Queen City Blues

С двадцатого этажа бухта Эллиот казалась сине-черной и плоской, как неправильной формы тарелка с позолотой вечерних огней по краям. Ее противоположный берег терялся в темноте. Беллтаун сыто светился сотнями окон, а тянущееся вдоль набережной шоссе превратилось в яркие полосы. За ним мерцал пирс с пришвартованными лайнерами и катерами, дальше горела красным вывеска Пайк-Плейс-маркет, а еще дальше преувеличенно радостно сияло колесо обозрения. Отсюда, со второй авеню, не был слышен шум порта, но огромные светящиеся краны на берегу продолжали работу и ночью. Темнота над бухтой казалась неровной, сгущаясь к западу, – там шел дождь. Исли приложил ладонь к оконному стеклу. – Шесть неотвеченных, – укоризненно сказал он в телефон. – Я думал, с тобой что-то случилось. – Прости, – в трубке шмыгнули носом. – Тут такие динамики, не слышно ни черта. – Когда тебя ждать? – Ждать? – трубка серьезно озадачилась. – А зачем? А мы договаривались?.. Исли помолчал, предоставляя абоненту возможность осознать всю бездну проеба. – Мы вроде говорили только про твой... Блядь! – Вот именно. – Блядь! – Да ничего. – Блядь, ты не понимаешь. Мы с ребятами сейчас в Киркланде, и я забыл про твой день рождения! – Киркланд не близко, конечно. – Исли, прости меня, пожалуйста. Я тебе потом что-нибудь подарю. – Дебил, – беззлобно констатировал Исли. – Буржуй, – радостно огрызнулась трубка. – Ну, значит, напьемся только вдвоем. Да?.. На заднем фоне счастливо визжали какие-то девушки, кто-то орал: «Лаки, Лаки, ну кто еще там?» – и были слышны громкие раскаты басов. «Это свои!» – проорал Лаки в ответ и снова задышал в трубку, слишком тесно прижимая динамик ко рту. – Иди уже, – фыркнул Исли. – Нехорошо заставлять девушек ждать. – Да это какие-то чужие бабы, – безмятежно сказал Лаки. – Ну ладно. Повеселись там от души! – Повеселюсь, – согласился Исли, отключаясь. Послушал тишину в комнатах и полез в бар. У бурбона был дымный привкус дубовой бочки, в котором чувствовались ноты вишни и меда. Исли сделал глоток и еще раз бросил взгляд на огромное, в пол, окно – в темном стекле отразился он сам и пустынная квартира у него за спиной. И, немного удивляясь, он набрал другой номер. Быстро, словно не давая себе передумать. – Да? – хрипло рявкнули в трубке. Исли ответил не сразу. – Это Фёрст. – Босс? – после короткой паузы недоверчиво уточнила трубка. – Слушай, – Исли поболтал золотистой жидкостью на дне стакана. – Слушай, я знаю, что рабочий день давно закончился, а ты не курьер и не секретарша... – он прикинул время и мысленно чертыхнулся: чего он хочет, вечер пятницы, все нормальные люди собираются в марафон по клубам и барам, не один только Лаки. – Можешь меня выручить в одном деле?.. Мне нужны кое-какие документы из офиса, – слова потекли так естественно, будто бы он приготовил их заранее. – Прямо сейчас. Завтра с утра встреча с инвестором... Да, в субботу. Специфический, прямо скажем, мужик. Было бы хорошо, если бы ты помог мне... «Сейчас он меня деликатно пошлет, – уверенно подумал он. – Я бы послал». – Куда? – только и спросил собеседник. И тут же окрысился в сторону: – Смотри, куда прешь, бомж! – Ко мне, – кротко сказал Исли и назвал адрес. – Я скоро буду, – вздохнула трубка. – Спасибо, Сегундо, – Исли нажал «отбой» и сделал новый глоток.

***

В дверь позвонили почти через полтора часа. – Простите, – Сегундо смотрел себе под ноги. – Пробки. В этом Исли даже не сомневался – по части плотности траффика Сиэтл уверенно держался за одно из первых мест по стране, а он заставил Сегундо тащиться вечером в пятницу через весь Даунтаун. – Нашел нормальное место для машины? – Моя на диагностике, – признался Сегундо. – Я на такси. И Исли подумал про себя: «Хорошо». Он, не стесняясь, разглядывал гостя, а тот старательно изучал узор на паркете. – Вот, – встрепенувшись, Сегундо показал на сумку и пристроил ее на столик. – Я все привез. – Очень хорошо, – непринужденно сказал Исли. – Проходи. И вот тогда Сегундо наконец поднял голову. Глаза у него были очень красивые: огромные, прозрачно-серые и холодные, казавшиеся еще светлее из-за длинных черных ресниц. Еще у него были белая кожа, узкие руки с длинными пальцами и просвечивающими синеватыми венами, привычка высоко задирать подбородок, раскатисто-льдистое имя и происхождение из какой-то дыры – не то из Миссури, не то из Айовы. С точки зрения Исли, его новый директор продаж вообще обладал рядом достоинств, не указанных в резюме. Достоинств, которые были бы более очевидны, если бы он не расхаживал с таким видом, будто у него одновременно болят голова и живот. – Какие-то проблемы? – спросил он, видя, что Сегундо так и мнется у двери. – А это удобно? – хмуро спросил тот и скосил глаза в сторону комнаты, откуда был слышен звук работающего телевизора. – Удобно. Я живу один. Или предпочитаешь устроить планерку в коридоре?.. Сегундо сдался. Он потащил с шеи шарф и запихал его в рукав пальто. Пальто было мокрым, как и черные гладкие волосы – успел вымокнуть, пока шел от такси. Видимо, дождь наконец добрался до Сиэтла – обычное дело для ноября. Под пальто оказался тонкий черный свитер под горло и черные джинсы. Когда гость отвернулся, Исли подумал, что первый раз видит его не в рабочем костюме. «Как и он меня», – подумал он и едва не расхохотался, глядя в зеркало. Видимо, белого домашнего пуловера, джинсов и свободно распущенных волос было достаточно, чтобы его менеджера внезапно поразил столбняк. Пристроив одежду в стенной шкаф, Сегундо томительно долго вытирал о коврик подошвы ботинок, а когда уже собрался шагнуть в комнату, его взгляд прикипел к мягким светлым коврам и медленно переполз к голым стопам Исли. – Полы с подогревом, – пояснил Исли, переступив босыми ногами. В глазах гостя отразилась тоска. Он едва заметно нахмурился, будто прикидывая стоимость напольных покрытий, и медленно, с явной неохотой, принялся разуваться. Исли стоял, никак не комментируя его действия. Дождавшись, пока Сегундо выпрямится, он повернулся и направился в комнаты, чувствуя спиной чужой взгляд. В гостиную Сегундо входил с таким видом, словно находился на вражеской территории. Он пристально разглядывал окна до пола, светлые стены, прохладный скандинавский интерьер, подсвеченную огнями панораму залива и задирал подбородок все выше. А потом повернулся к домашнему кинотеатру – и его лицо просветлело. На экране по улицам, залитым серой водой, двигались зловещие треугольные плавники. – Это же «Акулий торнадо»! – А, да, – Исли взял пульт и приглушил звук. – Люблю, знаешь ли, посмотреть в пятницу всякий треш. Он присел на диван перед кинотеатром, подвинул журнальный столик и принялся раскладывать по нему документы. – Садись, – сказал он и, поскольку Сегундо не двинулся с места, поднял голову и терпеливо повторил: – Садись, Ригальдо. Его топ-менеджер с красивым испанским именем, вперившийся в телевизор, слегка дернулся. – Ничего, если я так, неофициально? – уточнил Исли, уставившись в документы. – Ничего, мистер Фёрст. Он все-таки сел на диван, почти задевая колено Исли своим, и склонился над столиком, как прилежный ученик. – Ты что-нибудь слышал о Даэ? – спросил Исли, убедившись, что Ригальдо собрал и доставил все в самом лучшем виде, именно так, как ему было нужно. Ригальдо задумался. – Какой-то очень богатый и сумасшедший мужик. Исли засмеялся. – Ты живешь в городе, который дал миру Кобейна, «Боинг», «Старбакс» и «Майкрософт». И Даэ! Многие города пытаются создать у себя резервацию для IT-компаний, но мало кому это удается. А Даэ смог, пока не съехал с катушек. Здесь, в Сиэтле, Даэ – это все. Штаб-квартира сотовой связи, производители игр и, конечно, программное обеспечение. Поэтому он может позволить вести себя как бизнес-ангел, инвестируя деньги в частные компании. Ригальдо помолчал, переваривая. – А мы-то ему зачем?.. Вы вообще-то занимаетесь деревом. – Вот! – Исли наставительно поднял палец. – Мне сообщили, что этот красавец теперь озаботился организацией фармацевтической фирмы, использующей для сырья редкие породы деревьев. Ну, а поскольку мы активно позиционируем себя как ведущую компанию на рынке лесной промышленности, он пришел с этим к нам и хочет отдать нам свои деньги. – Но ведь это немного не наша отрасль, – осторожно сказал Ригальдо. – Да, – согласился Исли, откидываясь на спинку дивана и заложив ногу за ногу. – Это тебе не рубка древостоя и штамповка цементно-стружечных плит. С директором производства мы будем обсасывать это долго и серьезно. Но... – он помолчал. – Это интересно и, скорее всего, выгодно. Почему бы нам не выделить силы для нового направления, если мистер Даэ так хочет вложить в него немного бабла. – Это действительно эпатажно, – пробормотал Ригальдо. – Зачем ему это все? – Наверняка что-то личное, – Исли пожал плечами. – После несчастного случая несколько лет назад он стал похож на Дарта Вейдера без шлема. Неудивительно, что мужика потянуло на медицину. – Ясно, – Ригальдо двумя пальцами подвигал бумаги. – Значит, все это нужно, чтобы он оценил нашу рентабельность? – Точно. – Ясно, – задумчиво повторил Ригальдо. Он поерзал и расположился на диване свободнее. – А что на это скажут остальные акционеры?.. – Тебе дословную или цензурную версию? – спросил Исли, и Ригальдо не выдержал – ухмыльнулся. – С такими везучими, талантливыми и на всю голову больными людьми, как этот Даэ, – Исли принялся бережно собирать листы в стопку, – очень важно не упустить «тот самый момент». У меня чутье на такие вещи, – он посмотрел Ригальдо в глаза, и тот не отвел взгляд, заслушавшись. – Если он рвется начать наше взаимное сближение уже завтра – что ж, пусть будет так. Поэтому меня очень радует, – Исли переложил папки себе за спину и, не вставая, подвинул к себе бурбон и два стакана, – когда моя команда проявляет неравнодушие и понимание. Он помолчал, наблюдая, как темно-золотая струя медленно льется в квадратные низкие стаканы. Ригальдо терпеливо ждал. – Проще говоря, ты очень меня выручил, – Исли поставил перед ним стакан, умолчав, что это неразбавленный шестнадцатилетний бурбон. – Обещаю, я этого не забуду. – Мистер Фёрст, – Ригальдо смотрел на стакан с глубоким сомнением. – Это неудобно, честное слово. – Ты же сказал, что не за рулем. Или у тебя планы на вечер? – Да не особенно, – Ригальдо криво усмехнулся. – Пока вы не позвонили, я собирался пойти в «качалку». Исли мысленно нарек себя «молодцом». Если бы он позвонил чуть позже, Ригальдо его бы просто не услышал. – Тогда так, – он развернулся и сунул тому бурбон прямо в руки. – Считай, что мы отмечаем мой день рождения. Темные брови Ригальдо поползли кверху. Он бросил косой взгляд сначала в сторону одной пустой комнаты, потом в сторону другой, потом посмотрел на беззвучно работающий телевизор – акула на крыше машины как раз попыталась ее прокусить. По-видимому, день рождения босса он представлял себе как-то не так. – Не веришь? – Исли растянул губы в улыбке. – Можешь посмотреть на «Фейсбуке». Давай, проверь. Ригальдо фыркнул и помотал головой – и решительно сделал первый глоток. Исли последовал его примеру и прикрыл глаза, прислушиваясь к послевкусию. – Тридцать шесть лет? – вдруг сказал Ригальдо, и Исли уставился на него, застигнутый врасплох. Ригальдо все-таки полез в телефон. – Тогда ясно. – Что – ясно? – слегка подвис Исли. – Почему вы не отмечаете. Я бы тоже не праздновал тридцать шесть лет, – твердо сказал Ригальдо. – Зачем лишний раз тратиться. Это же не юбилей. «А ты, милый мой, жмот», – подумал Исли, слегка ошарашенный таким выводом. А вслух спросил: – А тебе?.. – Двадцать семь, – Ригальдо снова поднес стакан к губам, сделал долгий глоток и сосредоточенно уставился на экран телевизора, где по воздуху летали акулы, а бравые герои расправлялись с ними при помощи барного стула, гранат и бензопилы. А потом попросил с явным удовольствием: – А можно сделать погромче? Исли в каком-то внутреннем ахуе прибавил звук и налил ему еще. До титров они досмотрели в молчании. Когда добро в «Торнадо» окончательно восторжествовало над логикой, Ригальдо, задумчиво подперев подбородок стаканом, изрек: – В пятой части Эйприл станет андроидом. – Креативно, – оценил Исли и не выдержал: – Ты что, тайный фанат франшизы? – Почему – «тайный»? – Ригальдо сдвинул брови. Кажется, ирония до него не дошла. – Просто интересно, как это говно эволюционирует: от беззастенчивого треша двух первых частей через абсурдистский апофеоз третьей и море пасхалок четвертой – к драме и экшену пятой... – он прищурился. – Ну, экшену категории B, конечно. Исли не сразу нашел что на это сказать, и он почел за лучшее снова наполнить стаканы. – Значит, категорией В тебя не смутить? – спросил он, думая о своем. Ригальдо сдул в сторону длинную челку. Его глаза заблестели, он непринужденно оперся о подлокотник. – Нет, ну а что? – неожиданно задиристо сказал он. – Там бывает много треш-хоррора. Исли усмехнулся. – У меня тут есть еще «Кровавая баня в старшей школе», – сказал он, щелкая пультом. – Как оцениваешь? – Вообще шикарно, а вторая часть еще лучше, – не задумываясь, выдал Ригальдо. – Приятно посмотреть на девочек в форме, мордующих друг друга за звание самой крутой? – Я болею за Мако, – серьезно сказал Ригальдо. – Ее бьют – она снова бросает вызов. – А я – за девочку с зонтиком-пулеметом, – поделился Исли. – За трудолюбие и творческий подход. Он с удовольствием нажал «пуск» и сделал глоток. По экрану замельтешили дерущиеся японки. Бурбон оседал на языке слабым привкусом коньяка, дыма и вишни, приятно грел желудок, отдавался теплом в самых кончиках пальцев. Исли повернул голову и посмотрел на четкий профиль Ригальдо. Кажется, его менеджер наслаждался дедовщиной среди миловидных дев. И вдруг моргнул и порозовел. Исли с каким-то нездоровым интересом следил, как бледную кожу Ригальдо заливает слабый румянец, а губы сжимаются в нитку, однако тот не шевелился под его взглядом, упрямо таращась в экран. Исли покосился на телевизор, не понимая, что спровоцировало смятение. В кадре были сиськи. Много сисек. Крупных и маленьких, стоячих и вислых, с круглыми, треугольными, плоскими или, наоборот, острыми сосками. Ах, да. И как он мог позабыть лейтмотив этого экшена: «Хочешь унизить противницу – обнажи ее груди». Ригальдо мрачнел все больше, хотя до этого ему, кажется, все нравилось. Сюжет развивался, веселую драку грозила сменить групповуха по принуждению. Исли снова посмотрел на своего менеджера, который хмуро пялился себе под ноги. А потом плавно поднял пульт и поставил кино на паузу. И, сделав неспешный глоток, положил руку на колено Ригальдо и ощутил, как тот оцепенел.

