьяную девушку в свой дом, быть может, не совсем правильно, но иного выбора у него не было. Пока Мартин нес Райтс, он внимательно осматривал лицо и удивлялся её красоте, но Розенкранца удивили не сколько изящные черты лица, а глаза которые имели разный цвет. — Ты меня так хищно осматриваешь. — её голос звучал предельно эротично. Она открыла глаза слишком внезапно! Никогда не видел гетерохромию. — Так ты не спала! — и словно по велению волшебной палочки она вновь засопела. Розенкранц и его спутница добрались до дома. Он постарался так быстро, как только мог, доставить её на второй этаж, в свою комнату. Мартин положил её на кровать и аккуратно снял с Райтс обувь. Простынка с пледом и самодельная подушка из одежды, стали его сегодняшним постельным бельем, на полу. Как я раньше не замечал, что у неё разный цвет глаз. Зеленый и карий, прекрасное сочетание в совокупности с черным цветом волос. На утро Райтс проснулась раньше Мартина. Она сонно потянулась, затем посмотрела по сторонам, поняла, что находится не в своей кровати и не у себя дома. Девушка была поражена, но она понимала, что ничего не помнит от алкоголя. Что я делаю у него дома! Какой позор! Она замотала головой в стороны и посчитала побег самым рациональным решением в данной ситуации. Но когда Райтс вставала с кровати она наступила на машинку, судя по всему, на радиоуправлении и упала прямо на Мартина разрушая его мирный сон и нервные клетки. — Падать на людей, это твое кредо, черт бы меня побрал! — он заметил виноватое выражение лица Райтс и потому сбавил тембр голоса. — ну слезь же ты с меня. По закону подлости, в этот момент в комнату заглянул отец, вероятно, пришедший на шум. — Gutes Mädchen, Sohn. (Хорошая девушка, сын.) — Das ist nicht das, was du denkst! (Это не то, о чем ты думаешь.) Отец мигом удалился. Райтс сгоревшая от стыда сползла с Мартина и прижала ноги к груди, виновато взглянув на него. Она слишком мила чтобы ругать её! — Хочешь кушать? — Да. — Ну пойдем тогда. Райтс не сразу пошла за Мартином и ещё пару минут разглядывала его комнату. Её привели в восторг множество дипломов и наград. — У меня ещё с президентом фотография есть. — сказал он возвращаясь к ней. — как на работу вернемся, я покажу тебе. — Почему ты такой добрый? — Потому что ты такая милая. Вдруг они оба покрасневшие отвели друг от друга взгляд. — Вообщем кушать подано. — сказал он и пошел прочь. За столом они смотрели исключительно на еду избегая взгляда между собой. — Danke. — сказала Райтс с невозмутимым лицом и положила тарелку в умывальник. — Вовсе не обязательно разговаривать со мной на немецком. — Но я просто хоте… — И посуду не мой, я са… — перебил её Мартин. — Oh mein Gott! Неужели ты заставил бедную девушку мыть посуду у нас в гостях! — на кухню вошла мать и первым делом она протянула руку Райтс. — Простите моего сына он такой невежа, а меня зовут Клара. Лора пожала руку, сильно тряся ей, отчего Мартину показалось, что тоненькие руки Райтс просто не выдержат напора. — Очень приятно, меня зовут Агата. В этот момент со второго этажа раздалась музыка: Inmitten einer kleinen Stadt, liegt unser Regiment. Und Freunde liegen nebenan, die jeder von uns kennt. Das sind Moskauer Jungs, das sind Jungs aus Berlin, die gemeinsam auf Friedenswache ziehn. Das sind Moskauer Jungs, das sind Jungs aus Berlin, die gemeinsam auf Wache ziehn. (Посреди небольшого городка наш полк лежит. И друзья лежат рядом, что каждый из нас знает. Это московские ребята, это ребята из Берлина, они вместе идут на охрану мира. Это московские ребята, это ребята из Берлина, они вместе идут на охрану.) — Спасибо за завтрак, мам. — сказал Розенкранц и взяв Райтс за руку, вывел её на улицу. — Сегодня теплее чем вчера. — констатировала Райтс. — Они должны приехать через 5 минут, отдел внешних связей очень пунктуален. — Я, конечно, не разбираюсь в немецких традициях, но чистоту своего крыльца ты мог показать мне иным способом или обязательно было меня в носках на улицу выводить? — Verdammt! Сейчас принесу.