***
Программа Жан-Жака и Юли была готова уже через два дня. Люда и Олег несомненно гордились своей небольшой работой, сидя на стульях рядом с магнитофоном и наблюдая, как проходит генеральная репетиция Леруа и Плисецкой. Рядом, хмуря светлые брови, сидел Юра. Ещё вчера, когда Олег сказал, что Жан-Жак должен подкинуть Юлю, как это сделал Юра три года назад на показательной, Плисецкому показалось, что все это кончится для всех плачевно, но своих мыслей вслух не высказал, боясь, что Зурины надают ему по первое число. Прозвучал последний гитарный аккорд композиции, которая была выбрана для совместного выступления Жана и Юли. Пара встала в финальную позу. — Замечательно! Брависсимо! — Люда резко встала, подходя к бортику. — Вы произведете фурор! Это настоящий куш в мире фигурного катания!***
Олег тихо постучал в дверь тренерской, где сейчас сидели два тренера и хореограф. — Открыто. — послышался грубый голос Фельцмана и парник нажал на ручку двери. — Как обстоят дела с подготовкой программы Юлии и Жан-Жака? — спросил Яков, когда парень сел на диван рядом с канадским тренером. — Все готов. — коротко ответил Зурин, кивая головой. — Программа отточена «от» и «до». Можно хоть завтра выпускать на лед, Яков Аркадьевич. — Ну, завтра нам этого не нужно. А вот к понедельнику они должны быть готовы. — тренер Леруа почесал подбородок. — Я понял. — с этими словами Олег вышел из тренерской, тихо прикрыв дверь.***
В ночь с воскресенья на понедельник Юле почти не спалось. Ещё никогда Плисецкая не наблюдала за собой такого, даже перед своим самым первым выступлением на льду. Метясь по номеру, будто дикий зверь в клетке, Юля ходила из угла в угол — с кровати на диван, с дивана к холодильнику, от холодильника снова в кровать. Блондинка постоянно смотрела на часы — двенадцать часов ночи, два часа ночи, половина третьего… Спать хотелось, но сон не хотел брать уставший разум Юлии. Девушка долго пыталась найти в аптечке снотворное, но каждый раз, тянув за «собачку» замка Юля убеждалась, что подобных препаратов она не брала. Ровно в семь утра в номер постучалась Люда. Та принесла костюм — мятное платье с блестками и стразами на плечах. Тут же костюм был примерен — то, что нужно!***
На каток Леруа прибыл ближе к середине, из-за чего корил сам себя. Около десяти минут он потратил на переодевание — мятная лайкра костюма не слушалась, мешая парню одеть костюм. Затем еще около пятнадцати минут он разминался и, наверно, продолжал так и дальше, пока в раздевалку не постучался Юрий. — Э, ты там долго? Через минуту твой выход на лед. Джей-Джей натянул олимпийку и пулей вылетел из раздевалки, попутно надевая на лезвия чехлы. В компании Плисецкого Леруа подошел к бортику и, стянув с себя олимпийку, вышел на лед, где в центре ледяной арены его ждала выпрямившаяся во весь рост Юля.***
Дорожка шагов, тройной аксель, «ласточка». Юля кинула взгляд на Жан-Жака и канадец, подъехав к партнерше, обхватил её руками за талию и слегка приподняв, закинул себе на плечо. Оказавшись на плече Леруа, девушка выгнулась и уже через секунду плавно опустилась обратно на лед. Одинарный тулуп и вот Юля в объятиях Жан-Жака. Канадец ловко подкинул Юлю. Несколько оборотов вокруг своей оси, выгнуться в спине. Юля почувствовала, что уже летит вниз, но что-то, явно, пошло не так…***
Трибуны замерли, музыка больше не слышалась, благодаря чему весь каток услышал звук падения сразу двух тел. Жан-Жак, лежа на холодной поверхности льда, смотрел на упавшую и не двигающуюся Юлю. Девушка лежала на спине, широко распахнув глаза и слегка раскрыв рот. Было ясно, что на губах у неё застыл крик боли. Джей-Джей смотрел на неё, его дыхание замерло, а сердце пропустило несколько ударов. Леруа даже не сразу услышал скрежет коньков об лед и метающиеся силуэты людей вокруг тела фигуристки. — Ах ты, урод! — Джей-Джей даже не сразу понял, что его так встряхнуло. Перед глазами появились разъяренные глаза Юрия, а затем канадец почувствовал, что его снова бросают на лед, а сверху на него кто-то садится. А затем…удар в челюсть, удар в нос, удар в ребро, а через пару секунду к его шее уже приближается лезвие Юлиного конька, который, походу, сняли с фигуристки прямо здесь, на катке. Безжалостный блеск лезвия сильно напряг и Жан уже успел почувствовать его холод в районе артерии, когда обезумевшего Плисецкого оттащили от него, а самому канадцу помогли подняться. Тут же подскочил человек в белом халате. Глазами Жак уже искал Юлю, но девушки не было…***
Адская боль в спине и шее. Юля лежала на больничной кушетке, смотря в белый потолок. Пошевелиться было тяжело. В палате была только она. Никого к ней не пускали. Рядом стояла капельница и через иголку, которая сейчас находилась в её вене, в кровь поступал наркоз. Мышцы расслаблялись, сознание отключалось и перед полной его потерей Юля успела заметить, что её тело куда-то грузят и увозят.