***
POV Дмитрий — Едем-едем в соседнюю тюрьму, чтоб я был посажееен! Едем едем в… тюрьягу-курягу со своей фонотекоой, в лице меня, конечно же!!! — ТЫ МОЖЕШЬ ЗАТКНУТЬСЯ?! — заорал на меня Дзёно. — Иди на все четыре стороны, батенька, у меня есть свобода слова, так что заткнись и слушай! — накричал в ответ я. Прокашлявшись, я продолжил концерт: — Пусть всегда будет солнце! Пусть всегда будет небо! Пусть всегда буду Я~! Что собственно происходит? Меня везут в штаб МВД, не знаю зачем, мне не говорят, ведь по сути меня должны завести в отделение полиции. В фургоне сижу я, а напротив меня сжимающий свои уши Дзёно и, смотрящий куда-то в пустоту Суэхиро. Ему вообще всё до лампочки, что на задержании, что в фургоне одно и тоже лицо. Зато какой эмоциональный Сайгику у нас. Правильно говорят, слабость противника в его силе. «Чё?» — не понял Ричард. «Либо кто-то так и вправду говорил, либо я придумал только что. Как обычно». — ответил я, продолжая петь всё что мне придёт в голову. И тут мне в голову пришла идея… нет, ИДЕИЩЕ! «Дима, тихо, не надо…» «Надо, ещё как надо». — я вдохнул как можно больше воздуха в легкие и запел во всю глотку: — МАЛО ПОЛОВИН, МАЛО, МАЛО ПОЛОВИН! МАЛО ПОЛОВИН, МАЛО, МАЛО ПОЛОВИН! Я ОТКРЫВАЮ МИР ДРУ… МРГЛХ?! — закончить мне не дала чья-то рука, закрывшая мне рот. — Заткнись! — прошипел Дзёно, приставляя к моему горлу нож. — Иначе я перережу тебе глотку! Я посмотрел на него как на дебила. — Мрглхр, грхкрлкрп? (Перевод с языка мурлоков*: На каком основании?) — Ты пытался избежать ареста, вот почему. — ответил вместо крота Суэхиро. — Мргллрхрххрл грхпкрррпл рклхрр! (Я всего лишь пел и не пытался избежать ареста, Суэхиро!) — Твоя правда. — Грхлргхррхрхрхр мрхг!!! (Тогда скажи своему напарнику убрать руку!!!) — Это не в моей власти. — также безэмоционально ответил Ищейка. Я внимательно посмотрел сначала на Тэтте, потом на Сайгику и так два раза, пока у меня в голове не возникла ещё одна мысль. — Сделаешь хоть одно резкое движение — и о тебе никто никогда не вспомнит. — пригрозил Дзёно, на что я лишь хмыкнул. «Ёмаё, как далеко всё доходит…» «Наслаждайся шоу… если тебя не сблеванёт… чем-то, ты же не ешь ничего». «Или тебя, ты же не сторонник этого… искусства». Я посмотрел в глаза Дзёно чуть прикрытыми глазами. Хоть он ничего и не видел, но прекрасно слышал мой ритм сердца, который я подстроил специально для этого «прикола». Сайгику вопросительно поднял бровь, а я мееедлено начал разгибать свою ногу в колене, «случайно» задевая ступнёй ноги голень и также мееедлено поднимать ногу выше, пока не оказалась на одном уровне с тазом Сайгику. Все двое были в ахуе, но я не решил останавливаться на достигнутом: я начал вести свою ногу вперёд по направлению к тазу. Дзёно решил это прекратить и резко зажал своими ногами мою ступню. Я зажмурил глаза от сильной боли, так ещё Сайгику сильнее сжимал ступню. Всё-таки, искусственное усиление — это слишком жёсткая штука. Но я был готов к такому развитию событий и начал поднимать свою вторую ногу. Дзёно лишь хмыкнул и менее чем за секунду поменял положение своих рук: правая рука, держащая нож, отпустила его и схватила мою левую ногу. Левая же рука быстро схватила падающий нож и резко приставила к горлу, от чего из небольшой раны полилась струйка крови. — Чего и ожидалось от ищеек, правительственного отряда особого назначения, физическая сила которых была искусственно увеличена. — прохрипел я, смотря на Дзёно высокомерным взглядом. — Твоё высокомерие не к месту. — с улыбкой произнёс Сайгику, сильнее сжимая мои конечности. — Либо ты прекращаешь этот цирк, или ты, во время попытки побега, случайно сломал одну