Love me like you mean it

— У вас обеих намечается прогресс, — заметила Октавия, когда Кларк и Рейвен отдыхали на катере, наслаждаясь теплым днем. — Я думаю, что вы обе правы. Я все еще чертовски зла на нее, но то, что произошло, было сделано четыре года назад, и мы все двинулись дальше. Сердиться — это слишком утомительно и отнимает много времени, и, судя по тому, что я могу сказать, она очень сильно себя за это наказывает. Рейвен кивнула. — Она действительно такая, но значит ли это, что ты все еще питаешь к ней слабость? Кларк закатила глаза и перевернулась на живот. — Не в том смысле, как ты думаешь. Она всегда была слишком строга к себе, она ожидает, что будет идеальной, что совершенно неразумно. Судя по всему, ее невеста тоже ждет от нее совершенства, но именно такой выбор она и сделала. — Верно, но ты полностью выиграла этот разрыв, — подруги одновременно посмотрели на Октавию. — Да, ты одинока, но тебе это нравится. У тебя отличная карьера, замечательные друзья. Потрясающая квартира в городе, которая, без обид для Лагуны, но я тоже не могу дождаться, чтобы вернуться. Ты — десятка, а Костия — нет. Не пойми меня неправильно, она не уродина, но и близко не такая красивая и умная, как ты. Черт возьми, если бы я вообще была лесбиянкой, я бы приударила за тобой, когда ты впервые встретилась со мной по поводу квартиры. Кларк не удержалась и расхохоталась. — Что тут смешного происходит? — спросила Анья, так как Лекса и Эхо все вместе стояли на причале рядом с катером. Кларк не могла остановить свой смех, поворачиваясь обратно, а блики солнца поблескивали на ее коже. — Мы обсуждаем, насколько Кларк горячая штучка и что она найдет себе такого же горячего доктора, дабы остепениться. Лекса солгала бы, если бы спросили ее, глазела ли она на Кларк в тот момент, потому что она это делала. Но если бы она призналась, то сказала бы, что виноваты солнце и бикини. — Может быть, ты получишь настоящую жизнь с МакДрими*, — ухмыльнулась Эхо, забравшись на катер и усевшись рядом с Рейвен. — Нет, она предпочла бы МакСтами*, — подмигнула Анья, усаживаясь в капитанское кресло. Кларк снова опустила темные очки и закрыла глаза с улыбкой на лице. У ее друзей, по крайней мере, был приличный вкус. — Я думаю, она предпочла бы больше Эрин Линдсей из «Полиции Чикаго», — наконец заговорила Лекса, усаживаясь рядом с Аньей. — Спасибо, наконец-то хоть кто-то это понимает. Я не хочу встречаться с кем-то, с кем работаю. Слишком грязно, и черт возьми, Линдсей горячая штучка. — Подожди, — все посмотрели на Октавию, которая привстала. — Если ты увлекаешься копами, значит ли это… — она замолчала, прежде чем все начали убивать себя смехом, когда она подошла и оседлала колени Кларк. — Ибо, черт возьми, да! Только не говори Линкольну, он может начать ревновать. — Ты же знаешь, что ты для меня единственная. — Какого хера! Я думала, что единственная для тебя — я. Кларк посмотрела на другой конец катера, на Рейвен. — Ты моя сладкая мамочка, — она подмигнула подруге. — Тогда кто я? — спросила Анья, чувствуя, что ей нужно вмешаться в это дело. — Обрученная, — засмеялась Кларк, вытянув руки. — Хорошо, мы делаем это или нет, раз уж вы трое заняли целую вечность! — Да, я действительно хочу этого, — усмехнулась Октавия. — Ты же из Нью-Йорка, откуда ты вообще знаешь, как просыпаться на борту? — спросила Эхо, протягивая Лексе свои абордажные ботинки. Октавия со смехом закатила глаза. — У нас есть пляжи в Нью-Йорке и вокруг него, — они все рассмеялись, когда Октавия с ухмылкой на