Часть 2
К пятнице Исли решил предпринять еще одну попытку. Во всем, что касалось работы, Ригальдо вел себя адекватно. Слушал, возражал, предлагал, был все тем же педантичным занудой, третировавшим вверенных ему людей и помыкавшим секретаршей. Ну, почти: в среду Исли обратил внимание, что Ригальдо переставил мебель в кабинете таким образом, чтобы сквозь стеклянные перегородки офиса за его столом не было видно ничего, кроме гигантского монитора, и на телефонные звонки начал отвечать с небольшими паузами – как будто каждый раз думал, стоит взять трубку или нет. Это больше смешило, чем раздражало. Исли пришел к выводу, что все могло быть и хуже, и рискнул повторить штурм. – Какие планы на вечер? – непринужденно спросил он, без предупреждения вторгаясь к Ригальдо в кабинет. Так как на стуле для посетителей громоздились какие-то папки, Исли обогнул стол и присел на край. У Ригальдо остекленели глаза. Он медленно убрал руки с клавиатуры и вытянул шею, глядя на весь остальной офис за спиной Исли так, будто там раздул капюшоны десяток очковых кобр. – Ты что творишь? – страшным шепотом спросил он. Не сводя взгляда с подчиненных, потянулся и освободил стул. – Быстро пересядь! – Мистер Сегундо, – Исли вынул у него из руки одну папку и перелистнул пару страниц, притворяясь, что вчитывается в текст. – Ведите себя проще. Здесь все давно привыкли, что я могу сидеть, где хочу, а стены звуконепроницаемы. Дайте, пожалуйста, маркер, вон тот, зелененький. – Здесь не привыкли, что ты вваливаешься к подчиненным, вместо того чтобы вызвать меня к себе, – очень тихо сказал Ригальдо и стиснул маркер в кулаке. – Что за ебучая демонстрация? – Я вызывал, – Исли перелистнул страницу. – Ты передал отчет через старшего менеджера. – Он справился! – Верно, – Исли демонстративно чиркнул пару мест. – Но некоторые темы требуют конфиденциальности. – Правда?.. – Я повторюсь, – Исли с огромным удовольствием рисовал на бумаге солнышко. Ригальдо следил за движением маркера, как будто это был его личный враг. – Я спросил про твои планы. Сегодня пятница, – он поднял глаза на Ригальдо и улыбнулся. – Можно пойти в клуб. Ригальдо медленно принялся собирать со стола мусор. Его было совсем немного – обрезки бумажек, исписанные стикеры, стружка от сточенных карандашей. Собрав все это в кулак, Ригальдо огляделся, будто не вполне понимал, что делает. – Ведро у тебя под столом, – подсказал Исли. – Так как насчет выходных? – Знаешь, – сказал Ригальдо, глядя в одну точку. – Последнее, что ты мог сделать, – смешивать работу и... это. «Я же не предлагаю тебе трахнуться в подсобке», – подумал Исли, и тут же представил, как нагибает Ригальдо возле коробок с копировальной техникой, спустив с него штаны до колен. И понял, что очень кстати встал к офису спиной. Встань он боком, конфуз был бы неизбежен. – Обычный клуб, не гейский, – сказал он на всякий случай, прикрываясь отчетом. У Ригальдо дернулось плечо. – Я сегодня слышал анекдот в туалете, – произнес Ригальдо замогильным тоном, исключающим любой смех. – «Доктор, мне кажется, что я гей». – «Вы стилист, актер или фотомодель?» – «Нет, я обыкновенный менеджер по продажам». – «Тогда вы обыкновенный пидорас». – Этот анекдот старше, чем твои дедушка с бабушкой, – с жалостью сказал Исли. – У меня нет дедушки с бабушкой. А планы на вечер есть. – И я в них никак не вписываюсь? – прищурился Исли. – Прости... – сказал Ригальдо без малейшего раскаяния. – Понимаешь... Он широким жестом показал на экран монитора, будто демонстрируя невесть что. Исли послушно склонился ближе, что естественным образом потребовало от него опереться на спинку стула Ригальдо. Они так и застыли, вперившись в экран. Ригальдо яростно щелкал мышкой. – Понимаешь, – сквозь зубы повторил он. – Я обдумал и пришел к выводу, что мне очень лестно. Ну, что ты так внезапно нашел в себе желание меня просветить. Мне задним числом даже понравилось, когда я наконец смог сходить в туалет нормально. Но вот насчет всего остального – увольте. Мне некогда этим всем заниматься. В общении не нуждаюсь, в рестораны не хожу, готовлю себе сам, кино качаю из сети. Глядя на голубую заставку Винды, Исли испытал непередаваемое желание воткнуть Ригальдо лбом в монитор. – Уверен? – спросил он, склоняясь к самому уху. – Жалеть не будешь? Ригальдо кликнул мышкой по значку принтера и с каменным лицом отправил в печать чистый лист. – Не буду, – сказал он, показывая его Исли. – И у меня уже правда есть планы на вечер. – Тогда переделай план оптимизации уценок, – Исли кинул перед ним исчирканный маркером лист. Ригальдо плотно сжал узкие губы. – Там все в порядке, – сердито сказал он. – Нет, не в порядке. Я подчеркнул, что мне не нравится, – Исли оттолкнулся от кресла и вышел.***
Вечером Исли скучал за рулем напротив бюджетной «качалки». Было немноголюдно, огни рекламы дробились в лужах. Снег в очередной раз стаял, с неба шел паршивый зимний дождь. С таинственным времяпрепровождением Ригальдо Исли разобрался элементарно: ну на какую секретность можно надеяться в век GPS. Подключаясь к «следилке», он не испытывал ни малейших угрызений. Исли считал, что «проблемы с доверием» придуманы психологами. Современный взрослый человек должен знать о местоположении тех, за кого несет ответственность. Мало ли, теракт очередной. Мысль о том, что в результате он тут курит третью сигарету, карауля неблагодарного еблана, Исли счел неконструктивной. Как и ту, что, возможно, сейчас от души огребет. Когда под синей вывеской с одиноким тренажером замаячила знакомая прямая фигура и двинулась по переулку, Исли затушил в пепельнице окурок, взял с правого сидения заранее приготовленный сверток и полез навстречу неизбежному скандалу. – Дорогой! – объявил он на весь переулок. – Как я рад тебя видеть! Чтобы преодолеть расстояние до Ригальдо, ему потребовалось пять шагов. С последним шагом Исли, не дрогнув, заключил «дорогого» в объятия. Позади «чикнул» камерой чей-то телефон. – Какого хуя, – произнес Ригальдо в повисшей в переулке тишине. – Что за... – Это тебе, – перебил его Исли и, содрав упаковку, сунул в руки Ригальдо букет фиолетовых орхидей. Девушка в цветочном салоне упорно предлагала ему орхидею «в горшочке», потому что удобней и дольше радует глаз. Живо вообразив, как горшочек разбивается о его морду, Исли вежливо настоял на пяти длинных ветках. Гулять так гулять. Ригальдо посмотрел на цветы, которые машинально принял, потом на Исли, потом опять на цветы. Кажется, он впал в состояние, близкое к кататонии. – Блядь, я не верю, – произнес он медленно. – Ты даже не притворяешься, что проходил мимо. Человек не может быть таким мудаком. Ты влез в мой телефон?.. – Я не притворяюсь, – легко согласился Исли, отступая на шаг. – Мне был нужен реванш. Ригальдо еще раз взглянул на цветы, которые прижимал к сердцу. Уши у него начали багроветь. – Возьми! – рявкнул он, вытягивая руку с орхидеями. Исли проворно отскочил назад. – Нет уж, – сказал он с наслаждением. – Это подарок... Ригальдо схватил его за лацкан пальто и потащил за угол, в тесный простенок между домами. Орхидеи он держал, брезгливо отставив руку. – Если ты, скотина, немедленно не объяснишься, я подам на тебя в суд за преследование! – Изволь, – Исли заложил за ремень большие пальцы. – Хочу, наконец, услышать от тебя честное «мужик, ты мне не нравишься», а не это кокетливое «хочу, но не хочу», – Исли перевел дух. Ригальдо пожирал его глазами. – Мужик, ты мне не нравишься, – хрипло сказал он. – Во-первых, ты мой босс и можешь оказывать на меня давление, и во-вторых, ты полный пиздец. Ты можешь вот так просто – решил и трахнул, а потом решишь трахнуть другого, а я не мячик для пинг-понга, чтобы пинать меня туда-сюда. И в-третьих, твои фишки для свиданий тупые – кино-вино-домино, я так не могу, я уже говорил, это глупо, потому что бесполезно и бессмысленно! Он швырнул цветы под ноги. – Бо-оже, – Исли испытывал острое желание закрыть лицо ладонью. – Какой идиот. Может, мне на тебе жениться, чтоб ты готовил обеды и гладил рубашки, это будет приятно и небесполезно в принципе! Лицо Ригальдо потемнело, глаза сверкнули. Он склонил голову и сжал кулаки. Исли ожидал замаха. Вместо этого Ригальдо оглушительно чихнул. Еще один раз. И еще. – Будь здоров, – автоматически произнес Исли. Ригальдо замер, осоловело моргая, а потом чихнул еще раз, окатив Исли фонтаном брызг. В легком оцепенении Исли имел счастье видеть, как из носа Ригальдо потянулась длинная слизь, живо напоминая о «Чужом». – Что это? – сипло пробормотал Ригальдо. Когда он поднял глаза на Исли, в них был ужас. – Что-то венерическое?.. – Ой, – сказал Исли и прижал руку к губам. – Ой, детка. У тебя лицо опухает. Вот дерьмо.***
