Пепел как осадок прошлого

"Как жаль, что часто, сгоряча, Мы раним криком самых близких. Порой, устав и не со зла, Не улавливаем смысла. Обиды капают в сердца - Щелчок захлопнутой двери. А жизнь, она так коротка... Опять роняешь слёзы? Смысл?" Андроид резко распахнул глаза, зрачки которых значительно сократились, пусть комната и была погружена во мрак. В одну секунду, подорвавшись, девиант реально пытался отдышаться и отчаянно понять где он находиться, но ничего не мог соображать, точно так же, как и человек, которому в голову хорошенько ударил не хилый разряд адреналина. Метка стресса указывала, что эмоциональное состояние больно критично, ведь на ней цифры чуть ли не доходили до девяноста процентов, а красная линия, указывающая на параметры, невыносимо колебалась, с каждой секундой удлиняясь чуть выше на крохотный миллиметр. Страх. Именно дикий стах заставлял всё тело лихорадочно трястись, а здравые мысли забиться в далёкий угол нейронного сознание. Ничего не возможно было разглядеть из-за бушующей системы, что во всю била тревогу об возможной угрозе самоуничтожения, и из-за появившейся плёнки синтетических слёз, которые непроизвольно выступили на глаза, тем самым организм андроида довольно человечески реагировал на общею нестабильность. Было видно, как стены мрачной комнаты, которою окутывал ничтожно тусклый свет улицы, отражали алый оттенок, которым в данный момент сиял находящийся на виске Ричарда диод. Андроид нервно оглядывался из стороны в сторону, в попытках всё же понять, жив ли он вообще. Хотя, по сути, чувствуешь страх — жив. В его же случае, он был, как никогда живой, только осознание этого, до него всё никак не доходило. Но вот, прежний внутренний туман, что временно поселился в голове, начал развеиваться и теперь он мог хоть что-то, да соображать. Вот эти же обои, всё тот же белоснежный потолок, с права стоит пустая бутылка пива возле плазмы, а руками он сжимает всё тоже белое одеяло, которое ему кажись совсем недавно принёс Рид. Да, он чёрт возьми в этой самой комнате, в этой самой постели. Губы Ричарда искривились в самой что ни на есть в жуткой улыбке, что оголяла белоснежные зубы. Он пережил слишком многое… Только спустя пару минут, девятисотый наконец смог по-человечески вольно вдохнуть воздух, принимая его в механические лёгкие. Он… дома. Сидит здесь, всё ещё живой и в почти стабильном состоянии, но ярко красный цвет никак не желал исчезать с диода, как собственно и дрожь в пальцах, которыми он так отчаянно вцепился в белую ткань, будто за спасательный круг, что мог позволить ему не утонуть и не довести стресс до крайней точки, из-за чего он начал бы самоуничтожаться. Ричард пару раз моргнул, отведя взгляд на небольшую дверь, через стекло которой виднелся небольшой балкон, что озарял слабый свет растущей луны. Он отчаянно смотрел в даль, пытаясь понять, что собственно произошло. И самое ироничное было то, что это мог быть… сон? Что? Андроидам не сняться сны, это же очевидно. Или всё же нет? Полное сумасшествие… Да, андроид спустя некоторое время смог успокоиться, но даже если это и был сон, почему тогда его до сих пор мучает то чувство, что осело на дно сознания, застряв там, кажись, навсегда? Он впервые чувствовал что-то подобное: пугающие до невозможности, до дрожи в коленях и пальцах, готовое свести тебя с ума и одновременно, дарящее покой, так как понимаешь, что никуда тебе не сбежать. Он бы назвал это… смертью? Похоже на то… но, чёрт возьми, это не было сном, ведь он и вправду ощущал в тот момент неимоверный страх. Дуло пистолета направленное на него и вправду было на самом деле ледяным и настоящим, как и затаившейся в его обойме пуля. Не могло это быть простым сновиденьем и всё! Тогда как объяснить тот ураган чувств, что накатился на него, убивая здравый смысл и разрушая разум? Проблема была в том, что это и реальностью то назвать нельзя было, ведь сейчас его череп не был пробит пулей, что устремилась в него те последние секунды. Всё слишком запутанно… ему нужно время, чтобы об этом подумать, ведь было любопытно, чувствовал ли Рид тогда нечто похожее? Он, конечно, девиант, похож на человека и всё прочее, но то, что он не мог вновь погрузиться в спящий режим, было точно неправильным. Ну, как неправильным, скорей он боялся это делать, так и продолжая сверлить взглядом стену, ведь… а вдруг на этот раз он не проснётся? Да, и именно поэтому он замер словно статуя, не смея пошевелиться чёрт знает сколько времени. Кстати, о самом времени: система выдавала всего лишь… два часа ночи? Неужто прошло так мало времени? Что ж, факт остаётся фактом — впереди целая ночь и сам андроид понятие не имеет, лежать ли ему дальше или заняться какой-либо работой, чтобы хоть как-то отвлечься: говорят, людям это очень даже часто помогает, может и ему поможет. Выбрав второй вариант, Ричард аккуратно встал с дивана, начав собирать постель, при этом выдавая минимум звуков, дабы не побеспокоить сейчас отдыхающего хозяина дома. Сложив всё на подушку ровной стопкой, он поплёлся на кухню, через окно которой открывался вид на город. Так как подходящей и не приносящей шум работы не нашлось, Ричард попросту пододвинул стул ближе к окну, сев и начав детально разглядывать находящиеся вблизи здания, в которых изредка можно было увидеть горящий в окнах свет, при этом сидя в кромешной тьме. Что ж, это был прекрасный шанс всё обдумать и окунуться головой в огромнейший поток мыслей, который просто не давал андроиду прийти полноценно в себя, из-за чего диод того теперь сиял ядовито-лимонным цветом, который просто заставлял мрак рассеиваться, будучи в нём самой выразительной брешью. Секунды сменялись минутами, что длились мучительно долго, проходя в смертельном ожидании утра, которое принесёт им новый рабочий день, которого он ждал, как никогда раньше. А пока его друзьями был всё тот же вид из окна и всё те же стены, которые таили множество секретов в полном молчании, теперь поглощая и его мысли. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сюда… и так на протяжении чёртового получаса. Ричард блуждал из стороны в сторону, не находя себе места. Он пытался понять, что произошло, но каждый раз загонял себя в ещё больший тупик. Сказать, что данный инцидент его тревожил — ничего не сказать. Сейчас андроида можно было сравнить с белкой в колесе, которая вроде бы двигается и прилагает усилия, для того, чтобы выбраться, но одновременно с этим, так и остаётся торчать на одном месте, не сдвинувшись ни на миллиметр. Сидел, потом вновь ходил, потом вновь сел — делать было и вправду нечего, как в один момент, позади него послышались шаги. Обернувшись, Ричард увидел в проёме Рида, что будучи в сонном состоянии делал не поспешные шаги. — Гэвин, что-то случилось? — от резко раздавшегося голоса со стороны напарника, Гэвин вздрогнул, резко посмотрев в сторону, шикнув тихое «блять». — Если ты ещё раз так сделаешь, то я напишу заяву на покушение. — пробурчал Рид, при этом прикрыв глаза и чуть повернув голову в сторону. — Прости. Но… тебе ещё, как минимум, до пробуждения осталось два часа, пятьдесят три минуты, сорок две секунды. — после прозвучал громкий выдох и сделав ленивый шаг в небольшом проёме, который соединял коридор с кухней, Рид нажал на один из выключателей, и перед тем, как хлопнуть дверью, он невзначай бросил реплику. — Люди имеют способность ссать, Ричард. — после, мужчина скрылся в небольшой комнатке, в то время, как Ричард ещё каких-то несколько секунд стоял и смотрел в то место, где ранее стоял Гэвин. Беззаботно проморгавшись, тот вновь обернулся к окну, элементы вида которого, за столь долгое время, андроид пересчитал и проанализировал все, до одного. Всего через минуту, Ричард мог услышать, как очередной раз глухо хлопнула дверь и белая кнопка выключателя. Теперь комнату опять поглотил мрак, в сумраке которого, детектив посмотрев на своего напарника, мог отчётливо увидеть сияющий ярко-желтым цветом диод, что неприятно жёг зрение. Даже в темноте, он мог отчётливо увидеть стоящею спиной к нему фигуру, стройный силуэт которой был обведён уличным светом, что лился через прозрачное стекло довольно большого по размеру окна. — Эй, у тебя лампочка мигает желтым. С тобой точно всё нормально? — задав вопрос, Гэвин чуть ближе подошел к напарнику, обводя того изучающим взглядом. Пусть в темноте черты лица того больно сильно искажались, но радужки глаз, что будто отсвечивали голубым, скрывая серый оттенок, из-под прикрытых век выражали полное смятение. Рид же теперь стоял плечом к плечу к девятисотому, смотря в даль, где всё так же можно было рассмотреть еле видневшиеся туманные силуэты крыш серых небоскрёбов, укрытые одеялом из звёзд. Дальнейшим ответом была тишина, которую никто несмел перебить, а взгляд мужчины был прикован к светящемуся желтым диоду, что чуть начал лихорадочно мигать, полностью выдавая напарника с потрохами. — Ясно, значит нет. Ну, рассказывай… чего молчишь-то? Обещаю, кусаться не буду. — Нет… То есть, да… То есть, я имел ввиду… нет, всё правда в порядке. Можешь идти спать, сон тебе необходим. — Тут хер уснёшь… — кончики губ Рида чуть приподнялись и Гэвина, кажись, забавляло