лице вытащила свою собственную доску. — Хамптон-Бич, — Кларк показала язык Эхо, когда та обошла вокруг капитанского кресла. — Чего? — Анья посмотрела на нее своим обычным стервозным взглядом. — Я капитан этой лодки. Все замолчали, наблюдая за происходящим перед ними. — С каких это пор? — С таких пор, как ты чуть не убила меня! — вставила Лекса из-за спины Кларк, у которой было самодовольное выражение лица. — Ты же знаешь, что для двух людей которые не любят друг друга, ты чертовски уверена, что все еще следишь за командой остальных. Кларк ухмыльнулась от уха до уха. — Наша неприязнь друг к другу не перевешивает нашу неприязнь к любому из вас. — Во что бы то ни стало, — добавила Лекса с улыбкой, когда ее лучшая подруга показала средний палец. Кларк оттолкнула Анью движением руки, когда девушка встала, позволяя ей сесть. — Спасибо, я действительно не хотела умирать сегодня, — сказала Лекса, не поднимая глаз и затягивая ремешки на ботинках. — Хотя она, скорее всего, убьет меня, когда поможет спуститься в воду, — она посмотрела на Кларк, у которой на лице была улыбка. — Хотеть моей смерти — это немного экстремально, я должна спать с одним открытым глазом? — Ты никогда этого не узнаешь. — Остановите свою бытовуху и давайте начнем эту вечеринку. Тег пробуждения работает на вас? — Разве это не всегда так? Октавия усмехнулась, заходя в воду. — Да, но ты уже стареешь. Лекса показала ей средний палец, прежде чем сама залезть в воду. — Поставь мою песню, булочка! — крикнула Октавия из воды. Протянув руку, Кларк включила стерео и завела двигатель. *** — Ты очень сблизилась с Аньей, — заметила Лекса, когда они с Октавией сидели в воде и ждали, когда их поднимут. Октавия кивнула. — Да, она потрясающая. Теперь я понимаю, почему вы с Кларк так высоко о ней отзываетесь. — Октавия? — девушка повернула голову и посмотрела на Лексу. Это заняло у нее некоторое время, но слова, наконец, вырвались наружу. — Прости. Я причинила боль не только Кларк, но и тебе тоже. Октавия отрицательно покачала головой. — Ты должна извиняться не передо мной, а перед собой, и когда дело доходит до Кларк, никакие извинения не могут этого компенсировать. Ты же знаешь, как она все воспринимает, не говори, просто делай. Ты не можешь компенсировать потерю четырех лет, и ты чертовски уверена, что не можете компенсировать то, как это закончилось, но, если ты хочешь загладить свою вину — поговори с ней. — Я не знаю, как. Я не заслуживаю этого, я обвиняла ее в течение четырех лет, я была единственной, кто не отвечала на ее звонки или электронные письма, а потом узнала, что она приехала домой за мной, а я уехала… — она замолчала, глядя в небо. — Я не знаю, как обсуждать это. Я едва знаю, как говорить с тобой об этом. Я так скучала, и не понимала, как много это значит для меня, пока не увидела ее стоящей там, в больнице, — она тихо усмехнулась. — Я зашла в приемный покой, и когда меня подвели к одной из кроватей, я увидела, что она стоит там и с видом врача листает карту. Сначала я едва узнала ее, но потом она улыбнулась, и я поняла, что это она. Я словно оцепенела, не знала, что и думать, и все, что меня поразило, — это то, что я скучала по ней, воплощая свои мечты. Я скучала по тому, как ты добиваешься своих мечт. Я просто рада, что она не пострадала из-за меня. Октавия бросила на нее взгляд и плеснула ей в лицо водой. — Если ты думаешь, что она не страдала, то ты полная дура. Самое долгое время она была похожа на робота: она вставала, ела, шла на работу, спала и это все повторялось