Осколки вечной любви

Максим. -Ты просто реально с башкой не дружишь - выдыхает тяжело Трущев и я честно поражен тому, что он не кричит на меня как умалишенный, а просто говорит с той интонацией, словно я его сын, который навсегда разочаровал его. -Нет, Свобода, правда. Это не поддается уже никаким твоим взглядам на жизнь и странному мироощущению. Это уже просто край и дальше некуда. Я вообще не понимаю тебя, честно. Я считаю себя твоим лучшим другом, который всегда и в любой ситуации найдет объяснение твоим действиям и сможет оправдать тебя. Но сейчас я не знаю, что думать. Ты страдаешь хуйней. Че вообще, блядь, происходит с тобой? Что ты творишь со своей жизнью? Что такого она сделала, что ты решился на всю эту хрень? Что в ней такого особенного, что ты в прямом смысле рискуешь всем ради нее? А если что-то произойдет? Если она передумает и не станет молчать? Кто ее отец? Почему она говорила о том, что он испортит твою жизнь? Почему она ревела, когда уходила? За что просила прощение? У вас этот роман давно уже происходит,так? С тех самых пор, как ты встретил ее в парке,верно? Потом она приехала сюда,чтобы вернуть тебе мобильник, потом этот вечер в ресторане и твое исчезновение, а потом...-он замолкает, потому что не знает и даже предположить не может, где еще мы могли увидеться. А еще его бьет по глазам озарение, вся мозаика, которую он не мог так долго собрать в одно целое сложилась в его голове. -Поэтому ты и ночевал тут почти неделю. Надеялся, что она придет, потому что знает только это место. Но она не приходила и ты снова стал жестко пить и писать тексты похожие на суицидальные записки. Она всему виной, а ты врал мне, что все в порядке и это не имеет никакого значения! - он взрывается. Серый взрывается и выкрикивает последнюю фразу мне в лицо, подходит ближе и на секунду я думаю, что он ударит меня, но друг лишь останавливается и закрывает глаза. Его грудная клетка ходит ходуном и я чувствую себя последней сукой на планете. Я смотрю на своего друга, блядь, как он правильно заметил моего единственного настоящего друга, и ком подходит к горлу. Я врал ему, хотя никогда в жизни не усомнился в нем ни на секунду. Я знал, что ему можно рассказать все и он бы возможно осудил, но не заставил бы меня отказываться от нее, не ставил бы перед выбором. Это своего рода предательство для него и помимо беспокойства за меня в нем говорит обида. Я скрыл от него правду, а он этого не заслужил. Будем честными. Я предал его, потому что испугался. Потому что разрушаю все к чему прикасаюсь. Только и несу людям боль и разочарование. Именно по этому Кристина должна держаться от меня как можно дальше. Я должен держаться на расстоянии. Она умная девчонка, поняла это раньше меня, поэтому и оборвала все на корню, чтобы потом не было больно ни ей, ни мне. Правда в этом она опоздала. Мысль о том, что ее больше не будет в моей жизни приносила невыносимую боль, хотелось спрятаться ото всех и просто жить в одиночестве пока не сдохну. Все, что у меня есть это ее запах на моих вещах и я не хочу больше никого подпускать к себе, чтобы никто его не перебил. -Серега, - выдыхаю я, но слов у меня нет. Трущев пристально смотрит на меня и я хочу закричать от всей этой ситуации, хочу орать и ломать все, что будет на моем пути, но вместо этого я ощущаю текущие по моему лицо...слезы? Я разве умею плакать? Когда я это делал в последний раз? На похоронах родителей? Когда умерла сестра? Когда,блядь, я рыдал в последний раз вообще? -Твою сука мать! - говорит Трущев и подается вперед, обнимает меня. -Что за хуйня происходит? Скажи мне, почему ты всегда доводишь себя до такого состояния, и только потом начинаешь говорить со мной? Почему нельзя сначала поговорить со мной и все решить? Какого хера я постоянно вижу тебя сломленным в самый последний момент, ну почему ты даже не пытаешься быть нормальным и давать своим эмоциям и чувствам волю? Он все еще обнимает меня и я не представляю за какие награды мне послан такой друг. -Теперь мы поговорим? - спрашивает он и шутя толкает меня в сторону дивана, боится дотронуться, но и жалеть не хочет. Знает же, что жалость я не переношу, это край для меня. -Расскажи мне все нормально, на выпей, - он находит и достает мою вчерашнюю бутылку. -Как это вообще все завертелось у Вас? И я прошу, не ври мне больше. Не для этого я спасал тебя с петли пять лет назад на похоронах твоих родителей, чтобы сейчас ты все проебал и совершил опять эту непоправимую ошибку. -Это другое. Здесь я чувствую боль, ужасную боль от всего, что произошло. От того, что проебал такого человека как она, что поддался своим желанием, а не прекратил все и стал просто с ней дружить, чтобы не потерять.Я причинил ей столько боли, я уверен, ей не лучше сейчас чем мне. Я просто корю себя за все, что случилось, но я знаю, как мне жить завтра, и через неделю и через месяц. Тогда я не знал, как жить. Да и не хотел. Я переживаю за нее, я вижу себя в ней десять лет назад. И я боюсь, что когда она решится на это у нее не будет такого друга как ты, чтобы ее остановить. Ты понимаешь меня? Я переживаю за нее, я вижу в ней что-то такое, словно конец для нее совсем близок, и она понимает это. Решимость в ее глазах меня пугает. Она еще не осознала разумом на что согласна пойти, но она точно внутри себя знает что когда-то решится на это. Точно так же, как и я когда-то. Я ведь тоже сначала даже не понимал, что собираюсь сделать, пока ты не вытащил меня из петли. Я такой ублюдок, я просто погублю ее, потому что не умею по-другому, но я хотел бы попробовать с ней. И в итоге это привело к тому, что ты видел пару часов назад. С одной только разницей, когда я трахал других баб мне было потом похуй на все, а сегодня утром когда пришел ты, я понял что просто не хочу отпускать ее ни под каким предлогом. Пытался выгнать тебя, чтобы продлить мгновение с ней хоть на секунду. Но она умная девчонка, она ушла сама. -Я не понимаю, почему ты молчал, Макс? Я что похож на врага? Ты мог мне рассказать? Я бы помог тебе, ты же знаешь меня, - он говорит с особой горечью в голосе и мне снова режет сердце. Он может сейчас все прекратить и