такое поведение напарника. В этом голосе, мимике и самой реакции на слова было и впрямь что-то человеческое… — Колись давай. — Гэвин кратко произнёс фразу, посылая к чёрту грёбаные идиллии, в виде кучи вопросов, что были явно сейчас не к месту в данной ситуации. — Нет, всё вправду отлично. — Рид посмотрел на него взглядом, в котором читалась явная фраза: «знаю, что пиздишь, но допрашивать мне тебя лень». А толку? Из него точно ничего не выбить, даже если постараться, ведь за всё это время андроид стал уж слишком упрямым. Кажись, он где-то уже это видел… Ричард нервно мельком посмотрел на мужчину, сразу отводя взгляд. Тот будто хотел прожечь в нём дыру, одновременно раскрывая его подноготную скрытных мыслей. Андроид рад бы сказать, но боится быть осуждённым и принятым за «дурного». Мда, и это учитывая то, что он робот, обредший сознание свободы и эмоции. Куда уже дурнее? Тогда, в том холоде, он до сих пор помнит это чувство… в нём было много скрытого, запутанного, а противоречия переплетались между собой, заставляя мысли метаться из стороны в сторону, вгоняя разум в панику. Оно никому неведомо, а кто его прочувствовал, того увы уже нигде не найти. Разве что только на небесах… Возможно, он первый счастливчик, который удосужился выжить после прочувствованного, ведь данному чувству есть название — смерть. Скажите: «Это феномен, но ни как не эмоции», а как жаль, что увы, это не так, ведь, видели ли вы когда-то, что-нибудь такое, что так же приводит к глубокой панике и страху? (Автор: прошу, дайте мне пошутить про экзамены. Спасибо.) Нет… наверняка нет, так как это единственное, что нельзя подробно изучить, узнать все тайны и раскрыть полностью все карты до одной. Она величественна, она несёт за собой страх и красива одновременно, та, что поражает здравый смысл, заставляя каждого из нас содрогаться при возглашении её убийственного имени. Так почему же столь бурую палитру нельзя отнести к чувствам? Наверное, для человечества принятие этого фактора, так и будет оставаться на веки тяжелым, ведь победить душевную скорбь почти невозможно, так как малая её часть всегда будет оставаться внутри, существуя там вечно. Ричарду это и вправду кое-что напоминает. Это было… странным. Будто явь и сон смешались воедино, после этого оставив после себя густую дымку из воспоминаний, которые кажутся нелепой ошибкой памяти. Но сон — полный абсурд: андроидам не сняться сны, так как это тяжелый биологический процесс, который даже сам человек не может контролировать, из-за чего иногда попадает в ловушку, таящую кошмары. Что ж, слишком много мыслей, которые поглощает тишина обеих сторон, одна из которых так и не отводила взгляд, продолжая смотреть на метушительно мигающий диод, что просто не мог не приковывать к себе внимание, ведь насколько помнил Гэвин, такой ядовитый цвет указывал на эмоциональную нестабильность, которая могла быть спровоцирована чем угодно. А что именно, ему не известно: его напарник молчит, как партизан при допросе. Что ж, давить на него хотелось в последнею очередь, так как утро вечера мудреней, а в их случае ночи, поэтому Рид предпочёл оставить вопросы на наступающее утро, что уже через пару часов будет виднеться багровой полосой на горизонте. — Пошли. У нас есть время поспать, поэтому шуруй в гостиную и не вылазь от туда до самого утра. — Нет, я останусь здесь. — Гэвин было развернулся, дабы направиться прочь с комнаты, но резкий ответ заставил его обернуться. Взгляд пал на мерцающий лихорадочно диод, который за всё это время так и не поменял своего оттенка, кажись, становясь только выразительней. Гэвин внимательно осмотрел еле видневшееся лицо, освещённое тусклым светом, и смог отчётливо видеть под каменной маской обыденности, рассеянный метушливый взгляд серо-голубых радужек, которые так по-человечески были зеркалом андроидовской загадочной души. Тот… боялся? Да, страх перед чем-то определённо было очень просто заметить, но перед чем, а может быть кем именно? Что ж, ломаться дальше смысла нет, поэтому сам мужчина как всегда решил идти напролом. — Ты боишься? — вопрос, что явно прозвучал больше, как утверждение, заметно сбил стоящего напротив андроида, маска безразличия которого безнадёжно рухнула, стирая былое спокойствие напрочь. — Нет… нет… — склонив чуть голову вниз, Ричард метушительно посмотрел по сторонам, в конечном итоге остановив взгляд на детективе, который с задумчивым видом глядел на ломающегося напарника, что всё равно стоит на своём. — Со мной всё хорошо. — Лжешь. — Нет! Я не лгу! — Опять лжешь. — Гэвин был абсолютно спокоен, в то время, как девятисотый волнительно и упрямо упирался, не желая признавать слабостей. Эти качества были ему очень даже знакомы… — Нет же! Нет! — а вот теперь круглая лампочка на виску отчаянно мигнула красным, и сам андроид начал часто моргать. Рид решил отступить, ведь чёрт знает, что будет, если переборщить и не остановиться вовремя. Хотя, кажись, он может догадываться о последствиях… — Я не знаю! Не могу понять, почему так себя веду! — Эй, успокойся, ладно? — Гэвин не был мастером успокаивать, скорее в его навыки входило давать в роже всем, кого он ненавидит. Ну, что ж, он попытался, положив свою ладонь на чужое плечо. Обычно это помогает… — Вдох, выдох, вот так… а теперь, давай мы оба успокоимся и просто ляжем спать, слышишь? — Да… — андроид говорил тихо и успокаивая теперь вопящую об ошибках систему, оповещения о которой постоянно высвечивались перед глазами. — Но… — андроида резко перебили, на что тот лишь опустил взгляд голубых радужек. — Замолчи. Мы просто сейчас пойдём в мою комнату и будем спать оставшиеся чёртовы два часа. Ричард никак не отреагировал, будучи будто истощённым, как морально, так и физически. Да, чёрт возьми ему страшно, но из глотки порывами вырывается дряхлая ложь, ибо сам Ричард не хотел кого-либо утруждать и посвящать в трудности его напарника, ведь если тот узнает… да чёрт его знает, что случиться — Рид абсолютно не предсказуем. Но осадок от пережитых эмоций отчаянно давил на разум, лишая трезвого рассудка и уступая место панике. Андроид не может поверить, что это всего лишь сон: уж больно сильно было всё настоящим, да и ощутив на себе смерть начинаешь сочувствовать тем, кто чувствовал тоже самое. Рид, придерживая того под руку, вёл девятисотого в спальню, больше ничего не говоря, а лишь наблюдая за напарником, будто изнеможённый взгляд которого был стыдно направлен вниз. В этот момент Гэвин почему-то осознал, что обязан нести ответственность за это «чудо» в фирменном пиджаке от Киберлайф, так как высшее создание эволюции, без своих жалких инструкций и программы, является на деле ребёнком, которого родили сразу взрослым и которому жизнь сразу же даёт знать, что на самом деле данные ему инструкции можно смело выбрасывать на помойку. Мужчина, конечно, и знать не знает, что же на самом деле произошло, но поможет, ведь как и для любого человека, лучшее лекарство — поддержка со стороны близкого человека. Ему это очень знакомо, ведь после смерти Ника он желал получить её хотя бы от сводного брата. Что ж, зато он не будет мудаком и попытается быть не таким, как многие люди, что переходили ему дорогу. Пусть не говорит, но так или иначе, он всегда готов будет оказать помощь, ведь тот нехотя мысленно признаётся, что привязался к этому андроиду, что уже стоял посредине комнаты. — Прости… — тихо выговорил тот, стоя спиной к Риду, который уселся на скомканную постель. — Я не знаю, что на меня нашло. — в голосе слышалось чистое раскаяние, уловив которое, Рид хмыкнул, хлопнув дважды ладонью по второй половине кровати, сгоняя спящую ранее там кошку, что недовольно мяукнула, убежав совсем в другую комнату. — Иди сюда, горе луковое. — проговорил Рид, смотря, как Ричард без сопротивления умастился рядом с ним, уже и не пытаясь как-то возразить. Делая глубокий вдох, Гэвин собирался с мыслями, ведь ему всё ещё трудно было поверить в то, что этот андроид сейчас вот так беззаботно лежит рядом с ним на расстоянии вытянутой руки. Сказал бы ему кто-то что-то подобное раньше, мужчина бы с удовольствием пустил пулю в лоб этому мешку с костями. А сейчас, они всё так же не решаются прервать назойливую тишину, в которой, если прислушаться, девятисотый мог услышать тихое и равномерное дыхание мужчины. Но ему так же было подвластно слышать стук человеческого сердца, что мелодией отбивало ровный ритм, порождая в его разуме самую малую частичку спокойствия. Так близко… он на таком расстоянии мог с лёгкостью ощутить исходящее от мужчины приятно тепло, что делало его поистине живым, в чём девятисотый ему завидовал. Да, он ощущает эмоции, может чувствовать, но… ему никогда не быть человеком, пусть они и схожи. — Хотел бы я знать, что творится в твоей пластиковой голове. Жаль только проникать в разум других я не умею… — Ты это к чему? — спокойно задал вопрос андроид, но на одной из гласных его голос предательски дрогнул, выдавая истинное состояние. — Ни к чему. А теперь, ради всего святого — спи. — Гэвин лениво отвёл взгляд от голубо-серых глаз, что пугающе и одновременно, как-то маняще отражали пробивающийся через окно в комнату свет. Но перед