Глава 5
2 декабря 2018 г. в 16:10
Хуже не придумаешь. Никогда в жизни так себя ужасно и скованно не чувствовал, как сейчас. Папа любезно предложил Адаму сухую отцовскую рубашку и горячий чай. Батенька смотрел на Адама, как на врага народа, и, кажется (если, конечно, эта рубашка вернётся обратно), она точно пойдёт на свалку. Фил, как и я, был шокирован приходом альфы и, что было непривычно для него, заедал своё смущение, я же боялся даже глоток воды сделать (точно подавился бы). Только Адам и папенька были спокойны как удавы и мило трепались о всякой ерунде.
— Так неожиданно, что вы сами принесли торт. Могли бы позвонить, мы бы пошли и забрали, — не знаю, как кому, но мне показалось, что папа ворковал с Адамом, хотя, судя по убийственному взгляду отца, тот был того же мнения.
Адам, игнорируя чужой тяжёлый взгляд, легко отвечал на любые папины вопросы. Так мы все узнали, что Адам Фостер, двадцати шести лет от роду, приходится мистеру Питту правнуком (правда, до этого мы не знали, кто на самом деле такой мистер Питт, и считали, что это просто милое название заведения) и что эта кондитерская — его наследство. Он с родителями и младшим братом Девидом жил в другом городе, где, собственно, и была расположена основная кондитерская. Адам с малых лет увлекался несколько странным, как для альфы, делом — кулинарией. В девятом классе он определился с выбором и после школы поступил в колледж, где на третьем курсе выиграл конкурс молодых кондитеров и получил грант на возможность бесплатно попрактиковаться во Франции.
— Правда, полгода переросли в два с половиной, и только в начале октября я вернулся на родину, — рассказ Адама был таким невероятный, что я забыл, по какому поводу мы тут собрались. — Это была идея деда — открыть в вашем городе филиал и доверить его мне.
— И вы не сожалеете, что покинули Францию, Париж? — с нотками печали и зависти спрашивал папа.
— Ещё пару недель назад сожалел, а теперь, — он посмотрел на меня, — ни капли. Даже наоборот, очень рад, что так вовремя вернулся.
— А вот зря, — теперь уже влез отец. — Что тут хорошего? Провинция, скукота. Я думаю, тебе надо возвращаться обратно. И чем раньше, тем лучше, — батенька ел мясо и с характерным скрипом разрезал каждый кусочек острым ножом. — Пока ещё все связи не потерял.
— Не переживайте. Тут меня держит связь покрепче, чем где-либо, — в тон ему ответил Адам.
В этот момент мне захотелось провалиться сквозь землю. Атмосфера между двумя альфами определённо накалялась, и никто из них не собирался уступать. Я уже представлял, как вместо того куска мяса на блюде лежал Адам и отец с превеликим удовольствием лишал его всех интересных частей тела. Впрочем, чего представлять, если весь вид отца так и говорил: «Шаг влево, шаг вправо, и ты кастрат и инвалид».
Вообще мой отец — сплошная доброта и ласка, папа в сто раз строже. Отец часто баловал меня и потакал прихотям. Я всегда мог положиться на него и быть абсолютно уверенным, что никто меня не обидит. С моими друзьями он тоже хорошо общался, правда, Фила выделял среди других. Но то, что творилось сейчас, вообще не вписывалось ни в какие рамки.
Адам надолго не задержался. Он поблагодарил за рубашку, и на фразу «Я завтра её верну» отец мгновенно ответил: «Не надо», — чуть ли не выпихнул альфу за двери, а потом ещё и пошёл его провожать.
— Пап, тебе не кажется, что отец перегибает? — тут только слепой не заметил бы, какой батенька злой.
— Ну, а что ты, Теодор, хотел? Чужой альфа в доме, да ещё который так недвусмысленно смотрел на его единственного сыночка-омежку. Любой бы взбесился, — весело мурлыкал себе под нос папа. — Тео, — папа редко называл меня сокращённым именем, — не переживай. Всё будет хорошо, папа на твоей стороне, — и, подмигнув мне, он ушёл в спальню.
