Порой кажется, что даже слишком.
Именно он зацепил меня. Его густые чёрные волосы и выразительные глаза, ах, как они прекрасны! Если бы он только знал это… Он считает себя обузой для всей команды, наивный глупышка… Мне так хочется засунуть руки в его кудри, приобнять и почувствовать то самое тёплое дыхание…Что, что я делаю не так?
Разве не достаточно ли я забочусь о нём? Каждый день приношу обед, ужин и завтрак, почти всё время играю с ним в кубики, смотрю с ним мультики… И это «с ним» мне бы хотелось расширить. Почему он меня избегает?Я что, настолько ужасен?
Я зашёл в его комнату. Шизик сразу повернулся ко мне. Бедняга, похоже, что у него случился приступ, и теперь он бился в судорогах. — Amigo*, ну как ты? — я подошёл ближе. — Н-не подходи к-ко мне! Шизофреник зажался в угол и отчаянно застонал. Зрелище не для слабонервных, а я, увы, был именно таким. Сдерживая слёзы, я подошёл ещё ближе. — Я желаю тебе только добра. Давай снова посмотрим мультики? Но Шизо явно не торопился отвечать. С ним явно что-то не то… — Шизик, миленький, пожалуйста. Только я хотел обнять его, как замер от удивления. Шизо кашлял кровью. Сердце забилось быстрее, я в ужасе заглянул ему прямо в глаза. Они были полуприкрыты. Он пытался выглядеть здоровым, но с его уст снова сорвался этот оглушительный кашель. — Шизо! Что произошло?! Ты ранен?! Страх волной пронёсся надо мной. Я не знал, что делать, поэтому обнял его. Тот пытался вырваться, но потом смирился, и я услышал всхлипы. — Шизо, ответь! Где ты был? Ты болен?! Позвать Шрама?! — Н-не… не н-надо… — из последних сил проговорил Шизо. Этого стерпеть я уже не мог. — Это не шутки! Ты можешь morir*, Шизо! Но в ответ Шизофреник лишь крепче прижался ко мне и заплакал. Мне ничего не оставалось, кроме как гладить его по голове, приговаривая тёплые нежные слова, пытаясь хоть как-то успокоить бедняжку. — Todo saldrá bien*… Ты выздоровеешь… Завтра тебе станет лучше… Нужно ли говорить, что уже настал вечер? — Э-эль… — жалобно позвал меня больной шизофренией. — Что, mi buen*? — Я в-ведь увижу т-тебя завтра, д-да? — снова всхлип. — Что за глупости! Конечно увидишь! — я обнял его крепче и поцеловал в лобик.Это так приятно...
Я всей душой верил, что завтра вновь смогу поболтать с Шизиком и, наконец, признаться ему. — Давай теперь посмотрим мультики? — я ласково улыбнулся. Шизо улыбнулся в ответ. В его глазах что-то вспыхнуло… Благодарность? — Давай. — Про собачку? — Да. Если бы не глухой стук, шла бы восьмая серия. Шизик, который устроился у меня на коленях и уже сладко спал, — видно, ему не мешали голоса, — приоткрыл сонные глазки. Кашель давно прекратился. — Голубки, долго вы тут сидеть будете? — вошедший Джеймс еле сдерживал смех, а позади него красовался Перчик. — От голубков слышу, — я торжествующе посмотрел на слегка удивлённого Джеймса. — Эль, с фига ли ты дерзить начал? — вмешался Перец. Но я его уже не слушал. Нужно вставать и идти в свою комнату. — Эх... Погодите, я сейчас. Джеймс пожал плечами и повёл Заводного Апельсина к кабинету Шрама, на очередную ночную вылазку, а Эль прикоснулся к нежным волосам Шизо. — Amigo*, мне пора. Не скучай тут, хорошо? — я старался сказать это как можно мягче, но мой голос предательски дрогнул. Шизо привстал и грустно посмотрел на меня. — Ты ведь ещё вернёшься? — Шизик всем сердцем не хотел, чтобы я уходил, и я это прекрасно видел. — Обязательно вернусь, милый. Обнял его. Вот уже ухожу. В последний раз мы обменялись взглядами. Я уже повернулся, чтобы уйти, как снова услышал глухой кашель… Но приказ Шрама ложиться ровно в десять часов вечера свершил своё дело. Прощай, жду, не дождусь завтрашнего дня, mi amor! Поздней ночью Шизо скончался.