изо дня в день. Я не могу сказать тебе, сколько раз она проигрывала твои старые сообщения на автоответчике только для того, чтобы заснуть. Она любила тебя так, как ты никогда не поверишь, черт возьми, я любила тебя. Ты ушла от всего этого, Лекса, и я никогда не пойму почему, но это было четыре года назад, а четыре года, в этот момент нашей жизни — это очень много. Раны заживают, но шрамы остаются. Иногда эти шрамы причиняют боль, а иногда ты добавляешь в них немного витамина Е и двигаешься дальше. Нам всем пора двигаться дальше, я имею в виду, черт возьми, мы с тобой плескаемся в озере, и я до сих пор не пыталась убить тебя. Лекса улыбнулась и обняла Октавию. — Я скучала по тебе. — Так, морячка, отошла, я могу удержать на плаву только одну из нас, и это буду я, но я тоже скучала по тебе. Кларк ни в чем не смыслит, кроме обуви и хирургии. Знаешь ли ты, сколько эпизодов «Анатомии страсти» мне пришлось посмотреть? Я могла бы пересказать тебе дословно все отношения Келли и Аризоны! Усмехнувшись, Лекса откинула голову обратно в воду и засмеялась. — По крайней мере, это обычно идет с мороженым. — Больше нет, теперь это идет с бумажной работой. На старости лет она становится скучной. Лекса покачала головой. — Она прячет мороженое от тебя, умная девочка. Они посмотрели вверх, когда увидели, что катер возвращается к ним. — Что? — Ничего. Октавия прищурилась. — Ты лучше скажи мне, где она его прячет! И если ты хотя бы взглянешь на нее не так, как надо, я утоплю тебя в следующий раз, Каллауэй. Мне все равно, сколько ваша ценность, кроме того, твоя мать любит меня, и я уверена, что она любит Кларк больше, чем тебя. — В этом ты, наверное, права. Я не хочу причинять ей боль, я просто хочу, чтобы все было цивилизованно и, возможно, немного счастливее. Октавия кивнула. — Ты еще не совсем прощена, но ты добьешься своего, Лекс Лютор, — она улыбнулась девушке, прежде чем катер остановился перед ними, и Анья протянула руку, чтобы помочь взобраться. — Она все еще жива, — заметила Рейвен, стоя рядом с Октавией рядом с тем местом, где сидела Кларк. — На этот раз, я обещала ей не причинять вреда. Рейвен хмуро посмотрела на Кларк. — С тобой никакого веселья. *** — Да ладно тебе, Кларк, давай как в старые добрые времена! — Эхо и Рейвен обе заскулили, когда Рейес протянула ей гитару. Кларк закатила глаза от своего садового кресла, когда друзья сидели вокруг костра. — Я приехала сюда не для того, чтобы развлекать тебя. — Да, это так, — сообщила ей Анья. — А теперь играй. — Ладно, хорошо. Что ты хочешь услышать, и я больше не играю так много, так что будь деликатна со мной. Октавия покачала головой. — Ты играла в тот вечер в кафе. — Это было несколько месяцев назад! — Формальности. В этот момент Кларк поймала взгляд Лексы, когда та выходила из коттеджа в спортивных штанах, с волосами, собранными в беспорядочный пучок, и двумя бутылками пива в руках. Она проглотила улыбку, которую хотела ей подарить, и вместо этого согласилась на гораздо меньшую. Она была всего лишь человеком, а Лекса — красавицей, но иногда тело делает то, что хочет, и это научный факт. — Они снова заставляют тебя играть? — Разве они не всегда такие? — Кларк улыбнулась, когда Лекса протянула ей пиво. — Спасибо. — Я так и думал, что тебе это понадобится, — они улыбнулись друг другу, и прежде чем обе поняли, что происходит, вспыхнула вспышка. — Серьезно, Рей? — Кларк покачала головой только для того, чтобы увидеть, как Рейвен пожала плечами с усмешкой на лице. Сделав глоток пива, Кларк