Это было похоже на какой-то вселенский заговор: все что-то видели, что-то, что для них очевидное, понимали, и только я один, как идиот, ходил в неведенье и лишь догадывался, к чему всё идет.
Отец вернулся где-то через полчасика. Он не был злым, но и добротой от него не веяло. На скулах играли желваки, а руки непроизвольно сжимались в кулаки.
— Тео, там это… — отец скрипел зубами и вновь набирал обороты, — выйди, поговори с тем уёб… кхм, Адамом. У тебя пять минут.
Вылетев из квартиры быстрее пули, я выбежал на площадку. Я не знал, чего ждать. «Хоть бы он там не был размазан по стенке?» — думал я, но, когда я увидел целого и невредимого Адама, мои самые страшные опасения мгновенно развеялись, а вот сердце стало биться сильнее.
— Ты звал меня?
— Тео, — Адам вёл себя странно, он внимательно смотрел на меня, словно изучал, прищуривал глаза, отчего казался более серьёзным, а потом подошёл ближе и спросил: — Тео, ты пойдёшь со мной на свидание?
Ответить мне не дали. Отец уже стоял у меня за спиной и с характерным «Время вышло» давал понять, что разговор окончен и парню пора домой. Адам не стал настаивать, но, вручив мне свою визитку, попросил с ним созвониться.
— Конечно же да! — почти прокричал папа за спиной мужа и, схватив меня с отцом за руки, уволок в квартиру.
Ну вот, теперь я действительно хотел умереть от стыда. Первое в жизни приглашение на свидание, а тут вся родительская гвардия под боком, которая считает своим жизненно важным долгом сунуть свой длинный нос в мои личные дела. Я так сильно разозлился из-за того, что родители выставили меня каким-то папенькиным сынком, что забыл, с чего всё началось.
— Зачем вы влезли? Вы что, нарочно?
— Теодор, ну, ты так стеснялся, папа хотел помочь, — папа же был, наоборот, настолько воодушевлён тем, что его чадо наконец пойдёт на свидание, что даже не понимал, что всё испортил.
— Ни на какое свидание я не пойду!
— Как не пойдёшь? Что за глупости? Где ты ещё такого альфу найдёшь? — возмущался папа.
— Правильно, Тео ещё маленький, — начал гнуть свою линию отец. — Я тоже против!
— Вы меня вообще слышите? Я могу сам решить за себя? — не знаю, как из невинного предложения пойти на свидание всё обернулось слезами для меня и скандалом для родителей. — Спасибо за испорченный праздник! — крикнул я, после чего мы с Филом заперлись в комнате.
Я не стал тянуть и как бы назло родителям взял и позвонил Адаму. Тот ответил мгновенно, и мы сразу договорились о новой встрече в воскресенье, в два часа дня, в парке у озера.
Может, я зря так погорячился и сорвался на родителей, но это неким образом меня подбодрило и добавило решимости в том, что если вдруг свидание окажется провальным, то я не стану нюни распускать, а гордо уйду домой.
Моего боевого духа хватило только до того момента, пока я не пересёк черту парка. С Филом на эту тему я не разговаривал, он и сам видел, что это бесполезно, родителей я также не ставил в известность, так как вообще с ними не общался, что особенно задело отца.
В парке, возле статуи ободранного и уже облюбованного со всех сторон птичками Купидона, стоял Адам. Выглядел он сногсшибательно: деловой темно-синий костюм, белая рубашка, тонкий галстук, чёрная куртка и перчатки. На них я залип больше всего. Была у меня слабость к чёрным кожаным перчаткам. Вот как перед таким альфой не потерять самообладание и не броситься ему на шею с мольбами «Отлюби меня везде!»?
«Фу, Тео. Ты же не из тех сучек, что вешаются на каждого альфу. Возьми себя в руки!» Внутренний диалог — лучшая в мире вещь. Тут можно и поговорить, и посоветоваться, и даже поскандалить. А главное — без кровопролития и потерь.
