***
План был предельно прост, но при этом опасен настолько, насколько это вообще было возможно. На этот раз Питер не просто хотел выманить Мишель из лаборатории, но и вывести ее из здания. Но все было продумано настолько детально, что, казалось, день должен был пройти идеально. Вот только страха это не убавляло. В день икс Питер, как положено, пришел к Мишель в гости с тортом и шариками, которые развесил равномерно по всему кубу, пытаясь создать ощущение праздника. Самое сложное во всем этом было делать вид, что так и надо. Что кроме невинного чаепития они ничего не замышляют. Ну и дождаться ночи, конечно. От вялотекущего времени нервы превращались в жвачку, которую маленький ребенок растягивал до предела, пока она не превратится в тонюсенькую ниточку, и порвать ее — раз плюнуть. В десять часов Паркера все же выгнали наверх, ведь и так ему дали слишком много времени, и можно было считать, что операция началась. Ученые и лаборанты один за другим собирали свои вещи и валили по домам, пока Питер прятался в облюбованном им слепом пятне и наблюдал за тем, как они вереницей выходят из лифта и покидают здание до утра. Последним ушел Виктор, который сделал свою работу и подарил Мишель малюсенький ночник, при свете которого можно было бы читать по ночам. Теперь оставалось дождаться саму Мишель. Хоть бы все получилось… Когда большая и малая стрелка часов встретились на двенадцати, напряжение Питера достигло предела. Пот катился по его лбу огромными горошинами. Мишель обещала подняться ровно в полночь, но, казалось, она не очень-то спешила. А что, если снова кто-то непланово спустился вниз и обломал все? Питер уже хотел сорваться с места и самостоятельно проверить, где застряла девушка, но в этот же момент внутри лифта раздался знакомый звук, извещающий о выполнении задачи доставить пассажира на нужный этаж, и это заставило Паркера одним громадным прыжком через все пространство коридора вернуться на свое прежнее место. — Питер? — тихий голос Мишель донесся до обладателя имени и сразу же вернул подскочивший от страха пульс в норму. У нее получилось. Выйдя из-за своего темного угла, Питер не смог ничего сказать. Он только ахнул, в шоке уставившись на Мишель с бесстыдно открытым ртом. Пару раз он пытался взять себя в руки, но кроме нечленораздельного заикания у него ничего не выходило. Если бы любой другой человек так на нее пялился, девушка уже давно бы врезала по раскрытой челюсти, чтобы помочь ей захлопнуться. Но почему-то от взгляда Питера она только смутилась настолько, что румянец густо покрыл ее щеки. Он никогда не видел ее ни в чем другом, кроме пижамы, которую ей выдавали в лаборатории. Но в ней нельзя было выходить в люди — кто-нибудь мог что-нибудь заподозрить, вызвать полицию, и тогда пиши пропало. Поэтому Питер придумал к подарку приложить (впрочем, скорее подложить незаметно от всего персонала) еще и выбранное на его ужасный вкус платье из какого-то недорогого магазина, о котором вечно трещала Лиз со своими подружками. Лиз можно было верить в выборе одежды, а вот Питеру — нет. Он ожидал, что платье сядет не так, как надо, или цвет и размер не подойдут, но сейчас он потерял всякий дар речи. Перед ним стояла уже не замученная анализами, тестами и испытаниями девчонка, а настоящая девушка с аккуратно льющимися с плеч распущенными волосами и в летнем платье, осыпанном цветочками, которое лишь чуточку было ей велико в поясе. — Скажи честно, ты проник в куб под покровом ночи, как гребаный Эдвард Каллен, и снял с меня мерки? — Мишель ухмыльнулась, оправившись от смущения и вернувшись в свой обычный «режим». — Ты так… прекрасна, — Питер проигнорировал ее колкость не потому, что не хотел отвечать, а потому, что просто не расслышал. Он был слишком поражен тем, какая Мишель была красивая, и не мог подобрать слова, чтобы сказать ей все, что думает о ней. Мишель опустила лицо, чтобы он не видел, как она улыбается до ушей — нельзя было портить имидж даже в такой ситуации. Но ей было приятно это слышать. До мурашек приятно. — Думаю, нам нужно идти, пока нас кто-нибудь не увидел, — кашлянув, она снова подняла голову, но все еще избегала