В машине, когда Исли защелкнул на нем ремень, Ригальдо уже с трудом мог говорить. Исли опустил все до одного стекла – так сказала девушка из «девять-один-один», и вырулил из переулка на проспект. Больница, где им обещали оказать помощь, находилась совсем рядом. Пробок, по счастью, не было. Все время, пока он вел «Эскаладу», Исли бездумно говорил вслух и то и дело касался запястья Ригальдо, потому что так тоже велела диспетчер. Девушка утверждала, что это успокоит пострадавшего, хотя Исли предпочел бы заткнуться и тихо сдохнуть от разъедающего, как кислота, стыда. – Все будет хорошо, – в сто пятый раз сказал он и погладил Ригальдо по руке. – Я оплачу все, что не покроет страховка. Ригальдо засвистел, закашлялся и показал средний палец. Исли взглянул на его лицо, похожее на тыкву, и с трудом вписался в поворот. В приемном отделении Ригальдо сразу что-то вкололи. – Отек Квинке, – сказал дежурный врач и что-то пометил в блокноте. – Вы знали, что у вас аллергия на орхидеи? Ригальдо беззвучно покачал головой. Исли отвернулся. Смотреть на ненормально белое, отечное лицо с щелочками глаз было выше его сил. Кто-то взял его за руку и потянул к стойке ресепшн. – Простите, сэр, здесь разрешено находиться только членам семьи. Кем вы приходитесь пострадавшему? На него строго смотрели сразу две медсестры. Исли не отвечал, глядя, как Ригальдо помогают прилечь на каталку. Его успели переодеть в больничную рубаху в мелкий зеленый цветочек. Сильная белая рука лежала с самого краю, из вены торчала яркая бабочка катетера. – Сэр... – А, да, – Исли встрепенулся и сложил губы в обворожительную улыбку. – Видите ли, я его жених. Кто-то из медсестер издал тихий писк.***
Ригальдо отпустили после утреннего осмотра. Как подозревал Исли, на этом настоял сам пациент. Когда он появился в коридоре, держа под мышкой пальто, а в руке – рецепт на лекарства, Исли скомкал упаковку от «сникерса», которым завтракал, и медленно встал на ноги. Он провел ночь на диване для посетителей возле кофейного автомата, боясь отойти от палаты Ригальдо даже ненадолго, но совершенно не был уверен, что тот будет рад его видеть. Исли давно не испытывал такого стыда. – Идем, – произнес Ригальдо вместо приветствия и первым пошел к выходу. На улице их ослепило непривычно яркое солнце. За ночь дождь перестал, мокрый асфальт подморозило. – Я могу вызвать такси, если хочешь, – сказал Исли. – Но будет надежнее... – Отключи «следилку» в телефоне, – перебил Ригальдо. – Слышишь, Исли? – Слышу. Отключу. Поравнявшись с машиной, он щелкнул сигнализацией. Ригальдо стоял в нескольких шагах. Было невозможно предугадать, что еще он сделает или скажет. Исли открыл дверь со стороны водителя и повернулся к Ригальдо, словно говоря: я признаю свою вину, можешь бить. – Проехали, – сказал Ригальдо. – Глупо вышло. Кому рассказать, обсмеется – аллергия на цветы. Он обошел «Эскаладу» и сел на пассажирское сидение. Исли несколько секунд смотрел перед собой, потом уткнулся лбом в сгиб локтя, и лишь затем сел и повернул ключ. – Я никогда... – начал он, но Ригальдо снова перебил его: – Да хватит уже. Вези меня домой. Около дома Ригальдо Исли аккуратно припарковался и, поймав хмурый взгляд, сказал: – Я только провожу. Удостоверюсь, что ты добрался до двери – и сразу уйду. Наверное, Ригальдо все еще находился под действием седативных лекарств, потому что только этим Исли мог объяснить, что в ответ услышал: – Хорошо.***
Шеф переживал, и это было заметно. Ригальдо так и сяк гонял в голове эту мысль и под конец решил: черт с ним. Его неслабо удивило собственное спокойствие, но он подумал: должно быть, это оттого, что Исли всю ночь просидел рядом с ним. Ригальдо как-то пришлось несколько раз проводить ночи в приемном отделении муниципальной больницы, когда у тетки сбоили сахар или давление, и он помнил, что удовольствие это еще то. Поэтому, когда Исли дошел с ним до лофта, Ригальдо сказал: – Кофе будешь?.. В квартире Исли вел себя образцово. Помалкивал, пристроил пальто на вешалку, помыл руки и сел в кресло. Их у Ригальдо было аж два: компьютерное и вот это, условно «гостевое», доставшееся от хозяев. Кажется, это был первый раз, когда в нем кто-то сидел. – Ваш кофе, босс, – сказал он, когда турка закипела. – Сахар нужен?.. И, обернувшись, обнаружил, что Исли спит. – Чертовски хороший кофе, – произнес Ригальдо в тишине и поставил чашку на блюдце. – И горячий. Ну и ну. Он честно потряс Исли за плечо, но тот не проснулся. Спал, повернувшись боком, уронив на живот расслабленную руку и склонив голову к плечу. Одежда на нем была обычная, не клубная. Ригальдо снова вспомнил про GPS и восхитился: надо же, чего выдумал, сука! – Исли! – он снова потеребил его за рукав и опустился на корточки. – Тебе пора. Пей кофе – и домой. Какое там. Исли спал беспробудно, и внезапно Ригальдо устыдился, вспомнив, что однажды уже выставил его из квартиры. Он испытал бездумный порыв коснуться его щеки. Щетина на ней была колкая и светлая. Ригальдо отдернул руку, спохватившись. Исли стал занимать слишком много места в его жизни. Он поел, выпил купленные таблетки и сел за комп. Примерно час работал, потом встрепенулся, прислушавшись: вибрировал телефон. Не его – телефон Исли. Гудел и гудел, настойчиво, почти как сверло. Исли завозился в кресле и тут же, неловко махнув рукой, уронил телефон на пол. И замычал, тихо и с облегчением, а потом, свесившись через подлокотник, замер в неестественном положении. Ригальдо беззлобно ругнулся и встал. Корпоративная этика требовала разбудить босса. Мало ли, кто там надрывается – вдруг инвестор. С другой стороны, выходной день. Надо быть гондоном, чтобы так долго трезвонить в выходной. С третьей стороны, а что Исли теряет? Спит тут, как собака, скоро шею отлежит. С тем же успехом он мог бы заснуть в машине. Или на спальнике на полу. – Нахуй, – Ригальдо решительно сунул телефон под матрас. И, поднырнув Исли под руку, потянул вверх, заставляя его встать. Исли открыл глаза – покрасневшие и мутные, и тут же пристроил голову Ригальдо на плечо. Они сделали несколько шагов до кровати, и Ригальдо сгрузил гостя на покрывало. – Лежи здесь. А я поработаю. Разумеется, Исли ничего не сказал. Он немедленно вытянулся во весь рост, завел руки за голову, одну ногу вольно согнул в колене и размеренно задышал. Волосы разметались по подушке, свитер смялся, штанина задралась, обнажая узкую полоску голой ноги над носком, и Ригальдо отвел глаза: удивительно, как полностью одетый человек мог представлять такое порнографическое зрелище. Он второй раз в жизни видел Исли спящим, и второй раз чувствовал себя деморализованным. Было что-то глубоко личное, что-то доверительное, в том, что Исли вот так спокойно спит рядом с ним. Исли перекатился на бок, обнял подушку Ригальдо и уткнулся в нее лицом. Ригальдо сглотнул и, ступая на цыпочках, сбежал за комп. Он пытался работать, но мысли были сонными и вялыми. Должно быть, из-за лекарств от аллергии. Исли что-то сказал, пошевелившись, и Ригальдо насторожился. – Что ты говоришь? – он опять встал, подошел, близко наклонился. – Я сказал «иди ко мне», – не открывая глаз, произнес Исли. И, подняв руки, ухватил Ригальдо за свитер и мягко уронил на себя. – Хватит, – тот уперся локтем в матрас, чувствуя, что попался в ловушку. – Объяснились уже не раз. – Да, да, – невпопад пробормотал Исли, отвернув лицо в сторону и не шевелясь. – Да. Полежи со мной, пожалуйста. Просто полежи. Он не двигался, не распускал руки, и Ригальдо, распластавшийся на нем ничком, вдруг почувствовал, что вот так, одетыми, лежать почти приятно. В этой неподвижности Исли, в одежде между их телами была какая-то защищенность. Ригальдо перестал упираться. Он немного сместился, чтобы это все не так напоминало порнуху, и расслабил мышцы спины, пристроив голову на подушку над плечом Исли. И сообщил себе, что он безвольное, слабое, бесхребетное животное. Исли заскреб правой рукой по покрывалу, сминая его в складки и, подцепив за край, набросил на спину Ригальдо, а потом повторил эту операцию с левой стороны. Теперь они вроде как были еще и укрыты. Ригальдо устыдился, что сам не догадался накрыть спящего. Ну что за идиот. – Тебе не тяжело? – зачем-то брякнул он. Исли покачал головой. Глаза он до сих пор не открыл. Его руки обнимали спину Ригальдо, он переплел с ним ноги – и все. И если бы не железный стояк, который Ригальдо чувствовал бедром, все было бы совсем идиллически. – И что теперь? – шепотом спросил он у Исли. Тот едва заметно приподнял плечо. Ригальдо зажмурился и подсунул под Исли руки. И сразу почувствовал, как тот поворачивает голову. И ощутил дыхание на своем лице. Они целовались почти целомудренно – одними губами, едва двигая ими. От тела Исли шел уютный жар. Исли едва заметно напряг бедра, и член Ригальдо тут же отозвался на эту ласку. Ригальдо очень осторожно потерся о чужой пах. – Мы будем делать это, как улитки, – тихо произнес Исли. Ригальдо подсмотрел: тот улыбался очень довольно. Его ресницы были крепко сжаты. – Господи, почему? – спросил он, краснея. – Как это вообще? Губы Исли дрогнули и разошлись еще шире. – Это значит очень, очень медленно. Так, чтобы ты не убежал.***