Часть 1

В развернутом резюме, которое Ригальдо полгода назад предоставил в отдел кадров холдинга «Нордвуд», говорилось, что он чрезвычайно трудолюбивый, ответственный и инициативный работник, обладающий ярко выраженными лидерскими качествами, стрессоустойчивый, коммуникабельный и позитивный. В автобиографической части очень подробно был отражен путь эволюции с низшего звена пищевой цепочки к высокоорганизованным хищникам: высшая школа провинциального города Эймса, колледж по менеджменту и экономике, работа промоутером, товароведом, помощником менеджера, специалистом по привлечению корпоративных клиентов, старшим менеджером и руководителем отдела продаж. Резюме пестрело «маячками»: b2b, b2c, клиентоориентированность, управление командой, анализ конкурентной среды, ведение переговоров, медиапланирование и продвижение брендов. Согласно ему, Ригальдо был богом тайм-менеджмента и повелителем CRM, владел двумя иностранными языками, французским и испанским, не имел вредных привычек, водил машину и регулярно проходил тренинги по повышению квалификации. – Какое представление имеете о лесной и деревообрабатывающей индустрии? – Достаточное, чтобы знать, что «Нордвуд» – крупнейший холдинг, объединивший оба эти направления, – сухо сказал Ригальдо. – Неважно, что мне поручат продавать – шпалы или деревянные чехлы для телефонов. Я разберусь и в том, и в другом. – Cлишком короткий опыт работы руководителем, – недовольно сказал Орсей Блэкмэн, уставившись в резюме. – Почему так недолго? – Фирма накрылась, – неохотно сказал Ригальдо и, когда кадровик усмехнулся, огрызнулся: – Не по моей вине. Спрос опередил предложение! – Ясно, – Орсей пожевал губами и закрыл папку. – Пока поработаешь в филиале в Такоме. Можешь приступать завтра. За шесть месяцев отдел продаж в одном из фирменных строительных гипермаркетов «Нордвуд» убедился, что резюме непосредственного руководителя безбожно пиздело по нескольким пунктам. Ригальдо отлично понимал, что назвать его «позитивным», «коммуникабельным» и «мотивирующим командную деятельность» можно было только по большому укуру, поэтому с чистым сердцем списал эти позиции из резюме других соискателей. Политика «кнута» нравилась ему больше «пряника». Ригальдо безжалостно дрючил ленивых и поощрял инициативных, а сам действительно быстро разобрался в тонкостях сбыта тамбурата, шпона и лиоцелла. Продажи в филиале поползли вверх. Когда водоворот страстей вокруг его назначения поутих, Ригальдо обнаружил, что вызывает в подчиненных неоднозначные чувства. Краткие эпитеты, доносившиеся из кабинок мужского туалета, типа «говнюк», «мудила», «хуйло надменное», были ясны и понятны. Шепот, который долетал до него от девочек на ресепшене, необъяснимо напрягал. «Красивый», «строгий», «ни с кем не встречается», «глядит прямо в душу, когда просит отчет», «надо посмотреть, рядом с кем сядет на совещании», «не отпустил на обед, пока не заполню ведомости», «вчера вызывал к себе – сегодня опять пойду». В графе «семейное положение» у Ригальдо значилось «холост», пункт «интересы» был представлен словом «работа». – Шеф, – однажды задушевно сказал ему на корпоративе подвыпивший Кронос. – Хотите, я познакомлю вас с обалденными девочками? Ригальдо смотрел на него исподлобья так долго, что Кронос заерзал на стуле. – Считаешь, что я похож на человека, которому не хватает общения? – наконец выдал Ригальдо. – Да нет, – Кронос почесал куцую бороденку. – Это так. Помогает бороться с хроническим стрессом. – С хроническим стрессом помогает бороться расписание, – сухо сказал Ригальдо. – И правильное делегирование полномочий. Я тебя делегирую разобраться с козлами, которые требуют от нас фитосертификаты. Прямо с утра с ними созвонишься и все мне расскажешь. Кронос насмешливо фыркнул и откланялся. Глядя, как он пристает с бокалом шампанского к хихикающей секретарше, Ригальдо почувствовал неладное. Прогон о девочках его немного насторожил: обычно Кронос был не склонным к альтруизму мудаком. Просто подъебывает или догадывается? Знает или не знает? Ни одно резюме не включало в себя информацию: то, что девочки его не интересуют, Ригальдо понял еще в пубертате, и этим пониманием все дело и ограничилось. На всякую хуйню у него просто не было времени. На следующее утро он на всякий случай увеличил нагрузку всему коллективу, и томные взгляды на планерках прекратились сами собой. Так продолжалось еще некоторое время, а потом Ригальдо вызвали в головной офис. Там он впервые близко увидел Исли Фёрста, и это стало ударом по всем его органам чувств.

***

– Опаздываешь, – хмуро сказал Орсей, когда Ригальдо торопливо вошел в отдел кадров. – Мне не назвали точного времени! – Все равно надо быть расторопнее, – Орсей переложил какие-то бумаги. – У тебя собеседование. Ригальдо озадачился. – С кем это?.. – С руководящим составом, – директор по персоналу повысил голос. – Я не уверен, что ты пригодишься, но мне было передано пригласить всех, кто мало-мальски подходит. – Да что случилось? – спросил Ригальдо, не зная, что и думать. В ответ Орсей посмотрел очень утомленно. – Случилось так, что глава отдела продаж профукала глаза. – В смысле? – тупо переспросил Ригальдо. – Что-то просмотрела? Допустила ошибку? – В смысле, утратила зрение, – раздраженно сказал Орсей. – Берет больничный под конец года и ложится на операцию! Он еще долго что-то ворчал, ковыряясь в открытом сейфе, о том, как безответственно покидать рабочее место сейчас, когда пора подбивать отчетность за год прошедший и выстраивать схему продаж на весь следующий... Ригальдо слушал его вполуха, пытаясь справиться с бешеным сердцебиением. От открывающихся перспектив сладко ныло под ложечкой. Он оперся на край чужого стола, думая о том, какой ему выпал шанс. «Главная» по продажам казалась ему непотопляемой. Галатея Год-Айсфилд работала в «Нордвуде» черт знает сколько, вроде бы даже была акционером и не собиралась сдавать свои позиции. Ригальдо общался с ней регулярно, получал в равной мере и «плюшки», и «оплеухи», и даже не представлял, что ситуация может вот так измениться. Вот уж действительно, форс-мажор. От мысли о повышении могла закружиться голова. – Так они ищут ей замену? – спросил он, не уточняя, кто именно «они». – И вы предложили им меня?.. Взглядом Орсея можно было мариновать шампиньоны. – Я же сказал, он опрашивает всех, кто более-менее себя проявил, – буркнул Орсей. – Иди. Но особенно не рассчитывай. Слишком короткий опыт руководства. Ты за сегодня уже пятый. Ригальдо обогнул стол и уже в дверях обернулся. – А кто принимает решение? – Фёрст, – выплюнул директор по кадрам, и Ригальдо упругой походкой двинулся к лифтам.

***

До этого он с президентом компании не встречался и о верхушке правления знал очень мало. «Нордвуд» представлял собой семейное предприятие и действительно был самой старой компанией на северо-западе, охватывающей весь срез лесной торговой промышленности, какой был только возможен. Он был основан здесь едва ли не раньше города и начинался как лесорубная артель «Блэкмэн и Фёрст». В дни, когда вождь Сиэтл из племени суквамиш только раскуривал трубку мира с поселенцами, бородатые лесорубы в штанах на подтяжках уже вовсю валили лес на холмах. Ригальдо представлял себе это достаточно ярко: он видел дагерротипы на первом этаже центрального офиса, висящие там как дань традициям. Во всем остальном офис был современным и стильным, но кое-что в нем было неизменным. Компанией по-прежнему владели Блэкмэны и Фёрсты, потомки тех самых покорителей фронтира. Блэкмэнов было много, и они стремились заполонить все руководящие должности. Фёрст был только один. В его приемной Ригальдо поджидало чудовище на «шпильках» и в винно-красном, обтягивающем все окружности платье. – Мистер Фёрст вышел, – холодно заявило оно, скаля стозевую пасть. – Придется подождать. Вам не назначено, так что особенно не рассчитывайте! Может быть, примет, а может, нет! Ригальдо с некоторой оторопью оглядел длинные волосы боссовой секретарши и ее агрессивный мейк-ап, после чего молча ткнул пальцем в сторону «королевского» кабинета. Жалюзи были подняты наполовину, но силуэт человека в кресле ни с чем нельзя было перепутать. Человек держал телефон возле уха, параллельно что-то печатая. – Ничего не знаю, – отрезала секретарша. – Идите в кофе-пойнт. Ригальдо все же предпринял попытку прорваться к начальству. Рабочий день уже полчаса как закончился, но президент пока что был на месте. Ригальдо не хотел упускать шанс. Их перепалка с «мисс Сауз» была очень короткой, после чего Ригальдо самым недвусмысленным образом выперли. Он двинулся в кофе-пойнт, чувствуя себя так, словно его пожевал крокодил. Хватка у женщины в красном платье была железной. Он даже испытал что-то похожее на уважение. Кофе-пойнт выделялся модным интерьером и полным отсутствием дармовой еды. Ригальдо включил кофе-машину и сунул монетку в автомат с шоколадными батончиками. Батончик поехал к лотку выдачи и застрял. – Сука, – пробормотал Ригальдо, толкая автомат в бок. Он стукнул кулаком по стеклу, потом попытался наклонить корпус вперед, потом пнул железный гроб – без особого, впрочем, эффекта. – Сука! – повторил Ригальдо, нажимая все кнопки подряд. Не то чтобы он был так сильно голоден, но сам факт его глубоко возмущал. Убедившись, что рядом никого нет, он поддернул брюки и опустился на корточки, попытавшись просунуть руку в лоток, чтобы зацепить упаковку. Ему удалось это сделать, но угол был неудобный, а пальцы недостаточно гибкими. Ригальдо сделал крючок из колпачка пластиковой ручки и не оставлял своих попыток, всунувшись в лоток почти по плечо. – Затейливо, – произнес позади него чей-то голос. Ригальдо повернул голову и увидел рядом с собой мужские туфли. Он вскочил на ноги, неудержимо краснея: больше бессмысленной траты денег он ненавидел только чувствовать себя дураком. У обладателя черных туфель были широченные плечи, подчеркнутые офисным пиджаком, правильное лицо без возраста, охуенный галстук и какая-то совершенно невозможная платиновая грива, как у короля эльфов или рок-звезды 90-х. Он был высокий, выше Ригальдо, и от него пахло дорогой туалетной водой и табаком. Когда он улыбнулся, прищурившись, вокруг глаз разбежались мелкие морщины, и только тогда стало ясно, что этому человеку уже давно не двадцать лет. Мужик смотрел на него в упор, едва заметно улыбаясь, и Ригальдо понял, что тоже пялится на него во все глаза. Продавцы в гипермаркете болтали в курилке, что самый главный босс «Нордвуда» невъебенный красавец. Ригальдо как-то морально не подготовился, что слухи могут быть правдой. – Хороший способ, но можно проще, – сказал Исли Фёрст, после чего обошел автомат и выдернул шнур из розетки. Батончик со стуком свалился на дно лотка. Ригальдо стоял, не шевелясь. – Не хочешь забрать? – с дружелюбной насмешкой спросил «главный босс». Ригальдо отмер и наклонился за своим «призом». Когда он выпрямился, президент «Нордвуда» все так же разглядывал его. – Это ведь ты Сегундо? – деловито уточнил он и, когда Ригальдо кивнул, подмигнул: – Чем ты разозлил Люсиэлу? Она хотела тебя сплавить. Ригальдо пошел за ним, как привязанный, отчаянно ненавидя подставивший его автомат. В приемной их встретила присмиревшая «крокодилица». Они с Ригальдо скрестили взгляды, как две дуэльные шпаги. Девица дернула плечом и отвернулась. – Нам два кофе, – бросил ей на ходу президент «Нордвуда». – И чего-нибудь пожевать. У него зазвонил мобильник, и он сразу ответил, распахнув дверь в кабинет. Ригальдо вошел следом – и замер, сраженный. Кабинет воплощал его мечты о минимализме: кругом стекло и матовый серебристый металл. В двух кадках по углам торчали карликовые сосны как напоминание о том, что состоянием «Нордвуд» обязан дереву. За огромными окнами перемигивались небоскребы делового центра Сиэтла. Если бы Ригальдо мог выбирать, его кабинет был бы точно таким. Босс сел в кресло и придвинулся к столу. Ригальдо вдруг некстати подумал, что Фёрст со своей белой гривой хорошо вписывается в интерьер. До него не сразу дошло, с кем тот разговаривает по телефону: – Да? Нет, Тея. Не говори ерунды. Ты третий человек, который это все на себе тащит. Нет, я не дам Римуто тебя выпереть. Сам буду курировать эти чертовы продажи. А чем мне тут еще заниматься-то?.. Нет, не утону. Возьму помощника, который мне все подготовит. Нет, не выбрал. Вот тут еще один мальчик пришел... Ригальдо едва не споткнулся. Мальчик?.. Мальчик?! – Нет, не хочу тебя видеть, пока не закончится реабилитация. Давай, до встречи, – сказал Фёрст почти ласково и, отключившись, наконец посмотрел на Ригальдо. Глаза у него были веселые. – Не знаю, что там сказал Орсей Блэкмэн, – начал он вместо приветствия, – но мисс Год-Айсфилд я увольнять не собираюсь. Сколько бы месяцев она там себя ни чинила. Ригальдо раздул ноздри, но промолчал. Он так и не сел в кресло для посетителей – стоял, опираясь на его спинку, и смотрел на босса через стол. – Так что это не настоящее повышение, а эксперимент. Зарплата на время больничного мисс Год-Айсфилд будет в полтора раза больше той, которую ты сейчас получаешь. О, это Ригальдо уже подсчитал. – Ты можешь отказаться, а можешь принять это предложение, чем здорово сократишь мне время на поиски, – босс переплел пальцы. – Если, конечно, твое резюме не врет о целеустремленности. Есть вопросы? – Да, – Ригальдо тряхнул головой, сбрасывая лезущую в глаза челку. – Почему вы так смело мне это предлагаете? Вы же ничего обо мне не знаете. Фёрст оглядел его с головы до ног. – Ну почему «ничего», – задумчиво сказал он. – Я читал твое личное дело. Ригальдо вдохнул и пошел ва-банк. – А раз читали, то должны понимать, что я не согласен быть «мальчиком», который раскладывает для шефа бумажки по алфавиту. Я хочу работать по-настоящему. Фёрст засмеялся. Смех у него был приятный – мелодичный и заразительный. – Хорошо, мистер Сегундо, – сказал он, подперев щеку. – Я буду обращаться к вам, как заслуживает ваша квалификация и безусловно выдающийся опыт. Но, боюсь, у такого значимого сотрудника не будет времени экстренно изучить новые обязанности и специфику продаж холдинга в целом... – Я изучу, – торопливо сказал Ригальдо. Фёрст довольно сощурился, словно только этого и ждал. – Сколько вам может понадобиться времени, чтобы разобраться? – Неделя, – отважно сказал Ригальдо. Исли Фёрст недоверчиво поднял брови. – Включая субботу, – уточнил Ригальдо на всякий случай. Улыбка Фёрста и притягивала взгляд, и раздражала. – А как же личная жизнь? Разве вам не надо проводить выходные с друзьями, родителями, девушкой... собакой? Ригальдо молча пожал плечами. В нем зрело желание завязаться в узел, но добиться этого места. А там, кто знает, может быть, удастся на нем задержаться. Как там пойдет у начальницы с операцией, еще неизвестно. – Ну, вот и хорошо, – сказал босс. – По рукам. Мы с Орсеем придумаем, как лучше это оформить. Громко цокая шпильками, вошла Люсиэла. Низко наклонилась, переставляя с подноса чашки. Ее длинные красные волосы упали на рукав пиджака Фёрста, и он аккуратно, привычным движением стряхнул их. Ригальдо это неожиданно понравилось. – Ваш кофе, – сказала ему секретарша без какого-то намека на уважение. – Еще что-нибудь? – Нет, спасибо, – Ригальдо выпрямил спину. – Мистер Фёрст, можно еще вопрос? – Валяй. – А что насчет моей текущей работы? Я должен буду как-то совмещать? Исли крутанулся в кресле. Ригальдо моргнул – это было как-то... несолидно. – Твой гипермаркет, кажется, находится за городом? – В Такоме. – А живешь ты в Сиэтле? – Да, на Квин Энн. – Тогда, я думаю, тебе лучше перебраться в центральный офис, – задумчиво сказал Исли. – Продажами на той точке временно займется кто-то другой. Ригальдо чинно кивнул, старательно давя ухмылку, расползающуюся по лицу. Его переселяют в головной офис. Господи, он все ближе и ближе к ебучей «американской мечте». – Мисс Сауз, покажите Сегундо кабинет Галатеи, – задумчиво сказал Исли. – Всем будет удобно, если директор продаж займет привычное место. Еще есть вопросы?.. Мисс Сауз взглянула на Ригальдо, как показалось, с голодным интересом. А потом, проходя мимо, будто случайно притерлась к его пиджаку мягкой грудью. Будто давая знать, что теперь он один из «своих». «Ну нет, милая, – злорадно подумал Ригальдо. – Здесь тебе вообще ничего не светит». – Вопросов нет, – отрезал он. – Спасибо вам, мистер Фёрст. Когда он шел следом за «крокодилицей» мимо опустевшего опен-спейса, у него в голове ебашил победный марш. Кабинет Галатеи был не таким идеальным, как кабинет Фёрста, и в мелочах неуловимо ощущалось присутствие женщины – но все же он был кабинетом топ-менеджера. Не описать, как давно Ригальдо к этому шел. Он сел в кресло, сложил руки на животе, запрокинув голову и, бездумно глядя в потолок, с трудом удержался, чтобы не покрутиться, как Исли Фёрст.

