В танце под луной

      Небольшая комната с каждой минутой всё больше погружалась во тьму. Золотистое вечернее солнце медленно уплывало за горизонт, уступая место ночной повелительнице — луне. Зловещие тени, отбрасываемые кривыми деревьями, расползлись по всему полу, создавая мрачную и пугающую атмосферу.       Я постарался удобно разместиться на мягком кресле в углу рядом с окном. Подтянул к себе ноги, сгибая их в колени и обхватывая руками. Я чувствовал, что этот разговор будет очень долгим, эмоционально насыщенным и, в какой-то степени, тяжёлым. Отец разместился напротив меня, складывая руки в замок. Из-за скудного освещения, его глаза стали еще более тёмными, а все его тело было напряженно, скорей всего из-за страха перед необъяснимым или… он что-то знает? Ведь, по-сути, его реакция на произошедшее была… не такой, какую я ожидал увидеть. Он вёл себя сдержанно, а я уверен, что любой бы нормальный человек с дикими воплями выбежал бы из комнаты или, что еще хуже, просто напросто прикончил бы меня.       Я придвинулся к стене, прямо в пятно мягкого лунного света, лившегося из окна. Голубой свет луны коснулся моих рук, и кожа в её сиянии стала мёртвенно-бледной, я бы сказал, фарфоровой. Я поднял голову. Луна заглядывала в глаза, словно звала куда-то. Сердце птицей билось в груди, норовя выпрыгнуть и последовать зову «бледноликой».       Я задрожал.       Что-то не так.       Моё тело. С ним что-то не так. Оно какое-то не моё. Какое-то потустороннее.       Со мной происходит что-то странное… что-то ужасное.       Я вновь вскинул голову на луну.       Она выглядела такой холодной.       Лунный свет серебристыми нитями пронизывал каждую клеточку организма. Я взглянул на свои ладони. Ногти внезапно выросли в размерах, заострились, подобно волчьим когтям. Я резко зажмурился и повертел головой. Медленно раскрыл глаза и увидел… что с руками и пальцами всё в порядке. Ногти как ногти.       Я откинул голову назад и прикрыл глаза. Я просто хочу понять, что со мной происходит. Почему меня преследуют эти кошмарные галлюцинации, больше похожие на дурной сон.       Но ведь я не сплю!        — Ранделл.       Голос отца мгновенно привёл меня в чувства. Заставил забыть обо всём, что происходило несколько секунд назад.        — Да? — устремил на него глаза. На его лице я уловил толику непонимания, и поспешил объясниться. — Со мной что-то происходит… И я не знаю что… — обнял себя за колени, смотря куда-то в пол. — Почему ты не ушёл тогда? Ну, когда у меня на руках появились странные необъяснимые штуки. Думал, ты испугаешься и убежишь…        — Я не ушёл, потому что ты мой сын, — в его глазах вспыхнуло нечто, напоминающее бесконечную привязанность и любовь. — Но, признаюсь, я сильно перепугался.       В горле у меня возник тяжёлый ком, который я никак не мог сглотнуть.        — Ты знаешь, что со мной происходит?       Он несколько секунд размышлял над моими словами, затем качнул головой и тяжело вздохнул.        — Ты должен рассказать мне всё, что случалось с тобой за эти несколько месяцев. Прошу, Ранделл, не утаивай ничего, любая информация может дать толчок к каким-то ответам, и возможно, как-то помочь тебе.       Возможно, отец и вправду поможет мне? Иначе… зачем бы я тогда вообще приходил к нему? Я знал, что он мне поможет.       Необъяснимая тяжесть давила на грудь — лишние страдания, от которых никакой пользы. Я должен всё рассказать.       С глубоким вздохом прижался к стене, избегая лунный свет, от которого по телу проходился колкий ледяной озноб. Взглянул в глаза отца и… понеслась.       