Как оказалось, улитки знают толк в извращениях. Ригальдо задыхался от неторопливости этого бесконечного, вынимающего из него душу петтинга. Они обнимались одетыми – и больше ничего. Ему показалось, прошла целая вечность, прежде чем Исли позволил им снять штаны. До этого они очень долго прижимались и терлись друг об друга, и Исли отодвигался каждый раз, когда один из них уже был готов, а потом снова обхватывал ногами поясницу Ригальдо. Они словно барахтались в покрывале, Ригальдо вспотел и взмок, от возбуждения у него болел член, ныло в заднем проходе и гудели яйца, и он видел перед собой только потемневшие волосы, прилипшие к шее Исли, и его приоткрытый рот. – Кажется, я тебя сейчас выебу, – хрипло сказал он. Исли приоткрыл глаза и по-кошачьи прищурился: – В следующий раз, – и Ригальдо едва не задохнулся. Исли наконец расстегнул молнию и положил его руку на влажный от пота член. А потом «улитки» спустили штаны и додрочили друг другу. – Канал Дискавери многое дал бы, чтобы это увидеть, – торжественно объявил Исли спустя минуту, и Ригальдо затрясся от хохота.***
В душе Ригальдо поймал себя на том, что поет. Ну, если громкое ритмичное мычание сошло бы за пение. Он даже слегка смутился и прибавил напор воды. Еще не хватало, чтоб Исли услышал, вот было бы смешно. Когда он, благоухая шампунем, вышел в свежих футболке и штанах, Исли не спал, рылся в холодильнике, передвигая контейнеры и кастрюли. Ригальдо сперва опешил, потом решил: хрен с ним. Он позже расставит все как надо. – В шкафу внушительная батарея консервов, – сказал Исли с оттенком уважения. – На случай зомби-апокалипсиса? – В случае зомби-апокалипсиса я буду есть людей, – отбрил Ригальдо. Он посмотрел на кровать со сбившимся покрывалом и последовательно расправил все складки. – Не видел мой телефон? – неожиданно спросил Исли. Ригальдо почувствовал себя пойманным. Он отогнул матрас и протянул Исли трубку. – Кажется, завалился, – проворчал он и, увидев взлетевшие вверх брови Исли, сдался: – Ты все равно спал. – Так много звонков, – Исли рылся во входящих. Ригальдо увидел морщину, пересекшую его лоб. – Что-то срочное? – и тут же одернул себя: что за нахер. Он не секретарша, вести счет звонкам Исли. Мало ли, кто там ему звонит. У него наверняка контактов с полтыщи. – По работе?.. – Нет, это... – Исли не договорил. Его губы сжались в твердую линию. Он набрал номер и отошел от Ригальдо, будто сразу забыв о нем. Трубку сняли с первого же гудка, и она взорвалась хриплым басом. Кто-то там, в телефоне, орал. Кто-то орал на Исли, о господи, а Исли ему это попускал. – Да, – донеслось до Ригальдо. – Да. Не кричи, я просто забыл. У меня была сложная ночь. Да, знаю, что это не оправдание. Нет, мне не похуй. Я не орал на тебя, когда ты забыл про мой день рождения... Исли полуобернулся и мазнул по Ригальдо взглядом, а потом шагнул в санузел и прикрыл дверь. За шипением воды его голоса не было слышно. Ригальдо почувствовал, что его ладони вспотели, и вытер их об штаны. Стоять посреди лофта вопросительным знаком было глупо, и он пересел за комп. Исли вернулся быстро. От него пахло дезодорантом Ригальдо, а волосы он связал небрежным узлом. – Прости, – он уже брал пальто. – Совсем забыл, какой сегодня день. У меня встреча с важным человеком. Я потом все расскажу. – Да ничего. – Я постараюсь заехать вечером, – Исли уже шнуровал ботинки. – В любом случае, позвоню. Ты ешь лекарства от аллергии?.. – Исли, – Ригальдо крутанулся на стуле, глянул в упор. – Не надо изображать мамочку. Меня это несказанно бесит. – Я понимаю, – сказал Исли и сложил губы в обычную для него улыбку. При этом морщина у него на лбу стала глубже. – Удачи. – Проваливай. Оставшись один, Ригальдо тупо покрутился в кресле, потом пошел и вылил в раковину давно остывший кофе. Исли позвонил после десяти вечера. Ригальдо в порыве какого-то подросткового бунта не взял трубку. Когда он перезвонил спустя пять минут, телефон у Исли был выключен. И оставался таким весь следующий день.***
В понедельник Исли в офисе не оказалось. Ригальдо подождал до обеда, выглядывая из кабинета, как из засады, и наконец, будто невзначай, забрел в приемную и встал у стола секретарши. – А где?.. – спросил он, качнув головой в сторону опущенных жалюзи и делая вид, что толстый юридический справочник интересует его больше. Он ожидал услышать «на производстве» или «на встрече» и был немало удивлен, когда Люсиэла, мазнув по губам ярко-красной помадой и закрутив колпачок, сказала: – Не знаю. – Еще не звонил? – небрежно спросил Ригальдо. С секретаршей Исли он до сих пор находился в состоянии холодной войны. Все только усугубилось на День Благодарения, когда на корпоративе Люсиэла решила коварно присесть ему на колени. Ригальдо встал на ноги, и мисс Сауз свалилась на пол. – В субботу, – Люсиэла широко растянула перед зеркалом губы, проверяя, не осталось ли помады на зубах, из-за чего улыбка получилась слегка упыриной. – Велел отменить встречи на три дня и ничего не объяснил. Из руководства здесь сейчас есть Римуто. По вашим вопросам лучше к нему. – Я что-то не понял, – Ригальдо захлопнул справочник. – Разве в обязанности секретаря не входит быть в курсе, где его непосредственное начальство? Ты здесь зачем, кофе подавать?.. – И привносить эстетический компонент в обстановку, – Люсиэла поправила прическу и холодно уставилась на Ригальдо. – Я же сказала: он не объяснял. Должно быть, загулял, – она демонстративно поднялась и склонилась над кулером, выставив в сторону Ригальдо обтянутый юбкой зад. Ригальдо слегка опешил. – Как это «загулял»? – он смотрел на юбку-карандаш, испытывая только одно желание: дать дуре пинка. Люсиэла выпрямилась, глянула презрительно. – На правах босса. Потому что человек не исчезает в конце квартала просто так, – сказала она, будто разговаривала с умственно отсталым. – И потому что у него кто-то есть. Хорошая секретарша всегда знает, когда у шефа роман, – продолжила она после небольшой паузы, потому что Ригальдо молчал, словно язык проглотил. – По Исли всегда заметно, когда он погуливает. Так что все ждем рождественскую премию, – закончила Люсиэла с неожиданным воодушевлением. – Шеф будет добрый. Ну, конечно, если получит все, что ждет. – Ты ненормальная? – тихо спросил Ригальдо. – Люди пропадают, если с ними что-то случается. Если их арестовывают, если они попадают в аварию... «Или в больницу. Например, с аллергическим шоком от сраных цветов». – И что ты от меня хочешь?.. – обиделась Люсиэла. – Если у него телефон выключен? Может, он вообще улетел на Бали! У себя в кабинете Ригальдо, вусмерть уставший от этой дуры, сделал то, чего давно себе не позволял. Он полез в телефон и поискал Исли в соцсетях. Его страничка в фейсбуке была лаконичной рекламой компании, а инстаграм состоял из трех снимков. Белые горы, две лошади на альпийском лугу и косоротый снеговик с бутылкой виски. Последнему фото было не меньше года. По-видимому, Исли не рвался постить селфи с моделями в мехах. – Ебучий эстет, – тоскливо сказал Ригальдо. Его грызла совесть за не принятый в субботу звонок. – Что за хрень, – Ригальдо прижал телефон к уху. Автомат снова сообщил, что абонент недоступен. – Как можно «погуливать» в конце квартала! Может, ты там запил?..***