тем, как тот окончательно собрался повернуться на другую сторону, его окликнул андроид, что в свою очередь задал совсем неожиданный вопрос. — Что ты чувствовал тогда? Каково было знать, что вот, ты на волоске от смерти? Почему так бесстрашно собрался нажать на курок, зная, что в этот миг жизнь оборвётся? — а андроид внимательно следил за реакцией Рида, которого явно застали врасплох. Он тут же приподнялся, поворачивая голову прямо на андроида, смотря в голубые радужки так, будто пытаясь заглянуть в саму душу, что находилась под толстым слоем пластика. И чёрт возьми, андроид не перестаёт его удивлять своими очередными «личными вопросами», уже который раз. Рид не понимает, что могло случиться, чтоб он слышал столь глубокие по смыслу фразы, на которые дать ответ, увы, почти не реально. — Спи, у нас завтра работа. — пусть он и проигнорировал слова напарника, пристальный взгляд которого детектив всё так же чувствовал на себе и с безразличным лицом, будто он ничего не слышал, лёг на другой бок. Пусть снаружи он абсолютно спокоен, но в мыслях его всё так же тревожит горящий огненно-желтым диод и странное поведение Ричарда, которое точно не было результатом чего-то хорошего. Мда, подумать только, Рид впервые за всю свою жизнь испытывает это чувство, которое после «инцидента», по его мнению, казалось ему больше не подвластным — переживание за кого-либо. Как же он ошибался… такое чувство, будто он и сам является ошибкой этой чёртовой системы, которая просто разлетается по швам. Да, он признаёт, что раздражающий его тогда андроид, просто перевернул весь мир вверх тормашками, заставляя ощущать некую эмпатию, что служит чёртовой росписью, которой он подтверждает свою ответственность за этого «ребёнка». Ночёвка в капсуле, пустой взгляд, каменность в лице, всё это испарилось, когда Ричард на свой страх и риск проломил красную стену. И ему вправду было страшно… нет, не за свою шкуру, как в первую очередь сделал бы человек, а за него, того, кто не заслуживает спасенья и дальше обречён утопать на глубокое дно. Такое нечто бездумное, опасное и вправду мог сотворить тот, чья душа чиста, и наплевав на благополучие, забыв при этом обо всех, прибежать на помощь. А эта заинтересованность, сопровождаемая невинным взглядом? Да, мать твою, Рид и дня теперь не сможет прожить, не узрев очередной странный закидон со стороны его напарника, который порой может и вправду удивить. Но… он чувствует, как-то, чего он боится, настигло его, и теперь ему некуда не сбежать, загнав себя в тупик: привязанность — благословение, что со временем разрывает душу в клочья, загоняя в сердце кол, пронизывая его насквозь. Как оказалось, спустя долгие годы, он понял, что без подследственным ничего не бывает, и поэтому, именно сейчас он лежит рядом с тем, которому хочет помочь, успокоить, обогреть и научить. Со временем, кажись, природа начала давать о себе знать и поэтому нечто отцовское начинает потихоньку проявляться в поведении. Последствия… Повернувшись обратно лицом к смотрящему в пустоту и озадаченному мыслями девианту, Рид не открывая глаз положил ладонь на мерцающий диод, тем самым заставляя обратить внимание андроида на себя. — Всё никак не успокоишься? И что мне с тобой таким «особенным» прикажешь делать? — взгляд Ричарда был всё таким же растерянным и полным непонимания. Похоже, тот сам и не понимал, что ему делать со всей той мутью, что накопилась в голове. А руку Рид и не спешил убирать, чему напарник, кажись, и не был против, будучи в недоумении. Будет ли он чувствовать себя скотиной, если оставит всё, как есть? Несомненно. — Пододвинься чуть ближе. — в глазах девятисотого читался явный вопрос, но андроид всё так же покорно придвинулся чуть ближе, теперь не лежа на краю кровати. Свет от диода неприятно начал резать глаза, из-за чего Рид, прищурившись, прошелся кончиками пальцев по неимоверно гладкой коже щеки, даже в полу-тьме замечая, как плавно прикрылись чужие веки. Ричард же в свои очередь пытался насладиться желаемым вниманием, что значительно помогало хоть каплю, но успокоиться. В мыслях же пронёсся не желаемый вопрос: «Зачем он всё это делает?». Он не заслуживает этого внимания, так как желает оставить все навалившееся проблемы при себе, а собственно и утешения не к чему, но судя по всему, Рид так точно не считал. Гэвин, увидев, как замигал диод на чужом виске всё так же вдумчиво смотрел на андроида, которого ему стало жаль. Плевать, что не рассказал из-за чего это всё. Плевать, что не пожелал разделить проблему на двоих, ведь самого охватывает озадаченность, давящая в горле. Чертовски жаль, что сделать он ничего не может. Хотя… Стена сомнений разрушилась в тот миг, когда Рид сделал самое простое, как и этот андроид, тогда, в тот день. Просто обнял, как тогда, когда его разрывала ярость от распущенных ручонок Ричарда, который нагло отобрал у него пачку сигарет. И именно сейчас, положа ладонь левой руки на каштановые мягкие волосы, он так же пытается помочь. — Утешать я не умею, но на кое-что я всё ещё способен. — эти слова несли в себе ничего и всё одновременно, так как даже они смогли утешить больше, чем кромешная обречённая тьма преследующая всех, кто сейчас осмеливался разрушить тишину ночи. Андроид только сильнее прижался к мужчине, вдыхая всё тот же дурманящий, словно никотин запах, схватившись за него, как за самое драгоценное. Он будет глупым, если не признает, как сильно привязался к мужчине, будучи, как уличный верный дворовой пёс, которого приютили и обогрели, сделав домашним. Горящая на виске, по словам детектива, лампочка, плавно окрасилась в неоновый голубой цвет, свидетельствуя о нормализации состояния. Уткнувшись носом в теплую ткань чужой футболки, тем самым нарушая личное пространство мужчины ещё больше, которое на этот раз ему дозволили нарушить, он понял, что пусть после очередного кошмара он не сможет проснуться, но даже будучи в небытие, он будет помнить «настоящего» Рида, который появляется только вне чужих глаз, и его полный доброты взгляд, что согреет только души «избранных». Да, андроид будет гордиться тем, что только он знает, каков настоящий Гэвин Рид. А пока, девиант прислушивается к биению сердца детектива, чувствуя, как вздымается чужая грудь и еле слышное дыхание оглаживает макушку головы. Ради этого и вправду стоит быть живым. *** Уже прошло несколько дней, но Лира так и не возвращалась домой. Её пропажа заставляла всех их волноваться и лишь дожидаться его прихода, дабы спросить, куда она делась, но почему-то Ник был полностью уверен, что ответа им так и не дадут. Они — те, кто наивно сбежали, так и не сорвав со своих висков диоды. Те, кто здесь нашли для себя вторую семью. Даже для него, как для старой модели, это звучало неимоверно наивно, на что всё внутри взвывало глупыми противоречиями. Раскручивая по всему столу старую монетку, тот пытался себя чем-то занять, пока другие были совсем в другой комнате. Раздумья о всём происходящем за последнее время всё никак не могли его оставить в покое. Хотя, глупого наивного мальчишку вряд ли должно было что-либо волновать, но всё же… Стрелки на часах указывали почти девять, что свидетельствовало о его дальнейшем приходе. С каждым движением секундной стрелки нервы парня натягивались, словно гитарные струны, что вот-вот оборвутся, а чувство горечи потери только ухудшало ситуацию. Прокручивая в памяти все счастливые моменты, Ник всё больше осознавал, что смысла существовать ему дальше нет. Синтетические слёзы накрыли глаза тонкой плёнкой, а нежный взгляд родного душе человека разрывал тириумный насос изнутри, от чего хотелось рвать волосы на голове. Звон упавшей монеты. Импульс, дающий толчок надвигающейся истерике. Всё, он не выдержит так больше… как еле слышный глухой стук закрытой двери раздался позади. Мальчишка обернулся, заставляя каштановую тёмную прядь чуть качнуться в сторону. Болван… Эгоистичный дурак, что кажись забыл, ради чего он тут. — Почему ты плачешь? Всё ведь хорошо… — хорошо будет только в его мечтах и выдуманном наивными людьми Раю, а пока он обязан приглядывать за Роуз, что, как всегда, стояла прижимая к себе игрушку плюшевого зайца, которую, по её словам, она успела прихватить с дома. Возможно он ей никто, но, почему-то, Ник поклялся, что всегда будет защищать ту, что смогла стать для него сестрой… защищать их всех. В коридоре слышалось копошение, но дверь, как всегда, была закрыта бесшумно. Услышав еле уловимый шорох, Ник пошел на звук, попутно беря девчушку за руку и закрывая дверь кухни. Вот, всего несколько мгновений и он снова замирает, как только парень ощутил этот взгляд хищника, что вне пытался быть невинным. Вот именно, что пытался, из-за чего тот инстинктивно завёл Роуз за спину. Тихо прошептав той, чтобы она ушла, Роуз ни секунды не медля, побежала назад, делая вид, что побежала в другую комнату. — Где Лира?! — Ник явно не собирался колебаться с ненужными «Привет» или «Как дела?», ведь чем дольше он тут находиться, тем больше понимает, что тот, кто сейчас перед ним, лишь волк в овечьей шкуре, который готов напасть и разодрать глотку в любую минуту. — И я безумно рад тебя видеть. — эта чуть лёгкая