***
- Они не нападали, мама! – Мива оттолкнула Тенг Шен, недовольно складывая руки на груди. – Я не маленькая девочка, чтобы меня защищать надо было. Зачем ты все это наговорила Мастеру Сплинтеру? - А что я должна была сказать? – Шен всплеснула руками. – Они же звери – не понимают, что могут тебя покалечить. - Я сама их покалечу, если захочу! – Мива сжала кулаки и сердито сверкнула глазами. – Ты не понимаешь меня! Ты бы видела, как Леонардо ката делает! Ты бы только видела это! Я хочу, чтобы он меня научил, хочу потом отцу показать, чего я достигла… Она осеклась, уставившись матери в глаза. - Почему он так сказал, мама? Почему Сплинтер-сан назвал меня дочерью? Тенг Шен отвела взгляд, прикусив губу, и качнула головой. Последнее, что ей хотелось бы сейчас говорить Миве, что вот эта огромная крыса – ее настоящий отец. «Когда мы найдем способ вернуть ему прежний облик, вот тогда стоило бы это сказать, а не теперь. Зачем Йоши так поторопился, осложнив наше и без того отчаянное положение?» - Я расскажу тебе позднее, - уклончиво ответила она. – А сейчас просто прошу тебя - держись от них подальше. Они опасные – ты же видишь… - Куда уж теперь-то дальше? – Мива вздохнула и поднялась. – Я так поняла, что один убежал, а второй за ним следом. Пойду, хоть остальных расспрошу – может, они меня поучат пока что… - Что они могут тебе дать? – Шен поднялась следом. – Это же черепахи. Человек может их воспитать, дрессировать, но разве хоть чему-то может у них научиться? Сплинтер же так тобой восхитился на этой вашей тренировке! Разница очевидна. - Вот именно, - Мива пошла к выходу. – Воспитать и дрессировать можно зверика или даже человечка, а научить так высвобождать внутреннюю силу, так наполнять глубиной движения… это только духам доступно, мама. И Леонардо. Отец бы все отдал, чтобы такое увидеть, а Сплинтер-сан смог это развить в черепахах. Он поистине великий Мастер. Пока могу – я буду у них учиться, чтобы, вернувшись к отцу, показать ему, чего я достигла. Он будет мною доволен. И вышла, закрыв за собой дверь. Тенг Шен горько охнула и закрыла глаза. «Мива, родная моя, не таким видела я твое будущее. И пока могу, я буду стараться отвести тебя от этого пути. Ни Йоши, ни Саки, которого ты зовешь отцом, мне не помешают».***
- Леонардо? – Сплинтер открыл дверь в комнату своих учеников и внес подсвечник. На кровати сидели Микеланджело и Донателло. Последний, сосредоточенно прикусив кончик языка, перевязывал брату голову. - Вот, теперь не болит? – спросил он, широко улыбнувшись. – Я… И осекся, увидев Мастера. - Как рана? – Сплинтер сел рядом с ними и поставил подсвечник на тумбочку, бегло оглядев Микеланджело. «Хотел же в аптеку за мазью сходить ночью…» - Хорошо, Мастер, - Донателло неловко отвел глаза. – Я прочитал тут… что надо мазать маслом, чтобы корочка сходила скорее, и взял на кухне немного… - Хорошо, - Сплинтер кивнул. – Где Леонардо и Рафаэль? Донателло виновато опустил голову и вздохнул. - Он… Рафаэль убежал, а Лео… Леонардо решил, что надо его вернуть, чтобы Вы не сердились на него еще больше… и побежал за ним… - Ясно, - Сплинтер вздохнул и прикрыл глаза. – Я бы очень хотел, чтобы вы поладили с Мивой и ее мамой. Они будут жить с нами, и я надеюсь, что никто из вас больше не даст ни единого повода к тому, чтобы им здесь не понравилось. - Да, - Донателло кивнул. – Мы стараемся, Мастер. Просто Рафаэль же не специально… она первая Лео ударила… - Мива никогда бы не ударила без причины, Донателло, - Сплинтер чуть прищурился. – Я в этом уверен. - А причина была, - Микеланджело опасливо выглянул из-за братова плеча. – Лео ей ката показал, как он один умеет делать, а она как закричит, что он урод, как заплачет… - Да что он умеет-то? – Сплинтер дернул ушами, прикрывая глаза. – Позавидовал ей просто… - Леонардо? – в комнату осторожно заглянула Мива. – Ты здесь? Мастер Сплинтер?***