уйти, и я не буду его винить. Поэтому я стараюсь подобрать слова чтобы он понял меня, реально понял. -Тут другое. Ты был не в восторге даже от того, что я ее просто знаю. Не говоря уже о том, что все намного серьезнее между нами. Сложно в этом признаваться, когда ты прямо настроен против, - я подбираю новое слово, но описать то, что происходит между мной и Крис невозможно, поэтому я просто отмахиваюсь, - всего этого. -Может ты чего-то не понял, но я и сейчас не в восторге. Я хочу поговорить с тобой, чтобы ты нажрался и выложил мне все так, как есть, а потом мы будем с этим разбираться. Итак, я задаю вопросы ты на них отвечаешь. Дополняешь, рассказываешь, отвечаешь коротко. Похер. Только не ври мне, окей? -Погнали, - я делаю глоток из бутылки и жидкость обжигает мне горло. Слезы высохли, но желание остаться одному никуда не делось. Но я не собирался выгонять Сережу, потому что если он уйдет, то я буду анализировать и вспоминать все, что касается Кристины. И боюсь, я смогу ее найти. Надо отвлечься и напиться. И, наконец, все рассказать Трущеву. Пусть хоть кто-то борется со мной вместе. На одной стороне этой переебанной планете. -Как давно вы вместе? - спрашивает он и я дергаюсь. -Мы? Вместе? Серый ты хоть что-то понимаешь в этой жизни? Мы не вместе. Никогда не были и не будем. Просто я увидел ее в парке таким ребенком, аж смешно стало, хотелось задеть ее, заставить смущаться. Но она была резка в своих словах и я ушел, мне не нужны были эти перепалки. Потом она привезла мой телефон, но хоть убей меня сейчас, она была так прекрасна и так отстранена от меня, что я не выдержал и стал расспрашивать ее о какой-то херне, которая даже значения не имеет сейчас, но она не поддалась. Она просто уехала. Не стала заигрывать как делают другие, флиртовать, просить номер телефона, ничего не было. А потом этот наш концерт, где я окончательно пропал. Она стояла в первом ряду и слушала нас, понимаешь? Реально слушала. Никак эти кошельки с деньгами, которым пофиг на все. Она слышала все наши слова и все то, что мы хотели донести до слушателей. Я помню как подозвал ее к сцене, мне хотелось этого больше всего на свете, правда. Я хотел ощутить ее рядом, я не понимаю почему так произошло, что из-за пары фраз и слов я стал нуждаться в ней. Мы же толком и не общались никогда, но уже тогда я знал, что все это просто так не закончится. А потом, - я замолкаю и делаю глоток из бутылки, замолкаю. -Скажи мне, блядь, я устал угадывать тебя по твоим долбанным намекам! - вновь взрывается Трущев. -А потом я влюбился в нее, - говорю я и вскакиваю с дивана - Влюбился в нее! Я точно уверен в своих словах, не смотри на меня, как на человека, который с головой не дружит. Я все прекрасно понимаю, но ничего изменить не могу. Я ей не пара, знаю. Она мне тем более, я все знаю, осознаю, признаю, но сука...- я хватаю какую-то хрень с маленького столика и швыряю в стену. Серый молчит и я опускаюсь обратно на диван, делаю два больших глотка из бутылки и закуриваю. - Ты не слышал, как они с ней все общаются. Ее отец, ее этот долбанный друг, все кто был в том ресторане. Словно она ничего не стоит и с ней можно как с вещью обращаться, наплевав на все. Она там чуть не разревелась. Они просто морально на нее так давили, что у меня внутри все похолодело. А затем она выскочила из ресторана и я пошел ее искать. -И видимо нашел, - тяжело вздыхает Трущев и бьет меня по плечу в знак поддержки. -Нашел, она курила мои сигареты и плакала. Прикинь, эта мелочь спиздила мою пачку сигарет, - я смеюсь, вспоминая как сказал ей, что теперь мне она должна ее. - Я потерялся в ее слезах, мне так хотелось сделать ее лицо хоть на долю счастливым и все мои чувства вывалились в поцелуй. Там я ее первый раз поцеловал. И она не оттолкнула меня, но и продолжить не позволила. Ушла, как всегда и делает. И я понял, что наверное моему спокойствию пришел конец, потому всю следующую неделю я не мог не думать о ней. Я искал ее в том парке каждый день, как идиот смотрел в лица прохожих, пропадал там весь день, но ее не было. Был здесь все ночи, знал же, что если она захочет прийти днем нарвется на тебя и ты мне скажешь, что она была. Поэтому караулил в парке. Пытался вспомнить ее школьную форму, чтобы хоть примерно попробовать найти ее лицей, но у меня ничего не было в голове кроме вкуса ее губ и памяти о ее больших глазах. Заплаканных. Понимаешь? -Понимаю. Она ребенок, который боится пойти против слова ее отца. Ты тут ничего не сделаешь, она либо сама решит не следовать его указаниям, либо нет. Ты не можешь заставить ее быть свободной и независимой. Этому не учатся, до этого доходят сами. -Она никогда сама не решится. Ты ее лицо видел утром? Заметил что-нибудь странное? -Ну кроме того, что она плакала, она была с фингалом и губой разбитой вроде, - я киваю, и глаза Серого расширяются. -Только не говори, что это ты! - вскрикивает он я снова вскакиваю. -Ты сейчас либо издеваешься, либо мстишь мне за что-то? Ты реально думаешь, что я могу ударить ее? -Прости, я просто, у меня в голове не укладывается, что ты можешь говорить такие слова. О любви, о чувствах, о чем-то что не относится к алкоголю и твоим вечным веселящим разгульствам. -Ее ударил отец за то, что она отказалась ложиться под Олега, друга своего. Он же богатый, с отличной репутацией, из хорошей семьи, - я бью кулаками об стол и Серый хватает меня и толкает к дивану. Я падаю на него и снова начинаю пить. -Только из-за этого он изуродовал свою дочь, она ослушалась его. Она никогда не пойдет против этой семьи, она боится. -Это пиздец, - шепчет Трущев и я чувствую, что он на самом деле так думает и пытается переварить в своей голове ту информацию, которую я ему только что озвучил. Но я не дожидаюсь конца его мозгового штурма и начинаю вываливать на него новую информацию. -Участник гонок, который пришел вторым, это и есть Олег из-за которого выхватила Кристина. Она считает его своим другом и тепло к нему относится, - я снова сжимаю руки в кулаки. -Поэтому Кристина в субботу была на гонках, болела за него. И я заметил ее. Мне захотелось поговорить с ней, серьезно, я просто хотел увидеть ее