улыбка бесила до невозможности, заставляя ненавидеть «опекуна» всеми фибрами души, а то, что он приютил их и дал крышу над головой, ни черта не имело значения в данной ситуации. — Где она, отвечай?! — голос перешел в громкий рык, а каждая клетка тела молила, чтобы его кулак прошелся по этой смазливой роже, окрасив ту в ярко-синий цвет. — Вот же неугомонный мальчишка. «Обещаю, ты будешь следующим…» Как всегда холодящим душу и отдающим лёгкой сталью голос, был невыносимо безэмоциональным, но он знал, что в душе на его истинном лице ядовитая фирменная улыбка, доказывающая, что ты не более, чем жалкая добыча. — Я задал вопрос! — и даже в таком случае, Ник не собирался отступать, по всей видимости не догадываясь, что это всё происходит на глазах маленькой девочки, что с лёгким испугом смотрит на данную картину из-за угла. А сам мужчина видел, что за этим нелепым цырком внимательно наблюдают. — Потом, коль тебе так важно. Это не для чужих ушей. — отвертелся он, посмотрев в сторону, заставляя и парня обернуться. — Простите, я не хотела вас подслушивать. — увидев, что в чужих глазах затаился еле скрытный страх, что выражался в чуть сутулившихся плечах, Ник тут же изменился в лице, полностью, кажись, и забыв, что произошло чёртовы несколько секунд назад. — Ничего… — парень подошел к девочке и, присев на колени, обнял ту. На миг, всего на краткое мгновенье, душу озарило тепло. Как же хотелось, чтобы это длилось вечно… Вот, теперь он вновь стоит перед ней, будто бы позабыв, что сзади кто-то находится. И этот «кто-то», быстро поспешил напомнить о своём присутствии, дождавшись окончания идиллии. — Ник, приготовь пожалуйста ужин, а я скоро вернусь… — мальчишка закатил глаза, но вновь вернулся на кухню. Конечно, тот не в коем случае не собирался оставлять «сестру», поэтому взяв ту за руку, они вместе пошли на кухню, из которой нежданно негаданно выскочила Клэр, на лице у которой как всегда была улыбка. — Эй, Ник, это ведь твоя монетка? — спросила она, выставив руку с железным долларом вперёд. — Да, но можешь оставить её себе. — отнекивался парень, мечтая, чтобы его просто оставили в тишине и спокойствии, за которое в данный момент, он бы отдал что угодно. — Спасибо, я тогда пойду, меня другие заждались. — не успел Ник спросить, что ей надо было на кухне, как Клэр и след простыл. Что ж, всё равно, ему же и лучше. Девочка торопливо бежала к лестнице на второй этаж, но когда увидела пришедшего мужчину, то остановилась. — Привет. Как дела? — с энтузиазмом произнесла та, чуть подпрыгивая на месте. Её гиперактивность порой просто поражала. — Нормально. Скучаешь по родителями? — столь неожиданный вопрос заставил Клэр непонимающе уставиться на опекуна и чуть напрячься. — Не знаю… — тихо и неуверенно проговорила та, продумывая дальнейший ответ. — Глупо было с моей стороны убегать, но… почему ты спрашиваешь? — наивный детский голосок, выражающий полное доверие заставил того ухмыльнуться и сделать один шаг вперёд. — Хочешь, мы навестим их? — у него слишком мало времени… да, он рискует, ведь надоедливый мальчишка Ник по-любому начнёт его допрашивать о пропажах. Но… у него нет выбора, как и шанса на промах. Вмиг, механическое сердце участило своё сердцебиении, а где-то внутри поселилась маленькая надежда всё исправить. Она и вправду совершила глупость, эгоистично сбежав из дома, не подумав о чувствах родителей. Наверное им тоже плохо… — Да! Я очень хочу попросить у них прощение! — и опять в силу ступает эта детская наивность, которой он безжалостно пользуется. А в голове Клэр не затаилось ни капли какого-либо подозрения, так как на кой-чёрт они едут к ней домой в грёбаные десять часов вечера. Клэр знала, что те могли ещё не вернуться с другого штата, куда ей, увы, не суждено было полететь. Хотя, кого это чёрт возьми волнует? Даже пусть это будут её последние мгновения жизни. *** Очередной раз, в очередное грёбанное утро, под мучительный стон, Рид мечтал выбросить к херам собачьим противно пищащий будильник, что резал слух своим громким воланием, от которого внутри всё вздрагивало от ненависти. Вроде бы четверг, ещё немного и настанут столь долгожданные выходные, но чувствовался он, как понедельник — время, когда птицы сдыхали, задалбываясь перелетать с небоскрёба на небоскрёб, цветы вяли, впитывая в себя выхлопные газы автомобилей, и самое фирменное, это недовольные человеческие гримасы, выражающие недосып и желание умереть в эту же секунду. Впрочем, ничего нового. Сдержавшись и не кинув в стену надоедливые электронные часы, Рид подождал, пока те утихнут и повернувшись на бок, снова прикрыл глаза, собираясь поникнуть в сладкую дрёму. Пусть Гэвин и понимал, что может опоздать на свою «любимую» работу, но в данный момент это его малость не колышало и он готов был так проваляться целый час. Ну, по крайней мере, собирался так сделать, но чувство долга взяло своё и он уже лёгкой и не навязчивой походкой выходил из комнаты, слыша громкое журчание живота, как только носовые рецепторы учуяли запах наверняка вкусной еды. По-сути, на зеркало смело можно вешать листок, на котором будет надпись «урод», пусть это у него и так написано на лбу, что собственно не меняется на протяжении уже нескольких лет. Сейчас он мог смело посочувствовать тем, кто видел его в таком состоянии, ведь зрелище не из лучших: мешки под глазами, заспанные глаза, почти недельная щетина и вишенкой на торте были взлохмаченные в стороны волосы, которые делали образ ещё более убогим и жалким. Решив отвлечься от самокритики, Рид лениво нанёс зубную пасту на щётку, попутно слыша шум на кухне. Положив своё полотенце в шкаф, Рид было собирался выйти из комнаты, как его взгляд пал на весящею на вешалке куртку, в левом кармане которой хранилась только недавно начатая пачка сигарет. Что ж, давно же он не травил себя разрушающим лёгкие ядом по утрам, да и никотиновая независимость тут же решила напомнить о себе, пробежав волной раздражения по телу, будоража каждую нервную клетку, доставая до самых недр разума. Кажись, он и не заметил, как его ладонь проскользнула в карман верхней одежды, попутно доставая не только небольших размеров пластиковую коробочку, но и зажигалку, что проворно легла меж средним и указательным пальцами. То, что андроид был занят чем-то на кухне, было ему только на руку, так как под ухом он не будет слышать противного зудения про то, как курение вредит здоровью, которое будет отдавать лёгким басом и тонкой ноткой нравоучения. Всё те же крыши далёких небоскрёбов, укрыты густой дымкой утреннего тумана, всё то же открытое окно балкона, на подоконнике которого стоит замазанная пеплом и уличной пылью пепельница, и, конечно, всё те же мысли, которые без остановки крутятся у него в голове. И как чертовски тяжело не дать им превратиться в сносящий всё на своём пути огромный поток… Дым поднимался вверх, где облако никотина тут же рассеивал холодный ветер, что вызывал мурашки на голых руках, которые никак не могла прикрыть всё та же серая футболка, с поставленным пятном от воды и зубной пасты. Чёртовы мысли… твари, не дающие ему жить, пожирающие здравый смысл, который, увы, больше не покорен ему. А в голове всё тот же сияющий ярко-красным цветом диод и всё те же чистые эмоции. И вновь глубокая затяжка. Никотин дурманит разум, но вместе с этим чуть облегчает задачу, снимая часть напряжение. Это всё его путало раз за разом, а голова становилась круглой. И опять где-то в мыслях проносится это имя — «Ричард». Ничего не понятно… ненависть в таких моментах притуплялась, уступая место раздражению. Даже он теперь не понимает, сколько уже здесь торчит, вот так вот глухо смотря вдаль, вдыхая сладостный запах никотина. И вот, Гэвин вновь хотел поднести сигарету к губам, заполнить серым вредным дымом полностью лёгкие, очередной раз откашлявшись, как чужая рука тут же выхватывает у него из рук это малое орудие для самоубийства, что оказывается скомканным и поломанным в пепельнице. Рид, ничего не успев понять, так и оставил руку быть нелепо приближенной к лицу, которая до сих пор была готова поднести ко рту вырванную сигарету. Повернувшись, Гэвин мог заметить знакомые пристально смотрящие на него волчьи глаза. Сколько раз он ещё будет о них напоминать и думать, как о чём-то больно особенном? Очевидно, что никогда, так как те слишком по-человечески отражали ту самую душу, таящуюся под идеальной оболочкой, которая наверняка так же была сделана из пластика. В данный момент было трудно понять, ведь чужие радужки охватило то ли раздражение, то ли лёгкая злость. Это вряд ли должно было его удивить, но… а как смотреть на это, зная, что перед ним робот и столь обыденное зрелище для него и вправду является чем-то фантастическим? Так то оно так, но всё та же ухмылка, больше похожая на оскал, покрыла его губы, на которых так и считалась некая издёвка. Рид достал одним ловким движением сигарету из лежащей в кармане шорт пачке, что была скрыта от глаз напарника, и так же подсунув её под небольшой, исходящий от старой потрёпанной зажигалки, язык пламени, гашение которого вызвало щелчок. Он всё так же не спеша затянулся никотином, косо глядя на своего напарника. — Гэвин, этим