Внештатные ситуации

— Вы берете на себя напрасный труд, доктор. Настало время охренительных историй, мысленно отмечает Маккой. Вулканцы никогда не. Да уж, конечно. Спок застывает у двери в медотсек, ровно на линии, отделяющей зону строгого режима. Привычно всезнающий и не умеющий вовремя закрывать свой безупречный рот. Со списком из ста советов и космически грамотных рекомендаций. Ну вот кто, если не он, лучше понимает, как доктор Леонард Маккой должен делать свою работу? — В истории моей расы не зарегистрировано ни одного случая заражения дельтанской красной лихорадкой. — Сядь на кушетку, будь так добр. Помедлив еще пару мгновений, Спок действительно садится. Но ни черта он не добр при этом — какой угодно, но сволочь порядочная — просто в свободной от электронного журнала руке у Маккоя гипошприц с сывороткой готовых антител. А в памяти — тотальное «добро» от капитана на его применение. Не то чтобы без «валяй, тебе виднее» от Джима, Маккой не стал бы делать свое дело. Молчание длится счастливые семь секунд, пока он водит трикодером по обнаженной шее Спока. — Уверяю вас, я в полном порядке. Невероятно раздражающая раса. Маккоя всегда интересовало: как они друг друга-то не бесят, если каждый знает лучше? Он откладывает трикодер на стол, к гипошприцу и, аккуратно обхватив ладонями нижнюю челюсть Спока, нажимает за острыми ушами, прямо под косточками. Последний раз Маккой делал кому-то пальпацию лимфоузлов еще на Земле, когда держал практику в Джорджии. В университете им вдалбливали прямо с первого курса: трикодер всегда может отказать, у него могут сбиться настройки, и кому-нибудь это непременно будет стоить жизни. Многих жизней, если очень не повезет (а в своей персональной «удаче» Маккой сроду не сомневался). Потом учебка Звездного Флота, где больше верили в технику, почти вытравила навык. Почти, но не совсем. Он уже убирает руки, когда замечает: Спок задержал дыхание. — В этом… не было необходимости. За сорвавшимся, вмиг осипшим голосом наверняка таится какой-нибудь дохрена важный аспект вулканской культуры, по которому Маккой только что прошелся безо всякого почтения. Может быть, он потом спросит у Джима. — У меня уже два трупа в холодильнике. Если твой станет третьим, «Энтерпрайз» придется выписывать с Нового Вулкана другого хобгоблина. А это долго и хлопотно. — Я очень тронут. Если Маккой что-то и понял для себя за время предыдущей пятилетней миссии, то именно это: неведомая срань, которая никогда и ни при каких обстоятельствах не приключалась с разумными людьми, обязательно впервые приключится именно с их экипажем. Обычно с Джимом или со Споком, но Джима он обследовал еще раньше. Когда абсолютно здоровый и вновь невозмутимый старпом уходит, Маккой набирает в падде: «Потрогал вулканца за нижнюю челюсть. Я теперь жениться на нем обязан или что?» — но никому не отправляет. Они не настолько стерпелись, чтобы всерьез отвечать за свой поступок, если вдруг да. Вот еще через пять лет — черт его знает.