***
— И каковы потери? — спросила Хигучи, заходя в здание. Впрочем, на её вопрос не нужно было отвечать: чёрные мешки, расположенные аккурат в ряд говорили сами за себя. Девушка закрыла глаза и скорбно опустила голову. Может, она и не знала их, но, как и у неё, у всех была своя семья, близкие, может жена, может дети, что ждут своих кормильцев, а они больше не придут домой. — Солдаты нагрянули как рой саранчи! — выругался мужчина, что сопровождал её. По совместительству, он был здесь главным. Ичиё открыла глаза и повернула голову в его сторону, как бы требуя подробностей. — Мы готовились, как и приказал Мори-сан, но, внезапно, на парковке остановились несколько бронемашин, а из них начали выбегать эти… тараканы! «У него явно какие-то проблемы с насекомыми, » — саркастично отметила девушка, но вслух ничего не произнесла. Тряхнув головой, она задала вопрос: — Кто-то из них выжил? — Нет. Мы всех их отправили в Ёми, но… — мужчина махнул рукой в сторону мешков. — У нас серьёзные потери. Вряд ли мы сможем оправиться за пару дней, тем более… у нас появились дезертиры. Люди напуганы, они не собираются идти против правительства и не верят в победу Портовой мафии. — Вы предприняли меры? — холодно поинтересовалась Хигучи, заставив мужчину недовольно цокнуть и ответить: — Сейчас мы их отлавливаем, но не спешим «убирать». Всё-таки, люди нам ещё понадобятся. Но оставаться здесь больше мы не можем, даже если к нам закрепят одного из одарённых. Хигучи кивнула на это, благо ей дали инструкции на этот счёт. Девушка строго развернулась к собеседнику и отчеканила: — Прикажите своим людям собрать всё оружие и уходить по этим координатам, — Ичиё протянула листок к мужчине, и тот принял его, но, не успев его развернуть или задать вопрос, был остановлен поднятой вверх рукой. — Через сколько вы сможете это сделать? Мужчина помялся и неуверенно ответил: — Где-то через час, может чуть больше… если бы не вовремя подошедший Молчаливый бешенный пёс, то приготовления затянулись бы… — Акутагава-семпай? — резко спросила девушка, нависнув над мужчиной, заставив того попятиться назад. Он заметил, как вместе со строгостью в голосе, в глазах было ещё и беспокойство, словно ей жизненно важно было знать, откуда появился её напарник. Услышанные ещё давно слухи в голове командующего заставили подняться из глубин сознания, задаться вопросом: «А, может, всё-таки это правда?», но не было времени забивать голову столь глупыми вопросами, особенно перед посланником самого Мори Огая. Это, как минимум, некомпетентно. — Да, он нам помог, — взяв себя в руки, сознался командир и повернул голову в сторону, девушка проследила за взглядом и только сейчас заметила, как бронемашины были буквально разорваны на части, словно это сделал демон Они, вылезший из самой преисподней, чтобы покарать солдат за свои грехи. Девушка начала подходить к кускам некогда бронемашины, пока сзади неё командующий докладывал: — Он пришёл неожиданно, противник даже не успел ничего сделать, собственно, хах, как и мы. Он разорвал транспорт и принялся за бойцов. Бой продлился недолго, и если бы он не подошёл, мы бы не разговаривали сейчас. Хигучи опустилась на колени и осторожно коснулась разорванного металла. На месте порезов были характерные для Расемона тёмно-алые разрезы. То было разрыв пространства, ведь способность Рюноске пожирала всё и была ненасытна, от того и требовала от владельца большего. Больших смертей и больших разрушений, больше хаоса. И если, на памяти Ичиё, семпай держал под контролем свою способность, то здесь она явно разбушевалась: чтобы вывести из строя данный вид транспорта, достаточно было бы парочки лезвий, но в этой битве Расемон дал полный размах, показал весь свой гнев и кровожадность. А сами люди правительства… Хигучи не видела их тел, скорее всего, их успели убрать, вот только на асфальте оставались лужи крови, которые если объединить в одну, то получится целый кровавый бассейн. Ранее девушка встречалась с жестокостью мафии, Рюноске и его способности, но подобного масштаба ни разу. — Что произошло после? — хмуро спросила Ичиё, поднимаясь. — Не успели мы поблагодарить его, как он тут же ушёл… — Куда ушёл?! — нетерпеливо вскрикнула девушка, сжимая руки в кулаки. Её терпение явно заканчивалось, хотя мужчине всё равно было не ясно, что именно он такого сделал. Он цокнул языком и пожал плечами. — Он не сказал, просто ушёл в сторону Йокогамского моста. Подождите, — внезапно встрепенулся мужчина, заставив тяжёлому взгляду девушки пройтись по нему. — то есть, Акутагава пришёл не по приказу босса? — Скоро сюда нагрянет полиция и подкрепление. Пошевеливайтесь. Хигучи развернулась и ушла прочь, оставив озадаченного мужчину одного. В походке её была твёрдость, но в глазах плескались опасения и страх. Пока никто не видел, она сцепила руки перед собой и стала их потирать, словно на улице стоял не сентябрьская погода, а январская. Ситуация с каждым днём становилась всё хуже для Портовой мафии. Да что там, с каждым днём, с каждым часом! Это была не первая атака на филиал Портовой мафии, были ещё несколько. Одни были отбиты, а другие — успешны, пускай и таких было по пальцам пересчитать. Информация исходила по всей Японии, видимо, правительство решило не концентрировать все свои силы на главном штабе, а совершить несколько точечных ударов. Благо для мафии, пока не было донесений о нападениях на тайные укрытия, иначе мафиози просто не смогли бы перегруппироваться. — Но дезертиры… — угрюмо вспомнила девушка, устало распутывая светлые волосы. Предатели могли сыграть плохую шутку для мафии. Пускай обычным рядовым не было ничего известно об укрытиях, но среди беглецов могли найтись и люди рангом повыше. В обмен на жизнь, они смогут променять ценную информацию, тогда останется лишь один вариант — побег из страны. За территорией Японии есть несколько филиалов, в которых сможет укрыться мафия, набраться сил и либо вернуться с местью в страну, либо наплевать на всё и обосноваться в другой стране. Японское правительство никогда не даст ответ на вопрос, почему оно закрывало глаза на многочисленные преступления Портовой мафии, и лишь после двух террористических актов всё же решилось на ответные меры. Иначе у правящей верхушки возникнут проблемы. Ичиё прошла окольными путями, тем же путём, что и пришла, огибала улицы с большим скоплением людей, машин, двигалась по тёмным переулкам, дабы ни одна камера не засекла её или патруль не заметил присутствия девушки. В этом она была не слишком хороша, но её навыков было достаточно, чтобы запутать следы или слиться с толпой. И, наконец, она вышла из очередного переулка к людям, где уже не было полиции или иных правительственных служб. Здесь были лишь гражданские, не подозревающие, что среди них затесался мафиози, а чуть дальше, в машине, ожидал её временный напарник, закреплённый самим боссом. Хигучи нахмурилась и потянулась во внутренний карман пиджака. Тёплый металл пистолета грел не слишком уж замёрзшую руку и придавал уверенности, пускай и свинец вряд ли остановит столь опасного одарённого. «Он наш партнёр, » — вспомнила девушка слова Мори-сана. — «Ему можно доверять. Ровно столько же, сколько и Дмитрию Смирнову». — Сравнение, конечно, так себе, босс, — криво ухмыльнулась девушка и прошла к белому мерседес. Естественно, подобное она не произнесла