Сборник драбблов по Цветочкам

То, что это было плохой... нет, ОЧЕНЬ плохой идеей, Га Ыль чувствует с самого начала. Однако, не прислушивается к голосу интуиции. Использовать другого, чтобы утереть нос парню, бросившему ее после первого же свидания — неудачное решение. Выбрать в качестве этого другого Гу Джун Пё — решение катастрофическое. Га Ыль и не помнит, чью светлую голову озарила такая мысль. То ли Чан Ди, желавшей утешить подругу, то ли Джун Пё, уставшего от ее непрестанного «бедная_я_несчастная_брошенка», а может ей самой, на миг представившей каково это, когда за тобой ухаживает такой богатый красавчик. Он парень Чан Ди! Джун Пё парень Чан Ди! Ну если уж начистоту, то не совсем. Она отбрыкивается от него, бьет, дерзит, а тот, впервые в жизни получив отказ, бесится, заинтригован. Это же нельзя считать полноценными отношениями, правда? За подобные мысли Га Ыль себя ненавидит. Она ведь замечает, как загораются глаза Чан Ди, несмотря на показное равнодушие, как та преувеличенно возмущается каждой выходке Джун Пё. Га Ыль не слепая, всё видит, и от этого хочется удавиться. Показное выступление для несостоявшегося парня удаётся на славу. Га Ыль с мстительным удовлетворением замечает, как тот с вытянутым лицом ошалело наблюдает за ними. Но вскоре она и думать о нем забывает, все мысли занимает Джун Пё. Он вживается в роль полностью. Встречает ее на шикарной машине, двери перед ней открывает, отвозит в парк аттракционов, учтив и мил, и вообще спрятал своё высокомерное самолюбие куда подальше. И от этого у Га Ыль ощущение двойственное. С одной стороны, каждая девушка мечтает о таком свидании и парне, а с другой — эй, прекрати таким быть, настоящий ты нравишься больше. А то, что он нравится, Га Ыль осознаёт внезапно, вспышкой молнии в голове и трепетанием под рёбрами. Это до жути неожиданно, и она зависает на пару минут. — Эй, ты чего? — зовёт Джун Пё, — твой хмырь глаз с нас не сводит. Что ж, усугубим ситуацию, — ухмыляется характерной кривоватой улыбкой, и берет ее за руку, переплетая пальцы. — Подумай только, как он сейчас злится. Но думать Га Ыль может только об электрических импульсах, посылаемых большой тёплой ладонью. Она оторопело переводит взгляд от соединенных рук к мужскому профилю, и хочется улыбаться, глупо так на всю ширину, затаив дыхание. Все внутри Га Ыль ухает вниз и поднимается щекочущими мыльными пузырями где-то между посещением колеса обозрения и аттракциона машинок. Джун Пё ее целует. Скорее всего это очередное представление для нужного адресата, но ей не хочется об этом думать. Дыхания их смешиваются, мягкие губы скользят, вызывая легкий полустон. Га Ыль теряется в этих ощущениях, тонет и не хочет выныривать. Джун Пё отстраняется на сантиметров пять, опирается лбом к ее лбу, дышит рвано с закрытыми глазами. Ей вроде как нужно что-то сказать, прервать волнующую тишину. Это было лишним? Спасибо, что помог? Не уходи к Чан Ди? Все не то. Джун Пё берет на себя решение, разворачивается и, не выпуская ее руки, идёт дальше. На машинках они катаются, таранят друг друга, как будто ничего и не было. После он отвозит Га Ыль домой и, чересчур бодро попрощавшись, уезжает. — Тебе не кажется, что Кудрявый изменился? — спрашивает Чан Ди за обедом в школьной столовой, пытаясь сохранить незаинтересованный вид. Однако, сведенные брови говорят об обратном. Га Ыль кажется. Она ловит порой его задумчивые взгляды, замечает, что тот больше не преследует Чан Ди, ей хочется напридумывать себе воздушные замки, но страшно. — Видимо, наконец понял, что бессмысленно меня доставать или нашёл ещё над кем поиздеваться, — все с тем же деланным равнодушием продолжает Гым. У Га Ыль от этих слов все воспаряет обнадеживающе. Наверное, она плохая подруга. Видит, что Чан Ди переживает, но внутри гаденький голос шепчет, что та сама виновата, нечего было отталкивать парня. На самом деле Га Ыль мучается от внутренних противоречий и частых сновидений, пропитанных чувственным поцелуем. Ей хочется то ли никогда больше не знать Джун Пё, то ли умолять его принадлежать только ей. Когда Га Ыль идёт по школьному коридору, ее довольно грубо хватают за локоть и затаскивают за угол. Она и не успевает испугаться, как взглядом наталкивается на уже знакомые губы. Сердце втрое ускоряет свой бег, грозясь вот-вот выскочить наружу. — Мы сегодня пойдём на свидание, — прямо в лоб говорит Джун Пё. — З-зачем? — вопрос успевает выскочить прежде, чем Га Ыль осознаёт его глупость. Решительный вид парня вдруг меняется на растерянный, он смотрит сверху вниз, хлопает длинными ресницами, беззвучно открывает рот, не находя ответ. Но все же выдаёт: — Я же тебе помог с тем парнем, теперь ты мне поможешь вызвать ревность Чан Ди. Не успевает чёрная глыба ревности задавить всё радостное трепетание Га Ыль, как она чувствует на своих губах чужие. И это так правильно на самом деле. Вот так стоять, пытаясь прижаться ещё теснее. Да, она, наверное, плохая подруга, но не хочет предпринимать ничего против, когда мужская ладонь скользит по спине, а в мозгу ускользает мысль, так до конца и не сформировавшись. «Почему он меня целует, где никто не видит, раз хочет вызвать ревность Чан Ди?»