Добрые люди общего дома

      Это становится приятной утренней привычкой, от которой Тэхён не собирается отказываться.       Он широко зевает и потягивается на двуспальной кровати, жмурясь от ярких солнечных лучей и собирая лёгкое одеяло в ногах. В комнате пахнет лавандовым освежителем воздуха, а из открытого на проветривание окна доносятся звуки просыпающегося города.       Подушечки пальцев проходятся по светлой поверхности прикроватной тумбочки, обводят торшер по кругу, касаются зелёных листьев цветов и обгоняют друг друга на рабочем столе, задевая стопочку набросков на краю. Счастливый взгляд цепляется за вид за окном, за парочку картин, что висят на крючках, которые он выбирал самостоятельно, как когда-то и говорил. Каждая деталь в этой квартире так и кричит о том, что появилась тут из-за него, и от этого радостное чувство в груди становится лишь необъятнее.       Иногда мечтам свойственно сбываться.       На кухне тихо жужжит холодильник, вторя шипящим панкейкам на сковородке. Тэхён останавливается в проёме двери и склоняет голову к косяку, наблюдая, как Чонгук, стоящий к нему спиной, мешает в миске оставшуюся смесь для завтрака. На нём только домашние штаны и надетый поверх голого торса фартук, на голове копна растрёпанных каштановых волос, а на ногах мохнатые розовые тапки с мордочками кроликов, и на лицо так естественно и привычно наползает улыбка, что у Тэхёна нет никак причин её сдерживать.       — Моя хозяюшка даже в выходные встаёт рано, — мурлычет он на мигом покрасневшее ухо, незаметно подкравшись и обняв вздрогнувшего парня поперёк талии. — Так вкусно пахнет.       — Хозяюшка встаёт так рано, потому что её мужчина вечно очень голодный по утрам, — бубнит Чонгук, расслабляясь в объятиях и проверяя готовность панкейков. — Доброе утро.       — Доброе, — Тэхён целует за ухом и скользит губами к задней части шеи, разгоняя по открытой коже мурашки и довольствуясь результатом. — А такой голодный я потому, что обычно тебя нет рядом, когда я просыпаюсь. Мне некого покусать за плечико.       С этими словами он вгрызается в ни чем не прикрытое плечо, от чего Чонгук сдавленно смеётся и чуть не роняет на пол один из панкейков, вовремя успев подставить тарелку. Разлив смесь по сковороде и отставив миску, он изворачивается в слабых объятиях, оказываясь лицом к лицу с немного заспанным Тэхёном, на припухшей щеке которого виднеется след от подушки. Чонгук улыбается и обнимает ладонями эту милейшую мордашку с проявившейся щетиной, ласково поглаживая большими пальцами кожу на скулах.       — Можно я тебя поцелую? — выдыхает Тэхён и прижимает плотнее к себе.       — Что-то в первый наш поцелуй ты не спрашивал об этом, — хитро прищурившись, журит его Чонгук и кладёт руки на широкие плечи.       — Прошло почти десять лет, и я, вообще-то, учусь на своих ошибках, — фыркают в самые губы, растянутые в лёгкой улыбке. — Только давай мы сначала выключим плиту и отойдём от неё, а то я не очень хочу, чтобы мы с тобой стали причастны к тем историям, в которых кто-то садится на раскалённую панель.       Чонгук снова смеётся и согласно кивает, ведь он и сам не горит (и не хочет) желанием ошпарить себе что-нибудь, поэтому отставляет сковородку и тянет Тэхёна к столу, усаживая его на стул, а сам располагаясь на чужих бёдрах.       — О да, поцелуи с несвежим дыханием, — шутливым тоном произносит он, обнимая Кима за шею и слегка наклоняясь вперёд.       — Есть вещи и пострашнее, — хмыкает Тэхён и наконец сокращает расстояние между ними, медленно сминая податливые губы и скользя ладонями по голой спине с чётко очерченными мышцами.       Такие неторопливые поцелуи тоже входят в утренний обряд Тэхёна. Сначала он просыпается один, потому что Чонгук встаёт раньше него, потом любовно оглядывает всю их квартиру, которая небольшая, но светлая и уютная, такая, как он и хотел ещё много лет назад. Затем он идёт на кухню и лениво целуется с Чонгуком, либо уже собравшимся на работу, либо никуда не торопящимся, как сегодня. И пусть это повторяется каждый день, пусть руки у себя на загривке давно привычны, а чувство нежности в груди исследовано вдоль и поперёк, он всё равно не может перестать наслаждаться этими моментами, не может перестать обожать эту привычку Чонгука морщить нос, когда они слишком глубоко целуются, не может не радоваться жизни с любимым человеком.       — Кто-то прям чувствует, чем мы тут занимаемся, — с неохотой отстранившись, вздыхает Чонгук и тянется к лежащему на столе телефону, который издаёт звук пришедшего сообщения. Тэхён не препятствует, ведь Гуку могли написать по работе, и просто водит ладонями у поясницы, иногда опускаясь на ягодицы, из-за чего Чонгук кидает на него угрожающие взгляды, лишь веселящие старшего.       — Кто пишет? — всё-таки решает он поинтересоваться, когда Чонгук начинает набирать ответ.       — Сокджин-хён.       — В личку или в беседу?       Чонгук фыркает, позволяя придвинуть себя ещё ближе и уткнуться лицом в плоский живот, и приземляет подбородок на тёмную макушку.       — Когда это Джин-хён использовал личку? — Тэхён молчит, потому что, очевидно, никогда. — Говорит, что приедет сегодня в гости вместе с Юнги.       — О нет, только не эти двое, — притворно стонет в ткань фартука, вызывая слабую щекотку. — Иногда я не понимаю, как им снова удалось сойтись.       Чонгук закусывает нижнюю губу, сдерживая гаденькую улыбку, которую Тэхён всё равно не смог бы увидеть. Никто до сих пор не знает, благодаря чему две колючки сделали шаг навстречу друг другу и возобновили отношения. Наверное, даже эти самые колючки до конца не понимают, что на них нашло в тот вечер и почему дверь оказалась запертой. Никто, кроме Чонгука и Сыльги-нуны, не знает, но идея с афродизиаком всё-таки оказалась вполне рабочей.       — Ну, ничего, денёк их цапанье можно и потерпеть, — успокаивает Чонгук. — Они сказали, что хотят увидеть нашего ребёнка, которого у нас пока ещё нет.       Тэхён грустно вздыхает.       — Жаль, что приют не работает так рано, я бы уже забрал Тани.       — Ты и имя успел придумать?       — Ещё два года назад, — гордо заявляет Тэхён, подняв глаза на любимого. — Его будут звать Ёнтан.       — Своя квартира, в которой всё спроектировано тобой, рядом я и шпиц по кличке Ёнтан, — проговаривает Чонгук, перебирая чужие пряди на затылке. — Разве не идеальная жизнь?       Тэхён не успевает ответить, потому что телефон снова подаёт признаки жизни.       07:24       От кого: Хосок-и хён       «Я тоже хочу приехать, эй Можно?.. 🥺»       — Это всё из-за той фотки Ёнтана, что ты скидывал им, — замечает Чонгук, давая мужчине прочесть сообщение. — Хосок-хён хочет с ним поиграть.       — С этим милашкой трудно не захотеть играть. — Моська Чонгука становится грустной. — Но ты всё равно мой самый главный милашка.       07:25       От кого: Чиминще       «У меня по гороскопу сегодня походы по гостям, так что накрывайте поляну, голубки И я на 100% уверен, что Тэхён сейчас сидит на твоих коленках или наоборот и всё видит Так что, Тэ, 🍷 сегодня по минимуму, пжлст А то Юна домой не пустит»       07:27       От кого: Умный хён       «Вот да Йеджин сказала, чтобы как в прошлый раз не было»       Чонгук и Юнги одновременно пишут «подкаблучники», от чего Сокджин присылает кучу смеющихся смайликов.       07:30       От кого: Хосок-и хён       «Ну уж простите 😤 Нам не так повезло Голубая армия нас не приняла в свои ряды 🏳️‍🌈»       В итоге договариваются на пять вечера, после чего Чонгук откладывает телефон в сторону и тянется за ещё одним поцелуем, на который ему охотно отвечают.       — Ладно, — горячо выдыхает он во влажные губы, переводя дыхание, — иди в ванную, а я пока дожарю панкейки. В девять нам надо уже выехать.       Тэхён согласно мычит, но прежде чем отпустить его, ещё раз целует.       — Знаешь, о чём я думаю? — спрашивает Ким, когда возвращается умытым и побритым из ванной.       На столе стоит тарелка с горкой панкейков и кленовым сиропом, а в чашках дымится ароматный чай, пока Чонгук занимается проверкой почты на ноутбуке.       — О чём?       — Почему наша беседа уже десять лет не меняет своё название? Не то чтобы меня не устраивало «добрые люди общего дома» и ещё куча сердечек после, но десять лет это ведь реально много, да и мы все давно не живём в общежитии.       Чонгук, внимательно выслушав его, расплывается в улыбке и тянется к одной из чашек. Тэхён занимает место напротив, готовясь слушать.       — Потому что не важно, вместе мы живём или нет, мы по-прежнему остаёмся доброй семьёй, которая несмотря ни на что будет рядом.       Тэхён удовлетворённо жмурится и подпирает лицо рукой.       — Как же я всё-таки люблю тебя.       — Я тебя тоже, а теперь ешь, иначе Тани придётся ждать своего папочку дольше.       Тэхён чувствует себя дома.       И о Чонгуке можно сказать то же самое.