начала бренчать на гитаре. Она старалась не замечать этого, но видела, как Лекса, похоже, расслабилась в кресле рядом с ней. Это было что-то, чего она на самом деле почти не видела, Лекса расслабилась, и, хотя она не хотела этого, это беспокоило ее. Несмотря на их настоящее и прошлое, ей не нравилось видеть ее такой напряженной. Ей пришлось напомнить себе, что они были разными людьми и что, возможно, беззаботной Лексы больше не существовало, и это расстраивало ее. — Сейчас ровно семь часов, я в своем откидном топе курсирую по улицам. У меня есть очень красивая штучка, которая ждет меня, я подъезжаю, ожидая хорошей любви, не заставляй меня ждать. У меня есть планы вложить свои руки в такие места, которые я никогда не видела, девочка, ты понимаешь, что я имею в виду*, — она подмигнула Анье, продолжая бренчать, стараясь не рассмеяться. — Позволь мне отвести тебя в тихое и спокойное место, где никто не помешает. Мне не нужно спешить, я просто хочу сделать это красиво и медленно. Видишь ли, я так долго ждала этого, занимаясь любовью, пока не взойдет солнце, детка. А теперь мы едем по городу, и я обдумываю, где же мне тебя уложить. Девочка, ты заставляешь меня говорить: «о-о-о, как бы мне хотелось съехать на обочину и начать все это прямо сейчас». Я хочу сделать с тобой что-нибудь странное, детка. — О-у-у о-у-у, — завыла Октавия, когда Кларк закончила бренчать. — Теперь тебе этого достаточно? — блондинка посмотрела на Анью, которая усмехнулась и слегка кивнула ей. Эхо покачала головой. — Нет, а что еще у тебя есть, Гриффин? Кларк на мгновение задумалась и допила половину своего пива, прежде чем снова начать играть. На середине песни к ней присоединились ее друзья, включая Лексу. — Сейчас меня это не убьёт, лишь сделает сильнее. Лучше поторопись, я больше не могу ждать. Думаю, сейчас я права, не могу же я так заблуждаться! * — они все рассмеялись, пытаясь закончить песню, но с треском провалились. *** — Я серьезно не понимаю, как мы раньше делали это всю ночь, — Лекса зевнула и пошла на кухню за бутылкой воды из холодильника. Кларк не могла удержаться от смеха. — Не мне об этом говорить, но я могу справиться с тем, чтобы не спать, но пить весь день — это совсем другая история. — По крайней мере, у нас есть спортивные штаны, которые я не носила Бог знает сколько времени. — Прости, — сказала Кларк, случайно столкнувшись с Лексой, когда та открывала морозилку. Сунув руку в дальний угол, где лежала коробка с корн-догами, она вытащила оттуда маленькую баночку «Бена и Джерри». — Все нормально, — Лекса рассмеялась, когда она прислонилась к стойке и увидела, что Кларк взяла из морозилки. — Тш-ш, скажешь кому-нибудь, и я убью тебя, — усмехнулась она, вытаскивая ложку из ящика стола, прежде чем сесть на стол напротив Лексы. Лекса сделала молниеносное движение губами. — Твой секрет умрет со мной. — Хорошо, — проговорила Кларк с полным ртом мороженого. — Хочешь? — Ты собираешься поделиться своим секретным запасом мороженого со мной из всех? — Лекса выглядела скептически. — Что не так? Кларк закатила глаза. — Ничего, но прекрасно, я сама все съем. Ты только что казалась напряженной, так что я пытаюсь быть милой, но я могу вернуться к тому, чтобы быть стервозной и тебя ненавидеть. — Ты же сказала, что не ненавидишь меня, — сказала Лекса, доставая ложку из ящика стола и придвигаясь ближе к тому месту, где сидела Кларк. — А почему ты думаешь, что я нервничаю? Кларк подняла бровь. — Моя медицинская степень, и я в значительной степени написала книгу о том, что