Я ему рассказал про всё — и про ситуацию с Амулетом, и про странное явление тогда в лесу, и про то, что со дня моего совершеннолетия я так ни разу и не перевоплотился, а Луна не одарила меня своими дарами, и про то, как хочу всё исправить. Утаил лишь одно — странного спасителя в той подворотне и сошедшего с ума маньяка. Ему знать об этом ни к чему.        — Значит, ты хочешь сказать, что всё это началось с Амулета Луны? — брови отца вздёрнулись вверх, и хоть его поза и была расслабленной, я ощущал его напряжение.        — Нет, я пытаюсь донести до тебя то, что этот самый Амулет хотел украсть Уилл Кейн. Да-да, пап, в тот самый вечер, когда был праздник, — я тяжело вздохнул, хмурясь и проклиная этого зеленоглазого мужчину. — И ему удалось его забрать.       Папа сперва недоумённо уставился на меня, затем недоверчиво улыбнулся.        — Сынок, я, конечно, верю всему, что ты мне рассказал, но, тот момент, где ты в лесу обнаружил сцепленные между собой все пять Амулетов… Он заставляет засомневаться. Быть может, со всеми этими яркими событиями, тебе всего лишь предвиделось?       Сердце забилось сильнее, внутри комом нарастало что-то тяжёлое и раскалённое.        — Пап, мне не могло такое почудиться, — какая-то детская обидна внезапно захлестнула голову. — Почему ты мне не веришь?        — Потому что Амулет сейчас находится здесь, в замке, там, где и всегда находился. Он цел и невредим.        — Это подделка, — буркнул, и отвёл взгляд в сторону.       Папа тяжело вздохнул и осторожно поднялся с дивана.        — Хорошо. Чтобы утихомирить твой пыл, мы сейчас пойдем к Амулету, и ты лично убедишься, что с ним всё в порядке.        — Идёт, — слишком резко я подорвался с кресла, отчего перед глазами заплясали разноцветные круги.       Отец провёл меня по длинным коридорам и через несколько минут мы оказались в довольно просторной комнате, посреди которой, за до блеска начищенным стеклом находился… тот самый Амулет. Наверняка у меня отвисла челюсть, поскольку я впал в состояние транса, ошеломлённый этим… наблюдением.       Сглотнул, подходя к стеклу впритык. Нет. Правда. Это тот самый Амулет.       Но этого не может быть!       Я…       Я же…       Видел…       Я чуть было не задохнулся от волны неверия и отрицания действительности.        — Это подделка! — ткнул пальцем в стекло. — Я говорю тебе, Уилл украл оригинал и втюхал жалкую подделку.       От моих слов взгляд отца потемнел. Кажется, я сказанул лишнего…        — Я понимаю, что с Мистером Кейном у тебя не заладилось ещё с самого первого дня вашего знакомства, но это не даёт тебе право так неуважительно высказываться по отношению к нему, Ранделл, — одёрнул меня грубый и недобрый голос отца. Я виновато опустил голову, утыкаясь взглядом в пол. — Что насчёт подделки, — в комнату вошёл Итан и тут же поспешил к Амулету. — Сейчас тебе наглядно продемонстрирует, что перед тобой находится оригинал.       Итан осторожно вытащил вещь из-за стекла. Я пристально следил за каждым его движением. Он украдкой кинул на меня беглый взгляд, а затем приблизился к окну, подставляя Амулет лунному свету. Его руки внезапно охватило голубое пламя, а через несколько минут Итан подцепил цепочку, демонстративно поворачивая Амулет в мою сторону.        — Видите, Господин, как Амулет реагирует на лунный свет? Ни одна копия, будь она даже сделана искусным мастером, не будет полыхать голубым огнём, — он аккуратно накрыл его ладонями, и пламя тут же погасло.       Я широко раскрыл глаза, будучи поражённым этой демонстрацией.        — Всё дело в этих крохотных камнях. В них заключена энергия самой Луны, и из-за этого Амулет так бурно на неё реагирует. — Итан акуратно вернул Амулет на его законное место, а затем добродушно взглянул на меня. — Так что, мой господин, вы можете быть уверены, что перед вами самый «оригинальный оригинал».       