— Привет, я боялся, что ты не придёшь, — улыбка и бархатный голос Адама лишили меня последних здравых мыслей, и я всё-таки, как те сучки, потёк и расплылся в дурацкой улыбке.
— Мы же договорились, разве я мог иначе?
Всё казалось идеальным. Была тёплая ясная погода, мы гуляли по парку, болтали о всякой ерунде, пили кофе. Мы даже обменялись парочкой шуточек и покормили купленной булочкой уток. Всё было мило, но это не напоминало то самое свидание двух влюблённых, особенно если вспомнить, сколько раз Адаму за это время звонили и как часто он отвлекался на деловые разговоры. Я представлял себе нежную болтовню о любви, пылкие взгляды и робкие касания рук, а не это всё. А в момент, когда я заметил косые взгляды омег в свою сторону, это вообще выбило меня из мира грёз. Ведь, как ни крути, выглядела наша парочка странно: видный шикарный альфа и я — синяя дутая куртка до колен, широкий шарф и белая шапка с синим узором. Да ладно одежда, видел я тех подтянутых красавцев, что даже в тряпье выглядят как принцы. А я не принц и никогда им не был. И теперь, поднабрав в весе, вообще напоминал огромный баклажан.
— Тебе скучно? — заметив моё молчание, Адам остановился у одной из пустых лавок и предложил присесть, но я отказался. — Тебя что-то беспокоит?
— Беспокоит, — я не умел врать, и то, что меня мучило, само собой вырвалось наружу. — Зачем ты позвал меня на свидание?
— Как зачем? — видать, он не привык к таким вопросам и немного удивился. — А зачем приглашают? Ты мне нравишься, — с его уст это слетело так легко и непринуждённо, что я застыл в изумлении. — Ты тот самый омега, которого я бы хотел видеть рядом с собой. Ты скромный, робкий, застенчивый и милый.
— Милый и скромный?
Всё же я ожидал услышать нечто другое: о своем неповторимом запахе; о том, что при виде меня его сердце стучит сильнее прежнего; что если я не весь прекрасный, то хотя бы у меня красивые глаза или губы. Хоть что-то, что вызвало бы у него желание меня поцеловать или обнять, а не идти на расстоянии вытянутой руки, как в школе. А тут… милый, скромный. Я как тот удобный омега, которого возьмут в мужья только из-за покладистого характера и способности вынашивать потомство, но никак не из-за вспыхнувшей страсти и уж точно не из-за любви.
Я знаю, что есть такие альфы, которые женятся на богатеньких простачках, для вида заводят семью, а сами потом живут в своё удовольствие, и никакой красавец не посягнёт на их сердце, но преспокойно разделит ложе, пока безобразный муж будет создавать тепло и уют и радоваться, что в течку он не сам себя удовлетворяет. Я, конечно, не богач, но мою семью можно считать вполне обеспеченной, и я действительно визуально подхожу под описание того самого безликого простачка.
— Да, ты невероятно милый и… — его прервал телефонный звонок, и, не закончив фразу, Адам, как и в предыдущие разы, отошёл на несколько шагов назад и принялся что-то тихо отвечать.
Я не стал ждать, когда Адам договорит: мне это надоело. Это было попросту некрасиво с его стороны — так вести себя. Я уже дошёл до конца парка, когда он догнал меня.
— Тео, прости. Я не хотел, чтобы этот день прошёл так, — мне показались его извинения фальшивыми и неискренними. — Давай я отвезу тебя домой.
Это было лучшим решением за всё наше провальное свидание. Весь короткий путь мы молчали и во дворе у моего дома о новом свидании не договорились. Я просто вышел из машины и, бросив «Пока», побежал домой. Я знал, что только в любовных книжках такие альфы, как Адам, влюбляются в простачков, но всё равно мне было больно, и, не дойдя до квартиры, я внёс номер Адама Фостера в чёрный список.