и поговорить, но заметив меня она сразу же бросилась бежать и я сделал свою самую большую ошибку из всех возможных. Я побежал за ней, и когда нашел увидел ее лицо. И сорвался. Я стал орать на нее, угрожал, что убью Олега, потому что был уверен, что это его рук дело, но дальше, - я снова делаю глоток. -Ее накрыла истерика. Она орала, кидалась на меня, рыдала взахлеб, я думал что она сознание сейчас потеряет, я так за нее испугался. Мне последний раз было так страшно только на похоронах родителей. Словно холод окутывает все тело. Не знаю кого из нас двоих дрожь била сильнее в тот момент. Тогда она мне все и рассказала. И чувство, что я не могу ничего сделать меня убивает. Я не могу пойти и набить рожу ее отцу, она тогда никогда больше не посмотрит в мою сторону. Я хотел забрать ее боль с собой, и попросил приехать сюда. Я, черт бы ее побрал, нуждался в ней. Очень сильно. Хотел, чтобы она была рядом со мной, я боялся отпускать ее куда-то. У меня сложилось такое впечатление, что она все время плачет и балансирует на грани нервного срыва. Она ходячая катастрофа. -Дальше я знаю что было, - говорит Трущев и я в очередной раз вскакиваю с дивана и начинаю орать на него. На единственного человека, который вместе со мной барахтается в этом дерьме. Идиот. -Нихуя ты не знаешь, Трущев! Нихуя! Мы тут не просто трахались. Типа она приехала, я ее трахнул и потом она ушла. Нет, блядь, все не так! Я сделал ужасную вещь, если бы она мне сказала, я бы никогда в жизни так не поступил, но она укрыла эту правду от меня и менять было уже что-то поздно. Серега молчит. Ему не восемнадцать лет, ему не надо объяснять очевидные вещи, не нужно говорить в слух, что я лишил Крис девственности, он и так все понял прекрасно. -А еще она сыграла мне свою песню. Песню, которую сама написала. Она офигенно поет, у нее такой голос, ты даже не представляешь себе. И текст песни, я не помню его дословно, но смысла там столько, что хватит на целый океан. -Она музыкант? -Нет, просто закончила музыкальную школу по настоянию матери, но думаю талант в ней есть. Она художница. И теперь я замолкаю, снова подкуриваю сигарету и пью. Я рассказал все. Теперь внутри меня пусто, словно самое сокровенное из всего, что было во мне, я кому-то просто отдал. И боль заняла свободное место. Мне выть хотелось от эмоций внутри меня. Я старался больше пить, чтобы заглушить все это дерьмо, но даже сквозь мои пьяные мысли, я чувствовал острые наплывы ее шипов. Трущев тоже молчит. Он не знает, что сказать, но уверен, уже через несколько минут, когда вся информация до него дойдет, он явно найдет достойный ответ, чтобы мне стало еще паршивее, чем сейчас. Ведь он переживает за меня и не станет все это одобрять. -Значит так, даже не думай что я всю эту фигню одобряю. Твои чувства приведут к таким последствиям, что тебе даже и не снилось. Я против, я всеми руками, ногами, разумом против! Вы должны разойтись как в море корабли, раз и навсегда, никогда больше не видеться, стереть все мысли друг о друге. Максим, это твой конец, если ты продолжишь! Кристина ребенок, и я сейчас не говорю о том, что ты спал с ней, я говорю о том, что она не пойдет против своей семьи, как бы ты не пытался ее оттуда вытащить она ребенок и пойдет за своими родителями, какими бы конченными они не были. Она не сможет бороться, она проиграет. И подумай о том, что если у тебя получится, она попробует, рискнет, будет с тобой, что будет с ней, если ты перегоришь через пару лет? Что ей тогда делать, ты убьешь ее своими руками! И если отец все узнает ее, он же ее прикончит. Если ты ее любишь, если она тебе нравится во благо Вам двоим оставь ее в покое. Нельзя, Максим. Нельзя Вам соединяться. Вы сумасшедшие оба. Она загонит на край тебя, ты ее, Вы не выберетесь из всего этого дерьма. Запомни правила этого мира: деньги к деньгам. От этого никуда не денешься, он заставит ее быть с Олегом тем, нравится тебе это или нет, он заставит просто ее. Не разрушайтесь оба окончательно! - я поднимаю глаза на Трущева и вижу, что у него у самого глаза на мокром месте. Он орет, через слово ругается матом, его выбило все это, он не был готов к такому рассказу от меня. - Боже, почему ты сразу мне все не рассказал? Почему ты довел опять себя? - он делает глубокий вдох. - Но, несмотря на все, что я сказал, Вам нужна встреча. Обоим. То, что сказал я тебе, ты должен сказать ей. Она не должна думать, что ты просто ей воспользовался. И тебе надо попрощаться с ней, отпустить. Максим, ты можешь поступать как хочешь, но поверь мне, нет у этого всего счастливого конца. Если Вы попробуете, то просто в итоге будет только больнее и хуже. Я не хочу причинять тебе боль этими словами, но еще больше я не хочу, чтобы ты страдал потом. -Я не знаю, где ее найти. И она не будет думать, что я ее просто использовал, я в этом уверен. Отпустить ее я не смогу, - делаю последний глоток и встаю. -Поэтому лучше нам вообще больше никогда не видеться. Я не думаю, что теперь она будет посещать гонки. Мы больше не увидимся. Не парься. -Вам надо увидеться, я не хочу видеть тебя убитым таким. Покалеченным. Раненным. -Я справлюсь. Дай мне пару дней. -Макс, - начинает Трущев, но я прерываю его. Я услышал самое важное для себя, я покалечу ее и сделаю только хуже, если мы будем продолжать в том же духе. Он прав. Пора завязывать строить иллюзии. Нормальные отношения и все это никогда не было для меня, и не значит, что станет для меня доступным только потому что я влюбился в девчонку. Это не мой путь, не моя судьба. -Я домой отсыпаться. Сегодня меня не будет, как -нибудь сами отыграйте, пожалуйста, - Трущев хочет сказать что-то еще, но я отмахиваюсь, хватаю куртку и замечаю, что на простыне, которой я вчера застилал диван кровь. -Твою мать, - выдыхаю я. Это снова сильно бьет меня и я плотно сжимаю губы. Хватить пускать слезы, будь же ты мужиком, Свобода. Сука, ты конченная. Резко стягиваю простынь с дивана, Серый как всегда все понимает и предлагает помощь, типа я сам выкину, просто иди отдыхай. -Нет уж, прости чувак, но к этому ты не притронешься. Я комкаю ткань в своих руках и выхожу из гаража. По пути выкидываю ее