Я внезапно почувствовал, как мои щёки вспыхнули огнём, и в груди всё заполыхало. Сказать по правде, я испытывал сильное чувство вины, потому что не имея никаких доказательств, продолжал гнуть свою линию. Повернулся к отцу, и нерешительно заглянул в его глаза.        — Извини. Я был не прав.       Но где-то глубоко в душе меня терзали сомнения.       Что же тогда в лесу я увидел?       Возможно, мне действительно это почудилось?       Нет.        Я видел эти амулеты собственными глазами. Они лежали там, на залитой лунным светом траве, потемневшие, будто их измазали в саже.       Они были там.        — Видишь, Ранделл? Мистер Кейн никак не причастен ко всей этой ситуации, поэтому не стоит приплетать ему попытку похищения Амулета. В тот вечер, когда мы праздновали день основания Орианы, он постоянно был рядом со мной, — папа приобнял меня за плечи, и я почувствовал, как недавно царившее между нами напряжение спало.       А может, он прав? Вдруг мне действительно всё это показалось?       Нет-нет-нет!       Всё было явью. И те Амулеты, и Уилл, с которым я столкнулся на празднике. Пусть отец думает, что хочет, ну, а я буду держать всё это в голове. Разберусь с этим сам. Чуть позже.        — Ранделл, — голос отца стал серьёзным и задумчивым, я даже слегка замедлил шаг. — Думаю, теперь нужно разобраться с другой проблемой.

***

      Взошедшая луна светила мне в лицо, заливая лес серебром и наполняя его причудливыми тенями.       Холодная. Зловещая. Жуткая.        — Пап, ты уверен, что… — я поёжился, обхватывая себя руками. Лунный свет и без того вызывал у меня дрожь по всему телу, а сейчас, когда мы вышли на улицу и стали еще ближе к ней, казалось, вот-вот мне снесёт крышу. — Ты уверен, что стоило приходить сюда? Здесь довольно жутко.       Отец обернулся ко мне, и, легонько приподняв уголки губ, развёл руками:        — Разве? А вот мне кажется, что тут очень спокойно. Притягательная атмосфера витает вокруг.       Я ещё раз оглядел место. Холодок прошёлся по позвоночнику, стоило только глянуть на ночное светило.        — Нет, пап, это место жуткое. Я не вижу здесь никакой красоты. А луна вообще вызывает какую-то неоднозначную реакцию, — кинул не его спину изучающий взгляд. — Мне что-то начинает казаться, что ты специально выбрал место под открытым небом.        — Всё верно, — он внезапно замедлил шаг, и я вовремя остановился, чтобы избежать столкновения. — Ты говорил, что луна странно влияет на тебя. Скажи, что же ты ощущаешь под её светом?       Я нахмурился и постарался прислушаться к внутренним ощущениям.        — Ну… меня бросает в дрожь, — пожал плечами, будто это само собой разумеющееся. — Ещё что-то настойчиво скребётся внутри, будто пытается выбраться наружу. Я пытаюсь сдерживать это… Но сейчас особенно сложно даётся.        — Так, хорошо… — отец задумчиво оглядел меня с головы до ног, после чего расстегнул пуговицы на своем пальто.       Его действия показались мне странными, но я не подал виду. Тем временем, он уже стянул с себя и футболку, и штаны. Это полностью обескуражило меня.        — Пап, что ты… — не успел я договорить, как пришлось отступить на несколько шагов. Передо мной стоял волк. Огромный коричнево-серый зверь, чья шерсть призрачно светилась в свете луны.       Я постарался как можно лучше рассмотреть отца. Признаюсь, раньше никогда не видел его в обличии волка, и сейчас просто не мог оторвать глаз. Жаль, что из-за своей невнимательности и болтливости, упустил момент самой трансформации.       «Что ты ощущаешь теперь?»       Неизвестно откуда взявшийся голос в голове заставил вздрогнуть и судорожно осмотреться. Со стороны отца послышался слабый рык, больше похожий на весёлое фырканье.       «Малыш, не пугайся. Когда мы перекидываемся в волчью ипостась, то общаемся между собой таким способом. Мысленное общение. Ты можешь говорить как обычно, я пойму».       Я был весьма поражён словами отца. Почему-то стало интересно, а какие ещё интересные вещи таит в себе волчья сущность.        — Пап, это очень… я даже слов не могу подобрать, чтобы описать свои эмоции… — единственное, что я явно могу ощутить — начавшие покалывать пальцы.       Снова весёлое фырканье.       «Тогда, быть может, опишешь то, что ты ощущаешь глядя на меня. Возможно, ты даже чувствуешь моего зверя?».       Я сконцентрировался на движении вдыхаемого и выдыхаемого воздуха, прислушался к ощущениям, которые возникали при каждом вдохе и выдохе. Что-то тревожное, необузданное, яростное рвалось наружу. И сдерживать это нечто было всё сложнее и сложнее.       В какой-то момент я ощутил перемены в себе. Почувствовал легкий зуд и покалывание на своем теле. Поднял ладони к лунному свету, и сжал их в приступе немого страха. Длинные, корявые когти впились в кожу. Мне вдруг почудилось, что сдавило горло. Я осторожно покашлял. Откуда-то послышалось короткое глухое рычание, заглушившее все остальные звуки.        Медленно, очень медленно я поднял глаза к небу. Луна низко плыла над головой, и от её холодного света тело задрожало лишь сильнее, а утробное рычание стало громче. Но я не отвел взгляд. Смотрел на нее и мне почему-то казалось, что я впитывал ее энергию, ее зловещие сияние. Я прямо смотрел на этот яркий кусок льда.       И ждал.       Пронзительное утробное рычание сменилось на протяжный вой. Жуткий, скорбный, звериный.       Он исходил от меня.       Я издавал этот леденящий душу звук. Я!       Внутри вновь всё затрепетало, заполыхало. На мгновенье в глазах потемнело, настолько был силен порыв этой необъяснимой силы внутри. Она рвалась наружу, искала выход, терзала меня всего, и в какой-то момент я сдался. Я позволил этой мощи выбиться наружу, и в эту же секунду, моё тело обволокло знакомое тепло.       Я где-то его уже чувствовал. Но… где?       Глаза застелило непроглядной пеленой. Меня будто что-то толкнуло, заставляя отступить на второй план и уступить место чему-то другому.       Или кому-то?       Постепенно я стал понимать, что больше не владею своим телом, что мои руки, ноги мне больше не принадлежат. Я словно находился в кино; мог видеть картинку, но как-то повлиять или взаимодействовать с ней не мог.       Тот, кто сейчас имел власть над моим телом заставил посмотреть наверх. Облака, отдаляясь от луны, расплылись по всему небу. Освобождённый свет луны серебрил их края.       «Подчинись. Подчинись мне. Выпусти меня нар-р-ружу!».       Жуткий, я бы даже сказал звериный голос, прошелся током по всему телу. Он раздавался где-то в голове. На мгновенье глаза вновь застелило пеленой, а кожу обожгло с такой силой, что мне показалось, будто с меня её сдирали живьём.       «Выпусти!».       Не успел я испугаться внезапной слепоты, как тело пронзила боль такой силы, что ноги тут же перестали держать. Почувствовал, как колени припечатались к чему-то холодному, а руки опёрлись о что-то мокрое и всё такое же ледяное. Наверное, от болевого шока я припал к земле, иначе я никак не мог объяснить эти ощущения.       Тем временем существо внутри меня не унималось: драло мою грудную клетку на части, желая обрести свободу.       «Р-р-р-р!» — взревел зверь, и тут же резкая боль вновь вернулась, пронзила тело, выражаясь на лице непередаваемой гримасой.       »…делл! Ранделл!»        В голову впился какой-то смутный, далёкий голос. Он определённо был знаком мне.       «Не поддавайся внутренней силе! Не смей выпускать зверя!»        