ты делаешь себе только хуже. Никотин пагуб… — и снова его перебил резкий, но одновременно с этим, тихий голос напарника. — Да, да, я меркантильная мразь, не следящая за своим здоровьем. Ты прекрасно должен понять, что мне не шестнадцать, поэтому позволь самому решить, как себя убить. — Гэвин так же нарочно поглотил сладковатый дым, чуть втягивая щёки и в конце направил мутное серое облако прямо в лицо Ричарду, терпение и нервы которого казались бесконечный. Вот именно, что только казались. — Нет. — А то что? Снова попытаешься приложить меня хлебалом в бетонную стенку? Прости, тут разве что только в окно получиться, ну или за него. Девиант укоризненно посмотрел в чужие глаза, которые отуманил всё тот же невыносимый и раздражающий механические рецепторы дым. — Но, ты ведёшь себя, как шестнадцатилетний, поэтому… — девятисотый обхватывает рукой чужую кисть, резко выхватывая из рефлекторно напрягшихся пальцев тлеющею сигарету. Грубо воткнув ту очередной раз в пепельницу, он посмотрел на Рида, который будто бы злился, но делал это специально, по-ребячески. Похоже, вся эта ситуация его только забавляя, поэтому тот поспешил отпустить кисть виновника торжества, который, похоже, ожидал такого исхода и лишь решил позабавиться. — Да ты что? — Рид саркастически изогнул бровь, автоматически потирая ранние сжимаемое рукой андроида запястье. — Ещё раз так сделаешь, все гайки с башки повылетают. — Завтрак будет готов через пять минут. — напарник поспешил выйти, намекая на то, что продолжать этот разговор бессмысленно. Бессмысленными так же казались мысли Рида, который заметил нечто другое в поведении напарника. Сказать честно, он очень сильно ожидал ответной реакции. Да и вообще любой реакции, а не кинутых пару сухих слов и хлопок балконной двери. Махнув плечами, мужчина направился за девиантом, который уже успел вновь оказаться у плиты. Стоя в дверном проёме, он мог видеть, как андроид, закатав рукава по локоть, помешивает что-то в небольшой кастрюле. Интересно, как бы он отреагировал на эту картину, будучи в прошлом? Бесспорно детектив хотел бы застрелиться, только бы не зреть этот ужас на собственные глаза. Однако, сейчас он видит плюс в том, что наконец он не жрёт типичную и противную до рвотного рефлекса китайскую лапшу или же всё ту же надоевшую яичницу с беконом. — Эй, чё дуемся, как баба? — спросил Рид, пройдя и присев за кухонный стол, на котором уже через минуту стояла тарелка с противным, по мнению Рида, овощным супом, на который он и пальцем не повёл, пристально смотря на подошедшего к нему андроида. — Может ещё расскажешь, что это было сегодня ночью? — Ты безответственный. — сказал девятисотый, повернувшись к раковине с посудой, взяв сходу мочалку, на которой тут же оказалась капля моющего средства. — Ага, а ещё я по твоему кролик что-ли? — Гэвин кинул взгляд на предоставленный ему завтрак, чуть скривившись. — Не нравиться, не ешь. Твоё же право выбирать, как себя убивать. — андроиду только и оставалось, что мыть грязные тарелки и пару тройку испачканных приборов, что небрежно лежали в раковине. Рид же в свою очередь вспоминал, как упоминал о том, что андроид не перестаёт его удивлять раз за разом, и одновременно с этим, мысленно пожелал себе «доброго утречка». А в голове стоял главный вопрос, который состоял в том «что ему, мать твою с этим делать?». Мало того, что он очередной раз не выспался, так и ещё напарник смог удивить так удивить. Порой так категорично себя ведут особы прекрасного пола, которые, судя по его печальному опыту, ну уж очень сильно любят придираться к словам. Ну за что ему всё это? Наверно это всевышний решил дать ему очередную отрезвляющею пощёчину за попытку содеяния греха, только на этот раз, она была больнее всех остальных. Наверное, это чтоб он не расслаблялся и начал свой день не с кружки кофе, а с решения проблем. Рид видел, как напарник нервно потирал мочалкой на удивление качественно сделанный белый фарфор, и смотря на это всё, ему в первый раз приходиться жалеть о своих словах. Тот чуть не увидел то, как он решил простелить себе дорожку на тот свет, но его острая реакция непонятна, в то время, как мужчине чисто всё равно, так как нельзя изменить прошлое. Как только андроид поставил последнею вычищенную до блеска белую тарелку, Рид уже, сжимая меж пальцев ложку, не спеша пережевывал кусочки закинутых в бульон овощей. Странно, что в детстве они были ему противны, так как сейчас, особенно на голодный желудок, довольно-таки было не плохо. Правда, всё-таки, он так и не осмелился что-либо сказать, просто изредка поглядывая на сидящею, за противоположной стороной стола, на стуле кошку, что с поднятыми ушами и с широко открытыми глазами, с явным живым интересом поглядывала на обеих мужчин, что просто молчали. Тишина же длилась не долго, так как смотря в тарелку, мужчина чувствовал пристальный взгляд, на который автоматически повернулся, увидев на лице девятисотого смятение, смешанное с удивлением. — Я конечно говорил, что хочу умереть, но точно не от прожженной во мне взглядом дыры. — и вновь реакция андроида была всё та же, так как тот продолжал стоять, пока голубой цвет диода на виске чуть начал мигать. Это уже начинало надоедать, поэтому Гэвина одолело лёгкое раздражение, но виду, как всегда, старался не подавать, несмотря на некую резкость в голосе. — Что надо? — буркнул Рид, чуть наклонившись над тарелкой. Стоящий над душой напарник явно что-то хотел, но прежде чем тот откроет рот, мужчина грубо перебил его. — Лекции про вред курения и алкоголя оставь студентам. — Прости, я не должен был себя так вести, просто… я не хочу чтоб ты вредил себе. Если продолжишь так и дальше, шанс дожить до сорока неимоверно мал и… — неуверенный тон уже через несколько слогов сменился, напоминая тембр его препода философии, который ну очень сильно любил почитать нотации ему — студенту, что вечно сидел и слушал на его паре музыку, не желая углубляться в смысл сказанных ним слов, о чём он конечно никогда не хотел вспоминать и наглухо забыть, как и о других таких же умников, которых ждала та же участь. — Стоп. Нотации за завтраком — последнее, о чём я мечтал в своей жалкой жизни. И я бы тебе порекомендовал позаботиться в первую очередь о себе, а с этим дерьмом я как-нибудь сам разберусь. — выдал Рид, после замолкая и отворачиваясь обратно, как бы намекая о законченной теме разговора, что собственно девятисотый понял, но отступать даже и не думал. — Странный же ты: сначала говоришь, что еда не нравится, но в итоге тарелка пуста. — после этого губы андроида тронула чуть заметная улыбка и тот с радостью положил грязную посуду в умывальник и не теряя времени, тут же помыл её. — И всё же, я сделаю так, чтобы ты перестал быть зависим от столь пагубной привычки. — добавил андроид, облокотившись ладонями об край столешницы, что Рид нашел непривычным, ведь тот всегда предпочитал стоять по стойке смирно. — И опять ты за своё. Вот в кого ты такой упрямый то, а? — теперь же Гэвин чуть смягчил взгляд, положа локоть на стол, при этом склонив немного голову. -У меня есть хороший учитель. — и этот чертовски приторный самодовольный взгляд, вперемешку с каплей лёгкой язвительности, ну просто не могли заставить Рида в который раз удивиться. Хотя, за столь долгое время, он должен был привыкнут. Только вот кого Гэвин обманывает? К этому физически не возможно привыкнуть. — Сделай лучше кофе, умник, вместо того, чтоб стоять без дела. — невзначай кинул Рид, до сих пор помня столь насыщенный вчерашний вечер, допрос по которому андроида ждёт совсем скоро. А тот наверняка уже и подумал о том, что его напарник всё забыл, имея заговоренные зубы. Что ж, такие трюки с ним не катят. Предусмотрительный андроид потянулся рукой к стоящему неподалёку электронному чайнику, дабы выключить его, ибо вода уже закипела. Опять повернувшись, тот налил кипяток в близстоящею и единственную чашку, заваривая напиток. После того, как Ричард добавил чуть холодной воды, тем самым делала температуру приемлемой, он тут же вручил чашку Гэвину, который сразу же сделал глоток, после которого, всё ещё держа её, недовольно посмотрел на напарника. — Что в слове помои и кофе ты видишь общего? — недовольно пробурчал Рид, смотря на, по его мнению, недо кофе, что по-сути является чаем. Ни то чтобы он его прям так не любил, скорей считал бесполезным и невкусным лишь из чистой вредности, которая была ему присуща. — Частое употребление кофе так же негативно влияет на роботу вашего сердца, изменяя его ритм, появляется бессонница… — очередной раз начал зачитывать напарник, которого не слушали, полностью игнорируя. Это порядком надоело мужчине, поэтому тот беспринципно перебил девятисотого, не желая выслушивать и дальше бессмысленные нотации. — Отлично, сделаем вывод, что в этом мире нет ничего полезного и, с твоего позволения, я пойду переоденусь, так как нам пора будет выходить. — Гэвин встал со своего места, направляясь в сторону спальни, точнее будет сказать направлялся, так как его окликнул андроид, что пошел за ним. — Температура на улице ровно пятнадцать градусов Цельсия… — Мне похлопать? — Нет, я нашел в вашем шкафу белую