при начальнике. — Учитывая, что парня мы слабо знаем. Хигучи, продолжая держать руку под пиджаком, открыла дверь машины и села на переднее сиденье, не удостоив водителя и взглядом. Девушка откинулась на сиденье и скрестила руки на груди. Немного погодя, под удивлённым взглядом водителя, та заговорила: — Акутагава-семпай был здесь. Очевидцы говорили, что он шёл в сторону Йокогамского моста. — Йокогамский мост? — переспросил Джордж, но и кивка не дождался от Хигучи. Со вздохом, он взял с колен планшет и открыл заранее подготовленную карту города. Некоторые места были отмечены красными точками, и шли они от штаба Портовой мафии. Мартин использовал стилус в руке и провёл косую линию по точкам до моста. Следом, немного погодя, он уменьшил масштаб и продолжил кривую по всему мосту, остановившись возле Токио. — Скорее всего, он направляется в Токио. — Путь будет гораздо короче, если обогнуть мост, тем более он под наблюдением, после того, как неизвестный террорист-эспер взорвал посредством перевозимого метана. И через этот мост можно перейти к другим населённым пунктам, так что маловероятно, — отрезала девушка, поглядывая в планшет, но не на собеседника. — Более того, на одном только частном транспорте потребуется около часа, чтобы добраться до туда, можете смело умножать на семь, ведь Акутагава-семпай двигается пешком. — Или он поедет на общественном транспорте до столицы, — предположил мужчина, прикладывая палец к губам. — Чтобы ударить в одиночку по главному штабу правительства… Девушка цыкнула и сжала сильнее руки. Ей совершенно не нравился пусть и временный, но напарник. Почему он? Хигучи было бы гораздо легче отправиться на поиски внезапно исчезнувшего Рюноске с какой-нибудь шестёркой или, на худой конец, с тем Дмитрием, но не с этим твердолобым американцем. Ему кажется, будто бы гнев и боль настолько ослепили Акутагаву, что тот в одиночку пошёл против всего правительства. Но это было невозможно! Даже учитывая ту трагедию, что произошла с его сестрой. — Акутагава-семпай не настолько глуп, — отрезала девушка, не сдержавшись, и посмотрев в глаза мужчины. — Эмоции заставляют нас поступать абсурдно, и это я ещё мягко говорю, — парировал Джордж. — Мне доводилось встречаться с людьми, ослеплёнными тем же гневом. Они не контролируют себя, им важно лишь утешить себя первой же попавшейся в голову мыслью, не разбираясь в последствиях и путях достижения цели. А, если его толкает способность… Девушка не ответила. В конце концов, слова напарника были не такими уж бессмысленными. Последствия гнева Акутагавы и его способности девушка недавно увидела. Если бы она не знала, кто именно, это сделал, то, совершенно точно, посчитала за того же демона или зверя, но назвать тот ужас — действиями одного одарённого язык не поворачивался. Эта животная ярость заставляла руки вспотеть, а ноги дрожать, пока горло пересыхало от недостатка влаги. Подобная ярость порождала в других такой же страх, необузданный, липкий, разрывающий сердце. Кто бы мог подумать, что смерть одного человека, заставит Рюноске выпустить неконтролируемого зверя наружу? Ни у кого не было и мысли, наверное, потому что единицы знали о кровной связи Гин и Рюноске. — Так… куда мы едем? — немного погодя, спросил мужчина. — У нас есть два варианта: Токио или филиалы. Если берём во внимание первый вариант, то признаём, что Рюноске Акутагаву захлестнули отрицательные эмоции и под их действием единственное, о чём он желает — это месть за погибшую сестру. В другом случае, смерть сестры пробудила в нём приступ альтруизма, из-за которого он пошёл лично помогать отбиваться от нападений солдат, — Хигучи посмотрела на Джорджа с плохо скрываемым раздражением, пока тот задумчиво постукивал пальцем по рулю. Но взгляд его карих глаз перешёл на девушку, но там не было того же раздражения, как у собеседницы. — Вам лучше знать своего напарника. Девушка промолчала, только продолжила сверлить взглядом одарённого. Конечно ей лучше знать, два года работы с Акутагавой позволили ей узнать получше Молчаливого пса, пускай и узнала о нём не так много в виду его скрытого и, откровенно говоря, скверного характера. Честно говоря, стать по-настоящему напарниками они смогли лишь через два года, да и то их напарничество было каким-то шатким, ведь Рюноске было легко разозлить. И всё же девушка работала с ним, и вскоре её чувства было сложно охарактеризовать как обычное напарничество. Она влюбилась. Но не в хладнокровного убийцу, а человека, который способен ошибаться и признавать свои ошибки, способен выслушать человека (хотя надолго его не хватает, и всё же) и дать наставление. Однако открыто признаться в чувствах она не могла — не могла показаться слабой перед ним, да и… «Вряд ли он разделяет мои чувства, » — прискорбно призналась самой себе девушка. Осознание этого разрывало ей сердце, но она прекрасно понимала, что изначально её любви было суждено разбиться на мелкие осколки. Она уже разбивается, остаётся лишь одна фраза. Одно слово, чтобы сердце погибло. — Он будет мстить, — согласилась наконец девушка и отвернулась в сторону затемнённого окна. Не хватало ещё, чтобы сомнительный напарник увидел её сомнения и слабость. — Едем в Токио, в штаб Министерства. Если повезёт, мы сможем его перехватить. Джордж прикусил губу, явно задумавшись о чём-то своём. В штабе министерства должен как раз находиться партнёр Дэниела. И находиться он должен под охраной правительства, как и задумывалось командиром изначально. Если, конечно, всё пошло по плану, и детективы действительно сдали бывшего сотрудника в правительство. «И это ты тоже предсказал, Морган?» — спросил будто в прошлом Джордж, однако ответ не был дан. Впрочем, удивляться очередной раз его проницательности становится утомительно, ведь в конце концов, всё пойдёт именно так, как он задумывал. Как и утомительно разбираться в том, как он до этого додумался. Важно было знать одно: в планах Дэниела Моргана не существует погрешностей, как и неучтённых элементов, способных разбить стратегию нелюди. — «Если бы ты мог чувствовать, то смог бы твой разум создавать ровно такие же многоходовочки?» — Если мы и продолжим стоять на месте, то точно опоздаем, — огрызнулась Хигучи, приводя в чувства Мартина. Тот вздрогнул и тут же завёл машину. Машина тронулась с места и поехала по полупустым улицам. Во второй половине дня было на удивление относительно спокойно, если не считать иногда проезжающие машины с полицейскими фарами. На улицах участились беспорядки, полиция работала на износ, от того не обращала внимание на мерседес с затемнёнными окнами. Водитель и пассажир были заняты своими мыслями, пускай и они все были крайне негативными. Тишина в салоне была нагнетающей, но, занятые своими переживаниями, они этого не замечали. Единственное, что их объединяло — это задание найти и вернуть в Портовую мафию Акутагаву Рюноске.***
