***
Рома припарковался рядом со стеной, ограждавшей территорию города-музея Москвы. Несмотря на высокую ценность данного объекта, люди не так уж и часто посещали его. Зачем приобщаться к истории и культуре прошлого, если все кардинально поменялось? Но изредка находились люди, которые все равно приходили в музей, они смотрели на достопримечательности, гуляли по старым улочкам и представляли, что жили в ту далекую эпоху. Отчасти и поэтому для хранения главных серверов было выбрано это место: на виду и в то же время в безопасности ото всех. В абсолютной тишине предоставив необходимые документы охране, мужчины вошли в город. Взяв в аренду автопилотируемый мобиль, Илья и Рома вбили в навигатор нужное здание, после чего повисло напряжённое молчание. Илья размышлял о том, вернут ли им свободу после проделанной работы, а Рома, в свою очередь, размышлял о полученной информации. В его голове отложилось смутное воспоминание о том, что Илья не всегда был холодным и замкнутым человеком. Когда они только познакомились, Кутепов был достаточно общительным, многие называли его душой компании. И Зобнин никак не мог поймать момент, когда же Илья сломался. Теперь же все кусочки мозаики складывались на свои места. Несмотря на громкий инцидент, было вполне логично, что инцидент с Дианой замяли. Особенно в департаменте. Правду знало всего несколько человек. — Илья? — тишину прорезал тихий голос. Кутепов обернулся к Роману, приподняв бровь в немом вопросе. Немного помедлив, Зобнин всё же пробормотал, покраснев до ушей: — Я соболезную твоей утрате. Казалось, в этот момент Илья надел на лицо фарфоровую маску. Отвернувшись, он ненадолго замолчал, провожая взглядом пустые улочки, даже не слушая механический голос «экскурсовода». Когда Рома уже отчаялся услышать хоть что-то в ответ, раздался глухой голос: — Ты знал? — на мгновенье показалось, что говорила машина; Илья приложил много усилий, чтобы звучать беспристрастно. Рома помотал головой, так же тихо ответив: — Только сегодня услышал. Мне правда очень… — Замолчи, — словно через трещину в голос прорвались скорбь и безжизненность. Рома невольно закрыл рот, хотя на языке вертелось столько всего, что он хотел, что он должен был сказать бывшему напарнику. Пусть поздно, пусть у них были не самые дружеские отношения… сказать надо было. Но и доводить мужчину до белого каления не входило в планы парня. Поэтому до конца пути тишину кабины нарушал лишь тот же механический голос из навигатора. Когда мобиль наконец остановился, Илья первым вышел из кабины, глубоко вдыхая влажный воздух. Города-музеи отличались тем, что в них практически не было того, из чего состояли новейшие города. Но, главное, здесь сохранились деревья и парки. И пах этот город не синтетикой, не неоном, а живой землёй. Сохранился запах асфальта, цветов, настоящего свежего ветра. Илья всегда наслаждался этим городом, когда по долгу службы удавалось сюда приехать. Им, как сотрудникам госслужбы, дозволялось неограниченное время нахождения в городе, а так же пользование его ресурсами. Но сейчас перед ним находился совсем не живописный парк и далеко не улочка спального района. «Сердце» России, главное здание прошлого и настоящего. Именно здесь и находился центральный сервер современной Москвы и современной России в целом. Сюда тянулись подземные нити кабелей из множества узлов. Всего главных серверов было восемьдесят пять, но именно сюда стекалась абсолютно вся информация с них. Огромная библиотека данных на каждого ныне живущего человека в пределах России. Самое тихое и безмятежное с виду и самое опасное на деле место во всей стране. — Давно я в Кремле не был. Считай, с тех самых пор, как мы в прошлый раз латали ваши же дыры, — Зобнина, кажется, эта мысль удручала. Рома вытащил сумку с заднего сидения мобиля, закрывая его на крипто-ключ и бросая благоговейный взгляд на сооружение. Илья же смотрел на величественный комплекс так, будто его заставляли идти в комнату с ядовитыми змеями. На комментарий Романа он лишь пожал плечами: говорить на эту тему он не собирался. На входе в Кремль они прошли стандартные процедуры инициации, после чего были сопровождены в глубь главного здания. Пройдя повторную инициацию, Кутепов и Зобнин вошли в довольно прохладное помещение, оказываясь отрезанными от остального мира. На высоком потолке поочерёдно начали зажигаться лампы, являя взору целые коридоры из башен серверных шкафов. Поёжившись, Илья забрал сумку