- Вот посмотри, чего ты добился?! – Шен металась из угла в угол, прижав руки к груди. – Она даже разговаривать со мной не хочет теперь! Твердит, что будет заниматься дальше этими искусствами вместе с твоими черепахами и учиться у них! Она слышать больше ничего не желает! Сплинтер внимательно наблюдал за ней, сжав спрятанные в рукава пальцы в кулаки. Он успел поговорить с дочерью. - Зачем тебе Леонардо? – Сплинтер выходит следом за Мивой из комнаты своих учеников. – Я понимаю твою обиду на него, но… - Нет, не понимаете, Мастер, - Мива оборачивается к нему так резко, что короткие волосы взметаются черной тяжелой волной. – Я думала, Вы и в самом деле мной восхищались, я думала, что показала, на что способна… Мне не ясен до конца Ваш урок, но я хочу научиться… - Какой урок? – Сплинтер удивленно вскидывает брови. – Я считаю, что Рафаэль был не прав… - Не о нем речь! – Мива отмахивается и чуть не плачет, кусая губы. – Вы ставили меня им в пример, сказали, что я прекрасно делаю ката. Зачем Вы так поступили, зная, как именно делает его Леонардо? Я понимаю, почему не стали предлагать мне соперничать с ним, но говорить, что я хороша… Это было жестоко, Мастер! Сплинтер роняет протянутые руки и непонимающе смотрит на нее. - Мива? - Да, мне не дано, как ему! – девочка срывается в крик. – Но я смогу однажды! Я буду с ним тренироваться и научусь, вот увидите!! И отец будет еще мной гордиться! Дрожащие когтистые ладони ложатся ей на плечи. - Я очень горжусь тобой и так… - Вы не мой отец, Мастер, - Мива поднимает взгляд. – У Вас свои великие дети, а мне не нужно Вашей жалости. Если есть в Вас милосердие и сострадание настоящего Мастера, дайте мне тренироваться с ними. Прошу Вас! «Невероятно, - Сплинтер отступает, чувствуя, что внутри горьким комом сворачиваются ее слова. – Моя Мива… моя девочка… Что ты смогла увидеть в них такого, что не заметил я? Ты так красива в ката и так быстра в бою…» - Пусть он меня научит, Мастер, - Мива торопливо вытирает глаза. – Я хочу делать ката, как он. А потом еще лучше! - Я сам тебя научу, - Сплинтер сжимает кулаки, чтобы удержать себя и не обнять ее, как хочется. - Лишь тренируясь с ними, я увижу, когда превзойду их. Мива отворачивается и снова скрывается в комнате его учеников, на этот раз даже не постучав к ним, словно входит к себе домой. «У Вас свои великие дети, Мастер". "У меня есть ты, Мива, и есть они. Мои дети. Все». Он постарался донести эти желания Мивы до Тенг Шен, но она не захотела его услышать. Она ничего не хотела слышать – только твердила, что против того, чтобы ее дочь занималась ниндзюцу. - У нее это в крови, - тихо заметил Сплинтер, устало рассматривая стену. Спор уже порядком утомил его, и нарастала тревога за убежавших Рафаэля и Леонардо, которые до сих пор не вернулись. – Что дурного в том, что ей хочется быть сильной и красивой? Я сам ее научу. - Сильной? – Шен резко обернулась. – Красивой? Что красивого в синяках на лице и разбитых руках?! Пусть твои черепахи держатся от нее подальше!.. - Но она хочет с ними дружить, - Сплинтер поднялся и подошел чуть ближе, едва найдя в себе смелость положить ей руки на плечи. – Мива сказала мне, что хочет заниматься с Леонардо… - Вот именно! – закричала Шен ему в лицо, вскидывая взгляд. – Вот именно! Она утверждает, что ты выучил черепах лучше, чем ее смогли выучить наставники, значит, ты более великий Мастер и именно ты сможешь научить ее каким-то там формам и содержаниям… Сплинтер не смог удержать улыбку, чуть склонив голову набок. Он невольно залюбовался красивым строгим лицом Тенг Шен, оказавшимся так близко. И невольно испытал сильнейшую гордость за свою дочь. «Содержание довлеет над формой. Моя девочка уже знает истины Мастеров! Невероятно!» - И что твоя черепаха владеет этим содержанием, а она сама – нет! – выдохнула прямо ему в лицо Шен, заканчивая свою мысль. - Леонардо очень способный, я тебе говорил это, - Сплинетр согласно кивнул головой. – Но я не думал, что настолько. Шен сбросила его руки с плеч и отошла. - Но не способнее твоей дочери. Черепаха не может быть талантливее Мивы, а она именно так теперь и считает! Господи, моя девочка считает, что она хуже черепахи!! Во всем! Сплинтер снова качнул головой, улыбнувшись еще шире. - А может быть, Мива подсказывает тебе и мне путь? Новый и неизведанный, но верный путь. - Что? – Тенг Шен непонимающе обернулась, обхватывая себя за плечи, словно ей было холодно. – Какой путь, Йоши? О