Для Детективного Агентства ситуация складывалась гораздо лучше, чем у Портовой мафии. Случайность или просто детективам не впервой подстраиваться под критические ситуации? Так сразу и не скажешь, как и не скажет любой из агентства. На долю детективов выпало немало испытаний, в некоторых они были на краю гибели, однако всегда ими находились пути возрождения, подобно фениксу из пепла. И каждое следующее рождение позволяло им гореть ещё ярче, не только сжигать своим пламенем справедливости нарушителей порядка, но и согревать гражданских своей защитой. За это их и любила общественность, их добрая служба позволила одному из самых преступных городов стать чуть мирнее, не просыпаться каждую ночь от звуков выстрелов под окном. И, конечно же, детективы гордились этим, своими заслугами и миром, который они хранят. Однако наступившие времена стали для них ещё одним тяжёлым испытанием, во многом потому, что эсперов за столь долгое тихое существование начали теснить. Ацуши печально вздохнул и посмотрел через стекло машины на толпу митингующих с плакатами, на которых было написано «Нет эсперам» и, кроме того, были видны плакаты перечёркивающие главный штаб Портовой мафии. Если ненависть к последним Накаджима ещё мог понять, то вот причина злобы к абсолютно всем эсперам не ясна. — Что такого мы сделали? — тихо прошептал юный детектив, но шёпот его был услышан. — Слишком долго открыто жили среди людей, — ответила Акико, вызвав мимолётную дрожь у парня. Девушка без интереса проводила взглядом сборище людей и посмотрела на сотрудника через зеркало заднего вида. — Ты читал историю Японии? — дождавшись отрицательного покачивания головой покрасневшего Ацуши, Йосано продолжила: — Сначала к эсперам относились как к небожителям, сошедших на бренную землю, воображали, будто бы в нас заключены не только великие силы, но и величайшие полководцы и мудрецы всех времён. После это заблуждение медленно стало растворяться во времени, по мере того, как в абсолютно обычных семьях рождались одарённые, а в семьях одарённых — обычные дети, и, по настоящий день, нас принято считать просто людьми с мистическими силами. Кстати, ты знал, что императорский род пошёл как раз таки от одного одарённого? По большинству данных, он мог управлять погодными условиями, от того для него было легко одной рукой вызвать дождь в засуху, а другой — бурю от недоброжелателей. От того все к нему шли на поклон, а своей силой он объединил Японию в одну империю, — врач внимательно посмотрела на Накаджиму. Тот, сев прямо, внимал словам старшего сотрудника, а его глаза были наполнены горящим интересом, словно то был не человек, а губка, впитывающая влагу. — Однако его дальнейшие потомки не унаследовали способность, ведь им не был известен секрет унаследования оной. Поэтому власть каждого следующего императора становилась всё слабее и слабее, однако спустя несколько поколений родился наследник с могущественной способностью, и люди вспомнили, как чтили первого императора. Когда новый эспер-император вырос, он начал искать способы заставить способность переходить к каждому следующему потомку. — У него это вышло? — нетерпеливо спросил Накаджима, сжимая руки в кулаки. Однако ответ последовал не от девушки. — Тогда был раскрыта тайна унаследования способности, — встрял в рассказ Куникида, что всё это время вёл машину и краем уха слушал рассказ Йосано. Три пары глаз переключились на него. — Та способность, которая в данный момент есть у императора, передавалась из поколения в поколение уже более тысячи лет. Однако ни один правитель так и не рассказал, в чём заключается секрет. И хотя нынешний император отрицает это, но, — мужчина замолчал, как бы обдумывая свои следующие слова. Он кинул быстрый взгляд на Кёку и вновь вернул своё внимание на дорогу. — поговаривают, что правящая династия либо подзабыла, в чём секрет, либо… — Либо никогда не знала способ передачи, — закончила Акико за сотрудника. Под удивлённые две пары глаз она объяснила незнающим: — Ходят два слуха: способ был найден случайно и тут же утерян или второму императору-эсперу помог некто третий. — И какой из них правдивый? — поинтересовался Накаджима. — Мы — детективы, Ацуши, а не историки, — ответил Доппо, поворачивая на перекрёстке. — Тем более, сейчас этот вопрос является государственной тайной, и никто в здравом уме не полезет в этот вопрос. Слишком трепетно к тайне относится правительство. Накаджима отвёл взгляд обратно к окну, стал медленно переваривать полученную информацию. Кёка была занята тем же, поскольку, хоть она и была более образована, чем парень, та никогда не задумывалась об отношении к одарённым в прошлом и, тем более, о секрете передачи способности каждому последующему потомку. Таким образом её мать передала ей Снежного демона, однако девочка не думала, что передача способности кровным родственникам была настолько секретной. — Кёка… — внезапно вспомнил о подруге Накаджима и взглянул на неё. Та понимающе посмотрела на него, но ни слова не сказала, как и парень после. Под удивлённым взглядом юные детективы отвернулись друг от друга, предпочтя больше наблюдение за проезжающими мимо автомобилями, хотя в них не было ничего интересного, будь то яркие зелёные или белые с затемнёнными окнами. В памяти Ацуши почему-то всплыл фрагмент прошлого, когда Дима, в прошлом его друг и напарник, а ныне… такой же друг, наверное, но не напарник более, лично пришёл в офис и сдался без какого-либо сопротивления. И ведь ещё повезло, что Ацуши и Рампо, два детектива, закреплённых на поиски Дмитрия, всё ещё были в здании. Хотя, везение здесь явно не то слово: Эдогава долгое время сидел за своим столом, задумчиво жевал чипсы одновременно с этим словно не замечая присутствия своего помощника, который долгое время пытался заставить величайшего детектива отправиться На поиски бывшего сотрудника. Однако, тот, казалось, уже всё просчитал, ведь через нескольких неудачных попыток поднять Рампо со стула, пришёл сам виновник торжества. Накаджима помнил лицо парня: грустная улыбка, как бы и извиняющаяся за содеянное, и пытающаяся приободрить присутствующих, наполненные сожалением глаза и опущенная голова, так что те же глаза прятались за отросшей чёлкой чёрно-белой чёлкой (кстати, седых волос стало больше на голове, но с чем это было связано — понятно не было), смущённый румянец на щеках. Это была не игра, сам Рампо это признал, но отношение к Смирнову не изменилось после этого. Рампо был чёток в вопросах, но не менее точен в ответах был Дмитрий, стойко отвечая на все вопросы. И пускай тех было немного, было заметно, как приговор, вынесенный лично Эдогавой, сильно задел бывшего детектива. Но он сам отметил, что тот был справедливым, а, кроме того, частично восстанавливал доброе имя агентства. Всё бы было бы хорошо, если бы Дмитрий согласно приговору не отправлялся в тюремную камеру на срок приближённый к пожизненному. Ацуши мог только наблюдать, как его друга уводят под дулами пистолетов и бессильно сжимать руки в кулаки. — Куникида-сан, — названный короткой посмотрел на сзади сидяшего, как бы намекая на сосредоточенное внимание. — почему Дима добровольно согласился на заключение под стражу? — Вообще, этот вопрос стоит задавать тебе, Ацуши-кун, — парень остановил машину на светофоре, горящий красным светом. — Ты же лучше знаешь его. Накаджима задумался. Его бывший напарник был из тех людей, от которых не знаешь, что следует ожидать, от того и работать было порою тяжело. Помнится, сначала он был в приподнятом настроении, вечно шутил, пытался подбодрить каждого (даже Ацуши, когда тот откровенно уставал от переизбытка оптимизма Дмитрия), а после ходил угрюмый, как осенняя туча и вытянуть из него хоть слонов было проблемой. Но было одно качество, которое сохранялось всегда: если он что-то делал для кого-то, то обязательно искал способы приятные и ему. Короче говоря, сделать приятное и другим, и себе. И на памяти парня не было исключений. Однако сдача Смирнова под стражу совершенно точно не идёт в плюс ему самому. За пару дней неужели можно так измениться? Или будучи на работе он также претерпевал изменения в собственном характере? «А знали мы вообще его?» — задался вопросом парень. — Осторожнее! — крикнул Доппо и резко повернул в сторону. От неожиданности все пассажиры печатались в двери автомобиля и удивлённо посмотрели на заместителя президента, что испуганно смотрел в сторону дороги. Накаджима проследил за взглядом и заметил посередине полосы горящую лужу с осколками бутылки, а поодаль стояли люди с плакатами и гневно посвистывали и кричали на зелёную машину. В их руках помимо плакатов были и коктейли Молотова и зажигалки, а у некоторых — кухонные ножи. — Что происходит?! — взволновано спросил Ацуши, продолжая придерживать за плечи Изуми. — Похоже, дорога для нас закрыта, — недовольно произнесла Акико, наблюдая, как толпа людей, махая оружием, медленно наступает к машине через дорогу, пока водители остальных авто либо немедленно уезжали с места потасовки, либо сигналили объятыми гневом нарушителям порядка. — Куникида-сан… — Поедем в обход, — предупредил идеалист и зажал педаль тормоза. Он полуобернулся назад и стал отъезжать от бушующей толпы, благо водители позади повторили действия Доппо. — Как они узнали машину? У них бы не было достаточно времени, чтобы смотреться в наши лица и вспомнить о детективах-эсперах! — Значит, их кто-то предупредил, но кто? — предложила врач, осторожно посматривая на митингующих. Те медленно наступали, потому что позади машин было какое-то копошение, из-за которых движение становилось тягучим, пока и вовсе не образовалось в пробку. Йосано на это недовольно шикнула. — Проклятье! — Слушайте меня, — все пассажиры посмотрели на водителя авто, который уже раскрыл свой блокнот и стал вырисовывать иероглифы. — По моему сигналу выходим из машины и бросаемся по разные стороны: Ацуши и доктор Йосано в одну, Кёка и я — в другую. Обойдите митингующих и доберитесь до здания Фицджеральда, там встретимся. В бой без лишней необходимости не вступать, ясно? Идеалист вырвал исписанный лист и вопросительно глянул на сотрудников. Те со всей серьёзностью в глазах кивнули и приготовились. Толпа наступала, один из протестующих кинул коктейль под колёса машины, от чего пламя перебралось на резину и грозилось добраться до металла. — Сейчас! — приказал идеалист и выпрыгнул из машины, вскидывая лист. — Поэзия Доппо: Дымовая граната! Между детективами и митингующими возникла дымовая завеса, которая заставила последний позабыть свой гнев и вернуть страх. Короткие вскрики паники пронеслись по толпе, пока детективы бросились прочь от медленно возгорающегося автомобиля. Как и договаривалось ранее, они разделились, от того некоторые люди, что не попали под воздействие дыма, слегка опешили, стоило группе разделиться. Однако стоило им скрыться за толпами зевак, как те очнулись с криками бросились вдогонку. Акико расталкивала перед собой людей, хотя некоторые и сами расступались перед детективом и поспевающей за ней Кёкой. Краем глаза она видела, как таких же людей толкают в разные стороны, чтобы побыстрее добраться до ненавистных эсперов, пускай и по сей день находящиеся на страже закона. Но времени рассматривать догоняющих не было, поэтому девушка взяла девочку за руку и повела за собой, благо теперь люди стали самостоятельно расступаться перед детективами. Но, в какой-то момент, один из с виду мирных граждан, схватил за плечо Йосано и попытался ударить её. Однако Акико, только почувствовав на себе грубую мужскую руку, резко разжала ладонь, которой держала Изуми, и ей же с разворота ударила по лицу митингующего. Он жалобно вскрикнул, рука исчезла с плеча девушки, чтобы прикрыть собственный нос, кровоточащий от точечного удара. Врач встряхнула руку в перчатке и, лишь кинув презрительный взгляд на неожиданно возникшего противника, вновь взяла младшую коллегу за руку и повела прочь от людей. Стоило девушкам выйти из окружения, как тут же они сорвались в узкий переулок, поскольку преследователи продолжали наступать. — Скорее, Кёка, скроемся здесь! — девушка попыталась перекричать ветер, но Изуми, кажется, и так услышала. Людей в переулке не было, от того и передвигаться было легче, вот только не в туфлях, которые девушка надевала почти каждый день на работу. Как назло, в этот раз она надела именно их, хотя и понимала, что в эти неспокойные дни придётся много побегать. Но на повороте ей пришлось остановиться и зло цыкнуть. — Засада! Спереди оказались группа людей с какими-то железными трубами в руках вместо нормального оружия. Они явно враждебно смотрели на двух детективов, постукивали трубами, пытаясь устрашить эсперов, вот только в их глазах был плохо скрываемый страх. Однако он поубавился, стоило подбежать остальным людям и зажать одарённых в тиски. Девушка спокойно чуть сжала ладонь Кёки, попытавшись передать ей свою смелость и волю, но той, кажется, это не было нужно, поскольку самой ей удалось повидать на своём коротком веку достаточно ужасов, чтобы пугаться каких-то разозлённых гражданских, которые и те же трубы как оружие держали в первый раз. Девочка не испугалась, лишь повторила жест старшей, а другой рукой потянулась за спрятанным в красном кимоно ножом. — Так это и есть те бравые детективы-эсперы? — с презрительной усмешкой проговорил спереди стоящий, пока стоящий чуть поодаль скривился и сплюнул в сторону. — Удивительно, у тебя есть глаза и мозг, чтобы сравнить лицо на фотографии и в жизни и прийти к правильному выводу, — резко ответила Акико, взглядом просчитывая находящихся спереди. Всего было семь человек плюс примерно столько же позади. Картины вырисовывалась удручающей. — А теперь, будьте добры, пропустите нас! Девушка попыталась пройти мимо заговорившего с ней мужчины, но каждый мускул её тела был напряжён, ожидал атаки со стороны агрессора. И было сложно не прогадать: мужчина замахнулся на Йосано, однако та резко ударила коленом под дых, заставила мужика выронить трубу из рук и согнуться пополам. Девушка отвернулась от жалкого митингующего в сторону стоящих на ногах противников, но те начали отступать. Но внезапно, они встряхнули головами почти синхронно и с криками бросились на детективов. Йосано тут же встала в стойку, приготовившись к нападению, как вспышка света заставила её ненадолго ослепнуть, но, протерев глаза, перед ней предстали изумлённые люди с разрубленными палками ровно до рук. Акико нахмурилась, взглянула через плечо и увидела над Кёкой её способность — Снежного демона с обнажённой катаной. Кстати, и люди позади также были обезоружены. Девушка посмотрела на младшую и кивнула в знак благодарности, та ответила тем же. — Если это всё, то пропустите нас! — девушка обвела пронзительным взглядом присутствующих, а те стушевались и освободили проход, позабыв своё рвение, но гнев к одарённым до сих пор таился глубоко внутри и ждал своего часа. Акико взяла за руку девочку и гордо вышла из кольца. Но лишь на минуту она остановилась, стоило ей услышать всхлипы. Девушка с небольшим интересом посмотрела на до сих пор лежащего человека, но теперь он держался не за солнечное сплетение, а прятал лицо в ладони, пока другая, дрожащая, будто бы тянулась куда-то, хотела прикоснуться к кому-то, но ощущала лишь осеннюю прохладу. Для Йосано это показалось странным, но большего значения она не предала, от того вышла вместе с сотрудницей из переулка и слилась с толпой, направляясь к одному из самых высоких зданий Йокогамы.***