из ног. — Наслаждайся силой… пока она у тебя есть. На последних словах, я посмотрел на Дзёно бездушным взглядом с маленькой искрой ненависти, расслабил полностью тело и выпустил на волю свою скрытую в глубине души ауру убийцы. Холоднокровного, которому не писаны законы правительства, жнецу Портовой мафии, убивший более ста человек (а если взять ещё тех невезучих людей-наёмников и рабов Эйса, то и более двухста). Сайгику в ответ удивился, как и Тэтте, но выпустил и свою ауру. Ауру Ищейки, короля тьмы, способного отыскать кого бы то ни было в этом мире скорее, чем любой, обладающий зрением и мастера допроса, «слышащий» все тайны жертвы. Ни один из нас не хотел уступать другому, не хотел признавать поражения. «Будь он хоть сто раз Ищейкой, но в этом соревновании ему не победить. Не позволю». Так мы «соревновались» около двадцати минут, но эти минуты длились часами, а то и больше. В конце концов, Дзёно отпустил мои ноги и убрал от горла нож. — Мы уже приехали. — сказал Сайгику, а фургон в этот момент остановился. Даже секунды не прошло, как двери фургона открылись и на меня наставили оружие. Я лишь хмыкнул и поднял свои руки, как мне и приказали. «Интересно, сначала будет допрос, потом Федя или наоборот?»***
Взгляд со стороны — Значит, наш «стиратель» ушёл два часа назад, оставив тело писателя? — спросил Осаму Дазай, разговаривая по телефону со своим напарником. — «Этого стоило ожидать. Демон не захочет терять такого ценного союзника, он хочет чтобы мы думали, что Муситаро ему нужен для дальнейших планов. Отчасти это так, если верить информации о «Смерти Небожителей», но Достоевскому сейчас нужно лишь потянуть время, чтобы выбить как можно больше информации». — Что будем делать, Дазай? — спросил Куникида через телефон. — Рампо-сан отметил несколько точек, куда мог пойти Огури Муситаро, но он не знает какой именно из них. Даже если мы разделимся, мы не сможем перекрыть все пути… — А полиция с правительством не будут вмешиваться, ведь все улики ведут к Дмитрию… — закончил мысль Осаму. — «Я не смогу обратиться к Анго. Хоть мы с ним друзья и он прекрасно понимает, что Дмитрий их не убивал, как и шеф Танеда, но они могут только оттянуть наказание Смирнова, что на руку Достоевскому. Хм, «Каннибализм»…» — Дазай повернулся в сторону порта и улыбнулся своим дальнейшим мыслям. — Куникида-кун, я знаю куда нам стоит направится. Конец взгляда со стороны***
— А я ещё раз Вам говорю: я убил НАЁМНИКОВ, для САМОЗАЩИТЫ! — начал терять терпение я, смотря как телевизор, на котором было видео с убийством гражданских в моём исполнении. Сакагучи устало вздохнул, поправил очки и посмотрел на меня. В его глазах отражалась вселенская усталость. А образ уставшего котёнка дополняли огромные мешки под глазами, в которых можно смело запихивать картошку. — Давайте начнём с самого начала… — Анго уже хотел перечислять улики, как я его перебил: — Давайте. — «третий раз уже, если не четвёртый. Я вообще-то хочу спать и есть!» — Нож, на котором были обнаружены Ваши отпечатки пальцев и кровь того человека из видео. Изрубленные скелеты в шахте, на видео прекрасно видно, как это Вы убиваете тех людей. Все улики указывают на Вас, Дмитрий Смирнов. — Давайте начнём с моего начала… — я медленно вдохнул и выдохнул и повторил в третий или второй раз: — Меня подставили пешки Фёдора Достоевского: Михаил Юрьевич Лермонтов, со способностью перевоплощения и неизвестный эспер со способностью контролировать разумом жертвы… — Допустим, всё так и было, но что Вы можете сказать по поводу видео? — Анго скрестил руки на груди и откинулся на стуле. Хоть он и пытался выглядеть серьёзным, но глаза говорили