чем ты? - Мои ученики хоть и появились на свет черепашками, но сейчас разумны и все понимают, - Сплинтер заговорил тихо после длительного молчания, тщательно все взвесив. - Шен, они почти как дети, только выглядят иначе. Миве хорошо с ними. Если ты сможешь… хотя бы попробуешь посмотреть на них иначе… Мы могли бы жить все вместе счастливо. Шен передернула плечами, но промолчала. Более всего ее пугало сейчас то, что ее дочь не желала ее видеть, запершись в комнате с этими существами. «Вдруг они ей навредят? Или убьют?» - И как я должна это сделать? - Ты не должна, - Сплинтер снова подошел к ней ближе, заглядывая в глаза. – Просто посмотри на них – они умеют так много. Ты очень мудрая, мне кажется, ты увидишь в них больше, чем просто зверенышей. Они очень стараются. Шен прикусила губу и промолчала, отведя взгляд. - Помнишь, мы мечтали с тобой когда-то, что у нас будет много детей? – едва слышно произнес Сплинтер. – Не это ли ответ на наши мечты?***
- Давайте пойдем их искать, - Мива прошлась туда-сюда по комнате. – Так много времени уже прошло. - Мастер не велел, - Майки пожал плечами. – И Лео сам бы не хотел, чтобы мы выходили. Подождем лучше, а Донни почитает нам сказку. - Какую? – Мива присела на край кровати, любопытно заглянув в тетрадку в руках черепашонка. – Ты переписываешь книжки? - Нет, - Донни смущенно покраснел. – Я ее сам сочинил. Для Майки, но, если тебе интересно, можешь тоже послушать. Мива кивнула, немного снисходительно и даже ласково, с ногами устраиваясь на кровати. С этими двумя ей было гораздо проще, чем со вторыми. Эти не были лучше нее. Майки вообще казался наивным и глупым, но очень веселым, а Донни явно проиграл бы ей любой бой и не знал ни одного ката. Они не были лучше – с ними просто было дружить. «Но мне нужен Леонардо. Я хочу делать ката как он!» - Давай, читай тогда. Донни кашлянул, чуть смутившись, выпрямился, насколько это было возможно, и начал: - В небе, где живет солнце и у каждого облака есть свое имя, живут духи смеха и радости. Один из них решил однажды спуститься на землю, чтобы подарить людям свой свет…***
Раф проснулся от того, что под руками было холодно, и сел, зевнув. Ему на полу спалось вполне себе хорошо, и мысль остаться тут насовсем показалась ему еще более привлекательной. Вот только Лео свернулся клубком и трясся рядом, как осиновый лист. «Зяблик, - Раф улыбнулся, потягиваясь. – Было бы одеяло – не мерз бы так. Че с ним делать-то? Околеет же… Эх, Раф, кажется, планы на хорошую жизнь временно откладываются». Лео чихнул во сне и придвинулся ближе, выискивая тепло. «Дурак…» Вздохнув, Раф посидел еще немного, изучая стенку, а потом сморщился и решительно пихнул Лео в бок. - Вставай, - проворчал он. – Так и быть, идем домой. Уговорил. - Ты пойдешь? – Лео сел и просиял, глядя на него заспанными глазами. – Передумал? - Ты столько канючил и ныл, что у меня уже голова раскалывается, - Раф поднялся и потянул его за руку. – Проще пинков от Мастера перетерпеть, чем еще пять минут твоей скулежки. Лео вздохнул, опустив голову, но возражать не стал. В глубине души он даже не обиделся на Рафа за эти злые слова, так его обрадовало, что тот все же согласился вернуться домой. А пинки от Мастера он сам перетерпит. Это же он виноват в том, что Раф убежал. Это он решил показывать Миве ката. - Но, если эта курица хоть слово мне еще скажет, - Раф подпрыгнул, ухватившись за край дыры, в которую они свалились. –Я ей разобью нос и поставлю фингал. - Не скажет, я уверен, - Лео улыбнулся и полез следом за ним. – Мне кажется, она хорошая. - У тебя все хорошие, кого ни возьми, - Раф выполз наверх, тут же развернулся и свесился в дыру, протягивая руку. – Самый плохой – я. - Ошибаешься, - Лео выбрался следом за ним и благодарно кивнул. – Ты тоже хороший, просто… - Эти сопли Майки оставь и Мастеру своему ненаглядному, – Раф пнул камушек и потопал в сторону дома, сердито сопя. – Мне рассказывать не надо, какой я есть. Сам все знаю. «Вот если бы не ты, идиот несчастный, я бы ни в жизни туда не пошел. Ни за что! Помяни мое слово – это были еще только цветочки! Хреново все это закончится, и не для этой «хорошей» и ее мамаши».