***

Вечером, после ужина, он с карандашом прикинул дебет и кредит и убедился, что сможет позволить себе немного расширить траты. И перевел крупную сумму на счет своей тетки из Айовы. На ее возмущенный звонок, что она отошлет деньги обратно, он очень аккуратно намекнул на грядущее повышение и не менее получаса слушал о том, как она счастлива и какой он молодец. Тетка, немолодая учительница младших классов, любила его до беспамятства, сильнее, чем если бы он был ее собственным сыном, а Ригальдо в меру сил помогал ей деньгами, лелея мечту однажды накопить на покупку элитной недвижимости подальше от кукурузных полей. Никаких других родственников у них не было. Никто им не помогал, но никто и не сосал из них кровь. Обо всем этом Ригальдо лениво думал, ополаскивая миску из-под салата. Он прижимал плечом телефон к уху, рассеянно слушая голос Маргарет, а в голову фоном лезли мысли о том, что теперь делать, чтобы не облажаться, и еще о том, что в центральном офисе ему придется часто видеться с Исли Фёрстом. Мысли были тягучие и опасные. Он честно дождался, когда Маргарет дорасскажет ему последние новости, и попрощался, а затем, вытерев руки полотенцем, забрался с телефоном в постель. Исли выпрыгнул на него из первой же строчки гугла. В прессе его называли «лесным королем». Сайт новостей страстно обсасывал фотографию, где босс засветился под руку с супермоделью. На девушке был скандальный наряд в виде двух кожаных ремешков и мехового плаща, как у Неда Старка. Больше на ней, кажется, ничего не было. «Зима в лесах штата Вашингтон, наивные летние дети», – гласила надпись под фото. Ригальдо посмотрел на длинные ноги девушки, на загадочную, как у Джоконды, улыбку босса и решительно закрыл интернет, чтоб не думать о всякой херне. Эта похвальная предусмотрительность не помешала ему упоенно подрочить перед сном. Ригальдо вообще был мастером в этой области, изо дня в день уговаривая себя, что когда-нибудь обязательно займется устройством личной жизни. Но сейчас он старательно мастурбировал не на видео с голыми парнями, а повторяя, что отлично «взлетит» на новом месте, заработав и себе на пентхаус, и тетке на виллу в Калифорнии. Еще никогда мысли о работе не приносили столько удовольствия. То, что в них нет-нет да вклинивался образ босса, самоуверенного, умного и насмешливого, было чистой случайностью. Ригальдо твердо сказал себе, что дрочит не на Фёрста, а на будущий социальный статус, и наконец-то кончил и заснул. Как водится, «повышение» оказалось засадой. Со Дня Ветеранов и до Дня Благодарения Ригальдо жил как в аду. Он заебался до нервного зуда, снова начал курить, хотя бросил два года назад, сладостно перегрызся со всем центральным офисом и навсегда нажил себе врагов в лице уборщицы, бухгалтера и Люсиэлы. В конце концов он даже с теткой умудрился поругаться, но спохватился и извинился на следующий день. Конечно, она его простила, но посоветовала приехать и отдохнуть. Ригальдо отказался. При всем этом он с каким-то нездоровым упрямством зачастил ходить в тренажерный зал, будто кто-то мог оценить плоды его упорных трудов. Когда Ригальдо стало казаться, что он откусил кусок больше, чем мог бы проглотить, все наконец начало налаживаться. Количество идиотов вокруг странным образом сократилось, Ригальдо разобрался во всяких тонкостях и стал свободнее вести себя на совещаниях, и даже Римуто Блэкмэн, второй по важности акционер и финансовый директор «Нордвуда», перестал смотреть на него, как на ящерицу, по недомыслию заползшую к нему в карман. Что касается Фёрста, то он традиционно встречал Ригальдо ухмылкой. И эта самая странная улыбка неизменно ставила Ригальдо в тупик, поэтому с боссом он общался безукоризненно вежливо и максимально отстраненно. В чем-то ином просто не было смысла. Ригальдо помнил про супермодель в кожаных шнурках. Звонок с предложением приехать к Исли в пятницу застал Ригальдо врасплох. Он вдохнул, выдохнул и решил, что ничего страшного, съездит. Общение в неформальной обстановке – знак, что босс его выделяет среди остального «планктона»; ну, так Ригальдо не зря вкалывал, как вол. Черт его знает, может, когда-нибудь, когда он откроет собственное дело, дружба с таким человеком, как президент «Нордвуда», пойдет ему на пользу. Его по-прежнему напрягали улыбки Фёрста и то, что иногда Ригальдо все-таки представлял того перед сном, но он подумал: похуй, он будет держать в руках свои тупые инстинкты, и если босс захотел обсудить с ним какие-то дела после работы – он, сука, приедет и будет их обсуждать. Когда Исли положил ему на колено свою цепкую руку, вся выстроенная Ригальдо схема рухнула к черту, а в голове стало как-то пусто и стремно. Он наконец понял, в каком ключе босс собирается с ним работать, но это не принесло ему радости. Он совершенно не представлял, что теперь делать.

***

На самом деле Исли довольно легко принял бы любое развитие событий – ну, кроме, возможно, прямого удара в челюсть. Если бы Ригальдо стряхнул его руку с бедра или отодвинулся, он бы немедленно обратил все в шутку – с этим проблем у него никогда не было. Ригальдо не стал от него отсаживаться или возмущаться. Он просто окаменел: только что был живой человек, болтал ногой, краснел и отводил взгляд от откровенно выпяченных японских сисек – и вот уже на его месте сидит каменный сфинкс. Исли такое видел у некоторых кошек – абсолютная неподвижность, когда непонятно, дышит ли. После визгливого шума треш-экшена в гостиной сделалось неестественно тихо. И в этой тишине рука Ригальдо медленно поднялась вверх. Он пил свой бурбон долгими глотками, которые вызвали бы возмущение у сомелье, а допив, без слов поставил стакан рядом с собой. И тогда Исли, не сводящий с него глаз, без спешки придвинулся ближе. Теперь он сидел к Ригальдо вполоборота, и его ладонь поднялась выше по чужому бедру. Ему показалось, миновала целая вечность, прежде чем Ригальдо повернул голову. Их губы встретились и медленно раскрылись навстречу друг другу. Исли успел увидеть, как раздуваются ноздри Ригальдо. А потом все вытеснил вкус поцелуя – удивительно скромного, даже без языков, просто прихватывание губами чужих губ. Исли ни с кем так не целовался со времен средней школы. Тем страннее, что это вызвало у них обоих такой адреналиновый взрыв. Он услышал, как шумно Ригальдо дышит, а сам тяжело проглотил вдруг ставшую вязкой слюну. А вслед за этим в грудь Исли уперлась рука и смяла в кулаке ткань домашнего джемпера. – Мистер Фёрст, – хрипло произнес Ригальдо, сжимая и разжимая кулак, словно не мог решиться, оттолкнуть ему Исли или прижать ближе. На его виске голубела тонкая жилка. – Вам так сильно понравился фильм?.. Исли смотрел на него, прищурясь. А потом, вместо того, чтобы отстраниться, придвинулся еще ближе и невесомо дотронулся до лба Ригальдо, сдвигая челку набок. Ригальдо прирос к спинке дивана. – «Исли», – наставительно сказал Исли. – Лучше по имени, я думаю. Ригальдо едва заметно шевельнул губами, а Исли аккуратно переставил стаканы на стол. Лицо Ригальдо было совсем рядом, глаза лихорадочно поблескивали. Исли положил локоть на спинку дивана и подтянул на сидение ноги. Чужой взгляд тут же прилип к его босым ступням. Губы Ригальдо искривились. Он резко дернул головой, чудом не угодив Исли по подбородку. – Не надо, – сказал он, отклоняясь всем корпусом назад. – Давайте досмотрим, там... дальше еще интереснее будет. При этом он смотрел на Исли жадно, как голодный на кусок пирога, но продолжал упираться ему в грудь, удерживая на расстоянии. Исли почувствовал, как в нем нарастает азарт. – Ты прав, – сказал он серьезно и положил ладонь на промежность Ригальдо. – Дальше будет совсем хорошо. Они снова столкнулись губами, и в этот раз Исли был более настойчив. Он прижимался ртом ко рту Ригальдо, ритмично и сильно надавливая на его губы, толкаясь в язык языком. Первое, что он понял: у его неприступного менеджера стоит, и стоит крепко, и член подходящий, хороший такой член. И второе: этого члена, похоже, никогда не касалась чужая рука. Когда Исли легко провел вдоль ширинки пальцами, Ригальдо ощутимо сотрясло. Он и до того почти не участвовал в поцелуе – держал рот приоткрытым, но при этом не шевелился и жмурился, – а теперь и вовсе задышал, как вытащенная из воды рыба. Его рука, лежащая на бедре Исли, была горячей и мокрой. По шкале сексуальной неопытности Ригальдо попадал в десять из десяти. Исли случалось очаровать парочку натуралов, интересующихся и готовых идти до конца, но еще ни разу это не было... так. Он даже успел с легким смятением подумать, что, похоже, придется в какой-то момент притормозить, обойтись дрочкой или минетом, прежде чем Ригальдо каким-то стремным вороватым движением провел ладонью по его члену и тут же отдернул руку. А потом, глухо застонав, уронил голову на плечо Исли. И, сука, вдруг укусил его, прямо через джемпер, как будто был не в силах выразить влечение по-человечески. Исли отчетливо понял, что никакой дрочкой им не обойтись. Этот апофеоз беспомощности вкупе с молчаливым звериным желанием завел его так, что он не хотел больше ждать. Он повалил Ригальдо на диван, уронив парочку подушек, задрал черный свитер – под свитером оказался горячий твердый живот, вздымающийся от дыхания. Исли внимательно оглядел маленькие коричневые соски и густую черную дорожку, бегущую от пупка под ремень, несколько темных родинок, сильно заметных на белой коже, и, низко наклонившись, поцеловал эти родинки. Ригальдо не посещал солярий, не выбривал волосы везде, где только можно, от него вкусно и резковато пахло туалетной водой, и эта естественность тоже понравилась Исли. Он лапал и мял спину, ребра, живот и бока, он подсунул руки под Ригальдо и стиснул его ягодицы. Тот лежал, согнув руки в локтях, как шарнирная кукла, безвольно и неподвижно, и смотрел в потолок. Когда Исли, одновременно восхищенный и разозленный таким эгоизмом, навалился на него сверху, расстегивая пуговицы на джинсах, Ригальдо повернул голову к телевизору и напряженно сказал: – Выключи уже эти ебучие сиськи. При этом у него было очень странное выражение лица – как будто он отчаянно искал, где бы спрятаться. Исли пришла в голову идея получше. Он все равно не знал, куда завалился пульт. – Вставай, – сказал он, поднимаясь с дивана, и дернул Ригальдо за руку. Ему пришлось повторить: – Поднимайся. Идем. Он вел Ригальдо через свою необъятную квартиру, подталкивая его в спину, перекрывая путь отступления. Ригальдо брел, будто не понимая, что происходит. И уже на пороге спальни он замер – посмотрев сперва на огромный сияющий силуэт башни Спейс-Нидл за темно-синим окном, а затем – на широченную кровать Исли, преотлично подходящую для того, чем они собирались заняться, и в каком-то приступе малодушия сделал шаг назад. Исли ожидал этого – он как раз поднял обе руки и стащил через голову джемпер, а затем наклонился и, спустив с ног джинсы, аккуратно выступил из них. Ригальдо смотрел на его полностью обнаженную фигуру, и глаза у него были мутные. Исли кивнул на кровать, и Ригальдо забрался на нее, не пикнув. А потом все равно отвернулся в сторону, расстегивая трясущимися руками ремень.

