Не поступайте так с хасиндами

      Этот фермер пришел в Башню утром. Говорил с нездешним акцентом, но к этому Натаниэль уже привык: в эрлинге после Мора оказалось много беженцев. Сказал, что у него сгорела ферма, и он просит помощи Стража-Командора. Захотел денег? Хоу знал, что в таких случаях компенсация не полагалась, но, тем не менее, крестьянин имел право обратиться за помощью к Амелл, как к эрлессе.       Амелл выслушала его жалобу, как выслушивала множество жалоб до этого — внимательно, но отстраненно.       — Как тебя зовут?       — Хайк, миледи.       — Я не миледи, — она поморщилась, словно проглотила горькое лекарство. — Называй меня Командор.       — Да, Командор.       — Ты мог бы переселиться в какую-нибудь ферму по соседству, — предложила она. — На Феравельских равнинах до сих пор много пустующих домов.       — Да, но… Нужно заново покупать скот, семена, саженцы, инструменты, какую-никакую обстановку и утварь… На это нужны деньги, я мог бы занять, но отдавать тоже нечем. Я подумал, может, у вас, Командор, найдется для меня работа?       Ей, как всегда, были нужны солдаты.       — Могу предложить тебе завербоваться в армию. Жалованье не слишком высокое, но на жену с ребенком тебе хватит, а крыша над головой, еда и обмундирование — за счет казны.       Хайк вздрогнул от страха и поднял руки, будто защищаясь.       — Нет-нет, Командор, не надо в армию, пожалуйста. Я не солдат.       Она вздохнула.       — А что ты умеешь? Ну, кроме того, чтобы выращивать зерно и ухаживать за скотиной.       — На самом деле я не фермер, Командор. Я научился этому здесь, но дома, на юге, я был плотником и каменщиком.       — На юге?       — Я хасинд, Командор.       Натаниэль тихо выругался про себя. Хасинд в землях Амарантайна. В Ферелдене их, мягко говоря, не жаловали, считая дикарями, которые жили в страхе и поклонялись ложным богам и шаманам. Этот Хайк, должно быть, совсем отчаялся, раз приехал сюда.       — А почему тогда ты не нанялся на работу в Амарантайне или Денериме? — спросила Амелл. — В городах всегда полно работы для каменщиков и плотников.       Хайк опустил глаза. Натаниэль уже знал, что он ответит.       — Я пытался. Но местные не хотели меня нанимать. Один раз мне, впрочем, удалось устроиться на работу, на починку крыши. Но, как только работа была сделана, хозяин обвинил меня в том, что я украл у него деньги, и выгнал. После этого со мной даже разговаривать никто не хотел. Потом мы переехали на один пустующий хутор, дела наладились, нам хватало на пропитание, но теперь… Вы наша последняя надежда, Командор.       Натаниэля вдруг озарило.       — Командор, банн Лиддл недавно просил выслать каменщиков для починки крепостных стен в Амарантайне. Еду и кров он предоставит, возможно, даже заплатит что-то. А на эти деньги сможете отстроиться на новом месте.       Хайк с надеждой взглянул на Амелл.       — Я спрошу, — кивнула она. — Но ничего не обещаю, — добавила она поспешно, увидев, как загорелись его глаза.       Банн Лиддл ответил положительно. Натаниэль не сомневался, что Лиддл согласился бы даже бандитов с Имперского тракта трудоустроить, если бы об этом попросила Амелл: он наследовал землю за банном Эсмерель, и трагическая судьба двоюродной тетки до сих пор не давала ему покоя.       Когда Хайк узнал, что его возьмут на работу, то очень обрадовался. По нему было видно, что он и не надеялся.       — Спасибо, — искренне сказал он. — Спасибо, Страж.       Натаниэль хотел было уже попрощаться и уйти, но тут Хайк остановил его:       — Страж, по нашим обычаям мы чествуем гонца, принесшего добрые вести. Приходи к нам вечером и раздели с нами пищу, питье и песни. Таков обычай.       