у Ромы, направляясь к самому главному компьютеру, который и хранил в себе все основные «узлы»: — Давай закончим с этим как можно быстрее. У меня нет желания околеть здесь. Рома лишь кивнул головой, направляясь вслед за напарником. Перед глазами вновь стоял тот день, когда они были здесь в прошлый раз. На следующий день Илья сдался департаменту как сообщник Дзюбы. Сейчас Кутепов быстро прогружал нужные точки системы, подставляя уже прописанные куски «брони» в своеобразные дыры. А Рома застыл на одном месте, припоминая самый непонятный разговор с Ильёй. Кутепов в сотый раз пытался прогрузить новые шлюзы взамен старых, но постоянно что-то мешало. Их обоих невероятно злила эта необходимость торчать тут второй день подряд. Рома уже порядком замёрз, когда Кутепов наконец это заметил. Протянув напарнику термос, Илья только невесело усмехнулся: — Ты совсем не по погоде одет. Рома, с благодарностью приняв термос, пожал плечами: — Не думал, что эта ситуация доставит нам столько проблем. И… Илья, это что? — принюхавшись, парня стали терзать смутные сомнения, что внутри был отнюдь не чай. Кутепов улыбнулся одними уголками губ, подмигнув Роме: — Глинтвейн. Не бойся, это не вино. Это сок со специями. Я бы ни за что не стал вредить тебе. Тем боле зная, что у тебя на алкоголь аллергия, — у Ильи была замечательная способность с непроницаемым лицом говорить тем не менее очень заботливым голосом. Рома налил в крышку напиток, делая пару глотков согревающей нутро жидкости. Сразу стало теплее и потек нос. — А когда ты успел? Оставив компьютер загружать программу, Кутепов обернулся к Зобнину, пожав плечами: — Утром встал пораньше. Будь у тебя с собой что-то серьёзнее этой кофты, ты бы ещё вчера это надел. А так, удивительно что ты не простыл. Настала очередь Ромы пожимать плечами: — Я редко болею. И вдруг Илья улыбнулся совершенно открыто: — Это радует, Ром. — Рома! Вздрогнув от повышенного тона, Зобнин перевёл взгляд на обеспокоенного Илью. Тому видимо пришлось тряхнуть его за плечи, чтобы вернуть в реальность: — Глухая тетеря… Ты настолько замёрз, что мозги отморозил? Рома нахмурился, поджав губы и переведя взгляд на сумку, лежавшую под их ногами. Он попытался проигнорировать направленный на него взгляд. Если раньше он спокойно относился к заботе со стороны Ильи, то сейчас… Сейчас было тяжело признаваться, что этого отчасти не хватало. Но и мужчина был другой, они больше не напарники в том смысле, в каком были раньше. Илья преступник. И Рома не может позволить себе иметь отношения с преступником куда более близкие, чем имеют обычно вынужденные напарники: — Просто задумался. Чего орать сразу? Вздохнув, Илья достал из сумки тёплый свитер крупной вязки. Протянув его напарнику, Кутепов пробормотал, не глядя на Романа: — Надень. На этот раз у меня нет с собой глинтвейна в термосе. А после дождя у тебя все шансы схлопотать воспаление лёгких в этом холодильнике. Рома не стал спорить, натягивая свитер прямо поверх тонкой куртки. Илья, проконтролировав парня, вернулся к своей работе: — Мне нужно ещё минут двадцать. Работы больше, чем мне показалось на первый взгляд. Ты, конечно, молодец, старался поддерживать защиту, но щит сейчас выглядит как шуба, поеденная молью. И из этой шубы получится максимум лысая жилетка. Рома от таких сравнений нахохлился, как воробей под дождём, тихо фыркнув: — Не моя вина, что мой лучший напарник меня бросил. Руки Ильи на мгновение замерли над клавиатурой, после вновь запорхав быстрее ветра. Напряжённое молчание разорвал тяжёлый вздох Кутепова, после чего он всё же ответил, глядя куда-то себе под ноги, облокотившись на стол: — У меня не было выхода. Ты бы никогда не поймал меня, никто бы ничего не узнал, если бы… Рома стоял, затаив дыхание. Было страшно спугнуть этот момент откровения. Для Ильи это всегда была редкость, тот хорошо умел скрывать свои личные дела и проблемы. Но компьютер подал сигнал о завершении загрузки программы, после чего Илья бросил: — Пошли отсюда. На сегодня я закончил. Остальное надо дорабатывать дома. Рома быстро свернул импровизированную «лабораторию», убирая всё в сумку, закидывая её на плечо. Вспомнив, что так и остался в свитере Ильи, Зобнин хотел было стащить его с себя, когда Кутепов остановил его, легко сжав плечо: — Не надо. Там уже поздний вечер, довольно холодно. Не хочу потом возиться с твоей простудой. Рома отпустил край свитера, задумчиво глядя на Илью: — Ты забыл? Я редко