смотреть в глаза Питеру. Ну зачем он так ее смущал? Питер, наконец, опомнился и взял девушку за руку, сжав ее так сильно, как никогда. Причина этого крылась во многом в том страхе, что их и правда поймают, ведь это означало бы конец всему, а отступать уже было поздно, но имело место быть и опьяняющее чувство любви к Мишель, из-за которого он шатался, как после целой бутылки вина, и боялся случайно оступиться или пошатнуться. А Мишель отлично подходила на роль того, кто не допустит этого: она выглядела спокойной, уверенной и стойкой, хотя в душе у нее был полный бардак. Ей тоже было страшно. Старк Индастриз считалась почти самым охраняемым объектом в США после Пентагона и многочисленных секретных военных баз. Старк сделал все возможное, не пожалел ни времени, ни денег, ни сил, чтобы создать своей компании такую репутацию. Вот только в любой системе были свои изъяны. В охране здания этим изъяном был Льюи. Льюи был самым молодым из штата — его не взяли в колледж после школы, поэтому он решил пойти работать. А так как кроме жирка, который он гордо называл горой мышц, у него ничего не было, он решил, что дорога ему только в охранники. Каким образом этот недотепа попал на такую серьезную работу, оставалось загадкой даже для Хэппи, который как никто другой пекся о безопасности своего друга и, следовательно, этого места. Но он, вроде как, неплохо справлялся со своей работой, и за ним ни разу не было замечено ни одного профессионального прокола, так что оснований для увольнения Льюи тоже не было. Вот только этот парень очень уж любил ситкомы. Он смотрел их каждую свободную секунду. Он умудрился найти такое положение, в котором казалось, будто он безотрывно следит за мониторами, на которых выводится изображение с камер наблюдения, но вместо этого он устремлял свой пристальный взгляд вниз, где был припрятан телефон с очередным включенным на нем тупым сериалом, и тихо хихикал в себя каждые десять секунд. Питер знал про Льюи и про его увлечения. Он даже общался с ним пару раз. Он знал, что если они с Мишель где-нибудь ошибутся, то влетит и добродушному, но недалекому любителю ситкомов. Но в таком деле соблазн воспользоваться его вовлеченностью в жизнь плоско шутящих стереотипных персонажей был слишком велик, и поэтому единственный выход на волю проходил через контрольно-пропускной пункт Льюи. Мишель пришлось пригнуться, чтобы, даже если бы Льюи решил обернуться и узнать, что за ночной зверек все же решил покинуть рабочее место и отправиться домой, ее нельзя было бы увидеть из-за высокой стойки охраны. Питер дрожащими руками вынул свой пропуск, приложил его к двери, и лампочка на замке на ней загорелась зеленым. Мишель успела пробежать на волю, но дверь за ней тут же закрылась, и вот тогда Льюи и отвлекся от наигранного смеха за кадром. — Питер? — спросил охранник, которому было сложно рассмотреть гостя, ведь только что ему в глаза бил искусственный свет, а в помещении он был приглушен. — Проблемы с дверью? Парень так испугался того, что Льюи сейчас решит выйти из-за своей стойки, чтобы поздороваться, что замер на месте, не в силах даже дышать. Краем глаза он заметил, что Мишель за стеклом тоже побледнела и даже закрыла рот руками от страха. Кажется, им конец. — Д-да, знаешь… — от волнения Питер начал заикаться. Отговорку найти нужно было как можно скорее, поэтому он и ляпнул первое, что пришло на ум. — Уронил пропуск после того, как приложил, а пока поднимал, дверь закрылась. Он теперь еще раз не сработает, да? Питер нервно сглотнул, ожидая какого-нибудь страшного ответа, который способен в два счета (или же в два звука) разнести его жизнь в щепки, но вместо этого Льюи просто нажал на кнопку, и дверь снова открылась прямо перед носом Питера. — Будь внимательнее, — охранник снова откинулся в кресле, снимая с паузы недосмотренную серию, а Питер, чуть слышно буркнув слова благодарности, пулей вылетел из здания и побежал от него как можно дальше вместе в Мишель, крича и смеясь от радости. У них получилось.***
