Дар неба

Тенг Шен не могла заснуть, неподвижно лежа на жесткой кровати и рассматривая тонкие огоньки свечей, зажженных Йоши на алтарике возле старого фото. Пламя с острыми язычками вычерчивало рамку и осколки стекла, кидая тонкие тени на полустертые лица. «Господи, что же мне делать? – перевернувшись на спину, Шен закрыла глаза, стараясь выгнать из головы рои беспокойных мыслей и воспоминания о прошедшем вечере. – Йоши так изменился… его просто не узнать уже. Словно эта мутация вывернула его разум наизнанку. И дело даже не в крысиной морде, а в том, что раньше его не волновало ничто, кроме старого додзе, отца и меня с Мивой. А теперь ему зачем-то понадобились эти черепашки…» - Дух радости более всего хотел сделать людей счастливыми, и потому, бродя от одного дома к другому, везде оставлял кусочек себя самого. И за его спиной начинал звучать смех, и всюду становилось светлее, - черепашонок сидит на подлокотнике дивана, внимательно читая свою сказку притихшей гостиной. Мива сидит напротив, подобрав ноги и обхватив колени руками. Ее лицо до странного грустное, а взгляд совсем не по-детски сосредоточен. Шен смотрит на каждого из них по очереди, постоянно возвращаясь глазами к дочери, и не может понять, в чем дело. Мива явно расстроена. Она кусает губу и порой дергает себя за волосы, но слушает очень внимательно. - А почему он только людям принес счастье? – тот, что с забинтованной головой, озадаченно чешет нос и вопросительно смотрит на читающего. – Разве мы хуже? - Дело не в этом, Майки, - самый смышленый из всех, которым так восхищается Мива, успокаивающе гладит его по плечу. – Просто он не успел добраться до нас, мы же под землей живем… - Ага, - темный, сильный, ударивший Миву, корчит недовольную гримасу, отчего его морда вся покрывается тоненькими морщинками, становясь еще более пугающей. – Он просто весь закончился по дороге к нам. Ты подумай сам, дуралей, если отщипывать от себя по куску, отдавая другим, что однажды останется? - У других останется радость, Рафаэль, - тот, что сочинил сказку, поднимает голову и внимательно смотрит на говорившего. – Разве этого мало? Мива едва заметно дергает плечом, поднимая голову. - А вам-то зачем? – как-то сердито-горько спрашивает она. - У вас и так все есть. Он людям нес радость, этот дух, потому что они несчастны, а вам и так дано все-все на свете. Чего вам еще не хватает? Потом резко поднимется и выходит. - Что это с ней? – бледно-салатовый с бинтом непонимающе хлопает глазами, оборачиваясь к Шен. – Миве не понравилась сказка Донни? Вздохнув, Шен тоже поднимается. Она не хочет оставаться с ними в одной комнате дольше, чем это было необходимо, потому что ее передергивает от восторженно-теплого взгляда того, что с тетрадкой, и воспоминаний от его «мама». Он единственный, кто так ее называет из них, подходя так близко, что она чувствует его острый болотный запах и видит каждую морщинку, заминающую морду в улыбке. Они не люди. Но улыбаются, как человеческие дети, ходят за ней и словно ждут чего-то. Особенно вот этот умник с явно плохим зрением. «Какая я тебе мама, образина болотная… Господи, как Йоши только не видит очевидного?» «Я понимаю, что после того пожара Йоши было одиноко и он, видимо, решил завести домашних животных – так многие делают, чтобы не сойти с ума. Но обретая семью, люди находят решение такого вопроса. И животное вписывается в их жизнь, или его отдают в питомник…» Шен открыла глаза и снова посмотрела на фото, подсунув ладонь под щеку. «Пусть даже они необычные и стали полуживотными, но это не значит, что нужно ставить их вровень с ребенком. Тем более, что Мива так настрадалась, живя у Саки. Ей бы сейчас покой и внимание, нежность, дом… безопасность… а не постоянно какие-то стрессы, да еще на почве сравнений себя с ними…» Войдя в комнату, Шен застает дочь свернувшейся клубком на кровати. «Плачет…» - Что случилось? – она садится рядом до боли сжав кулаки, потому что знает, что Мива не позволит взять себя на руки и обнять. – Что тебя так растревожило, родня моя? Мива долго молчит. - Как он пишет, - наконец едва слышно шепчет она, не поворачиваясь к матери. – Откуда такой слог и такая глубокая мысль? Донателло просто гений. - Ты бы написала лучше, я уверена, - Шен все же осторожно касается ее волос. – Просто ты не пробовала ни разу… - Пробовала, мама! – Мива резко оглядывается, отбросив ее руку, и садится. – Я писала сочинения и рассказы, наставники меня учили и даже хвалили мой текст! Но так! Как он додумался до того, что чтобы сделать кого-то счастливым, нужно чем-то пожертвовать и уйти? Кто его научил? Мастер Сплинтер? Тенг Шен непонимающе вскидывает брови. «Я не понимаю, как такое получилось? Как черепаха, пусть и подвергшаяся какому-то облучению и ставшая похожей на человека, может начать глубоко мыслить и анализировать? О