***
Чимини. Чимини. Обращение звенит в пустой голове и не даёт заснуть, рядом дышит источник волнения, но кажется, мир встал на место. Магу стыдно, как будто всё что он делал и говорил было не с ним и всё таки было. После странного, тяжёлого утра вечером, он впервые улыбается Хосун, вообще впервые улыбается, она визжит от радости и лезет обниматься, пока Минхё отвлекает Юнги спором о новом устройстве порталов. Чимин много думает, перестаёт игнорировать людей вокруг себя, почти всех. Он снова сияет, не так как прежде, но красиво. Добравшийся целитель пророчит магам полное восстановление, путь и не так скоро, как хочется, и на год запрещает пользоваться порталами. А потом череда сверок отчётов и допросов, которая движется быстро и чётко. Суа прекрасно справляется, держит в сосредоточенности даже тех, кто проверяет её лично. Зима в самом расцвете, так что, выбравшись во двор, Чимин создаёт цветы из снега до тех пор, пока, его не окликает Минхё: – Хей, ледяной садовник, пошли чая выпьем, – улыбается и машет руками. – Я даже остыть ему не дам. Вдвоём у них получается душевный чай, такой, что Чимин вдруг рассказывает Минхё, как жил до их новой встречи. Говорит долго и всё таки плачет, совсем немного, но горько. Ледяной маг не знает, почему доверился именно ей, возможно, только потому, что она неуловимо напоминает Техёна, по которому он очень скучает. Становится легче, особенно когда он слышит: – Это твой шанс, снежинка, не упусти его, – огненная протягивает кристалл связи, – и поговори с другом, если получится. Он говорит с Тэтэ отрывками, начиная с позднего вечера, хотя у того, наверное, дела и вообще он спал, когда у Чимина получилось установиться ровный поток. Ближе к утру, он засыпает на кресле, а просыпается в обед на кровати заботливо укрытый, почти укутанный. Надежда настойчиво стучится под сердцем, а одиночество снова видит, видит и уползает глубже. Для исцеления оказалось достаточно почувствовать холод пропасти и понять, что даже мелочи согревают. Последняя ночь в крепости. Она суровая и прячет от мага льда луну. Он не давал ответа Юнги почти три недели, поэтому не винит её, ждал последнего момента, собирал по крупицам утраченную уверенность боевого мага. Призыватель заходит в комнату напряжённый. Он терпел так долго и успел устать, каждый день, провожая Чимина взглядом, боялся отказа. Юнги не может тянуть его за собой, если смотреть со стороны, они давно не виделись, нет причин даже для небольшой влюблённости. Сквозь зеркало сочится презрение к себе, наказание, как и сказал дух. Чимин ждёт, когда маг сядет и решается нарушить тишину: – Хочу на юг, – звонко и уверенно, он даже улыбается и не отводит взгляд. Юнги тоже смотрит, только молчит, хмурится, он чувствовал, что ледяной ждёт, но уже вчера перестал надеяться. – Хочу на юг с тобой, – шаг вперёд, ещё один, близко-близко, – хочу на свидание и, чтобы ты шёл рядом. Не хочу больше один, не хочу без тебя. Чимин шепчет на одном дыхании и обнимает за талию, прячет лицо в изгибе чужой шеи, мягко касаясь губами ключицы. Он больше не будет прятать свои желания, не будет сдерживаться, ему подарили новую главу и он учится её ценить. – Я хочу, чтобы ты любил меня, потому что… – каждое слово, жаром оседает на бледной коже. – Я тебя люблю. Чимин греет, обнимая всё ещё крепче, а призыватель чувствует свои слёзы и пытается отвернуться, но слышит: – Спасибо, что ждал меня, Юнги.4.
26 октября 2018 г. в 22:06
Чимин помнит всё, даже Минхё, открывающую дверь волной огня. Он помнит, что говорил гость в его теле, помнит, как согласился уснуть навсегда, и не может забыть взгляд Юнги, когда тот услышал о его решении. Магу льда сложно вернуться, но он не подпускает к себе Хосун или кого-то другого. Ждёт. Пусть призыватель очнётся, путь скажет вслух, что Чимин не бредит. Реальность и вымысел подошли к друг другу слишком близко, это их красочный и изнуряющий поцелуй.