Фантазии Питера не хватило на что-то большее, нежели провести первое свидание в парке аттракционов. Но для Мишель, которая за последние несколько лет покидала четыре стены только лишь для того, чтобы переместиться в другие четыре стены, это было пределом мечтаний. Тысячи неоновых огней, мерцающих, переливающихся и мигающих в темноте вкупе с льющейся отовсюду музыкой прошлых лет и умопомрачающим запахом попкорна, бьющим в нос из нескончаемых вагончиков с закусками, впервые предстали перед девушкой вживую. Ни разу она не могла во всех красках представить себе подобную картину лишь по описанию красноречивых авторов. Как бы искусно они не игрались словами, какие бы эпитеты ни вставляли, ни одному из них не удавалось вполне передать тот детский восторг, то щемящее чувство в сердце, которое появляется, как только ты пересекаешь границу этой страны радости и обыденного скучного мира. Какое-то время Мишель не могла дышать в прямом смысле этого слова. На секунду Питер даже заволновался, что она так и задохнется здесь. — Ну, как тебе? — улыбнувшись, он взял Мишель за обе руки, разворачивая к себе, чтобы как-то отвлечь от разглядывания аттракционов примерно с таким же лицом, с каким он сам некоторое время назад рассматривал Джонс в платье. Насмотреться на них она еще успеет, а если не вернуть ее на землю прямо сейчас, связь точно будет потеряна навсегда — она просто захлебнется в собственном изумлении и восхищении. — А этот город и правда никогда не спит, — только и смогла вымолвить Мишель. Она вроде бы смотрела на Питера, но не видела его — перед ее глазами все еще стояло колесо обозрения, а в ушах звенел чей-то смех. Только спустя какое-то время она, наконец, заметила, что ее молодой человек смотрит на нее с теплотой и любовью во взгляде, и снова смутилась. Боже, если бы не он, она бы никогда не испытала ничего подобного. — Это прекрасно, Питер. Спасибо тебе. Паркер расплылся в широчайшей улыбке и сорвался с места, быстро перемещаясь вглубь парка, все еще крепко сжимая руку Мишель и ловко избегая скопления людей, чтобы случайно ни на кого не натолкнуться. — Тебе пока что не за что меня благодарить. Посмотрим, что ты скажешь после того, как увидишь этот город с высоты птичьего полета.***
Вся ночь была сплошной вереницей очередей на аттракционы, дикой радости, звонкого смеха, сахарной ваты и глаз Мишель, в которых застыли слезы счастья, и в которых отражались все огни Нью-Йорка, впервые увиденный ею с самой верхушки колеса обозрения. А когда неподалеку кто-то запустил фейерверк, выражение ее лица совершенно перестало быть таким, как в лаборатории. Питер безотрывно наблюдал за ней все время, что они были вместе. И он мог сделать только два вывода. Первый: Мишель была ярче и красивее любого фейерверка. И второй: она, кажется, была счастлива. По крайней мере, это отражало все ее тело. Оно больше не было напряженно, а привычная морщинка между бровями разгладилась — она больше не хмурилась. Ближе к середине ночи парк начинал пустеть, и все чаще им встречались не кричащие компании подростков или парочки, купившие одинаковые ободки с ушами Микки Мауса, а уборщики, которые, ворча, сметали в кучу рассыпанный кем-то попкорн или убирали результат поездки на карусели человека с не самым стойким вестибулярным аппаратом. Музыка стала звучать тише, а потом и вовсе затихла, а огни гасли один за другим, оставляя пару в почти полной темноте. Даже Нью-Йорку требовался отдых, но Питер и Мишель, хоть и устали, не хотели, чтобы эта ночь заканчивалась. Им было слишком хорошо. Когда парк аттракционов почти заканчивал подготовку к закрытию, и не работали даже павильоны с тиром и другими видами лохотрона для тех, кто не обладал особой меткостью, Питер и Мишель нашли для себя лавочку под каким-то деревом, которое щедро развесило свои ветви так, чтобы в солнечный день не пускать жаркие лучи на и без того горячий асфальт. Спать не хотелось, но и сил бегать взад и вперед по парку тоже не было. Даже разговаривать было тяжело. — Как ты думаешь, меня вылечат когда-нибудь? — внезапно спросила Мишель вполголоса. Раньше они никогда не обсуждали эту тему, будто боялись даже касаться ее. А вдруг они обретут ложную надежду? Им не хотелось думать о том, что будет в будущем, когда проблем хватало в