***
Майки никогда не думал, что бывает так страшно и так тяжело одновременно. Страх гнал его к алтарику, за которым, как он однажды узнал, есть крошечная каморка, куда Мастер убирал оружие. Любопытный и неуемный Майки подсмотрел за ним и один раз залез туда, чтобы рассмотреть красивые клинки. Кто же знал, что это пригодится ему в жизни. Страх гнал, а тяжелое тело крепко спавшего Мастера выскальзывало из пальцев, пока он, надрывая все силы, тащил его к этой самой каморке. Страх хотел, чтобы он убежал и спрятался сам. Что-то внутри заставляло упрямо тащить Мастера за собой. - Тут нет никого! – раздался голос в коридоре. – Проверь кухню и боковые комнаты, потом двинемся дальше. Враз покрывшись холодным потом, Майки отчаянно рванул Мастера за собой, еле вкатил его в каморку, уронив свечи и фотографии с полок, и захлопнул за ними стенную панель, больно прищемив пальцы на ногах.***
Скрип двери заставил Сплинтера вскинуть голову, открывая глаза. Он полулежал в большом кресле в гостиной своего дома, а напротив сидела Тенг Шен, умиротворенно вывязывая что-то из толстой шерстяной нити. - Опять, - У стола недовольно сморщилась Мива, читавшая журнал. – Когда это закончится? Сплинтер огляделся, но не понял, о чем идет речь. Его дочь раздраженно подперла голову рукой и заткнула уши, словно знала, что будет дальше. - Мам, отнеси ему миску, иначе не перестанет, - жалобно попросила она. – Я вчера это делала – хочу дочитать спокойно. - Подождет немного, - Тенг Шен сосредоточенно завязала узелок на своем макраме. – Сейчас отнесу. Не волнуйся так и не раздражайся – все животные всегда требуют к себе внимания, если им кажется, что о них забыли. Помнишь, я тебе рассказывала, что у твоего отца была когда-то ручная крыса? - Помню, - Мива натянула на голову наушники, до этого висевшие у нее на шее, и опять уткнулась в журнал. Сплинтер поднялся из кресла, с удивлением понимая, что они, подобно Рафаэлю и Донателло не видят его, и пошел к двери, услышав, что ее кто-то скребет с той стороны. «Как странно…» - Мам, он же дверь вынесет, елки-палки! Сколько можно? Ты говорила, что он никогда не войдет в дом. Сплинтер взялся за ручку и дернул дверь на себя, но она оказалась заперта. - Ты забыл, где твое место? – мимо него прошла Шен и остановилась у двери. – Успокойся! Дверь снова дрогнула, на этот раз от сокрушительного удара, заставив Тенг Шен отскочить с коротким криком, и свалилась на пол. В дом ворвался Леонардо. - Убирайся! – Шен замахнулась вязанием, но он проскочил у нее под рукой и бросился по коридору вглубь дома. - Леонардо! – Сплинтер дернулся за ним, но тот словно и не услышал. Кубарем вкатившись в кухню, он бросился к большому старому шкафу, когда-то служившему кладовкой для продуктов, и одним рывком распахнул его. - Ты обещал! – Мива швырнула журнал и бросилась на спину Леонардо, схватив его за золотистое кольцо, болтавшееся на шее. – Ты обещал! Сплинтер даже не успел вмешаться. Леонардо крутнулся на месте, схватив Миву за руку, вывернул ей кисть и сломал с коротким сухим треском, отшвырнув девушку от себя. Потом схватил что-то из шкафа и бросился прочь, увернувшись от Тенг Шен, которая хотела ударить его скалкой. - Я все скажу Сплинтеру! – полетело ему вслед. – И не жди сегодня никакой еды! И завтра тоже!! - Леонардо, стой! – Сплинтер, ничего не понимая, попробовал поймать своего ученика за руку, но пальцы скользнули сквозь запястье, как у призрака, оставив его ни с чем. - Ты рехнулся?! – в коридоре зазвенел еще один знакомый голос, заставивший Сплинтера вскинуть голову. – Ты же Миве руку сломал! - Микеланджело, – выдохнул Сплинтер, во все глаза уставившись на того, кого братья когда-то называли «Майки». Тоже высокий, удивительно красивый для черепахи, особенно на фоне остальных, в добротной чистой одежде, он сейчас загораживал коридор, не давая своему брату выбраться из дома. - Я же говорил отцу, что тебя не переделать… Леонардо прыгнул, сшибив Микеланджело с ног, дал ему хорошую оплеуху и вылетел