мне: «Завязывай уже. Я в курсах что это не ты, но не порть жизнь мне». «И в какой раз я не могу сказать правду». — сказал я мысленно. «Скажи об Огури, в чём проблема?» «Если скажу, то привлеку внимание «Седьмых», а они от меня точно не отцепляться. Мне и так проблем хватает: мафия, Орден, Небожители, Достоевский, теперь правительство Японии, как будто бы мне проблем не хватает». «Скажешь Анго имя — он всё поймёт и минус правительство, хоть и будут во врагах «Седьмые». «Есть ещё одна важная проблема. Если я скажу о Муситаро, то теория Достоевского того, что я могу предсказывать будущее подтвердиться, а если террористы с «Седьмыми» заодно, то он вгрызутся в меня ещё сильнее. Также, Федя может быстренько поменять все планы, а моё знание канона окажется бессильным. Это не какой-то лёгкий фанфик на вынос мозга, Ричард, это — выживание. По другому это назвать нельзя». — Значит, не можете… — вздохнул Сакагучи, собирая в папку фотографии и документы. В комнату зашли два охранника и наставили на меня своё оружие. — Если Вы завтра признаетесь во всём и напишите чистосердечное признание, то Ваше наказание могут смягчить до отправки в Мерсо. «Стоп, меня не собираются отправлять в тюрьму?!» — не понял я, удивлённо смотря на Анго. — А что будет, если не напишу? — Вас ждёт смертная казнь. — без единой эмоции ответил Сакагучи. Я на секунду выпал из реальности. Я считал, что меня просто отправят в тюрьму для эсперов, а тут целая казнь через повешивание. «Ух ты ё-маё… Что будешь делать?» «Если Огури не найдут, я умру, а способность перейдёт в лапы террористов через их шпиона. План Достоевского заключается не только в том, чтобы узнать, как я узнаю будущие события, но и в устранении противника и отнятии способности. Детективы могут не успеть задержать Огури, ведь Федя знает, что они будут его искать и спрячет его подальше. Сказать — подставиться под удар, не скажу — высока вероятность смерти. Какой яд выпить?!» — Иди уже! — сказал один из охранников, продолжая целиться в меня. — Не задерживайся. Постояв несколько секунд, я прошёл мимо Анго и тихо ему сказал «Огури Муситаро». В иной ситуации я бы позлорадствовал от его лица, но это не она. «Теперь ты думаешь, что тебя услышали?» «Ты знаешь мои мысли и эмоции, так что не буду отрицать». «Как-то всё через одно место идёт». «И место неприличное». Дойдя до своей камеры, меня пихнули в неё и закрыли дверь. За моей спиной послышались шаги и тихие перешёптывания о моей тормознутости, но мне до них было как до Плутона. Ибо напротив моей камеры сидел лидер Крыс. — Не получилось доказать самозащиту, Николай? — спросил Фёдор. — Невозможно доказать её, пока «Идеальное преступление» в силе, Фёдор. — сухо ответил я, поворачиваясь на сто восемьдесят градусов. Достоевский сидел у дальней стены своей камеры в выданной белой одежде. На запястьях его рук были наручники, на шею был нацеплен ошейник, цепью прикреплённый к стене. Всем своим видом он показывал себя пойманным зверем, но зверем, способным ещё дать отпор своим противникам. — Ты и это знаешь… — отстранённо сказал Фазан, переведя взгляд на соседнюю стену. Но потом усмехнулся. — И не пытаешься сохранить информацию в секрете. Не боишься последствий? — А смысл? Всё равно узнаешь. — сев на свою кровать, я лениво посмотрел на братца. — Твоя правда. От крысы в темноте ничего не спрячешь. — Хорошо сказал, хе-хе-хе. — Ха-ха-ха. — фальшиво рассмеялся в ответ Демон. Несколько минут мы сидели в тишине, раздумывая о своём и не пытаясь контактировать друг с другом. В какой-то момент мне это надоело, и я спросил: — Как там в России? Фёдор решил пропустить этот вопрос мимо ушей, на что я