Папа? Папа… Что он имел в виду? Нельзя выпускать существо, которые пытается изнутри убить меня? Но мне так больно! Не легче же дать ему то, о чём оно так агрессивно рычит?        — Ранделл, мальчик мой, — я почувствовал на своей ладони прикосновение руки. Но оно было каким-то легким, еле осязаемым, словно до меня пытались дотронуться сквозь четыре стены. — Послушай меня. Сейчас в тебе проснулся твой зверь и он хочет заполучить над твоим разумом и телом власть, — я попытался сосредоточиться на спокойном голосе отца и, кажется, это получалось. — Просто представь, что зверь только-только родился, и ещё не знает, по каким правилам нужно играть в эту жизнь, а ты, как более старший и опытный, должен показать ему, что силой и агрессией он ничего не добьется. Ты должен подчинить зверя себе, а не наоборот. Подави его волю! Не дай взять над собой контроль!       Кажется, я понял, что именно пытался донести до меня отец. Но стоило мне сосредоточиться на внутреннем конфликте, как зверь остервенено дёрнулся в сторону, и, похоже, мое тело вместе с ним, потому что я ощутил тупую боль в области рёбер.        — Ранделл, у тебя не так много времени. Зверь уже наполовину овладел тобой!        После этих слов стало по настоящему жутко. Это что же получается? Если он полностью захватит надо мной власть, я… одичаю? Стану диким и неуравновешенным? Или, быть может, полностью утеряю свою человеческую сущность?       Пугающие мысли о возможном плачевном будущем отрезвили меня и мой разум. Я попытался собрать всю оставшуюся человеческую силу и пробиться сквозь барьер, который создал зверь.       «Р-р-р-р!» — дикое рычание на миг отдалось вибрацией где-то в груди, и сильное жжение в этой же области призвало не стоять, а двигаться дальше. Если это существо рычит, значит я всё делаю правильно. Зверь вновь вильнул в сторону, но на этот раз, я сумел прочувствовать, что моё тело всего лишь покачнулось. Кажется, контроль зверя потихоньку ослабевает.       «Ты, человечишка-а-а!»       В этот самый момент, когда он прорычал это слово, я, признаться, не слабо так труханул, потому что никак не ожидал, что оно и разговаривать может. А зверь, кажется, только этого и ждал, и с новым напором принялся вытеснять меня на как можно дальний план, вот только я не поддавался. Возможность зверя полностью завладеть мною подстёгивала не хуже кнута, и я как можно сильнее давил на обнаглевшего волка.       «Назад!», — в какой-то момент я настолько зажал зверя, что стоило мне произнести это слово, как он вмиг ощетинился и забился в самый угол, поджав хвост, а ко мне, наконец-то, стла возвращаться возможность чувствовать и контактировать с окружающим миром. Пелена перед глазами вмиг рассеялась и во всём теле появилась сладкая лёгкость, словно кто-то извне перестал давить мне на плечи.       Я почувствовал мягкое прикосновение к руке, а после не менее приятные слова:       — Ты справился.       Что-то глубокое тронуло меня в этот момент и я поспешил заключить отца в крепкие-крепкие объятия. Почувствовал, как его тёплые руки обняли меня в ответ, и от этого стало ещё свободнее на душе. На мгновенье позволил себе прикрыть глаза и понаслаждаться такими редкими минутами близости с отцом.        — Мой сильный мальчик, — он положил свой подбородок мне на макушку, а я зажмурился, чуть ли не урча от удовольствия.        — Я не совсем понял, что произошло, — промямлил, всё также утыкаюсь в грудь отца. — И что теперь будет. Ну, после того, как я отогнал это нечто.        — Взгляни на луну.       Поспешил выполнить его просьбу. С холодным любопытством глядела на меня луна. Её мягкое сияние расползлось на весь лес. Верхушки елей, словно посыпанные сахарной пудрой, сонно покачивались из стороны в сторону, а маленькие бусинки — звёзды, казалось, играли в игру — кто ярче сверкнёт. По лесу растеклась спокойная атмосфера, которая нарушалась далёким уханьем совы.        — Ты ощущаешь что-то, глядя на неё? — тихий голос отца вывел из оцепенения и заставил сосредоточить всё внимание на бледноликой. По телу вновь прошла дрожь, только на этот раз сопровождаемая тем самым теплом, которое — сердце ухнуло в пятки — я ощутил в ту роковую ночь в лесу, когда неизвестный сгусток энергии поднял меня к небу.        — Д-да… — в горле всё пересохло. — Как будто озноб хватил… — еле выдавил, отступая на шаг — к тени деревьев, чтобы не находиться под светом луны. Он… странно на меня влияет.        — Это твоя вторая сущность питает лунный свет, Ранделл, — отец взглянул в самые глаза, и я неуверенно сглотнул.        — А… твой волк тоже сейчас питает её энергию?       На мой вопрос он еле заметно поддёрнул уголки губ и покачал головой.        — Обычные оборотни не питают её энергию. Луна на нас может влиять лишь раз в месяц — в полнолуние, и то в эти дни мы стараемся либо избегать прямого контакта с ней, либо позволяем своему зверю выплеснуть всё накопившееся, но для этого отправляемся как можно дальше от города, и там уже даем полную свободу волку. А вот оборотни преклонного возраста со временем перестают быть зависимыми от фаз, поэтому спокойно переносят «лунные дни».        — Н-но… — я ещё раз глянул на ночное светило. — Если сейчас нет полнолуния, почему… почему мое тело так странно реагирует? — невольно скрестил руки на груди, хотя сам не понимал, от чего защищаюсь.        Отец замялся. Видимо, хотел мне что-то сказать, но не решался.       — Ранди, понимаешь, ты немного другой. Не такой как мы…        — Не такой? — я отступил назад, прижал руки к груди сильнее. Предчувствие чего-то нехорошего ударило и без того по горячим щекам.        — Прости, малыш, но всё указывает именно на это. Особенно твои странные всплески у меня в кабинете. К сожалению, я не так силён в этой теме, но моих поверхностных знаний хватает, чтобы с делать такой вывод, — на его лице появилась тень печали, и мне казалось, что эти слова ему дались с великим трудом.        — Так что же со мной? — я потупил взгляд и внутренне задрожал. С одной стороны, то, что отец знает что со мной, воодушевляет, но с другой… Быть не таким как все, тем более в наше-то время, опасно. Сразу же уничтожат и не заметят.        — Помнишь, ты мне рассказал о том происшествии в лесу? Знаешь, что я думаю по этому поводу?        — М? — я вздернул голову, удивляясь тому, что сумел рассказать о таком отцу.        — Быть может именно это явление так повлияло на тебя? Именно в этот самый момент луна одарила невероятными дарами?        — Дарами? Какими дарами, пап? Единственное, что оставила после себя эта непонятная штуковина — это бессонные ночи и постоянные галлюцинации. А ещё боязнь лунного света. Не вижу в этом ничего «невероятного».        Я озлобленно глянул на небесный холодный диск и мысленно проклял его пару десятков раз.        — Всё что ты сейчас перечислил — побочные эффекты «задержки твоего зверя». Подчини ты его раньше, тебе бы жилось легче, — отец тяжело вздохнул и небрежно провёл рукой по волосам, взлохмачивая их. — А теперь вернёмся к основной теме. Я ещё не знаю, что именно за дары преподнесла тебе луна, но одно знаю точно — их нужно развивать, — он приблизился ко мне, осторожно взял за руку и провёл пальцем по ладони. — Ты — Лунный волк, — он вычертил непонятную линию на моей ладони, — Намного превосходящий в силе и быстроте нас — обычных оборотней. Помеченный самой луной. Наделённый дарами, — вновь очертил ладонь. — А вот какими, — линии на ладони засветились слабым голубым сиянием, — Нам предстоит выяснить.