К концу рабочего дня Ригальдо пришел к выводу, что любая реальность будет лучше маетного ожидания с подскоком на каждом звонке, как будто он школьница-мокрощелка, а не самостоятельный взрослый мужик. Он забрал в сервисе отремонтированный «Форд Фокус», заправился и через два часа был возле дома Исли, голодный и злой. Кажется, по пути он собрал пробки на всех улицах. Ригальдо старался не спрашивать себя, зачем было покупать на заправке бритвы и запасную зубную щетку. Он не собирался оставаться у Исли надолго. Он просто хотел зайти. Мимо консьержа Ригальдо прорывался с боем, пока тот не пропустил его в лифт. В конце концов, Исли хозяйничал у него, значит, он тоже может «просто проехать мимо». На двадцатом этаже он вдохнул, выдохнул и решительно позвонил в дверь. Хрен знает, что могло случиться. Инсульт, говорят, и в девятнадцать бывает. И аллергия, и кома от диабета, и... Дверь гостеприимно распахнулась. Палец Ригальдо прирос к кнопке звонка. У парня в синих «ковбойских» джинсах были широченные плечи, узкие бедра и накачанный торс. С мокрых волос все еще срывались капли воды и, как в замедленной съемке, сползали по голому животу. Ригальдо бездумно проводил одну взглядом и поднял глаза. В глубине квартиры играла музыка и слышались крики и взрывы. Работал домашний кинотеатр. – Вам кого? – спросил качок очень молодым голосом и невозмутимо вытерся полотенцем, очень похожим на то, которым Ригальдо пользовался в этой квартире. – Вы к Исли?.. Ригальдо смотрел прямо перед собой. – Он уехал, – парень переступил с ноги на ногу и оперся о косяк. – Что передать? – Ничего, – сказал Ригальдо и развернулся на каблуках. – Ошибся этажом. – Бывает, – равнодушно сказал «ковбой» и аккуратно прикрыл дверь.***
В темном городском парке, уже приукрашенном к праздникам, но не ставшем от этого менее опасным местом, Ригальдо минут сорок курил на скамейке, прислушиваясь к далекому пьяному хохоту. Было какое-то первобытное желание нарваться на драку, вот так, чтоб расколошматить кому-то морду, содрать кулаки в кровь. Он очень хорошо представлял: вот он врезал бы, а вот бы влупили ему. Потом бы он, гордый и красивый, коротал ночь в вонючем полицейском участке, а Люсиэла бы утром на вопрос Исли, куда подевался директор по продажам, сказала бы: «Загулял». Ригальдо запрокинул голову и засмеялся, затянулся и выпустил дым. Стиснул в зубах фильтр сигареты и прикрыл глаза. Очень полезный жизненный опыт. Прямо-таки мастер-класс. Про угрозы свиданий, половой терроризм в ресторанах, эротический массаж, даже про теплый и ленивый «улитковый» секс явно можно забыть. Интересно, а когда Исли понял, что «отношения» лучше строить с кем-нибудь поприветливее и помоложе? До или после того, как зачем-то пытался дозвониться до Ригальдо? Он резко поднялся, выбросил сигарету и двинулся по аллее к машине, решив, что не будет ебать себе мозг. И напиваться не будет, по крайней мере, не в понедельник. У него полно сверхурочной работы. И порнуха, чтобы дрочить перед сном. Свет не горел ни возле дома, ни в переулке. Ригальдо выматерился и решил завтра навестить собрание собственников кондоминиума, чтобы узнать, за что они берут деньги с жильцов. Впереди маячил черный массивный корпус. Кто-то поставил машину, перегородив въезд во двор. Ригальдо раздраженно бибикнул, и его ослепило фарами. Он присмотрелся: «Эскалада» подмигивала ему хромированной мордой. Огромная, гладкая, зубастая, как черный блестящий кит. Если Исли надеялся, что он тут же выскочит и потрусит к нему по сугробам, то Ригальдо не собирался оправдывать его ожидания. Он тоже включил фары дальнего света. И в этом свете увидел идущий к нему силуэт. – Ты приезжал? – Исли уселся на пассажирское сидение. От него сильно пахло табаком. – Что-то случилось? Ригальдо едва не нажал на педаль. – Нет, – наконец сказал он. Пускай сам решает, на что он получил ответ. – Да ну, – Исли тряхнул волосами. Повернулся лицом, и Ригальдо увидел длинную царапину у него на щеке. – Брось, Лаки все рассказал. «Приходил хмурый черноволосый мужик. Постоял в дверях и ушел». Да блядь, подумал Ригальдо, «Лаки»! И понял, что прямо сейчас выкинет Исли на снег. И зачем-то сказал, не сумев погасить раздражение: – Так это «Лаки» расцарапал тебе рожу? – Нет, это не он, – серьезно сказал Исли. Он побарабанил пальцами по передней панели и вдруг спросил: – Ты вообще не понимаешь, о ком идет речь, так ведь? Ничего не знаешь о моей семье?***
Кажется, это сбило Ригальдо с толку, потому что глаза у него сделались чуть менее оловянными. Исли в свою очередь почувствовал себя в тупике. Выходные выдались настолько насыщенными, что он боялся сорваться. Но последнее, что он ожидал увидеть, когда ехал сюда – это настолько вздрюченного Ригальдо. Исли даже подумал о каком-то рабочем крахе, но сообразил, что дело, скорее, касается их двоих. Ригальдо «включал» оскорбленную лань, только когда речь шла об отношениях между людьми. О том, в чем он категорически не разбирался. Поэтому Исли сказал так, как будто свинчивал взрыватель бомбы: – Пожалуйста, достань телефон и вбей в гугл: «“Нордвуд”, 2007 год». Мгновение ему казалось, что Ригальдо сейчас разорется. Но тот только раздул ноздри и молча полез в карман. Поглядывая, как он наклоняет голову, как хмуро отбрасывает с глаз челку, Исли достал сигареты. Ригальдо тут же оторвался от телефона, взглянул с подозрением: – Вы что-то много курите, босс. – Я редко, – Исли щелкнул зажигалкой. – Когда или очень плохо, или очень хорошо. Ригальдо нахмурился, потом снова залип в гугл. – О господи, – отозвался он через некоторое время. – Я не знал! В его голосе не было фальшивого сочувствия. Скорее изумление. – Мне нравится, что ты не сплетничаешь в курилке об очевидных вещах, – Исли затянулся, с удовольствием выпустил дым. – Но какое-то представление о работодателях иметь надо?.. – Они все погибли, – Ригальдо открывал ссылку за ссылкой. – Все, кто составлял вашу «семейную империю»? – Мой зять втянул семью в криминальные разборки, – Исли подумал, что по прошествии стольких лет не чувствует боли. Одну только злость. – Когда все вышло из-под контроля, пострадали невиновные. – Прости, что спрашиваю, – медленно сказал Ригальдо. – Но вы же торговали древесиной, а не оружием и алмазами?.. Какие такие разборки с мафией из-за леса? – Самое глупое, что это вообще никак не было связано с бизнесом. Муж сестры изменял ей с женой местного воротилы. Тот узнал, приехал к ним домой и разобрался по-своему. – Его вину доказали? – Да. У них было показание свидетеля. Он в федеральной тюрьме. – И что? – Ригальдо бросил косой взгляд. – Никого не осталось? – Остались дети сестры, – Исли стряхнул пепел в форточку, игнорируя пепельницу. – Лаки и Присцилла. Лаки ты сегодня уже видел. До Ригальдо часто доходило, как до жирафа, когда информация не касалась цифр, но в этот раз он мгновенно сообразил. Его губы сжались в нитку. Исли кивнул. Осталась последняя, самая щекотливая часть, но Ригальдо неожиданно прицепился к Лаки, как репей. – Сколько ему лет? Чем он занимается? – Недавно исполнилось двадцать один. Он сейчас живет в Киркланде. После окончания школы я купил ему квартиру, а он переехал в какую-то коммуну, – Исли затянулся и поморщился. Фильтр обжег губы. – Ничем толком не занимается, не хочет учиться, подрабатывает сезонно, лето провел в палаточном городке. Раз в месяц мы с ним вместе навещаем Присциллу. В субботу они меня ждали, а я забыл. Переварив услышанное, Ригальдо кивнул. – Она тоже работает в пригороде? – Присцилла, – Исли любовался на бампер собственной машины в свете фар «Форда Фокуса», – не работает. Она уже несколько лет живет в специальном пансионате. Правильнее будет сказать «в клинике». – Наркотики? – Нет. У нее нервный срыв и проблемы с самоконтролем. Она и была тем свидетелем. Видела, что случилось с ее семьей. – Ясно, – сказал Ригальдо так же ровно, и Исли покосился на него с уважением. Обычно те, с кем он был вынужден говорить об этом, начинали показательно жалеть их троих. – Что у тебя с телефоном? – спросил Ригальдо, тем самым подтвердив свое звание феноменально черствого мудака. – Люсиэла почти отправила тебя на Бали! – Ей придется смириться, что завтра я буду в офисе, – хмыкнул Исли. – А телефона нет. Сразу после звонка тебе Присцилла зашвырнула его в пруд. – О, – Ригальдо тоже закурил и открыл со своей стороны форточку. – Даже так? – Она хорошая девочка, – Исли действительно не мог бы сказать иначе. – Но у нее есть проблемы. Врач сказал, что ей надо устраивать «вечера семейного счастья», и я устраиваю. Забираю ее на три дня, и мы дружно играем в семью. – А этот Лаки, это он на тебя орал по телефону? – Лаки тоже хороший. Но все очень сложно. – В переулке вдруг вспыхнул фонарь и одиноко замигал флюоресцирующим синим светом. – Я, по его словам, поместил Присциллу в дурдом. – Знаешь что, босс, – Ригальдо повернулся. Глаза его сильно блестели. – По-моему, проблемы не у этих двоих, а у тебя. – Я рассказал тебе не для того, чтобы ты расчувствовался, – на всякий случай предупредил Исли, – а чтобы избежать двусмысленных ситуаций. Ригальдо как-то странно фыркнул. – И очень вовремя. Но, знаешь, – он вынул ключ зажигания, – я ужасно хочу есть, просто умираю. Ты уже закончил на сегодня с семейной идиллией? – Да, я отвез Присциллу в клинику. Лаки останется ночевать у меня. – Ну и пускай ночует, – Ригальдо выглядел невыносимо довольным. – Он взрослый парень, не заблудится в твоей огромной квартире. Я приглашаю тебя на ужин. Только машину нормально поставь.***