В Небесном казино было уже не так безопасно. Клиентам стало предпочтительней оставаться в номерах и наслаждаться прекрасной жизнью с шампанским в руках и шикарными деликатесами, а азартные игры стали теперь способом просто продлить своё время проживания здесь. Когда-то люди здесь были более открыты, искали контакты друг с другом не только, чтобы поиграть за одним столом, но и просто поговорить о жизни. Но после резни, устроенной одним из посетителей, люди стали гораздо осторожней. Ведь персонал не просто пропустил убийцу на территорию казино, но и упустили его. Это было невероятно поразительно и унизительно для работников и смотрящих за этим заведением. И всё это на фоне выдающегося управляющего Сигмы, благодаря которому казино стало невероятно прибыльным. Но вот, теперь он мёртв, а будущее заведения туманно. Вернётся ли оно обратно к тому, от чего начиналось или следующему управляющему удастся сохранить былой дух казино, а то и вовсе приумножить его? Все гадали, не спешили делать ставку на первый или второй вариант развития событий, боялись цены, под названием репутация и общественное мнение. Ведь, если суждения окажутся ошибочны, то к человеку начнут относительно не так серьёзно, как раньше. Поэтому в казино опустилась тишина, прерываемая поредевшей игрой в азартные игры. — Всё спокойно, — доложил по рации охранник и стал вслушиваться в то, что говорят. Ничего необычного после первой и последующих минут не последовало: везде была тишина, посетители относительно спокойны, нет никаких нарушений. Были конечно кадры за эти несколько дней, но обычно люди просто разводили панику из-за общей резкой смены настроения всего заведения. Что клиенты, что персонал. Вот только у последних было утешение и существовала причина не высказывать свои тревоги массам — круглая зарплата. Охранник протёр лицо ладонью и прошёл медленным шагом дальше по коридору. Ситуация в казино удручала, но персонал даже без управляющего продолжал нести свой дозор, защищать клиентов от нападений как внутренних, так и внешних. Однако вот проблема: недавний инцидент показал, что даже с новейшим оружием обычные люди не всегда могут противостоять одарённым, некоторые могут просто быть быстрее звука. И это вселяло страх. Как таких эсперов можно остановить? Только эсперы с более могущественными способностями способны это сделать. А кто остановит уже их? Следующие эсперы с сильнейшими способностями? Но везде есть предел, кто вобьёт в голову одарённого со способностью равному Богу мысли о справедливости и чести, когда тот сойдёт с праведного пути? Пути два: либо обычным людям смириться и преклониться перед самопровозглашенным Богом, либо искать действительные способы противостояния одарённым. И в чём же тогда они заключаются? «Слишком тяжело, » — устало подумал охранник и повернул в сторону бара. На рабочем месте нельзя было выпивать, но сейчас, пока не приставили нового управляющего, этим правилом можно было пренебречь. Тем более он не единственный, кто решился на такой поступок. — «после его смерти настали тёмные времена». За следующим поворотом, охранник увидел как у стены лежал человек в такой же форме, как и он сам. Такой же хранитель порядка казино, вот только уже напившийся, иначе как ещё можно описать это? Охранник усмехнулся и подошёл к сослуживцу. Лёгким пинком он попытался пробудить его, но это не возымело эффекта. Тот снова усмехнулся и сделал уже пару таких же пинков, как, внезапно, спящий упал на бок, а после тело перевернулось на живот. Это насторожило охранника, от чего тот подошёл к сослуживцу и пощупал пульс. И его не было. А в подтверждение смерти изо рта вытекла струйка крови. — Чёрт возьми! — прошептал живой и достал из кобуры пистолет направленного резонанса. Пусть и вера в оружие не столь сильна, как раньше, но это было единственное оружие, которое было у него. Он достал рацию и обратился через неё к остальным охране. — Всем внимание! Пройди… Сообщение прервалось, как только тонкая полоска крови подобно пули прошла через рацию и шею охранника, моментально уничтожая источник связи и обрывая жизнь владельца. Тело распласталось на поверхности, а из него стала стремительно вытекать кровь, пачкая в своём цвете белый пол. Но, вдруг, она остановила своё движение и втянулась обратно в тело через смертельную рану, а стоило последней капли вернуться в тело, как кровь запеклась. И теперь у охранника был вид, словно он уснул, как и рядом лежащий. — До чего же любопытный попался, — лениво проговорил Лермонтов, поправив свою серую шляпу. Присев на одно колено, он взялся двумя пальцами за прядь волос мужчины и аккуратно обрезал их вытянутыми из кармана пиджака ножницами. Охранник позади него же смотрел пустым взглядом на происходящее, однако не спешил вмешиваться. Михаил спрятал внутрь пиджака ножницы. Террорист медлил, словно был в смятении, что подкреплялось медленным похлопыванием по бедру, однако, в ту же минуту тяжело вздохнул и произнёс: — Маскарад. Из вырвалось рыжеватое свечение, которое мигом превратилось в шар из того же цвета и слов, чтобы расшириться и спрятать внутри себя одарённого. И в то же мгновение свет исчез, а на его месте оказался абсолютно идентичный только что убитому охраннику Михаил. Лицо, тело, одежда, цвет волос и глаз — даже близнецы не так похожи друг на друга, как эти двое. Лермонтов встал в полный рост, оглядел себя с ног до головы и махнул в сторону лежащих. Охранник позади без лишних слов поднял руку с оттопыренными пальцами, после чего оба охранника поднялись, покачиваясь, с закрытыми глазами. Неуверенной и хромающей походкой они подошли к противоположным стенам, чтобы сесть, оперевшись на них. Террорист под личиной охранника кивнул и пошёл вперёд, а сопутствующий отправился за ним, продолжая пустым взглядом смотреть на террориста. Эсперы прошли к лестнице и спустились по ней вниз. Михаилу, к слову, было весьма неудобно в новом обличии: он спотыкался, покачивался, сжимал зубы от досады, когда ноги заплетались, но продолжал идти. Охранник позади подобных проблем не испытывал да и вряд ли бы в такой же ситуации высказывал что-нибудь нецензурное или просто гневное. Но оба продолжали идти уверенно, порой Лермонтов оглядывался по сторонам, но делал это не часто, чтобы не привлечь к себе внимание. Как, например, двое охранников, что встретились по пути. — Джон, Карлос! — поздоровался одни из них. Михаил испустил тяжёлый, но невероятно тихий вздох, но кивнул в знак приветствия. — Что вы здесь делаете? Вы же должны патрулировать другую зону. — Нам сказали в это время зайти в Ядро, — солгал Лермонтов, сжав сзади руки в кулаки. — Не знаю, что от нас хотят там, но вернёмся — ответим. Двое охранников переглянулись и улыбнулись двум террористам. Парни подошли сначала к тому, кого назвали Джоном и насильно пожали руку и похлопали по плечу. Те же действия провели с так называемым «Карлосом», параллельно поздравляя: — Вас наверняка отправят охранять Ядро, — сказал один, как