в мусорку, жалея, что нельзя так же поступить со своими воспоминаниями. По пути покупаю еще одну бутылку и надеюсь закрыться дома дня на два, чтобы больше никакая сволочь не смела меня трогать. Я переболею. Я справлюсь. Кристина. Я закрываю за собой дверь и направляюсь в ванную Сони. Снимаю куртку, шарф и смотрю в зеркало. Привычное в последние время для меня отражение смотрит на меня: вся в потекшей косметике, глаза опухшие от слез и по всей шее засосы. Вот это уже непривычно. Твою мать, только такого счастья мне не хватает, хотя Максим предупреждал меня об этом. Да я и не была против. Только, что мне, блядь, теперь делать? Умываюсь, стираю потекшую тушь, пытаюсь заглушить боль в сердце, которая душила меня. А еще стыд из-за внезапного вторжения друга Максима. Интересно, что он подумал обо мне, и что вообще знает обо мне? О нас? Похуй! Единственное мое желание это избавиться от боли, которая живет внутри меня и парализует буквально в прямом смысле этого слова. Не хочу возвращаться в свой мир. Хочу остаться с ним в том гараже навечно. Навсегда. И чтобы к нам двоим никто не лез, ни со своими правилами, ни со своей моралью. Выхожу из ванны и иду в комнату Сони мимо Олега, который спит. Открываю шкаф с ее вещами, она говорила, что я могу взять что угодно из ее шкафа, чтобы переодеться. Нахожу кофту с длинным рукавом и жестким воротником, надеваю ее и убеждаюсь в том, что все мои синяки скрыты. Отлично, хоть так. Все остальные последствия легко прячутся под одеждой: синяки на ключицах, на бедрах, на талии четкие следы его пальцев. На неделю я точно обеспечена воспоминаниями о нем. Слезы снова скатываются по моему лицу и я уже не знаю куда мне деваться от этой боли, хочется орать, лесть на стенку, выть, ведь эта та боль,которая полностью поглощает меня.Я чувствую, что являюсь и предательницей и тем человеком которого предали одновременно. Мне хочется, чтобы все закончилось, но это будет продолжаться всю мою жизнь. Слава богу я знаю один способ прекратить все это. Хоть и на пару часов. Достаю из сумки свое снотворное и выпиваю сразу пару таблеток. И это дает эффект, уже через несколько минут я чувствую слабость в теле, измученное тело тащится к кровати и я засыпаю рядом с Соней, надеясь, что не проснусь. Но в начале одиннадцатого Соня начинает толкать меня и шутит на тему, что с алкоголем перебрала она, а дрыхну до вечера я. Пытаюсь улыбнуться ей в ответ, но это сильнее меня. Мне не хочется улыбаться. Вообще. -Привет, чай, кофе? - Олег уже орудовал на кухне и пытался сам прийти в себя. Видимо этот парень не так уж и часто пьет, если его и вырубило первым и сейчас ему все еще плохо. - Я домой. Мне надо реферат Селянской подготовить надо, иначе она не поставит мне автомат по истории, а я не хочу писать эту контрольную перед каникулами, -пытаюсь соскочить я. -Давайте вместе писать. Не,ну а что, пить мы вместе можем, а учиться нет? - Соня смеется и я, твою мать, улыбаюсь. В этом человеке мое спасение, я клянусь. Она сможет меня вытащить из этого дерьма. Конечно, мне уже ничего не поможет, без Максима я пропала, но она сможет поддерживать мою жизнь на уровне "школа-дом-дом-школа". Я звоню матери и говорю о том, что хочу остаться до вечера, потому что с Соней очень удобно делать домашнее задание, она начитана и умна. И мама, конечно, соглашается. Она только рада за меня, ведь я не пытаюсь вскрыть себе вены из-за своего отца. Мы завтракаем, а потом садимся все вместе писать мой доклад и управляемся в короткие сроки. Правда, я слишком часто отлучалась то в туалет, то покурить, потому что были моменты, когда я сижу, пишу, читаю, а потом резко вспоминаю поцелуи Макса, его касания, его тело идеально подходящее под мое и хочу плакать от несправедливости этого мира. Начинаю убегать, прятаться и реветь, зажав рот рукой. Около девяти вечера с готовым рефератом я переступила порог дома. Попила чай с мамой, рассказала ей как мы шутили и смеялись над прикольными словами в моем докладе. Она была счастлива, что я за неделю успела найти такую подругу и уже хотела с ней познакомиться. Как она, блядь, вообще сошлась с моим отцом-ублюдком? Наконец я свалила в свою комнату и позволила истерики окончательно взять вверх. Я опустилась на колени прямо возле двери и прижавшись спиной к ней, начала реветь, сжимая свой свитер в руках, закусывая до крови губы. Сердце стучало как бешеное и я все чаще и чаще хватала ртом воздух. Когда же эта боль уже исчезнет и я смогу дышать без проблем, смогу не обжигать свои легкие жгущим кислородом, смогу спать, а не травиться таблетками, чтобы получить желаемое забвение, смогу смотреть на эту жизнь трезвым взглядом, а не сквозь слезы, которые 24/7 красуются на моем лице. Я беззвучно кричу в темноту, но легче мне не становится. Боль. И больше я ничего не чувствую, наверное потому что больше внутри меня ничего нет. Только наша с Максимом ночь и боль, а поскольку воспоминая бьют сильнее любых слов можно без ошибки предположить, что внутри меня только умирающий по частям океан. Я потерялась в этой жизни, я не знаю чего хочу от нее и она отвечает мне тем же. Чтобы я не расслаблялась, напоминая что дальше будет хуже, готовься. Я хотела быть с Максимом, но я не была готова рисковать его жизнью, карьерой и создавать ему проблемы из-за своего существования. У нас не получится скрывать наши отношения от всей планеты до конца наших дней. Да и что это вообще за отношения, когда ты всю жизнь молчишь о том, что твой любимый человек вон стоит позади тебя, просто притворяясь другом или вообще становится твоей тенью, ведь никто ничего не должен знать. Все равно рано или поздно кто-то что-то узнает, так не бывает. Моя жизнь расписана на двадцать лет вперед и его нет ни в одном мгновении этой жизни. Время лечит. А если и не лечит, то хотя бы притупляет боль и с ней можно находиться в одном теле и даже найти общий язык. Вы становитесь напарниками, сестрами по несчастью. Да и, черт возьми, если бы он хотел он бы нашел меня, он бы не отпустил меня, не позволил уйти из того чертова гаража, но сам ведь понимает, что нет у нас будущего и никогда не было даже шанса его построить.