***

Сколько Исли помнил, его личная жизнь была спорадической и ненапряжной – всегда, кроме красивого затяжного романа несколько лет назад, едва не закончившегося свадьбой и оставившего после себя кислый привкус вины. Последний раз он занимался сексом в октябре, с красивой девушкой, имени которой не помнил. До этого трахнулся на летнем морском фестивале с каким-то фриком, обслуживающим яхты, а еще раньше, на международном конгрессе технологий в Канаде, на него запал председатель собрания. Они с Исли некоторое время переглядывались, а к концу дня оказались в постели. Секс был по высшему разряду, прямо-таки образцовая демонстрация «технологий» с обеих сторон. Исли встретился с ним еще несколько раз, а потом ему стало невыносимо скучно, и он с большим облегчением покинул гостеприимный Ванкувер и закопался в работу. Сегодня, когда он коротал темный ноябрьский вечер, Исли почувствовал, что готов что-то менять в своей налаженной жизни. Его неописуемо заебало любоваться бухтой в одиночку. Как еще объяснить, что он собирался трахнуть своего менеджера, к которому несколько недель осторожно присматривался: почти на десять лет младше, красивый, угрюмый и неприступный, он и смешил, и восхищал, и вызывал оторопь. Исли следил за ним на совещаниях, как кошка за мышью, думая, как бы поудобнее наладить контакт. Раньше такой ерунды с ним не происходило – он старался не смешивать секс и работу. Но вообще-то с ним раньше много чего не случалось. «Акулий торнадо», например, он точно прежде на свиданиях не смотрел. «Ну вот и наладили», – думал он, глядя на голые ноги Ригальдо. Ноги были что надо. Вообще без одежды Ригальдо был очень хорош. И он был ужасающе деревянный, о господи, не человек, а древесина. Самая настоящая экзотическая древесина – уж в чем-в чем, а в дереве Исли разбирался. Но еще никогда он не пытался уложить полено в постель.

***

Презервативы лежали в столе. Исли зубами надорвал край упаковки и сплюнул фольгу на пол. Ригальдо посмотрел на его руку с зажатым в ней сиреневым гондоном, потом на налившийся член, торчащий вперед, и отвел глаза. Как будто у самого не такой же. Исли откинул в сторону одеяла и встал коленями на матрас. В комнате царили темно-синие сумерки, и только золотая игла символа города за окном светилась, как ночник. – Как тебе нравится? – на всякий случай спросил он, прилаживая презерватив. – Как ты хочешь?.. Ригальдо, сидящий на его постели, прижав колени к груди, медленно вытянул ноги и откинулся на подушки, опираясь на локти. Высоко задрал подбородок. – Я хочу, чтобы быстро, – с вызовом сказал он. Исли задумался, продолжая раскатывать презерватив по члену. И как это понимать? «Быстро» – это чтобы все скорее закончилось или чтобы скорее началось, без «лирической части»? Он решил, что разберется в процессе. – Да без проблем, – он тряхнул волосами и, цапнув Ригальдо за щиколотки, сильным рывком подтащил к себе. Перевернул на живот и заставил встать на четвереньки. И предупредил: – Будет больно – дыши ртом. Ригальдо затрясло. У него была красивая сильная спина, и Исли, наклонившись вперед, поцеловал его между шеей и плечом, сначала с одной стороны, потом с другой, а после укусил между лопаток. Ригальдо приглушенно всхлипнул. Исли надавил ему на позвоночник, заставляя прогнуться, положил руки на оттопыренный зад. Он чувствовал, как покрывается мурашками его собственная кожа, и видел вытянутые вперед, вцепившиеся в простыни руки Ригальдо. Выдавливая смазку, Исли не поскупился. Маленькое отверстие между твердых округлых ягодиц было плотно сжатым, темные волосы вокруг него блестели от геля. Ригальдо дрожал, широко раздвигая колени, а голову опускал ниже, открываясь и подчиняясь. Исли погладил его по спине, придержал за бедра; пристроился, осторожно надавливая скользкой головкой, раскрывая сжатые мышцы, а потом потянул на себя – и одним долгим плавным движением ввел член в дырку. Ригальдо взвыл. Он напряг ноги, пытаясь вырваться, а его мышцы так сильно сократились, что Исли пришлось просунуть руку ему под живот и стиснуть мошонку, отвлекая. – Тихо, тихо. – Убью, – стонал Ригальдо, упираясь лбом в простыни. – Сука! Бля-а-а-адь! Исли приотпустил его, позволяя члену выскользнуть, и тут же снова двинул вперед бедра. Ригальдо подавился всхлипом. – Тебе же нравилась Мако из «Кровавой бани», – сказал Исли в мокрую, в испарине, спину. – Давай равняться на нее. Дыши ртом! Теперь он двигал бедрами часто и мелко, член терся в чужой заднице взад-вперед, и Ригальдо, старательно и шумно дышащий, замычал, сжался, а потом выгнулся в пояснице еще больше и с какой-то лихорадочной быстротой задрочил себе. – Рано, – сквозь зубы сказал Исли, и, поскольку Ригальдо не слушался, он поймал его руку и завел назад, утыкая Ригальдо лицом в простыню. Исли перестал сдерживаться – он толкался в горячее и тугое, положив ладони на плечи Ригальдо, он вколачивался в него, стиснув зубы, и внезапно Ригальдо, протянув назад руку, ухватился за его бедро, прижимая к себе. Исли порывисто поцеловал его в шею и с внутренним ликованием ускорил толчки – «Быстро, говоришь?.. Быстро?.. Получай, на!» – и Ригальдо захрипел, застонал, выгнулся, как возбужденная кошка, и пошел толкаться навстречу. Он двигался тяжело, может быть, испытывал боль – но эта боль, Исли знал, приносила ему радость, не могла не приносить. Исли запрокинул голову, закрыл глаза, выпрямился, как всадник в седле. И бурно кончил, вжимаясь в задницу Ригальдо, чувствуя неописуемое удовольствие и почти мальчишескую радость. Его «элитное дерево» оказалось вовсе не таким поленом, как он опасался. В последний раз содрогнувшись, Исли скатился с Ригальдо и толкнул его на бок. Лицо его любовника было красным, глаза подозрительно блестели, над верхней губой запекся пот. Исли провел рукой между его ягодиц, собирая смазку, и обхватил начавший мягчеть член, который опять стал образцово-твердым в его ладони. Исли дрочил от души, вынуждая Ригальдо скулить и разводить колени, и через минуту тот с глухим стоном кончил, забрызгав Исли грудь, шею и волосы. – Боже мой, – пробормотал Исли, когда смог дышать. Он дотянулся до настольной лампы и включил «маленький свет». – Вот это посмотрели кино. Сейчас бы перекурить. Ты, случайно, не куришь? Ему не ответили, и он повернул голову. Ригальдо сидел на его кровати и озирался, как в фильме ужасов. – Эй, – позвал Исли, щелкнув пальцами. – Сегундо? С тобой все хорошо? Взгляд Ригальдо скользнул по постели, проскочил по лицу и груди Исли и задержался на опадающем члене, с которого все еще свисал полный презерватив. – Блядь, – сказал Ригальдо, прикрыв рот ладонью. – Мне нужно в сортир. Исли едва успел махнуть в сторону ванной. Ригальдо перескочил через него и вымелся прочь. Было слышно, как хлопнула крышка унитаза, а потом с силой шарахнула дверь. Через какое-то время в душе зажурчала вода. Исли содрал гондон и вытерся простыней. Потом, как был, обнаженный, сходил на кухню и выпил воды. Набросив халат, вышел на широкий балкон и покурил в ноябрьской темноте, стряхивая с двадцатого этажа пепел на город, который очень любил. Вода в душе все так же журчала, журчала и журчала – похоже, Ригальдо решил мыться, пока не смоет с себя всю чужую ДНК. Исли забрался в кровать, замотался в одеяло и задумался. Если он все понял правильно, впереди была куча проблем. Он сегодня выебал гея-девственника – стопроцентно девственника – двадцати семи лет. Исли не мог не думать о причинах такого феномена у того, кто живет в городе, в котором есть неформальный Кэпитол-Хилл и ежегодно проводятся «Парад гордости» и октябрьский кинофестиваль ЛГБТ. Вряд ли Ригальдо ждал столько лет именно его, как заколдованная принцесса, а значит, этот вопрос надо будет прояснить. Исли также понял еще кое-что важное. Их с Ригальдо не зря тянуло – даже при разнице в опыте они подходили друг другу, как гайка и болт с нужной резьбой. Исли перевернулся на бок и обнял подушку. Он хотел дождаться Ригальдо, чтобы сообщить, что они могут поесть и посмотреть «Зомби-бобров». «Мы отлично начали, – подумал он, глядя на парящий в темном небе силуэт “космической башни”. – Мы отлично продолжим». И не заметил, как уснул.

***

Ванная тонула в горячем пару, вода оседала конденсатом на зеркале. Ригальдо смахнул капли и с ненавистью уставился на отражение. Зеркало демонстрировало предельно честно: и красную, как у рака, кожу, и сосульки мокрых волос, и глупую рожу с искусанными губами, и синяки от чужих пальцев на плечах. Ригальдо застонал и коротко стукнул по зеркалу. Оно выдержало – должно быть, было дорогим и качественным, как все в этой ванной. У него синяки и засосы, как у какой-то глупой телки! Он и есть глупая телка, если вдуматься. Он отвернулся и побрел по мокрому кафелю назад в душевую кабину, прибавил напор. Сильные струи барабанили по спине и пояснице. Ригальдо набрал геля и растер его на себе в пену, а потом яростно смыл. Он уже много раз это проделывал, как будто вода могла вернуть все, как было. Так, как если бы он не совершил никакой херни. ...Самый пиздец был, когда он влетел в ванную. Ригальдо не хотел об этом вспоминать. Под горячей водой ему стало легче, и тут же пришло осознание: все злоключения его жопы не идут ни в какое сравнение с помятой гордостью. Он сел прямо на пол кабинки и подпер рукой щеку, пытаясь оценить глубину падения. Итак, что же случилось? Он спалился, неясно, каким образом, но спалился. Он потерял бдительность в этой ужасной квартире, замороченный ее дороговизной, дурацкими фильмами и вкусным бурбоном. Итог: у него в жопе был хуй, крепкий хуй Исли Фёрста. Человека, который, как он надеялся, ценит в нем профессионализм. И с которым ему, сука, придется каждый день видеться в офисе. И как им теперь закрыть на то, что случилось, глаза? Ригальдо зарычал и в раздражении смахнул с туалетной полки батарею каких-то флаконов. Потом утер нос и принялся их поднимать. Гель для душа, шампунь, лосьон после бритья, пена, дезодорант, еще шампунь, какой-то кондиционер. Регенерирующая анальная крем-смазка с алоэ и чайным деревом. Ригальдо выронил тюбик и скривился. Его эти пидорские штуки не касались. Он ничего не хотел об этом знать. Его нисколько не утешало, что босс оказался «таким же». Это все только осложняло. Какого хуя Исли с ним так поступил? У Ригальдо только появился шанс на нормальную, высокооплачиваемую работу. А теперь из-за этого пидорства все может рухнуть. И было бы из-за чего – ему вообще не понравилось. Ригальдо взялся за полку обеими руками и снова взглянул в зеркало. Оттуда на него смотрел мрачный мокрый хмырь. ...Ему понравилось, вот в чем дело. Ригальдо подозревал, что теперь полжизни будет вспоминать, как Исли Фёрст целовал его между лопаток. Он будто до сих пор чувствовал его дыхание у себя на плече. Но это все потом, а сейчас надо съебывать из этой квартиры. А перед этим – выбить у Исли обещание, чтобы он никогда... о господи, и никому... Да нет, он и не скажет, тогда ведь и о нем самом все узнают. А если он просто возьмет и уволит? Зачем теперь Ригальдо ему в офисе?.. Его затошнило. Пиздец, как все стало сложно. Он выключил душ, вытерся теплым махровым полотенцем, а потом закрутил его вокруг бедер, осознав, что одежда осталась раскиданной на полу спальни Исли. И несколько раз повторил перед зеркалом в разных вариантах, стараясь держаться холодно и с достоинством: «Спасибо за гостеприимство, я уезжаю домой», «Если мы все уже обсудили, я уезжаю», «Если у вас больше нет ко мне поручений, я, пожалуй, пойду». Да, вот так. Ригальдо высморкался в раковину и отпер дверь. Исли Фёрст не планировал с ним ни о чем разговаривать. Он спал при включенном настольном свете, зарывшись лицом в подушку, и его сильная, с накачанными бицепсами рука лежала поверх одеяла, а спутанная копна светлых волос маняще серебрилась. Прекрасно. Человек, от которого зависит его благосостояние, флагман компании, самый красивый мужчина, по мнению журнала «Пипл» за прошлый год, у которого одна ванная в доме, наверное, стоила, как машина Ригальдо, – безмятежно спал после ебли с ним. И что прикажете делать? «Надо сваливать», – решил Ригальдо. Он торопливо собрал свои вещи – трусы ему пришлось вытащить из-под бедра Исли, и его руки при этом немного дрожали. Ебаный стыд. Он натянул джинсы и свитер, сунул в карман носки и двинулся к выходу. И там, уже в пальто, обнаружил, что дверь в квартиру Исли не закрывается. Хорошая, тяжелая дверь на сигнализации, с замком, который надо было запирать изнутри. Если бы Ригальдо сам жил в Беллтауне, у него бы тоже была такая дверь. И что, блядь, вот так просто выйти, оставив ее незакрытой? А если к утру Исли обворуют? Ригальдо бы удавился, если бы у него что-то пропало таким образом. Из дома Фёрста было чего вынести. Он снова прошел в спальню, прямо в обуви, и потряс Исли за плечо. – Эй, – он не знал, как ему обращаться к человеку, который засунул ему в жопу хуй, а потом отдрочил. – Вставай. Закроешь за мной дверь. Какое там. Исли только перевернулся на живот и натянул подушку на голову. Одеяло сбилось, перед глазами Ригальдо оказалась голая вспотевшая спина. Ригальдо отвел глаза. Да что за бред. Он постоял немного над спящим Исли, чувствуя себя героем какой-то абсурдной комедии, потом осторожно присел на край кровати. В пальто ему было жарко, и он медленно стянул его и бросил на кресло. Потом так же медленно стащил ботинки. Ему снова пришла в голову мысль: а что дальше? Сбеги он сейчас, как Золушка, – и что? Исли сделает вид, что ничего не было? А если не сделает? Нет, лучше сразу все решить, как мужики. Ригальдо поколебался и лег прямо в джинсах, выпрямив ноги и натянув на живот край одеяла. Вот так, пусть Исли проснется и поймет, что Ригальдо играет по своим правилам. Устав ворочаться, он протянул руку и выключил «маленький» свет, и уже в темноте прикрыл глаза. Он перекантуется здесь до утра – а утром поедет домой. Чужая рука с размаху шлепнула его по носу – Исли перекатился во сне на другой бок. Теперь он упирался согнутым коленом в печень Ригальдо, а его предплечье давило поперек горла. Ригальдо раздраженно сбросил руку, и тогда Исли придвинулся ближе, закинув на бедра Ригальдо тяжелую голую ногу. Час от часу не легче. Ригальдо чертыхнулся и перебрался на другую сторону кровати. Он лежал щекой на подушке Исли, пахнущей его одеколоном, и почти было начал задремывать, прежде чем на него навалились сзади и сжали в объятиях. Шея Ригальдо неудобно лежала на плече Исли, и голова сразу начала болеть. «Да ну нахер эту идиллию», – подумал Ригальдо, злобно высвобождаясь. Исли был очень горячим, ну прямо печка, в его дыхании чувствовался перегар. От этого влажного теплого дыхания волосы на загривке шевелились. Ригальдо понял, что сегодня ночью вообще не заснет.