Это было непривычно и вообще как-то… странно. Натаниэль хотел отказаться.       — Это вовсе не обязательно.       — Нет, Страж, я настаиваю. Это наши обычаи, и ты обидишь нас отказом. Нас поселили в северо-восточном дворике, в одном из домов. Приходи, как стемнеет.       Судя по тому, как он это произнес, для н это и впрямь было чем-то очень серьезным. Обижать Натаниэль никого не хотел.       Однако, вопреки его опасениям, вечер с семейством Хайка прошел очень хорошо. Далена, жена, щедро подливала медовуху собственного производства, а хозяин сначала забавно, по-доброму, рассказывал об их злоключениях здесь, на севере, а потом начал травить байки. Разные: место нашлось и поучительным историям, и смешным, и страшным. Рассказчик он был прекрасный, и Хоу не пожалел, что пришел.       Их дочь, Скай, смотрела на него с большим интересом… Если уж совсем честно, то так откровенно на Натаниэля еще никто не пялился. Но она была не в его вкусе — смуглое лицо, широкие плечи, плотное телосложение. Он же любил высоких и очень худых.       — А чем ты занимаешься? — спросила она его, когда поток баек отца иссяк.       — Скай, он же Страж, — попрекнул ее отец. — Ты и сама знаешь, чем они занимаются: уничтожают порождений тьмы.       — Но жизнь состоит не только из долга, — возразила она. — У тебя есть увлечения, Страж?       — Есть, — согласился Хоу и посмотрел на налитую в чашку медовуху. — Я люблю охотиться. Особенно на косуль.       — А как охотятся на косуль? — с интересом спросила Скай. — Я совершенно ничего об этом не знаю.       Натаниэль улыбнулся: это был его конек.       — Косули днем прячутся в лесу, и к ним невозможно подойти, не спугнув. У них чуткий нюх, чуткие уши, а главное — они очень быстро бегают. Но утром, очень рано, когда только-только рассветет, они выходят из укрытия, и вот тут их можно подкараулить.       Про охоту он мог говорить часами, а тут еще и слушатели подобрались внимательные. И Натаниэль рассказывал. Что надо выбрать подветренную сторону и залечь в засаде за два-три часа до рассвета, иначе звери учуят. Что осенью лучшие места для засады — это ягодные поляны и водопой. Что подкрадываться к зверю нужно уметь бесшумно, необходима специальная обувь, очень мягкая и заранее разношенная. Играет роль даже цвет одежды: будешь в белом осенью — отовсюду будет видно, но зимой, наоборот, не заметят.       — А стрелять? Куда стрелять? — глаза Скай сверкали, она напоминала маленькую девочку, которой рассказали страшную, но волнительную историю.       — Зависит от того, какой стороной к тебе зверь. Лучше всего, конечно, выстрел в голову, между рогов, или прямо в глаз — это моментальная смерть. Но в голову попадет не всякий, нужно быть очень хорошим стрелком. Если же боишься, что промахнешься, то можно целиться в середину груди, чем ниже, тем лучше. Если косуля к тебе боком, то стреляешь в лопатку или в шею, впрочем, тогда зверь умрет не сразу, возможно, даже сделает несколько шагов, прежде чем упасть. А если спиной, тогда надо попасть в крестец, но это сложно.       — А часто ты охотишься?       Натаниэль допил медовуху.       — Как получается. Я все-таки Страж, и долг Ордена превыше всего. В следующий раз, если ничего не помешает, хочу выйти дней через десять, когда будет полная луна.       Заметив, что Хайк зевает, прикрыв рот рукой, Хоу решил, что пора прощаться. Поблагодарив хозяев за гостеприимство и угощение, он покинул их временное пристанище.       Было еще не поздно, и он решил зайти в свою мастерскую, тем более, что она была как раз по пути. Мастерскую он любил. Натаниэлю нравилось работать руками, и так, чтобы это приносило пользу: что-то починить, или изготовить, или изучить. Он до сих пор вспоминал тот хитроумный антиванский замок, который якобы нельзя было вскрыть. Пришлось повозиться, но дело того стоило.       