Добрый доктор

      — Прямо сейчас это не должно тебя волновать, — твердо сказал медик, поднося Старскриму маленький куб с мягким успокоительным. — Прайм лежит в стазисе и без меня оттуда не выйдет, а у тебя есть другие, более важные проблемы. Конкретно — твои беты. Вот активируешь, тогда и займемся этим вопросом, отыщем, отключим, закроем.       — Ты меня обманываешь, — грустно улыбнулся сикер. — Моя искра не выдержит этого, я знаю и смирился, хочу лишь искупить…       — Так ты у нас медик? — едко поинтересовался десептикон, мигом сменив настроение с утешающего на глумливое. — Что-то я не видел тебя в нашей академии. И прямо сейчас вижу пару способов, как поддержать тебя или убрать из тебя лишние протоформы. Кстати, Шоквейв… ты уже расшифровал ТНК?       — По большей части. Уже ясно, что донором материала был тяжелый джет, а учитывая то, что в рядах автоботов такой один…       — Скайфайр, — прошептал сикер и покачнулся.       — Спокойно! — Нокаут схватил его за плечо. — Это не трагедия. Это очень удачно! Ты же понимаешь, что для правильного развития бетам нужен дополнительный трансфлюид? И лучше, если ТНК твоего партнера будет совпадать с ТНК донора хотя бы наполовину, — он намеренно не звал Скайфайра альфой, автоботский шлак предал Старскрима в обоих мирах и не заслужил никакого касательства к эмоциям сикера. — А у нас к большой удаче есть летун того же класса…       — Мегатрон? Нет!       — Почему? Думаю, он не откажется.       Старскрим мигал линзами едва ли не с ужасом. Ох, шлак… ну почему в обоих мирах этим двоим проще умереть, чем сказать о своих чувствах? И как его уговаривать? Нокауту и в прошлом мире иногда хотелось дать командиру и его заместителю чего-нибудь расслабляющего, снять с них вооружение — чтобы сразу палить друг в друга не стали и не разнесли всё вокруг, — и заперев в каком-нибудь укромном месте, дать вволю потрахаться, как говорили белковые. В первый раз нормального коннекта бы у них не вышло в любом случае.       Тут же... Помимо трансфлюида сикеру нужна также и просто энергия. А где её взять? Столько, сколько нужно, энергоном Старскрим не наберёт, в него просто не влезет, даже если напрямую подключить к топливному баку. Значит, нужно искровое слияние. Если бы удалось уговорить хотя бы одного из них, это сняло бы все проблемы. Ну, или почти все. По крайней мере, вопрос недосказанности решился бы сам собой.       Но, к счастью и удивлению Нокаута, уговаривать не пришлось. Потому, что двери в медблок неожиданно открылись и внутрь твердым шагом вошёл Мегатрон.       — Я согласен, — твёрдо сказал он, заставив хирурга пораженно перезапустить оптику. На мгновение ему показалось, что это его лидер… тот самый Мегатрон, что провёл их фракцию через орны ада, именуемого гражданской войной, тот самый гладиатор, без жалости, страха и сомнений пошедший против системы, победивший Прайма в апекс-броне и сражавшийся за их народ, готовый идти до конца несмотря на жертвы, принявший эту ношу и несущий её, сжав дентапласт, без жалости к себе, с упёртой яростью. Тот самый Мегатрон, что ещё не отравил себя Тёмным энергоном...       «Это что, я смерть местного лидера проморгал? Или наш из иной реальности вылез, чтобы надавать этому оплеух?» — обалдело подумал он. Но потом присмотрелся и понял, что перед ним всё тот же местный математик. Просто... более уверенный? Принявший, наконец, решение и собирающийся идти до конца.       — Что мне нужно делать? — спросил Мегатрон, повернувшись к Нокауту, пока Старскрим смотрел на него огромной потрясенной оптикой. Медик молча скинул ему инструкции по личному каналу, отдельно выделив слияние искр требовательно-восклицательными символами.       «Убейся, но сделай. Иначе он и правда погибнет».       Тут даже призрак его двойника не посмел вставлять свои жалостливые комментарии, так же пораженный преображением лидера.       Шоквейв мигнул линзой и тихо отступил за громаду большого сканера. Нокаут последовал его примеру, отойдя к полкам с инструментами и краем оптики наблюдая, как лидер медленно приближается к сидящему на кушетке сикеру, осторожно касаясь вздернутого крыла.       — Старскрим…       Дальнейший разговор между двумя летунами пошел по внутренней связи. Затем Мегатрон опустился на колени и осторожно обнял сикера. Так… похоже, дальше они разберутся без него. Нокаут обернулся к Шоквейву, скинув ему по связи, что пойдет навестить другого своего пациента, и направился в ту часть медблока, где лежал прикованным к платформе его убийца.       