болею. Илья кивнул, забирая сумку из рук Ромы, мягко подталкивая его на выход: — И правда… Редко. Выйдя за пределы Кремля, оба глубоко вдохнули вечерний запах вечной осени. Несмотря на опасения Ильи, погода была довольно тёплой для этого времени года. Бросив взгляд на небо, Кутепов неуверенно предложил: — Слушай, я понимаю, что поздний вечер, и ты устал. Но… ты не подождёшь меня немного? Я хочу кое-где прогуляться. Рома пожал плечами, кидая взгляд на горящие вокруг огни. В городах-музеях фонари были настроены так, чтобы зажигаться в районе полукилометра вокруг посетителя. Остальные огни в этот момент гасли. Иллюминация была в некоторых окнах домов, включаясь выборочно каждый раз. Манекены в позах людей создавали эффект присутствия живого человека. Кому-то это казалось забавным, иных — пугало до дрожи. — А я могу с тобой прогуляться? Или это что-то личное? Вначале Илья хотел сказать, что это сугубо личное. Но, поразмыслив, только кивнул, уходя неспешным шагом вперёд. Все равно, учитывая, что Зобнин был его надзирателем по факту, регламент бы запретил Кутепову разгуливать одному. Но он надеялся, что его напарник об этом забыл. Рома шёл чуть позади, с интересом размышляя, куда идёт Илья. Они прошли по Моховой пару раз свернули, проходя мимо государственной библиотеки и оказались у развилки Старого и Нового Арбата. Хотя лучше было бы их назвать Древний и Старый. Здесь было необычайно пусто, будто после зомби-аппокалипсиса. Илья остановился возле Дома Актёров, как-то растерянно глядя по сторонам, будто искал кого-то. Или его одолевали воспоминания. Рома стоял чуть в стороне, решив не попадаться на глаза Кутепову. Впрочем, тот и не думал забывать о Романе. — Мы с Дианой были здесь однажды. Ты ведь знаешь, что служебное положение позволяет нам беспрепятственно посещать города-музеи. Без всяких дополнительных процедур точнее. Мы бывали в разных городах. Диана любила путешествовать. Но Москва… Она была покорена этим городом. Хотя мне больше понравился Петербург. Жаль, что его почти затопило и немногое осталось. Рома стоял практически не дыша, слушая откровения Ильи. Ему казалось, что он видит какой-то сюрреалистичный сон. Внезапно, Илья достал из кармана сложенную вдвое плотную бумагу. Рассмотрев на фотографии женщину, Рома сообразил, что это и есть погибшая жена Ильи. В сердце неприятно кольнуло, но он понимал, что Кутепов себя чувствует в разы хуже. — Я сделал эту фотографию за месяц до её казни. Мы в тот день узнали, что станем родителями. На радостях я упросил командировку сюда, попросив оставить резервное место. Когда Черчесов узнал о том, кто со мной поедет и почему, он дал мне пропуск без лишних разговоров. Сказал, что рад за нас. На фотокарточку упало несколько капель. Рома поднял взгляд на лицо Ильи, в совершенном шоке глядя на блестящие в свете фонарей дорожки слёз. На его памяти Илья никогда не плакал. Он редко показывал эмоции, а если показывал, то это были усталость, напряженность… или иногда радость. Но искренняя грусть, скорбь, печаль — никогда. — А потом она ушла. И вот эти фотографии — всё, что осталось после неё. Рискнув, Рома осторожно положил свою ладонь на плечо Кутепова в молчаливой поддержке. А Илья всё продолжал и продолжал говорить, шмыгая носом, когда становилось совсем неудобно: — Ты мне напомнил её. Такой же невероятно добрый и милосердный ко всем вокруг. Тогда твоё милосердие ко мне не дало мне опуститься на самое дно. Я знаю, ты думаешь: «Ты связался с кибертеррористами, оказался предателем и угодил за решётку, куда уж глубже?» Но ты не прав. Одно время Рома и правда так думал, но что-то ему подсказывало, что Илья мог угодить в куда более глубокую канаву. Все же Кутепов не был из тех, кто готов пойти против закона просто потому что. Зобнин долго думал, что же толкнуло Илью на страшное преступление, которое обрекло его на пожизненное заключение. Но теперь становилось понятно, в чем была истинная причина бунта. — Артём далеко не такой злодей, каким его все видят. За каждым из нашей банды стоит своя история. И сводится она к одному злосчастному дню, в который произошёл сбой главной системы. У Артёма погибла семья. Во время сбоя они находились в океанариуме. Сбитый компьютер приказал открыть шлюз с водой. Они оказались под толщей воды. Захлебнулись. А между прочим, у него была жена и двое малых… Миранчуки остались на улице. Их обвинили в мошенничестве, отобрав всё, что у них было. Они чудом избежали