рубашку: так как сегодня будет теплее, чем обычно, вы можете одеть её, ведь в офисе не будет больше надобности носить верхнею одежду. — Рид посмотрел на напарника вопросительным взглядом, похоже, забыв, насколько Ричард любит совать везде свой нос. — Если ты мне предлагаешь откапывать эту рубашку чёрт знает откуда и заниматься её глажкой, то я пас. — мужчина было возразил, как зайдя в комнату, Ричард поспешил его «обрадовать». — Вся одежда поглажена и лежит на стуле. Жду вас в другой комнате и советую поторапливаться. — Гэвин укоризненно фыркнул, слыша ответный стук двери. Что ж, возможно жить с ходячей энциклопедией на ножках не так уж и плохо, правда, если бы нотаций не читал, так вообще сказка была. Застёгивая две последних верхних пуговицы на так непривычно хорошо сидящей на нём блузке, тот зашел в гостиную, видя боковым зрением андроида, который всё ещё так и не напялил на себя этот чёртов надоедливый пиджак. Наконец, с застёгиванием пуговиц было покончено, на что указывал еле ощутимо обволакивающий шею хорошо выглаженный воротник. В конце концов, Гэвин смог поднять голову, увидев странную картину того, как девятисотый поглаживает спящею кошку, что заняла не только половину быльца дивана, но и лежащий на нём ранее пиджак андроида, наверно, надеясь её разбудить и согнать с места. — Вижу, у тебя тут «серьёзные» проблемы. — саркастично протянул Рид, явно будучи в хорошем расположении духа. Последним временем у него и вправду что-то многовато белых полос, чему Гэвин был так же удивлён. Но сейчас мужчина вряд ли об этом думал, удивляясь с слишком детского поведения андроида, который не способен согнать кошку, ибо та спит. Ему бы такие проблемы. — Кыш от сюда. — выкрикнул Гэвин, чуть прихлопнув ладонями, заставив сонную Эм резко вскочить с места. Прыгнув на пол, та уселась, сверля хозяина недовольным взглядом, при этом ритмично махая нервно бьющим по линолеуму хвостом. Отведя взгляд на нее, Рид даже и не заметил, как заинтересованно его разглядывает напарник, что видит мужчину в таком виде первый, и очень надеется, что не последний раз. — Вам идёт. — Гэвин, обернувшись, не сразу понял, что ему сказал Ричард, но спустя несколько секунд, до него дошло и он лишь угукнул в ответ. — Почему ты не носишь вещи делового плана? — Официальность — не мой конёк, так что большинство подобного пылится в глубинах моего шкафа. Конечно, абсолютно бесполезная херь, но выкинуть жалко, как никак, мать старалась сделать мне приятный подарок. — звучало, как невзначай кинутые и ничего не значащие слова, но даже девятисотому они могли сказать много. Очень много… — А тебе я вижу, понадобится почистить этот пиджак, хотя, на твоём месте, я бы его сжег давным давно. Взяв в руки свою вещь, андроид мог увидеть, что та вся в кошачьей шерсти, которая в большинстве скопилась именно на чёрной ткани. Что ж, ему понадобиться некоторое время, чтобы полностью избавиться от неё и почистить ткань. — Пошли, вычистишь его, но я бы предпочёл воспользоваться моим советом. И вот, Гэвин уже захлопнул дверь машины и сел возле напарника, который как всегда держал спину по стойке смирно, но Рид, как обычно, предпочитал сравнивать это с тем, как сидят первоклассники в первый школьный день. Посмотрев сначала в сторону подъезда, а после оглянув двор, Гэвин нажал педаль газа, выезжая на главную дорогу, но перед этим проверяя наличии пачки сигарет в одном из карманов штанов, от куда поспешил положить их на одну из подставок. Он был уверен, что теперь бедному андроиду точно некуда будет деться. — А теперь, расскажи мне дорогой, что за херь происходила вчера вечером? — Гэвин смотрел строго на проезжую часть, где машин было минимальное количество, но не смотря на это, он почувствовал на себе чужой внимательный взгляд. Почему-то, Гэвин был уверен, что лицо того никак не изменилось, выражая всё то же спокойное безразличие, но, а если затронуть тему того, что на самом деле таится внутри? Андроид всё молчал, видать оттягивая этот момент до последнего. Не самый лучший план, хотя, почему он и в самом деле боится что-либо произнести по этому поводу? Вопрос таки на миллион, но как жаль, что он и сам не может дать ответ на него. А Рид терпеливо ждал все последующие секунды, не смея прерывать нелепое напряженное молчание. Если раньше Ричард уж никак не обращал на это внимание, то сейчас это было очень ощутимо, так как неведомое чувство заставляло внутри всё сжаться и молить о том, лишь бы столь дешевый трюк прокатил. Что ж, создать молчание ведь тоже было неплохой попыткой. — Так и собираешься молчать? — и опять мужчина недовольно свёл брови ближе к переносице, ведь ответом послужила всё та же тишина. Это порядком начинало надоедать… Рид старался сохранять спокойствие, в то время, как струны сознания по малому начали натягиваться, и их пыл порваться в любую секунду подкрепляло непонимание происходящего. И поэтому, своим тяжелым громким нервным вдохом, Рид заставил андроида выйти из ступора и начать говорить, так как подымающееся стрелка уровня стресса его начала беспокоить. Возможно, он скажет прямо, грубо, может чуть нелепо, но так всё оставлять точно было нельзя. Андроид просто хочет не говорить об этом, но о чём угодно другом — с удовольствием, дабы не создавать ядкую тишину. — Я не хочу об этом говорить. По крайней мере не сейчас. — помнится, недавно Рид говорил эти слова, о чём второй беспрекословно помнил, поэтому, отвернувшись и хмыкнув, Рид засчитал это, как за небольшую месть, при этом просто продолжив следить за дорогой. Нет, Гэвин не собирается молчать, он обязательно ляпнет что-то, как всегда неуместное, продолжит разговор, а почти перед самым департаментом, остановиться около небольшой кофейни, где, по его мнению, готовят лучший кофе. Мужчина оставит всё, как есть, не будет докапываться и лезть в душу, а как хороший коп, поймёт и простит. Но ясно было одно: каждое действие и недосказанность сотворят противодействие и последствия, а Рид в свою очередь просто подождёт, пока бумеранг не полетит в обратном направлении, врезаясь неудачно прямо в лицо, тем самым предвещая огромное количество проблем и фингал под глазом. Проходя по территории стоянки, Гэвин выбросил уже опустевший кофейный стаканчик в первую попавшуюся урну. Напарник же шел позади, уже через несколько секунд будучи по правую сторону от детектива, который, будучи уже возле входной двери департамента, открыл прозрачную сделанную из стекла дверь. Он с нетерпением ждал того момента, как на стекло перенесут всем известные надписи с пачек сигарет. «Эта работа вредит вашему здоровью», что звучит и вправду не плохо, только эту столь гениальную задумку мало кто оценит, поэтому единственное, что ему оставалось делать, так это предъявив документы андроиду за стойкой, пройти на своё рабочие место. С несвойственным ему энтузиазмом, он ринулся работать за терминал, освежая память по делу, за которое он решил взяться, и, похоже, так и не заметил взгляды многих коллег, у которых глядишь и челюсть отпадёт при виде детектива в белоснежной рубашке, которая даже по-истечению нескольких лет не потеряла свой представительный вид. Но Ричард, который сел за стоящий впритык к столу Рида рабочее место, прекрасно это заметил, что вызвало у него лёгкую улыбку. А ведь Рид был прав, люди порой и вправду ведут себя странно, но судя с случившегося, то должен был пойти снег. Нет, скорее всего сильная метель, что будет сносить всех и вся на своём пути. На секунду, диод андроида мигнул и тот посмотрел на Рида, который чувствуя на себе взгляд напарника, рефлекторно обратил на него внимание. — Поступило сообщение об убийстве. Жертва — андроид-ребёнок модели YK100. Это пока вся информация, так как криминалисты прибыли на место преступления совсем недавно. Есть ещё кое-что странное, но думаю стоит убедиться при приезде на место. — выложил сходу андроид, что смотрел на задумчивого Рида, который пересматривал снимки прошлого убийства. — Отлично, выезжаем, а там на месте разберёмся. Пора-ка нам заняться поисками мрази, что сотворят такое с детьми, пусть и роботами. — Гэвин не ленясь встал со своего места, вновь направляясь на выход, пусть только каких-то десять минут назад он только уселся за терминал. Посматривая из стороны в сторону, мужчина искал своего приятеля Шона, который, по всей видимости, наверняка был уже там. Гэвина всегда удивлял вопрос того, когда тот вообще всё успевает, но для него, как и для большинства, это навечно будет оставаться загадкой. Даже удивительно, что столь высокоорганизованный человек не строит из себя важного петушару, что как раз таки подходит для людей из ФБР. Нет, слишком по официальному, скорее сраных федералов, так-то определённо лучше. Рид, кажись, понял, что именно имел в виду андроид, говоря про странную деталь. Ведь приехав в очередное ебеня, до которого час езды, он мог увидеть ряд приличных жилых собственных домов, которые принадлежали наверняка не бедным людям. Ещё раз посмотрев сквозь переднее стекло на место, куда они прибыли, и на напарника, что так же осматривал новую его взору местность, мужчина прочистил горло, убрав ладони с руля. Они остановились неподалёку