Сказка на ночь

Давным давно, в одном Китайском Королевстве* жил был скромный и трудолюбивый юноша по имени Мо Гуань Шань. Харбин (городок, в котором жил наш герой) был знаменит тем, что из любой его точки был виден Королевский Дворец — шикарное сооружение со множеством бойниц, башенок и флюгеров. Это привлекало туристов и обеспечивало неплохой навар в казну. А ещё там по слухам обитал Король со своей свитой. Мо, по большому счёту, было плевать, обитает там кто или нет. У него и своих проблем хватало. В доме он был единственным мужиком, который умел готовить, стирать и убираться. Остальные домочадцы постоянно курили бамбук, и даже не знали с какой стороны браться за метлу. Каждый раз, возвращаясь с утреннего похода за продуктами, Гуань Шань гадал какая напасть ждёт его сегодня. Обычно мачеха и двое сводных братьев (с которыми Мо посчастливилось жить в одном доме) знали, куда не стоит лезть и что не стоит трогать, но иногда жажда познаний оказывалась сильнее здравого смысла. Поэтому мелкие порезы, ушибы и удары током были обычным явлением. Ну, на прошлой неделе братец Шэ Ли спалил половину кухни — хотел пожарить яичницу. К счастью, Мо успел вовремя, и огонь удалось потушить. От братца Чжаня Чженси хлопот было меньше, и то потому, что он был на редкость послушным малым и всегда делал то, что ему говорил Гуань Шань. А говорил он в основном: «Не мешай!», «Свали!» и «Не отсвечивай!». Мачеха госпожа Мо целыми днями пропадала в саду и огороде, и самым главным было следить, чтобы она прерывалась на еду и сон. Кстати, за то, что Мо всегда был чем-то занят и постоянно по уши в грязи (сажа, пыль, мыло, земля, мусор — все прелести домашних дел) Шэ Ли подарил ему практичный фартук с надписью «Поцелуй Золушку»*. Очень скоро от постоянных стирок надпись выцвела и потускнела, но домашние так привыкли называть Гуань Шаня этим прозвищем, что оно к нему намертво прилипло. Как-то раз госпожа Мо, прополов очередную грядку, вспомнила, что у одной её знакомой в городе будет небольшой приём, и она есть в списке приглашённых. Приняв ванну и надев парадно-выходное платье, мачеха пожелала сыновьям хорошего дня и укатила в гости. Шэ Ли её ухода даже не заметил — он точил свои любимые ножи. Их у него было штук семь на все случаи жизни. Чжань как-то спросил, на кой-парню из приличной семьи таскать с собой столько холодного оружия, на что получил развёрнутый ответ с идиомами и фразеологизмами. А если кратко, то любой, кто осмелится покуситься на честь и здоровье Шэ Ли — очень об этом пожалеет. Чженси подозревал, что подобные покушения уже были, и брат просто хочет себя обезопасить. На самом деле он попал в точку. Просто Ли никому об этом не рассказывал. Где-то месяца три назад он гулял по ночному Харбину, как вдруг рядом затормозил чёрный Бентли и из него вышел высокий статный мужчина. Сначала он просто спросил дорогу, а потом недвусмысленно предложил Шэ Ли провести с ним ночь. Парень естественно отказался, чем очень расстроил мужчину. Так расстроил, что тот одним точным приёмом вырубил Ли и уложив обмякшее тело в машину, увёз его в неизвестном направлении.