***

Проснулся он от того, что в левый глаз светил солнечный луч. Ригальдо приподнялся на локте, пытаясь понять, где находится. Он спал на диване в гостиной Исли Фёрста, пристроив голову на кожаную подушку и по уши замотавшись в шерстяной плед. Огромная комната была полна света. Ригальдо оценил удачную планировку: сам он жил в лофте, не самом дешевом и обставленном с почти дизайнерским минимализмом, но из его единственного окна открывался вид на глухую соседнюю стену. Здесь же через просторные окна везде было видно небо. Слоистые облака над заливом редели проплешинами, через которые пробивалось тусклое солнце – как будто весь ожидаемый на выходных дождь уже вылился на город. По поверхности бухты ползли водомерки барж и судов. Ригальдо подумал, что погода лишь кажется теплой. На самом деле в любой момент мог пойти снег. Он смутно помнил, как оказался на диване: вчера, промучившись какое-то время, он все-таки убежал – от близости спящего Исли, от чужой жаркой постели – и с облегчением вырубился. Так было во всех смыслах проще. Пока он спал, кто-то убрал с журнального столика вчерашние стаканы. В комнатах пахло свежесваренным кофе. Ригальдо аккуратно сложил плед и двинулся на звон посуды, уговаривая себя еще немного потерпеть вот это все. Сейчас он объяснится с Исли и сможет уйти. У Исли была навороченная кухня, оснащенная, как в каком-нибудь ресторане. Ригальдо немедленно испытал укол зависти. Сам Исли обнаружился тут же. Повернувшись спиной к Ригальдо, он спокойно жарил бекон. На нем была черная футболка с логотипом фестиваля марихуаны и – Ригальдо даже моргнул – джинсовые шорты. Вымытые белые волосы влажно блестели. – Доброе утро, – сказал Исли, не оборачиваясь, и Ригальдо понял, что пялится на его длинные ноги, как дурак. Он насупился и скрестил руки на груди. – Кофе в кофейнике, – снова подал голос Исли. – Чашки на столе. Тебе хватит двух яиц и сосисок?.. В животе предательски заурчало. Ригальдо вспомнил, что весь его вчерашний ужин состоял из одного лишь бурбона, обильно сдобренного неуместным эротизмом. – Я не голоден, – чопорно сказал он. – Мистер Фёрст... – Исли, – поправил его босс. – Мы же договорились. Ригальдо сжал зубы и решил, что не даст себя смутить. – Насчет вчерашнего. Я надеюсь, все это останется между нами?.. – Что, и даже в твиттере новость нельзя запостить? – Исли поднял брови. Он обошел стол и поставил напротив Ригальдо тарелку с завтраком. Щедро шмякнул по куску масла на тосты. – Иди пить кофе. Он смерил Ригальдо взглядом и вздохнул: – Ты так и будешь там торчать? Ригальдо помедлил – и отлепился от косяка, к которому все это время прижимался спиной. Кажется, все было не так ужасно, как ему представлялось. Исли вел себя спокойно и благодушно. Не комментировал вчерашнее, за колено не хватал. Должно быть, был настроен завершить все мирно, как это принято между свободными взрослыми людьми. Ригальдо сел за стол и посолил тосты сверху. Что ж, он действительно дико хотел есть. – Однако, – добавил Исли тем же ровным голосом, – не могу не спросить. Как же это так получилось? – Что?.. – насторожился Ригальдо. – Ну, с тобой, – Исли пожал плечами. – Если я все понял правильно. Ригальдо замер. Исли деловито резал бекон у себя в тарелке. – Если что, я не нарываюсь на удар в глаз, – продолжил Исли. На Ригальдо он при этом не смотрел. – Я вообще-то польщен доверием и все такое. Потому и хочу знать, как же оно вышло?.. Ригальдо почувствовал, что душно, неудержимо краснеет. Господи, что он там понял? И как?! – Не знаю, о чем ты, – деревянно произнес он. Исли взглянул на него – как показалось, с сожалением. – Как скажешь. Некоторое время они благовоспитанно завтракали. Ригальдо ел медленно, чувствуя, что голоден, как волк. Его не оставляла мысль, что он попал, как кот в центрифугу. Его засасывало в Исли Фёрста все больше и больше. Потом Исли встал, подошел к холодильнику и, разливая им апельсиновый сок, сказал: – Даэ будет ждать меня ровно в девять. Предлагаю тебе ехать со мной. Ригальдо окончательно растерялся. – Я?! – недоверчиво спросил он. – К нему? Но зачем?! – Ну, во-первых, присутствие поддержки придаст мне весомости, – Исли забрал у него пустую тарелку и поставил в мойку. – Во-вторых, тебе такое знакомство будет очень полезно. Я уже говорил, что Даэ в каком-то смысле лицо этого города... правда, довольно специфическое лицо. В-третьих... да это просто прикольно, он феерически веселый сукин сын. Обещаю, что скучно не будет. – Я не знаю, – пробормотал Ригальдо. Он лихорадочно пытался собраться с мыслями. Быть представленным одному из влиятельных людей города, и вот так, в неформальной обстановке... – Суббота же, – спохватившись, напомнил он. Уголок губ Исли насмешливо дрогнул. – Можно оформить как сверхурочную работу. Ригальдо уткнулся в стакан с соком, надеясь, что со стороны не очень заметно, как яростно в нем борются карьерист и обесчещенная принцесса. – И что там будет? – Ну, я думаю, мы очень подробно обсудим основное направление нашего сотрудничества, – серьезно сказал Исли. – А юристы подготовят документы к понедельнику. Он провел пальцем по кругу высокого стакана для сока, вызвав тонкий звон, и сказал все так же буднично: – А потом можно будет куда-нибудь сходить. Сегодня выставка Цай Го Цяна в галерее искусств. Ты можешь представить себе автомобили, подвешенные на огромной высоте, из которых сыплются искры? Глаза Ригальдо медленно сфокусировались на его лице. Он отставил стакан и тщательно вытер губы. И сказал, сам не веря, что произносит это вслух: – Я не понял. Ты что, приглашаешь меня на свидание?.. Исли снова улыбнулся, раздражающе-безмятежно. – Да. Если ты не заметил, вчера у нас уже одно было. – Вчера я приехал по работе! – запротестовал Ригальдо. И прикусил язык. Исли засмеялся: – Боишься повторения вчерашней схемы?.. «Съебывай, – рявкнул внутри Ригальдо собственный голос. – Откажи ему, прямо сейчас». – Прежде чем ты соберешься послать меня на хуй, – сказал Исли, засунув руки в карманы, – подумай вот о чем. Я обещаю, что твоей основной работе все это не повредит. Даже наоборот. Проект может быть интересным, прибыльным и необычным. Нам все равно придется много общаться. Так почему бы не сделать это общение приятным? Ригальдо молчал. Исли завел руки за голову, грациозно потянулся и сказал, терпеливо и с мягкой насмешкой: – Это всего лишь один поход на выставку. Сделай мне одолжение. Глядя на Исли Фёрста, стоящего на залитой солнцем кухне с задравшейся на животе футболкой «я люблю Хэмпфест», Ригальдо ощутил, как позорнейшим образом проигрывает с первой подачи. – Я не одет для встречи с инвестором, – сказал он, уцепившись за последнюю возможность откосить. В ответ Исли оглядел его так откровенно, что Ригальдо почувствовал себя голым. – А по-моему, нормально ты одет, – просто сказал Исли. – В конце концов, встреча планируется у него дома, и я не уверен, что Даэ не встретит нас на тренажере или в пижаме. Хватит и того, что я буду в костюме. Я пошел переодеваться. Когда Исли ушел в спальню, дверь осталась открытой. Ригальдо потрогал слегка взмокший лоб, чтобы убедиться, что у него нет жара, раз он позволяет себя во все это вовлечь, и не удержался – подойдя к косяку, спросил, разглядывая скандинавскую мебель: – Как тебе удалось всех убедить, что тебе нравятся девушки? Было слышно, как Исли открывает шкаф-купе и шуршит одеждой. – Потому что они мне действительно нравятся, – спокойно ответил Исли. – В этом смысле я играю за обе команды, еще с колледжа. У тебя не так?.. Ригальдо отошел от двери, не отвечая. Некоторым людям просто неприлично везло по жизни во всем.