Сейчас он делал столешницу для письменного стола: дерево нужно было отшлифовать, а затем покрыть лаком. Работа увлекла его. Сколько прошло времени, он не знал, Хоу погрузился в процесс и ничего не замечал вокруг… пока порог его мастерской не перешла Скай.       Намерения ее были вполне очевидны, и столь же очевидно не совпадали с его собственными. Скай хотела его. Он же хотел доделать столешницу и отправиться спать в одиночестве.       — Иди спать, Скай, родители тебя хватятся, — спокойно сказал Натаниэль, отставляя рубанок. Он надеялся, что холодный прием послужит достаточно прозрачным намеком, но Скай то ли не была настолько искушена в отношениях, то ли ей было все равно. Она быстро подошла к нему — скорее даже подбежала — и попыталась поцеловать, но Хоу быстро увернулся.       — Не надо.       Она отступила; на ее лице — уже не детском, но еще и не взрослом — проявилось недоумение и гнев.       — Но почему? Тебе ведь можно! Ваш Командор живет с другим Стражем, об этом все знают!       Упоминание о личной жизни Амелл заставило его поморщиться. Натаниэль не любил совать нос в чужое белье и презирал тех, кто так делает. Личное должно быть личным. Если у Скай и были какие-то шансы, то после этого они моментально развеялись.       — Дело не в том, что я Страж, и дело не в том, что нам можно и что нельзя. Просто я — тебя — не хочу. Поняла?       Она усмехнулась, расстегнула платье и приспустила его с плеч, обнажая грудь — крепкую, с темными сосками.       — Все еще не хочешь?       Это окончательно вывело его из себя. Да за кого она его принимает?! За животное? За кусок мяса? Может быть там, откуда она родом, мужчины кидаются на женщин, словно волки на добычу, но он не такой.       — Ты только посмотри на себя! — вырвалось у него.       Должно быть, получилось очень грубо, потому что ее лицо исказила гримаса такой ненависти, что он испугался, что сейчас она на него набросится. Но Скай осталась на месте. Она сжала руки в кулаки и прошипела:       — Ты за это заплатишь. С нами, хасиндами, так нельзя!       Скай убежала, а он, раздосадованный и разозленный, ушел в замок, спать.       Утром, едва он успел встать, его попросили прийти в кабинет Командора. Там он увидел злую и невыспавшуюся Амелл и такого же злого Хайка.       — Вот он где! Командор, я требую справедливости. Вчера вечером ваш Страж, воспользовавшись нашим гостеприимством, взял мою незамужнюю дочь силой. По нашим законам, он обязан на ней жениться!       Натаниэлю бросилась в кровь в лицо. Он был зол. Он был оскорблен. Хуже того, он был унижен — по самому наличию таких обвинений.       — Это неправда!       На секунду он испугался: а что если Командор поверит в эти обвинения? Но лицо Амелл выражало лишь презрение.       — Я уважаю ваши традиции и ваше стремление сохранить свои обычаи, — сказала она официальным, почти ничего не выражающим тоном. — Но Стражи Ферелдена подчиняются законам Ферелдена. Нет такого закона, по которому подданный королевы Аноры, мужчина или женщина, вынужден был бы вступить в брак. Брак в Ферелдене заключается только по добровольному согласию сторон. Что касается обвинения в изнасиловании, то твоя дочь имеет право прийти ко мне, как к Командору Серых Стражей, и попробовать доказать свои слова. Решение буду выносить я. Если она сумеет доказать мне факт насилия, то Страж Хоу, обещаю, понесет справедливое наказание. Если нет… — Она неприятно ухмыльнулась. — Одним словом, не советую проверять.       В глубине души Натаниэль даже хотел, чтобы Скай пришла на суд Ордена. Он хотел отстоять свое честное имя.       Но хасинды уехали тем же вечером.