* Когда Шэ Ли очнулся (в комнате класса люкс, со свежими розами в вазах и шампанским в серебряном ведёрке, всё как положено), мужчина представился и повторил свою просьбу. Ли понял, что имеет дело с ненормальным (кроме того неизвестно, где он находится и как отсюда выбраться) и кто знает, чего он натворит в случае отказа, поэтому пришлось согласиться. Три дня Хэ Чэн (кто-то сомневался?) ублажал своего юного любовника и исполнял каждый его каприз. На четвёртый Ли огрел Чэна хрустальной вазой по башке и слинял. С тех пор он не выходил из дома и только и делал, что точил свои ножи и тренировался ими пользоваться. Хрена с два он позволит ещё какому-нибудь психу себя поиметь! У Чжаня Чженси любовного интереса пока не было. Девушки на него засматривались, но ни одна из них его не привлекала. На вопросы братьев, чего он такой разборчивый, Чженси отмалчивался и только вздыхал. Ему очень хотелось влюбиться, как бы ванильно это не звучало. Просто он пока ещё не встретил своего особенного человека. С Гуань Шанем всё было ясно без слов. Он пахал, как лошадь и всякие шуры-муры были ему до лампочки. Главное чтобы домашние были сыты, одеты и здоровы, а остальное ерунда. Когда на улице стемнело, и зажглись первые фонари, домой вернулась госпожа Мо. В очень воодушевлённом состоянии. — Мальчики! Вы не представляете, какую новость я вам принесла! Ли оторвался от ножей, Чжань подал мачехе тапочки, а из кухни с поварёшкой в руке выглянул Мо. — Завтра в Королевском Дворце будет бал! Тишина. — И? — вопросительно поднял бровь Шэ Ли. — Очередная уловка для привлечения туристов? — добавил Чжань. — Руки иди мой. Ужин готов, — пробурчал Мо Госпожа Мо не верила своим ушам. — Мальчики, вы что меня не поняли? — женщина выхватила у Гуань Шаня поварёшку и красиво (если это слово вообще применимо к этой кухонной утвари) ей взмахнула. — Будет БАЛ! Королевский бал! Приглашены все юноши и девушки старше шестнадцати лет, не состоящие в браке. Профессиональный оркестр, изысканные блюда, шикарные наряды! Возможно, мы даже сумеем увидеть Принца, а то и самого Короля! Однако и эта восторженная речь не возымела должного эффекта. — Мам, ты хоть представляешь, сколько там будет народу? — решил издалека зайти Чжань. — В такой толпе особо не повеселишься. — Да, и чего мы там не видели, в этом Дворце? — согласно кивнул Ли. — Тащиться в такую даль, только чтобы ухватить пару дармовых бутеров с красной рыбкой? Или за визгами тысячи фанаток слушать, как дерёт горло принц? — Дерёт горло? — Мо непонимающе уставился на брата. — А, ты ж у нас далёк от богемы, — хмыкнул Шэ Ли. — Принц Хэ Тянь местная знаменитость. Мало того, что наследник трона, так ещё и рок-звезда.* Поёт так, что фанаты пачками сознание теряют. Обычно во Дворце устраиваются его концерты, и билеты на них раскупают, как горячие пирожки, независимо от цены. А теперь, надо же, бал решили закатить. И он снова вернулся к своим ножам. Мо скрылся на кухне, а Чженси уже хотел уйти к себе в комнату, как на паркет упала крупная слеза. За ней ещё одна и ещё… — Мама, ты чего?! — хором крикнули Шэ Ли и Чжань. Госпожа Мо закрыла лицо руками и громко зарыдала. Мо на первой космической прилетел из кухни, и растолкав братьев, обнял мачеху за плечи. — Неужели это так для тебя важно? — мягко спросил он. — К-конечно важно… — всхлипнула женщина. — Я так радовалась, когда узнала. Так хотела с вами поделиться, а вы… — А мы неблагодарные сволочи, — вздохнул Ли. — Мы просто не подумали о твоих чувствах, — улыбнулся Чжань. — Прости нас. — Пожа-а-а-алуйста, — протянули все трое. Госпожа Мо вытерла слёзы, расправила плечи и воинственно взглянула на своих мальчишек. — Прощу только в одном случае! Парни обречённо застонали. — Мы все едем на бал! И тут же на кухне что-то взорвалось, и