– Теперь твоя очередь, – сказал Исли уже наверху, в лофте. Он полулежал на застеленной кровати Ригальдо и листал с его телефона новости. – Ты о чем? – Расскажи о себе. Полилась вода, сердито громыхнула кастрюля, громко зашипело масло на сковороде. – Вообще-то я занят, – донеслось до ушей Исли, и он поднял глаза. Ригальдо хозяйничал в кухонном углу единолично, выгнав Исли с его предложением помочь. Он переоделся в домашнюю футболку, а черный прямой фартук затянул так, что тот обхватывал его талию и бедра, как длинная узкая юбка. Исли мог бы съехидничать по этому поводу, но не собирался. Смотреть на Ригальдо в фартуке ему нравилось. – Но у тебя заняты только руки, – сказал он с усмешкой. – Голова-то свободна. – Если бы ты не был моим боссом... – ...то мы никогда бы не встретились, и у тебя не было бы шансов поразить меня готовкой. Ну давай. Это будет справедливо. – А, чтоб тебя! – Ригальдо отшатнулся – видно, шкварчащее масло попало на руку. – Ладно. Что тебя интересует? Явно не образование и не предыдущее место работы? – Все, что написано в твоем деле, я и так читал. Кажется, Ригальдо пробормотал что-то неприличное, но за стуком ножа по доске было не разобрать. – С личной жизнью мы тоже уже разобрались, – невозмутимо продолжил Исли, глядя, как Ригальдо кромсает овощи. – Аскеза и целибат. – Эй, – Ригальдо многозначительно поднял нож. Исли выставил перед собой руки: молчу-молчу. – Расскажи про детство, – сказал он безо всякого ехидства. – Только по-честному, не разыгрывая Лору Палмер. У тебя прочерк в графе «родители», это... – ...значит, что я жил с теткой, – сухо ответил Ригальдо. – С шести лет. Он свалил овощи на сковородку и принялся яростно перемешивать их. – Моя мать победила на конкурсе красоты штата, когда ей исполнилось восемнадцать, родила в девятнадцать, а в двадцать два уже отсасывала дальнобойщикам за бухло. Мне в школе потом тыкали в глаза тем, что она мыла сортиры на трассе и каждый день дралась в трейлере с моим отцом, – он помолчал. – Он был из тех умников, которые напиваются по пятницам, а потом на спор подкрадываются к спящей корове, чтобы одним ударом свалить ее на бок. Они с матерью не были официально женаты, и однажды он навсегда уехал из города. А ее сбила фура, когда она шла пьяная по шоссе. – Бог не превратил Джинни в птичку? – Не превратил. Меня забрала к себе тетка, старшая сестра матери. У нее ухажеров не было. Зато был богатый дом. Ну, мне тогда так казалось. Какие деньги у скромной учительницы? Но мне она казалась богачкой. И еще занудой. Господи, когда я к ней попал, я еще читать не умел, а она заставляла меня учить стихи! – Ты плохо себя вел? Доводил тетку? – Не то слово. Орал, убегал, поджигал газетный ящик, напускал в туалет лягушек... много чего. Она ни разу меня не ударила, веришь? Ставила перед собой и начинала увещевать. Мне было от этого так стыдно, я ненавидел ее еще сильнее. – И что случилось потом? – Исли перекатился на живот, подпер щеку кулаком. Ригальдо не видел его акробатических упражнений, яростно полоща что-то в кастрюле с ручками, обмотанными полотенцем. – Диабет. Мне было одиннадцать, когда ее увезли почти в коме. Какие-то чужие люди расхаживали по дому прямо в обуви, обсуждали, что его давно пора под снос, шутили про рухлядь и раритет... и до меня вдруг дошло, какой ее дом на самом деле маленький и старый. И что только она делала его обжитым. Сказали, если тетя не придет в себя к вечеру, за мной приедет социальная служба. А вечером она позвонила. И я, о господи, я испек ей торт. Исли прикрыл глаза. – Принес его ей в больницу. А она смотрит на меня с койки вот такими глазами и говорит шепотом: «Ригальдо, мне этого нельзя». И я разревелся. Сидел, жрал его сам и ревел. Исли отчетливо представил все это и только вздохнул. Ригальдо мельком глянул назад. Его лицо тут же вспыхнуло, и он сказал: – Это вообще нормально, вот так валяться на чужой кровати?! Но обиженным или по-настоящему недовольным он не выглядел, и Исли остался лежать. – Пожалуйста, продолжай, – попросил он, пристроив подбородок на скрещенные руки. – А нечего продолжать, – Ригальдо сгребал содержимое сковороды в кастрюлю. – С тех пор мы почти не ссорились. Замуж она так и не вышла. У нее диабет, почки и давление, а она все еще работает. Я хочу купить ей дом – и чтобы она больше не горбатилась. – Ясно. А она, конечно, хочет, чтобы ты не думал о ней, а женился и наплодил ребятишек? – Не без того, – по голосу было понятно, что Ригальдо ухмыляется. – Но не донимает. – Думаешь, она знает, что ты... – Не знает! – отрезал Ригальдо. – И не узнает. Она приличная женщина, мы никогда не станем это обсуждать. – Твоя тетя, случайно, не противница однополых браков? – Не думаю, чтобы она всерьез ими интересовалась. – А как ты сам к ним относишься? – А я к ним не отношусь, – сказал Ригальдо и со стуком поставил на стол тарелку. – Ясно, – повторил в тишине Исли и решил не развивать тему. – Значит, ты из Айовы? – Точно, – Ригальдо продолжил сервировать стол. – А как тебя занесло в Сиэтл? – Сравнил стоимость обучения в колледжах с их рейтингами, – снова ухмыльнулся Ригальдо. – Скрупулезнейше. Сиэтл мне подошел. – И как твоя тетушка вырастила такого карьериста?.. Я заплатил бы за пару советов для Лаки. – Я дам их тебе бесплатно, – хмыкнул Ригальдо. – Это аскеза и целибат. Иди ужинать.***
В тарелке лежал некий конгломерат, на желтых спутанных щупальцах которого печально налипли куски моркови и томатов. Вокруг конгломерата расплывалась оранжевая лужица. – Выглядит... интригующе, – признался Исли и потыкал блюдо вилкой. – Паста с соусом! – гордо сказал Ригальдо. Он снял фартук, разлил сок в стаканы и кинул на колени Исли чистое полотенце. – В этот раз неожиданно много вышло. Если захочешь, бери еще. Исли содрогнулся. Прежде он думал, что спагетти невозможно испортить. Вскипятил кастрюлю воды, посолил, поварил по инструкции, выключил, слил. Что нужно было делать с несчастной пастой, чтобы достигнуть такого эффекта, было неясно, однако Ригальдо совершенно точно очень старался. – А что за соус? – он провел в лужице линию и нарисовал ей глаза и рот. – Из овощей, – невнятно ответил Ригальдо. Он интенсивно жевал. – Я думал, в пасту кладут мясо и грибы. – Нет никаких научных доказательств полезных свойств грибов, зато сколько хочешь вредных, – Ригальдо глотнул сока. – Они накапливают тяжелые металлы. – То есть ты не кладешь в пасту шампиньоны, потому что боишься отравления свинцом? Паста скалилась из соуса нарисованной улыбочкой, прямо на глазах затвердевая в монолит. Исли отщипнул кусочек клейкой массы, осмотрел со всех сторон и положил в рот. Ригальдо совершенно точно не был богом готовки. Исли всерьез задумался, этично ли заказать из ресторана еду, и пришел к выводу, что, скорее всего, его выдворят из лофта, не дожидаясь курьера. – Может, откроем пару консервов?.. – Я не понял, – Ригальдо со стуком положил вилку. – Тебе что-то не нравится? – Нет, вовсе нет, – Исли мужественно проглотил кусок и отломил следующий. В конце концов, кроме своих вопиющих недостатков, Ригальдо обладал и рядом достоинств. Было бы глупо лишиться доступа к ним, спасовав перед внеземной формой жизни в тарелке. Ригальдо и так был какой-то невменяемый в начале их сегодняшней встречи. Он фыркнул и обмакнул вилку в соус. Ригальдо смотрел на него с подозрением. – Что тебя так развеселило? – Да нет, ничего, – Исли поторопился запить. – Я просто задумался о твоей тете. О том, какой ты испек ей торт!..***