прочь. - Ножовку украл, скотина, - в коридор выбежала Тенг Шен. - Странно, - Микеланджело поднялся, потирая ушибленный затылок. – Он же никогда ничего не брал и даже в дом не входил. Может, выяснить, зачем ему? Вдруг что случилось? - Да Бог с ней, с ножовкой этой, не обеднеем, - Шен досадливо махнула рукой. – Идем ужинать. Скоро отец вернется уже. - Микеланджело, ему нужна помощь, - Сплинтер загородил дорогу своему самому младшему ученику. – Им всем нужна помощь… Майки прошел сквозь него, направившись в гостиную. - Хорошо, что ты не такая красивая, как я, сестренка, -послышался его веселый голос. – Тебе можно просто пойти к врачу… - Боги! – Сплинтер сжал голову руками, мотая ей из стороны в сторону и пытаясь выкинуть из нее увиденный кошмар. – Что с вами стало?! Как такое возможно? Микеланджело, он же твой брат… Его снова дернуло куда-то сквозь густую вату черного липкого тумана.***
Майки трясся так, что ему казалось, стук его зубов слышно по всему дому. Успокоиться не получалось, хотя Мастер учил их выравнивать дыхание и заставлять мышцы расслабиться. «Нас найдут… непременно найдут… Лео, мне страшно! Лео, где ты? Раф!! Кто-нибудь спасите меня!» Он услышал, как в додзе упали выбитые двери, и зажмурился изо всех сил, укусив кимоно Мастера, чтобы заглушить клацанье своих зубов.***
- Тебя никому не забрать у меня, родной мой. Никто и никогда не сможет разорвать наши узы. Мы же навсегда вместе. Навсегда-навсегда. И даже если он снова вернется, я больше не дам ему ни единого шанса забрать тебя. Сплинтер распахнул глаза, упершись взглядом в полку с множеством книг. На полу в центре комнаты сидел Рафаэль, бережно и ласково гладя Донателло по лбу, баюкая его, как ребенка, обнимая и стирая кровь с подбородка. Чайные глаза стеклянно смотрели в потолок, не моргая и уже тускнея. - Ты никогда не уйдешь от меня, - Рафаэль вытер о бедро нож и сунул его обратно в ножны. – Никогда. Я знал, что однажды он вернется, чтобы попробовать тебя забрать, но не думал, что это будет так скоро. Теперь ему это не удастся, потому что ты только мой, и никогда не уйдешь уже никуда. А с ним – мы встретимся. Я знаю – он найдет меня сам. Рафаэль медленно поднялся, уронив с коленей тело Донателло, бережно положил рядом с ним книгу и оглядел стены. - Все это только для тебя, ты же знаешь. Я создал тебе прекрасный рай, но ты и в нем не захотел оставаться. Что тебе в этом псе, брат? Что в нем такого, что ты так хотел уйти от меня? Что он мог дать тебе такого, чего не смог бы дать я? Вздохнув, Рафаэль перебрал пальцами широкую плоскую цепь на шее, на которой висел помятый жетон, и тихо засмеялся полубезумным смехом. - Я же сам когда-то тоже ждал его, Донни, помнишь? Я мир готов был продать за его возвращение. Лежал, умирал и ждал. Только он не вернулся, ты же знаешь, он остался беречь покой старой крысы и пресмыкаться перед его женой. Мамой, как ты ее звал когда-то. Рафаэль наклонился, бережно погладил Донателло по щеке и поднялся, поправляя ремень с саями. - Он заплатит, родной мой. За все. Обещаю тебе. За всю твою боль и несбывшиеся мечты. Он отвернулся и вышел, заперев за собой дверь. - Донателло! – Сплинтер бросился к распростертому на полу телу, нащупал жилку на шее и уронил руки, закрывая глаза. «Рафаэль… Боги! Да как ты стал таким? Разве же не было в тебе столько тепла и доброты, что хватило бы всему миру?» Он не знал сколько простоял так, всматриваясь в застывшее и уже посеревшее лицо, пока не понял, что слух настойчиво терзает странное «вжик-вжик-вжик» - Леонардо? – Сплинтер сфокусировал зрение на своем старшем ученике, который методично пилил ошейник Донателло маленькой пилкой. – Это уже не нужно, сынок. Он уже свободен от всего совершенно. Никак не среагировав на его слова, Леонардо продолжил свое занятие. Он долго бился с ошейником, совершенно бесполезно ссаживая пальцы, пока окончательно не затупил пилку, потом тихо тоскливо завыл, уронив голову, обнял Донателло и долго-долго сидел так совершенно неподвижно.