Последние лепестки сакуры

      Эта ночь была ужасна. Да… В такое время никогда не получается задуматься ни о чем, кроме сна, который кстати меня не навещал. Я бессмысленно переворачивалась с одного бока на другой все еще питая надежду.       Наконец я сдалась и просто уставилась в балдахин. В узорах ткани мне так хотелось найти какое-нибудь изображение или знакомое мне лицо. По моему эта ерунда имеет даже научное название, жаль, его я не знаю.       Встаю с кровати и ступаю голыми ногами на ледяной пол. Сразу волосы встают дыбом от этого леденящего чувства. Волею не волею, но я вздрогнула, тем более, что была одета исключительно в ночную женскую длинную рубашку. Пока дрожь не завладела мною окончательно, я просто расслабилась. Мурашки пропали, кожа не стала похожей на пупырчатый огурец. Да, стало легче.       Так я направилась на кухню. Там я смогу выпить воды и в крайнем случае поесть. Своим мыслям я невольно улыбнулась и направилась в указанное место. Шла я тихо, никто бы не смог меня заметить. Только пол немного скрипел, но я прекрасно знала, на какую половицу не стоит наступать.       Отказавшись от простой воды, я сделала себе чай. Сижу перед барной стойкой и о чем-то думаю. Наверно рядом сейчас хотелось бы увидеть бармена, который выслушает и, возможно, даст совет. Если честно, впервые сегодня мне захотелось по настоящему выпить. Не просто попробовать дорогого напитка на приеме… Нет. Напиться основательно, чтобы выкинуть все проблемы из головы.       Вдруг часы пробили начало следующего дня. Как не странно, но этот дом вампиров жил в соответствии с распорядком людей. Здесь ночью у нас ночь, а днем день. Мороз снова коснулся кожи и тогда я наконец почувствовала в голове приятную тяжесть. Все мысли свелись исключительно к мягкой кровати, куда я и направилась       У самой комнаты я услышала какой-то шорох и скрежет. Это насторожило. Звук усиливался, но чувствую, источник его оставался на месте. Стало ужасно любопытно — что там происходит? Я не могла отказать себе в такой мелочи. Собрав все воспоминания о половицах, я стала осторожно на них вступать.       В коридоре было достаточно светло. Без единого звука я пробралась до поворота. За ним и таился источник шума. Что-то внутри дрогнуло. Закрались сомнения и я потеряла уверенность в своем решении. Стоит ли мне знать причину?       Не утерпела и пошла вперед. Стоило мне только выйти из-за поворота, а там… Я нашла источник шума. Нашла тех, кто его издавал. Я смотрела на эту парочку будучи не в силах сказать хоть что-то. А стоит ли хоть что-то говорить? Нужны ли здесь мои слова.       Я рассматривала этот бесстыдный факт измены. Райто и какая-то служанка. Кажется, я видела еще раньше ее в саду. Она подметает там дорожки. Он покрывал ее шею поцелуями, спускался ниже к ключице и груди, которая пока была скрыта одеждой. Рукой мой муж поднимал ее подол, задирая его до неприличия. Он был нежен с ней. Даже слишком для временного увлечения, хотя, может и не временного.       Я же… Ну, а что я сделаю? Что должна сделать? Устроить скандальную сцену с выяснением отношений? «Как ты посмел!», «Я тебя ненавижу!» — Нет… Это глупо и через чур банально, а главное бесполезно. Ладно, если бы меня вывела из себя вся эта ситуация, если бы я чувствовала, что меня предали. Нет…       Я ничего не ощущала, даже дуновения какой-то боли или горечи. Конечно, мое себялюбие было ущемлено, но это лишь инстинкт. Что же до чувств… Я оставалась равнодушна и холодна. В конце концов, он молодой мужчина, а я его к себе не подпускаю. Пусть делает что хочет.       Вдруг Райто посмотрел на меня, заметил. Видит, что я смотрю на них. На мгновение он отрывается от тела служанки и переводит на меня взгляд. Я не могу оторвать взгляда от его изумрудных глаз. Сейчас в этом коридоре они будто горели ярче. Цвет становился уже совсем не естественный. — Госпожа…       Служанка тоже меня заметила. Даже не обращая на нее взора я поняла, что она затряслась от страха. Она тут же отошла от Райто и поправила одежду. Ее щеки загорелись, будто горели в огне. Короткие, но широкие пальцы стали сжимать складки подола платья. — Госпожа… Прошу, простите меня!       Девушка вдруг упала на колени. Раз за разом она кланялась мне и что-то там шептала, иногда плакала. Я видела слезы, которые капали на пол. Она правда боялась. По большому счету — правильно. Слуги — почти что рабы. Если служанка таким образом предавала свою госпожу, то участь ее была ясна. Хотя все зависело от госпожи. Эта же зря боялась, я ничего ей не сделаю. У меня нет обиды, я не могу сказать, что вообще имею к ней какие-то чувства. Хотя нет, где-то внутри проснулась жалость к этой дурехе.       Она продолжала лепетать и просить о пощаде. Райто же все так же стоял и смотрел на меня. Не знаю, что в этот момент отражалось на его лице. Вообще не вижу на нем чувств. Что он там прячет за этой маской? Для меня это навсегда останется загадкой. А нет… Кое-что от меня не ускользнуло. Интерес… Он ждет моей реакции… Ждет, как я поступлю… Ну, а чего ждать?       Ответ последовал незамедлительно. Снова взглянув на служанку, а потом и на него я… Улыбнулась. Это все, что мне оставалось… Улыбнулась… Я просто улыбнулась…       Мне стало на один миг смешно, то это было уже лишним. Оставив своему мужу лишь улыбку я плавно развернулась. Я этого не видела… А даже если и видела… Не помню… А если и помню… Не чувствую… Первый шаг, второй третий. Медленной походкой, словно прогуливаясь, я испарилась за поворотом под внимательными изумрудными глазами. Незамедлительно дорога моя пролегла в комнату. Я открыла дверь и так же тихо ее закрыла. Теперь я была наедине с собой.       Как только порог остался позади я обернулась лицом к комнате. Все было тихо, а внутри… Я ощутила… Тишину… Знаете, тишина это не всегда хорошо. Тишина — то же, что и пустота. Этого во мне стало больше… Намного больше.       Голова резко закружилась, а в глазах стало все будто смазываться. Потолок куда-то поплыл и мне стало уже нехорошо. Заболело сердце… Нет, это не душевная боль. Я даже не переживала, но сердце заболело уж слишком ощутимо. Это было физически. Мне было все сложнее устоять на ногах и тогда я прижалась к стене. Ее холод немного улучшил мое состояние, но ноги ослабели. Тогда я осторожно присела на пол. Сердце застонало еще сильнее и я прижала руку к груди. Сбилось дыхание, мне стало очень тяжело, будто на плечи поставили камаз, нагруженную песком.       Я не знала, что происходит. Боль была почти оглушающая. Я ничего не слышала кроме собственного дыхания. Больно… слишком больно в груди. Больше всего хотелось вырвать из себя этот проклятый орган, чтобы только не чувствовать… Что угодно… Лишь бы мука прекратилась…       Я сдавила грудь и глубоко вздохнула… Вдруг… Все утихло. Боль пропала также быстро… Не осталось даже и следа. Перед глазами все встало на место, а голова перестала кружиться… Все хорошо… Все хорошо.       Почувствовав силу, я поднялась на ноги. Не знаю, что это было, но… Это закончилось. Сидя на полу, я замерзла. Решение о кровати снова всплыло в голове. Я моментально плюхнулась на нее и закуталась в одеяло. Пару мгновений, и вот я уже сплю…