лишь обречённо вздохнул. Не узнать мне о здешней жизни русской. Мы продолжали сидеть в тишине, пока у меня в голове не возникла мысль. Нормальная, не такая, как с Дзёно. Вобрав побольше воздуха в лёгкие и решимости, я громко проговорил: — Давай обменяемся ненужной информацие~й! — Что? — не понял Фазан, но спустя секунду до него дошла моя мысль. — Ах да, информация… — Именно, Федя. — Демон из-за своего краткого имени вздрогнул и посмотрел на меня. — Если мы начнём обмениваться историями, даже самыми ненужными, то… — Есть шанс того, что кто-то может проболтать маленькую, но важную деталь, от которой можно прийти к дальнейшим планам соперника. — Итак, так как это была моя идея, то я начну: — прокашлявшись, я начал рассказ: — Недавно я разговаривал с Дазаем о его частых попытках суицида. Он всё говорил, цитирую: «Мне нужна прекрасная дама для самоубийства, ведь самоубийство это освобождение души от своей измученной плоти, шанс получить свободу», на что я ответил: «Если бы ты, Доза, хотел покончить жизнь самоубийством, то давно бы спрыгнул с многоэтажки много лет назад или перерезал одну из артериальных вен на бицепсе, когда ты ещё не задумывался о Двойном самоубийстве». После этого он клялся покончить самоубийством завтра… потом послезавтра… послепослезавтра… и так до «Каннибализма». — Достоевский хмыкнул на последней фразе, но я не обратил на это внимание и продолжил: — Так вот, и в моей голове образовалась теория о том, что Доза не хочет умереть, он просто любит ходить по лезвию ножа. Чувствовать опасность, чувствовать, как смерть дышит тебе в спину, а ложь, засевшая в мозгу, становится правдой. — И что сказал Дазай? — спросил Достоевский, чуть наклонив голову. — Похлопал глазами и снова завёл свою шарманку. — ответил я, почесав затылок. — Ну, теперь ты. Расскажи мне какую-нибудь историю. За твою жизнь должно было появиться хотя бы одна. Фазан чуть приподнял левую бровь и усмехнулся: — Ты правда считаешь, что я буду что-то тебе рассказывать? — Да, потому что иначе я ничего не расскажу тебе потом, а значит, не произойдёт утечка информации. — чуть наклонившись вперёд и не прерывая зрительного контакта, я продолжил. — А у тебя недостаточно информации, чтобы понять, каким способом я узнаю будущие события. Тем более, даже если и узнаешь каким способом, то ты не будешь знать до какого момента я знаю будущее. Иными словами: у тебя нет иного выхода. — Возможно, ты прав. — сдался Фёдор, поднимая руки вверх. — У меня есть только этот вариант, но есть одно НО: тебе тоже что-то нужно от меня. И это что-то связь с внешним миром. Зевнув, я кивнул головой и ответил «Да». — Что же, похоже, мне придётся рассказать историю, в которой невозможно будет утянуть важную деталь. — в слух размышлял Достоевский. — Давай, Фазан, жги. — наткнувшись на непонимающий взгляд, я объяснил: — Если сократить твоё имя до «Фё» и приставить суффикс «-сан», то получиться «Фё-сан», а мне первое что на ум приходит, так это фазан. — О, так у тебя есть свои прозвища определённым людям? — Естественно. Ты — Фазан, Дазай — Доза, Куникида- Кун-кун… однажды я его так назвал, и Уголовный Кодекс идеалов Доппо заехал мне по голове… так, стоп, сейчас ты рассказываешь историю, а не я. — А говорил, что ничего не расскажешь. — лениво проговорил Фёдор, подняв свои руки к губам. — Хорошо, будет тебе история… «Есть! Очевидно, он возьмёт ту самую историю». — Шестнадцать лет назад, когда наши родители сгорели в пожаре, а ты бесследно исчез, я попал в детский дом. С самого первого дня меня всячески называли «Демон», «Крыса», «Вампир» из-за моих внешних данных, но мне было далеко не до них, ведь мною двигала