***
В комнате раздался, наверное, самый неприятный звук по утрам— аххх, будильник!!! Я отчетливо его слышал, но продолжал игнорировать, потому что встать для меня означало вырваться из уютного местечка, где было хорошо и тепло, и ступить ногой на холодный, противный пол, который казался для меня просто куском льда. Уж слишком я теплолюбивый человек. Плюс ко всему, меня сейчас совсем не интересует, что там происходит и куда там надо идти - мне и в кровати хорошо. Это даже не неохота, а даже отвращение к утреннему подъему. — Пауль… выключи, — пробормотал сонно Рих. Я и забыл, что он рядом. Вчера мне пришлось всё-таки взять второе одеяло, и мы рассоединились, поэтому я не чувствовал присутствия Рихарда, только его приятный запах. Но утром очень тяжело сообразить, откуда он появился. А теперь - вот, золотко возмущается. Конечно, встану. Ради него встану. Я скинул одеяло и шагнул к телефону. Как же холодно! Брррр. Ну какого фига я не взял телефон к себе?? Попробуй ещё провести по сенсорному экрану, когда ты полусонный, и яркий свет телефона раздражает глаза. Выключил. Офф, и что теперь? По-моему, я переборщил с будильником: никого не слышно, все спят. Пойду лучше, посплю немного или хотя бы поваляюсь. Я устремился обратно. Не дойдя до конца, я плюхнулся в кровать и быстро залез под одеяло к Рихарду, прижимаясь спиной к нему, тем самым намекая, чтобы он обнял меня, как вчера. Он уткнулся носом в моё плечо и едва ощутимо поцеловал его, забрасывая руку на талию. Что может быть прекраснее? — Пора вставать? — неразборчиво спросил Рих. Его рука плавно скользнула вниз, и вот, он уже поглаживал моё бедро. — Можно ещё поваляться, — радостно произнес я, реагируя на эти ласковые прикосновения. — Отлично,— причмокнул он губами и прекратил ласкания, оставляя руку на том же месте. Моя мысль была точно такой же.***
Не знаю, сколько я пролежал или продремал, может, минут пять или десять, но в один момент меня насторожило странное чувство, от которого сонливость мгновенно развеялась. Мои глаза резко открылись, я занервничал. Что-то упиралось в мою поясницу. И это уж точно была не подушка или какая-то хреновина. Нееет, не может быть… Предмет твердый. Я хмыкнул, прекрасно понимая, что это. Блять, утром встаёт не только солнышко. — Риххх,— позвал я его. — Ммм?? — Тебя ничего не смущает? — мне было так неудобно спрашивать, но, всё же, я должен понять, то ли это, о чём я думаю. — А что меня должно смущать? — лениво пробормотал он, не двигаясь. Ааххх, да как же тебе деликатней сказать? А, может, ничего не говорить, развернуться и совершить безнравственность? Рих давно стал предметом моего всепоглощающего желания. Только вот это совсем не просто: проснуться утром и понять, что в тебя упирается неимоверный стояк, а потом прыгнуть в распутстве. Надо таки набраться смелости и сказать. — Я всё понимаю, но… — давай, Пауль, поднажми! — я чувствую, что в меня упирается твой предмет и-и-и, — что за ересь я несу?? Отодвинься, и конец! Не мучай себя и Рихарда. — Что? Какой предмет? — всерьёз спросил он и приподнял своё лицо к моему. — Ну, Рих…, — я посмотрел на него и повел глазами вниз, указывая на то место, где я испытывал некое неудобство. Круспе опустил тяжелый взгляд, раздумывая, а затем расплылся в доброй улыбке. — Пауль, это моё колено… — начал он тихонько смеяться и откинулся на подушку. Чё? Что творится в моей пустой башке? Ааааааа! Это колено! Просто колено! Я подхватил смех, чувствовая неловкость всей ситуации. — Ты доведешь меня когда-нибудь, — двусмысленно упрекнул Круспе и подмигнул. — Ага, до белого каления, — добавил я, улыбаясь ему. Кому-то придется весь день краснеть из-за этого. Таких эксцессов в моей жизни случалось ну очень мало. Круспе лишь посмеялся