***

      Холодная рука потянулась к милому лицу… Она спала так крепко, что даже скрип двери не смог коснуться сна девушки. Анекиру не двигалась, будто она не живая — мертвая. Белая почти прозрачная кожа была холодна, казалось, покрылась корочкой льда. Хотя, возможно так и было. Все ее тело покрылось льдом, что уж говорить о душе. Она спала так сладко, но лишь ее душе известно, как это горько, пусть хозяйка о том и не знает.       Вампир замирает в миллиметре от щеки Анекиру. Он будто испугался к ней прикоснуться… Она не подпускала его, казалось, даже и не думала. Он ушел из ее мыслей много месяцев назад… Для нее, возможно, это мало. А для него? Что пряталось в темной душе вампира — тайна. Ее разгадки даже он не знал…       Он помнил каждое ее движение. Помнил улыбку, игривые, озорные глаза. Они имели такой цвет… Алые, будто кровь. Никогда в жизни он не встречал подобных оттенков. В черных зрачках, которые ярко выделялись всегда было то, чем она его привлекала — непосредственность. Были времена, когда ее ресницы мило трепетали, словно крылья бабочки, когда он легонько дул на них. Она супила носик, когда улыбалась… Так никто больше не умел, по крайней мере Райто других не встречал.       Когда она шла… будто летела. Никуда не торопилась, каждый шаг выработан годами воспитания. В каждом движении было столько достоинства, сколько не соберет целый мир. Изящный изгиб бедра и ты уже готов на все ради нее. Лишь бы хотя бы посмотрела… Райто так любил ее взгляд… Он будто околдовывал его… Хотя и сам вампир того не ведал.       Сейчас же… все изменилось… Он изменил. Тот ужас, который пробрал его до костей, когда она направила в его глаза молнии. Там в его комнате, после приговора над Оригу. Да плевал Райто на этого дворецкого, на деньги, на предательство… Это его абсолютно не волновало. Он хотел увидеть ее глаза, но там… Она стала другой… Он сделал ее другой.       Холодная, неприступная, жестокая, расчетливая, хитрая и мертвая… Это он ее убил… Райто без улыбки усмехнулся своим мыслям… Он набрал смелости и прикоснулся к ее щеке, осторожно пальцем провел от глаза до подбородка. Какая нежная… Словно шелк…       Чего вампир хотел этим добиться? Вопрос вечности… Отвернувшись к окну Райто уставился на кровавую луну. Сегодня вдруг она поменяла цвет, а он увидел это только сейчас… Хах… не живет — играет.       Так же тихо муж покинул комнату жены. Анекиру осталась в полном одиночестве. Тишина и тьма стали ее спутниками. Однако даже они не расскажут о той слезе, которая вдруг скатилась по щеке, горящей от прикосновения любимого… Того, которого ненавидишь, но любишь…