лишь жажда мести к тем людям, которые сожгли мою прошлую жизнь. Я пытался всячески помочь расследованию, но я тогда мало что мог сделать. В конце концов, полиция нашла виновных. Ими оказались сыновья депутатов России и, благодаря связям и деньгам, они избежали наказания, а на меня, ждавшего правосудия, тыкали пальцами и смеялись, как над очень забавной зверушкой. Тогда я закрылся от всего мира, тогда я понял всю суть этого мира. Мира полного грешников и преступлений, которые никогда и никем не будут наказаны. И я начал мстить им столько, сколько только мог, а те детишки не собирались терпеть «назойливую мышь». — по мере рассказа руки Достоевского-то сжимались в кулаки, то разжимал, но рассказ не останавливал. — Тогда, на холоде, лёжа в снегах и собственной крови я ненавидел себя. За всё прошедшее, за то что не смог спасти не родителей, ни отомстить за них. — Фёдор сделал небольшую паузу, переводя дыхание, а я в это время просто смотрел в пол. — И кто тебе помог? — спросил я. — Один из людей, с таким же мировоззрением, как у меня. Он дал мне защиту и стал мне наставником, опекуном и вторым отцом. Именно благодаря ему я стал таким, какой я есть сейчас. Он дал мне оружие, способное обхитрить связи и деньги, научил управлять своим даром. Те грешники долго пытались уговорить меня не убивать их, обещали тонны денег из отцовских кошельков, но жизнь — не деньги и не чьё-то имущество, однако эта истинна до их голов не дошла, к несчастью. Ну, как тебе история? Я замолчал, обдумывая сказанное. История правда берёт за душу, хоть она и сжатая, но посыл у неё был другой. «Как хочешь, Фёдор, не буду больше с тобой разговаривать, заодно поразмышляю о деталях в истории. Человек, который был наставником Феди, кто он? Ни имени, ни информации у меня нет, значит, придётся исходить из уже имеющейся. С первой же мысли может показаться, что наставник связан со «Смертью Небожителям», но эта мысль сразу отпадает, так как у террористов именно Достоевский стратег. Значит, этот человек не связан с ними, что добавляет оптимизма: не думаю, что Дазай сможет противостоять и Демону и его наставнику, но личности двух остальных террористов окутана мраком… точнее, одного и одной, во. Также наставник является одарённым и преступником, иначе я не знаю, как объяснить контроль над «Преступлением и наказанием». Но есть ещё один вопрос: где этот человек сейчас? В Японии, или в другой стране? Надеюсь на второе». — Телефон. — эти слова послышались как гром в моём сознании. Я осторожно посмотрел в сторону Достоевского и наткнулся на полный превосходства взгляд. — С помощью него ты узнаёшь будущие события. — Я знал, что ты догадаешься. — положив одну ногу на другую, я продолжил: — Именно поэтому я принял меры. — Ты уничтожил его. — Да, уничтожил, чтобы он вдруг не попал тебе в лапы загребущие. Но, всё-таки ответь, где я прокололся? — Твоя история начинается тогда, когда у тебя уже в руках был телефон. Я пришёл к этому выводу, так как время действия истории начинается после нашей встречи на корабле. Телефон давно находится у тебя в руках, а чтобы не сболтнуть про него, тебе пришлось рассказать историю, которая по времени будет как можно дальше от времени получения телефона. А получил ты его от главного архитектора Гильдии — Эдгара Аллана По и его способностью «Чёрный кот с улицы Морг». — И когда же я получил по-твоему телефон? — «не, он не демон, он, блять, сущий ДЬЯВОЛ ВО ПЛОТИ». — Через несколько дней со дня поражения Гильдии. — Достоевский улыбнулся и продолжил: — Этот город кишит крысами… — И имя этой крысы — Николай Гоголь. — ответил я, без эмоций на лице. — Ты не поверишь, но этот клоун