Добрые люди общего дома

      Чонгук не спал почти двое суток, выполняя задание по математической логике, поэтому сейчас, сидя на до безумия скучной лекции по мировой истории и удобно уткнувшись лицом в сложенные перед собой ладони, видит уже третий по счёту сон. Он, правда, сопротивлялся как мог, но борьба оказалась неравной, к тому же иметь такой убаюкивающий и спокойный голос преподавателю и без того скучного предмета — вне закона (надо бы уточнить у Юнги-хёна, будущий юрист как никак). И даже когда занятие заканчивается, Чонгук никак не реагирует на шум, издаваемый засуетившимися студентами, спешащими покинуть аудиторию, и продолжает сопеть, видя в сладком сне хорошо закрытую сессию.       — Чон Чонгук-ши, — шепчут в самое ухо, из-за чего Чонгук хмурится, начиная отдаляться от мира сновидений, а он совсем этого не хочет, — что это Вы делаете на моих парах?       — Высыпаюсь, — буркает парень в ответ и жмурится, не желая так просто сдаваться. Реальность, наполненная звуками и далёкая от зачётной книжки, исписанной «отлично», совсем не манит к себе.       — На моём предмете не пристало спать, молодой человек, — продолжают возмущаться над ним. — Ведь история...       — Слушай, Гём: заткнись по-братски, — Чонгук, вымученно простонав, всё-таки отнимает лицо от ладоней и смотрит воспалёнными глазами на свежее и довольное лицо друга, стоящего перед ним и бесящего одной своей широкой улыбкой. Почему Ким такой радостный и бодрый после первой пары, когда он, Чонгук, готов упасть под стол и проспать там ближайшие часов двадцать? Он тут страдает, вообще-то, а Югём едва ли не светится, совсем не придавая сил.       Не по-братски всё это, ой как не по-братски.       — Как понял, что я не профессор Ли? — мурлычет Югём, делая вид, что не замечает чужого недовольства.       Аудитория стремительно пустеет, кафедра тоже никем не занята. Чонгук трёт веки подушечками пальцев.       — Профессора Ли хочется слушать, а тебя хочется заткнуть; особенно — когда в ухо шепчешь.       Югём хмурится, а выражение его лица буквально кричит о том, что он готов показать обидчику язык, но та сторона Ким Югёма, которая желает казаться здравой и взрослой, сдерживает этот бессмысленный порыв, и Чонгуку достаётся только гневный взгляд. Ему, впрочем, большего и не надо.       — Чо ты вредный-то такой? — всё-таки не сдерживает друг тихого возмущения, наблюдая, как Чонгук закидывает свои пожитки в рюкзак и встаёт с насиженного места. В аудитории они остаются совершенно одни. — Ещё и спишь на парах, а если бы меня за этим заметили — я бы давно уже стоял за теми дверьми, — он кивает в сторону выхода.       — Ты мне нотации решил почитать? — выгибает бровь Чонгук, спускаясь по ступенькам и думая, успеет ли он до начала следующей пары (той самой злосчастной математической логики) добежать до автомата с кофе, который он терпеть не может, но который, по словам других, бодрит и придаёт сил.       — Если не я, то кто?       Чонгук тяжело вздыхает, но не говорит убрать руку, закинутую на плечо, хотя та словно желает его придавить к земле.       Всё ещё чертовски хочется спать.       — Сейчас для этого не лучшее время, дружище.       Югём кивает и улыбается.       — На самом деле, у меня для тебя есть новости.       — Если это не отмена пары по матлогике, то не интересуюсь.       Всё, что сейчас волнует его воспалённое мышление — это грёбаный автомат с кофе, находящийся в холле, до которого идти минут пять, а перерыв всего десять, и чёрт, Югёму лучше бы поскорее озвучить свои новости и отпустить его.       — Ты ведь помнишь Ю Суён, первую красавицу на всех первых курсах нашего универа? — Чонгук коротко кивает, действительно вспоминая невысокую девушку с экономического, почему-то садящуюся всегда где-то рядом с ним на совместных парах и краснеющую, стоит Гуку поймать её взгляд. — Так вот, ходят слухи, что она влюблена в тебя.       Югём почему-то улыбается настолько довольно, словно это в него, а не в его лучшего друга влюблена первая красавица.       — С каких пор ты собираешь подобные сплетни? — хмуро спрашивает Чонгук, уже мысленно смирившись, что кофе ему не видать.       Югём тушуется и отводит взгляд, и это очень не нравится Чонгуку, сложившему руки на груди и ожидающему внятного и, желательно, логичного ответа.       — Если честно, то это не сплетни. Она мне сама об этом сказала.       — О, — выдыхает Чонгук, округляя глаза, — прям так взяла и сказала?       — Ну, не в лоб, конечно, — неуверенно усмехается Ким. — Она младшая сестра моего хорошего друга, и мы с ней неплохо общаемся. А вчера вечером, когда я пришёл к ним домой навестить её брата, она отвела меня на кухню и позвала на вечеринку, подчеркнув, чтобы ты тоже обязательно приходил.       Может, это котелок у Чонгука уже отказывается варить, но это разве был логичный ответ?       — И где ты в приглашении на вечеринку услышал слова любви ко мне?       Югём одаривает его очень странным взглядом, который — Чонгук не уверен — сквозит вопросом «ты чо, прикалываешься?».       — Её поведение было настолько очевидным, что слова были и не нужны, — отвечает друг и тяжело вздыхает. — Чонгук, по человеку видно, когда он влюблён.       Чонгук пожимает плечами и наконец направляется к выходу из аудитории, кидая напоследок, что никогда ничего подобного за людьми не замечал.       Он уже делает шаг, почти переступая порог и оказываясь в шумном коридоре, как перед ним откуда не возьмись вырастает взъерошенная фигура, глядящая на ошеломлённого парня так же удивлённо из-под пушистых ресниц.       — Нашёл, — шумно выдыхает Тэхён и расплывается в широкой улыбке, заставляющей Чонгука, стоящего в дверном проёме, выпасть из этого мира на пару секунд.       Тэхёнова грудь, скрытая тканью белой рубашки, прерывисто вздымается, что говорит о том, что он совсем недавно бежал, но только зачем?       — Что ты тут делаешь? — Чонгук хочет себя ударить, потому что звучит это немного грубо, будто он совсем не рад видеть старшего. А он рад. Настолько, что кончики ушей начинают покалывать. — Что-то случилось, хён?       Тэхён быстро машет головой и, не переставая улыбаться и облизнув пересохшие губы, достаёт из своего рюкзака папку, которую Чонгук тут же признаёт.       — Ты забыл, — говорит он и протягивает папку с заданием по математической логике, которую Гук — он уверен! — закидывал в свою сумку сегодня утром, пока бурчащий Сокджин полу-бодрствовал, помешивая сахар в чае. Но вот она, эта самая папка, в руках у Тэхёна, наверняка оббежавшего почти весь факультет в поисках нерадивого донсена.       Чонгук принимает свои труды и с ужасом понимает, что если бы не Тэхён, непонятно как узнавший, что Чон пошёл на учёбу без своих двухдневных стараний, то он бы явно получил нагоняй от преподавательницы, которая многого ожидает от него на своих парах.       — Спасибо, Тэхёни-хён, — он облегчённо улыбается, рассматривая сверкающие карие глаза напротив.       Тэхён мило и неловко угукает, заставляя несчастное чонгуково сердце сжаться от нежности, а потом заколотиться о грудную клетку так, что Чонгука чуть ли не оглушает бешеный пульс в висках.       — С кем ты лясы точишь? — из-за его плеча выглядывает довольная моська Югёма, которая тут же сменяется на заинтересованную, стоит ему только наткнуться взглядом на Тэхёна, заправляющего длинную прядь светлых волос за ухо. — О, привет?       — Привет. Не познакомишь нас, Чонгук?       Отойдя в сторону, чтобы Югём мог предстать перед его хёном во всей своей длинноногой красе, Чонгук, прижав папку к груди, прокашливается.       — Югём, это мой сосед и друг — Ким Тэхён. — Тэхён тянет уголки губ вверх. — Хён, это мой одногруппник и лучший друг из Пусана — Ким Югём.       — Приятно познакомиться, — с улыбкой от уха до уха говорит Югём и кидает хитрый взгляд в сторону приятеля.       Тэхён кивает.       — Взаимно.       — Мы бы рады с тобой ещё немного поболтать, но у нас через минуту начинается пара у злющей тётки, — Гём смотрит на наручные часы.       — Чёрт, — выругивается Чонгук и вертит головой в разные стороны, пытаясь вспомнить, куда им надо бежать, чтобы попасть на пару госпожи Чхве. — Она мне голову оторвёт, если опоздаю.       — Скажи, что Ким Тэхён запретил ей это делать, потому что твоя голова мне ещё нужна, — Тэхён смеётся, а Чонгук снова очень близок к тому, чтобы залипнуть на его странную, но вместе с тем потрясающую улыбку. К счастью, его за локоть хватает Югём, машущий новому знакомому на прощание и обещающий, что если что, то он защитит голову своего друга.       — Так ты пойдёшь на вечеринку к Ю Суён? — шёпотом интересуется Югём и прячется за спинами одногруппников, чтобы преподавательница не заметила его разговоров, потому что пара уже началась.       Чонгук, грызя колпачок от ручки, скашивает на него взгляд.       — Нет.       — Почему?       Они замолкают, будучи около пары секунд под прицелом внимательного взгляда госпожи Чхве.       — Ты же знаешь, что я не люблю вечеринки и сборища людей.       Югём хмыкает и подпирает лицо ладонью.       — Знаю, но ещё мне кажется, что ты не хочешь давать ей ложных надежд своим приходом. — Чонгук напрягается и сжимает края своей работы. Слишком очевидный. — Потому что тебе уже кое-кто нравится.       — Что ты несёшь? — раздражённо шипит Чонгук, но покрасневшее лицо выдает его с потрохами.       — По человеку видно, когда он влюблён, — довольным тоном тянет Ким свою старую шарманку. — Хочешь совет чисто по-братски? — Чонгук не успевает сказать, что не хочет. — Сделай шаг первым. Ты наверняка ему тоже нравишься.       Кажется, Чонгука в срочном порядке нужно окатить ледяной водой, потому что он словно весь пылает, сгорая от смущения и осознания того, что Югём, чёрт возьми, прав.       — По-братски, — шепчет он, — поверни голову и наконец заметь, что госпожа Чхве уже почти минуту стоит рядом с тобой.       Лицо Югёма вытягивается от услышанного, и он разворачивается, оказываясь под злым взглядом и улыбкой, не предвещающей ничего хорошего.