***

То, что Исли отнюдь не сгущал краски, описывая их бизнес-ангела, Ригальдо понял сразу. Мистер Даэ встретил их не на тренажере и не в спальне. – Приветствую, мистер Фёрст! – рявкнул он из бассейна, лежа на спине и едва заметно шевеля в воде раскинутыми руками. На груди у него, вопреки девяти утра, стоял бокал для мартини. Ригальдо украдкой огляделся, стараясь не таращиться слишком явно: огромный бассейн на крыше пентхауса был полностью стеклянным, и сквозь прозрачный пол просматривалась обстановка нижнего этажа. Как хорошо, что им не пришло в голову посмотреть вверх, когда они поднимались по лестнице – возможно, вид голых кривых ног и бледного лягушачьего брюха мистера Даэ, проплывающего над головами, не позволил бы им с Исли сохранить должную невозмутимость. – Спасибо, что согласились подъехать так рано! – проорал гостеприимный хозяин и помахал им из воды. – Расписание убийственно плотное. В одиннадцать у меня медитация, а потом тайские проститутки. Ну, а до этого я весь ваш, мальчики! Ригальдо покосился на босса и с удивлением обнаружил, что тот широко улыбается наглому старому херу. Исли неторопливо ослабил галстук, стянул пиджак и, перекинув его через руку, встал на самом краю бассейна. Волосы, собранные в свободную косу, вольно легли поверх рубашки. Ригальдо покачал головой, оттянув в сторону ворот свитера. В теплом и влажном помещении он мгновенно вспотел и затосковал. Как, блядь, его угораздило здесь очутиться? Ночь, проведенная на чужом диване, а также оригинальные физические упражнения перед ней тоже давали о себе знать. У него, сука, болела поясница, чем больше он ходил, тем сильнее болела. Ригальдо с завистью посмотрел на один из разложенных по краю шезлонгов и моргнул – там, заложив руки за голову, растянулась кудрявая блондинка в микроскопическом купальнике. – Мистер Даэ, мне кажется, нам будет неудобно перекрикиваться через ползала, – громко сказал Исли, уперев руки в бока. Сказал не просто так – дорогой хозяин удалялся от них ленивыми гребками. – Желаете присоединиться? – немедленно отозвался Даэ с середины бассейна. – Роксаночка принесет полотенца. Ну что же вы, полезайте! Исли засмеялся и медленно покачал головой. А потом – Ригальдо глазам не поверил – уселся на край бассейна, стащил носки и ботинки и опустил ноги вниз, болтая стопами в кажущейся ярко-синей воде. – Мы открыты для ваших предложений, мистер Даэ, – крикнул Исли. – Но готовы сотрудничать только на наших условиях. Даэ исчез из виду. Только что его голова в черной купальной шапочке буйком торчала над поверхностью воды, и вот он, нырнув, как рыбка, пронесся под водой и вынырнул возле самого бортика. – Хорошо сказано! – скрипуче засмеялся он и, подтянувшись, поставил на край бассейна опустевший бокал. – Мне говорили, что вы креативно мыслите, мистер Фёрст! Исли улыбнулся. Сам же Ригальдо с трудом проглотил мат. Вблизи стало видно, как чудовищно Даэ страшен: вся левая половина его лица была как бы стянута на одну сторону и представляла собой мешанину спаек и рубцов. Обнажившиеся зубы влажно поблескивали в дыре рта, но хуже всего была глазница без век, из которой выпирал глаз. – Не обращайте внимания – поранился, когда строил свою собственную Звезду Смерти! – весело крикнул Даэ, жадно шаря взглядом по их с Исли лицам. – Мне предлагали пересадить кожу с задницы, но я всецело за естественность! – Что может быть естественней задницы, – безмятежно сказал Исли. Даэ, засмеявшись, выкарабкался из бассейна. Блондинка поднялась с шезлонга и принялась обтирать его полотенцем. Ригальдо утомленно прикрыл глаза, чувствуя себя Алисой на безумном чаепитии. Поэтому он пропустил начало речи Даэ, а когда спохватился, тот вовсю нес какую-то хуйню: – ...так, проведя полжизни среди компьютеров, я понял, чего я действительно хочу. Я хочу быть как дерево! У меня крепкие корни, но мне этого мало – я хочу зеленеть и делиться на ветви, я хочу, чтобы мое имя тесно связывали с самим понятием дерева, я хочу вскормить множество импонирующих мне дочерних компаний! «Кислота, – полуобморочно подумал Ригальдо. – Или что-то похуже – что он там синтезирует или выращивает на крыше своего пентхауза». Знакомство с «самым влиятельным человеком города» протекало по оригинальному пути. – Не знаю, кто этот человек, но я боюсь его до усрачки, – услышал он задушевный голос Даэ. – У него совершенно бесстрастное выражение лица! Это ваш телохранитель? Ригальдо открыл глаза и увидел, что узловатый палец миллиардера-инвестора указывает ему в грудь. – Это один из моих топ-менеджеров, – вежливо отозвался Исли. – Он вносит дискоординирующую ноту в мою поэзию сюрреализма, – поделился Даэ, сверкая своим невозможным выпуклым левым глазом. – Но он же настраивает меня на деловой лад. Ригальдо с трудом удержался от того, чтобы как-нибудь вербально не выразить свои чувства. Он встретился взглядом с Исли, который уже вытер ноги, надел носки и обувался. – А знаете, мальчики, вы мне нравитесь! – неожиданно заключил сумасшедший миллиардер, облачаясь в халат. – Я хочу с вами сотрудничать, мистер Фёрст. Давайте уже, наконец, все обсудим. Роксана, веди их в конференц-зал. – Отрадно слышать, мистер Даэ, – Исли поднялся на ноги и сунул руки в карманы брюк. Кудрявая Роксана, призывно и холодно улыбаясь ярко накрашенными губами, придержала перед ним дверь. – Вы можете на нас рассчитывать. Мы обеспечим... цветение вашего внутреннего дерева. «Озеленим, блядь», – подумал Ригальдо. И по воцарившейся тишине понял, что подумал вслух. – Где вы набираете себе сотрудников, мистер Фёрст? – хихикнул Даэ, бодро стуча о пол костылем. – Я бы тоже там нанял парочку. – Отлично, мы его заинтересовали, – шепнул Исли, поравнявшись с Ригальдо. – Я чую охуенный контракт. Спасибо, что поехал. Ригальдо вымученно улыбнулся. И почти уже было настроился на мысли о плодотворной работе и возможной грядущей премии, когда в дверях Исли приобнял его за талию. Ригальдо замер, но рука моментально соскользнула со свитера. Он не был уверен, что ему не показалось. – Проходите уже, – деловито сказал Даэ, неожиданно перестав паясничать, и с помощью трех блондинок сел в огромное кресло. – Поговорим, что называется, предметно. Он немного отвлекся на помощника, подключающего ноутбук к проектору. Ригальдо покосился на Исли. – Похоже, он не уложится до медитации, – подмигнул тот, раскладывая по столу документы. – Не волнуйся, если он нас задержит, перекусим сразу после выставки в музее искусств. На этих словах его колено под столом для переговоров будто невзначай притерлось к колену Ригальдо. «Да блядь», – подумал Ригальдо, отодвигаясь вместе со стулом. В этот раз ему точно не показалось.

***

Исли был прав: обсуждение затянулось, и на платную стоянку рядом с небоскребом «гения технической мысли» они спустились сильно позже полудня. На улицах, несмотря на выходной день, было полно машин, двери кофеен то и дело распахивались, впуская посетителей, откуда-то слышался джаз. На тротуар как воплощение местного фатализма расселись бездомные, выставив свои традиционные картонки «на дорогу до Калифорнии» или «на питание трем собакам». Длинная серая улица уходила под горку, и небоскребы Беллтауна вздымались по ее сторонам, как часовые. Обогнув бомжей по широкой дуге, Ригальдо встал у газетного автомата, наблюдая, как Исли расплачивается за парковку. Тот водил «Кадиллак Эскалейд» – мощный, чудовищно комфортабельный внедорожник, в котором было вызывающе хорошо все, от сенсорной панели до идеально настроенной системы шумодава. Пока они ехали сюда, Ригальдо сидел на пассажирском сидении и прикидывал, во сколько обходится налог на такую тачку, а если еще и присовокупить налог за квартиру... Сам он никак не мог расстаться с семилетним «Фордом Фокусом», несмотря на его периодические поломки и статус машины для офисного планктона. Ригальдо не хотел быть «планктоном», но до замены автомобиля пока не дозрел. Исли отключил сигнализацию и запрокинул голову, жмурясь в белесое, набухшее снежными тучами небо. Ригальдо машинально прикинул стоимость его длинного пальто и чертыхнулся про себя. Похоже, утро в обществе миллионеров разбудило в нем ноющую, как гастрит, зависть. – Зимой пахнет, – сказал Исли тихо и довольно. – Вот-вот пойдет снег. Он повернул голову и прищурился. – Присаживайся. Или тебя усадить в нее под руки?.. – В «нее»?.. – переспросил Ригальдо, глядя в тонированный черный бок внедорожника, в котором отражались небоскребы, голые тонкие деревья на Юнион-авеню и он сам, хмурый, насупившийся и замотавшийся в теплый шарф. – Она. «Эскалада», – Исли открыл дверцу. – Ну что, едем? Ригальдо не двигался с места. – Ну что такое? – насмешливо и в то же время встревоженно спросил Исли. – Так это не шутка? – спросил Ригальдо, старательно рассматривая улицу у него за спиной. Салатовые «прокатные» велосипеды, висячие светофоры и гирлянды на голых деревьях в честь Дня Благодарения – все что угодно, лишь бы не смотреть в лицо Исли. – Ты действительно зовешь меня на выставку? Но зачем нам туда идти?.. «Вместе», – хотел он добавить, но сдержался. Исли посмотрел на него странно задумчиво. – Ну, во-первых, потому что там будет круто, – обстоятельно принялся перечислять он. – У Цай Го Цяна сумасшедшие скульптуры, ты как будто переносишься в другой мир. Это часть культурной жизни города, потом будет о чем поговорить за обедом с воспитанными людьми. Во-вторых, если я пойду туда один, на мне тут же кто-нибудь повиснет, а ты спасешь меня от этих надоед. Ну, и в-третьих, – Исли пожал плечами, – это просто способ пообщаться, – он подкупающе улыбнулся. – Не так официально, как на работе, и не так близко, как вчера. Ригальдо вспыхнул и быстро огляделся. К счастью, никому до них не было дела. – Если ты уедешь, я, пожалуй, решу, что ты струсил, – нараспев сказал Исли. Он так и стоял, положив локти на приоткрытую дверцу своей «Эскалады», и смотрел непонятно – не то с огорчением, не то с интересом. И это его насмешливое удивление решило. Ригальдо обошел черную громаду внедорожника и плюхнулся на пассажирское сидение. В машине Исли протянул ему сигарету. Ригальдо поколебался – и закурил, решив, что это последняя уступка, на которую он сегодня идет.

***

Ресторан, который они посетили сразу после галереи концептуального искусства, выглядел как провокационно-узнаваемый пиздец, хотя после длительного фланирования в галерее их уже ничего не должно было удивить. – Полосатый пол? – Ригальдо ковырнул носком туфли зигзагообразный узор, внезапно выходя из состояния анабиоза, в котором пребывал последние часа два. – Красные шторы? Это как в Черном Вигваме, что ли? Это были его первые слова за означенное время, и Исли порадовался прогрессу. – Ну, – Исли кивнул распорядителю, манившему их под свисающие портьеры, и положил ладонь на плечо Ригальдо, задавая направление. – В прошлом году были Звездные войны, в этом Линч. Тоже в каком-то смысле концепт. И искусство. С тем же успехом он мог бы обнимать статую. Одна такая, белая и угрюмая, как раз стояла в конце коридора. – Руки убери, – не поворачивая головы, сказала статуя. Исли послушался, и Ригальдо добавил уже мягче: – Никогда не понимал, что люди находят в этой ретрошизе. Исли подавил ухмылку. Раздраженный голос Ригальдо плохо сочетался с неожиданно заблестевшими глазами. На языке вертелась шутка о том, что поклонникам самого загадочного сериала далеко до тонких ценителей «Кровавой бани» и «Зомби-бобров». Он еще раз оглядел идеально прямую спину Ригальдо в тонком черном свитере и с усмешкой сказал: – Иногда руки здесь сами заламываются назад. Проходите дальше, агент Купер. Нам с вами в Красную комнату. В жутко дорогом приватном кабинете Ригальдо уселся как можно дальше от Исли и старательно продолжил делать каменное лицо, полностью игнорируя раскрытое меню. Исли доставляло искреннее удовольствие его разглядывать. Он сделал заказ по своему усмотрению и подождал, пока им принесут вино. Внимание Ригальдо, казалось, поглощали репродукции на стенах. Когда официант расставил перед ним тарелки с дымящимися кальмарами, сырными профитролями и карпаччо из гребешков, он на них даже не посмотрел. – Эти каракули не имеют никакого отношения к Твин Пикс, – наконец сказал он обвиняющим тоном. – Что там вообще нарисовано? – Это Магритт, – сказал Исли, подцепляя с тарелки мидию. – По-моему, он очень в духе Линча. Такой же загадочный. – Если ты про черный тоннель между ног девушки... – Я называю ее «Юбка Лоры Палмер», – улыбнулся Исли и сам разлил шампанское по бокалам. Он сразу предупредил, чтобы их не беспокоили. – Не то, чем она кажется. – А отзеркаленный черный затылок?.. – Портрет спины Бобби Бриггса, – Исли улыбнулся шире. – Не спрашивай, откуда такие ассоциации. – А вот и совы, конечно. Они... растут из куста. – Она называется «Линч смотрит в корень, – Исли переставил бокал ближе к Ригальдо, и тот машинально его принял. – И видит там сов». Ригальдо хрюкнул совершенно негламурно и резким движением, будто пил виски, опрокинул бокал в себя. Исли проследил, как он жмурится, как длинная челка прыгает у него надо лбом, когда Ригальдо вскидывает голову, и сказал: – Теперь, когда мы так лихо обсудили искусство, ты можешь, наконец, высказать свои претензии. Смотреть, как Ригальдо моментально принимает стойку, точно защитник третьей базы, было и умилительно и смешно. – А что я! – предсказуемо ощерился защитник. На небритой морде обозначилась готовность отбиваться до последнего. – Это ведь все ты!.. Исли молчал, склонив голову к правому плечу, и согревал в ладонях шампанское, которому, как и Ригальдо, это не шло на пользу. Не получив ни опровержения, ни поддержки своему крику души, Ригальдо насупился. – Ладно, – сказал он и странно повел плечом. – Проехали. Вчера я себя не контролировал. Ты, по-моему, тоже. Я очень надеюсь, что это никак не скажется на работе. Только вот никак не пойму, зачем все это дерьмо? Он широким жестом обвел все: кабинет, концептуальные шторы, не менее концептуального Магритта, суп из моллюсков с рукколой и пармезан. – А какие у тебя есть предположения? – как можно невиннее спросил Исли. Ригальдо снова дернул плечом. Исли решил, что у его каменной девы, должно быть, скрытый тик. – Не знаю, – сказал Ригальдо тихо и на удивление несчастно. – Если честно, я все время жду, когда из-за штор наконец покажется парень со скрытой камерой. Исли прикрыл глаза. О господи. – Здесь нет никаких парней с камерами, – сказал он. – Если только она не установлена в тоннеле лона Лоры Палмер. Есть еще какие-нибудь предположения? Ну, давай, здесь не надо быть дипломированным психологом. Двое спят, потом гуляют на выставке, потом обедают в отдельном кабинете. Что обычно движет такими людьми?.. Ригальдо молча комкал салфетку. О господи, снова повторил про себя Исли, а потом сказал, делая паузы между предложениями: – Я тебе предлагаю встречаться. Ты мне нравишься. Как показала практика, это взаимно. Ты совершеннолетний и свободный; я тоже. Я со своей стороны гарантирую секс, общение, культурно-развлекательную программу... эротический массаж. В ответ хочу чего-то примерно того же. Люди называют это «близкими отношениями». Дошло, наконец? – Дошло, – после долгого молчания отозвался Ригальдо. И после еще более долгой паузы добавил: – Пиздец.