над моим ответом и ничего не сказал. Наверное, не отошел после ночного кошмара. — Тебе там вчера звонили, — перевел я тему. — Кто ? — зевнул Рих. — Неизвестный, я выключил телефон. — Зачем? — удивился Круспе и повернулся на бок, прожигая меня взглядом. — Ну, чтобы ты поспал и тебе не мешали,— разъяснял я, — извини, если у тебя там что-то важное… Мне это не нравится. Тайны какие-то? Хули у него такое удивление? — Сейчас посмотрим, важное или нет, — улыбнулся он и принялся перелезать через меня. Рих выпутался из одеяла и перекинул ногу, оказавшись на моих бёдрах. Тут он замер, вглядываясь в глаза. На лице будто было написано: «Смотри на меня и молчи». Но молчать я не мог, слишком у него блудливый взгляд и улыбается он очень самодовольно, с таким чувством превосходства. — Что? — мои щеки зарумянились. — Рихард злой… Очень злой, — стягивал он улыбчиво одеяло, будто это не постельный предмет, а моя одежда. Я стараюсь успокоиться, сглатывая образовавшийся комок в горле. Нервы приятно вибрируют, охватывая меня немыслимой жаждой. Я знаю, к чему он клонит, и тоже этого хочу. — А почему он злой? — держал я одеяло, не давая Круспе возможности стянуть его с себя. — Ну, кто-то разозлил Рихарда, — улыбался он дальше. Круспе встал на пол и резким движением всё же сумел отнять одеяло. Теперь я остался беззащитным перед ним. Мне кажется, что я лежу голый, и что каждая пора моего тела — окно, и все они оказались сейчас открытыми перед Рихом. Он швырнул одеяло, куда подальше, и запрыгнул обратно в кровать, залезая на меня сверху и раздвигая коленом ноги. Мы улыбаемся друг другу. Чётко вижу прямо перед собой его похотливые глазки и неутолимое стремление разорвать меня. Я не знал, куда деваться и что делать. Сейчас он навис надо мной, как маньяк, готовый расправиться со своей жертвой. Но самое худшее, что мне это нравилось, и я испытывал всё большее желание заполучить Рихарда. Мои мысли разбредаются. Чего он ждёт? — Поцелуй меня… — хмыкнул я, протягивая правую руку к его щеке, не в силах больше ждать. Круспе сразу же склонился, закрывая глаза и охватывая меня жгучим поцелуем, как он умеет — дразняще, зажигающе, так, что аж всё тело вздрагивает, ощущая на себе пламенные губы Рихарда. Я обнял одной рукой его шею, а второй принялся прочесывать его волосы. Да, он сделает всё, о чём я его попрошу! Мне так давно хочется продолжения этих поцелуев. Понимает ли он это? Мои глаза закрыты. Мы ровно дышим в лицо друг другу. Мы так близко, и мы — вместе. Плавно провожу рукой вниз по его торсу, оттягивая край майки, чтобы он побыстрее её снял. Рих закусывает мою губу и отстраняется от поцелуя, чтобы выполнить просьбу. Я облизываюсь при виде того, как он это делает и непроизвольно сжевываю с губ кусок собственной кожицы. Вижу перед собой оголенного Рихарда, который забрасывает майку в угол комнаты, и возбуждаюсь ещё больше. Он явно замечает это, хитро улыбается, возвращаясь ко мне с яростными поцелуями в шею. Ощущаю жаркие прикосновения. Я обнимаю его гладкую спину, вдыхаю запах волос, чувствую, как в венах пульсирует горячая кровь, и понимаю, что сейчас он ставит мне нехилый засос, неумолимо прокусывая нежную кожу на шее. От этого я прогибаюсь, издавая звук, как при порезе лезвием. Рих вздрагивает и отстраняется. — Что? Что-то случилось? — задаю я глуповато вопрос. — Не могу, — серьезным тоном откликнулся Круспе. Миг сосредоточенной напряженности тут же пал. Ох, Рих, неужели ты не понимаешь, как сильно мне хочется ощутить тебя всего? — Но ты уже на мне, — улыбнулся я, пытаясь снова завести его. — Нет, я не могу, — мотнул он головой и принялся слезать с меня. Ну нет… Почему? Я не отпускал его, а просто расслабил руки, они скользнули по шее, и Рих выпутался. Он сел на край кровати с хмурым лицом, скрючившись всем телом, и тяжело вздохнул. Что с ним происходит? Может, дело во мне? Я даже не попытался его завлечь, отпустил с такой лёгкостью. — Рих, это из-за меня?