уже во снах мне сниться. Настолько он меня бесит. Достоевский отвернулся, всем своим видом показывая «Мне похуй на твои мысли и сны». «Хех, хорошо ты обманул Фёдора… если он не понял, что ты его наебал». «Он понял, что я не уничтожал телефон, а передал одному из детективов на хранение. Пусть дальше думает, что он в руках у агентов, он не у них». «Ты же на моих глазах перед задержанием передал телефон Дазаю, разве нет?» «Не думаю, что Доза оставит эту штуку у себя. Он передаст надёжному человеку, в руках которого он никому не попадёт». «Кажется, я понял кто этот человек…» Устало вздохнув, я лёг на кровать и тупо начал смотреть в потолок. Через какое-то время, глаза начали слипаться, а тело — тяжелеть. И через несколько минут я заснул беспокойным сном, а мои мысли были заняты одной просьбой к Всевышнему: «Только бы не было здесь, в Йокогаме, учителя Фазана, иначе городу звиздец…» Конец POV Дмитрий***
Взгляд со стороны. В окрестностях Йокогамы В небольшой комнате, в кресле, сидел силуэт молодого мужчины. Сама комната была покрыта неестественным мраком, через который свет луны никак не мог пройти, лишь маленькие жёлтые глаза горели во тьме и постоянное рычание церберов раздавалось во мраке. В комнате царила необычная тьма, как и не совсем обычный человек сидел в кресле, окружённые своими верными псами, готовыми разорвать любому глотку за своего повелителя. Силуэт мужчины устало поднял голову и посмотрел куда-то вперёд и заговорил леденящим душу голосом: — Ты опять чем-то недоволен? — Да. — ответил высокий голос второго человека, и в комнате загорелись ещё одни глаза — алые, как кровь. — Сколько мы можем ещё ждать? Из-за Вашего промедления погиб Карлос, а он был убит кем? Мальчишкой, возомнивший себя на голову выше Вас! — Карлос всегда был слабаком, — ответил «повелитель», оторвав откуда-то снизу человеческую руку, орошённой чёрной кровью, и бросил церберам, на что они с радостью набросились на добычу. — им двигали лишь инстинкты. Даже у церберов больше мозгов, чем у него… — Вы не ответили на вопрос, господин: сколько нам ещё ждать? Пока он в одиночку нас всех не перебьёт? — Хорошая идея. Так бы и сделал, ведь тупицы и зазнавшиеся всегда первыми умирают. — на последнем слове, глаза силуэта сверкнули тёмно-фиолетовым, от чего мрак вокруг второй фигуры начал сгущаться, а сама фигура задрожала от страха. Перед его глазами были все потаённые страхи, скрытые в глубине сознания. — Если тебе что-то не нравится в моих планах, то можешь уходить, на одного глупца станет меньше. — П-прошу п-п-прощения, м-мой господин. Этого больше не повторится! — промямлил второй силуэт, на что тьма вокруг него немного рассеялась. — Но, всё же, когда мы нанесём удар? Первый силуэт вздохнул и ответил: — Я не обнаружил следов Моргана. Эта новость спорная, он либо здесь, либо нет, я не могу понять, но мой план не остаётся неизменным. Мы нанесём удар сразу после наших, так называемых, «партнёров», идеальная возможность, другой такой не будет. — Пошлём всех, кто только есть? — Мы не потратим ни одного солдата или пса, мой неделёкий друг, всю работу за нас выполнят люди, мы им просто дадим нужную информацию. — Я Вас понял, мой господин. Позвольте идти? Первый силуэт махнул рукой, после чего второй силуэт исчез, оставив «повелителя» с его церберами наедине. Вновь послышался хруст костей, и в церберов полетела нога Руиса, от чего со стороны церберов послышался удовлетворённый лай. — Может, нанести визит «партнёрам»? — спросил он сам у себя. — Почему бы и нет? И, в тоже мгновение, первый силуэт исчез, оставив большую часть церберов и человеческое мясо одних… Конец взгляда со стороны