***

Защита ушла в глухую оборону. Исли просто глаз оторвать не мог: Ригальдо максимально отодвинулся, пытаясь, кажется, срастись с красной обивкой дивана. На Исли он не смотрел. – Ладно, – наконец произнес Ригальдо. Он потянулся к заднему карману, и его лицо неожиданно просветлело, как будто близость бумажника придала ему сил. – Ладно. Я вот что скажу. Сейчас ты позовешь официанта, нам выпишут раздельный счет, и мы никогда больше не будем возвращаться к этой хуйне. Он начал подниматься, в самом деле собираясь вытащить кошелек, и тогда Исли, сбросив ботинок, преградил ему путь из-за стола, некуртуазно возложив левую ногу прямо на диван рядом с Ригальдо. Тот посмотрел на его черный носок так, будто это была змея. – Я вчера сделал что-то, что тебе не понравилось? – спросил Исли. Он тоже откинулся назад и заложил руки за спинку дивана. – Что-то противное, неприятное, унизительное? Лицо Ригальдо запылало. Он растерянным движением потер переносицу, сразу став выглядеть моложе. – А? Ну так... Я думал, будет хуже, – тихо и будто удивленно сказал он и неожиданно твердо закончил: – Да все нормально было. Забей. Исли почти восхитила его попытка взять себя в руки. К несчастью для Ригальдо, он был намерен дойти в этом разговоре до конца. – Значит, я правильно понял, – уверенно сказал он. – У тебя такого раньше не было. И, похоже, вообще ни разу не было, так ведь? – Нет! – рявкнул Ригальдо. – Просто я был по другой части! – По девочкам? – прищурился Исли. – Да, – произнес Ригальдо похоронно. – Я так и подумал, – Исли миролюбиво поднял руки и, не делая паузы, спросил: – Как звали твою школьную подружку? Ригальдо схватил фужер. На мгновение Исли показалось, что тот сейчас полетит в него. Вместо этого Ригальдо хватанул шампанское своим коронным движением. И прорычал: – Сьюзан! – Классно! – Исли показал большой палец. – Когда ты первый раз ее раздевал, во что она была одета? Ригальдо молча смотрел на него через стол. Пальцы, сжимающие ножку фужера, побелели. – Такое не забывается, – пояснил Исли и тоже сделал глоток. – Первый раз снимать лифчик – врагу не пожелаешь. А сколько девушек у тебя было в колледже?.. Ригальдо тряхнул головой. Его глаза сильно блестели. – Пять! – с вызовом сказал он. Исли уважительно присвистнул. – И сколько у тебя уходило в месяц на презервативы? – Ты издеваешься? Я не помню! – А я вот помню, – сокрушенно сказал Исли. – Помню каждый скачок инфляции в студенческие годы за счет того, как росли цены на «резинки», сигареты и кофе. Наличных постоянно не хватало, а это были вещи первой необходимости. – Мальчику из богатой семьи не хватало на кофе?.. – Отец жестко ограничивал меня в средствах до совершеннолетия, – Исли обаятельно улыбнулся. – Чтоб не спустил семейный фонд на кокаин и казино. Молчание по ту сторону стола сделалось гробовым. – Я даже начал думать, что ты баптист, – задумчиво сказал Исли. – Что?.. – Ригальдо смешался. – Это еще почему?! – Ну, или адепт другой конфессии, запрещающей добрачные отношения. Ну что ты злишься. Религия – достойное оправдание. Это же не фобия какая-нибудь... Лицо Ригальдо вспыхнуло еще ярче, он чуть не взвился с дивана. – У меня нет никаких фобий! – рявкнул он. – И не охуел ли ты?.. Думаешь, если... если мы... трахнулись... То теперь можно издеваться?! Ты притащил меня сюда, кормишь гадами, – Ригальдо пихнул от себя нетронутых мидий и гребешков, – и считаешь, что я должен выслушивать вот это все? Ебал я такое общение. Я не ваш секретарь, мистер Фёрст, чтобы терпеть вас сверхурочно. С этими словами он не глядя выгреб банкноты, шваркнул на стол и встал, вознамерившись уйти. – Ригальдо, – сказал Исли как можно спокойнее. – Я не издеваюсь. Я просто хочу убедиться, что понял все правильно. Ригальдо некоторое время молчал, а потом с вызовом бросил: – Ты все понял правильно. Исли потянулся вперед и взял его за руку. Пальцы в ладони дрогнули и сжались в кулак. А потом Ригальдо сказал, угрюмо и почти обиженно: – Давай завершим шоу «Последний девственник Америки»? Исли накрыл его запястье. – Не злись, – тихо сказал он. – Я, конечно, немного удивлен, но не в ажитации. Я только хочу узнать, как же так получилось? Хочешь, тоже расскажу что-нибудь про себя? Чтобы ты поверил, что все, что здесь сказано, останется между нами? Понуждаемый им, Ригальдо сел обратно. Исли так и держал его за руку. Ригальдо смотрел в сторону. Шампанское у них закончилось. Исли был бы не против выпить еще, но не хотел, чтобы кто-то сейчас заходил. – Ладно, – хрипло сказал Ригальдо. – Я тебе расскажу. В детстве меня начал преследовать один странный мужик, и однажды, когда родители спали, он влез в мою комнату через окно... Все выпитое шампанское мгновенно поднялось из желудка и сифоном ударило Исли в нос. Он зажмурился и затряс головой, пытаясь сообразить, что сказать и как побороть тошнотворный ужас, когда Ригальдо все так же мрачно продолжил: – ...он делал со мной ужасные вещи, которые навсегда отбили у меня тягу к сексу, и я до сих пор слышу по ночам его голос: «Огонь, иди со мной»... – Сука, – после долгой паузы сказал Исли, когда к нему снова вернулось дыхание. – Какой же ты урод. А еще притворялся, что не любишь сериал! Ригальдо ухмыльнулся – совсем по-мальчишески: – Расслабься, у меня и родителей-то не было. Кстати, Лору Палмер убил ее отец.

***

К моменту, когда им принесли вторую бутылку, Ригальдо все-таки надумал поесть. Глядя, как он сметает подчистую все, что было в тарелках, Исли подумал, что видит перед собой человека, который привык экономить до последнего цента. Когда Ригальдо закончил и откинулся назад, вид у него был довольный и слегка осоловелый. Он безропотно принял очередной полный фужер. И спросил с вызовом: – Ну, так что, угостить тебя еще какой-нибудь драматической историей? Я могу. Про то, как бог не превратил Джинни в птичку, например, а вместо этого... – Вместо этого, – сказал Исли, снова завладев его левой рукой, свободно лежащей на столе, – мы будем играть в правду или действие. – В нее же играют втроем. – А у нас будут свои правила. Я буду действовать, а ты будешь говорить правду. Должно быть, Ригальдо хотел что-то сказать. Он не успел: Исли с самым невозмутимым видом придвинулся и прихватил губами указательный палец на его левой руке. Казалось, Ригальдо поразил столбняк. Его рот приоткрылся, глаза распахнулись, и он остановившимся взглядом смотрел, как Исли насаживается на кончик его пальца, то вбирая его в рот по верхнюю фалангу, то приотпуская. – Пиздец, – шепотом произнес Ригальдо и сделал попытку отдернуть руку. Исли ему не позволил. – Босс, вы полный пиздец. Исли улыбнулся ему как можно нежнее и втянул палец в рот до основания. Цветом лица Ригальдо уже походил на помидор, но он все же нашел в себе силы показать Исли средний палец. Исли пожал плечами. Средний так средний. – У-а-а-у, – издал Ригальдо совершенно кошачий стон и стек по спинке дивана. Исли облизывал палец расчетливо, медленно, а после принялся посасывать, плавно втягивая в рот. Нажав большими пальцами на бугор на ладони Ригальдо, он заставил его расслабить кисть. И с особенным цинизмом вылизал нежную кожу между пальцами, а потом принялся короткими быстрыми движениями пропихивать между ними кончик языка, будто трахая. – Господи мой, господи! – жалобно сказал хозяин руки. Он выгнулся в пояснице и снова попытался освободиться. Если Исли хоть что-нибудь понимал, под столом Ригальдо терся одним коленом о другое. На Исли все еще не было обуви, поэтому он, не колеблясь, просунул стопу между бедер Ригальдо и мягко нажал на мошонку. Ригальдо втянул воздух сквозь зубы. И тогда Исли заговорил: – Ты когда-нибудь целовался? Я имею в виду, до вчера? Не давая Ригальдо опомниться, он облизал все пальцы по очереди, а потом, качнувшись вперед, вобрал в рот сразу три. – Да, – Ригальдо изгибался и ерзал на месте. – На выпускном. Он положил свободную руку на ступню Исли под скатертью, но отчего-то не торопился ее убрать. Пальцами ноги Исли чувствовал упругую мягкость мошонки. И крепко стоявший член, устремленный вверх, как ракета «земля-воздух». – С девочкой по имени Сьюзан?.. – С ее старшим братом-студентом. Это был конкурс с завязанными глазами. Вокруг все были пьяные, никто и не понял, что это был не прикол. Я думал, он захочет увидеться после этого, но он уехал на следующий же день. Пальцы Исли ерзали рядом с молнией джинсов. Судя по тому, как Ригальдо, разгоряченный и раскрасневшийся, терся в ответ о его ногу, ракета вот-вот должна была взлететь. – Значит, девочки тебе особо не нравились, – пробормотал Исли в короткую паузу, которую взял, чтобы отдышаться. – А парни? Взрослые мужчины? А в колледже?.. Ригальдо снова выгнулся и застонал. Исли видел полоску белой кожи над воротом свитера. Видел, как движется кадык. Красные шторы вокруг едва заметно колыхались – кажется, где-то работал вентилятор. Исли чувствовал щекой ток теплого воздуха. – Парни... нравились, – прохрипел Ригальдо, вжимаясь в ногу Исли все сильней и сильней. – Но там у нас... было не с кем. Город Эймс, Айова – жуткая дыра. А потом, в колледже... Я работал, чтобы оплачивать учебу... спал по четыре часа... не хотел жить на теткину пенсию. Мой сосед по комнате все время ходил на свидания. Меня это убивало... клубы, кафе, букеты... столько денег на ветер... Девки ему постоянно звонили, закатывали истерики, разбрасывали трусы по комнате, и я находил их, когда приходил с ночной смены... Я решил: потом когда-нибудь. Это... осознанная позиция... – Детка, – пробормотал Исли, думая о том, что с удовольствием бы показал Ригальдо кучу других позиций. Он опустил свободную руку под стол и расстегнул собственную ширинку. Отодвинул резинку трусов и сжал член. – Но ведь ты уже взрослый мальчик. Все, можно выдохнуть. Развлекаться... Строить отношения... Ригальдо передернуло. Он вырвал руку у Исли, схватил его ступню и вжался в нее твердым членом, и его глаза стали мутными и дурными, а рот сладко приоткрылся. Исли показалось, что он даже через одежду ощутил волну чужого оргазма – и одновременно кончил в свою ладонь. А через стол от него, шумно выдохнув и утерев с лица что-то невидимое, Ригальдо пошевелился и завозился под скатертью. Скинул ногу Исли с колен и встал. – Я не вижу смысла в том, что ты называешь «близкими отношениями», – хрипло сказал он, приводя одежду в порядок. – Если в конечном счете все сводится только к одному. Это... трата денег, времени, нервов... А оргазм точно так же достигается, когда спускаешь в кулак. Исли смотрел на него, вытирая руки салфетками. Он уже догадывался, что сейчас услышит. – У меня нет времени, – сказал Ригальдо, будто оправдываясь. – Вот на это вот все. На массаж, свидания... выставки. Мне надо работать. Я хочу купить дом в пригороде. Большой красивый дом. На картине за спиной Ригальдо мужчина в черном костюме водил кистью по груди обнаженной женщины. «Агент Купер рисует себе Дайан», – мысленно прокомментировал Исли. А вслух сказал: – Руки до тех пор не сотрешь? На щеках Ригальдо разлились красные пятна, но он сдержался. Знакомо дернул плечом и сказал: – Свидание окончено. Я хочу домой.

***

В завершение романтического вечера они едва не подрались. Все потому, что весь путь от гардероба Ригальдо шел впереди, и Исли имел счастье видеть его неприступную спину, развевающийся шарф и полы расстегнутого пальто. Похоже, Ригальдо возвращался в привычный самоуверенный модус. Исли пытался вызвать в голове образ трепетной лани, которую ебал не далее как вчера вечером, но воспоминания размывались, он почти ничего не помнил, кроме запрокинутой головы, бледного треугольного лица и спазматически сжатых пальцев. Он не отказал себе в удовольствии обогнать Ригальдо и придержать перед ним дверь. Тот даже не повернул головы. На улице Исли ухватил его за локоть и потянул на парковку. Вот тут-то Ригальдо вырвал у него руку и прошипел: – Я сам! Улыбаясь каким-то смутно знакомым рожам, Исли с трудом удержался, чтобы не затянуть шарф на его шее мертвым узлом. – Я не покушаюсь на твою непорочность ежесекундно, – наклоняясь к уху Ригальдо, сказал он. – Просто я тебя привез – и я доставлю тебя домой. На лице Ригальдо отобразилось что-то вроде недоверчивого изумления. – Ты это сейчас серьезно? Включи мозги, да ты же пил! Ригальдо дернулся прочь, и Исли понял, что держит конец его шарфа в руке. Он прикинул количество высаженного им шампанского и чертыхнулся. О, ну в самом деле. Так вот почему у него начала болеть голова. – Да, ты прав, – он наклонился, зачерпнул полную горсть снега и потер им гудящий лоб. – Я вызову нам такси. И вот тут у Ригальдо, похоже, в конец сдали нервы. – Я что, непонятно объясняю? – окрысился он. – Я с тобой не сяду в одну машину. Для меня и часа такого общения слишком много. Я устал и не хочу никого видеть. Он толкнул Исли в грудь – не сильно, но чувствительно. Исли в ответ смерил его взглядом, чувствуя, как внутри поднимаются кураж и злость. Он включил телефон, который вырубил еще в галерее, и с плохо скрытым вызовом назвал пункт назначения диспетчеру такси. – Это же мой адрес, – пробормотал ошарашенный Ригальдо. – Ты что, узнавал, где я живу?.. Исли не стал озвучивать очевидное и повернулся к нему спиной. У него зазвонил телефон, и, должно быть, не в первый раз – шестнадцать непринятых, мельком поглядел он. – У вас отменилась встреча на девять утра в понедельник, – деловито проинформировала его Люсиэла. – Поставить что-нибудь на это время?.. – Погоди, как отменилась? – он чертыхнулся и пошел в сторону проспекта, почти позабыв о Ригальдо. – Что им опять не так?.. Выслушав отчет секретарши, он продиктовал ей план действий и отключился. Ригальдо встревоженно поглядывал на него. Исли моргнул – на ресницы упала снежинка. У Ригальдо было совсем другое, вменяемое, «офисное лицо». – Вот что, – сказал Исли и покачал зажатой в руке трубкой. – Ты или едешь со мной, или, как долбоеб, вызываешь еще одну машину. Я старомодный человек и хотел убедиться, что ты благополучно доберешься домой. Вроде как проводить перед расставанием. – Ладно, – внезапно и торопливо кивнул Ригальдо. – Только без ответных визитов. Исли предпочел оставить этот выпад без внимания. Пришли координаты таксиста, и под нарастающим снегопадом Исли двинулся прочь. Ригальдо, ощутимо смешавшийся, брел за ним следом. То ли жалел о своей выходке, то ли попросту испугался. «Проблем на рабочем месте не хочет, – холодно подумал Исли. Голова болела все сильней. – Это он правильно. Проблемы на новой должности – это я могу».