настоящем. — Конечно, — прошептал в ответ Питер и повернулся к девушке, пытаясь в темноте разглядеть ее лицо. — А ты дождешься этого? — А ничего глупее не придумала? Ну, а как я могу не дождаться? Естественно. Не думай даже, что мне надоест. — Ты обещаешь мне? Питер секунду помедлил, но не потому, что не хотел давать это обещание. Он заглянул в теплые любимые глаза и только тогда с уверенностью ответил: — Обещаю. — Я так хочу тебя поцеловать сейчас… Питер вздрогнул от того, что Мишель как будто прочитала его мысли, ведь в тот момент он никак не мог избавиться от того же желания. Весь мир остановился, казалось даже, что замер и тот уборщик, который единственный нарушал ночную тишину тем, что возил своей метлой по асфальту взад и вперед. Не отдавая себе отчета в том, что он делает, Питер медленно наклонился к девушке и разомкнул губы. Он ничего не мог поделать с этим — он словно больше не управлял своим телом. Может, если хотя бы на секунду поцеловать ее, то ничего не будет? Не было ведь, когда она его задела в самом начале их знакомства… Вот только в отличие от Питера, Мишель еще не до конца потеряла голову и вовремя отвернулась, чем привела парня в сознание. — Прости, я… Прости, не нужно было этого делать. — Все нормально, — перед тем, как повернуться, она незаметно смахнула слезу со щеки. — Уже поздно, может, пойдем обратно? — Да, конечно, — как же ему не хотелось вставать с этой лавочки и куда-то идти… Тем более возвращаться к обычной рутине. Вряд ли стоит рисковать и снова сбегать из лаборатории в ближайшее время. А значит, новое настоящее свидание с Мишель будет очень нескоро. Если вообще будет… Единственное, что они могли себе позволить — это держаться за руки. И они пользовались этим, постоянно переплетая пальцы по дороге домой. К четырем часам утра город практически вымер, и на улицах не было даже голубей, которые, должно быть, воркуя во сне, дремали на своих жердочках под крышей чьего-нибудь дома. На пути им не попадались люди, кроме таксистов, вечно предлагавших их довезти. Но по опустевшим дорогам они доехали бы слишком быстро, а значит, им пришлось бы раньше расстаться. Хотелось как можно сильнее растянуть этот момент прогулки по ночному Нью-Йорку. В какой-то момент паре пришлось свернуть с основной дороги, чтобы пробраться к Старк Индастриз черными ходами, которые не так заметны. Освещение там было куда хуже, но успокаивало то, что до здания оставалось совсем немного… Внезапный свист за их спинами заставил Питера и Мишель замереть и обернуться. Первым порывом, когда их виду предстала компания из четырех не самых трезвых парней, было бежать, но страх сковал и парализовал их обоих. Только бы они не тронули их... — Эй, парень, красивая у тебя девчонка. Куда ведешь? — крикнул один из отморозков, а второй тут же подхватил: — В отель на ночь? Круто, а нас позовешь? Некрасиво как-то жадничать! — вся компания после его слов разразилась отвратительным хохотом, от которого по коже побежали мурашки. Питер еще крепче обхватил руку Мишель и быстро пошел дальше. Он уже видел вдали светящуюся надпись «Старк», и она была для него, как спасательный круг. — Постарайся не смотреть на них. Все будет хорошо, не бойся, только пойдем быстрее, — шепнул он Мишель, хотя сам внутри трясся от ужаса. — Эй, ну и куда ты пошел? Не хочешь делиться? — противные хриплые голоса приближались, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Бежать тоже было нельзя. Выхода у них не было. Оставалось только смотреть ровно вперед и молить бога о том, чтобы он помог им выбраться отсюда живыми. Впрочем, Мишель молилась совсем о другом. Она просила о том, чтобы они не прикасались к ней. Чтобы она не стала причиной непоправимого. Но, видимо, создатель решил взять себе отпуск на эти выходные и не отвечать ни на чьи запросы, постоянно выдавая ошибку "не найдено". Чья-то крепкая рука схватила Питера за плечо, и ее обладатель резко повернул парня на себя, обдавая тошнотворным алкогольным омбре. Он поморщился, за что тут же получил встряску не хуже, чем на самой быстрой карусели того парка. — Ты, кажется, не услышал, мальчик. Пора сказать красотке «пока-пока». — Если