Посуду Ригальдо мыл сразу и молча, как образцовая жена. Исли смотрел, как натягивается на его спине черная футболка, и совершенно не представлял, что тот скажет или сделает в следующий момент. В машине, повинуясь какому-то дурацкому порыву, он загадал: если за ужином Ригальдо предложит ему выпить, значит, он допускает мысль, что Исли останется. Здесь, наверху, он уже дважды набирал с телефона Ригальдо сообщение на номер Лаки: «Не жди, допоздна задержусь у друзей» – и дважды стирал, не хотел сглазить. Похоже, не зря стирал: Ригальдо не спешил его угощать. – Ну хорошо, – сдался он, поняв, что проигрывает этот раунд всухую. – Что у тебя было запланировано дальше? Я не очень хорошо представляю, как ты развлекаешься по вечерам. Только не говори, что работаешь, это... – Порно, – сказал Ригальдо, не оборачиваясь. Он вытирал тарелки. Исли едва не прикусил себе язык. – Понедельничное порно, – повторил Ригальдо с тяжелым вздохом. – Пожестче. Чтобы хватило сил доработать до пятницы. До мягкого порно на выходных. Он оглянулся и скривил губы: – Я пошутил. Исли хотелось как следует ему наподдать. – У меня сейчас появилась идея... – медленно начал он. – Нет. – Мы можем посмотреть его вместе, – Исли старался, чтоб это прозвучало легко. – Нет, я сказал, – Ригальдо был категоричен. – Ты же не сможешь смотреть молча. От твоих комментариев падает все на свете. – Я буду помалкивать, – Исли поднял руки. – И даже готов лечь на спальнике. Ну, посмотри на меня. Ты же понимаешь, что я не хочу уходить. Ригальдо фыркнул и обошел стол. Он по-прежнему держал в руках полотенце для посуды, будто забыл, куда собирался его положить. И сделал шаг в сторону Исли. – Ты так говоришь, будто меня это может разжалобить. – Может, – Исли тряхнул волосами, привалился спиной к спинке стула. – Ты беспокоился обо мне, когда не мог дозвониться. И ты меня накормил. Ригальдо сделал еще пару шагов и встал между его ног. А потом уперся коленом в обивку стула, почти касаясь им паха Исли. Его поза была расслаблена, глаза полуприкрыты. Исли поймал себя на том, что сердце стало биться чаще. – Ты кое-что обещал, – сказал Ригальдо небрежным тоном, но Исли чувствовал, как от него волнами расходится напряжение. – После больницы. Ты сказал: в другой раз. Исли осторожно положил руки ему на бедра. Обхватил ладонями бока, лаская большими пальцами места, где чувствовались твердые края тазовых костей. Сильный и гибкий, Ригальдо явно не зря ходил в «качалку», хотя и без того был от природы отлично сложен. И возбуждался быстро, как мальчик. Это ужасно заводило. – Хочешь быть сверху? – уточнил Исли. Ригальдо раздул ноздри и молча кивнул. А потом сказал, глядя поверх головы Исли: – Я еще никогда... – Ерунда, – перебил Исли, потянув вниз язычок молнии на его джинсах, и сунул руку Ригальдо в трусы. – Будет здорово. Лучше всякого порно. Вот увидишь. В ответ его обхватили за голову каким-то диким захватом, которым не обнимать, а брать в заложники. Ко рту Исли как будто присосалась мурена. Нижняя губа лопнула, и тут же кровь вылизал чужой быстрый язык. Сердце колотилось, как сумасшедшее. Исли покачнулся на стуле, а Ригальдо целовал его совершенно исступленно, с перекошенным от счастья лицом.***
Наверное, не стоило недооценивать силу чужих нереализованных желаний, сумбурно подумал Исли, вдруг обнаружив себя лежащим поперек широкой кровати. Похоже, его собирались выебать со всем нерастраченным юношеским пылом. У Ригальдо было такое выражение лица, словно он готовился к спаррингу. Он очень быстро снял через голову футболку и избавился от трусов и джинсов, сложив их на кресле аккуратной стопкой, стыдливо стащил черные носки и сунул их под белье. А потом, встав коленями на кровать, буквально вытряхнул Исли из брюк. – Погоди, – Исли извернулся ужом, полез в свою сумку, которую оставил у кровати Ригальдо, поднявшись в лофт. – У меня все есть, – нетерпеливо бросил Ригальдо и, толкнув его в грудь, снова заставил лечь. Исли едва не рассмеялся: похоже, за прошедшие дни Ригальдо завел привычку предусмотрительно хранить дома презервативы. Они поселились в лофте, как стратегическая батарея консервов. Прогресс был явно налицо. – Что? – спросил Ригальдо, хмуря брови. Исли помотал головой: ничего. Ригальдо рассматривал его без улыбки, а потом, наклонившись, дернул за бедра к себе. Его вставший член, потемневший, с ярко-красной блестящей головкой, пачкал живот выступившей смазкой. Пальцы Ригальдо дрожали, когда он прилаживал на головку презерватив, но он справился, делая все аккуратно, будто прилежный ученик. Чувствуя, как от возбуждения у него самого яйца поджимаются к животу, а набухший член настоятельно требует, чтобы по нему пару раз провели рукой, Исли выгнулся, собираясь снять свитер, и тогда Ригальдо, подавшись вперед, почти упал на него. Исли замер, а потом, все-таки стянув одежду, зашвырнул ее куда-то в изголовье. Ригальдо наваливался всем весом, вжимал в постель, хаотично шарил руками по телу Исли, слепо и жадно гладя то бедра, то плечи, то касаясь пальцев согнутых ног, то трогая за колено. Исли положил руку ему на затылок, пропуская сквозь пальцы жесткие взъерошенные пряди и получая от этого странное удовольствие. Ригальдо быстро провел ладонью по его груди, стиснул мышцу и сжал занывший сосок, потом все так же торопливо сунул руку между ног Исли, сграбастал яйца, как будто хотел убедиться, что Исли здесь, весь целиком и полностью в его власти. Виском и ухом Исли чувствовал его горячее дыхание и, повернув голову, поймал губами его рот. Глаза у Ригальдо были полуприкрытые и окосевшие. Исли ощущал ягодицами прохладно-скользкое прикосновение латекса. – Давай уже, – шепнул Исли и в подтверждение своих слов вскинул бедра. Ригальдо перенес вес на одну руку и, пристроившись, сделал первый несильный толчок. Исли стиснул челюсти. Один самоуверенный кретин мог бы и подготовиться получше. – Давай! – зашипел он и вцепился в плечо Ригальдо так, будто это был спасательный круг. – Еще! И следующим толчком Ригальдо вогнал ему так, что клацнули зубы, а перед глазами рассыпались разноцветные огни. Исли подышал ртом и попытался не зажиматься. Ригальдо лежал на нем, замерев и прислушиваясь к себе. Его член будто пульсировал в заднем проходе. Исли просунул обе руки Ригальдо под мышки и погладил по влажной горячей спине. – Нормально, – сказал он, закрывая глаза. – Давай-ка дальше, а то я сейчас засну. Ригальдо глухо фыркнул и, кажется, ожил. Он пошевелился и начал двигаться, погружаясь внутрь Исли медленно и тягуче, а потом почти грубо подхватил его под колени и заставил широко развести ноги. Исли почувствовал, что Ригальдо немного поменял положение – он все еще давил своим весом, но опора на руки давала ему больше возможностей, и Исли отметил, что ему нравится эта тяжесть. Ригальдо больше не замирал. Его член ходил внутри Исли с тупой, распирающей болью, и вместе с тем каждый толчок отдавался в яйцах до дрожи приятно. Хотелось подрочить, но его собственный член был зажат между их животами, и это было похоже на циничную пытку. Зато Исли наконец-то подстроился под темп Ригальдо и, до синяков сжимая его плечи, начал стонать, не сдерживаясь. Услышав его голос, Ригальдо дернулся, будто его прошило током, и приподнялся на руках. Исли открыл глаза: Ригальдо нависал над ним и смотрел одновременно с ужасом и восторгом. Его волосы повисли сосульками, глаза были расширены. На шею Исли упала капля слюны. Исли представил, как выглядит сам, с разметавшимися по подушке патлами и разведенными ногами, и хрипло засмеялся. Ригальдо издал возмущенный рык. – Я же говорил, будет круто, – сипло сказал Исли. – Давай уже, доеби. И, просунув руку между их телами, он обхватил ладонью свой член. Ригальдо работал на совесть, вскидывая и опуская бедра, вколачивал Исли в постель, а Исли дрочил самозабвенно и быстро, чувствуя, что сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он еще подумал, что надо бы быть осторожнее, чай, не мальчик, будет смешно помереть под своим директором по продажам от избытка чувств, а потом в нем как будто раскрутилась тугая пружина, и Исли с неописуемым облегчением выплеснулся Ригальдо на живот. – Везет, – неразборчиво пробормотали над его ухом. Ригальдо уперся лбом в его лоб. Исли обнял его и почувствовал: темп снизился, Ригальдо был мокрый и тяжелый. «Не может кончить в резинке», – сообразил Исли. Перевозбужден, непривычно, да просто устал, наконец. И он шепнул, удивляясь своей безграничной терпимости: – Отпусти меня. Ригальдо отвернул от него лицо и выполнил команду – видно, решил, что Исли надоело ждать. А Исли, сунув руку между ними, молниеносно содрал с него гондон. – Все хорошо, – сказал он, снова оплетая Ригальдо руками и ногами. – Так лучше, да? Ригальдо протестующе рванулся, а потом, не выдержав, подался вперед. Исли знал, что он сейчас чувствует – «наживую» было и горячей, и больнее, и слаще. И Ригальдо кончил всего в два движения. Он лежал, содрогаясь, а в заднице Исли хлюпала его сперма.***