происходит в мире Лексы Каллауэй. Это старая копия, но я все равно ее написала. — Просто работа, отношения, все эти забавные взрослые вещи, которые мы так раньше любили, — ответила Лекса, беря ложку мороженого. Она смотрела, как Кларк прикусила губу, пытаясь не рассмеяться. — Что? — Ты вроде, как только что уронила шоколадное мороженое на свою кофту. — Дерьмо. Это единственное, что я привезла с собой. Кларк больше не могла сдерживать смех. — Это была твоя первая ошибка, но все хорошо, ты можешь позаимствовать одну из моих, только нам нужно спрятать доказательства того, что это вообще произошло. — Спасибо, но я съем еще немного твоего мороженого, прежде чем переоденусь, — Кларк кивнула, когда Лекса прислонилась к стойке рядом с тем местом, где сидела Кларк, но теперь между ними стояла банка мороженого. — Видишь, тебе уже лучше, мороженое: 1, стресс: 0. Лекса улыбнулась. Она не делала ничего подобного уже целую вечность, и это было очень приятно. — От мороженого мне всегда становилось легче. — Хорошее мороженое, — улыбнулась Кларк, когда они с Лексой обменялись взглядами, которые обе держали на мгновение слишком долго. — В любом случае я иду спать, я в отпуске, так что мне, наверное, надо поспать. Я оставлю для тебя свет в ванной. Лекса кивнула и доела свой кусок мороженого. — Я могу спать на диване. — Мы уже это обсуждали, все в порядке. К тому же стена из подушек все еще стоит. И я не буду злиться, если тебе нужно будет закончить все остальное, пока ты чувствуешь себя лучше, — Лекса улыбнулась, когда Кларк ушла. Она не могла придумать, что еще сказать. *** Весь следующий день они провели на катере, играя в олимпийские игры по выпивке, которые включали в себя водную дорожку, пивную игру с кувырком и пивной кальян среди прочего. Самое большое из всех существ — пьянство, много пьянства. К обеду все были уже достаточно пьяны и хихикали. Однако, как бы им всем ни было весело, Кларк и Лекса все еще не нашли времени, чтобы поговорить. Ни одна из них не знала, как начать такой разговор, поэтому вместо этого они жили в блаженстве неведения. Притворяться, что ни одна из них не пострадала и что никто не злился. До сих пор все шло как по маслу, но на самом деле это было не так. — Иди и поговори с ней, заставь ее слушать, — сказала Октавия, мягко толкнув Кларк в плечо, когда та стояла на заднем крыльце, наблюдая, как Лекса и Анья разговаривают на причале. — Я могу кончить тем, что начну кричать, а эти выходные были не для того, чтобы кричать. — Может быть, крик и должен случиться. Покончи с этим и пусть крошки падают куда им вздумается. А потом, когда ты закончишь, мы устроим фейерверк. Кларк кивнула с улыбкой и глубоко вздохнула. Октавия была права, что это должно было произойти, но ей нравилось, когда казалось, что последние четыре года никогда не случались. Она сделала первый шаг к воде и увидела, как Анья встала, радуясь, что Лекса осталась на месте. Анья ничего не сказала, когда они проходили мимо друг друга, но нежно положила ей руку на плечо и слегка улыбнулась. — Я принесла тебе это. Только не пролей его на мой свитшот, на самом деле в этот момент я думаю, что он больше мой, чем твой, — Кларк с трудом подбирала слова, когда села рядом со своей бывшей девушкой и протянула ей чашку кофе. — Все-таки я купила его, — Лекса взяла кружку у Кларк. — Спасибо. — Все в порядке? Вы с Аньей были здесь какое-то время. Лекса кивнула. — Да мы просто разговаривали, — отвернувшись от воды, она увидела взгляд, который бросила на нее Кларк. — Что? — Ничего, если