ком-то думать, переживать, чего-то хотеть… Так только люди рассуждают». В животе неприятно булькнуло, и Шен глубоко вздохнула, сморщившись. Она никогда в жизни не сталкивалась с таким острым сосущим голодом, как сегодня. Она вообще не привыкла нуждаться в еде – всегда все было. Сперва в родительском доме, где все привозил и обеспечивал отец. Потом в ее собственном, выстроенном Йоши. Потом… в больнице у нее было пусть и не богатое, но хорошее питание, а Говард во время их путешествия старался покупать ей разнообразную и вкусную еду. Здесь, в Нью-Йорке, она сперва питалась тем, что приносил ей Йоши, пряча ее и Миву от врагов, но в его доме оказалось слишком много голодных ртов… За ужином Шен замечает, что сам Йоши не притрагивается к общей тарелке с гречневой кашей, только наблюдая, как его черепашки и Мива по очереди накладывают себе еду. В итоге, когда все разобрали, Шен остается горстка каши со дна… Она ест медленно, задумчиво наблюдая за ними и сердясь все больше, сама толком не зная почему. Тот, что назвал ее мамой, ест аккуратно и не спеша, стараясь ничего не уронить и не разбросать. Иногда он украдкой смотрит на Шен, словно ждет одобрения, но сразу же поспешно опускает глаза в тарелку, стоит хоть кому-то заметить его взгляд. Забинтованный чихает прямо в кашу, жадно орудуя ложкой, как будто страшно голоден и все время недоедает. Злой ест достаточно аккуратно, но тоже торопливо. Он не поднимает ни на кого глаз, только зло фыркает, заметив поведение остальных. Самый хороший ученик Йоши съедает только половину, а вторую незаметно, как он думает, перекладывает в тарелку тому, что с бинтом, коротко тепло улыбаясь. Йоши это видит, но не останавливает его и делает вид, что все в порядке, а Шен это сердит. Никто из них не додумался предложить Миве ничего, хотя ее порция так мала. «Йоши не имеет права отнимать у нее кусок и отдавать им… Она же ребенок. Его ребенок! Почему он так поступает?» Устало поднявшись с кровати, Шен постояла минуту, а потом направилась на кухню. Над плитой горел слабый свет одинокой электрической лампочки. Присев к столу, она задумчиво рассмотрела ящик-кладовку, где хранились продукты. Тенг Шен знала, что там почти пусто сейчас. Горсть ячневой крупы и остаток темного старого шоколада – все их богатство. Нынешняя жизнь вынуждала Йоши ночами рыскать по городу, добывая пропитание себе и ученикам. Поэтому ели они, что придется. Он воровал и не скрывал этого, поправ свою честь воина ради этих черепашат. «Но Мива не может так питаться. Ей нужна хорошая здоровая пища, и не горстка крупы и кусочки фруктов от случая к случаю…» - Не спишь? Шен чуть не вскрикнула от тихого голоса за спиной. - Сегодня не самый удачный день, - за стол напротив нее сел Сплинтер и покачал головой, устало и расстроенно. Она кивнула, взяв холщовый мешок, который он положил на стол, и развязала его. Полупустая коробка лапши, пакетик риса, несколько кусков хлеба и большое чуть подпорченное яблоко. - Но я раздобыл микстуру от кашля, - он через силу улыбнулся. – Завтра, думаю, мне повезет больше. Клан Фут прочесывает город, так что приходится быть еще более осторожным, чем раньше. - Ясно, - Шен вздохнула, рассматривая продукты. – Саки не перестанет нас искать. Йоши, скажи мне, как мы будем справляться со всем, когда нам даже еды не хватает? Нас слишком много… - Я справлюсь, - он осторожно взял ее руку в свои и погладил длинные тонкие пальцы. – Главное, что мы все вместе. Я придумал, как решить сложность с тем, что ты не различаешь мальчиков в лицо – теперь все станет проще. - А с этим как быть? – Шен подперла голову рукой, тяжело глядя на развязанный мешок. – Мива не может вечно недоедать из-за них. Сплинтер дернул ушами. Шен видела, что ее слова задели его. - Я решу эту проблему. Никто из вас голодать не будет, обещаю. - А еще у нее скоро День Рождения, - Шен высвободила свои пальцы из его ладони и устало закрыла лицо руками. – Йоши, это не жизнь. Нам нужно думать, как быть дальше. Как и где нормально жить, как вернуть тебе человеческий облик, как дать ей достойное образование и обеспечить всем. Он вздохнул, поднялся и, подойдя, осторожно обнял ее со спины. - Всему свое время, родная, - тихо-тихо произнес он. – Все будет так, как судьбе угодно. Она и так очень щедра к нам, соединив через все невзгоды. Шен едва заметно кивнула, вздохнув и не открывая глаз. - Давай, я приготовлю нам ужин. Я видела, что ты не ел. - Ничего, - он отстранился, улыбнувшись. – Я могу обходиться без пищи несколько дней. - А я вот нет, - Шен высыпала в кастрюлю пригоршню риса и поставила ее на огонь. – И Мива тоже. Отнесу ей яблоко, хоть какие, а витамины. - Хорошо, - после секундной паузы согласился Йоши. – Я буду здесь. Шен вышла, даже не заметив, что в темноте коридора за ней пристально наблюдала пара больших внимательных глаз