его подхватил второй: — Это большая честь и большая зарплата. Как насчёт того, чтобы отпраздновать после вашего возвращения в баре, а? Уголки губ дёрнулись, а зубы скрипнули в ротовой полости, однако тон террориста остался тем же. — На следующий день. Видите ли, Карлос уже немного выпил, сами посмотрите, — охранники внимательно посмотрели на него и сразу заметили стеклянный взгляд, который не исчез даже после того, как перед ним помахали рукой. — Решил он «немного» выпить, а службу нести-то надо! — Ну и ну… ты, это, прикрывай его, если что, скажи, что у него голова там болит или ещё чего… — Я сам разберусь, что говорить и делать, — раздражённо проговорил Михаил, вызвав у персонала немое удивление. Эспер прикрыл глаза и тяжело вздохнул: — Простите, слишком много всего в последнее время произошло. Взгляды двух смягчились. Они прекрасно понимали якобы сослуживца, ведь потеря товарищей и управляющего ударила абсолютно по всем в казино. Удивительно, как ещё персонал не плюнул на всё из-за увеличивавшегося графика и не пошёл в бар пропивать зарплату. Выручал лишь крепкий коллектив, что собрался за длительное существование казино, и щедрая зарплата, за которую можно было купить недешёвый алкоголь. — Всё нормально, — попытался приободрить «сотрудника» охранник, похлопав по плечу. — Прорвёмся. В конце концов, нужно верить, что завтра обязательно будет лучше! — Оно и будет, — вспомнил Михаил и посмотрел на наивных охранников. Собравшись с силами, он кивнул им и произнёс: — Всё это, чтобы завтра было лучше. — Ну вот, видишь! Ладно, идите, негоже заставлять ждать Лейлу. Парни отсалютовали и направились дальше нести свой дозор. Руки, сжатые в кулаки, наконец разжались, а Михаил скривился в отвращении, но ничего не сказал. Кинув быстрый взгляд на товарища, он развернулся и отправился дальше, а напарник — следом. И когда путь был преодолён, перед ними оказалась железная дверь, а по обе стороны её панели, на которые требовалось приложить палец и ввести кодовый замок с каждой стороны. Лермонтов указал на правую панель, за которую немедленно прошёл напарник, а сам он встал за левую. Оттопырив большой палец, он вновь посмотрел на сопровождающего и, увидев, как тот зеркально повторяет действия Лермонтова, одновременно с эспером приложил палец. Пальцы были синхронно проскандированы, после чего панель зажглась зелёным светом вместо синего, после чего настала очередь кода. Михаил нажал на цифру один на своей панели, после чего напарник нажал на своей семёрку, а затем снова Лермонтов ткнул уже на тройку. Террористы чередовали нажатие на цифры, словно единый механизм, а когда код был введён, а панель зажглась таким же зелёным светом, они стали ждать. И если напарник смотрел в стену, то Лермонтов потирал руки, словно от холода и то и дело смотрел на камеру над дверью. Михаил переживал, но старался не выдавать эмоции так отчётливо. И, в конце концов, дверь открылась, а в неё зашёл «персонал». Помещение было тёмным, но просторным. Внутри бродила охрана, скучала, кто-то откровенно спал, но были и люди за компьютерами, которые расположились вокруг центра. В центре же находилось то, что к чему шли террористы, к причине, почему это место называют Ядром — механизм, подпитывающийся способностью левитации. К сердцу Небесного казино, благодаря которому столь массивная конструкция продолжала всё это время парить в облаках. До этого времени. — Джон, Карлос? — позвала парней девушка-брюнетка, выходя из-за рабочего стола. Все словно позабыли о своих делах и посмотрели на вторгнувшихся. — Что вы двое здесь забыли? Вы должны нести дозор на втором этаже, а не спускаться к Ядру. Надеюсь, у вас есть веская причина пренебрегать своими обязанностями. Лермонтов попытался спуститься по лестнице, как оступился и лишь благодаря перилам смог удержаться от падения. Михаил зарычал под непонимающие взгляды присутствующих. — Чёртово тело! — террорист щёлкнул пальцами, после чего на его маскировке показались рыжие слова, покрывающие всё тело. Они засияли ярче, чтобы тут же потухнуть и распасться в воздухе, показывая тех, кто прятался под ними. Одарённый взглянул из-под козырька шляпы на удивлённых присутствующих и недобро усмехнулся. Он резко повернул голову к напарнику. — Натаниэль! Бывший священник и сотрудник Гильдии вскинул повреждённый палец на девушку. С только что открывшейся раны стала стекать кровь, что недолго стекала на железный пол, чуть пожелтела, стала принимать форму английской «A». Охрана, оправившись от шока, вскинула оружие, но алая буква уже устремилась к девушке, целясь аккурат в шею. — Еретики… — загробным голосом произнёс Натаниэль, стоило букве рассечь воздух и небрежно рассечь нежную кожу жертвы. Кровь фонтаном стала покидать бьющуюся в судорогах и агонии девушку, что попыталась рефлекторно прикрыть смертельную рану рукой. Но кисть руки вдруг разорвало от, казалось бы, обычной крови, от чего жертва потеряла сознание от болевого шока. Но это был не конец: каждая капля становилась чуть светлее от способности террориста и теперь больше не была безвредной каплей крови, а пулей, двигающееся с такой же скоростью, как и обычная. — В укрытие! — приказал один из охранников, как его жизнь была прервана залпом алых капель, которые прошли насквозь, высвобождая всё больше ресурса для создания новых пуль. Ядро стало походить на смертоносностей море крови, в котором каждый попавшийся был обречён на немедленную смерть самым жестоким образом. Персонал даже не успевал нацелиться на эспера, как либо оружие, либо в самого работника казино вонзался град пуль. Крики боли и страха наполнили помещение, и ни у кого не было времени чтобы воззвать к богам за милостью. Это не продлилось долго, вскоре внутри осталось лишь двое живых, а остальные полегли на поверхности, а остатки их крови, необращённые в оружие, окропляли тот же пол. Но для террористов картина разорванных тел не казалось чем-то необычным: один из-за «стажа», другой — из-за промытых мозгов. Ужасы эти для Михаила были не более, чем обыденностью. Сам он позабыл какова жизнь без крови и убийств, но и это для него было не так уж и плохо. По крайней мере, пока его мечта и цель не будут воплощены в жизнь, благодаря Заветной книге. — Так много слов об охране этого места, а уже второй теракт возможно реализовать. Как же много лжи вложено в их уста… — задумчиво проговорил Лермонтов и повернулся к немногословному напарнику. — А ты как считаешь? — Ради своей любви, я омою города в крови, — медленно и серо проговорил бывший священник, вызвав у Михаила невольное цоканье языком. Он-то знает, что с «любовью» Натаниэля — всё ещё в коме, ждёт своего спасения, хотя в её лечение уже вкладывается не Фёдор, а её босс, Фрэнсис, но плодов это, как стало известно, не приносит. Такими темпами девушка совсем скоро повстречается со своими праотцами. Если, конечно, никто третий не вмешается в ситуацию. — Это будет им невыгодно, — вспомнил слова главы Лермонтов. Тогда он только получил письмо от Достоевского, их стратега, через его подчинённого в правительстве Японии. — Так они наведут на себя ещё больше подозрений со стороны правительства, а это им не нужно будет. Кроме того, у самого Фицджеральда не слишком хорошая репутация с не то, что правительством. Народ ещё помнит его попытку разрушить город до основания, если