ты не хочешь об этом говорить, я пойму. — Мы с Костией ссоримся, потому что я рассказала ей о нашей ссоре и о том, что именно я все испортила. Я защищала наши отношения, и ей это не понравилось, но она и не должна была этого делать. Это было прошлое, но это не значит, что оно ничего не значило для меня, и я думала, что она это понимает, но нет. Мы провели вместе очень много времени, и я никому не позволю сказать об этом ничего плохого, потому что, как бы ни был плох конец, все это было больше, чем кто-либо мог бы попросить. Быть с тобой изменило меня, помогло мне вырасти и сформировать себя. Она думает, что ты вернулась сюда ради меня, но я объяснила ей, что это не так, и она рассердилась. С тех пор мы почти не разговаривали. — Прости, но никогда не бывает легко ссориться с тем, кого любишь. — Нет, это не так. Спасибо, что выслушала меня и поняла, что что-то не так. — Довольно легко заметить, так что не благодари меня. Лекса наконец посмотрела на Кларк и выдержала ее пристальный взгляд. — Может быть, и нет, но все равно, спасибо. За то, что выслушала только что и вчера вечером с мороженым. Я этого не заслуживаю. — Мы ведь движемся вперед, верно? — спросила Кларк, чувствуя как перехватило дыхание. — Да. — То, что я злюсь, еще не значит, что ты мне безразлична. Я всегда заботилась о тебе и всегда буду заботиться о тебе, Лекса, несмотря ни на что. У тебя всегда будет частичка моего сердца. — У тебя тоже всегда будет частичка моего сердца, — у обеих на глазах выступили слезы. — Как ты могла отказаться от нас? Когда после стольких лет мы все еще можем иметь такие моменты, как этот. Я знаю, что уехала, и это причиняло тебе боль, но ты обещала, что не откажешься от нас, ты обещала, что не откажешься от меня, — слеза скатилась по щеке Кларк, когда она изо всех сил старалась сдержаться. Лекса долго изучала девушку, сидевшую рядом с ней, прежде чем ответить. — Мне потребовалось много времени, чтобы понять это, но я никогда не отказывалась от тебя, я отказывалась от себя. Я чувствовала, как ты ускользаешь, и мне казалось, что я не вписываюсь в твой мир, а потом я увидела тебя и Беллами, и мой разум унес это туда, куда никогда не должно было попасть, но только не потому, что я тебе не доверяю. Это все из-за меня, Кларк, я была эгоистичной и глупой, но я никогда не отказывалась от тебя, просто мне потребовалось много времени, чтобы понять, от кого я отказалась, и ты заслуживаешь лучшего. Ты заслуживаешь луну, звезды и всю галактику, — слезы потекли по ее щекам, когда она наконец призналась в том, что уже давно знала. — Я так долго злилась на тебя, из-за стольких вещей. Каждый раз, когда в моей жизни случалось что-то новое, я злилась на тебя за то, что тебя не было рядом, как на моем выпускном вечере, и когда меня позвали в бар, и когда мой отец заболел, среди прочего. Но, как оказалось, единственным человеком, на которого я должна была злиться, была я сама, и я думаю, что часть меня знала это с самого начала. — Я была на твоем выпускном, — Кларк удалось успокоиться, прежде чем посмотреть на ночное небо. — Я обвела его кружком в своем календаре с того момента, как ты сказала мне, когда это должно быть. Поэтому, когда наступил день, я полетела домой. Мне потребовалось много времени, чтобы решить, идти или нет, и я почти пропустила это. Но я любила тебя, я чертовски сильно любила тебя, Лекса. Я любила тебя достаточно сильно, чтобы рискнуть. Даже после того, как ты уехала в Европу, я чувствовала, что обязана попробовать. Я села на