оттуда повалил едкий чёрный дым. Мо крикнул, чтобы братья открывали окна и двери, и убежал ликвидировать катастрофу. Всё оказалось не так страшно, просто старенькая плита не выдержала сильного нагрева и рванула, раскурочив часть стены. Гуань Шань давно мечтал её поменять (плиту, а не стену), но всё откладывал. Работала же. — Я так понимаю, что дом в таком состоянии ты не оставишь? — тихо спросила госпожа Мо. Гуань Шань смахнул пот со лба, оставив на нём чёрную полосу. — Сегодня пятница. Мастер по ремонту будет только в понедельник. С такой дырой в стене мы рискуем остаться без ценных вещей. Придётся караулить. Мо очень не любил расстраивать мачеху, но факт был на лицо, грабители и правда могли пролезть в дом. — Тогда давайте все останемся, — Шэ Ли ухватился за полученную возможность. — И никому не будет обидно. — Нет уж! — отрезала госпожа Мо. — Золушка и сам прекрасно справится. А вы, мои дорогие, поедете со мной на бал, и я больше не желаю слушать никаких возражений! Женщина схватила сыновей за руки и утащила в гардеробную — наряжаться. Тем временем в Королевском Дворце, принц Хэ Тянь, лёжа в кресле, перебирал струны своей гитары, напевая под нос незатейливый мотивчик. Дверь бесшумно отворилась, и в комнате материализовался Хэ Чэн — первый министр и советник Короля по всем вопросам. Принц даже не обернулся, он привык, что этот человек постоянно где-то рядом. Так было с самого детства. — Вы не в настроении? Мелодия смолкла. — А что, так заметно? — Хэ отложил гитару и встал с кресла. — Просто, когда вы довольны, от грохота ваших усилителей с потолка сыплется штукатурка, — Чэн поклонился принцу. — Если в ваших покоях тихо, это не к добру. — Ты знал, что задумал отец? — Если вы о бале, на котором вы будете вынуждены выбрать себе невесту, то да, я был в курсе. — А меня просветить ты случаем не забыл? — Хэ Тянь напрягся. — Я лишь советник его Величества, — Чэн посмотрел в тёмные глаза принца. — Приказы Короля не обсуждаются. А Король приказал ничего вам не говорить. — Ну, да. — Принц вернулся к креслу и, резко повернувшись, со всей силы пнул его ногой. Несчастный предмет мебели улетел к противоположной стене. — Папочку не волнует, каким образом я должен из тысяч людей за один вечер кого-то себе выбрать?! Да, я от силы с десятком только поговорить смогу! И что, пара слов что-то скажет мне о человеке, которого я увижу впервые в жизни?! Ладно. Допустим, я исключу всех уродов и буду тусить только с хорошенькими мордашками — это всё равно не выход! Она может быть прекрасной снаружи, но напрочь гнилой изнутри! — Или он, — как бы между делом добавил Хэ Чэн. — Или он, — подтвердил Хэ Тянь. — Вы слишком много думаете об этом, — министр подошёл к креслу и вернул его в исходное положение. — Есть предложение получше? — принц достал сигарету, прикурил от свечи в резном канделябре (антураж дворца, всё такое) и с наслаждением затянулся. — Доверьтесь инстинктам. Хэ Тянь подавился дымом и закашлялся. — Что? — Смотрите людям в глаза, — Чэн направился к выходу из комнаты. — Не обязательно с ними разговаривать, главное как можно больше увидеть. Если вы не сможете отвести взгляд — значит этот человек ваш. — Ты же понимаешь, что это бред? — Тянь подошёл к широкому окну во всю стену. — Лишь способ выбрать невесту. В вашем положении — не самый плохой. Дверь закрылась, и Хэ Тянь остался в одиночестве. За окном жил своей жизнью Харбин и ему не было никакого дела до проблем своего принца. Сборы на бал напоминали старый детский стишок: Был на квартиру налёт? Нет. К нам заходил бегемот? Нет. Может быть, был ураган? Нет. Значит, взорвался вулкан! Просто приходил Серёжка (любое мужское китайское имя с окончанием на -ка) Поиграли мы немножко.