Саша и Паша

Тараканы в голове танцевали фламенко. Прямо и нагло из офиса Саша записалась на маникюр и еще зачем-то на массаж горячими камнями. Позже почти подчистую был потрачен аванс. Тараканы скорбно зашевелили усами - ведь на машинку бы лучше отложила. Но она, насвистывая что-то из Вивальди, уже летела с работы на встречу со своим новым я (скорее даже, давно забытым старым), а точнее, с парикмахерскими услугами и (надо ведь совсем аванс добить, ну и что там еще на визе оставалось) платьицами. («Гулять, так гулять!») Платьица особенно помогли. К вечеру прекратилось появившееся было депрессивное ощущение бега под водой. Как будто что-то делаешь, но не то, и не ясно зачем вообще, и тяжело, и не получается. Вынырнула. Вовремя. -Алло?.. -Саша? Это Рихард. («Конечно, это Рихард, ничего необычного.») Ее страшно веселил странный способ Пауля шифроваться. Почему он уверен, что даже мерзким дождливым вечером на трассе в пригороде Берлина незнакомая девушка обязательно узнает его по имени? Испугался, что услышав священное «Пауль Ландерс» она порвала бы его на сувениры? И когда вообще он собирается сообщить ей, что он Пауль? -Здравствуй («Штирлиц хренов.»), - она с трудом сдерживала смех. Нервный. -Не хочешь встретиться где-нибудь? Голос у него был не слишком веселым, что ощутимо контрастировало со вчерашним вечером. А еще, он даже не задал дежурных вопросов, вроде, как машина, как дела... -Рихард («только не обзови его Павлом…»), я не ожидала, что ты сегодня позвонишь! - чуть не хрюкнула в трубку Саша. Нет, не подумайте, Саша вообще не хрюкает, да еще и в трубку, да еще и мужчине… Просто случай из ряда вон выходящий. -То есть?.. -То есть мы могли бы встретиться, конечно. («Да, конечно. Конечно, да!») -Извини, я не хотел бы отвлекать тебя, если у тебя планы… («Идить ты какой вежливый, вот бы сразу такой вчера был») -Я свободна вечером. Могу подъехать куда-нибудь в девять… То есть, нет, подъехать я не могу, совсем забыла про машину… Она натянуто рассмеялась, и голос Пауля смягчился: -Я заеду. Скажи адрес. -Вчерашний, - она назвала свою штрассе, уже мысленно примеряя весь новый гардероб. -Значит, в девять?.. Пытаясь разгадать настроение голоса на другом конце, она выдохнула в трубку: -Да, буду ждать. И только нажав на «завершить вызов» поняла, что даже не спросила, куда они поедут. *** Один из немногочисленных московских номеров уже давно не в списке набранных – нужно залезть в список контактов, вспомнить, как вообще она этот контакт обозвала: блондинка? Кысь? А, нет, почти приличное – Катян. Тоска и немножко сожаления зашуршали где-то в груди. У нее была только одна лучшая подруга. Какого черта они не созванивались столько времени? Была… Всего два гудка. - Саня!!! – ультразвук из трубки почти вышиб всхлип из Саши с быстро расшатавшимися за пару суток нервишками. -Катян, привееет! -Вот же коза, тебе не дозвониться, в скайп не выходишь – что за дела? Ты как там? Случилось что-то? -Нет-нет… Точнее да… Блин, поэтому, честно, и звоню. Но ты сначала скажи как у тебя там дела? -Позавидуешь. Завтракаю в 12, на работу прихожу во сколько пожелаю… Короче, мы с мамой открыли еще и шоу-рум, у нас все как надо. -Умнички! А как… -Сашк, зубы не заговаривай, к сути! По голосу слышу, там что-то... короче ващеее! Давай-давай… Саша выдохнула, она и сама уже не в состоянии была тянуть. - В общем, Дима вернулся в Москву с какой-то бабцой, а я познакомилась с Паулем Ландерсом, ну, совершенно случайно, понимаешь, он мне пытался машину починить, ой, он вообще истеричка немного, но мы не сказать чтобы… - Чегооо? Ландерс? Из Раммштайн?! -Да, но я же говорю, мы еще не очень… -Саш, ты что там куришь, вышли и мне тоже немного! – Подруга хохотала, поойкивая. – А с Димы я в шоке конечно. Про бабцу ты не придумала? Мне кажется, ты там что-то опять сама себе накрутила, а он просто, как обычно, тебе что-то недоговаривает, ну и вы вместе… -Катя, я серьезно. Внемли мне. Никто ничего не вместе. Про Диму потом, чтоб он здоров был, хрен моржовый. Ландерс звонил только что, мы с ним куда-то поедем, но я даже не знаю куда, да и вообще проблема в том, что я теряю способность адекватно воспринимать действительность. Катя, я в шоке, Катяяя! С другого конца донеслись несколько невзаимосвязанных матерных сочетаний. И солидарный комментарий: -Я, бл*, тоже! А Димася этот пусть колбаской катится! Тебе же уже кто-нибудь и без меня сказал все эти вещи банальные, что он приползет обратно молить прощение и все такое… Девушке пришлось долго и обстоятельно объяснять, что такое гитарист Раммштайн в реальной жизни, и как именно он взаимодействовал с Сашей и ее транспортом. Еще пара бесполезных девчачьих ценных указаний. И одно полезное: -Сань, слушай, быстренько дуй в инстаграмм. -Я уже больше двух лет там только рабочие аккаунты... -Пофиг, не будь бабушкой, ориентируйся, быстренько ищи там Ландерса, Круспе, само собой Тилля, и всех к этим особам приближенных. И смотри где они там зависают. -Морально готовиться или туфли под цвет барной стойки подбирать? -Ну, если у вас там планы совсем неоформившиеся, предложишь ему одно из его стандартных местечек, пусть мужик обрадуется, я не знаю, расслабится... -А я напрягусь. -Ты у нас не особо светская львица, так хоть фоточки посмотри, что там из самого гламурного центральноберлинского есть. Ой, сама тоже иду палить... Интересно так. Эх, везучая ты, сучка! Платье есть? Тут Сашу совсем уж начало развозить подростковыми воспоминаниями о заботливой девочке Кате, которая в самые важные моменты одевала ее в свои красивые платья. -Платье есть, тебя не хватает! -Морально с тобой, родная. Все, дерзай, целую крепко-крепко, удачи! Сашкина пролетарская душа ощутила острую необходимость отправить Кате какой-нибудь классный подарок, она ведь такая душечка. Оставалось чуть меньше часа. То есть, где-то в этом самом одном с ней городе, один красивый немецкий Ландерс уже мчит в своей красивой немецкой машине во весь опор, чтобы забрать ее ровно в девять. Инстаграммные фотки казались чем-то чужим и нереальным. Слишком странно, чтобы быть правдой. Из зеркала смотрит слишком новая Саша. И в этих беспомощно-противоречивых чувствах она черпает новый настрой: вживаться в эту правду любыми средствами, не важно, надолго ли. В ее Берлине праздник.