Здесь, если это тот самый мир, прошло всего несколько дней, но в ином измерении ледяной маг успел постареть. То одиночество, что сжигало его, вдруг ослепло. Даже мысль о том, что Юнги теперь любит его, а демон не врал, это тоже есть в воспоминаниях, не задевает. Только страх витает в воздухе, проникая в лёгкие после каждого вдоха. Возможно, раньше от встречи с прекрасным и талантливым старшим магом у Чимина бы замерло сердце, а толика уверенности в его заинтересованности заставила бы бежать признаваться в тёплых чувствах. Но её не было тогда, а сейчас. Кто-то любит его, но так решил демон. Демон пожалел человека, с которым играл на другой стороне, это само безболезненное оправдание произошедшего.
Чимину плохо каждую секунду, если он не спит. А в крепости становится шумно, больше нет необходимости отправлять их в город, все ждут, когда на санях привезут целителя и портальщиков, а ещё стражей-ревизоров инцидента. Никто не собирается умирать, даже Юнги который слаб и беспомощен словно мышь, но ворчит на лекаря и смеётся с Хосун над сердобольной сиделкой. Чимину плохо даже после того, как его спаситель очнулся, поэтому они оба молчат.
Светлые дни кончились, зимнее небо покрылось молочной пеленой, и игра в молчанку продолжается. Уже завтра может, дня через два по скрипящему снегу до них доберутся, и жизнь потечёт быстрее. Им всё ещё нельзя выходить, но по очереди маги подходят к окну, хотя бы раз. Там всегда тренировочная площадка и вода застывшая красивыми льдинками, без солнца матовая, утоптанная десятками ног. Промедление сжигает время, завтра говорить будет поздно. Юнги снова запирает дверь, очень тихо, её только починили до конца. Подходит к Чимину, близко плечом к плечу, оперяется на каменный выступ, повторяя позу:
– Поговори со мной? – просит тихо, боится спугнуть, но собеседник криво улыбается.
– Они узнают и отлучат тебя, – хрипло выдыхает, долго молчал, – а меня запрут где-нибудь. А вдруг демон вернётся. И он вернётся. Просто, зачем?
Выходит так обиженно, что ледяной маг сам от себя морщится.
– Я хотел этого, в тот момент… – Юнги замолкает, – тогда каждая руна вытаскивала воспоминания о тебе. Не отворачивайся, я знаю, ты помнишь, что он сказал. Но…
Призыватель обрывается, прерывисто вздыхает и мягко цепляет руки Чимина, заставляя того повернуться и посмотреть в глаза:
– Я люблю тебя, и любил, ещё в университете, может не так осознано, как сейчас.
Нужно заплакать, как от досадной ссадины в детстве, но внутри пустынно, и только руки немного дрожат в плену чужих. Хочется верить, но не зрячим одиночество стало злее, ледяной маг смеётся:
– И что? Я должен прыгать от счастья? – и опять обида в каждом слове, почему даже признание в любви у него должно быть таким. Неправильным. Как будто и не ему вовсе, а обстоятельствам.
Чимин отшатывается, идёт и оседает в кресло, закрывает лицо ладонями, пусть всё кончится, верните обратно его пустую квартиру и спрятанные, закопанные глубоко-глубоко чувства. Глупо надеяться очень больно. Юнги садится на пол и ластится к ногам, ему кажется важным касаться младшего, так он услышит:
– Не должен ничего, просто подумай, хочешь ли быть со мной, – прижимается сильнее, отчаяннее, он понимает, – ты спросил, зачем: мне показалось, что это шанс пригласить тебя на свидание. А потом взорвалось «око» и ты почти растворился у меня на руках. Я согласился бы снова, и пусть он вернётся, мы справимся.
Не вернётся и никто не узнает, они оба в этом уверены. У демона была другая цель, но он стёр её из их памяти, и пусть будет так. Все живы, и даже здоровы, цвет неба прежний, а Юнги идёт открывать дверь, и всё же замирает на секунду:
– Подумай обо мне, Чимини, – просит со слабой улыбкой и глаза в глаза.
Ключ скрипит в замке, а в коридор летят излишне громкие звуки, которые просят привести лучшую подругу на свете к уставшему и голодному призвателю для немедленного совместного завтрака.