Рикошет хорошо восстанавливался, особенно для кого-то с его повреждениями. Пациент из автобота вышел на удивление примерный, видимо сильно Нокаут его в прошлый раз напугал, что злобный шлак выполнял все рекомендации и не думал возмущаться. Даже похабные комментарии не отвешивал. Если так пойдет дальше, через некоторое время встанет на ноги и даже трансформироваться сможет.       Правда, что с ним потом делать, десептикон пока не знал. По-хорошему, наверное, стоило бы расстрелять или — уступка милосердию — тихо дезактивировать в офлайне. И разобрать на детали. Ну, а что? Он враг. Информационную полезность исчерпал, будущая опасность более, чем велика. Но... во-первых, местные десептиконы так не поступали, внутреннее отражение и вовсе заходилось писком при одной только мысли, а он сам... потраченного времени было откровенно жаль. Зачем тогда столько старался и лечил? Хорошо ведь лечил, не поспоришь.       А автобот после внушения стал удивительно мирным и послушным, почти как спарк. Не пытался даже скалиться на медика, только смотрел каким-то прозрачно-влажным взглядом, иногда пытаясь что-то сказать, но то ли не решался, то ли вокалайзер его был поврежден сильнее, чем предполагал Нокаут. В результате Рикошет только изредка тихо хрипел нечто неразборчивое и сразу замолкал.       И смотрел. Нокауту делалось неуютно от этого взгляда.       Ему не впервой было дезактивировать пациента — бывали случаи, когда только это и оставалось, ибо лечение лишь продлевало мучения. Но тогда… как-то всегда бывало так, что десептиконы на его платформе осознавали, что он не сможет их спасти. Не ждали чуда, а порой и сами просили добить. Нокаут не помнил, чтоб кто-нибудь из его фракции смотрел с таким покорным доверием, даже большим, чем у партнера по интерфейсу… тьфу. Это на него так Мегатрон со своим заместителем действуют, что ли? Да, Саундвейв сказал, что автобот готов раскрыть перед ним броню, но всерьез думать об этом было неприятно — во-первых, память о Брейкдауне еще даже в архив не ушла, а во-вторых это казалось каким-то нездоровым — будто перед ним… спарк из тех, кому не повезло активироваться в каонских трущобах и угодить в бордель. Из тех, что даже не понимают, что делают, открывая искру и порты.       Интересно, какой была юность Рикошета? Ведь всякий меха, не дефектный от природы, имеет «возраст познания», когда проявляются изначальные, истинные качества искры…       В разведсводках десептиконов Рикошет проходил, говоря кратко, как злобный дикий шарк. Информации о нем и о его близнеце было... достаточно, если говорить о боевых качествах, повадках, привычках, любимых тактиках и оружии. Даже какие-то ошмётки примерного мышления, выведенные местными психологами с вероятными причинами и возможными предпосылками. Не было другого: истории до войны. В прошлом мире из этого часто можно было выловить тактику врага.       Например, Орион Пакс — коренной аяконец из среднего класса, прекрасно ориентировался в родном городе, чуть хуже в трущобах, благодаря знакомству с Мегатроном неплохо знал Каон, но в дикой местности, на пустошах или скалах без карты и проводника заблудился бы на раз. А Мегатрон, с потушенной оптикой легко ходил по самым запутанным лабиринтам и самым проржавевшим и неустойчивым местам, ориентируясь по данным с мощных шахтерских сканеров. И все знали, что Пакс — архивист, Мегатрон гладиатор, но провел какое-то время в шахтах, поэтому в пещерах, как и в рукопашном бою с ним лучше даже не сталкиваться — велик шанс быть тупо раздавленным обрушенной породой, Мегатрон любил такие шутки… до того, как сошел с ума.       А Старскрим воссианец и у него есть образование, за шутки над которым он выцарапает оптику с особым удовольствием. Про Шоквейва-сенатора и Саундвейва — подопытного сенатской лаборатории и вовсе стоит промолчать.       Здесь же... на месте прошлого Рикошета зияла пустота. Словно в одно мгновение он просто появился вместе с братом подле трона Прайма. Злобный, бешеный шарк, и ни возраста, ни места воспитания... к слову, сначала, вроде бы, был только Джаз, Рикошет появился позже.       Близнец, о котором никто не знал, которого никто не видел, который впервые появился на поле боя двадцать пять ворн назад — уже таким, какой он есть, злобным и полусумасшедшим…