* То, что устраивало Шэ Ли, не нравилось госпоже Мо. То, что нравилось госпоже Мо, не устраивало Шэ Ли. Чжань уже в шестой раз переодевался, так как в предыдущие пять, по словам мачехи, «чего-то не хватало». И так по кругу. Мо в процесс прихорашивания не встревал, ну их нафиг. Наконец, вечером, перед самым убытием все были готовы. Парни были без сил. Хотелось скорее сесть в машину и хотя бы на полчаса отключиться. Благо ехать довольно далеко. Госпожа Мо, напротив, цвела и пахла, как майская роза. — Привезти тебе чего-нибудь, дорогой? Гуань Шань махнул рукой, мол, езжайте уже. Когда машина скрылась из виду, Мо устало присел на крыльцо. Кто бы что ни думал, но ему и вправду хотелось поехать. Он знал, что мачеха всех потащит с собой, и надеялся хоть раз в жизни побывать на настоящем балу. Не думать о домашних обязанностях и делах, а просто расслабиться и почувствовать себя героем одних из этих пошлых любовных романчиков, которые в тайне от братьев (как он думал) читал Шэ Ли. Но жизнь снова напомнила, что он живёт не в сказке. А значит, нечего забивать голову всякой ерундой. У него вон, посуды грязной в раковине целая гора. С этой приземлённой мыслью, Гуань Шань зашёл на кухню и замер, как вкопанный. В холодильнике рылся какой-то незнакомый парень. Глазам было больно от того количества блёсток, которое присутствовало на его одежде. Ботинки и те сверкали! На краю стола лежала какая-то палка с присобаченной на кончик звездой, тоже покрытой чем-то блестящим. Мо пришёл в себя и решил, что перво-наперво надо этого налётчика обезоружить, но не успел сделать и шагу, как оказался в саду, в десяти метрах от дома. — Спасибо за еду! Ты не представляешь, какой я был голодный. Рядом с Мо, в воздухе парил тот самый парень. Свет полной луны мягко отражался от многочисленных блёсток, и превращал незнакомца в поистине неземное создание. — Биточки — объеденье! Сам делал? Гуань Шань на автомате кивнул, и наконец, понял, что с ним происходит. Он спит. Видимо перетрудился и вырубился, когда все уехали. Это всё объясняло. И мгновенное перемещение из дома на улицу, и летающего над землёй сверкающего парня. Мо даже интересно стало, что будет дальше. — Кстати, я Цзянь И — помощник Феи Крёстной. Будем знакомы. Мо пожал протянутую руку. — И я по делу пришёл, а не просто перекусить, чтоб ты знал, — Цзянь порылся в карманах и вытащил смятый блокнотный листок. — За тебя попросила некая Сяо Хой. Знаешь такую? Гуань Шань отрицательно покачал головой. И вдруг вспомнил. — Если ты про девушку, к которой приставали в магазине, то тогда знаю. — Ага! Это она. Ты её тогда здорово выручил, вот она и загадала желание, чтобы ты был счастлив. А меня направили помочь тебе в его осуществлении. — Направили? У вас там что, контора по выполнению желаний? А Фея её директор? — Мо фыркнул. — Ну, типа того, — Цзянь И улыбнулся в ответ. — И что же мне надо для счастья? — Мо откровенно развлекался. Присниться же такое. — Для начала — попасть на бал, а там видно будет. И то верно. Раз сны связаны с подсознанием, то ничего удивительного, что и во сне Гуань Шань хочет на бал. — Перенеси меня туда и всё. Как сейчас из дома, — предложил Мо. — Ты себя