я буду жить спокойно без тебя без этой драмы, дешевой драмы

Я отчетливо помнила эти слова, строчки песни, которую Максим пел в тот вечер в "Белой акации". Он знал о чем пишет, знал о чем говорит, у него двадцатишестилетний стаж во всем этом дерьме и в нем он разбирается гораздо лучше, чем я.Все знает, все понимает, все осознает. Интересно, а сам ли он написал эту песню? Его ли это мысли? Я падаю на бок в своей комнате, все в том же положении, обхватываю себя за колени, как будто в грёбаной позе эмбриона. Боль тысячью осколками пронзает моё сердце и я уже не нахожу никаких сил с ней бороться и просто пускаю ее в свое тело, чувствую как каждую клеточку пронизывает адская боль, миллион шипов, стремящиеся добить меня. Эта боль сравнима с тем, что я испытала в ночь перед тем как отец ударил меня. Все события моей жизни, которые произошли в этом долбаном Питере наваливаются на меня с необъяснимой скоростью и силой. Когда я жила в своём маленьком городке, в родном сука городке, я никогда не ощущала того что происходило со мной сейчас. Мой отец был просто отцом занимающийся своими делами, у меня не было никаких любовных историй и переживаний, кроме одной правда, но это было так незначительно и не важно, что вспоминая ее я не чувствовала ровным счетом ничего. Я жила жизнью обычного подростка. Теперь же мой отец оказался тираном, любовь всей моей жизни, которую я только что нашла вынуждена отпустить, потерять. И это всё никак не отпускало меня и не давало спокойно мыслить и принимать ситуацию трезво и ясно. Я рыдала, кричала, забивалась в угол, металась по комнате, открывала и закрывала окно, швыряла вещи и мягкие игрушки в стены, чтобы никто не слышал моей истерики, никто не пришел ко мне с вопросами о том нужна ли мне помощь. Да никто, сука, мне больше не поможет. Никто никогда не сможет мне помочь. Всё что у меня есть это я и моя боль. И еще воспоминания о ночи проведенной в том гараже, но и они делали только хуже. На дрожащим ногах я добираюсь до своей сумки, меня всю трясет как при лихорадке, я не могу найти свои таблетки, руки не слушаются меня, тело не подчиняется, поэтому просто выкидываю всё содержимое на пол и нахожу флакон, который катится под кровать. Я глотаю сразу несколько штук как уже привыкла делать давно, ведь одна мне не помогает. Запиваю водой, которую заранее оставляю каждый вечер в комнате, пряча ее за кроватью и ложусь на пол. Раскидываю руки и ноги в стороны, начинаю смотреть прямо в потолок, пытаюсь сделать так, чтобы слёзы не текли мне в рот и я перестала захлебываться. Хоть я и не хочу больше этого всего, но понимаю, что мне ничего не остается кроме как продолжаться бороться, ведь никогда и не было у меня другого выхода/выбора. Это всё что мне остаётся. Я боец, я должна сражаться. Никто и никогда не сможет этого изменить - даже Максим. Я не предам свою мать и не смогу бросить семью. Моя судьба предопределена и мне ничего не остается как последовать этому злому року и просто выкинуть все свои дурные мысли из головы. Я сильная, я справлюсь, ведь всегда справлялась. Никогда у меня не было другого шанса на другую жизнь, и наверное где-то внутри себя я это понимала, поэтому не спорила с отцом, когда он озвучил свое решение касаемо моего будущего. Я родилась под фамилией Кошелева и это мой знак свыше, моё проклятье, моё несчастье, виновник всех моих проблем. Я рыдаю, слезы не останавливаются, боль не утихает, но в какой-то момент я проваливаюсь в сон, мое измученное тело больше не способно сопротивляться, ему нужна передышка. И видимо четыре таблетки снотворного за один день это слишком много оказалось, потому что когда я открываю глаза, мать тарабанит в мою комнату, солнце светит в окно и я вскакиваю на ноги. Если мама увидит меня в таком состоянии, зареванную на полу, у нее будет много вопросов, а ответов у меня нет. Мама с самого приезда спрашивает почему ее дочь больше не улыбается. Это она еще не знает, что ее кровиночка уже подумывает о том как изящнее наложить на себя руки, но нет - самоубийство не мой выход. Никогда это не было решения моих проблем и никогда не станет. Я не опущусь до этого, просто не смогу причинить столько боли своей матери, которая борется со мной на одной стороне. Хоть не успешно и пассивно, но все же борется. Я перевожу взгляд на часы, твою мать, проспала. Открываю дверь своей матери и говорю что меня довезёт Олег, ей не о чем переживать, я не пропущу школу и отец не будет снова поднимать на нее руку из-за плохого воспитания дочери. Ее глаза округляются, раньше я никогда не вспоминала о том, что мой отец ублюдок вслух и при ней, но мое сердце страдает и я очень устала. Закрываю дверь перед ее носом, ненавижу себя за то, что делаю, но она не должна видеть свою дочь в таком состоянии никогда. Она спускается вниз, я слышу удаляющиеся шаги и бегу в ванну, там пытаюсь скрыть все свои все свои засосы и синяки, стараюсь сделать максимально обычное лицо, по типу "я просто устала мама, извини, твоя дочь заебалась совсем и даже не думает о том, чтобы наконец-то прекратить свои мучения". Возвращаясь в комнату принимаю решение не краситься сегодня, итак вся школа в курсе, что я хожу с разбитым лицом. Застегиваю рубашку на все пуговицы плотно под горло и перематываю на всякий случай с шарфом, чтобы точно никто ничего не увидел. По