информация о том, что ВДА якшается с американцами просочится в люди… думаю, они станут в их глазах некой второй мафией. Террорист кивнул будто самому себе и посмотрел на механизм. Из себя он представлял высокий столб, соединяющий пол с потолком, а посередине, под защитным стеклом, пробивался голубой, как само дневное небо, свет способности. Вокруг столба были обвиты провода, что устремлялись к забрызганным кровью компьютерам. К одному из таких спустился Михаил и посмотрел в экран. Плотно сжав губы, он снял с первого попавшегося трупа куртку и протёр ей экран. Он всё ещё остался грязным, но даже так было возможно рассмотреть происходящее на экране. Человек за этим столом отправлял отчёты по работоспособности ядра, и, исходя из просмотренного террористом, работал механизм превосходно. Никаких поломок или ошибок в работе не было обнаружено за последние месяцы. Видно было, что собирали с эту конструкцию со всей любовью и ответственностью. Даже было немного жаль разрушать механизм. — Работа есть работа, — прошептал Лермонтов и отошёл от столов с механизмом. Затем, кинув взгляд через плечо, проговорил. — Начинай. Натаниэль направил раскрытую ладонь на столб и резко сжал руку в кулак, направив потоки крови туда же. Алые пули тут же устремились с тел на конструкцию, беспощадно налетая на металл. Но его не разорвало, вопреки мнению террористов, пули просто останавливались у столба и не проходили дальше. Каркас был слишком жёстким для способности Готорна, но тот не собирался отступать. Капли крови превратились в кольца и сомкнулись на столбе, давили, пытались прорваться внутрь и сломать главную силу, держащую в воздухе казино. Но и механизм не поддавался, он стойко выдерживал все нападки эспера со всех сторон, лишь несущественные царапины оставались на внешней стороне да провода были разорваны вследствие бесконечных атак. Михаил задумчиво смотрел на происходящее и хмурился. По планам Фёдора Натаниэлю должно хватить сил сломать столб и обрушить казино на головы японцев. Чем-то этот план напоминал план Гильдии обрушить уже Моби Дик, вот только здесь не было ни детективов, ни мафиози, способных разрушить интриги Смерти Небожителей, а все те, кто мог бы остановить катастрофу покинули город. Так, по крайней мере, сказал стратег. Даже было интересно, что за эсперы на такое способны. Ищейки? Их способности давно известны группировке, им это не под силу. Тот эспер, что ускорил приближение зимы? Если он и правда на это способен, то у них большие проблемы. Особенно учитывая то, что его мотивы неизвестны. — Странно… — задумчиво протянул Михаил, наблюдая как всё больше и больше крови билось о каркас. — Тут что-то явно не так. Металл скрипнул, вырывая из мыслей террориста. Он протёр глаза и уставился на всё же покосившейся от напора эспера столб. Пули, лезвия, буквы — всё шло в ход, только бы добраться до способности и подарить той долгожданную свободу. Впрочем, та вряд ли что-то чувствует, скорее эта свобода будет долгожданной для самих террористов. И снова жалобный скрип, не предвещающий ничего хорошего для казино и их постояльцев. Натаниэль с тяжёлым вздохом сжал крепче кулак, медленно стал проворачивать его, словно в нём был тот самый механизм. Капли пота собирались на его лбу и стекали вниз, иногда мешая обзору, вызывали неприятные ощущения на висках и шее. Но следуя за своей целью, тот не отступал. Треск. Новый звук, который знаменовал повреждение стекла. Михаил улыбнулся, наблюдая за свершениями планов. Вот-вот падёт последнее препятствие, и путь до Заветной книги будет открыт. Способности, как и ложь, исчезнут с лица земли, никто о них не вспомнит, а мир станет Раем, который так желает каждый человек. Каким и задумывался этот мир изначально до яблока раздора, подарившего людям зло и ломающие мироздание способности. Звонкий треск битого стекла и разорванного металла наполнил помещение, а следом за звуком казино сотряслось, будто бы в него попал снаряд бомбардировщика. Лермонтов вместе с Натаниэлем упали на жёсткую поверхность и, как один, вскинули головы к повреждённому механизму. Из него медленно вылетела способность, что подняла всех в помещении к потолку, однако террористы вовремя схватились за перила и остались близки к поверхности. Способность недолго оставалась внутри. Спустя время, она молниеносно вылетела изнутри, игнорируя стены, направляясь куда-то на запад, впрочем, никто этого не видел. Свет в помещении стал красным, а по всему казино завопила сирена, пока механизированный женский голос проносился по коридорам и комнатам. — Внимание! Просьба всем постояльцем покинуть Небесное казино немедленно! Персоналу необходимо проводить гостей в зону вылета. Это не учебная тревога! Повторяю… — напуганные постояльцы стали выходить из своих комнат, осматриваться по сторонам, спрашивать друг друга о произошедшем, пока персонал пытался успокоить присутствующих и сам понять, что произошло и каков уровень угрозы. Но вопрос об этом сразу же отпадал, стоило взглянуть через окна на хотя бы один из четырёх пропеллеров: те двигались в несколько раз быстрее, пытались удержать в воздухе постройку, но весь персонал знал, что это было бесполезно: до этого двигатели были только для вида и не сильно держали строение, иначе энергии на поддержание работоспособности казино потребовалось в несколько раз больше, а в таком случае невозможно было бы окупить затраты на одну лишь энергию. Однако если с ядром что-то произошло, включался аварийный режим, благодаря которому у постояльцев и персонала появлялся шанс покинуть падающее строение. Поэтому охрана без задней мысли стала экстренно подгонять напуганных гостей к зоне вылета. Им не было дела до их личных вещей, как не было дело до двух силуэтов, что, казалось, стояли на самом воздухе и наблюдали за последствиями своих действий. — Бегите, лжецы, — с тихим гневом шептал Лермонтов, — на вас всё равно снизойдёт наша благодать.***
Океан хранит в себе множество секретов, некоторые из которых сами предпочли покой в его водах. Таким был и Лавкрафт, который после провала Гильдии отправился на морское дно, чтобы заснуть навсегда. Его никогда не интересовали мирские проблемы, его заботы. Когда и как это произошло он сам не знает. Помнит только, что это как-то связано с его способностью. Но что именно произошло он не помнил. Однако никогда после он не задумывался над этим. Сначала было море, в котором он упокоился, как ему казалось, навсегда, потом его нечаянно выловили рыбаки и доставили ещё дышавшего человека на сушу, как можно дальше от океана. И когда он мог нормально двигаться, возжелал лишь одно — вернуться обратно в воду. Он убил всех тех, кто находился в лаборатории, уничтожал любого, кто вставал у него на пути, даже передовые технологии не способны были остановить его отчаленное рвение… пока перед ним не возник Фицджеральд. Бывший уже глава Гильдии сказал тому логичную вещь: узнав о Говарде, никто его теперь не отпустит. Даже если он вернётся в море, его будут искать, отлавливать и снова изучать. Он был опасен, потому что его случай со способностью был нетипичен: теперь не человек управлял способностью, а способность человеком. Душа и дар поменялись местами навсегда, но причины никто не мог установить. От того все жаждали правды. Однако Фрэнсис был другим: он не считал нужным изучать эспера, ему нужен