***

- Куда ты собрался? Донни напуганно ойкнул и кубарем скатился с лестницы, по которой осторожно взбирался к люку. - Ой, Лео, ты меня напугал. Как ты тут оказался? - Хочу задать тебе тот же вопрос, - Лео вышел из тени и сел напротив брата, потиравшего ушибленный локоть. – Ты зачем вышел? Мастер не разрешает… - Я… заснуть не мог… хочу погулять вот… - Врешь, - рядом с Лео приземлился Рафаэль, соскочивший с трубы под потолком. – Куда наладился? Книжки опять доставать себе? Я же сказал, что на свалке в конце южного тоннеля есть. Донни опустил голову. Врать он не умел совсем. Старался иногда схитрить и не сразу что-то сказать братьям, но они словно всегда насквозь его видели. Вот Майки обмануть получалось. Тот сейчас же поверил, что Донни просто в туалет надо, пока старшие плескались в душе, и легко отпустил его из комнаты, пообещав ждать в кровати. - Куда? – Лео вздохнул и подсел поближе, внимательно посмотрев Донни в глаза. – Что тебе там понадобилось? Ты сам не свой весь день. Раф тоже вскинул заинтересованный взгляд, но промолчал. Донни мотнул головой, отчаянно борясь с подкатившими к горлу слезами обиды и отчаяния. - Мы же все вместе, помнишь? – Лео взял его за руку и сплел их пальцы. – Все есть друг у друга, чтобы поддерживать и защищать. Навсегда. Донни кивнул, вытер нос ладонью, а потом вдруг всхлипнул и разревелся, как малявка, зажмурив глаза и закрыв лицо руками. - Я за пирогом пошел, - сквозь слезы выдал он. Рафаэль дернул бровью и непонимающе посмотрел на Лео. - Я услышал их разговор, я все узнал теперь! Ты мне врал, Лео, и Мастер тоже! Дело не в том, что вы не хотите есть, а дело в том, что еды у нас нет! И ты Майки свою отдаешь, а Мастер вообще не ест, и… это так ужасно… а я ни о ком не думал, я всегда… - Тише ты, - Лео неловко похлопал его по плечу, пересаживаясь еще ближе. – Никто тебе не врал, Донни, ну чего ты… Донни на секунду замер, а потом заревел еще горше. Раф вздохнул и сел с другой стороны, обхватив его рукой. - Хорош, - проворчал он. – Никто от этого не умирает. Ну хочешь, я завтра сам Мастеру свою кашу отдам? Ты тогда успокоишься? Донни помотал головой, утыкаясь лбом в колени. - И мама нас не любит, потому что мы едим ее еду и Мивы… им мало… - Не сдохнут, - Раф скривился, сердито выдохнув. – Все так живем. Никто их не обделяет, всем поровну. Это честно. - Донни, - Лео погладил его по плечу. – Ты хотел ей пирог принести? Как тогда Майки на День Рождения торт? - Угу, - Донни кивнул, вытирая глаза и нос руками. – Хотел… я быстро, честное слово… - Ты быстро домой пойдешь, - Рафаэль дал ему несильную оплеуху. – Выдумал, тоже мне, на поверхность одному лезть. - Но… - Иди к Майки, - Лео вздохнул, переглянувшись с Рафаэлем. – Он сказку ждет очень. Донни моргнул, с трудом успокаиваясь, и недоверчиво посмотрел на них на обоих. - А… а вы? - А мы потом придем, - Раф улыбнулся ему, поднимаясь. – Еще надо голову помыть с шампунем и бальзамом. - Но пирог… - Иди, пока в нос не получил, - Раф погрозил ему кулаком. – Живо. И не вздумай рот открывать. Сиди и жди, ясно? Дождавшись, когда Донни скрылся за дверью их дома, Лео вздохнул и глянул на лестницу, ведущую вверх. - Мы это правда сделаем? Раф кивнул и усмехнулся. - А че такого-то? Мы быстро. И осторожно. Мы же теперь настоящие ниндзя! Он дернул Лео за хвосты маски и первым полез вверх.

***

Проснувшись утром, Донни обнаружил прямо у себя на подушке мятую коробку с кусками хлеба, миндальным пирожным и корками от пиццы, а на полу привычно спали его старшие братья, уткнувшись друг в друга лбами. У Рафа ладони были замотаны обрывками простыни, а Лео казался слишком бледным. «Спасибо, братья, - улыбнулся он, бережно взяв коробку. – Здорово, что вы есть». Тихо встав, Донни положил кусочек миндального пирожного на подушку, рядом со спящим Майки, потом вышел и заторопился на кухню. Ему очень хотелось порадовать их новую маму целой коробкой вкусного, чтобы она больше не переживала, что им нечего есть, и рассказать, что это все для нее и Мивы достали Лео и Раф.