пути хватаю рюкзак и бегу вниз. Мама предлагает мне кофе и я отмахиваясь. Олег должен приехать через несколько минут. Я знаю мать начнёт задавать какие-то вопросы, но я просто отстраняюсь от неё или говорю невпопад. Стараюсь восстановить события вчерашней ночи и понять в какой момент я все-таки смогла уснуть. Мама смотрит испуганно, на ее глазах слезы и я бросаюсь к ней, обнимаю. -Прости меня пожалуйста, - шепчу я. - Все хорошо, просто я очень устала. Я не хотела тебя обижать. У меня правда все в порядке, тебе не надо переживать. Она обнимает меня в ответ, но мой телефон предательски пищит. Приехал Олег. -Беги, родная, - говорит мама и я отрываюсь от нее. Хватаю куртку и закрываю дверь с той стороны, слышу как мама начинает рыдать в голос и мои собственные слезы сжимают мне горло. Мой отец ублюдок. Я сажусь в машину к Олегу и начинаю плакать, стараюсь объяснить, что со мной происходит, но парень лишь отмахивается и просто обнимает меня. Понимает. -Рано или поздно все наладиться. Мы меньше чем через год уезжаем в Москву. Там все наладится, твой отец не достанет тебя там и я всегда буду рядом. Я киваю на его слова. -Поскорей бы. Ненавижу Питер. Гребанный город, чтобы он огнем горел. Хочу обратно, в свой город. Олег сильнее прижимает меня к себе и я благодарна ему, что он пытается меня собрать по кусочкам, но на это способен лишь один единственный человек. И это не он. Как ни старался Олег быстро гнать по городу, в школу мы приезжаем с двадцатиминутным опозданием. Я молюсь о том, чтобы отец не проверял каждое моё посещение и опоздание, иначе это вызвало бы очередные проблемы в семье. Я перелетаю через ступеньки школы, дергаю ручку двери, а Олег тащится за мной, ведь он вообще не хотел идти на первый урок, но я не могла так поступить. Это было не для меня, я рисковала, совершив этот поступок, уже своим здоровьем, а не только своей репутацией в школе золотой медалистки. Мы влетаем в класс и сажусь рядом с Соней, учителя еще нет, вызвали куда-то и я облегченно вздыхаю. Первая буря миновала. Соня неодобрительно смотрит на нас, типа:"какого хрена вас не было, какого хуя вы опоздали", но сил отвечать ей нет и я отнекиваюсь от неё. Вообще моей привычкой в последнее время стало отнекиваться ото всех, мне не хочется ни с кем разговаривать абсолютно, но я улавливаю во взгляде Сони что-то недоброе, она не пытается завязать разговор как обычно, не выясняет какие проблемы и мысли меня мучают и не спрашивает почему мы опоздали. Она молча сидит со мной за одной партой, а затем учителя сменяются, начинается новый урок и на перемене она отсаживается от меня к Насте не говоря мне ни слова. Олег смотрит непонимающий на меня, я тоже посылаю ему такой же взгляд в ответ и пожимаю плечами. С этим потом можно разобраться, правда же? Я ничего не сделала, значит не виновата. Возможно у нее какие-то проблемы и она не хочет мне о них говорить, я ведь не единственная у кого могут быть проблемы, верно? Я сдаю свой реферат который мы вчера писали все вместе и получать за него твою пятёрку вместе с допуском к следующей четверти, мне не придется писать контрольную. Слава Богу! Вторая буря миновала. Учитель говорит, что это один из лучших рефератов на потоке и я благодарно улыбаюсь Соне и Олегу. От нее я получаю ледяной взгляд, который обжигает меня изнутри, а от него аплодисменты на весь класс. Я пытаюсь поговорить с ней на следующей перемене, но она сбегает от меня и я пытаюсь выяснить у Олега, что произошло. -Понятия не имею, - говорит он, пока мы идем по коридору в следующий кабинет. - Вчера мы с тобой ушли из ее дома и я больше с ней не разговаривал. Может у нее что-то случилось? -Надо поговорить с ней, - подытоживаю я, но когда она заходит в класс и я улыбаясь, киваю ей на место рядом со мной, она отворачивается и снова занимает соседство с Настей. Смотрю на Олега, но он пожимает плечами. Отправляю Соне смс с вопросом: "Все в порядке?" и получаю от нее короткое: "да". Сегодня " счастливый день", так я называю день, когда у всех нас троих заканчиваются уроки в одно время. Мы стоим на крыльце школы, я не хочу расходиться и возвращаться домой, я там просто сойду с ума от своих же мыслей. Я хочу чего-нибудь другого, просто погулять по городу, посмотреть на этот доблестный Питер, который пересрал мне всю мою жизнь в последнем учебном году, но Соня ретируется сразу, отходит от меня и говорит, что у неё миллион важных проблем и дел. Я не понимаю, что происходит с моей лучшей подругой, и просто смотрю ей вслед, вижу как она уходит, почти бежит от меня. Я пытаюсь понять, что вчера могло произойти, из-за чего она со мной так поступает. Может я что-то сказала не так, может обидела, может, ёбанный свет, она знает, что я вчера ночью покидала ее квартиру, и теперь негодует от того что я не рассказала ей правду. Но я же не могу, блядь, это все рассказать ей даже сейчас. Если она поставит меня перед вопросом, я не смогу ответить ей честно. Но итак я не собираюсь продолжать. Это мой единственный светлый человек в жизни, который всегда рядом. -Жди здесь, не иди за мной, - я кидаю Олегу свой рюкзак и бегу за Соней. Я ловлю ее через квартал от магазина, где мы обычно покупаем всякую дрянь после школы, но она отнекивается от меня. -Не трогай меня, Кошелева. Отвали! Я останавливаюсь на месте только от того, что она