задние ряды. Я смотрела, как ты идешь по сцене, и не могу выразить, как я гордилась тем, что ты достигла своих целей. Я подождала, пока все выйдут, чтобы подойти к тебе, и когда подошла ближе, то увидела, как Костия подбежала к тебе и поцеловала. Вот тогда-то я и поняла, что моя жизнь — не сказка, а ты — не мое счастливое будущее. Обе молчали, пока Кларк смотрела на небо, а Лекса смотрела на Кларк. — Я была обижена и зла, но пока ты была счастлива, я была счастлива за тебя. Вот тогда-то я и отпустила все это. Я села в самолет и никогда не оглядывалась. Я думала позвонить тебе, когда твой отец заболел, но мне казалось, что это не мое место. — Ты была там? Кларк кивнула. — Я была там, я всегда была там. Ты же знаешь, что, Костия бывает немного неправа. Я вернулась сюда не ради тебя, но в Калифорнию вернулась из-за тебя, — Лекса выглядела смущенной, сжимая кружку в руках. — Я подала заявление на эту работу пять лет назад. Поэтому два года назад, когда они позвонили, я отказалась, но потом моя мама практически умоляла, и вот так я и вернулась сюда. Она сказала мне, что это будет на пару месяцев, а потом я смогу все пересмотреть. — Я никогда не смогу ничего сделать, чтобы компенсировать то, что я сделала, чего стоило нам. Ты должна ненавидеть меня, ты должна злиться на меня. Ты была права, когда сказала, что мы не должны быть друзьями. Кларк покачала головой. — К сожалению, в кои-то веки наши друзья правы, когда говорят, что это было в прошлом, а ты была права, когда говорила, что это было в прошлом и что ты хотела двигаться вперед. Хотя, наверное, мне нужно было немного времени, чтобы разозлиться на тебя прямо в лицо. Я так долго держала это в себе, что, когда наконец увидела тебя, все вырвалось наружу, как ураган. Ты же знаешь, что мне никогда не нравилась Костия, и мне жаль, что я не думаю, что это когда-нибудь изменится, но мне нравится видеть тебя счастливой. — Мне тоже нравится видеть тебя счастливой. Когда твоя мама разрешила мне посмотреть на тебя в операционной, я видела это по всему твоему лицу. Как это радует тебя. Ты никогда не нуждалась в том, чтобы кто-то делал тебя счастливой, — Лекса рассмеялась сквозь слезы. — Ну, кроме тех, кто лежит на столе. Кларк не смогла сдержать вырвавшийся смешок. — Это правда. Я никогда не могла долго злиться на тебя. Я ненавижу это. — Ты же знаешь, что это никогда не было мороженым, верно? Кларк шмыгнула носом. — Знаю, — еще больше слез пролилось, когда обе посмотрели на водную гладь, а потом снова друг на друга. — А что ты скажешь насчет того, чтобы двигаться дальше? Жить в настоящем и будущем, оставляя прошлое в прошлом и всю боль вместе с ним? Лекса покачала головой. — Это означало бы оставить счастье, и я не совсем согласна с этим. — Мы можем сохранить хорошие времена, в любом случае их всегда было больше. — Я этого не заслуживаю. — Мы больше не те люди, ты уже не тот человек, который принимал эти решения. Наша жизнь совсем не похожа на прежнюю. Я не говорю, что это нормально — быть идеальной, и мне вдруг захотелось пить с тобой кофе каждый второй вторник месяца, но я говорю, что мы все можем тусоваться и что, когда все вместе, все остается так, как было в эти выходные. — Мне бы очень этого хотелось, Кларк. Блондинка глубоко вздохнула, и от того, как Лекса произнесла ее имя, у нее по спине побежали мурашки. — Я больше не хочу злиться на тебя, по крайней мере, не из-за прошлого. — Аналогично. Может быть, мы еще немного посидим здесь, а потом пойдем и напьемся вдрызг? Кларк снова