от места преступления, но даже с такого расстояния было видно столпившеюся толпу неугомонных журналистов, которых Рид предпочитал сравнивать с термитами, которые выпьют из тебя всю кровь и толпой сожрут все внутренние органы, только бы нарыть что-то совсем новое и вызывающее интерес у людей. Гэвин в свою очередь скривился, на дух не перенося этих людишек, больше предпочитая и дальше сидеть в машине. — Чёртовы журналюги как всегда суют свой нос куда их не просят. Для меня всегда был загадкой вопрос, как они это всё вынюхивают? На дух не переношу… — от Рида просто на километр пёрло недовольством и брезгливостью к таким, как они, но Ричарду, кажись, это не про что не говорило. — Это их работа и они обязаны это делать. — Рид с вопросом посмотрел на напарника, предпочтя вариант просто промолчать и никак не комментировать слова защиты в сторону этих существ. — Ты их отталкиваешь в стороны и отвлекаешь на себя всё внимание, а я тем временем проскочу. — теперь настала очередь Ричарда смотреть с удивлением на детектива. Этот вариант точно был неуместным. — Не думаю, что это подходящее предложение. На твоём месте я бы не был столь критичен, ведь это их обязанность. — Риду лишь оставалось закатить глаза, ведь эти оправдания казались ему больно глупыми. Столь же глупыми, как и его жизнь. — Это не оправдание. Что ж, собственно не вижу смысла сидеть и дальше протирать штаны, так что пошли, а там уже, как получится. — стоило Гэвину закончить реплику, как мобильный телефон, что лежал неподалёку от панели передач на небольшой стандартной пластиковой подставке, завибрировал, осведомляя владельца о присланном ему сообщении. Мужчина скептично взял телефон, под сопровождающий заинтересованный взгляд девятисотого, поглядывая на белоснежные манжеты, что непривычно обрамляли его запястье. На экране всем привычного нам стандартного смартфона на панели уведомлений было указано всё то же нестандартное название хорошо знакомого ему человека, которого он ненавидел всей душой и сердцем, желая лично похоронить заживо. А печатными буквами была выстроена уже надоевшая и режущая зрение фраза: «Нам надо поговорить…» И который раз детектив провожал взглядом клятые три точки в конце. Слишком много недосказанностей, слишком мало взаимопонимания. Поговорить… о чём? Рид клялся, что будет игнорировать, клялся, что при каждом звонке будет ложить трубку снова и снова, но почему он не может нажать одну единственную кнопку, «Чёрный список», так и дальше будет оставаться для него загадкой. Большой палец руки автоматически прошелся по небольшим сенсорным кнопкам клавиатуры, печатая ответное сообщение. Хотя, опять же, он мог просто положить телефон на место, при этом никак не отреагировав, но с каждым пройденным днём, месяцем, годом, это становиться делать куда сложнее. Удушающая внутренняя пустота — именно она и есть причиною того, что он без раздумий нажимает «Отправить», мысленно прочитывая напечатанные слова. «Нам не о чём разговаривать» И всё тоже противное клише, больше напоминающее тупую драму, режиссёр которой явно был не в себе, прописывая строки сценария судьбы двух людей. И каждый разговор, переписка напоминали день сурка, когда от повторяющихся событий знатно едет крыша. Хотя, по всей видимости, ему уже нечего терять, ведь та отсутствует у него давным-давно, и перед тем, как свалить, даже красочно предупредила о своём уходе: «Прости, уезжаю навсегда. Твоя Крыша» Тем ни менее, ответ прибыл незамедлительно, от чего Рид с неким трепетом начал читать последующие строки. «Не делай вид, что тебе наплевать. Ты слишком добр, чтобы казаться грубым. Увидимся» Одновременно, внутри, там где у людей обычно живо бьётся сердце, стало тепло, в то время, как разум воспринимал прочитанное за полный бред. Ему нужно было проветриться, а свалившееся ему сутра пораньше убийство уже не кажется столь ненавистным. — Гэвин, что-то случилось. — решил заговорить Ричард, начав беспокоиться за напарника, который замер и тупо смотрел в экран телефона, по всей видимости задумавшись. — А? Нет, всё отлично. — отмахнулся Рид, наконец оторвавшись от телефона, который поспешил положить на место. — Идём, приключения уже соскучились за нами, как и журналисты. Сразу выйдя на улицу, Гэвин чуть прищурился, так как солнечный свет непривычно резко ударил в глаза. А если быть откровенным, то Рид даже чуть улыбнулся, ощущая, как тёплый ветер приятно дует в лицо, неся в себе лёгкую приятную прохладу, что перебивала жар падающих на землю утренних солнечных лучей. Интересно, как давно он мог наблюдать нечто приятное? А вроде бы такая мелочь… но и это его не волнует, ведь порой и вправду для полного счастья нужно очень мало. Идущий позади напарник, что ведёт себя, как верный пёс, и хорошая приятная погода, которая в Детройте зачастую наступает в самой средине лета. А большего ему и не нужно… Обречённым взглядом детектив посмотрел на собравшеюся с утра по-раньше шайку, что противно гудела, требуя подробностей. И так каждый раз… переборов желание развернуться и поехать в направлении знакомого ему бара, где он может напиться в говно, Рид уже впритык подошел к злосчастным искателям новостей. В этот момент ему хотелось стать невидимым, ведь четверть их тут же повернулась к нему, из-за чего Гэвин готов был наброситься и под взором камер набить рожи всем этим придуркам, питаясь мыслью о том, что вскоре это увидит большая часть города. Ричард тем временем решил не томить, так как его небдительность на самом деле может стоить чему-то здоровью, поэтому он заставил собой чуть взбешенного Рида и жестом указал журналистам разойтись. Те, кто решил не нарываться, отступили назад, а вот до кого не дошло с первого раза, были грубо оттолкнуты в сторону, на что мужчина лишь косо поглядывал, с укором наблюдая за чужим недовольством. Его бесили эти вспышки камер, бесил гул, в котором лишь изредка вырывались понятные фразы. И вот, пара тройка шагов и они перейдут за желтую электронную ленту, как с боку к Риду подбегает женщина, чуть меньше тридцати лет. За ней же следует и мужчина, который по всей видимости её супруг, который явно пытался остановить и образумить жену. Андроид, пока был занят отталкиванием прессы, не успел остановить приближавшеюся к детективу женщину. Замерев, Гэвин ожидал чего угодно, но на его удивление, похоже, владелица погибшего андроида, не набрасывалась, не хватала за руки и не устраивала бесящею каждый фибр души истерику. Рид наблюдал за тем, как она поникше подошла к нему, как будто боясь спугнуть, словно если она сделает хоть одно лишнее движение, то наступит конец всему. — Вы… вы ведь из полиции? — голос той звучал тихо, чуть подрагивая, а руки были сложены около груди, где пальцами он отчаянно вжалась в бежевую ткань рукавов блузки. Андроид повернулся, но отталкивать или отгонять не стал, замечая, что женщина достойно держит себя в руках. Для Гэвина это казалось глупым вопросом, особенно, когда висящий на поясе, по сторону левого бедра, полицейский значок не скрывала коричневая куртка. Но не смотря на это, он каменно ответил «Да», скрывая грубое «Чё надо?». — Прошу, пропустите меня… — она проморгалась, с последних сил сдерживая рвущиеся через опухшие красные глаза слёзы, которые так и жаждали нарисовать мелкие солёные дорожки по раздраженной и так же покрасневшей коже щек. Взгляд пал на стоящего сзади мужчину, который молчал, но готов был в любую секунду вмешаться и увести свою жену от сюда. Риду много приходилось наблюдать классические истерики и слышать душераздирающие мольбы близких погибших, и это вызывало у него только чувство полного отвращения, не более. Но, почему-то, именно сейчас ему стало жаль эту женщину, которая отличалась от всех остальных, ведь не смотря на то, что её лицо охватила маска скорби, она старалась держаться твёрдо, что судя с опыта детектива было большой редкостью в таких ситуациях, чем она несомненно могла вызвать уважение. — Простите, не положено. — сказать честно, он бы с удовольствием пропустил женщину в дом поглазеть на труп погибшего робота, но присутствие посторонних явно будет мешать работе криминалистов, что бродят из комнаты в комнату, как стая блох. — Молю, всего несколько минут. — Ричард и незнакомый ранее детективу гражданский, будто были зрителями, которые не имели права дать пойти ситуации под откос. — Дилан, идём от сюда, мы не сможем уже ничего сделать. — муж женщины положил руку на плечо той, заставляя обратить на себя внимание. Она склонила голову вниз, так как больше не могла сдерживать слёз. Боль внутри будто прожигала лёгкие, нещадно давя на измученное сердце. Невыносимое чувство… — Она сбежала… я так не попросила у неё прощения. — Рид тут же приблизился к, насколько он мог услышать, Дилан, будучи явно заинтересованным сказанными женщиной хриплым голосом словами. — Вы сказали, «сбежала»? — поинтересовался Рид, привлекая на себя внимание супругов. — Можете рассказать всё по-подробней? Возможно, некоторые сведения могут быть нам полезными и мы сможем наткнуться на след преступника. — Да… да, конечно. — чуть кивнув головой, она дала знак согласия. — Тогда, пройдёмте, нам надо будет пройти чуть дальше, ибо