ареста тогда, улизнув в самый последний момент. Хотя оба были законопослушными гражданами, работали программистами в серьёзной фирме, даже на стажировки за границу ездили. Очень перспективные были ребята. Саша Кокорин отделался лёгким испугом по сравнению с остальными: в сеть были слиты все материалы, хранившиеся на его компьютере. В том числе и записи его… утех с девицами. И не только с девицами. На него подали в суд, но система вовремя была восстановлена, и адвокату удалось доказать, что он хранил видео исключительно для личного просмотра и не собирался никого шантажировать. Рома слушал внезапную правду о каждом из тех, кого он считал злодеями, и видел лишь убитых горем или просто озлобленных на систему людей. И ему становилось стыдно от того, что ни один из их команды не удосужился копнуть глубже, найти правду, из-за которой они все и ступили на скользкий путь. Илья внезапно выронил фотографию, и она упала ему под ноги подобно сухому листу. — Ты тоже мог пострадать. Я не позволил. На этих словах Рома похолодел. Он не желал знать этого, потому что чувствовал, что будет ненавидеть себя еще больше, но всё его существо потянулось за правдой. — Каким образом? Илья обернулся, посмотрев в глаза Зобнину: — Когда ты начал рыть под меня, я был полностью уверен, что ты зайдёшь в тупик. Я слишком хорошо спрятал следы, чтобы ты мог найти хоть какую-то зацепку. Когда ты раз за разом начал выдавать отрицательные результаты руководству, они начали подозревать тебя в том, что ты — тот самый крот. Я не мог дать тебе подсказки, это бы вскрыло всех остальных сразу же. Ты был слишком… Словом, нельзя было подставить тебя. Пришлось подозрительно мелькать перед глазами других сотрудников, чтобы однажды один из них догадался, что я что-то замышляю, и оставлять другие подобные «улики». Остальное было делом техники. Только я не знал, что ты уже обнаружил меня в тот момент. Как и весь остальной наш клубок. В любом случае, я рад, что ты ушёл из под подозрения. — Почему? Илья грустно усмехнулся, поднимая наконец фотографию Дианы, вновь убирая её в карман. Секунду он сомневался, стоит говорить или нет, но в итоге махнул на все рукой: — Потому что уже тогда ты был мне дорог.***
В то же время в офисе, несмотря на поздний час, кипела работа. Вернувшиеся Денис и Марио застали Артёма и Игоря активно спорящими из-за чего-то возле рабочего стола Игнашевича. Сидевший там же Саша лишь закатывал глаза на эти споры. Решив не тянуть резину, Марио направился в сторону кабинета Черчесова. Денис тихо шёл следом, ожидая бури. На их стук послышалось усталое: «Войдите». Заглянув в кабинет, оперативники увидели Сергея, сидевшего с очень сложным лицом за столом для посетителей. Перед ним стояла чашка чая. Черчесов устало окинул вошедших взглядом: — А, это вы. Давайте коротко сейчас и потом уже более пространно на бумаге. Пока Марио быстро рапортовал о прошедшем задержании и оказанном сопротивлении преступницы с привычными уже для всех легкими ошибками, Денис краем глаза уловил очень острожный взгляд Игнашевича на себе. Очевидно было, что к нему относятся с подозрением. Решив подумать об этом чуть позже, Черышев вместе с Марио покинули кабинет под усталый взмах руки Станислава. Оказавшись вновь за дверью, оба прислонились к стене, выдыхая не менее устало, чем Черчесов до этого. — Ты обещал мне ужин, Марио, — вдруг вспомнил Денис, дергая на мгновенье уголками губ в попытке улыбнуться. У Фернандеса же это вполне получилось, и он коротко кивнул: — Я помнить. Ты не быть против, если он будет завтра? Черышев усмехнулся, помотав головой: — Нисколько. Так, что, до завтра? Денис протянул руку Марио, которую тот мягко пожал: — Да, до завтра. Вышедший из кабинета Игнашевич окинул обоих взглядом, кивая на троицу возле своего компьютера: — Разбираем подопечных и по домам. Нужно отдохнуть перед долгой работой. Кажется, Игорь и Артём близки к поимке нового босса. «И близки между собой» — промелькнула в голове мысль, о которой ему сообщил несколько минут назад Черчесов. Когда Сергей высказал свои подозрения насчет Черышева, Станислав посмотрел на него долгим взглядом. Все же капитан знал, что у его старшего помощника чуйка что надо, значит, скорее всего, не просто так ему не нравится Денис. Станислав тоже поделился своими мыслями насчет Дзюбы и Игоря. И тогда уже хмуриться начал Сергей. Им обоим совершенно не нравилась ситуация, происходившая среди их самых близких сотрудников.