был он сам и его способность соответственно. Он бы не смог остановить Лавкрафта, но дал ему альтернативу, а именно заключить договор. Договор, согласно которому Лавкрафт вступал в Гильдию, а Фрэнсис давал протекцию, чтобы никто впредь не посмел прикасаться к его подчинённому. Но не это было главным условием для Говарда, но глава Гильдии это просчитал. Условием вступления в Гильдию было следующее: после достижения цели босса, Говард мог уйти обратно в океан, где никто никогда его не потревожит. И пускай цель не была достигнута, но Лавкрафт счёл, что тот вправе уйти на покой. И находясь на глубине залива эспер отдыхал. От мирских забот, которые ему явно надоели и его изрядно утомили. Морские воды обволакивали каждый сантиметр тела, непокрытый водорослями, успокаивали, создавали абсолютный вакуум в голове. Никакой спешки, можно было жить исключительно для себя. Точнее, спать, и лишь отголосками сознания понимать, что происходит вокруг. Его волос что-то коснулось, но он не придал этому особого значения. Морские обитатели глубин часто подплывали к нему, часто задерживались, но не более. Эти внешние раздражители никоем образом не мешали, как утомительное человечество. Потрогает чутка да отплывёт, всё как обычно. Но нечто оказалось гораздо настойчивее, чем все остальные жители глубин. Оно медленно прошлось по волосам до самых корней и стало спускаться к лицу. Лавкрафт чувствовал это существо и оно напоминала нечто вязкое и тягучее. Точно неприятное наощупь. Но Говарду было слишком лень открывать глаза и посмотреть на нечто, как и сбросить того. Жидкость стала стекать по закрытым векам к носу и рту. Чего-то ждало. И резко втянулось через нос в тело Лавкрафта, заставив того резко распахнуть глаза и обратиться в монстра, состоящего из одних щупалец, чтобы защитить себя, и это удалось: часть, что не успела войти внутрь отлепилась и шмякнулась на песок перед обратившемся монстром. Однако в отличии от эспера, не спешило принимать свою истинную форму, продолжая разлёживаться на поверхности. И причину Говард почувствовал: часть существа пробиралась к головному мозгу. Мужчина, находясь внутри щупалец, взялся за голову и стал её разрывать на две части. И это бы ему удалось, если бы оставшаяся снаружи часть существа не устремилась к Говарду, протекая сквозь монстра, подобно воде сквозь пальцы. Лавкрафт разделил пополам череп, обнажив головной мозг и собирался уже взяться за жидкость, добравшуюся до лобной доли, как протиснувшаяся часть существа схватила Говарда за руки, обратившись в тонкие, но прочные нити, и максимально раздвинула их в стороны. Эспер оглянулся по сторонам в явном недоумении, но не в страхе. Происходящее было очень странным, чем-то конкретно его описать было трудно. Особенно, когда из остаточной жидкости сформировалась голова и туловище существа. Невероятно тонкое существо без лица, без впадин глаз, ушей, рта, носа, щёк. Была только гладкая тёмно-фиолетовая поверхность, в которую загляделся Говард, пока из-за спины существа не вылезли подобно голым ветвям дерева отростки и не воткнулись во всё тело эспера. Однако боли не было, не было и паники, почему-то он чувствовал какое-то… умиротворение. Словно он оказался один в морской пучине, в которой не было нарушителя спокойствия. От того и Лавкрафт перестал сопротивляться и отжался во власть неизвестному существу. К несчастью, он не знал, преддверие чего эти ощущения. Между тем монстр стал забираться под кожу одарённого, порабощать каждую клетку тела, захватывать всё больше участков тела будущего носителя, пока не забрался в тело полностью. Глаза уже не Лавкафта стали чёрными, как безлунная ночь, поглотившая весь без остатка тусклый свет звёзд. Говард Лавкафт ныне был мёртв. Его душа и личность были поглощены навеки третьим вестником, а могущественная способность перешла в его пользование, как и тело, в котором он находился. Щупальца, что скрывали Говарда, расступились и втянулись обратно в тело. Третий вестник посмотрел на свою новую руку, посмотрел со всех сторон, а после перевёл взгляд наверх. Без особых усилий, с помощью отнятой способности, он вылез со дна залива и вышел на песчаный берег. Тело Лафкрафта во время его сна поддавалось влиянию течений, пока тот ещё не погрузился на дно, от того тот оказался за городом. Но это и нужно было вестнику, ведь его путь в таком случае существенно сокращался. Он ощущал частичку силы пятого вестника. Небольшая капля, оставленная на клинке, хоть за сотни световых лет будет отчётливо ощущаться её обладателем… или тем, кто даст силу почувствовать крохотную искру бездны в океане вечности. Поэтому третий вестник направился строго в ту сторону, игнорируя шоссе, по которому можно было легче найти одинокий домик в степи. Трава прогибалась под тяжёлыми шагами тела Лавкрафта, насекомые, звери и птицы от одного только ощущения чужеродности, которое распространял вестник Пустоты, спешили убраться от источника как можно дальше, не засматриваясь на него. Даже ветер, казалось, прекратил свои дуновения, затрепетал перед неизвестностью, таящуюся внутри мёртвого тела. Природа замолчала, погрузилась в гробовую тишину, дабы не разозлить монстра в человеческом обличии. Но тот ничего из этого не замечал, даже деревьев перед собой не видел, а стоило им или их ветвям встать на пути, как вестник небрежно одним ударом руки отбрасывал и тех, и других, не заботясь о последствиях. Какая разница, если миру отведён столь краткий срок? И, наконец, вестник вышел на дом. Он остановился, вгляделся в потрёпанный временем, но такой же стойкий домик посреди поля. Но искра пустоты ощущалась не впереди, а под землёй. Словно кто-то очень глубоко закопал оружие или саму каплю силы. Нужно было выяснить, от того вестник пошёл вперёд, раздвигая перед собой высокую траву… Взрыв прокатился по округе, своим звуком распугав всех животных, находящихся неподалёку от дома. А когда опустился густой, вызывающий галлюцинации белый туман, от естественных жителей степи и леса не осталось и следа. Был лишь третий вестник, занятое тело которого потеряло не только ногу, но и часть таза. Но чёрная кровь, после попадания на землю, резко перебежала на целую ногу, что держала в равновесии тело даже после взрыва мины, и вместе с отнятой способностью восстановила в одно мгновение повреждение. Вестник осмотрелся по сторонам, попытавшись найти взглядом противника, как со всех сторон раздался осуждающий, явно враждебный и, вместе с этим, опасливый механизированный голос: — Третий вестник пустоты! — начал неизвестный, пока сам дважды нарушитель спокойствия осматривался. Из земли начало подниматься оружие: как приземлённые турели и огнемёты, так и навороченные, в дуле которого искрились молнии. — Эта территория принадлежит Дэниэлу Моргану! Немедленно покинь её или будь готов к уничтожению! Эхо разразилось по всему полю, придав голосу больше влияние и решимости, но это не тронуло вестника. Напротив, тот развернулся к искре силы и заговорил голосом захваченного тела, также пусто, как и ранее сам человек: — Моя цель — уничтожить базу Дэниэла Моргана. Это заставит его отступить. Вас ждёт безмолвие. — Что же, — всё оружие нацелилось на неприятеля, в любой момент приготовившись стрелять по команде Вируса. — дадим ответ на вопрос, что же сильнее: пустота и способности или технологии и разум?