рассмеялась. — Да, звучит неплохо. Ты можешь рассказать мне о том, как стать генеральным директором. Самая молодая женщина — генеральный директор Fortune 500 — так же блестяща, как и они. — Ты это видела? — Лекса начала краснеть, когда Кларк прорекламировала заголовок. — Видела ли я это, да я читала это. Это висело на нашем холодильнике около месяца, прежде чем я разозлилась и выбросила, — они обе рассмеялись, вытирая последние слезы. Они пробыли на улице еще десять минут, потом встали, долго смотрели на небо и пошли обратно к коттеджу, чтобы закончить свой праздничный уик-энд с шиком. *** На следующее утро Лекса проснулась от сильной мигрени. Она едва могла открыть глаза и вспомнить, почему так редко пьет. Она почувствовала, как что-то теплое коснулось ее ноги, и когда ее чувства вернулись к ней, она медленно открыла глаза еще немного и увидела, что смотрит в ярко-голубые глаза. Они были в нескольких дюймах друг от друга, стена из подушек была разбросана по всей кровати, но единственной частью их тела, которая касалась их, были их ноги, и даже тогда это было самое слабое прикосновение, но только настолько, чтобы его можно было почувствовать. — Утро, — прошептала Кларк, медленно отползая назад. Она улыбнулась, когда Лекса закрыла глаза. — М-м. — Я так понимаю, веду машину я, — еще один легкий кивок. — Хорошо, я разбужу тебя, когда мы будем ближе к отъезду. *** Два часа спустя Лекса снова открыла глаза, и в голове у нее снова застучало. Перевернувшись, она схватила телефон с прикроватной тумбочки и заметила бутылку белого вишневого Гаторейда и адвил. Она улыбнулась и с удовольствием взяла оба. *** И действительно, через несколько часов, Кларк сидела на водительском сиденье джипа Лексы, когда они подъехали к Лагуна-Марине. Лекса была в темных очках и выглядела так, словно была скорее зомби, чем человеком. — Спасибо тебе за то, что ты помогла мне с этим и за то, что ведешь машину. Я ненавижу, как много вы с Октавией можете выпить. Кларк рассмеялась, садясь обратно в джип. — Не за что, мы потратили много лет обучения. Через десять минут, Кларк остановила джип у своего дома и увидела своих друзей, ожидающих ее возле дома Аньи. — Что ты все еще здесь делаешь? — тихо спросила Лекса. — Жду Кларк, чтобы мы все могли пойти и поесть, — Лекса кивнула, когда Кларк начала убирать свои вещи с заднего сиденья. — Собственно, ты хочешь пойти с нами? — предложила Кларк, когда Лекса начала отстегивать ремень безопасности. Все остальные выглядели потрясенными, но Лекса просто кивнула и снова пристегнулась ремнем безопасности. — Ну тогда садись, — Кларк посмотрела на всех остальных, когда быстро внесла свои сумки внутрь. Через пять минут, когда радио звучало гораздо громче, чем хотелось бы Лексе в ее теперешнем состоянии, пятеро друзей запели от души, как будто вернулись в старшую школу. Их первой ошибкой было позволить Рейвен, Анье и Октавии сидеть вместе на заднем сиденье. — Ее парень, он ничего о ней не знает. Он слишком обкурился, жаль, что я не могу заставить ее увидеть, что она просто аромат слабых*, — все смеялись, когда подъехали к светофору, пока их волосы развевались на ветру. Из ниоткуда в своем похмельном состоянии Лекса начала играть на воздушной гитаре вместе с песней, заставляя их всех смеяться, хотя она пожалела об этом в тот момент, когда остановилась, и боль в голове снова наползла на нее. Они не заметили Костию, сидящую во внутреннем дворике кофейни, которая была напротив светофора, на котором они остановились, но та определенно заметила их.