назвала меня по фамилии, игнорируя даже обидные слова. Ничего не понимаю, наблюдаю за всем словно из-за стекла, улица плывет перед глазами. -Может ты объяснишь мне, почему я только что потеряла свою лучшую подругу? - кричу я, хоть нас и разделяют всего лишь пару метров. -Подругу? - она смеется мне в глаза и внутри все холодеет. - Подруги говорят обычно, с кем они встречаются. Ну так, хотя бы ради того, чтобы их подруги не влюблялись в одного и такого же парня. Я отшатываюсь и не верю своим ушам. Она любит Максима? Они знакомы? Да это же просто невероятно, этого не может быть, это самый настоящий абсурд! -Чего молчишь? Сказать нечего, да? Неужели ты не заметила, что он мне нравится? - выплевывает она и я качаю головой. -Я даже не знала, что Вы знакомы, - шепчу я, и по моим щекам льются слезы. Если это правда, то Макс оказался обычным козлом, который все растрепал ей о нас. А значит разнесет и всему миру. -Ты издеваешься? - Соня очень не весело смеется и взмахивает руками. - Мы учимся в одном классе и ты думала, что мы не знакомы? Мы вместе были у меня на квартире и мы не знакомы? Ты совсем, ебанутая, Кошелева? - зло говорит она и у меня с сердца камень падает, даже не смотря на все ее слова, мне становится легче дышать. -Ты об Олеге, - шепчу я. -Боже, Соня, мы друзья! -Друзья, которые трахаются? - смеется она снова и я прищуриваю глаза. - Да вся школа об этом только и говорит, блядь, - Соня кричит и я делаю шаг назад. -Это он кому-то сказал по-большому секрету и естественно все уже в курсе! -Но это неправда, - мои глаза слезятся и я не понимаю, почему мой организм до сих пор не иссох. Очередное предательство, ты должна была уже привыкнуть к этому, Кошелева. -Ну-ну, конечно. Думаешь не видно, как он к тебе тянется. Только я думала, что тебе все равно. Я ошибалась, - и она разворачивается и уходит, а я больше не бегу за ней, потому что ее слова выбили меня из калии. Сколько еще людей в этом городе растопчут мое сердце? Я возвращаюсь к Олегу, который стоит там, где я его и оставила. Забираю у него рюкзак и молча направляюсь в сторону дома. -Эй, - он хватает меня за руку и останавливает. - Это что, блядь, заразно? Вы с ней пообщалась и теперь забастовка в мою сторону? -Убери от меня свои руки. Иди, наслаждайся своими сплетнями, придурок. Не смей даже приближаться больше ко мне, - я вспоминаю, как гадко захихикал сегодня почти весь класс, когда мы вошли в него с опозданием и мне становится противно от того, что этот парень находится рядом. - Ты сволочь! -Стой, - он с силой хватает меня за локоть и заставляет смотреть на него. - Расскажи мне, что она тебе сказала? Крис, скажи мне! -Твои дружки тебе скажут, - шепчу я и вырываюсь. Рядом проходят Никита и Родион, лучшие друзья Олега и смеются глядя на нас. -Стой здесь, - просит он и направляется к ним. Но я не собираюсь стоять, пока он будет выяснять зачем они всем рассказали. Я жалею только о том, что поверила ему. Разворачиваюсь и пробегаю несколько кварталов, чтобы Олег точно не успел за мной последовать. Как только я преодолеваю расстояние примерно с полкилометра останавливаюсь, достаю пачку сигарет из сумки подкуриваю. Слёзы льются по моим щекам, но это уже не новость, я давно привыкла к этому и благодарю Бога за то, что решила сегодня не краситься. В абсолютной тишине, даже без музыки в ушах как обычно, направляюсь в сторону дома. Навигатор ведёт меня, потому что города я не знаю совсем, а на автобусе ехать мне не хочется, да и домой мне тоже не хочется. Только куда мне тогда идти в принципе теперь? Я больше никому в этом городе не нужна и даже моя лучшая подруга, поверила ученикам-дебилам, которые разносят сплетни, а не мне. Ну тоже так себе новости если честно. Я пытаюсь ни о чём не думать, просто выкинуть всё из головы и рассматривать архитектуру города, но мысль одна за одной врываются в мой разум и мне ничего не остается как предаться им. Телефон вибрирует, и я надеюсь что это Соня, но это лишь Олег, который обрывает мне телефон уже последние десять минут. Я сбрасываю все его звонки, ставлю телефон на беззвучный режим, отключаю вибросигнал и продолжаю свой путь, не знаю как теперь я буду жить, что теперь мне делать, ведь в очередной раз я осталась совсем одна. С чего начинала ровно неделю назад в такой же понедельник, тем и закончила, только тогда проблем терзавшие мое сердце не было. Домой я попала только через два с лишним часа и сразу побежала в свою комнату. Схватила первую попавшуюся книгу, но она не помогала мне отвлечься. Музыка, рисование ещё что-то- да, но чтение я никогда не любила. Читала крайне редко хоть и не считала себя глупым человеком, просто меня не нужно было погружать в чужой мир, чтобы отвлечься от проблем, их было столько, что никакая книга их не переплюнет. Внизу хлопнула входная дверь, выводя меня из моих переживаний. Я вытерла слёзы с лица и спускаюсь вниз. В гостиной замерла как вкопанная , посередине зала стоял отец, вернулся раньше срока из командировки. Он прошиб меня взглядом, как всегда в своей привычной манере цокнул языком и прошёл на кухню искать маму. Когда она вышла ко мне, я просто пожала плечами. Он даже не поздоровался со мной о чем тут еще говорить. Я захотела вернуться в свою комнату, в свое убежище, но он не дал мне этого сделать, остановив меня своей привычной