– Пиздец, – объявил Ригальдо, едва вернувшись из душа, куда убежал сразу же, как смог дышать. – Очень стыдно. И что теперь будет? – Теперь будет мальчик, – печально сказал Исли, разглядывая в полумраке потолочные трубы. – Или девочка. Так всегда получается от незащищенного секса, ты разве не знал?.. Ригальдо, успевший нацепить трусы и футболку, замер, а потом осторожно фыркнул. – А если ты допускаешь мысль, что я могу заразить тебя чем-то, то ты меня обижаешь, – серьезно продолжил Исли и лег на бок, натянув одеяло до груди. Разъебанную задницу слегка жгло и саднило – потому-то он не особенно любил, когда спускают внутрь, но что уж теперь. Ригальдо сидел тихо как мышка, и Исли был этому рад. Он вдруг почувствовал, что в конец заебался – как-то разом навалилась усталость всех этих вынужденно «выходных» дней. Пора было спать, а с утра возвращаться в нормальный ритм. Пока Ригальдо принимал душ, он все-таки послал с его телефона сообщение Лаки, что заскочит домой перед работой, и выставил будильник на пять утра. В голове вертелись какие-то смутные мысли насчет завтрашнего расписания. Исли взбил подушку поудобнее и прикрыл глаза. Выполнять свое обещание насчет ночевки на спальнике он не собирался. Пусть Ригальдо стелет себе в лофте, где хочет, если ему не нравится лежать в одной кровати. – Подвинься, – вдруг произнесли позади него. Исли лениво удивился, но просьбу выполнил. И тогда Ригальдо приподнял край одеяла и лег к нему за спину. Вытянулся, поерзал, а потом притерся вплотную. Кажется, он не мог сообразить, куда в таких случаях кладут свободную руку, и сунул ее Исли под поясницу. Исли осторожно переложил ее себе на живот. – Это правда лучше, чем порно, – сказал Ригальдо ему в затылок. И, уткнувшись лбом в его волосы, сонно задышал.***
– А я была права, – пропела Люсиэла, склонив голову к левому плечу. Ригальдо, размашисто подписавший последнюю бумагу, поднял голову. – Прости?.. – Про шефа, – Люсиэла двинула бровью и многозначительно коснулась ключицы кровавым ногтем, словно проверяя линию лежащей на ней тонкой золотой цепочки. – Хорошо погулял. Будет премия. Ригальдо подумал, как красиво бы смотрелась изящная шея Люсиэлы в его ладонях. И о том, с каким огромным удовольствием он бы эту шею свернул. Он понимал, о чем говорила Люсиэла: заметил на утренней планерке. Вернувшийся Исли снова воцарился в офисе, вот только, когда он сидел во главе стола в безукоризненно свежем костюме, внимательный, насмешливый и критичный, над воротником рубашки на белой шее был отчетливо виден засос. Ригальдо не мог оторвать от него взгляд, изнемогая от странной смеси эйфории и стыда. Он попытался с головой погрузиться в работу, но, глядя в монитор или в бумаги перед собой, застывал каждый раз, когда до него доносился смех Исли, и даже успел подумать, что ему не помешал бы психологический тренинг «как выебать шефа и вести себя непринужденно». – Знать бы еще, кто она, – протянула Люсиэла, с прищуром глядя в сторону конференц-зала, где как раз заканчивалось собрание акционеров. – Его пассия. Терпение Ригальдо лопнуло, как мыльный пузырь. С этой гадюкой следовало вести себя осторожно, но у него просто не было сил. Жалюзи в конференц-зале были подняты, и было видно, как Исли пожимает руки партнеров, улыбаясь широко и приветливо. Ригальдо бы так не смог. – Для личного секретаря ты слишком болтлива, – тяжело сказал он, смерив Люсиэлу взглядом. – Жаль, ты не в моем ведомстве. Я бы такую работницу уволил. Не боишься, что до Исли дойдет, как ты перемываешь ему кости? – Да ладно, – сказала Люсиэла, осматривая идеальный маникюр. – Что-то я не верю, чтобы такой исполнительный работник побежал пересказывать мои сплетни друзьям в туалете. Главным образом потому, что у него и друзей-то нет. Вот здесь еще распишитесь, пожалуйста! Ригальдо подмахнул лист так, что ручка едва не пробороздила бумагу. – Сплетни, кто с кем спит, меня не интересуют, – процедил он. – Я здесь, на минуточку, работаю, и... – Мы все здесь работаем, но лишь потому, что нас держит Исли, – очень тихо и сладко сказала Люсиэла. Она обошла его со спины и наклонилась, чтобы забрать со стола бумаги. Ригальдо обволокло приторным запахом ее духов, а по плечу проехалась тяжелая грудь. Люсиэла тем временем не затыкалась: – Мы в одной лодке, и я, и вы. Если бы контрольный пакет перешел к Римуто, то половину команды вышибли бы в тот же день. Боже, храни нашего шефа, он слишком хорош для всех нас. – Ты недопустимо интересуешься его личной жизнью, – с трудом сдерживаясь, чтобы не сграбастать ее в охапку и не выкинуть из кабинета, сказал он. – Что, хочется наложить на него лапы? Я думаю, Исли не из тех, кто спит с секретаршами. – Чур меня, – Люсиэла наконец выпрямилась и отошла. – Я не из тех дурочек, которые вешаются на него за коктейлем. Шеф, он... – ее взгляд стал задумчиво-хищным, – как северное сияние. Лучше смотреть на открытках, чем торчать рядом в сорокаградусный мороз. К тому же он ни с кем долго не встречается, – сказала она и пожала плечами. – Я бы от такого романа потом отходила на антидепрессантах пару лет. Выдав это заявление, Люсиэла торжественно процокала к двери, прижимая к себе папку с документами, а Ригальдо так и остался сидеть, глядя в монитор.***
Перед самым обедом ему позвонил Исли. – Собирайся, – довольно бесцеремонно заявил он. – Будешь сопровождать меня на производство. – Зачем? – осторожно спросил у трубки Ригальдо. Он был последним человеком, в котором бы нуждался завод. – На инспекцию. Мы открываем новый цех. – Нет, но зачем там конкретно я?.. – Для солидности, – голос Исли лучился безмятежностью. – Там объясню. – Но у меня отчет, – возмутился Ригальдо. На самом деле он как раз развернул свои бутерброды и думал, с какого начать. В кафе на первом этаже он не ходил принципиально. Домашнее питание экономило до двухсот долларов в месяц. – Вот заодно и отчитаешься. Жду тебя возле машины. Давай, ты мне нужен, – неожиданно мягко добавил Исли, и Ригальдо, чертыхнувшись, выключил компьютер и собрался, на ходу жуя бутерброд. В машине он застегнул ремень и, примерно сложив руки на коленях, сказал, глядя прямо перед собой: – Надеюсь, это никак не связано... с сексом. – Нет, что ты, – Исли вырулил из подземного гаража, и их ослепило зимнее солнце. Ригальдо поморщился, но опускать защитный козырек не стал. В унылом, почти всегда пасмурном Сиэтле светлых дней не хватало. – Я помню твое резко негативное отношение. Секс на работе – табу. Против воли Ригальдо насторожился. В том, что говорил Исли, вроде бы не было никакой крамолы, но что-то, какие-то вкрадчивые нотки все равно заставляли искать подвох. И Исли не заставил себя долго ждать: – Поэтому я ни за что бы не предложил минет между штабелями или быстрый трах на пожарной лестнице и... – Хватит, – рявкнул Ригальдо. Он вдруг очень легко смог представить, как Исли при всем параде – в своем модном пальто, в офисных брюках и при галстуке, – берет у него в рот между штабелями светлых, пахнущих смолой досок, и его бросило в жар. Он покосился на Исли – конечно, тот ухмылялся, жмурясь на солнце, бьющее сквозь лобовое стекло. – Шучу, – произнес Исли одними губами, и почему-то все раздражение лопнуло, как пузырь жвачки. – Твоя секретарша и так за тобой шпионит, а потом мне докладывает, – сказал Ригальдо, будто оправдываясь. – По-моему, она что-то подозревает. – Люсиэла? – удивился Исли, как будто секретарей у него было несколько. – Она тебя обижает? – Она не может меня обидеть, – огрызнулся Ригальдо. – У нас с ней разная весовая категория. Я топ-менеджер, а она гадючка из приемной. Но она правда очень интересуется твоей личной жизнью. Я не хотел бы, чтобы пошли слухи... – Не беспокойся, – перебил его Исли. – Я хожу в тот же сортир, что и вся остальная мужская часть коллектива, так что невольно в курсе всех сплетен. И могу тебя заверить: никто и мысли не допускает, что ты не суровый монах. От таких новостей Ригальдо даже смешался. – Ну, вот и хорошо, если так, – собравшись с мыслями, выговорил он. – Надеюсь, Люсиэла не ходит