And I find it kinda funny, I find it kinda sad, The dreams in which I'm dying are the best I've ever had, I find it hard to tell you, I find it hard to take, When people run in circles it's a very very Mad world, mad world.
Джагхед лежал на диване и не мог понять ничего. Зачем ему звонила Бетти? Догадок была миллион и одна, но мысли никак не хотели собираться в кучку. Мозг требовал отдыха, но шестеренки в голове не переставали крутиться, выдавая все новые и новые догадки, сопровождая те мыслями. От «она звонила насчет статьи» и до «а может это что-то важное», но Джонс так и не нашел ответ на эту загадку, уснув от изнеможения и усталости. Утро встретило его головной болью и отлежанной рукой. Все тело болело и требовало хоть какого-то расслабления или зарядки. Но Джагхед и не думал начать по утрам бегать, он просто встал с кровати и пошел за кофе. По квартире были разбросаны бутылки, видимо отец снова пил. Как же надоело. Не отпускало чувство, будто он где-то уже видел. Дежавю накрыло с новой силой, когда Вероника сказала, что устраивает вечеринку и надо прийти в костюмах. Джонс хотел было отказаться, но***
Неделя прошла, как в тумане. Чувство приближающегося неизбежного не отпускало Джонса. Он будто жил до этого ради этого дня. Будто должен случиться коллапс и жребий пал именно на этот день и эту девушку. Дом Вероники был гигантским. Он представлял собой громадину в два этажа с люстрами внутри и резными колоннами, что так и кричали о богатстве хозяев. При входе в квартиру Джагхеда оглушила музыка и запах алкоголя. Он не любитель таких мест, но она попросила. Джонс глазами искал своих друзей или хотя бы тихое место, где он мог бы абстрагироваться от вездесущей Шерил или странной Тони, которые его постоянно доставали, раздражая своей любовью. Уже хотелось сказать, чтобы те нашли комнату и были как можно дальше от парня. Наконец, Джаг заметил в толпе знакомую блондинистую макушку. Элизабет была прекрасна. Распущенные волосы рассыпались по плечам, а темно-синее платье подчеркивало бледность кожи девушки. Рядом с ней стоял какой-то парень и настойчиво пытался ее клеить, что явно отражалось недовольством на лице девушки. — Я украду у тебя девушку, не против? — Джагхед преодолел расстояние до парочки за несколько секунд. — Забирай, — небрежно отозвался парень, будто это его вещь. Джонс взял Купер за руку и отошел довольно далеко от парня, в толпу танцующих, где он их точно не достанет. — Спасибо за ваш героизм, — подала голос Элизабет, пытаясь перекричать музыку. — Я не мог не помочь такой прелестной девушке, тем более тебе было неприятно, — Джаг подвинулся ближе к девушке, говоря той почти на ухо. — Да, — голос давал чувство защищенности и безопасности, накрывая Бетти с головой. Молодые люди и не заметили, как оказались ближе друг к другу. Их притягивало словно магниты и когда они вдвоем мир погружается в вакуум, сжимаясь до голоса и прикосновений. Песня сменялась за песней, а парень с девушкой двигались в такт какой-то своей мелодии, медленно покачиваясь из стороны в сторону. Их прервала Вероника, сказав, чтобы те поднимались наверх. Не хотелось разрывать объятий, но пришлось. Путь наверх был сложным и состоял лишь из пьяных тел, да танцующей толпы, через которые им приходилось пробираться. И чтобы Бетти не потерялась и не увязла где-то Джонс взял ее за руку. Когда же им все же удалось пройти через бушующую толпу и чудо-лестницу, парочка увидела Веронику, Арчи, Тони с Шерил, Кевина и Хоакина, парень был знаком с Джагом. — Играем в семь минут в Раю, — громко объявила Ронни, доставая бутылочку. Первой крутила Вероника и очевидно, что горлышко бы указало на Арчи. Эндрюс многозначительно улыбнулся и потянул девушку в шкаф. — Ребятки, а вам семи минут маловато будет, — пошутила Шерил. Но парочка вышла ровно через семь минут, растрепанные и в приподнятом настроении. Дальше игра пошла более-менее спокойно. Шерил и Бетти пошли следующими, потом бутылочка указала на Хоакина и Джагхеда. С каждым разом становилось все интереснее и интереснее. Бутылочка будто специально не сводила Джонса и Купер, накаляя их и без того натянутые нервы. И наконец, бутылочка сдалась. Щеки Бетти горели, а кончики пальцев покалывало. Сейчас должно что-то произойти. На лице же Джонса не отразилось ничего, будто так и должно быть, но в душе все ликовало. Сама кладовая представляла из себя маленькую комнатку, забитую всевозможными коробками и одеждой. В помещении стоял тонкий аромат женских духов и горела тусклая лампочка, которая давала слишком мало света. Парень уселся на пол, показывая всем видом, что ему эта игра порядком осточертела, а Бетти лишь тихонько уселась рядом. Повисла неловкая пауза, которую Джонс пытался разбавить шутками. По крупицам их пузырь восстанавливался и в один момент их миры столкнулись. Губы в губы, кожа к коже. Ее пальцы в его волосах, его руки на ее шее. Они будто два путника, нашедшие родник с пресной водой. Помада безнадежно размазана, волосы в каком-то беспорядке. Стук. Пора выходить. Джаг сорвал последний поцелуй с мягких губ Бетти, будто давал какое-то обещание, надел шапку, пряча весь беспорядок и помог подняться девушке, а после выводя ее из помещения. Их вид говорил о многом и не требовал объяснений, лишь хитрый взгляд Лодж говорил о том, что план удался. Купер и Джонс решили закончить игру. Гулять в такой час опасно, но они на северной стороне и вряд ли сейчас им кто-либо помешал. Им было о чем поговорить, но подростки молчали, наслаждаясь обществом друг друга. Недосказанности или неловкости не было, но и уверенности тоже. У обоих в голове был лишь один вопрос: а что дальше? — Бетти, слушай, я хотел извиниться за то, что было в шкафу, — подал голос Джагхед. — Не извиняйся, нам было хорошо и это главное, — улыбнулась Бетти, беря парня за руку. — Что между нами? — наконец, задал мучавший его вопрос Джонс. Подростки подходили к дому Бетти и та решила воспользоваться моментом. — Зависит от того чем ты хочешь это считать. Бетти скрылась в доме, оставляя парня наедине со своими мыслями.