Пожизненно Пасмурно

Картины прошлого бурят мой мозг, поднимаясь от самых его недр к поверхности. С того самого дня, как меня поймал профессор Снейп, я жил спокойно где-то неделю. В основном я гулял около реки и в лесу почти всё свободное время. Однажды я прогуливался около берега и сел на мягкую траву. Неожиданно, случилось то, о вероятности чего я давно уже позабыл. С неба чёрным облаком-столбом спустился Кевин. Он подошёл ко мне (я стоял как вкопанный), схватил меня за шею и одной рукой прижал к жёсткому стволу дерева. — Ну что, братец, давненько мы с тобой не виделись, неужто ты... — Кевин, Кевин, отпусти, — умоляюще шипел я начинавшим сдаваться горлом. Я был уверен, что его рука не дрогнет, но я всё равно продолжал кричать как ребёнок, у которого отняли конфетку. Кевин, что ни странно, сдавил мне горло ещё сильнее, и я почувствовал его ногти в моём горле. Годы в Азкабане сильно сказались не его внешности. Из широкоплечего блондина с сияющими зелёными глазами, он превратился в нечто снулое, с поникшими рыбьими кругляшками на месте глаз, под которыми виднелись тёмные синяки, и с платиновыми, как у Драко Малфоя, волосами. Ещё немного и мой голос стих, перестав получать необходимый воздух. — Неужто ты решил стать мракоборцем? Храбрец нашёлся, — наконец закончил он, — Ну что же, Рэй Малкольм, у тебя есть неделя на то, чтобы поменять своё решение. Или твоему отцу конец. Кевин ослабил хватку ровно настолько, чтобы я смог говорить. — Ты предлагаешь мне перейти на сторону пожирателей? Никогда, ты слышал?! Никогда! — вопил я. — Не тупи, малыш, — спокойно продолжал он, — повторяю условия ещё раз: если ты не сделаешь, чего я прошу, я убью твоего отца. — Ты не убьёшь его, он такой же твой отец, как и мой. я же знаю тебя с детства, ты не способен на такое, будь ты даже и пожирателем смерти. — По приказу Волдеморта я готов снова сесть в Азкабан. А ты, как и раньше, ничего не понимаешь, и не знаешь. Я понимал, что в Кевине говорила зависть. С самого моего рождения мне уделяли больше внимания, нежели ему. Именно это убедило его свернуть с верной тропы на тропу жестокости. Я было хотел сказать что-то ещё, но тут, как ангел-хранитель, появилась она. — Рэй, что происходит? Кто это? — О, Рэй, да ты себе за эти шесть лет девчонку нашёл? Мерзкие твари, — усмехнулся Кевин, — Ладно, я ухожу. Но я вернусь через неделю, как и обещал, и если ты не поумнеешь, не увидишь больше нашего...тьфу ты... Своего отца, — закончил он и взметнулся вверх. Гермиона, спотыкаясь, подошла ко мне. — Рэй, это был...Кевин, да? Чтобы пережить эмоциональный катарсис, который наступил после такого разговора, я вынужден был заткнуть Гермионе рот. Ничего лучше собственного рта я не нашёл. Самое странное, что она меня не оттолкнула, а напротив — ответила. Она понимала, что мне сейчас не на кого положиться, кроме неё. Мы простояли так минут пять, наверное. Потом до меня дошло, что происходит, и я быстро извинился и отбежал в сторону. Гермиона стояла не двигаясь с места, освещаемая закатом. Потом к ней всё-же вернулся дар речи. — Чёрт возьми, что теряют все девушки Хогвартса! Рэй, это было... — она долго подбирала слово, но оно к ней так и не пришло. Я стоял к ней спиной и старался вспомнить, зачем я её поцеловал. Это мне не удавалось, ведь моя голова опять работала не в нужном направлении. Гермиона не отказала мне в поцелуе!