— сел я возле него и коснулся плеча, — я не слишком… кмхх… сексуален? —выдавил из себя. Взрослый человек, а стыжусь сказать слово "сексуален". Но сейчас меня это мало беспокоит. Больше всего я боюсь, что моё предположение окажется правдой, и все оборвется, так и не начавшись. Мои мысли уносятся далеко, мне страшно услышать его ответ. Я знаю, что Рих не соврет, может только промолчать, и это будет для меня ещё хуже, ведь я пойму, что наши отношения - глупость и им не место в этом мире. — Дурак что-ли? — оборачивается он ко мне, — ты самый ахеренно-охуительно-секасный человек на всей Земле, —улыбнулся Рих. Эти слова как бальзам на душу, даже больше. Я невольно краснею, отвожу взгляд. Но проблема остается, и мне надо понять в чём причина. — Тогда почему ты… — говорить становится куда труднее. После его слов я не смотрю на него, лишь бормочу, держась за плечо. — Ты не поймешь, — мнется Рих, отворачиваясь в другую сторону. — Пойму. В любом случае, — подбадриваю я его. Неужели у него проблемы какие-то? — Пауль, это смешно, я правда не могу тебе сказать, — заглядывает он в мои глаза. Точно какие-то проблемы. Нет, золотко, ты мне всё расскажешь, я должен знать. — Я знаю, что можешь… Говори, — настаиваю я, толкая его в плечо. — Ты…, — выдыхает Рих, — вскрикнул, когда я тебя целовал, там на шее…и-и-и… — Тебя… Кхм… Мои крики смущают?— пытаюсь я угадать, чтобы ему было чуточку легче, сам краснея от своего вопроса. По себе знаю, как сложно вытаскивать признания. — Да неет, — отвергает Рих, продолжая напрягаться. — Я слишком громко крикнул?— мда, я реально осмелел со своими вопросами, но мне необходимо знать, что не так. — Да не в этом дело… — Тогда в чём? — не выдерживаю я, начиная уже попросту злиться на него. Рих молчит, опустив взгляд. Он слишком много думает, как объясниться. Иногда меня и самого удивляет, как мы с ним похожи в этом, такие стеснительные, скрытные. Чего таить? Тем более, друг перед другом. — Я не хочу причинить тебе боль, — выдохнул он тяжело, — и ты прекрасно понимаешь, какую… Никто в жизни мне такого не говорил. Это самое тёплое, искреннее признание, которое я слышал. Так сильно меня, наверное, никто не любил и не заботился обо мне. И он говорит, что не хочет причинить мне боль… Для него это реально так важно. Никогда бы не поверил, что Рих может бояться близости. Вот почему он вздрогнул, когда я вскрикнул… Я заметно покраснел, как рак, и не знал, что сказать, как реагировать на подобное. Мне неловко и приятно одновременно. Я взял его руку к себе, рассматривая ладонь и нежно перебирая пальцы: — Но ведь эта боль - это ничего. Это искры, которые быстро погаснут. Это дым, который развеется, и ты сможешь принести мне сокрушительное удовольствие… — А смогу ли? — хмыкнул Рих, улыбаясь. — Ты уже это сделал несколько раз, — признался я, поднимая на него смущенный взгляд. — Ты правда доверяешь мне? — он смотрел на меня и спрашивал душой, сердцем, но никак не черствым разумом, которому люди привыкли отдавать предпочтение. — Даже больше, Рих… Я люблю тебя, — не представляю, как я смог выдавить из себя эти словечки. Раньше бы они показались мне банальной сентиментальщиной, но не с Рихом. Он стал для меня слишком дорогим человеком. В комнате повисла тишина. Круспе застыл в доброй улыбке. Для него это было, наверное, приятное удивление. Ну, чего ты улыбаешься? Неужели не знал об этом? — Иди лучше ко мне, мой " не слишком сексуальный", — передразнил меня Рих и потянулся к губам. Я словил его подбородок одной рукой и сжал щеки, останавливая