манере. -Стой, надо поговорить, - строго сказал он и я повернулась к нему лицом. - В воскресенье придут Терновые на ужин, - он окатил меня ледяным взглядом. -Понятно? "Да срать мне уже, делай, что хочешь, подавись своей властью, своим господством" -Ясно, - я спокойно пожимаю плечами и разворачиваюсь, ухожу к себе в комнату. Он хочет ужин с ними, у нас будет ужин с ними, без проблем. Они его запомнят. Я вызываю такси уже зная куда поеду. Моя жизнь с детства не принадлежала мне и никогда уже не будет, но это не значит, что я не могу побыть хоть чуточку счастливой. Я по крайней мере достойна этого, если учесть что сейчас происходит в моей жизни: подруга, которая не верит мне, друг, который опускает меня перед всей школой, хвастаясь своими победами, которых на самом деле нет. Синдром неудачника. Если я и решила ставить точки, то они не должны проходить в слезах в каком-то гараже. Я думаю мы с Максимом заслуживаем нормального человеческого разговора. Спускаюсь вниз, говорю матери о том, что Соня просит меня приехать к ней и помочь с рефератом, на подобии того, с которым вчера помогала мне. Мама просит вернуться до одиннадцати вечера, иначе отец будет вне себя от ярости. Я бросаю взгляд на настенные кухонные часы, которые показывают шесть. Более чем достаточно. Я так опустошена внутри, что мне даже кажется, что сердце перестало биться, просто живет на рефлексах, точно так же как курица, которая ещё некоторое время бегает без башки. Я вызвала такси к соседскому дому, чтобы родители не спалили машину. Сажусь и она везет меня в уже известном, таком родном и одновременно наболевшем в моих воспоминаниях, месту. Я расплачиваюсь и выхожу. Я уже точно знаю какой гараж мне нужен и с радостью отмечаю, что замка на нём нет. Осознаю то, что страха во мне уже не осталось, да и вообще не осталось никаких эмоций. Я уже доведена до предела. Дергаю ручку двери и вхожу. Осматриваю всё помещение взглядом, понимая что это очень родное, дорогое для меня место. Всё что изменилось за эту ночь, это диван который теперь снова стоял на своем месте, сложенный и не застеленный. Натыкаюсь на один единственный взгляд человека, который сидит на сцене и перебирает струны на гитаре. Он смотрит на меня прищурив глаза. Друг Максима. Сергей. -Тебе пора прекратить приходить сюда, кроме меня о тебе никто не знает, пусть так и остается, - он откладывает инструмент в сторону и подходит ко мне. - Его здесь нет. -Я уже поняла, - бормочу я и разворачиваюсь, чтобы уйти. Как не странно, но я по-прежнему не испытываю никаких эмоций, ни стыда, ни не ловкости. Абсолютно ничего. -Подожди, - просит он и пишет что-то на бумажке. - Его номер. Пойми меня правильно, я не за вас и никогда это не одобрю, но поговорить Вам надо. Надеюсь ты не настолько тупа, сможешь поставить во всем этом точку. Ему не нужны проблемы, поверь мне. -Я знаю, - шепчу я и забираю бумажку из его рук. -Откуда ты, блядь, вообще взялась? -Поверь мне, я тоже этому не рада. Матери стоило сделать аборт, когда она узнала, что беременна. Сергей открывает рот, его зрачки расширяются, но я просто ухожу. Не даю ему сказать ни слова, мне плевать на него, мне реально все равно на все. Сегодня что-то сломалось во мне и я знаю, кто может помочь мне вернуть мою эмоциональность обратно. Вернуть меня. Я отхожу от гаража и набираю его номер. Мне никто не отвечает. Я перезваниваю. Опять ничего. Набираю снова. Тишина. -Твою мать! - кричу я и швыряю телефон на асфальт. - Тебе, блядь, трубку сложно взять? - ору я в пустоту. Начинается дождь и я стою под ним, чувствуя как начинает намокать моя одежда. Снова беру телефон в руки и пишу смс: "Это Кристина". Проходит минут десять, но мне никто не перезванивает, а когда я снова набираю его, то абонент становится недоступен. Снова кричу. -Курская 2а, - раздается голос сзади. -Второй подъезд, шестой этаж, тридцать четвертая квартира. Я разворачиваюсь и вижу Сергея, по волосам которого стекает дождевая вода. -И телефон не причем, что он не отвечает тебе на звонки, - рядом с нами останавливается машина с шашечками, но я не вызывала еще такси. - Я вызвал тебе машину, поступи правильно Кристина. Деньги нужны? Я отрицательно качаю головой. И теперь уходит он, не оборачивается и больше ничего не говорит. Я сажусь в такси и мы едем. Я зажимаю звонок большим пальцем и не отпускаю до того момента, пока не слышу шаги за дверью. Специально отклоняюсь от зрачка на двери, чтобы он меня не видел. Щелкает замок и он толкает дверь. Я чувствую как сильно от него несет алкоголем и сигаретами. Глаза друг друга нахер посылают. Держится за стенку рукой, чтобы не упасть. И все же его губы расплываются в улыбке, когда он смотрит на меня. - А ты настырная, Кристина Кошелева, - шепчет он и я пожимаю плечами. - Войдешь? Я переступаю порог квартиры и он закрывает дверь, пытается сделать шаг в сторону, но ноги его не слушаются и он падает, я хватаю его за плечи, но его вес выигрывает схватку с моими цыплячими килограммами и мы падает на пол. Его тело накрывает мое, прижимая к полу, лишая любой возможности двигаться. -Ударилась? - спрашивает он и проводит рукой по моему лицу. Я чувствую на своих губах его пьяное дыхание и закрываю глаза, растворяясь в этом моменте. Наконец я снова чувствую, хоть что-то. Я снова чувствую его.

«не нужно одеяла. укрой меня собой».