только тебе, придурок, пусти меня, — прошипел в ответ Питер, пытаясь высвободиться из крепкой хватки, но тут же получил по лицу и был откинут куда-то в сторону на груду мусорных мешков. Мишель от испуга выкрикнула его имя и хотела кинуться к Паркеру, но компания уже собралась вокруг нее, образуя непроходимое кольцо и мерзко улыбаясь. Ей стало страшно настолько, что ее трясло так, словно на улице был дикий мороз. Только бы они не коснулись ее, пожалуйста, пусть они просто уйдут и не будут ее касаться… И снова небеса выдали ненавистную ошибку. Видимо, никто не слышал мольбы двух подростков. Видимо, даже высшие силы были на стороне Старка и решили спалить ему парочку, позволив свершиться чему-то страшному. Тот же отморозок, который отправил Питера в нокаут, схватился за оголенное плечо Мишель. В тот же момент улыбка стерлась с его побледневшего лица, а глаза закатились. Все его тело мелко задрожало, словно через него пропустили неслабый разряд тока, и так продолжалось, пока Мишель, испугавшись, сама не скинула его руку со своего плеча. Только тогда парень пришел в себя, но для него было бы лучше, если бы это не произошло. Теперь только смерть была для него спасением, и отсчет для нее уже начался. Десять. По руке, которая контактировала с кожей улучшенной, разлилась синева венозной сетки. Девять. Она превратилась в черноту и дошла до шеи и лица. Восемь. Он почувствовал нестерпимую боль, источник которой невозможно было определить. Семь. Его душераздирающий крик разнесся по всему кварталу. Шесть. Умирающее тело упало на землю, и все остальные расступились, в ужасе глядя то на Мишель, то на орущего приятеля. Пять. Питер, тоже шокированный тем, что творилось с парнем из-за прикосновения к девушке, которую он любит, поднялся с земли и подбежал к Мишель. Четыре. Нужно было валить. Три. Он схватил Джонс за руку и еле оттащил ее, едва справляющуюся с таким простым процессом, как дыхание, от того придурка, который получил по заслугам. Два. Его крик эхом отражался от стен пустых домов, мимо которых бежали Питер и Мишель, и отзывался в душах и лае всех бродячих собак поблизости. Один. Тишина. Они продолжали бежать, наплевав на заранее продуманные потайные ходы, прямо к Старк Индастриз, боясь даже обернуться. От такого бега их сердца стучали с бешеной скоростью, словно пытались пробить грудную клетку насквозь, но они просто не могли остановиться. Питер едва не врезался в стеклянную дверь, за которой уже дремал Льюи, и только тогда смог перевести дух. Так сильно его легкие еще никогда не горели. Но он пытался не обращать на это внимания — сейчас его волновало только то, что было с Мишель. — Ты... Ты в порядке? — заикаясь из-за тяжелого дыхания, спросил Питер, снова пытаясь взять ее за руку, но Мишель отдернула ее, и только тогда он заметил, что по щекам ее градом катятся слезы. — Не трогай меня! — с надрывом закричала она и зашлась в рыданиях, опустившись на асфальт и используя стену здания в качестве опоры для спины. — Я убила его, Питер, я его убила... Она повторяла это постоянно, никак не успокаиваясь, и Паркер не знал, что ему делать. Он не мог найти подходящих слов для такого случая. Но он чувствовал, что в этом была только его вина. Конечно, если бы он не потащил Мишель из куба в город, хотя ему запретили это делать... Он все испортил, и теперь последствия будут ужасны. И все из-за него. — Пожалуйста, Мишель, тебе нужно вернуться в куб... — промямлил он, пытаясь заставить Мишель встать, но она не слушала, продолжая захлебываться слезами. Она давно не испытывала подобного чувства. Последний раз она убивала лет пять назад, если не больше, и успела позабыть, каково это — лишить человека жизни не по своей воле. Она надеялась, что эти страницы ее прошлого никогда больше не раскроются, так и останутся в начале потрепанного блокнота, который никогда никто не открывает. Надеялась, что благодаря Питеру у нее начнется новая жизнь, в которой не будет боли и людей, которые корчатся от нее лишь от одного прикосновения к коже девушки. Она готова была продать душу, лишь бы забыть все это. Этой ночью было слишком хорошо. Это должно было