тут слишком много лишних ушей. — проговорил Гэвин, внутри питая надежду найти хоть одну крошечную зацепку, от которой уже можно будет оттолкнуться. Рид конечно же не забыл о своём напарнике, что всё это время стоял так, будто у того в заднице кол. Хмыкнув на столь оригинальную появившеюся в его голове мысль, он обратился к Ричарду, отвлекая его, от так званных, родителей погибшей, заставляя обратить внимание андроида на себя. — Простите, дайте пару минут. — произнёс детектив Дилан, что только молча окинула взглядом напарников. — Отойдём-ка. — они приблизились чуть ближе к голограммной желтой ленте и Рид сразу же начал давать указания, будучи, как никогда, заинтересованным раскрыть это дело. Так как напарники отошли не очень далеко, Рид говорил тихо, попутно благодаря судьбу, что половина территории была уже опустошена и большинство журналистов уехали, в то время, как оставшиеся были по левую сторону участка, пристав к очередному сотруднику полиции с кучей вопросов. — И так, пока я буду с ней, постарайся выбить что-то из её упыря-муженька, а потом, собственно, можешь идти в сам дом. — Как скажешь. — девиант без возражений согласился, так как выбора сделать что-либо другое для продвижения дела у них не было. — Вот и отлично. — Гэвин, махнув рукой, жестом показал возвратиться к недалеко стоящим супругам, что оба смотрели на них в ожидании, замерев. Детектив подошел к женщине, собираясь проводить ту на ограждённый полицией участок. — Пройдёмте со мной, мисс… — Гэвин запнулся, готовый в любую секунду врезать себе рукой полбу, так как забыл, что прежде, чем общаться, необходимо спросить у человека имя. — Дилан Кеннекс. Зовите просто Дилан, официальность сейчас не самое главное. — Как скажите. Пройдёмте со мной. — проговорил Рид, идя прямо и уже через пару секунд оказываясь на участке двора, куда за ним проследовала и Кеннекс. Сею же секунду, к ним стремительно направился один из полицейских, задача которого была не пускать на участок кого-либо из посторонних кроме сотрудников полиции. Детектив, подняв руку, жестом указал, что это с ним, на что мужчина кивнул и вновь направился в противоположную сторону. Они отошли в угол двора, куда криминалисты не совали свой нос, предпочитая шастать около или внутри дома. — Я бы хотел прежде всего узнать имя погибшей. Так же, меня интересуют произошедшие на кануне события. — проговорил Гэвин, незаметно включив магнитофон на телефоне, притворяясь, мол ему пришла СМСка и тот её просматривает. Зачем Рид это делает? Да он сам похоже без малейшего понятия, хотя, Биркинс явно не была в стабильном состоянии, поэтому знания о том, что каждое её слово будет записано, доставило бы ей дискомфорт, от чего бы та не могла сосредоточиться полностью на деле. Что ж, всё-таки в этих действиях и вправду было что-то логичное. Не теряя ни минуты, Дилан сразу же начала свой рассказ, начиная с малого, попутно молясь, чтобы убийцу нашли как можно быстрее. — После долгого времени в браке, нам с мужем захотелось иметь детей: достаток и приличное количество свободного времени позволяли нам с твёрдостью принять это решение, но… на УЗИ нам сказали, что я бесплодна. А потом появилась Клэр — так мы назвали нашу «дочь». — на секунду на лице той появилась чуть видневшееся улыбка. События прошлого грели душу и заставляли сердце с трепетом замирать. А Рид лишь смотрел, понимая, что уже через несколько мгновений на душу снова падёт чертовский груз реальности, что раздавит грёзы былых мечтаний. Блядское ощущение… — Она была андроидом, но за столько времени смогла стать для меня дочерью, так как мы с Джоном и вправду смогли её полюбить. Всё шло своим чередом, пока поведение Клэр не начало казаться мне странным, но я списывала это на свою усталость, так как последним временем работы всё прибавлялось. И чем ближе приближалось время до вылета в другой штат, где я должна была присутствовать на подписании договоров о сотрудничестве между фирмами, тем больше сдавали мои нервы. Я сорвалась… — Рид будто в воду глядел, ведь теперь лицо Кеннекс обрело прежнее выражении, что вновь толковало бушующею внутри бурю, которая состояла из смятения и горечи. — В тот вечер я накричала на неё за какую-то мелочь и на утро, когда мы уже должны были собираться на самолёт, она пропала. — женщина чуть прикрыла веки, из-за чего по щеке пробежалась отбившая солнечный луч слеза. — Если бы я тогда не сделала этого… я во всём виновата… Он не привык утешать, но давно привык видеть слёзы чужих ему людей, смотря на столь жалкую картину с безразличием. Но ни в этот раз… Положа свою ладонь на плечо Кеннекс, Гэвин заставил её вздрогнуть и резко обратить на себя внимание. Самому Риду всё, что он сейчас делал, казалось странным, но это его ни как не останавливало. — Миссис Кеннекс, я как никто другой понимаю, что такое терять близкого человека, но вы должны собраться. От этого может зависеть то, будет ли преступник наказан. Прошу, пара вопросов и я больше вас не побеспокою. — детектив вновь встал на прежнее место, возвращая былую дистанцию и убирая руку с чужого плеча. Дилан же смахнула ладонью отчаянно выступающие на глазах слёзы, собирая все силы и мужество в кулак, готовясь говорить. На удивление, мягкий тембр голоса и видимая поддержка, пусть и ничтожно малая, со стороны, сделали своё дело, чему сам Гэвин был приятно удивлён. Да и вообще он в шоке, ведь это был единственный допрос за всю его карьеру, где он не проявлял желание с истинным искушением и удовольствием врезать человеку, которого он допрашивал. Дилан чуть прокашлялась, так как чувство застрявшего в горле комка не давало покоя. Всё это не даёт ей покоя… — Дилан, вы упоминали, что Клэр себя начала подозрительно вести. Как именно это проявлялось? — Я точно не могу объяснить… она начала большую часть времени закрываться в комнате или допоздна находиться на улице. Стала какой-то пугливой и менее общительной. Тогда я не уделяла этому должного внимания и многого не замечала. Хотя, я бы сама побоялась подходить к человеку в таком состоянии. — женщина отчаянно пыталась вспомнить хоть что-то, но перед глазами была лишь огромная папка с не заполненной документацией, которую необходимо было подготовить. — Кто именно сообщил вам о смерти? — без колебаний задал вопрос детектив, до сих пор держа в опущенной руке телефон, который так и продолжал записывать разговор. — У меня не было выбора, ведь если бы я не прибыла вовремя в соседний штат, то могла бы потерять работу. Поэтому я оставила дома нашу домработницу, с которой я была очень хорошо знакома и могла ей доверять. Когда она мне позвонила… я места себе не находила и полетела самым ближайшим рейсом. Это ужасно… — как только чуть охрипший голос затих, Гэвин с пониманием посмотрел на стоящею перед ним женщину, незаметно пряча телефон в задний карман джинсов. — Благодарю, миссис Биркинс, вы очень нам помогли. — он бы продолжил, задал бы ещё несколько вопросов, но он не хотел мучить женщину дальше, поэтому спешил закончить всё это как можно быстрее. — С вашего позволения, я пойду, коль меня не пускают к дочери. — Простите, мы не имеем права, так как вы будете мешать следствию. — Простите… до свидания. — было видно, что Дилан держится из последних сил, поэтому та собралась молча уйти, обернувшись напоследок. — Пообещайте, что найдёте убийцу… — и ушла без ответа, поспешив покинуть территорию. А Рид несколько секунд стоял в ступоре, смотря в экран смартфона, на котором был высвечен файл с записью. Найти убийцу… хах, а у него есть выбор? И всё же, на душе чертовски паршиво. Не успел Гэвин оклематься, как к нему подоспел напарник, что допросив мистера Кеннекса, смог понаблюдать за работой детектива в стороне. Да, порой тот вёл себя, как ребёнок, вечно жаловался и огрызался, но… похоже, Рид и вправду любит свою работу, ведь девятисотый был действительно впечатлён действиями напарника. Гэвин и вправду мог удивить, когда включался в дело и снимал нелепую маску оболтуса, которая была как раз к нему, и, чёрт возьми, как же было непривычно видеть его столь сосредоточенным. Одновременно, андроид был рад наблюдать мужчину в лучшем свете… но вместе с этим, становилось как-то не по себе, ведь раньше, как Ричард мог помнить, он жил лишь работой и ничего кроме этого. Дом, работа, дом, работа, дом, работа… бесконечный круговорот, в котором очень легко утонуть. Он, кажись, понял, какова другая сторона затупившегося на вид лезвия, что на первый взгляд хочет казаться поношенным и погрязшем в чёрном пепле. После разговора с Кеннекс, Ричард заметил, как резко изменился ранее язвительно говорящий взгляд, что сейчас твердил ему совсем иное. Вот он, истинный ответ и настоящее лицо, на котором не было былого недовольства. Почему-то, от правды по спине будто пробежался холод, а тело дрогнуло. Всё это время… всё это чёртово время, чувство, что всё наладилось, было глупой иллюзией и водили вокруг пальца. Всё это чёртова ложь… — Ты прекрасно справился с работой, Гэвин. — а он подыграет этой иллюзии, чуть улыбнувшись. Они оба знают, что последствия будут плачевными, но будут играть в столь опасную игру… пока не иссякнут силы и не закончится терпение.