поцелуй, так что теперь его губки были, как у рыбки. Он нахмурил брови от недоумения. — Будешь дразниться - влеплю по самое никуда, — пригрозил я и чмокнул его во влажные губы, издавая довольно грязный звук. Рих ухмыльнулся: — Всё равно снизу будешь, — встал он с кровати и пошёл за майкой. — Боюсь-боюсь, — лепетал я, застилая постель. Хорошо, что у меня получается его веселить, пусть язвит мне, сколько влезет, я рад, что он так отвечает. — Ага, умолять будешь, чтобы я остановился, — вернулся Рих и принялся мне помогать. Я просто улыбался. Вот он, настоящий Рих: самоуверенный, наглый и до безумия соблазнительный. Круспе поднял с пола то самое одеяло, которое швырнул, и принес мне. В последний момент он накинул его на меня, и я сразу же запутался в ткани, не понимая, что, где и как. — Рииих!! — пробовал я выпутаться, а в ответ слышал лишь его хихиканье. Я ощутил, как моё тело проваливается в пропасть и немного испугался, но потом осознал, что оно падает на кровать вместе с Рихом. Мы плюхнулись так, что кровать хорошенько скрипнула и прогнулась. Как только она не развалилась? Два здоровенных мужика! Я по-прежнему ничего не видел. Ощущал, что на мне лежит его массивное тело. Дурак… Зачем так делать? А если бы мимо упали? А если бы головой стукнулись? Кровать сломали? Рих открыл моё лицо, и стал улыбчиво наблюдать, разглядывая каждую деталь, оставляя свои руки у меня на груди. Во что там можно так пристально вглядываться? Лицо, как лицо. Другое дело - его глубокие глаза… В них бы я мог смотреть до посинения. — Мне немножко тяжело, когда на мне лежит такая туша, — съязвил я. — Привыкай, — усмехнулся Рих и придвинулся выше к моему лицу, оставив небольшое расстояние между нашими губами. — Я обещаю тебе, что, когда придёт время, я всё сделаю, как надо,— прошептал он в мои полуоткрытые губы и поцеловал. Когда придёт время! Да я сейчас тебя хочу! Особенно, когда ты так целуешься! Мне плевать, больно или не больно, ты же не представляешь, насколько я тебя люблю и как хочу оказаться с тобой в одной постели. Да я готов отдаться тебе в любую минуту. — Пошли собираться, ребята наверняка уже проснулись, — довольно оторвался Рих от моих губ. — Ох, бла-бла-бла…, — закатил я глаза. Поднявшись, я увидел ошарашенную Элю, которая стояла у двери. Ахуеть. Назвать её лицо удивленным, значит не сказать ничего. Она с выпученными глазами и с раскрытым ртом выбежала из комнаты как пуля, не промолвив и слова. Откуда она взялась? — Ты слышал, как она зашла? — взглянул я на Рихарда. Он мог знать об этом и продолжать целоваться, случай с Тиллем - яркий пример. — Ага, конечно, стал бы я сейчас смотреть на неё, как шизанутый, — улыбнулся Рих. — Пойду поговорю с ней… — Что ты ей скажешь? — я видел этот разговор и понимал, что ничего хорошего из этого не получится. — Не знаю. Придумаю что-то, типа, соринку из глаза доставал… — Ага, языком, блять… Не надо, не иди, — встал я с кровати. Мы рассмеялись. — Она тогда всё Тиллю расскажет, ты же не хотел, чтобы он знал. — Да похуй. Она взрослая девочка и прекрасно понимает, что мы здесь делали, так что ты не сможешь её обмануть, а Тиллю она в любом случае расскажет. Прокололись так прокололись. — Пауль, ты в себе? — Конечно, в себе. Ты только так больше не делай, кровать жалко…, — поцеловал я его в щеку. — И психику Эли, — усмехнулся Рих, надевая майку. — Ну да! — расхохотался я. На самом деле, мне было ужас как неприятно понимать, что Эля нас увидела. Она точно растлеплет Тиллю. Я готов сквозь землю провалиться. Главное - не подал виду перед Рихом. Обязательно пойду и поговорю с Элей. Не хочу, чтобы парни знали, что я — гей. Да и вообще, как им в глаза смотреть? Они не поймут. Я бы не понял. Друг—пидор… Заебись новость…