в зеркало видел? Хочешь весь бомонд распугать? Мо вспомнил, что он в рабочей одежде, застиранном переднике и с ног до головы в саже. Что творилось на голове, даже подумать было страшно. — Вот-вот. Сперва надо подобрать тебе подходящий прикид. Цзянь взмахнул своей блестящей палочкой, и Мо окутало золотистое сияние. Когда оно исчезло, помощник феи удовлетворённо кивнул. — Другое дело. Настоящий лакшери-бой! Перед Гуань Шанем внезапно выросло огромное зеркало. Взглянув в него, Золушка присвистнул: на нём ладно сидели тряпки такого крутого бренда, который и самые богатые люди города не всегда могли себе позволить. Рыжие волосы были уложены в стильную причёску. В ушах поблёскивали серьги-гвоздики с гладким чёрным камнем. А вот на ногах почему-то всё ещё были домашние тапки. — По инструкции, тебя надо обуть в хрустальные туфли, — Цзянь И задумчиво покрутил палочку. — Но, я не уверен, что ты в них далеко уйдёшь. Все жалуются, что они чертовски неудобные. Ты вообще в чём обычно ходишь? Мо пожал плечами. — Кроссовки или кеды. — Хм. Тогда давай так. Снова взмах палочкой, и Гуань Шань уже стоит в белых с золотом конверсах, с маленькими чёрными звёздами по бокам. — А не много золотого? — крутясь перед зеркалом, спросил Мо. — Тебе идёт, — подмигнул ему Цзянь. — Слушай, у вас в огороде тыквы растут? — Да, только маленькие. — Сойдёт. Тащи! Мо разбирало любопытство, зачем помощнику Феи понадобились тыквы. Найдя четыре самых пузатых плода, Золушка принёс их Цзяню. — Отлично. То, что надо. Очередное, еле слышно произнесённое заклинание, и парни оказываются у дороги, на которой, сверкая покрышками, красуется новенький красный Феррари. У Мо непроизвольно открылся рот. Такой шикарной тачки он никогда в жизни не видел (и даже подозрение не закралось, если не видел, то откуда во сне знает, как она выглядит?). — Садись, — Цзянь И явно был доволен произведённым эффектом. — Я поведу. — Ты поедешь со мной? — А ты хотел кутить в одиночку? Гуань Шаня не надо было дважды упрашивать. В конце концов, это его сон, а значит, он может делать, всё, что душе угодно. — Только, прежде чем мы с головой окунёмся в ночную жизнь Харбина, я должен предупредить тебя о некоторых нюансах. А вернее, об ограничениях, которые хочешь, не хочешь, уже вступили в силу. — Например? — Самое главное, запомни, что машина и одежда будут в доступности только до полуночи, — Цзянь серьёзно посмотрел на Мо. — Как только часы на Королевской Башне пробьют двенадцать раз — всё исчезнет. Где бы ты не оказался, сразу останешься без тачки и в своём грязном тряпье. Без обид. Мо кивнул. — Так что к этому времени постарайся уйти из Дворца. На меня тоже не рассчитывай. Мои магические силы так же иссякнут, и я стану обычным человеком. Моя, как ты выразился, контора, наделяет меня могуществом исполнять желания только на определённое время. И ещё, — Цзянь завёл мотор. — Никому не рассказывай, каким образом ты попал на бал. Даже если тебя поймают в процессе обратного превращения, ни слова обо мне или моей силе. Понятно? — А почему нет? Не то чтобы Мо собирался трепаться об этом, но даже для сна все эти ограничения были, мягко говоря, странными. — Меня тогда с работы попрут. А я не хочу оттуда уходить. Веришь или нет, но мне реально в кайф делать людей счастливыми! Или хотя бы помогать им в этом. Мо понимающе улыбнулся. — Не переживай. Я никому ничего не скажу. Даю слово. Парни стукнулись кулаками, и Феррари умчалась в ночь.