в мужской сортир и никого не разубедит. – Она бывает полезна, – усмехнулся Исли. Они как раз подъезжали к опущенному шлагбауму. – Какая гадюка, ты что. Она доберман. Хрясь – и нет руки! Караулит приемную. И украшает собой пейзаж. Ригальдо заржал. – Мне все-таки кажется, что она на тебя зуб точит, – признался он. Поймал заинтересованный взгляд Исли и тут же обругал себя. Далась ему эта дура! – Я пару раз ловил ее руки возле своего члена, – ответил Исли самым невинным тоном, затем кивнул охраннику и медленно въехал на территорию завода. Ригальдо порадовался, что не курил в этот момент – наверняка бы захлебнулся дымом. – Но потом мы договорились, что она будет держать их при себе. Это же Люсиэла, она даже карандашу петтинг сделает, прежде чем его наточить. Не вздумай к ней ревновать. – Да я! – все-таки поперхнулся Ригальдо. – Я бы никогда! – А я бы мог, – серьезно сказал Исли. Они вышли из машины на асфальтированную площадку между корпусов. – Я бы хотел быть полностью современным и либеральным с близкими, но у меня не получается. Лаки говорит, что я тиран и собственник, – добавил он, очаровательно улыбнувшись. Ригальдо снова растерялся – то ли от того, что не ожидал услышать от Исли такую откровенность, то ли от того, что его, кажется, причислили к «близким». – Это у тебя комплекс начальника, – наконец нашелся он. – За Лаки ты тоже следишь по GPS?.. Исли рассмеялся, кивнул и двинулся к высокому заводскому корпусу, сунув руки в карманы. Ригальдо пошел за ним.***
Инспекция оказалась недолгой и нескучной. На проходной их ждал сам управляющий, который, согласно технике безопасности, незамедлительно всучил им по оранжевой каске, и Ригальдо даже не успел скривиться, как Исли нацепил свою каску и потащил его через подготовительный цех. Пока какие-то внушительные мужики отчитывались перед Исли, Ригальдо стоял на шаг позади и старательно делал каменное лицо, но его по-настоящему захватил размах производства. – Не «Боинг» и не космическая промышленность, конечно, – сказал ему Исли, с нежностью глядя на выключенную пилораму, – но это исконный промысел штата Вашингтон. В лесном деле что-то есть, правда? Какое-то волшебство. В зале головокружительно пахло свежераспиленным деревом. Ригальдо посмотрел на конвейерную ленту, увозящую белеющие длинными продольными срезами доски, и ему снова привиделся минет между штабелей. Он покрутил головой и ослабил тугой галстук. – Какое еще волшебство, скажешь тоже. Грязные волосатые лесорубы с огромными топорами, летящие щепки, увечья... Первые лесопильные артели, пожары, жульничество... – А как же романтика? – прищурился Исли. – Пол Баньян?.. – Брось, это же просто бизнес. – И бизнес тоже, – Исли кивком указал ему на лестницу на второй этаж. Глядя, как он легко взбегает по металлическим ступеням, Ригальдо вдруг ощутил, как по пояснице побежали сладкие мурашки. Когда они перешли в кабинет управляющего, где Исли погрузился в обсуждение документации, а местная секретарша предложила Ригальдо чашечку кофе, стало легче. А потом Исли затащил его на последний этаж. С огороженной перилами крыши открывался вид на голые черные деревья, залив и озеро Вашингтон, железную дорогу и промзону Сиэтла – вышки, подъемные краны, фабричные трубы, заводские корпуса и снующие между ними грузовики и лесовозы. Все в легкой дымке от непривычного декабрьского мороза. Из труб поднимался дым, столбами уходя в бледно-синее небо. На горизонте маячил огромный спящий стратовулкан. – Это ужасно тщеславно, но я люблю рассматривать отсюда этот муравейник, – сказал Исли, не оборачиваясь. Он снял каску и вольно оперся на перила, и было похоже, что его длинная белая шевелюра поблескивает серебряными искрами, наэлектризованная от мороза. – И мне приятно, что они там внизу работают, и работают хорошо. Ночью здесь вообще обалденный вид. В темноте внизу столько огней, отсюда и до самого порта... – Это в тебе снова говорит чувство собственника, – отозвался Ригальдо. – Нравится чувствовать себя лесным королем? – Нравится, – признался Исли, вытащил из кармана сигареты и протянул одну Ригальдо. Тот покривился, глядя на «кофейный» фильтр, но закурил – главным образом от осознания, что нарушает сразу кучу заводских правил. – Не вздумай сейчас выкинуть какую-нибудь романтическую херню в духе «Титаника», – предупредил он в перерывах между затяжками. – Перелезешь через перила – пойду вниз. – Нет, мне не нравится представлять себя на «Титанике», – Исли покачал головой. – Я просто хотел показать тебе этот вид. – Я впечатлен, – неохотно признался Ригальдо. – Послушай, если это все, может, отвезешь меня в офис? Отчет сам себя не сделает. И я не успел пообедать. – Пообедаем по дороге. Я угощаю. Ригальдо принялся яростно возражать, чувствуя, как перспектива «двух лет на антидепрессантах» становится все объемнее и ближе.***
Следовало признать: суп с креветками и грибами был очень хорош. Ригальдо помешивал ложкой горячий и острый бульон, время от времени осторожно пробовал и рычал в телефон на Ларса, который безбожно тупил. – Мне что, на пальцах тебе объяснить, что надо было сделать?.. – А можно? – безмятежно спросил Ларс. – Я счас подойду тогда. Вы где вообще?.. – На работе! – огрызнулся Ригальдо. – А... – На самой главной работе! – рявкнул он. – Подойдешь, когда все переделаешь! Дав отбой, он поднял глаза. Его «самая главная работа» сидела напротив и усмехалась, нарезая мясо в тарелке. – Проблемы? – Обычный производственный момент, – Ригальдо постелил на колени салфетку и наконец-то принялся есть. Он был благодарен Исли, что тот не стал расспрашивать дальше. С долбоебами вроде Ларса в своем отделе Ригальдо предпочитал разбираться сам. Некоторое время за столом слышалось только благовоспитанное звяканье вилок и ложек. Ригальдо съел вдвое больше, чем собирался, и почувствовал себя сытым и умиротворенным. Как оказалось, рано. – Ну, хорошо, – сказал Исли, отложив нож и потянувшись к стакану с соком. – Есть идеи насчет выходных? Ригальдо растерялся. – Выходных? – медленно произнес он. – Звучит так, будто... – Да перестань уже, – Исли тряхнул волосами и глянул искоса. – Давай опустим часть, в которой ты доказываешь, что не готов и не хочешь проводить со мной выходные. После того, как ты смело сорвал мою нежную розу, это было бы просто бесчестно. Ригальдо порадовался, что ничего не жует. – Перестань! – шепотом запротестовал он и покосился на официанта у соседнего столика. – Все совсем не так! – Именно так, – спокойно сказал Исли. Он взял бумажную салфетку и принялся складывать из нее журавлика. – И тебе лучше принять это. Потому что после аллергии, твоего спонтанного знакомства с Лаки и... твоих спагетти я просто не знаю, как еще убедить тебя, что я настроен серьезно. В сериалах в таких случаях кто-то попадает в аварию?.. – И теряет память, – обреченно сказал Ригальдо, наблюдая, как длинные пальцы Исли вертят салфетку. – Не надо в аварию. Ненавижу слюнявые мелодрамы. Исли хотел что-то сказать, но Ригальдо в сердцах добавил: – Мне по самое горло хватило орхидей. И кстати, ты здорово подпортил мою репутацию в «качалке»! – Да брось, – рассеянно сказал Исли и щелчком заставил журавлика клюнуть носом. – Я уверен, к тебе в зале давно присматривается парочка местных геев. К счастью, у тебя напрочь отсутствует радар. Они помолчали, глядя на деловито спешащую улицу, а потом Исли посмотрел на часы и махнул официанту. – Ладно, – он потянулся к своему пальто. – У тебя еще Ларс и отчет, так что... – Я согласен, – перебил его Ригальдо, поднимаясь на ноги и обстоятельно наматывая на шею шарф, лишь бы только не смотреть Исли в глаза. – Насчет выходных. Только планов у меня никаких нет. Ну там, субботний поход за продуктами, оплата счетов, химчистка, автомойка... Кино какое-нибудь... И работа... «И секс, если ты все-таки приедешь», – повисло непроизнесенным в воздухе, потому что Ригальдо напоролся на взгляд Исли и замер. Исли смотрел на него, прищурясь, и словно сиял, как холодное зимнее солнце. Белые волосы небрежно рассыпались по плечам. За его спиной ресторанные огни складывались в фиолетово-синий рисунок. Ригальдо снова вспомнилась Люсиэла. Северное сияние. Вот же поэтичная гадюка! – Я уловил твою мысль, – Исли задумчиво потер шею, и Ригальдо опять некстати подумал, что у него там засос. – Отдых должен быть полезным?.. Ладно. Я что-нибудь придумаю. Они расплатились и вышли. Ригальдо даже не разозлился, когда Исли придержал перед ним дверь.