навести на мысль о том, что веселье скоро кончится и компенсируется за счет чего-нибудь плохого. Оно и случилось. Она испортила все, но даже не это, не опасность того, что их побег раскроется, не убитый ею человек волновали ее больше всего. А то, что Питер увидел ее настоящую. То, на что она способна. — Уходи, пожалуйста, я монстр, — почти кричала на Питера девушка, готовая угрожать ему смертью, если он сейчас же не развернется и не пойдет домой, а потом никогда больше о ней и не вспомнит. — Ты не должен был это видеть, ты не должен... Уходи, Питер, я ведь и тебя могу случайно убить! — Это не твоя вина, — Питер тихо сел рядом с Мишель и умудрился стянуть с нее перчатку. Вывернув наизнанку, он кое-как натянул ее на свою ладонь и, надеясь, что это сработает, обхватил лицо девушки и повернул на себя. — Ты не виновата здесь, и ты не монстр. Это моя ответственность. Я поплачусь головой за то, что вытащил тебя, и это из-за меня погиб человек. Не из-за тебя. Прошу тебя, давай вернемся в лабораторию, а затем... Посмотрим. Но я обещаю тебе, что с тобой все будет хорошо. Мишель, ты мне веришь? Истерика и желание кричать на всю улицу схлынули, и Мишель только тихо пискнула, пока согласно качала головой. Она верила Питеру, но в этом-то и заключалась проблема. Он действительно мог все уладить ради нее, повернуть ситуацию так, что она была бы просто не при чем, но ценой собственной свободы или чего-нибудь пострашнее. И ей не хотелось этого допускать. — Ты не боишься меня после того, как увидел это? — Нет. — Но почему? — Мишель снова чуть было не перешла на крик, но вовремя одернула себя. — Почему? — Потому что ты до последнего не хотела этого делать. Потому что, черт возьми,ты пыталась это предотвратить. Пожалуйста, пойдем, нас могут увидеть. Проникнуть по пропуску Питера в здание мимо спящего охранника было намного проще, чем мимо смотрящего сериал, но теперь после прохождения дверей не было той радости и ощущения свободы, которые они испытали буквально несколько часов назад. На сердце ребят лежал безмерно тяжелый груз, и им никак нельзя было от него избавиться. Черт, он точно продержится до смерти. Уже в лифте Питер отдал Мишель вторую перчатку. Они молчали, боялись разговаривать. Каждый думал о своем, винил себя в произошедшем и пытался осмыслить тот факт, что у них на глазах погиб человек. В ушах до сих пор стоял его предсмертный крик, и от него голова раскалывалась пополам. Лифт остановился на секретном этаже, Мишель собиралась было выйти, но Питер окликнул ее. — Да? — девушка обернулась, пытаясь быстро вытереть снова накатившие слезы. — Послушай. За эту ночь много чего произошло, и она закончилась... Плохо для нас обоих. Просто я хочу, чтобы ты знала кое-что... На тот случай, если об этом узнают, и мы больше никогда не увидимся... Я тебя люблю. Двери лифта не могут вечно быть открытыми, поэтому на последних словах они начали закрываться, а когда Мишель со всхлипом прошептала "Я тебя тоже", Питер уже ехал наверх, в свою каморку, чтобы встретить наказание там вместе с рассветом. Джонс хотела вернуться в куб, чтобы, наконец, лечь на кровать и прореветь всю ночь, в надежде на то, что хотя бы это ее вымотает настолько, что она просто вырубится и сможет больше не думать о том, что она натворила. Но и на этот раз ее планы были нарушены. — Как мы хорошо гуляем по ночам, — холодный голос Октавиуса, вышедшего из темноты помещения, словно ножом пронзил девушку насквозь, полностью парализовав ее до кончиков пальцев. — Да еще и с Паркером. Интересно получается, Мишель, не находишь? А что же будет, если я скажу Старку? — доктор рассмеялся от того, каким беспомощным и испуганным взглядом она на него посмотрела. Она была даже более жалкой, чем олень в свете фар. Словно на нее ехала целая колонна из фур, а она уже мысленно представляла себе, как ее кости ломаются под их колесами. — Ладно, уговорила. Ни Старк, ни Беннер ничего не узнают. Вот только за это... — Октавиус достал из-за спины руку в перчатке, похожей на ту, что сделал Питер, но чем-то все же от нее отличавшейся, и провел пальцем по подбородку Мишель. — За это придется платить, красота моя.