***

В такси они оба сидели на заднем сидении, так далеко друг от друга, как это было возможно. Исли почти все время ехал с закрытыми глазами – от мельтешения желтых и красных огней тошнило, пятна габаритных фар и неона будто ввинчивались ему в череп. Один раз, когда машину подкинуло на крышке люка, он разлепил веки и наткнулся на взгляд Ригальдо. Тот смотрел исподлобья, и выражения его лица было не прочитать. Исли отвернул голову и прижался больным виском к боковому стеклу. Где-то рядом что-то навязчиво зашуршало, а потом его руки коснулись чужие пальцы. Исли с большой неохотой открыл глаза. Ригальдо протягивал ему блистер с таблетками. – Это аспирин, – неловко сказал он. – Я без него из дома не выхожу. Ты бы видел сейчас себя со стороны... Исли еле поблагодарил его и проглотил, не разжевывая. Ему показалось, что облегчение наступило мгновенно, будто белые стрелы выпалили из желудка прямо в мозг. Он бездумно протянул ладонь и пожал руку Ригальдо. Он ждал, что Ригальдо ее отдернет, но тот не пошевелился. Только пальцы едва заметно дрогнули. Исли грустно улыбнулся: ну точно, кто-то включил голову, а теперь боится и не знает, как выкрутиться. Таких провальных свиданий в его жизни еще не было. Кажется, Исли задремал, потому что, открыв глаза в следующий раз, обнаружил, что машина стоит. Кто-то постучал в стекло, и он увидел, что Ригальдо уже мнется по ту сторону. – Опустите стекло, – попросил Исли таксиста. Ригальдо немедленно наклонился к нему: – Можешь выйти? На пару слов. Хмуро озираясь по сторонам, Исли полез наружу. Если бы не снег вокруг, в узком переулке между двумя унылыми кирпичными домами было бы жутко темно. Этот район, из переделанных под жилые дома заводских окраин, ему никогда не нравился. – Слушай, извини, – донеслось до него, и он посмотрел на Ригальдо. Тот стоял, глубоко засунув руки в карманы, выглядел замученным и усталым и не тянул сейчас ни на каменную деву, ни на трепетную лань. – Извини за херню, – повторил Ригальдо громче. – Я сорвался там, на парковке. Это было ужасно. Но я правда уже не знал, как мне себя вести. – Да ничего, – сказал Исли и ковырнул снег носком ботинка. – Суть я уловил. Ты тоже меня прости. Я много всего наговорил. Никому не нравится, когда его отвергают. Тем более, что мне с тобой было очень приятно. – Ага, – сипло сказал Ригальдо, и Исли решился опять на него взглянуть. В темных волосах Ригальдо путались крупные снежинки. Это было бы романтично, если бы не покрасневший, замерзший нос. – Ты бы надел капюшончик, Джон Сноу, – не выдержал Исли. Ригальдо улыбнулся, но улыбка вышла кривой. Он смотрел прямо на Исли и, черт его возьми, не торопился убраться. Он стоял слишком близко – в шаге от машины. Исли машинально похлопал себя по карманам в поисках сигарет. И, выматерившись, сделал шаг вперед. Он целовал Ригальдо очень медленно, держа его лицо в ладонях, и обстоятельно, будто смакуя все это еще раз – вкус его рта и запах одеколона, колючее прикосновение выпендрежного шарфа из натуральной шерсти и холод сыплющегося им на головы снега. Ригальдо, кажется, всего сотрясло, он вскинул руку, и Исли ждал толчка в грудь, но вместо этого Ригальдо вцепился ему в ворот пальто, с неожиданной решимостью пригибая к себе. Когда его дыхание обожгло Исли лицо, сердце пустилось в какой-то бешеный аллюр. – Пойдем, – сказал Ригальдо ему в губы. – Пойдем ко мне, здесь так нельзя. Исли не шевелился, и тогда Ригальдо молча сгреб его в охапку и с какой-то звериной яростью поволок к лестнице. Сзади взревел мотор, шины натужно прожужжали по снегу, по стене мелькнули белые круги фар. – Такси! – Исли обернулся. – Я с ним расплатился, пока ты спал, – Ригальдо тянул его зло и нетерпеливо. – Чего ему любоваться на двух пидорасов. Исли едва не полетел кубарем со ступеней. Ему было нечего возразить.

***

Если бы в окружении Ригальдо оказался тонкий психолог, который спросил бы, за что Ригальдо хочет дать себе пинка прямо сейчас, он бы назвал не обдроченные об ногу Исли штаны и не истерический срыв на парковке. Он хорошенько бы врезал себе за опрометчивое «без ответных визитов». Он все ждал, что Исли припомнит ему это заявление, но тот молчал – то ли берег дыхание, потому что лифт не работал и до чердака они шли пешком, то ли опять что-то замышлял. Во всяком случае, по тому, как они быстро поднимались, не было никаких шансов, что кто-то из них собирается пить кофе. После того, как они миновали жилые этажи, Ригальдо почувствовал себя лучше. Исли будто без слов его понял – взял Ригальдо за руку, как маленького, и ускорил шаги. Возле своей двери Ригальдо бесконечно долго искал ключи, а потом никак не мог подобрать нужный. Исли стоял рядом, засунув руки в карманы, и нихрена не помогал. Когда ключ повернулся в замке, Ригальдо вздохнул с облегчением, хотя самое сложное было еще впереди. – Обувь снимай, у меня нет домработницы, – выпалил он, едва включив свет. – И проходи, вешалка там... Исли не стал никуда проходить. Стоило Ригальдо захлопнуть дверь, как Исли притянул его к себе. И поцеловал, но по-другому, не так, как на улице. Он вылизывал рот Ригальдо, толкался языком в язык, сильно двигал губами, и это было мокро, жестко и горячо. Ригальдо неожиданно понравилось. Он сообразил, что все еще сам стоит на манер вешалки, растопырив в стороны беспомощные руки, и вцепился в лацканы чужого пальто, а сам прикрыл глаза, наклонил голову, чтобы было удобнее, и попытался вобрать в себя язык Исли. Получилось на удивление быстро. Исли задышал сильнее, прижал к себе Ригальдо за талию, обдавая запахами жвачки, алкоголя и лосьона после бритья. Было слышно, как он шумно сглотнул. – Если ты не хочешь делать это прямо здесь, веди дальше, – прошептал он Ригальдо в ухо, и тепло и щекотно провел губами по шее сбоку. Ригальдо осознал, что тянущее, сосущее беспокойство, которое он ощущает, почти боль в желудке – отдача его собственного бешеного возбуждения. Их с Исли вставшие члены задевали друг друга через одежду. От этого было жарко и не хватало воздуха, голова ни черта не соображала. Он боднул Исли в подбородок, заставляя его запрокинуть голову, примерился и лизнул в шею. Руки Исли стиснули его ягодицы. От неожиданности Ригальдо дернулся. – Тихо, тихо-тихо, – пробормотал Исли, поглаживая его по загривку. Ригальдо смутно чувствовал, что его куда-то теснят. Под ногами поскрипывали половицы паркета. – Не паникуй. Все хорошо. Ригальдо очень хотелось его послать, может быть, снова стукнуть, но все, на что его хватило, это простонать: – Сука, обувь сними. Какая там вешалка. Кажется, они так и оставили груду из пальто и шарфов на полу. Под ноги что-то ткнулось. Кровать. – Красиво у тебя здесь, – прошептал Исли ему в макушку и, надавив на плечи, заставил сесть. – Минималистично и стильно. Ты молодец, хорошо обустроился. Его колено подпирало промежность Ригальдо, а руки, забравшиеся под свитер, то гладили легкими движениями, то требовательно и грубо мяли мышцы, как массажер. Ригальдо плавился и горел в этих умелых руках, но не хотел уступать. Он зарылся пальцами Исли в волосы, потянул назад и целое долгое мгновение наслаждался, глядя на запрокинутое лицо, обнаженное горло и вздрагивающие ресницы, прежде чем прижаться губами к шее Исли. Тот еще несколько секунд оставался неподвижным, а потом, когда Ригальдо с сожалением выпустил его волосы, пропустив их между пальцами, плавным движением встал на ноги. Ригальдо так и сидел на кровати, глядя во все глаза. Даже сейчас, растрепавшийся, в смятом пиджаке и в съехавшем набок галстуке, Исли был ненормально красив. Ширинка выдавалась вперед, как яхтенный бушприт. Глядя в глаза Ригальдо, Исли стянул пиджак, бросил прямо на пол и медленно принялся расстегивать пуговицы на рубашке. С чудовищным опозданием до Ригальдо дошли два отягчающих обстоятельства, о которых он не нашел времени подумать прежде. Первое: на нем самом были все те же джинсы, что и вчера, и те же самые трусы, хрен знает в чем после его спонтанной дефлорации. И второе: в его доме не было ничего необходимого, совсем ничего, ну что за идиот... – У меня все есть, не беспокойся, – сказал Исли. Он сидел на корточках напротив Ригальдо, и его глаза сильно блестели. – Презервативы со смазкой такая же важная вещь, как и аспирин.

***

Когда Исли стащил с него штаны, было стыдно до ужаса. А потом – уже просто страшно, без всякого там стыда. И еще холодно – от окна тянуло зимним воздухом. Ригальдо всегда хорошо проветривал, когда уходил. Все волосы на заднице немедленно встали дыбом. – Хочешь на спине? – спросил Исли, надрывая конвертик. Ригальдо молча покачал головой. С него и так хватило – видеть, как Исли умело раскатывает презерватив по члену, а второй надевает на пальцы. – Господи, гадость какая, – почти простонал он. – А можно без этого?.. – Надо, – неожиданно серьезно сказал Исли. – Давай-ка все делать по-взрослому. Ложись на живот. Ригальдо перевернулся, стиснул кулаки, спрятал пылающее лицо. Он был напряжен и зажат, все его мышцы были, как камень. Кажется, он уже даже не хотел ничего. Исли поставил его на четвереньки, заставил прогнуться в пояснице и подпихнул подушку под живот. И несколько раз вслепую поцеловал в спину, как будто извиняясь за то, что сейчас сделает. А потом Ригальдо почувствовал в заднице пальцы. Исли разминал его аккуратно и в то же время энергичнее, чем вчера. Его пальцы растягивали мышечное кольцо, выглаживая и уверенно проникая внутрь. Ригальдо попытался зажаться и получил шлепок по ягодице. Было неприятно, но все же терпимо – ровно до минуты, пока в него не уперся обтянутый латексом член. Было слышно, как Исли что-то неразборчиво шепчет, наваливаясь ему на спину, теплое дыхание обдало загривок. Кончик члена сперва упруго надавил на дырку, совсем немного, но Ригальдо хватило и этого, чтобы все поджилки затряслись, потом Исли нажал сильнее и вдруг с тягучей и сладкой болезненностью протолкнулся до половины, вытащил и снова засадил. И, пристроившись поудобнее, начал загонять до отказа, каждый раз сильно толкая Ригальдо вперед, придерживая за бедра и не давая завалиться на одеяло, сперва медленно, а потом быстрей и быстрей. И Ригальдо сперва выматерился, потом засипел, укусил себя за кулак и наконец начал вскрикивать, как девчонка, сопровождая этим вскриком каждый раз, когда Исли вколачивался в него. Он не помнил, как долго это все продолжалось, и пришел в себя, только когда Исли перевернул его вверх лицом и сказал: – Все, сейчас будет хорошо. Его белые волосы качнулись перед глазами и исчезли из виду. А потом Ригальдо почувствовал на члене его губы и спустя пару ударов сердца кончил Исли в рот.

***

Стоило Исли от него отстраниться, Ригальдо сел, подобрал джинсы и, с трудом попадая в штанины, натянул прямо на голый зад. Трусы он брезгливо задвинул ногой под диван. Только застегнув молнию и вдев ремень в шлевки, он слегка успокоился, будто рыцарь, нацепивший доспех. Голову немного вело, как с перепою, а тело ощущалось неуклюжим и будто чужим. Надо было встать и отвести себя в душ, но даже этот подвиг был ему сейчас не по силам. Исли расхаживал по чердаку, как у себя дома. Его длинное голое тело смутно белело в сумраке. Ригальдо услышал, как хлопнула крышка мусорного ведра, и догадался, что Исли избавился от презервативов. Потом загудела вода и, прошлепав пятками по паркету, Исли вернулся, сел рядом и протянул стакан. – Вот, выпей, – Ригальдо получил таблетку аспирина. – Ты зря зажимался, это... – Исли, – Ригальдо очень постарался, чтоб голос звучал спокойно. Он отдал стакан назад и сцепил руки на животе. – Пожалуйста, замолчи. Они посидели в тишине. Дальние углы лофта тонули в темноте. Когда по переулку проезжали машины, по потолку и стене скользили пятна света, выбеляя включенные в интерьер трубы и кирпичи. Ригальдо любил свой лофт и считал его модным. И в нем не было ни одной лишней вещи. Ну, до этого дня. Голое плечо Исли казалось молочно-белым, волосы почти неестественно отливали серебром. Ригальдо хотел предложить ему закрыть окно, потом решил: нахер. Быстрей замерзнет – быстрей оденется. Но Исли непринужденно сказал: – Раcстелим кровать? Ригальдо набрал воздуха в грудь. – Знаешь, я к этому не привык, – решительно сказал он. – Спать вместе. Мне это не нравится. Жарко, тесно. Я опять не засну. – Да ладно, – Исли успокаивающе похлопал его по бедру. – Давай попробуем. Ригальдо скинул его руку. – Я не буду с тобой ложиться, – упрямо повторил он. – У меня где-то есть спальный мешок, еще с колледжа. Надо только его найти... – Поверить не могу, – после короткой паузы сказал Исли. – Ты изгоняешь меня на пол?.. Ригальдо поморщился и принялся подниматься, держась за поясницу, как дед с радикулитом. – Ну, ты мой гость, – хмуро сказал он. – На пол лягу я. Исли покачал головой. А потом, упруго поднявшись, принялся собирать по полу свои вещи. Ригальдо насторожился. – Я тебя не выставляю, – на всякий случай сказал он. Исли собрался рекордно быстро. Пиджак он не стал надевать. – Я понял, – наконец произнес он. – Но, пожалуй, поеду, пока ты не нанес моему достоинству еще одну травму. Спокойной ночи. – Слушай, ты можешь подождать здесь такси... – завел Ригальдо, которого внезапно заела совесть. Исли махнул ему от самого входа. Хлопнула дверь. Оставшись один, Ригальдо задавил на корню желание высунуться в окно и посмотреть, как Исли выйдет на улицу, а вместо этого проглотил еще одну таблетку обезболивающего и утрамбовал вещи для стирки, а потом бесконечно долго стоял под душем, гоня от себя мысль, не пора ли ему сдать на венерические заболевания или пройти осмотр у врача. Уснул он, едва донеся голову до подушки, впервые за много лет забыв завести будильник на шесть утра.