Сладкий Тео

      Тонкий, пропитанный малиновым сиропом бисквит, покрытый слоем воздушного сливочного крема и малиновым желе с половинками свежих ягод. Мы сидели у Фила на кухне и наслаждались презентом от Адама. Если Фил ел медленно, смакуя каждый кусочек, то я проглотил всё в два укуса и даже толком бы не понял, что именно съел, если бы не потрясающее послевкусие.       — Мм, вкуснятина, — коварная улыбка и бесята в глазах Фила грозили мне уймой провокационных вопросов и смущающих ответов в его же озвучивании. — Ну, колись, что между вами за искра?       — Какая ещё искра? У тебя что, дырявая память? — моему возмущению не было предела. — Разве не очевидно, что он просто решил спихнуть остатки со своей лавки?       — Не-а, не очевидно, — облизав ложечку, улыбнулся Фил и принялся дразнить меня половинкой пирожного. — Разве остатки кладут в такие красивые коробочки, да и ещё с таким трепетом презентуют? Тут для полного счастья только красной ленты и чмока в щёчку не хватило.       — Какого ещё чмока? — меня смущало всё, а от мыслей о поцелуе я моментально покраснел до корней волос.       — Тео, ты как раскрытая книга. И как ещё какой-то извращуга не утащил тебя в свою пещеру и не поставил метку на тонкой шейке? — Фил отложил десерт и, подсев ко мне ближе, стал нашёптывать на ухо всякую пошлятину. — Представь: ночь, ты выгуливаешь своего Рикки, и тут навстречу идёт он, альфа твоей мечты, — с воображением у меня всё было в порядке, так что я мигом представил ту самую картину. — Он горяч и сексуален, его рубашка расстёгнута, и ты можешь любоваться накачанной грудью, рельефным животом и, конечно же, чувствовать его опьяняющий уникальный запах настоящего альфы. Он подходит ближе, ваши взгляды пересекаются, и ты понимаешь, что он — именно тот, кого ты ждал всю свою жизнь. Ты замираешь, ладони потеют, а по телу бежит мелкая дрожь, — и она таки побежала. — Да, он хочет тебя, а ты — его. Вас разделяют какие-то сантиметры, его дыхание опаляет твою кожу, а чувственные губы уже склонились над твоими, как неожиданно из-за угла появляется твой отец с битой в руках и кричит: «Тео, что за кобель возле тебя? Я ему сейчас яйца вырву и на фонарь повешу!» — заорал мне на ухо Фил.       — Да ну тебя. Дурак, такую фантазию испортил, — эх, мечты-мечты.       После того как мы до боли в животе насмеялись, я напомнил другу о грядущем событии.       — Да, Фил, не забудь, что в субботу у меня святые именины. Приходи. Подарка не надо.       — Тео, — Фил покраснел и опустил взгляд. — Я так не могу.       — Ты что, хочешь, чтобы я своё девятнадцатилетние только с родителями отмечал? Даже на трёхлетие у меня было гостей больше. Ты же мой лучший друг.       — Дедушка начнёт говорить, что это некрасиво.       — А ты не признавайся. Просто скажи, что у меня заночуешь. Договорились? — упрашивал я друга самыми жалобными глазами.       — Хорошо, — услышав положительный ответ, я, разделив купленные сладости пополам, со спокойной душой пошёл домой.       «День рождения — грустный праздник!» Может, у кого-то он и проходил весело, но мой был самым обыкновенным. Я знал, что если бы захотел, то родители устроили бы мне хорошую вечеринку, оплатили бы какой-то зал или клуб, а смысл? Из всех моих не совсем многочисленных друзей по-настоящему верным остался только Фил. Многие при встрече уже даже не здоровались. Я знал, что профессии моих родителей делали мне имидж, но, закончив школу, получив травму и забрав документы из университета, в который я, между прочим, сам поступил, я лишился львиной доли знакомых и друзей. В общем, я никого не виню, но я остался в очень тесном кругу: родители, дедушки и мой незаменимый Фил.       Даже не знаю, что со мной будет, когда Фил найдёт себе альфу и по уши уйдёт в любовь. Эх, как бы я хотел, чтобы у Фила судьба была лучше, чем у его непутевого папаши. Мой друг очень скрытный, стеснительный, но не такой инфантильный, как я. Я знаю, что порой бешу его, но ведь я и люблю его. Жаль, что папа так и не родил мне брата альфу или омегу. Нет, всё же лучше омегу. От альф сплошная головная боль. Вот как от этого Адама. Родился себе такой красивый, а я теперь мучайся из-за него и ночами не спи. Уже левая рука болит. Но это всё гормоны. Нет-нет, это не из-за альфы. Ну, может, чуточку всё же и он виноват. Вот правильно, это он во всём виноват! А я слабый омега, какой с меня спрос?       Люблю себя утешать. Это действительно поднимает мне настроение, так что, немного пострадав над своей судьбинушкой, я пошёл встречать новый день. А день принёс мне новый спортивный велосипед от всех дедушек (я сам им заказывал подарок и вообще знал о нем ещё месяц назад), пять тысяч хрустящих от крёстного, новые крутые наушники от дяди Эда (папиного родного брата) и путевку на море на две недели от родителей. Последнего я не ожидал и даже не мечтал о подобном. Летом из-за моей травмы мы так и не поехали в наше первое заграничное путешествие, а тут такой презент в начале ноября.       — Греция, с десятого по двадцать третье февраля, — пропищал я, увидев, куда именно мне предстоит полететь. — Вы у меня самые лучшие.       — Но ты полетишь не один, мы тоже будем рядом, — тут же уточнил отец.       Ну, рядом так рядом. Всё равно это же путешествие. Я плакал от радости и не переставал обнимать своих родителей. Кому нужны эти клубы, когда можно потратить деньги с большей пользой.       Выгуляв Рикки (эту почётную миссию с меня даже в день рождения никто не снимал), я быстренько вернулся домой, чтобы проверить все свои летние вещи. Фил пришёл ближе к десяти и принёс букет цветов с маленьким плюшевым зайцем в середине композиции. Это было очень мило и для меня не менее ценно, чем другие подарки.       Перед Филом я, конечно же, не стал хвастаться поездкой. С моей стороны это было бы не только некрасиво, но и вообще неуместно. У них часто в доме за коммуналку нечем заплатить, а тут я со своей Грецией. Скажу уже по факту. Да и чего вообще говорить наперёд? Но Фил и сам не стал спрашивать о подарке от родных.       Перекусив тем, что было в холодильнике, всё-таки торжественную часть оставили на вечер, когда родители с работы придут, мы весь день занимались всякой ерундой: смотрели телевизор, играли в компьютерные игры и даже подремали немножко.       — Ты что, так и будешь в этом растянутом свитере по дому ходить? Оденься понарядней, — не оценив мой любимый домашний голубой вязанный свитер с надписью «Love you», пожурил меня Фил.       — И не подумаю. Я его люблю больше всего, да и кто меня видит? Скоро родители придут, быстренько стол накроем, поедим, и всё, каждый пойдёт по своим комнатам.       — Ладно, убедил. Кстати, а где торт? Разве твой папа не испёк свой фирменный Наполеон, как всегда?       — Как видишь, нет. Не знаю, он ничего не говорил, а я и не спрашивал. Ну, в худшем случае пошлём отца за тортиком. Он шарит в сладостях.       Когда родители пришли, главного пазла всей торжественной картины всё ещё и не было. Папа не забыл о торте, он просто его заказал, а там в обещанное время не успели.       — И сказали, что у них на полдня свет выключили, так что торт они привезут нам сами, но чуть позже.       Пока мы с отцом накрывали на стол, папа и Фил дорезали салаты, фрукты, разные копчёности, сыры и прочее; время пролетело незаметно, и за окном стемнело.       — Ну что, мои мальчики, выпьем за нашего Теодора? — только папа принялся толкать свою пламенную речь, как в дверь квартиры позвонили. Папа быстренько побежал открывать, а мы так и застыли с бокалами белого вина в руках.       — Проходите-проходите. Вы что, под дождь попали? Вы так легко одеты, наверное, совсем промокли, — услышали мы встревоженный голос папы и наконец увидели, с кем именно папочка так любезен.       В чёрных джинсах и тонкой, с закатанными рукавами, чёрной рубашке к нам в дом вошёл Адам. По его лицу стекали капли дождя, волосы и плечи были мокрыми. Он держал в руках накрытый прозрачной крышкой торт и что-то тихо говорил моему папе.       — Где тут именинник? Я бы хотел лично его поздравить и извиниться за… — если первую часть он сказал бодро, то на второй как-то затормозил и последние слова пробубнил.       Не знаю, как кто, но я просто опешил. Моя рука чуть дрогнула, и я чудом не опрокинул бокал на стол. Такого сюрприза я не ожидал. Одно спасало — я тут не один. Адам не казался растерянным, скорее удивлённым. Он так внимательно смотрел на меня, что даже отец заметил повисшее молчание и характерно откашлялся.       — Хотел извиниться за задержку и вручить этот торт в качестве подарка нашему постоянному клиенту, — закончив фразу, Адам вернул свою прежнюю лёгкую полуулыбку и сдержанный вид, но взгляда от меня не отвёл.       — Любимый, это и есть тот очаровательный альфа, который так любезно посоветовал мне те вкуснейшие заварные пирожные, от которых наш Теодор просто без ума.       Одна папина фраза, и вот уже Адам в числе первых врагов нашей семьи. А ещё после того странного взгляда на меня отец явно прокручивал в голове, где бы схоронить ненужный труп сего красавца. Адаму тоже передалось настроение моего отца, и он стал серьёзнее прежнего.       — Адам, если вы не против, может, поднимете за нашего мальчика бокал и хоть немного просохнете? — папа есть папа. — Сердце кровью обливается, как представляю, что вы сейчас пойдёте в таком виде на улицу.       — Конечно. Тем более что я уже закрыл кондитерскую, — Адам уже смотрел не на меня, а на моего немного нервного отца, а я боялся даже представить, чем эти гляделки могут закончиться.